Бой в жёлтом море 28 июля 1904 г. часть 8. завершение 1-ой фазы

Итак, начиная где-то с 13.15 – 13.20, сражение в Желтом море ненадолго прервалось для того, чтобы возобновиться практически сразу после 13.30 (вероятнее, это случилось около 13.40), но указать правильное время, увы, не представляется вероятным. В 13.15 японская эскадры и русская разошлись в противоположные стороны, причем В.К. Витгефт вел собственные броненосцы во Владивосток.

Скоро расстояние между концевыми японскими кораблями и русскими выросла так, что кроме того 12-дюймовые орудия не могли добросить собственные боеприпасы до неприятеля. Лишь тогда командующий Объединенным флотом развернулся и ринулся в погоню — сейчас расстояние между враждующими отрядами достигала 100 кабельтовых.

Сразу после того, как появился паузу в стрельбе, русский командующий постарался расширить движение эскадры и дать вместо 13 хотя бы 14 узлов. Но на протяжении данной попытки концевые «Севастополь» и «Полтава» стали отставать, и В.К. Витгефт должен был убавить скорость до 13 узлов.

Приблизительно в 13.35-13.40 японцы сблизились с концевыми русскими судами на 60 кбт, пребывав по правому борту от них, и бой возобновился. Сейчас Хэйхатиро Того постарался придерживаться другой тактики, чем та, которую он демонстрировал до этого: по всей видимости, японский адмирал подчернул, что пламя русских броненосцев совсем неэффективен на дистанции более чем 55 кбт.

Одновременно с этим заметно было, что японские артиллеристы на этих расстояниях сражались в полной мере действенно, попадая не столь уж довольно часто, но систематично. Возможно высказать предположение, что Х. Того пришло на ум в полной мере логичное ответ — подойти к русским на расстояние 50-60 кбт и сосредоточить пламя на концевом броненосце. Непременно, В. К. Витгефт переиграл командующего Объединенным флотом на начальной стадии сражения, но Х. Того еще имел возможности все исправить: до темноты оставалось достаточно времени, так что возможно было кроме того попытаться маленький опыт.

Мин. 20-25 японцы расстреливали «Полтаву», добившись попаданий в нее шестью 12-дюймовыми боеприпасами, не считая других, более небольших калибров: Примечательно, что все шесть «тяжелых» попаданий были достигнуты за десять мин., в промежутке между 13.50 и 14.00. «Полтава» взял кое-какие повреждения, но ничего для того чтобы, что действительно угрожало боеготовности корабля. А после этого 1-ый боевой отряд японцев, двигавшийся со скоростью приблизительно в 15 узлов, вышел на траверз русской эскадры и должен был рассредоточить пламя — сейчас расстояние между соперниками была около 50 кабельтовых (старший артиллерийский офицер броненосца «Пересвет» В.Н.

Черкасов писал о 51 кбт). Еще 50 мин. затем длился бой, но после этого японцы отвернули, увеличив расстояние до 80 кабельтовых, а после этого и вовсе отстали. Так закончилась 1-ая фаза сражения в Желтом море.

Непросто осознать обстоятельства, в соответствии с которым Х. Того прервал сражение. Как мы уже писали выше, сама по себе мысль боя на громадных расстояниях, где японские наводчики еще имели возможность попадать, а русские — уже нет, была в полной мере разумной и имела возможность принести японцам определенный профит. Этого не случилось, но из-за чего тогда Х. Того прервал бой как раз тогда, в то время, когда он вышел на траверз русской эскадре, т.е. практически сгладил собственный провальное маневрирование в начале боя?

Так как чтобы снова занять выигрышное положение впереди русской эскадры, ему оставалось очень мало: достаточно было легко двигаться прошлым курсом, только-то и всего. В случае если же ему внезапно показалось, что русский пламя на 50 кбт сделался через чур точен, то он легко имел возможность расширить расстояние до 60 либо 70 кбт и обогнать русскую эскадру. Вместо этого он, отвернув в сторону, опять отстал от В.К.

Витгефта.

Русские офицеры в собственных мемуарах в большинстве случаев связывают это решение Х. Того с бессчётными повреждениями, взятыми судами японского 1-го боевого отряда. Ни в каком случае не нужно их упрекать в шапкозакидательстве либо в жажде приукрасить картину боя. Во-первых, в сражении постоянно видится то, что хочется видеть, в противном случае, что происходит в действительности, исходя из этого на русских судах вправду «видели» бессчётные попадания в японцев.

А во-вторых, чуть ли возможно предположить какую-то иную разумную обстоятельство, оправдывающую выход японцев из боя.

Давайте разберемся в произошедшем.

В первую очередь сражения и до самого боя на контргалсах, т.е. в промежутке с 12.22 и до 12.50 и до тех пор пока эскадры сражались на расстояниях 60-75 кабельтовых, японские суда не взяли ни единого попадания. И только на протяжении расхождения контркурсами, в то время, когда расстояние сократилась до 40-45 кабельтовых и менее, артиллеристы 1-ой Тихоокеанской эскадры наконец-то стали наносить ущерб неприятелю. «Микаса» взял попадания 12-дюймовыми боеприпасами в 12.51 и 12.55 соответственно, а после этого пришла очередь концевого «Ниссина» — уже в самом финише боя на контргалсах, в 13.15 он взял шестидюймовый боеприпас, а десятью минутами позднее — десятидюймовый.

Увы, это все, что смогли сделать русские комендоры за полчаса боя. После этого пламя был временно прекращен, и возобновился лишь в 13.35-13.40. До тех пор пока расстояние сохранялась в пределах 55-60 кабельтовых, комендоры В.К.

Витгефта не могли ничего сделать, но в будущем, по окончании 14.00, в то время, когда суда Х. Того сблизились с русской эскадрой на 50 кбт, русские броненосцы все же смогли причинить некий урон японцам.

В 14.05 эскадренный броненосец «Асахи» взял попадание — его описания пара различаются, но, вероятнее, было так: двенадцатидюймовый боеприпас ударил под ватерлинию в корме и достиг карапасной бронепалубы, чьи «скосы» уходили большое количество ниже ватерлинии. Боеприпас, чья энергия была во многом растрачена перемещением под пробитием и водой борта, брони не осилил и взорвался прямо на ней, причем броня данный удар выдержала.

В 14.16 шестидюймовый боеприпас попадает в «Микаса» в район ватерлинии, в 14.20 — попадание двенадцатидюймового в шканцы по левому борту, 14.30 — японский флагман приобретает десятидюймовый боеприпас (возможно в борт в средней части корпуса), 14.35 — сходу два двенадцатидюймовых попадания: один — в казематную батарею, второй — в переднюю трубу броненосца. Но к этому времени Х. Того уже разрывал расстояние, которая, по всей видимости, по окончании 14.35 снова стала через чур громадна для наводчиков В.К. Витгефта — до самого финиша первой фазы, т.е. до 14.50 иных попаданий в японские суда не зафиксировано.

Так, русская эскадра в сражении на контргалсах добилась 3-ех попаданий крупнокалиберными боеприпасами, и одним шестидюймовым, а по окончании возобновления боя в 13.35 и до 14.50 – еще 5-ю крупнокалиберными и одним шестидюймовым боеприпасами.

Само собой разумеется, направляться учитывать, что время попадания части русских шестидюймовых снарядов, и снарядов неустановленного калибра неизвестно: японцы, отметив факт попадания, не зафиксировали правильное его время. Исходя из этого нельзя исключать, что в 1-ой фазе боя в суда Х. Того попало на пара снарядов больше. Но это вызывающе большие сомнения — дело в том, что в следующей фазе сражение шло на довольно маленькой дистанции и направляться предполагать, что все эти попадания как раз тогда и произошли.

Тем более, что в 1-ой фазе, в силу громадных расстояний «говорили» по большей части крупнокалиберные орудия, и попадания боеприпасом 6 дюймов и ниже (в частности такие по большей части и попадали в разряд «неустановленных калибров») по большому счету достаточно вызывающи большие сомнения.

Изучив попадания в японские суда, мы приходим к выводу, что единственным попаданием, которое имело возможность бы сбить японцам скорость и заставить их отстать от русской эскадры, есть попадание под ватерлинию «Асахи». Но оно произошло в 14.05, и затем Х. Того еще 45 мин. продолжал бой — так что, по всей видимости, оно не стало для японского броненосца какое количество-то страшным и не угрожало значительными затоплениями.

Так, возможно утверждать, что боевые повреждения не являются обстоятельством выхода из боя Х. Того. Но если не они, тогда что же?

Разберемся с качеством стрельбы японских артиллеристов. Не вдаваясь в подробности, напомним, что в 1-ой фазе боя, с 12.22 и до 14.50 в русские суда попало 18 двенадцатидюймовых и один десятидюймовый боеприпас, и, 16 снарядов меньших калибров. Соответственно, японские комендоры добились 19 попаданий крупнокалиберными боеприпасами, а русские — лишь 8: отличие более чем двукратная и не в пользу русской эскадры.

В случае если же сравнивать общее число попаданий, то все делается еще хуже — 10 русских попаданий против 35 японских. Вот она, цена «великого стояния не рейде»!

Не смотря на то, что справедливости для направляться учесть да и то, что техническое оснащение японских артиллеристов превосходило таковое у русских: значительную роль сыграло наличие у японцев стереоскопических прицелов, тогда как на русской эскадре ими не был оборудован ни один корабль. Русским комендорам, «не избалованным» тренировками, приходилось наводить в прямом смысле слова «на глазок». Само собой разумеется, при стрельбе на 15-25 кбт, как это предполагалось до войны, в полной мере возможно было корректировать пламя и без оптики, но уже на дистанции 30-40 кбт отличить невооруженным глазом падение боеприпаса собственного орудия от других снарядов, выпущенных из вторых пушек корабля, было весьма непросто, в случае если по большому счету вероятно.

Точно как мы знаем, что японские суда В первую очередь боя и до его возобновления в 13.35-13.40 добились как минимум 6-и попаданий двенадцатидюймовыми боеприпасами в русские броненосцы. Еще 6 двенадцатидюймовых и десятидюймовый боеприпас попали в русские суда по окончании возобновления боя в 13.35-13.40. К сожалению, правильное время остальных 6 «двенадцатидюймовых» попаданий не зафиксировано, известно только, что они были достигнуты в 1-ой фазе сражения.

Сделав допущение, что эти попадания распределялись приблизительно равномерно и во время 13.35-13.40 попало 3 боеприпаса из шести, приобретаем, что по окончании возобновления боя и до окончания 1-ой фазы в русские броненосцы угодило 10 крупнокалиберных снарядов.

А сейчас поставим себя на место Хэйхатиро Того. Вот японская колонна медлительно догоняет русских, вот до концевого русского броненосца остается 60 кбт и бой возобновляется. Разрывы японских тяжелых снарядов прекрасно видны — но японский главноком не имеет возможности смотреть за всеми неприятельскими судами в один момент.

Какие-то попадания в неприятеля он видит, а какие-то не подмечает. Потому, что в сражении мерещится всякое, Х. Того кроме этого точно другой раз видит попадания, которых в действительности не было, но какое у него возможно неспециализированное чувство? Практически в русские суда попало порядка 10 тяжелых снарядов, Х. Того, предположительно, имел возможность заметить пять либо шесть, но неточности в наблюдении в полной мере имели возможность перевоплотить их в 15, либо кроме того чуть больше.

А вот попадания в собственные суда, идущие кильватерной колонной, с борта «Микасы» видеть не могли — возможно было лишь замечать белопенные столбы родных падений у бортов ближайших броненосцев. Но попадания в личный корабль чувствуются достаточно прекрасно, тем более что Х. Того был не в рубке, а на мостике.

Как мог заметить обстановку японский командующий, «замечая» 10-15, а хоть бы кроме того и 20 попаданий тяжелых снарядов в русские броненосцы и зная, что его флагман взял четыре таких попадания, но наряду с этим не зная, сколько русских снарядов попало в другие его суда? Лишь то, что его расчет без всяких последствий громить русских с дальней дистанции был ошибочным, и что, в полной мере возможно, его суда приобретают не меньше сильные удары, чем наносят сами. Быть может, что именно это и стало для Х. Того основанием выйти из боя.

Но для чего ему было отставать от В.К. Витгефта? Так как японскому командующему нет ничего, что мешало, порвав расстояние, выдвинуться вперед и снова занять позицию южнее либо юго-восточнее русской эскадры.

Пожалуй, существует одно-единственное объяснение такому поступку Х. Того.

Дело в том, что русскую эскадру медлительно, но правильно догонял 3-ий боевой отряд и «Якумо». Вступить в бой с русской эскадрой самостоятельно три бронепалубных крейсера при помощи одного броненосного, само собой разумеется, не могли, так что «Якумо» не имел шансов учавствовать в бою. А вот если бы удалось присоединить его к 1-ому боевому отряду, то силы японцев в известной степени выросли бы.

К концу третьего часа Хэйхатиро Того совсем убедился, что перестрелка на громадных расстояниях русскую эскадру не остановит, так что ему предстоит решительный бой на маленьких расстояниях — лишь так возможно было сохранять надежду нанести критические повреждения русским судам и воспрепятствовать их прорыву во Владивосток. Но против 6 русских броненосцев командующий Объединенным флотом располагал лишь 4 броненосными крейсерами 2 и броненосцами, так что присоединение к его силам еще одного броненосного крейсера было очень кстати.

направляться иметь в виду, что в то время все еще сохранялась уверенность в серьёзной роли скорострельной артиллерии, так что 4*203-мм и 12*152-мм «Якумо» имели возможность представляться Х. Того громадным усилением в сражении накоротке. К тому же 6 судов В.К. Витгефта, кроме того рассредоточив пламя, все равно имели возможность обстреливать лишь 6 судов Х. Того, соответственно, один японский корабль в любом случае не будет обстрелян.

В большинстве случаев корабль, по которому не ведут пламя, стреляет правильнее, и это стало бы маленьким, но все же преимуществом японцев.

Так, выход Х. Того из боя, и последующее отставание 1-го боевого отряда от преследуемой ими эскадры русских, могло быть связано с жаждой японского командующего узнать степень взятых его судами повреждений, и со рвением присоединить к главным силам «Якумо» в канун решительного боя. Само собой разумеется, это всего лишь догадка, мы можем лишь догадываться, о чем думал в тот момент командующий Объединенным флотом. Но никаких иных разумных объяснений поступков Х. Того мы не видим.

По всей видимости, в тот момент Хэйхатиро Того совсем отказался от мысли победить русских за счет тактического маневрирования. Так как у него был выбор — отстать и присоединить к себе «Якумо», или отказаться от присоединения «Якумо» к линии, но выйти вперед и занять эргономичную позицию впереди русской эскадры. В первом случае Х. Того приобретал усиление, но позже ему было нужно бы вступить в бой, догоняя русскую эскадру, как он это уже делал в 13.35, и тогда преимущества позиции были бы у русских.

Во втором случае, Х. Того оставался с теми судами, что у него были в начале боя, но приобретал позиционное преимущество. Хэйхатиро Того выбрал неотёсанную силу.

Предстоящие действия японцев понятны и не имеют неоднозначных толкований — по окончании того, как 1-ый боевой отряд отдалился от русской эскадры, 3-ий боевой отряд вместе с «Якумо», пребывавшего в тот момент справа-сзади русской эскадры, прошел у нее за кормой чтобы соединиться с главными силами. Но, на протяжении пересечения курса русских, «Якумо» был в пределах досягаемости тяжелых орудий и по нему открыли огонь концевые «Полтава» и «Севастополь».

Результатом этого стало очень неприятное для японцев попадание 12-дюймового боеприпаса с «Полтавы» в батарейную палубу «Якумо» — изрядные разрушения, 12 убитых и 11 раненых наглядно демонстрировали, что броненосный крейсер все же не ровня пускай и немолодому, но вооруженному 305-мм пушками броненосцу. Примечательно, что «Полтава», в которого за целый бой 28 июля попало 15 305-мм, 1 — 254-мм, 5- 152-мм и 7 снарядов неустановленного калибра, утратил убитыми ровно те же 12 человек (действительно, раненых на нем было не 11, а 43 человека).

Маленькая ремарка. Не приходится удивляться тому, что японцы стреляли намного правильнее комендоров В.К. Витгефта: так как русские артиллеристы не обладали телескопическими прицелами, не закончили учения в 1903 г. и не имели систематической подготовки в 1904 г. Помимо этого, была еще и кадровая неприятность: тот же С. И. Лутонин пишет о том, что часто приходилось ставить на руководство артиллерийскими башнями или офицеров, не являющихся артиллеристами, или же артиллерийских кондукторов (кормовая 305-мм башня управлялась как раз кондуктором).

Но приводит к определённому интересу значимая отличие в эффективности русской артиллерии в разные периоды боя. Судя По сведеньям, которыми мы сейчас рассполагаем,, растоянию от 55 кбт и выше были для комендоров 1-ой Тихоокеанской эскадры практически что недосягаемыми, но в первой фазе было два боевых эпизода, в то время, когда соперники сближались на меньшие расстояния.

За полчаса боя на контргалсах (12.50 – 13.20), в то время, когда расстояние до соперника составляло 40-45 кбт и менее, русские броненосцы добились всего 3 попаданий крупнокалиберными боеприпасами. Но потом, в то время, когда Х. Того догнал русскую эскадру и сражался с ней на 50 кбт, то за 35 мин. боя (с 14.00 до 14.35) артиллеристы В.К. Витгефта достигли уже пяти попаданий калибром 254-305 мм. А после этого, в 15.00, на протяжении маленькой перестрелки с «Якумо» — еще одно попадание.

Т.е., не обращая внимания на громадную, чем в сражении на контргалсах, расстояние, русские внезапно продемонстрировали чуть ли не в два раза лучшую меткость. С чего бы внезапно?

Вероятно дело тут вот в чем: лучшими стрелками русской эскадры были броненосцы «Полтава» и «Севастополь».

Эскадренные броненосцы Севастополь и Полтава — прекрасное довоенное фото

Как писал старший офицер «Полтавы» С.И. Лутонин, на артиллерийских учениях в июле 1903 г.:

«“Полтава”, забрав первый приз, выбила 168 баллов, за нею шел “Севастополь” — 148, после этого “Ретвизан” — 90, “Пересвет” — 80, “Победа” — 75, “Петропавловск” — 50».

В сражении 28 июля два ветхих броненосца замыкали строй. Но так уж вышло, что, расходясь на контркурсах с русской эскадрой, японские броненосцы прошли достаточно на большом растоянии от ее концевых судов и действительно повоевать у «Севастополя» и «Полтавы» не получилось. И напротив, догоняя русскую эскадру, Х. Того волей-неволей был под огнем концевых броненосцев, в следствии чего у «Полтавы» и «Севастополя» стало возмможно показать себя как направляться.

Как бы то ни было, но значительных повреждений японские суда не взяли, «Якумо» все же присоединился к главным силам японцев, и Х. Того повел собственные суда в погоню за уходящим во Владивосток В.К. Витгефтом. И, само собой разумеется, настиг его

Но перед тем, как переходить ко второй фазе сражения, интересно будет разобраться с тем, что происходило сейчас на мостике «Царевича».

Продолжение направляться

Создатель: Андрей из Челябинска

Бой в жёлтом море 28 июля 1904 г. часть 8. завершение 1-ой фазы

Эдуард Балтин 0001

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: