Освободительный поход: авиация в советско-польской войне 1939 г.

С первых часов Второй мировой советское управление пристально смотрело за ходом военных действий между вермахтом и польской армией. Сейчас уже обширно как мы знаем, что связанное тайными соглашениями с Германией, оно воспользовалось этими событиями чтобы передвинуть границы СССР на запад. Пределы продвижения советских и германских армий были согласованы заблаговременно.

Ещё с войны 1920 г. Польша считалась одним из самые вероятных соперников нашей страны на западе. За ней шепетильно следили разведслужбы, в штабах Красной Армии разрабатывали замыслы армейских операций. Лётчикам наметили цели: фабрики, аэропорты, ЖД узлы, армейские города.

Мощь польской авиации перед войной отечественная разведка существенно преувеличивала. Общее число самолётов определяли достаточно совершенно верно — 1570-1620 автомобилей (реально по современным данным их имелось 1450), но парк фактически боевых авиачастей (так называемой «1-й линии») оценивался в 1170 самолётов (а практически было 433 плюс 25 в морской авиации). Наряду с этим полагали, что до трети авиапарка составляют современные типы самолётов, к ним относились «Лось», «Вилк», «Мева» и «Сум».

Главным истребителем польских ВВС считался PZL Р-24 . По донесениям отечественной разведки, он состоял на вооружении уже около четырёх лет.

Осмотр советскими авиаторами поврежденного польского самолета

По прикидкам, на базе агентурных сообщений, официальной информации и радиоперехвата польского и германского руководства за первые 14 дней битв немцам удалось выбить до 800 польских самолётов. Но должно было остаться ещё много. Потому, что уже с 15 сентября сообщений о действиях польской авиации фактически не было, то сделали вывод, что всю оставшуюся технику поляки рассредоточили и замаскировали на аэропортах на востоке Польши, в полосе советского наступления.

А до тех пор пока приготовившиеся к броску на запад войска СССР ожидали приказа о выступлении. Посты на границе пристально следили за всем происходящим на сопредельной стороне. Война для СССР ещё не началась, а вот первые трофеи уже показались.

13 сентября под Мозырем сели два заблудившихся «Лося». Их достаточно оперативно эвакуировали в НИИ ВВС для изучения. На следующий сутки польский самолёт перелетел границу у Волочиска южнее железной дороги. Его обстреляли сперва пограничники, после этого зенитные пулемёты. Маленький моноплан сел в 1,5 км восточнее села Фридриховка, где размешался штаб погранотряда. Самолёт повреждений не взял, тип на данный момент установить тяжело.

В первых сообщениях1 упоминается «польский истребитель», после этого стали писать о разведчике Люблин Р-13 (R.XIII), а в протоколе допроса пилота машина именуется Р-8 (вероятно RWD-8?). Лётчик Ян Лапчинский продемонстрировал, что в составе группы из трёх тренировочных самолётов, которыми владел к 1-у авиаполку, получил приказ перелететь с аэропорта Лубка в Тарнополь. По дороге их 1 атаковали немецкие самолёты.

Учебные автомобили ринулись по отдельности, Лапчинский утратил ориентировку и сел не на той стороне границы.

А на следующий сутки, 15 сентября, потеряли севший на отечественной стороне границы «Карась». Пограничники доложили: «В районе Войтовина-Иванковцы по окончании обстрела погранзаставой приземлился нарушивший границу польский одномоторный самолёт с экипажем в 3 человека. Попытка работников колхоза окружить и захватить самолёт и лётчиков не имела успеха, т.к. лётчики, обнажив оружие и спросив, где Хворосткув, поднялись в воздух и улетели на территорию Польши».

Эвакуация польских самолётов в Румынию выявилась согласно данным радиоперехвата с 15 сентября, в то время, когда началась переброска учебных и гражданских автомобилей. Однако, по оценкам штаба ВВС РККА, к 17 сентября польская авиация ещё владела достаточной боеготовностью.

Коммунистический истребитель И-15 в полете

Силы советской авиации, сосредоточенные на протяжении границы, намного превышали и имевшиеся практически, и мнимые возможности польских ВВС. Главной ударной силой бомбардировочной авиации являлись СБ. В Белоруссии они по большей части сосредотачивались в полках 16-й, 18-й и 70-й авиабригад. Самой замечательной являлась 16-я — три всецело укомплектованных пятиэскадрильных полка, уже прекрасно освоивших эту технику.

На Украине в боеготовности пребывала 10-я авиабригада, полки которой дислоцировались около Белой Церкви. Ими же укомплектовали дальнеразведывательные эскадрильи, находившиеся в Быхове, Смоленске, Бердичеве. Всего на 1 сентября имелось 637 СБ. В качестве лёгких бомбардировщиков употреблялись бипланы P-Z. Их насчитывалось 286 штук. Тяжёлые ТераБайт-3 собирались использовать, по большей части, в качестве транспортных автомобилей.

Их в округах имелось 157, но техника устарела, была очень сильно изношена и боеспособна была приблизительно добрая половина от этого количества самолётов. На Белорусском фронте (в 3-м тбап из 75 автомобилей исправных — лишь 38). Примечательно, что самолёты более поздних выпусков с моторами М-34 по проценту боеготовых кроме того уступали ветхим бомбардировщикам с М-17.

Две трети их в Киевском округе были прикованы к почва. Дальние бомбардировщики ДБ-3, сосредоточенные в армиях особенного назначения, к операции не привлекались.

Истребительную авиацию воображали И-15бис (440 автомобилей), И-16 (851, из них 40 пушечных в эскадрильях двухместных истребителей, таких как 5-я и 8-я на Украине) и ДИ-6, 94-я штурмовая — теми же ДИ-6. Но к силам ВВС фронтов направляться добавить авиацию военных групп, имевших отдельные разведывательные эскадрильи, и эскадрильи, приданные корпусам. В этих частях имелись самолёты Р-10, P-Z, Р-5 и У-2. Р-10 тогда являлся новинкой.

Он начал поступать только весной 1939 г., и к началу польской кампании ими успели всецело либо частично перевооружить две аэ в Белоруссии (30-ю и 43-ю) и четыре на Украине (36-ю, 52-ю, 34-ю и 44-ю). Все они участвовали в последовавших операциях. Наряду с этим ветхих Р-5 также оставалось довольно много — 247 автомобилей.

Нужно заявить, что приведенные цифры включают всю авиацию двух приграничных округов, т.е. вместе с резервом и запасными полками. На фронте, само собой разумеется, задействовали намного меньше техники.

Гражданская авиация особых авиагрупп для помощи армий в данной кампании не развертывала, ограничиваясь потом отдельными рейсами на занятые Красной Армией аэропорты для доставки почты, газет, пассажиров.

17 сентября между четырьмя и пятью часами утра войска СССР перешли «бывшую национальную границу». Данный сутки практически есть единственным, в то время, когда в широких масштабах использовались советские бомбардировщики. Бомбили аэропорты, армейские города, ЖД станции.

62-я легкобомбардировочная бригада (2-й и 11-й лбап на P-Z) нападала две цели — ЖД станции Борки Вельке и Ходачкув. Действовали как на полигоне — ни одного выстрела с почвы не последовало. Штаб бригады докладывал: «Авиация соперника на данном участке отсутствует…»

Отправленные бомбить аэропорты экипажи информировали, что самолётов в том месте нет. В Ровно бомбы скинули на аэродромные сооружения, из Луцка и Млынува возвратились назад ни с чем. Такая же картина наблюдалась фактически по всему фронту. Имелись только единичные случаи обнаружения польских самолётов на земле.

Вечером того же дня по возвращении летнаб Подлесный из 44-й раэ (на Р—10) записал в собственном рапорте: «Аэропорт в 2 км восточнее Микулинце, 3 самолёта, горела дымовая шашка».

Скоростной бомбардировщик ВВС РККА СБ

Главными целями бомбардировок стали железные дороги. Несколько СБ подожгла эшелон на подходе к станции Иванковцы. Капитан Левченко (1-я абр, Украинский фронт) так обрисовал события первого дня: «Отечественные три звена взяли задание уничтожить ЖД перегоны в районе Станиславова2, где укрепились польские части. Вылетели рано утром 17 сентября. В районе Станиславова попали в сильнейший ливень.

Облачность была низкой. Перешли на бреющий полёт. В районе Черткова встретили польский бомбардировщик. По всей видимости, поблизости был действующий аэропорт. Польский самолёт ринулся наутёк. Не изменяя маршрута, мы продолжали полёт.

У станции Хриплин левое отечественное звено отошло на собственную цель. Уже мин. через пять мы заметили разрывы бомб. Товарищи выполнили собственный задание блестяще.

Отбомбив собственную цель, мы вышли ещё на запасную — станцию Бучач, где обстреляли из пулемётов польский воинский эшелон».

Авиация соперника фактически бездействовала. Советские истребители, закрывавшие продвижение армий, возвращались с однообразными докладами: «Огня с воздуха и земли никто не вёл, в бой ни с кем не вступали». В воздухе попадались собственные же И-15, И-16, СБ. Официальная сводка Информбюро за 17 сентября говорит о семи сбитых польских истребителях и трёх принуждённых к посадке «тяжёлых бомбардировщиках».

Сводка штаба ВВС РККА (с грифом «совсем секретно») упоминает всего о трёх самолётах (типы не указаны), сбитых недалеко от Ковеля. Все они сбиты советскими истребителями, лётчики попали в плен. «Безработных» истребителей стали привлекать к разведке, попутно они штурмовали попадающиеся машины, поезда, обозы. Так, звено И-16 в 14-20 вылетело на разведку в район Тарнополя. На Жеребки шла колонна пехоты.

Истребители снизились до 700 метров и обстреляли её из пулемётов.

Громаднейшая нагрузка выпала на долю войсковой авиации, осуществлявшей ближнюю разведку конкретно на дорогах продвижения армий. В архивах сохраняются кипы бланков, написанных в большинстве случаев карандашом. Радиостанциями, в большинстве случаев, не пользовались, сбрасывая донесения с вымпелами либо информируя сведения по телефону уже с базисного аэропорта.

Вот примеры донесений: «Найдено: в районе Тарнополь лагерь в 20 палаток», «На станции Максимовка ж.д. состав до 30 вагонов», «Збараж-Волохувка двигалась автоколонна 10-12 автомашин на юг». При случае разведчики бомбили и обстреливали польские армии: «Городынице восточнее в 1 км 3 самолёта произвели бомбометание 6 бомб». Обрисовываемый в польской литературе случай со сбитием советского Р-5 отечественными документами не подтверждается.

За 17 сентября удалось найти лишь упоминание об одном P-Z, совершившем по невыясненым обстоятельствам вынужденную посадку в районе Инзука.

Зенитные части польской армии особенной активности не проявляли. Зафиксированы обстрелы отечественных разведчиков зенитной артиллерией над Ковелем, Галичем и Луцком. Везде же в рапортах виделась фраза «Пробоин нет».

Продвижению Красной армии на восток 17 сентября польская авиация фактически не мешала. Наблюдались польские самолёты-разведчики, но ни бомбить, ни обстреливать они не пробовали. Единственным исключением можно считать налёт на сосредоточение армий на восточной окраине деревни Фридриховка. Бомбами стёрли с лица земли два грузовика с горючим, шесть человек погибли и пятеро были ранены.

Но бомбили «польские самолёты с советскими символами»! Вероятнее, одна из групп отечественных бомбардировщиков, утратив ориентировку, ударила по своим. Уже к вечеру 17 сентября советское руководство осознало, что организованного сопротивления польских армий они не встретили.

Перед Восточной (Волочинской) военным группой соперника по большому счету не было, перед Каменецкой — разрозненные группы пограничников, предпочитавшие откатываться без боя. Сильное сопротивление встретили только в укрепрайонах.

Исходя из этого в последующие дни активность советских ВВС быстро снизилась, ограничиваясь по большей части эпизодическими налётами и ближней разведкой на сосредоточения польских армий.

Польский бомбардировщик «Лось»

Случаи столкновения с польскими самолётами были только единичными. 18 сентября отечественные бомбардировщики недалеко от Львова встретились с несколькими «Р-24» (по всей видимости, Р-11) и разошлись без боя. У аэропорта Злочув группу СБ нападали два истребителя «малоизвестного типа», сделавших два захода, но не нанесших «бомберам» никаких повреждений.

Под Львовом зафиксировали и встречи с германскими «Мессершмиттами».

19 сентября недалеко от Владимира-Волынского «Р-24» в пять вечера бесполезно обстрелял коммунистический самолёт-разведчик. В тот же сутки, двумя часами раньше, три истребителя атаковали звено СБ, но их отогнали огнем воздушные стрелки. На танковое подразделение капитана Рябоконя, доходившее к Дубно, совершили налёт три польских разведчика. Они скинули небольшие бомбы и обстреляли колонну. Танки остановились.

Наводчик одной из автомобилей, красноармеец Олихвер, извлек из танка ручной пулемёт, установил его на башне и открыл огонь. Ему вправду удалось сбить один из самолётов. Два вторых улетели.

А вот о сбитом в тот же сутки советскими зенитчиками под Чертковом PWS-26 никаких сведений не отыскано.

Проводившаяся по приказу польского руководства эвакуация авиатехники в Румынию не осталась незамеченной. Более того, её значение очень сильно преувеличивали, потому что нужно было «связать финиши» между данными разведкой оценками численности авиации соперника и настоящим наличием её на фронте. Предполагалось, что к 20 сентября в Румынии, Литве, Эстонии и Латвии пребывали уже более 500 польских самолётов.

По окончании 20-го в небе пребывали лишь советские самолёты. Война получала сугубо односторонний темперамент. Штабы Красной армии осознали, что им противостоят только разрозненные воинские части, в большинстве собственном уже потрёпанные немцами и отведённые в тыл на доукомплектование.

Они были не хорошо вооружены и всецело лишены прикрытия с воздуха. Многие из них организованно сдавались в плен с имеющейся техникой. Только самые стойкие пробовали прорваться к румынской либо венгерской границам, да да и то, стараясь уклониться от боев с войсками СССР.

штурмовики и Бомбардировщики ВВС РККА наносили удары по скоплениям и отдельным очагам сопротивления польских армий. Так, 22 сентября советские самолёты около трёх часов бомбили и обстреливали пара колонн неспециализированной численностью около двух полков пехоты на дорогах в районе Колки-Город-Лешневка-Лисово. Польские воины отбивались малокалиберными пулемётами и зенитными пушками.

Преследуемые авиацией части «с тяжелыми потерями» рассеялись в окружающих лесах. Утром 24 сентября в 10-15 км к юго-востоку от Камня-Каширского нашли до дивизии пехоты и полки конницы с обозами. В первый раз по окончании 17 сентября против данной цели подняли большие силы авиации.

Бомбили с пологого пикирования и горизонтального полёта. Пехоту, автомашины и обозы обстреливали из пулемётов. Ответным огнём подбили самолёт комиссара полка, пробовавшего подавить зенитный пулемёт.

Сам комиссар был ранен, машину на аэропорт привел навигатор Шепелев.

В тот же вечер штурмовики нападали у станции Крымно колонну пехоты с артиллерией.

Иногда советские самолёты сталкивались с противодействием зенитчиков, но значительного ущерба те не наносили. 19 сентября в 5 км западнее Калуш разведчики наткнулись на обстрелявший их польский бронепоезд. Вечером следующего дня звено самолётов попало под пулемётный пламя над окраиной Гродно, две автомобили взяли пробоины.

21 сентября зенитная артиллерия обстреляла разведчик западнее Гродно. 22-го звено связи руководства Украинского фронта напоролось на позицию зенитчиков в роще в 2 км южнее Львова. Ведущий самолёт взял громадную пробоину в правой плоскости.

Но такие случаи виделись всё реже.

К концу сентября действия советской авиации по большей части свелись к разведке размещения ещё сохранивших боеготовность частей польской армии, а попутно их бомбометанию и обстрелу. О польских ВВС уже и не вспоминали. С 25 сентября комкор Голиков, руководивший Восточной (Волочинской) военным группой, своим приказом по большому счету запретил стрелять по воздушным целям.

В приказе практически сообщено: «Разъяснить всему командному, начальствующему и рядовому составу, что польская авиация ликвидирована всецело и опасности для армий не воображает. Открывать пламя по германским самолётам воспрещается».

Советская авиация продолжала операции до конца первой семь дней октября. Так, 29 сентября отечественные самолёты-разведчики пулемётным огнём разогнали на дороге Лынев-Вышницы колонну кавалерии. 2 октября авиация обстреляла пехоту на подводах и конницу на дороге Вольска-Сосновцы, в 30 км западнее Влодавы. Но уже по окончании 7 октября разведчики по большому счету прекратили фиксировать польские части перед фронтом.

Остались лишь окруженцы в тылу и сводные группы из воинов, офицеров, полицейских и время от времени гражданских, каковые в советских документах именовались «бандами».

Настало время подбивать итоги и вычислять трофеи. Сводных документов по утратам ВВС РККА за эту кампанию найти не удалось, но боевых утрат, наверное, по большому счету не было. Фиксируются небольшие повреждения от зенитного огня, поломки, вынужденные посадки из-за отказов матчасти, аварии.

К примеру, в отчёте 36-й ораэ, летавшей на Р—10, P-Z, У-2, указаны две вынужденные посадки и одна поломка, и авария (при тренировочном полёте на аэропорте в Виннице). 44-я ораэ (Р-10, Р-5, УТИ-4 и У-2) по большому счету за всю кампанию не взяла ни одной пробоины на 14 самолётов.

Но польских самолётов захватили большое количество. Трофеи показались уже на первый сутки войны. Вот одно из донесений: «17 сентября с/г на аэропорт Фланговицы прилетело 16 войсковых самолётов РВД, каковые разоружены».

Вечером 18 сентября танкисты забрали Вильно. Ими были захвачены бронепоезд и пять самолётов. В советских газетах опубликовали фото разбитого PWS-26 и защищающего его красноармейца с примкнутым штыком. К 20 сентября распознали до 70 трофейных самолётов, из них около 50 исправных либо практически исправных.

В газетах показалась цифра 120.

В одном лишь районе Тарнополь-Чертков нашли приблизительно 40 автомобилей, по большей части, RWD-8 и Р-11. На аэропорте Порубанек захватили две «Цапли», три PWS-26, четыре RWD-8 и два учебных самолёта, тип которых установить не удалось.

Занимательнейшая история связана с занятием аэропорта в Лиде. На разведку в сторону города выслали бронемашину лейтенанта Соболева. Найдя площадку со стоящими в том месте самолётами, он покинул броневик за бугром и занял позицию для наблюдения. Найдя подходящий момент, в то время, когда механики ушли, он подполз к самолётам и слил бензин.

В то время, когда механизированная колонна Красной армии подошла к аэропорту, польские лётчики не смогли взлететь и сдались. Как мы знаем, что одна из захваченных автомобилей — «Цапля», типы остальных установить не удалось.

Самолёты обнаруживали на аэропортах и просто на местах вынужденных посадок. Автомобили по большей части обнаружили кавалеристы и пехотинцы, не искушенные в тонкостях опознавания типов. Описания варьируются от весьма подробных, таких как «самолёт-разведчик ПЗЛ с одним мотором «Пегас», трёхместный железный» (конкретно — «Карась») либо «ПЗЛ двухмоторный трёхместный с двумя рулями направления» («Лось»), до совсем кратких — «самолёт разбитый, 1 вещь».

Так, 20 октября 29-й дорожно-эксплуатационный полк (дэп) доложил, что отыскан «аэроплан — 1, польский, разобранный». 3-я рота 1-го батальона 33-го дэп отчиталась о том, что собрала в окрестностях сотню карабинов и винтовок 12 совокупностей, около 40.000 разных патронов, 82 конских подковы, девять седел, шесть авиабомб и «самолёт негодный».

Большая часть захваченных самолётов представляла собой попросту металлолом. Так, 8-й стрелковый корпус нашёл на площадке у деревни Ветхие Броды 20 автомобилей — 14 «Карасей», четыре «Лося» и две неустановленного типа. Из них 16 обрисованы с ремарками «ремонт неосуществим», «самолёт сгорел», «сгорел всецело», «тип установить нереально», «фюзеляж уничтожен, плоскости отбиты». Похоже, что всю эту технику разбили ещё во время военных действий против немцев.

Но много самолётов еще годились для использования и восстановления.

Их свозили на сборные пункты. К примеру, Волочиская военный несколько, переименованная после этого в 6-ю армию, собирала трофейную технику во Львове. ЖД дороги были забиты вагонами с самыми разнообразными грузами. В перечне трофейного имущества, распознанного при проверке львовского ЖД узла в ноябре 1939 г., среди «танкеток разбитых», «седел рваных», остовов машин значатся семь вагонов с целыми самолётами и еще отдельные части от вторых.

Собирали кроме этого авиабомбы, авиационные пулемёты, аэродромное имущество. Всего этого выяснилось так много, что вывозить не успевали. Техника стояла под открытым небом без охраны и без присмотра.

Время от времени её . Так, уже в марте 1940 г. уполномоченный НКВД на станции Гусятин настойчиво пробовал отыскать организацию, которая заберёт авиамотор, уже полгода находившийся на платформе вместе с зенитной пушкой.

Параллельно со сбором трофеев проводилось планомерное изучение польских военных и аэродромов городков авиачастей. Из результатов кампании пробовали извлечь определённые уроки, выясняя подлинное состояние авиации бывшего соперника. С данной же целью опрашивали военнопленных, причём не только поляков, но и немцев, забранных в плен польскими армиями и высвобожденных Красной армией. В этот самый момент выяснилось большое количество увлекательного.

Что PZL Р-24 на вооружении не было вовсе, так же как и «Сума» и «Вилка», что «Мева» так и не добралась до строевых частей, что «Лосей» на фронте выяснилось куда меньше, чем ожидалось. Но неожиданным сюрпризом стал захват «Цапель», каковые отечественная разведка по большому счету проморгала. Аэропортов у польских ВВС выяснилось приблизительно в три раза меньше, чем значилось по советским картам.

Позже стало известно, что бдительная разведка записывала в запасные аэропорты все площадки, где хотя бы раз сел маленькой самолёт.

Пристально осматривались аэродромные сооружения, бензохранилища, склады снарядов, мастерские. С особенным тщанием искали технические описания, наставления по тактике применения авиации, разные руководства. В документах политотделов, каковые этим занимались, ехидно отмечено обилие в офицерских квартирах безлюдных порнографии и бутылок, и фактически полное отсутствие военно-теоретических и технических книг.

Но кое-что всё-таки нашли. В Москву вывезли полный набор документации по эскизному проекту истребителя PWS-46. У нас его подвергли критике. Советские эксперты сочли, что расчётной скорости 560 км/ч на данной машине достигнуть нереально, а остальные эти не соответствовали современным требованиям.

Положительно оценили лёгкую конструкцию крыла, винт изменяемого шага, ёмкие бензобаки.

RWD-8 — учебный самолёт ВВС Польши

Окончательный учёт трофейной авиатехники закончили лишь к маю 1940 г. Лишь в Киевском армейском округе насчитали 253 польских самолёта, из них 155 исправных. Это без тех автомобилей, что уже успели перегнать за пределы округа (действительно, таких было мало). Больше всего нашли учебных RWD-8 и PWS-26. Много нашли PZL-23, разведчиков Люблин R.XII1 и истребителей Р-7, и ветхих Потэ 25.

Среди трофеев были четыре «Зубра» (все исправные), три PWS-21, шесть «Лосей» (и плюс два уже пребывавших в НИИ ВВС), три Фоккера F.VII. Попадались и редкие автомобили — санитарный R.XVIbis, RWD-17, RWD-21, RWD-10. Кое-какие самолёты кроме того затруднительно опознать по имеющимся записям: упоминаются PZL-10 — «учебный», СП, АС-Зет.

А два аппарата по большому счету не смогли никак идентифицировать — они стоят в конце перечня под строчком «малоизвестного типа». Примечательно, что Потэ 25 идут по двум графам — по всей видимости, с различными моторами. А вот ни одного исправного Р-11 не нашли.

Из всех самолетов, захваченных в Польше, только два типа удостоились опробований в НИИ ВВС. «Лосей» испытывали в осеннюю пору 1939 г. Одну из двух автомобилей фактически сходу разбили: 4 октября на рулении «Лось», пилотируемый майором В.В. Лисицыным, столкнулся с И-15 военинженера 3-го ранга Б.П. Кощавцева.

На PZL-37 поломали винт правого и правую плоскость мотора. Второй «Лось» прошёл полную программу опробований.

В том же 1939 г. в НИИ ВВС опробовали второй польский самолёт, учебный RWD-8. Фактически говоря, в НИИ по документам взяли две таких автомобили. Быть может, что из двух собрали одну, потому, что на фюзеляже имеется обозначение SP-APE, (соответствующее одному из RWD-8 pws), а под крылом чётко видны две последние буквы «ZP» (вероятно SP-AZP, также RWD-8 pws, см. фото).

В отчёте указано, что RWD-8 несложен по технике пилотирования, эргономичен в эксплуатации. Отметили хорошую амортизацию шасси. Но в зимние холода двигатель «Юниор» отказался запускаться.

Лыж у RWD-8 не имелось, а советские не было возможности приспособить, потому, что полуоси ориентировались не горизонтально. В итоге сделали вывод, что все исправные самолёты этого типа направляться передать в лётные школы в южной полосе СССР.

В НИИ ВВС предписывали передать для изучения еще одну машину — PWS-18. Но никаких следов её опробований найти не удалось, быть может, они не проводились. В перечне самолётов, пребывавших в НИИ в марте 1940 г., значится ПЗЛ6-8-1 (неисправный, заводской).

Что это?

Особая комиссия решила о распределении трофейной техники. Единственным самолётом, что собрались эксплуатировать в строевых частях ВВС РККА, был … «Карась»! Все имеющиеся PZL-37 и PWS-18 предписывалось передать в НИИ ВВС. Управление военно-учебных заведений ВУС взяло автомобили типов RWD-8, Люблин R.XTII, PWS-26, Потэ 25 и Р-7.

В гражданскую авиацию отправлялись «Фоккеры», PWS-21, RWD-10, RWD-17, RWD-21, два «Потэ» и загадочные «СП». В том же направлении решили дать «Зубры» и два самолёта Локхид «Электра», принадлежавшие ранее компании LOT. Все остальные «как негодные и не воображающие сокровища» решили разрешить войти на лом.

В качестве лома цветных металлов планировали использовать и большая часть трофейных авиамоторов.

Среди попавших в руки Красной Армии самолётов были и германские. Штаб 6-го стрелкового корпуса информировал: «В 2 кмтр. от д. Шкло найден 3-х моторный германский бомбардировщик, упавший в болото, извлечь что полностью нереально…» Ещё два Ju52/3m, также неисправных, нашли на аэропорте во Львове. Как минимум, ещё две автомобили распознали в других местах.

Потому, что все они были неисправными, немцы просили дать отправить на места посадок персонал люфтваффе для ремонта либо, в случае если повреждения окажутся через чур тяжёлыми, пропустить технику для эвакуации самолётов на автомашинах. Отечественные ответили окончательным отказом. Самолёты разобрали (о попутном их изучении документы умалчивают) и частично по железной дороге, частично по шоссе, доставили к мосту у Радымно, где празднично сдали германским представителям.

В числе трофеев выяснилось большое количество польских авиабомб. Их собирали на аэропортах, обнаружили в кинутых складах и просто на дорогах. Так, в полосе 6-й армии (бывшей Волочиской военного группы) к 7 октября насчитали более 700 бомб различных калибров.

Солидную часть этих бомб захватила 96-я стрелковая дивизия недалеко от Львова. Снаряды, хранившиеся на бывших польских аэропортах, где разместились части ВВС РККА, приказали выкинуть из складов, заменив их доставленными из СССР штатными советскими. Красноармейцы собрали и пара сот польских авиационных пулемётов.

Их размещали на разных складах, к примеру, в Белокаменке. Вероятнее, они позже достались немцам.

По окончании присоединения к СССР республик Прибалтики, в том месте распознали ещё некое количество самолётов, каковые польские летчики успели перегнать из страны в сентябре 1939 г. В августе 1940 г. генерал Р. Томберг, глава воздушной обороны Эстонской на данный момент, доносил в Москву: «В Яголе отысканы интернированный польский «в первых рядах» и санитарный РВД». Это были L-14H (SP-BPN) компании LOT и RWD-13S. Пара RWD-13 и большое количество RWD-8 нашли в Литве.

Правильное количество их установить не удалось, потому, что все они вошли в графу «учебные различные».

Какова стала судьба трофейной техники? Об этом известно весьма мало. Некое количество PWS-26 и RWD-8 осталось в армиях и употреблялось ВВС РККА в начале ВОВ в качестве связных.

Единственный Локхид L-14H передали Прибалтийскому управлению ГВФ. Его желали выпустить на линию Рига-Великие Луки-Москва. Но при перегоне в Ригу L-14H разбили.

Из двух отысканных в Польше «Электр» одна уже в декабре 1939 г. попала в эскадрилью особенного назначения ГВФ, базировавшуюся на Центральном аэропорте в Москве. Вторая машина продолжительно была в неисправном состоянии, но во второй половине 1940 г. также присоединилась к ней. Один самолёт разбился в осеннюю пору 1941 г., второй в декабре ещё летал.

В то время, когда его списали — неизвестно.

Таковы краткие итоги освободительного похода на запад: итогом польской кампании стало возвращение в Советский Союз территорий Западно Украины и Белоруссии.

По данным: В. Котельников. Авиация в советско-польском конфликте// Легенды и мифы отечественной авиации. Сборник статей.

Редактор-составитель А.А. Дёмин. Выпуск 4. — М., 2012.

Примечания:

В работе использованы документы из отечественных архивов. [?]
сейчас Ивано-Франковск [?]

Освободительный поход: авиация в советско-польской войне 1939 г.

ИСТОРИЯ РОССИИ: Было ли нападение СССР на Польшу агрессией и немецко-польская война

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: