Бой в желтом море 28 июля 1904 г. часть 7: удивительные маневры японского адмирала

Итак, сражение началось. В большинстве случаев его дробят на две фазы, поделённые между собой громадным перерывом в сражении, но перед тем как приступить к описанию боя, направляться отметить следующее. Маневрирование японских и русских эскадр в первой фазе разные источники обрисовывают по-различному, противореча друг другу, причем несоответствия эти нельзя исключить несложным сопоставлением источников.

«Начали стрельбу пристрелкой из 12 орудий, имея расстояние, переданное от дальномера, около 80 кб. Первые выстрелы не долетали»

Подобно свидетельствуют начальник броненосца «Севастополь» Н.О. Эссен, старший артиллерийский офицер «Пересвета», лейтенант В.Н. Черкасов (указавший расстояние начала боя 85 кбт) и старший офицер «Полтавы» С.И.

Лутонин. Последний писал:

«Расстояние до неприятеля было весьма громадно, более 74 кабельтовых. Мы сделали пара выстрелов из 12-дм пушек, поставив их на упор, но боеприпасы не долетали, пламя было нужно прекратить…»

Но расстояние между эскадрами – это все, что нам точно известно о завязке боя. Другое, увы, покрыто мраком – из-за различий в свидетельствах мы можем строить разные догадки, склоняясь к тому либо иному варианту, но истину уже вряд ли определим.

К примеру, с позиций японцев и большинства русских очевидцев по окончании начала боя случился один бой на контр-галсах, но официальное Заключение и другие «очевидцы комиссии по делу о бое 28 июля» показывают, что таких боев было два. Одновременно с этим те свидетельства, каковые упоминают о двух расхождениях на контркурсах, очень сильно противоречат друг другу, и вероятнее неверны. К примеру, официальная версия так обрисовывает 1-ый бой на контркурсах:

«Возможно, чтобы воспрепятствовать неприятелю, шедшему на пересечку, охватить голову кильватерной колонны отечественных судов, адмирал Витгефт поменял курс последовательно на 3—4 румба влево и разошелся с неприятелем практически контр-курсом правыми бортами.»

А вот как это происходило согласно точки зрения Н.О. Эссена:

«Суда неприятельской эскадры развернули все внезапно на обратный курс. Мы уклонились вправо и разошлись с ней контргалсами. Пройдя разстояние выстрела, начался первый бой.»

Разумеется, что эти описания всецело противоречивы: комиссия уверен в том, что был поворот русской эскадры влево, Эссен – что вправо, но в последнем случае никакой возможности «разойтись правыми бортами» у эскадр быть не имело возможности. Но описание Эссена весьма похоже на маневры, каковые случились позднее – не в начале боя, а приблизительно на полчаса позднее.

Наверное ответ кроется в том, что, как писал А.Ю. Емелин:

«Нужно сходу оговориться, что сведения о времени совершения тех либо иных событий в морском бою в большинстве случаев очень условны. В начале XX в. вахтенные издания фактически постоянно заполняли набело уже по окончании боя, потому что дело это воспринималось как второстепенное»

К этому направляться добавить вот еще что: любой бой несет в себе угрозу судьбы тому, кто принимает в нем участие, и это громадный стресс для людской организма. В таких случаях память часто подводит человека – она сохраняет не подлинную картину случившегося, а как бы калейдоскоп из отдельных эпизодов, свидетелями которых стал очевидец, отчего картина боя в его воспоминаниях возможно очень сильно искажена.

Прекрасно, в случае если кто-то взял на себя труд сначала боя обстоятельно фиксировать все события, такие свидетельства бывают очень точными. Но в случае если человек всего себя посвятил бою, а потом пробовал отыскать в памяти что да из-за чего – неточности не только вероятны, но и практически неизбежны.

По версиям автора настоящей статьи, маневрирование отрядов в 1-ой фазе сражения самый близко к варианту, что изложил В.Ю. Грибовский в книге «Российский флот Тихого океана, 1898-1905. гибели и История создания». Как уже говорилось выше, сражение началось в 12.20-12.22: сейчас развернувшаяся линия 1-го боевого отряда японцев шла на северо-восток, а В.К. Витгефт, до начала боя следовавший на юго-восток, продолжал медлительно склоняться южнее.

Другой раз приходится слышать упреки в адрес Вильгельма Карловича, что он вступил в бой на развороте, в то время, когда его суда образовывали не линию, а дугу, чем изрядно затрудняли работу артиллеристов эскадры, но создатель настоящей статьи не склонен вычислять это неточностью русского командующего. Разделявшее эскадры расстояние было очень громадным для артиллерийского боя тех лет и надежды на то, что растренированная и ни при каких обстоятельствах не стрелявшая на такие дистанции русская эскадра сможет повредить неприятеля , были бы иллюзорными.

Одновременно с этим постоянное изменение курса «Царевича» затрудняло наводку японцев, и это в тот момент, пожалуй, было удачнее, чем попытка дать собственным наводчикам наилучшие условия для боя. В принципе, В.К. Витгефта должна была устраивать перестрелка на громадных расстояниях – в таких условиях не следовало ожидать солидного числа попаданий, а вот расход боекомплекта японских судов будет велик, так что шансы не взять критичных повреждений до темноты существенно возрастали.

Но примерно в 12.30, т.е. через 8-10 мин. по окончании начала боя «Царевич» делает резкий поворот на 3 либо 4 румба вправо. Обстоятельство в том, что на флагманском броненосце нашли плавающие мины.

Тут направляться дать маленькое пояснение: мы не можем утверждать на все 100%, что миноносцы, неизменно маячившие по курсу русской эскадры, сбрасывали мины: японские источники не подтверждают и не опровергают применение мин в бою 28 июля. Но визуально их замечали на многих русских судах – так, к примеру, о них пишет Вл. Семенов, старший офицер «Дианы».

В прошлой статье мы уже выдвигали догадку, что непонятные маневры Х. Того, предпринятые им с момента визуального контакта основных сил и до открытия огня, разъясняются как раз жаждой японцев подорвать хотя бы один русский корабль. В случае если же вычислять, что никакого минирования не было, то остается лишь дивиться, из-за чего Х. Того пренебрег пользами собственной позиции в начале боя. Следовательно, создатель склонен предполагать, что минирование все же было: наряду с этим направляться иметь в виду, что обращение, очевидно, идет как раз о плавающих минах, т.е. японские мины плавали по поверхности моря, а не находились на якорях.

Итак, японцы начали бой левым бортом, а русская эскадра, поворачивающая последовательно за «Царевичем» – правым. Японские боеприпасы в это время боя поражали броненосцы В.К. Витгефта как раз в правый борт, вот лишь было одно-единственное исключение – первое попадание в «Царевич» было нужно как раз в левый борт.

Как такое имело возможность случиться, в случае если русские сейчас имели неприятеля справа по борту? Дело в том, что это случилось в промежутке с 12.25 до 12.30, и возможно высказать предположение, что боеприпас поразил русский флагман на протяжении уклонения «Царевича» от мин, в то время, когда последний ненадолго повернулся к японской линии носом и попадание в левый борт выяснилось вероятно (данное событие отмечено на схеме выше).

Обойдя минную банку, «Царевич» снова лег на прошлый курс – сейчас он шел кроме того не на восток, а склонялся к северо-востоку. Таковой курс вел прямо в берега Корейского полуострова, но все это ничего не означало – основное было то, что русские легли японцам на параллельный курс на большой дистанции и, как мы уже говорили выше, это был в полной мере приемлемый для В.К. Витгефта вариант. А помимо этого

В начале боя русская эскадра вряд ли имела больше 10-11 узлов, по причине того, что незадолго до этого по технической неисправности броненосец «Победа» должен был покинуть строй и возвратился только в 12.10. Дальше «Царевич» пробовал расширить скорость, но показавшаяся минная банка вынудила маневрировать, что заняло какое-то время.

В итоге русские легли на параллельный японцам курс и пошли на 13 узлах, но все же японский отряд, владея превосходящей скоростью, изрядно вырывался вперед, обгоняя русскую эскадру. Некое время адмирал С. Катаока на своем флагманском «Ниссине» вел первый боевой отряд курсом, на что легли японские суда по завершении поворота «все внезапно» (по окончании чего, фактически, и начался бой).

Но после этого он поменял курс, забрав севернее, как бы хотя сократить расстояние до русских судов, но перемещение в том направлении и с прошлой скоростью привело бы к тому, что японские суда были между броненосцами В.К. Витгефта и Кореей.

Такое положение не устраивало ни русского, ни японского командующих. Разумеется, что В.К. Витгефту вовсе не требуется было, дабы японцы и в третий раз вышли в позицию, откуда они имели возможность бы поставить «палочку над Т» поперек курса русской эскадры.

В итоге, когда-то же у них должно было оказаться Одновременно с этим Х. Того следовало преграждать русской эскадре путь во Владивосток, а для этого необходимо было бы пребывать либо южнее ее, либо юго-восточнее, но никак не между Кореей и ней. Сначала боя эскадры двигались на северо-восток (японская – еще до открытия огня, русская – совершив поворот последовательно и ложась на параллельный японцам курс), но сейчас снова пришло время энергичных маневров.

Примерно в 12.40-12.45 В.К. Витгефт развернул на юго-восток, а Х. Того снова скомандовал «поворот все внезапно» и, развернувшись на 180 град, лег на обратный курс.

Неприятность содержится только в том, что мы не знаем, кто выполнил собственный маневр первым. Это пара затрудняет трактовку случившегося, но, незначительно, потому, что оба адмирала имели основания так поступить. Мы же разглядим оба варианта.

Вариант 1

В случае если первым развернул В.К. Витгефт, то его замысел совсем понятен. Во-первых, на «Цесаревиче» прямо по курсу снова заметили минное поле, которое следовало обходить и необходимо было решать, куда поворачивать, вправо либо влево. Во-вторых, поворот вправо возвращал эскадру на курс во Владивосток.

И в-третьих, данный поворот разрешал пройти у японцев за кормой, быть может – чем морской линия не шутит? – кроме того выставить «кроссинг Т» и хорошенечко пострелять по его концевым, т.е. флагманскому «Микасе». В этом случае реакция Х. Того кроме этого понятна – видя, что русская эскадра вот-вот пройдет у него под кормой, он руководит поворот «все внезапно» для того, чтобы в который уже раз пересечь курс русской эскадры, изображая «палочку над Т».

Но в случае если все было как раз так, то приходится констатировать, что Х. Того снова потерял хорошую возможность сильно ударить русских судам. Перед началом маневра идущие головными «Царевич» и «Ниссин» разделяло приблизительно 45-50 кбт (не смотря на то, что нельзя исключать и 60 кбт), а по окончании того, как русские развернули на юг, расстояние между отрядами начало сокращаться.

Х. Того совсем верно развернул «все внезапно», но он выполнил данный маневр в сторону «от соперника», и к моменту завершения разворота «Царевич» от японской линии отделяло порядка 40 кабельтовых (либо кроме того больше), что для «кроссинг Т» было все же через чур много. А вот если бы Х. Того вместо того, дабы разворачиваться «от соперника», развернул бы «на соперника», то к моменту, в то время, когда японские суда образовали бы линию, «Царевич» шел бы прямо на нее на дистанции вряд ли больше 25 кабельтовых и у японцев снова оказались хорошие шансы разбить головные русские броненосцы.

Вариант 2

В случае если все же первым развернул Х.Того, то направляться признать, что у него хватало оснований к этому. Сначала боя флагман командующего Объединенным флотом «Микаса» шел замыкающим, и Х. Того очевидно должен был стремиться вернуть себе управление, снова возглавив 1-ый боевой отряд. К тому же таковой курс возвращал японцев на позицию между Владивостоком и русскими, и более того – их суда снова занимали позицию под самым солнцем, слепя русских наводчиков.

Все это разумно, но при таких условиях ответный маневр Вильгельма Карловича Витгефта ставит Х. Того в очень неудобное положение – заметив, что японцы ворочают «все внезапно» на обратный курс, он кладет руля вправо, с тем дабы пройти под кормой у японских судов и снова же – чем морской линия не шутит? – потрепать японцам концевые броненосные крейсера.

Так мы видим, что кто бы ни затеял разворот, в выигрыше от него оставалась русская эскадра. В случае если русские развернули первыми, то у Х. Того, возможно, была возможность нанести по ним сильнейший удар, но он ее снова потерял. В случае если же командующий Объединенным флотом сам развернул первым, то тем самым он, по сути, открыл В.К.

Витгефту дорогу на Владивосток за собственной кормой, чем русский командующий не преминул воспользоваться.

Как бы то ни было, последующие маневры Х. Того очень тяжело осознать. Завершив разворот «все внезапно», он снова выходит на правый борт русской эскадры и расходится с ней в противоположные стороны. В следствии происходит бой на контр-галсах, а русская эскадра выясняется юго-восточнее броненосцев Х. Того. Практически В.К.

Витгефт получает желаемого – он прорвался мимо основных сил японцев и, покинув их по корме, идет во Владивосток!

Что мешало Х. Того развернуть последовательно на юго-восток? В этом случае он сохранял эргономичное положение, «нависая» над головой русской колонны прямо по ее курсу и имел бы все пользы позиции.

Единственное, что говорит против для того чтобы маневра – в этом случае концевые броненосные крейсера «Ниссин» и «Касуга» имели возможность появляться в страшной близости от головных русских броненосцев. Но в случае если Х. Того руководствовался как раз этими мыслями, то получается, что его расхождение контр-галсами с русской эскадрой имеется вынужденный маневр, предпринятый только для того, чтобы спасти от сосредоточенного огня собственные концевые крейсера?

Версия о том, что японский командующий предпринял все это с целью не допустить возвращение судов В.К. Витгефта в Порт-Артур, совсем не выдерживает критики. Все его прошлое маневрирование преграждало русской эскадре путь во Владивосток, тогда как В.К. Витгефт не проявлял ни мельчайшего рвения возвращаться в Порт-Артур, так что занимать позицию между русскими броненосцами и Артуром не было никакого смысла.

Вероятнее, Х. Того не вычислил собственного маневра (в случае если В.К. Витгефт развернул первым) либо же поворот В.К. Витгефта застал его неожиданно (в случае если русская эскадра отправилась на юго-восток по окончании поворота японцев «все внезапно»), в следствии чего Х. Того был должен открыть дорогу во Владивосток русскому командующему.

Предстоящие события 1-ой фазы сражения в Желтом море не оставляют сомнений, и для их графического представления мы воспользуемся отличной схемой В.Ю. Грибовского:

Источник: «Российский флот Тихого океана, 1898-1905. гибели и История создания».

До сих пор бой воображал собой игру в одни ворота: до тех пор пока расстояние между соперниками уменьшалась с более чем 80 до 50-60 кбт, японские суда иногда попадали в соперника, а сами утрат не несли. Но к 12.48 расстояние между эскадрами сократилось – сейчас головные японские корабли и русский разделяло не более 40-45 кбт (а расстояние от «Царевича» до «Ниссина» вероятнее и вовсе уменьшалось до 30 кбт) и русские боеприпасы, наконец, стали находить цель – около 13.00 (примерно в 12.51 и в 12.55) эскадренный броненосец «Микаса» взял два попадания двенадцатидюймовыми боеприпасами. Первое из них чуть не уронило грот-мачту (было оторвано 2/3 ее окружности), а вот второе попадание имело возможность бы самым значительным образом оказать влияние на предстоящий ход битвы.

Боеприпас ударил в 178-мм бронепояс правого борта наоборот барбета носовой башни. Бронеплита, изготовленная способом Круппа, не пропустила боеприпас вовнутрь (или он не разорвался по окончании ее пробития), но наряду с этим очень сильно пострадала – в ней появилась пробоина неправильной формы неспециализированной площадью около 3 квадратных футов. Наряду с этим, как пишет У.К. Пэкинхем:

«К счастью, море было спокойным, и вода не действовала. В другом случае, это имело возможность бы привести к важным последствиям для японцев».

Представим себе, что море не было спокойным, либо же русский боеприпас угодил чуть ниже – прямо в ватерлинию – и в том и в другом случае в корабль стала бы поступать вода. В этом случае «Микаса» взял сходное с «Ретвизаном» повреждение, и, не имея времени на подкрепление переборок (у русского броненосца была целая ночь), должен был ограничиться в скорости.

В этом случае японскому командующему, умудрившемуся пропустить русские суда мимо собственных основных сил, оставалось лишь покинуть «Микаса» и догонять В.К. Витгефта с тремя броненосцами из четырех! Но, фортуна была милостива к японцам, и достаточно страшное русское попадание не стало причиной утрата хода флагманского корабля Х. Того.

Расходясь правыми бортами на контр-галсах с русской эскадрой, японский 1-ый боевой отряд в какой-то момент обрушил пламя на крейсера Рейценштейна, следующие в кильватерной колонне в хвосте русских броненосцев. В 13.09 «Аскольд» взял неприятное попадание двенадцатидюймовым боеприпасом в основание первой дымовой трубы. Труба была сплюснута, дымоход – перекрыт, а котел – поврежден, отчего последний было нужно остановить – сейчас крейсер уже не имел возможности рассчитывать дать полный движение.

Русские бронепалубные крейсера создавались для многих дел, но вот хороший артиллерийский бой в параллельных кильватерных колоннах с броненосцами в их задачи, конечно же, не входил. Исходя из этого Н.К. Рейценштейн поднял знамёна «Б» (больше движение) и «Л» (держать левее) отчего крейсера его отряда, увеличив скорость и совершив коордонат влево укрылись за броненосцами.

Это, непременно, было верным ответом.

Бронепалубный крейсер Аскольд на внешнем рейде Порт-Артура (1903 или 1904 г.)

В 13.20 пламя ненадолго закончился. Маленький, но бой не на жизнь а насмерть на контр-галсах длился приблизительно полчаса, но броненосцы сражались в полную силу кроме того меньше 20 мин., т.к. направления японской и расстояния и русской эскадр между ними практически сразу после 13.00 заставили суда Х. Того перенести пламя на крейсера Н.К. Рейценштейна.

Сейчас японская эскадра была слева-сзади от судов В.К. Витгефта, и расстояние между ними увеличивалось . Тем более, что русский командующий сразу после окончания боя забрал немного восточнее, чем ненамного, но все же увеличил скорость расхождения эскадр.

А японский первый боевой отряд шёл на северо-запад, т.е. в противоположном от русского курса направлении, и только в то время, когда расстояние между соперниками достигло 100 кбт, развернулся и лег на параллельный, чуть сходящийся с русскими курс. Сейчас Х. Того, окончательно и совсем напрасно растратив все собственные позиционные преимущества, которыми владел в начале боя, был в положении догоняющего.

1-ая фаза боя в Желтом море еще не закончилась, и к ней мы еще возвратимся, а до тех пор пока отметим очень необычный факт. Как мы уже видели ранее, Вильгельм Карлович Витгефт не владел и десятой долей боевого опыта Хэйхатиро Того. Последний принимал участие в ряде больших морских сражений, всю японо-китайскую войну прошел начальником крейсера, и руководил Объединенным флотом сначала русско-японской войны.

Японский адмирал показал определенные свойства к нестандартным поступкам: он начал войну с неожиданной атаки миноносцами судов Тихоокеанской эскадры, он пробовал заблокировать брандерами проход в Артур, флот под его управлением добился успеха в минном деле. Речь заходит, очевидно, о подрыве «Петропавловска», не смотря на то, что справедливости для напомним, что роль Х. Того в этом неясна. В.К.

Витгефт также руководил эскадрой на протяжении смерти «Ясимы» и «Хатсусе», но практически не имел к тому отношения и потому, не зная событий планирования японцами той операции, нельзя списать смерть русского броненосца вместе с С.О. Макаровым только на гений командующего Объединенного флота. Помимо этого, Хэйхатиро Того показал громадную распорядительность, организовав летучую базу флота на островах Эллиот, и в этих, непременно сложных для японцев условиях, сумел наладить боевую подготовку собственных судов.

В противоположность энергичному японскому адмиралу, В.К. Витгефт являлся скорее кабинетным работником, совсем не имеющим военного опыта. Он ни при каких обстоятельствах не руководил эскадрами современных броненосных судов и по большому счету последние пять лет работы просидел в штабе у наместника.

Его управление Порт-Артурской эскадрой до боя 28 июля никак нереально охарактеризовать какое количество-то положительно, и сам он не считал себя адмиралом, талантливым привести вверенные ему силы к победе. Отыщем в памяти его фразу «Я – не адмирал!», сообщённую на первом же собрании флагманов. В.К. Витгефт был склонен к педантичному исполнению данных ему руководств и практически не проявлял инициативы (если не считать за таковую старательное уклонение от прорыва во Владивосток)

Как словно бы этого было мало, в сражении все тактические преимущества были на стороне японцев. Их экипажи были куда лучше подготовлены, а русский командующий не имел возможности рассчитывать кроме того на техническую надежность собственных судов. Отыщем в памяти, что по окончании выхода из Артура и до начала боя «Царевич» покидал строй два раза, а «Победа» – один раз, наряду с этим совсем неизвестно было, сколько смогут продержаться переборки взявшего повреждение «Ретвизана».

Эскадренная скорость броненосцев В.К. Витгефта была ниже 1-го боевого отряда Х. Того, а позиция японского командующего в завязке боя – лучше. Казалось, все вышесказанное обеспечивало стремительную тактическую победу умелого Хэйхатиро Того над русским неумехой-адмиралом и разгром 1-ой Тихоокеанской эскадры в начале боя.

Вместо этого Вильгельм Карлович «Я – не адмирал» Витгефт (до забудут обиду нам читатели данный англицизм), всего лишь несколькими несложными и своевременными маневрами вчистую переиграл Х. Того и покинул его у себя за кормой. Без какой-либо метаний и суеты (которых следовало бы ожидать именно от русского командующего!), действуя тихо и размерено, В.К. Витгефт одержал убедительную тактическую победу: так умелый, прошедший через горнило интернациональных матчей гроссмейстер, играясь только половиной фигур, ставит мат и шах неофиту, только что взявшемуся за постижение шахматной науки.

Очевидно, выигрыш русских в маневрировании на этом этапе вовсе не означал выигрыша сражения. Ни при каких обстоятельствах не требуется забывать о том, что Вильгельм Карлович взял четкий и недвусмысленный приказ прорываться во Владивосток, по возможности избегая боя. Он и следовал данному команде – все его маневры были направлены отнюдь не на разгром японского флота, а на прорыв мимо основных сил Х. Того.

Избежать боя было нельзя, и русский адмирал стремился пройти во Владивосток так, дабы его суда не взяли наряду с этим сильных повреждений, мешающих прорыву. Такова была цель В.К. Витгефта, и в начале боя, в рассмотренном выше периоде он ее, непременно, добился.

Мы совсем совершенно верно знаем, что В.К. Витгефт вовсе не был ни лучшим, ни одним из лучших русских адмиралов, и ни при каких обстоятельствах не считался таковым – и все же он сумел покинуть с носом умелого японца.

И потому остается только догадываться, к каким итогам имело возможность привести сражение 28 июля 1904 г, если бы руководство готовило суда 1-ой Тихоокеанской к бою, а не «мариновало» их на внутреннем рейде, если бы эскадра получила приказ не прорываться во Владивосток, а дать решительное сражение японскому флоту, и если бы во главе эскадры был один из лучших отечественных адмиралов. Таковой, как не своевременно погибший С.О. Макаров, либо Ф.В.

Дубасов, Г.П. Чухнин, Н.И. Скрыдлов

Но это был бы уже жанр другой истории, а нам пора возвращаться к 1-ой фазе сражения в Желтом море.

Продолжение направляться

Создатель: Андрей из Челябинска

Бой в желтом море 28 июля 1904 г. часть 7: удивительные маневры японского адмирала

Энциклопедия российского флота. Выпуск 1

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: