Артур поджерс «саймон флэгг и дьявол»

По окончании нескольких месяцев напряженной работы по изучению бесчисленных выцветших манускриптов Саймону Флэггу удалось привести к дьяволу. Супруга Саймона, знаток средневековья, оказала ему неоценимую помощь. Сам он, будучи всего лишь математиком, не имел возможности разбирать латинские тексты, в особенности осложненные редкими терминами демонологии Х века.

Превосходное чутье госпожа Флэгг было нужно тут как запрещено кстати.

По окончании предварительных стычек чёрт и Саймон сели за стол для важных переговоров. Гость из ада был безрадостен, поскольку Саймон неуважительно отверг его самые заманчивые предложения, легко выявив смертельную опасность, скрытую в каждой соблазнительной приманке.

— А что, в случае если сейчас вы для разнообразия выслушаете мое предложение? — сообщил наконец Саймон. — Оно по крайней мере без подвохов.

Сатана раздраженно покрутил раздвоенным кончиком хвоста, словно бы это была обычная цепочка с ключами. Разумеется, он был обижен.

— Ну что ж, — со злобой дал согласие он. — Вреде от этого не будет. Валяйте, господин Саймон!

— Я задам вам лишь один вопрос, — начал Саймон, и сатана повеселел. — Вы должны ответить на него в течение двадцати четырех часов. В случае если это вам не удастся, вы платите мне сто тысяч долларов. Это скромное требование — вы так как привыкли к неизмеримо громадным масштабам.

Никаких миллиардов, никаких Елен троянских на тигровой шкуре. Само собой разумеется, в случае если я побежу, вы не должны мстить.

— Поразмыслишь! — фыркнул линия. — А какова ваша ставка?

— В случае если я проиграю, то не надолго стану вашим рабом. Но без всяких в том месте мук, смерти души и тому аналогичного — это было бы многовато за таковой пустяк, как сто тысяч долларов. Не хочу я вреда и моим родственникам либо приятелям.

Но, — поразмыслив, сказал он, — тут смогут быть исключения.

Сатана нахмурился, со злобой дергая себя за копчик хвоста. Наконец он дернул так очень сильно, что кроме того скривился от боли, и решительно заявил:

— Весьма жаль, но я занимаюсь лишь душами. Рабов у меня и без того хватает. Если бы вы знали, сколько бесплатных и чистосердечных одолжений оказывают мне люди, вы были бы поражены. Но вот что я сделаю.

В случае если в заданное время я не смогу ответить на ваш вопрос, вы получите не жалкие сто тысяч американских долларов, а любую — само собой разумеется, не через чур дикую — сумму. Помимо этого, я предлагаю вам счастье и здоровье до конца вашей жизни. В случае если же я отвечу на ваш вопрос — ну что ж, последствия вам известны.

Вот все, что я могу вам предложить.

Он забрал из воздуха зажженную сигару и задымил. Воцарилось настороженное молчание.

Саймон наблюдал перед собой, ничего не видя. Большие капли пота выступили у него на лбу. Он превосходно знал, какие конкретно условия может выставить линия.

Мускулы его лица напряглись… Нет, он готов прозакладывать душу, что никто — ни человек, ни зверь, ни сатана — не ответит за день на его вопрос.

— Включите в пункт о счастье и здоровье мою жену — и по рукам! сообщил он. — Давайте подпишем.

Линия кивнул. Он вынул изо рта окурок, с отвращением взглянуть на него и прикоснулся когтистым пальцем. Окурок мгновенно превратился в розовую мятную пилюлю, которую линия принялся сосать звучно и с явным удовольствием.

— Что касается вашего вопроса, — продолжал он, — то на него должен быть ответ, в противном случае отечественный контракт недействителен. В средние века люди обожали загадки. Часто ко мне приходили с парадоксами.

К примеру: в деревне жил лишь один цирюльник, что брил всех, кто не брился сам. Кто брил цирюльника? — задавали вопросы они. Но, как отметил Рассел, словечко всех делает таковой вопрос тщетным, и ответа на него нет.

— Мой вопрос честный и не содержит парадокса, — заверил его Саймон.

— Превосходно. Я на него отвечу. Что вы ухмыляетесь?

— Ничего, — ответил Саймон, согнав с лица усмешку.

— У вас крепкие нервы, — сообщил линия мрачным, но одобрительным тоном, извлекая из воздуха пергамент. — Если бы я предстал перед вами в образе чудовища, сочетающего в себе миловидность ваших горилл с грациозностью монстра, обитающего на Венере, вы чуть ли сохранили бы собственный апломб, и я уверен…

— В этом нет никакой необходимости, — быстро сообщил Саймон.

Он забрал протянутый ему контракт, убедился, что все в порядке, и открыл перочинный нож.

— Минуточку! — остановил его сатана. — Дайте я его продезинфицирую. Он поднес лезвие к губам, легко подул, и сталь накалилась до вишнево-красного цвета. — Ну вот! Сейчас прикоснитесь кончиком ножа… гм… к чернилам, и это все…

Прошу вас, вторая строки снизу, последняя — моя.

Саймон помедлил, задумчиво глядя на раскаленный кончик ножа.

— Подписывайтесь, — поторопил линия, и Саймон, расправив плечи, поставил собственный имя.

Поставив и собственную подпись с пышным росчерком, сатана потер руки, окинул Саймона открыто собственническим взором и радостно сообщил:

— Ну, выкладывайте собственный вопрос! Когда я на пего отвечу, мы отправимся. Мне нужно посетить сейчас еще одного клиента, а времени в обрез.

— Прекрасно, — сообщил Саймон и глубоко набрался воздуха. — Мой вопрос таковой: верна либо не верна великая теорема Ферма?

Сатана проглотил слюну. В первоначальный раз его самоуверенность поколебалась.

— Великая — чья? Что? — глухим голосом задал вопрос он.

— Великая теорема Ферма. Это математическое положение, которое Ферма, французский математик семнадцатого века, якобы доказал. Но его подтверждение не было записано, и до этого дня только бог ведает, верна теорема либо нет. — В то время, когда Саймон заметил лицо линии, у него дрогнули губы. — Ну вот, ступайте и займитесь!

— Математика! — в кошмаре вскрикнул хвостатый. — Вы думаете, у меня было время изучать такие штуки? Я проходил тривиум и квадривиум [два цикла средневекового образования; тривиум — грамматика, риторика, диалектика; квадривиум (повышенный курс по окончании тривиума) — математика, геометрия, астрономия, теория музыки], но что касается алгебры… Сообщите, возмущенно добавил он, — этично ли задавать мне таковой вопрос?

Лицо Саймона окаменело, по глаза сияли.

— А вы предпочли бы сбегать за сто двадцать тысяч километров и принести какой-нибудь предмет величиной с гидростанцию Боулдер Дэм, поддразнил он черта. — пространство и Время для вас легкое дело, правда? Что ж, сожалею, но я предпочитаю спой вопрос. Он весьма несложен, успокаивающе добавил Саймон. — Речь заходит о хороших целых числах.

— А что такое положительное число? — взволновался линия. — И из-за чего вы желаете, дабы оно было целым?

— Выразимся правильнее, — сообщил Саймон, пропустив вопрос сатаны мимо ушей. — Теорема Ферма говорит, что для любого хорошего целого числа n больше двух уравнение x^n+y^n=z^n не имеет решения в хороших целых числах.

— А это что может значить?..

— Не забывайте, вы должны дать ответ.

— А кто будет судьей — вы?

— Нет, — нежно ответил Саймон. — Я не считаю себя достаточно компетентным, не смотря на то, что бился над данной проблемой пара лет. Если вы явитесь с ответом, мы представим его в солидный математический издание. Отойти вы не имеете возможность — неприятность, разумеется, разрешима: теорема или верна, или фальшива. И прошу вас, никаких фокусов с многозначной логикой. За двадцать четыре часа отыщите ответ и докажите, что он верный.

В итоге, человек… виноват, дух… с огромным опытом и вашим развитием может за это мало подучить математику.

— Я вспоминаю, как туго мне приходилось с Евклидом, в то время, когда я изучал его в Кембридже, — безрадосно увидел сатана. — Мои доказательства ни при каких обстоятельствах не были верны, а в это же время истина лежала на поверхности: достаточно было посмотреть на чертеж. — Он стиснул зубы. — Но я справлюсь.

Мне случалось делать и более тяжёлые вещи, дорогой Господин Саймон. в один раз я слетал на отдаленную звезду и принес оттуда литр нейтрония ровно за шестнадцать…

— Знаю, — перебил его Саймон. — Вы мастер на подобные фокусы.

— Какие конкретно в том месте фокусы! — со злобой пробурчал сатана. — Были огромные технические трудности. Но не следует ворошить прошлое. Я — в библиотеку, а на следующий день сейчас…

— Нет, — жестко перебил его Саймон. — Мы расписались полчаса назад. Возвращайтесь совершенно верно через двадцать три с половиной часа. Не буду торопить вас, — иронически добавил он, в то время, когда сатана с тревогой посмотрел на часы.

Выпейте рюмку вина и, перед тем как уйти, познакомьтесь с моей женой.

— На работе я ни при каких обстоятельствах не выпиваю, и мне некогда знакомиться с вашей женой… по крайней мере, сейчас.

Он провалился сквозь землю.

В тот же миг вошла супруга Саймона.

— Снова подслушивала у дверей! — мягко упрекнул ее Саймон.

— Само собой разумеется, — сдавленным голосом проговорила она. — И я желаю знать, дорогой, вправду ли тяжёл данный вопрос. По причине того, что, в случае если это не верно… Саймон, я легко в кошмаре!

— Будь спокойна, вопрос тяжёл, — легкомысленно ответил Саймон. — Не все это сходу знают. Видишь ли, — тоном лектора продолжал он, — каждый легко отыщет два целых числа, квадраты которых в сумме также дают квадрат. К примеру, 3^2+4^2=5^, другими словами легко 9+16=25.

светло?

— Угу!

Она исправила мужу галстук.

— Но никто еще не имел возможности отыскать два куба, каковые при сложении также давали бы куб, либо более высокие степени, каковые приводили бы к подобному результату, — по-видимому, их нет. И все же, торжествующе закончил он, — до сих пор не доказано, что таких чисел не существует! Сейчас осознала?

— Само собой разумеется. — Супруга Саймона постоянно понимала самые мудреные математические положения. А вдруг что-то появилось выше ее понимания, супруг терпеливо растолковывал ей все по нескольку раз. Исходя из этого у госпожа Флэгг оставалось мало времени для других дел.

— Сварю кофе, — сообщила она и ушла.

Четыре часа спустя, в то время, когда они сидели и слушали третью симфонию Брамса, сатана явился снова.

— Я уже изучил базы алгебры, планиметрии и тригонометрии! торжествующе заявил он.

— Скоро трудитесь! — похвалил его Саймон. — Я уверен, что сферическая, аналитическая, проективная, начертательная и неевклидовы геометрии не представят для вас затруднений.

Сатана поморщился.

— Их так много? — упавшим голосом задал вопрос он.

— О, это не все. — У Саймона был таковой вид, как будто бы он сказал весёлую весть. — Неевклидовы вам понравятся, — улыбнулся он. — Для этого вам не нужно будет разбираться в чертежах. Чертежи ничего не сообщат. И раз вы не в ладах с Евклидом…

Сатана застонал, поблек, как ветхая кинопленка, и провалился сквозь землю. Супруга Саймона хихикнула.

— Мой дорогой, — пропела она, — я начинаю думать, что ты заберёшь верх!

— Тес! Последняя часть! Великолепно!

Еще через шесть часов что-то вспыхнуло, помещение заволокло дымом, и сатана снова оказался тут как тут. У него появились мешки под глазами. Саймон Флэгг согнал с лица усмешку.

— Я прошел все эти геометрии, — с мрачным удовлетворением сказал линия. — Сейчас будет легче. Я, пожалуй, готов заняться вашей маленькой головоломкой.

Саймон покачал головой.

— Вы через чур торопитесь. По-видимому, вы не увидели таких фундаментальных способов, как анализ бесконечно малых, исчисление и дифференциальные уравнения конечных разностей. После этого имеется еще…

— Неужто все это необходимо? — набрался воздуха сатана.

Он сел и начал тереть кулаками опухшие веки. Бедняга не имел возможности удержать зевоту.

— Не могу сообщить возможно, — равнодушным голосом ответил Саймон. Но люди, трудясь над данной маленькой головоломкой, испробовали все разделы математики, а задача еще не решена. Я внес предложение бы…

Но линия не был расположен выслушивать рекомендации Саймона. В этом случае он провалился сквозь землю, кроме того не поднявшись со стула.

И сделал это достаточно неуклюже.

— Мне думается, он устал, — увидела госпожа Флэгг. — Бедный чертяка!

Но, в ее тоне тяжело было уловить сочувствие.

— Я также устал, — отозвался Саймон. — Отправимся дремать. Я думаю, до на следующий день он не покажется.

— Быть может, — дала согласие супруга. — Но на всякий случай я надену сорочку с тёмными кружевами.

Наступило утро следующего дня. Сейчас супругам показалась более подходящей музыка Баха. Исходя из этого они поставили пластинку с Вандой Ландовска.

— Еще десять мин., и, если он не возвратится с ответом, мы победили, сообщил Саймон. — Я отдаю ему должное. Он имел возможность бы окончить курс за один сутки, притом с отличием, и взять диплом врача философии. Но…

Раздалось шипение. Распространяя запах серы, встало алое грибообразное облачко. Перед супругами на коврике стоял сатана и шумно дышал, выбрасывая клубы пара. Плечи его опустились. Глаза были налиты кровью. Когтистая лапа, все еще сжимавшая пачку исписанных страниц, заметно дрожала.

Возможно, у него пошаливали нервы.

без звучно он бросил кипу бумаг на пол и принялся яростно топтать их раздвоенными копытами. Наконец, истощив целый заряд энергии, линия успокоился, и неприятная усмешка скривила его рот.

— Вы победили, Саймон, — тихо сказал линия, глядя на математика с кротким уважением. — Кроме того я не имел возможности за это маленькое время изучить математику так, дабы одолеть такую тяжёлую задачу. Чем больше я в нее углублялся, тем хуже шло дело. Неединственное разложение на множители, совершенные числа — о Баал!.. Вы понимаете, — доверительно сказал он, — кроме того лучшие математики вторых планет — а они ушли на большом растоянии от вас — не добились решения.

Эх, один молодчик на Сатурне — он мало напоминает гриб на ходулях — в уме решает дифференциальные уравнения в частных производных. Но тут и он спасовал, — сатана набрался воздуха. — Будьте здоровы.

Линия исчезал весьма медлительно. Видно, он таки изрядно устал.

Саймон прочно поцеловал жену. Но она, с обиженной гримаской всматриваясь в лицо мужа, витавшего где-то в тучах, задала вопрос:

— Дорогой, что еще неладно?

— Нет, ничего… Но, осознаёшь, я желал бы ознакомиться с его работой, определить, как близко он подошел к ответу. Я бился над данной проблемой не меньше…

Он не договорил и изумленно вытаращил глаза: сатана снова оказался в помещении. У него был весьма смущенный вид.

— Я тут забыл… — пробормотал он. — Мне необходимо… ах!

Он нагнулся над разбросанными бумагами и начал их аккуратно собирать и разглаживать. — Эта вещь захватывает, — сообщил он, избегая взора Саймона. — Прямо не оторваться! Если бы лишь мне удалось доказать одну простенькую лемму! — Заметив, что на лице Саймона вспыхнул жгучий интерес, он потупил взгляд, как бы прося извинения. — Послушайте, доктор наук, проворчал сатана, — я не сомневаюсь, что и вы потрудились над этим. Пробовали ли вы постоянные дроби?

Ферма, без сомнений, пользовался ими, и… Будьте хороши, покиньте нас вдвоем.

Окончательные слова были обращены к госпожа Флэгг. Линия сел рядом с Саймоном, подоткнув под себя хвост, и указал на страницы, испещренные математическими символами.

Госпожа Флэгг набралась воздуха. Загружённый в раздумье сатана внезапно показался ей весьма привычным: он практически не отличался от ветхого доктора наук Аткинса, коллеги ее мужа по университету. Стоит двум математикам углубиться в изучение какой-нибудь мучительной и заманчивой задачи, и они…

Она покорно вышла из помещения с кофейником в руке. без сомнений, предстояла продолжительная, изнурительная конференция. В этом госпожа Флэгг была уверена.

Так как недаром она была женой известного математика.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Научно-чёрт фильм «и популярный Математик» снят по мотивам рассказа Артура Порджеса Саймон Флэгг и сатана.
Математик предлагает реализовать душу сатане за то, дабы тот доказал либо опроверг теорему Ферма.

источники:

http://tululu.org/read35711/
http://www.kino-teatr.ru/short/movie/sov/82426/annot/
http://www.youtube.com/watch?v=52yhBkkulXwfeature=youtu.be

Математик и черт

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: