Вооружение русских самолетов в первой мировой войне.

Начало Первой Мировой самолеты всех воюющих государств встретили невооруженными. Противоречивость воззрений и мнений на возможности развития военной авиации, непременно, затормозила работы по вооружению и бронированию аэропланов в Европе и в Российской Федерации. Выяснить рациональный тип боевого самолета и выработать требования к его оружию имела возможность только жёсткая проверка на поле боя.

Единственное, что не вызывало ни у кого никаких сомнений с момента появления боевых аэропланов — это возможность их применения для сбрасывания на соперника взрывчатых веществ, бомб и снарядов, когда разрешит грузоподъемность. Тяжело сообщить, у кого первого появилась такая мысль, но одними из первых бомбить с самолета стали практичные американцы.

В начале 1911 г. в Сан-Франциско состоялась авиационная семь дней, больше бывшая похожим армейские маневры и 15 января «произошло бросание бомб с аэроплана». Летал конструктор бомб лейтенант Крисси, а его пассажир бросал их в цель с высоты 180 м. Стало известно, что «бомбы взрываются по направлению к почва без осколков и не воображают никакой опасности для зрителей. Испытания эти дали хороший результат и продемонстрировали, что успешное попадание в цель зависит не столько от ловкости человека, сколько от необходимости для данной цели визирующего аппарата.»

Всемирный приоритет в настоящей бомбардировке в собственности итальянцам. Лейтенант К.Ципелли экспериментировал с авиационными бомбами, изобретал бризантный взрыватель и в итоге, взорвался сам. На протяжении итало-турецкой войны в Ливии 1 ноября 1911 г. лейтенант Гавотти с «Bleriot XI» скинул 4 гранаты по 4,4 фунта на войска Турции и обстрелял из личного оружия.

Не смотря на то, что грузоподъемность самолетов в начале 10-х годов не превышала нескольких десятков килограммов, попытки создать разные прицельные приспособления начались во всем мире. Русское военное ведомство, наровне с конкурсом армейских аэропланов, 21 декабря 1912 г. заявило конкурс на «прибор для бросания снарядов с управляемых аэростатов и аэропланов». Все предложения рассматривались в осеннюю пору 1913 г. на протяжении подведения итогов конкурса армейских аэропланов.

Первый приз взял прибор штабс-капитана Толмачева, второй — лейтенанта Сидоренко. До 1916 г. Толмачев в Санкт-Петербурге испытывал и совершенствовал собственный прибор, военное ведомство каждый год субсидировало его испытания. Отзывы как правило давали одобрительные.

Кабина летнаба — бомбы и ящик бутылок с зажигательной смесью.

В начале Первой Мировой бомбы сбрасывали вручную.

Создание «формирование» и Муромцев из них Эскадры Воздушных Судов предопределило большое повышение интереса к вопросам создания и разработки конструкций разнообразного вооружения и бомбардировочного оборудования, включая и сами бомбы разных калибров. Теоретическим изучением неприятностей прицельного бомбометания наровне с конструкциями прицельных приспособлений вместе с армейскими занимались и ученые, такие как Н.Е.Жуковский, Г.А.Ботезат, А.Н.Журавченко, Тираспольский, инженеры Гарф, Н.Н.Лебеденко и др.

В осеннюю пору 1914 г. столичный губернатор Муравьев телеграфировал Шефу авиации: «…Из Москвы едет в Петроград инженер Лебеденко и везет в Основное инженерное управление изобретенный им аппарат прицельного автоматического метания бомб с аэропланов по неподвижным и движущимся целям, основанный на новом принципе измерения относительно скорости аэроплана и цели». По словам Жуковского, «прибор Лебеденко устроен так, что в нем летчику необходимо лишь, поворачивая трубу руками, всегда держать предмет на перекрестных нитях».

Изменение углов в пределах определенного промежутка времени, сбрасывание бомбы при нужном угле проводились машинально при барометра и помощи часов. Угломерный прицел Лебеденко вместе с кассетным бомбосбрасывателем на два боеприпаса был принят как умелый на вооружение и устанавливался на самолеты «Voisin», строившиеся на заводе «Дукс». Заказали 20 таких устройств, 15 из них в конце 1915 г. приняли в казну и послали «для дополнительного изучения» (на войсковые опробования) в Севастопольскую школу, Киевскую школу наблюдателей и кое-какие фронтовые отряды.

Студент МТУ Б.С.Стечкин создал прицел наподобие прибора Толмачева. Он складывался из угольника с двумя визирными линиями и секундомера и потребовал практически тех же манипуляций, что и прицел Толмачева. Жуковский отмечал, что «часы Толмачева отличаются от часов Стечкина тем, что имеют лишь одну стрелку, изменяющую направление перемещения от нажима кнопки… Прибор Стечкина из обычного секундомера с двумя стрелками».

В большинстве случаев, практически обо всех прицелах сперва следовали хорошие отзывы, после этого вывод изменялость на противоположное. Это происходило по причине того, что все устройства не учитывали сопротивления воздуха и бокового ветра. В то время, когда требования к точности бомбометания повысились, они были устаревшими.

На совещании Технического Комитета ГВТУ 27 апреля 1915 г. эксперты вынужденно признали, что баллистических теорий бомбометания по большому счету не существует, и ГВТУ постановило выделить отчисления на решение данной неприятности.

Изучения велись независимо в двух научных центрах. В Санкт-Петербурге важным прописали доктора наук Ботезата, через два дня после заседания Армейский Совет по представлению ГВТУ выделил 54 тыс. руб. на «бомбометательную совокупность Г.А.Ботезата, его вознаграждение и на использование его теоретических выводов к трем совокупностям существующих у нас прицельных устройств».

В 1915 г. по просьбе командующего ЭВК генерала В.М.Шидловского Ботезат вместе с прапорщиком Фридманом составил баллистические таблицы, по которым экипаж самолета, зная скорость и высоту полета, сбрасывал бомбы определенного типа с высокой для тех лет точностью. Позднее для упрощения пользования в полете на их базе составили отдельные диаграммы для всех типов самолетов, пребывавших на вооружении.

Авиабомбы для бомбардировщика «Илья Муромец».

Погрузка авиабомб на бомбардировщик «Илья Муромец».

Подвеска боммб на самолет Morane-Saulnier L.

Подвешенные бомбы на самолете Morane-Saulnier L.

Держатели для бомб на бортах летающей лодки F.B.A.

В Москве изучениями по теории бомбометания руководил Н.Е.Жуковский. Потому, что сбрасывание стрел и бомб с маленькой высоты не разрешало взять полную картину, доктор наук добился прикомандирования с целью проведения опытов летчика С.В.Гулевича с самолетом «Nieuport». Его отозвали из 5-й авиационной роты 4-й армии, защищавшей крепость Ивангород.

Расчеты Жуковского по теории бомбометания проходили экспериментальную диагностику на Ходынке, где для этих целей выделили надел земли с расставленными на нем мишенями.

Жуковский у макетов авиабомб. Рядом с бомбой Ветчинкин.

В аэродинамической лаборатории МВТУ и в полете Н.Е.Жуковский изучил аэродинамические особенности десяти принятых на вооружение авиабомб калибром от 5 до 409 кг. Участниками опробований были Г.И.Лукьянов, К.А.Ушаков и Г.М.Мусинянц. Умелым методом узнали, что скорость падения возрастает с ростом массы бомб, для калибра 409 кг она достигала 296 м/с.

При падении с высот, превышающих 800 м, колебания тяжелых бомб прекращались. По словам Жуковского, «бомба в вертикальном направлении будет двигаться так, как словно бы бы она ниспадала по вертикальной линии».

Неспециализированную картину узнали уже к лету, и в сентябре 1915 г. Жуковский выступил в Столичном математическом обществе с докладом «К теории бомбометания с аэроплана», изложив базы созданной и экспериментально проверенной теории бомбометания. Позднее с далека его брошюру «Бомбометание с аэроплана».

Сикорский с Шидловским и офицерами на опробовании 25-пудовой авиабомбы (400 кг). На втором замысле бомбардировщик «Илья Муромец».

В ноябре 1915 г. Технический комитет ГВТУ утвердил доклад постоянного участника комитета генерала Кирпичева об изучениях по теории бомбометания: «Изучение затухания колебаний громадных аэропланных бомб (весом более 5 пудов)… было произведено заслуженным доктором наук Жуковским, в лаборатории которого производилось определение аэродинамических особенностей принятых у нас снарядов. В собственном изучении доктор наук Жуковский обосновывает, что колебания громадных аэропланных бомб по крайней мере прекращаются при падении бомб с высот, громадных 800 метров. Так как бомбы постоянно сбрасываются с более больших высот, то, следовательно, колебания их не могут служить причиной отказа в действии ударных приспособлений…».

Так было опровергнуто обширно распространенное многочисленные спекуляции и мнение конструкторов взрывателей, что обстоятельством отказа помогают колебания бомбы в полете. Выводы ученого разрешили перейти к выпуску авиабомб с уменьшенным хвостовым оперением.

16 ноября «Технический комитет положил… доклад по настоящему делу… принять к сведению», Жуковскому выразили «признательность комитета за доставление занимательного для армейского воздухоплавания изучения».

13 апреля 1916 г. распоряжением Шефа авиации создали «Рабочую группу по изучению воздушной артиллерии». В ее задачи входило «свести и обработать целый уже имеющийся материал с целью добиться планомерного применения оружия, снарядов и устройств, имеющих отношение к воздушной артиллерии. Целый материал должен был быть по возможности изучен с теоретической стороны и проверен экспериментальным методом, и согласно данным практики.

Должны были быть составлены описания предметов снаряжения по воздушной артиллерии, и наставления по пользованию ими». По поручению рабочей группы под управлением Жуковского создали таблицы бомбометания, в зависимости от скорости определявшие углы упреждения при сбросе бомб. Их экспериментально удостоверились в надежности на Ходынке.

Не считая «громадных аэропланных бомб» весом пара пудов, к лету 1915 г. Технический комитет ГВТУ внес предложение группе Жуковского испытать много разнообразных «аэропланных пуль» и «стрелок» весом 15-30 г. В первый раз они показались во французской армии в начале войны и продемонстрировали высокую эффективность. О них кроме того начали слагать легенды, утверждая, что эти «стрелки» (железные стержни с заостренным финишем и маленьким крестообразным стабилизатором, сильно напоминавшие широкоизвестные «дротики» из одноименной игры «Дартс») длиной 10-15 см пробивают «полностью» наездника с лошадью.

Так ли это, не установлено, но как мы знаем, что при сбрасывании с высоты 1 км 500 стрелок рассеивались по площади до 2000 м2 и в один раз «треть батальона, расположенного на отдых, была выведена из строя относительно маленьким числом стрел, скинутых с одного аэроплана». От «пронизывающего» металлического дождя не выручали кроме того укрытия легкого типа, а «стрела, попавшая в лошадь, пробила ее крестец и вошла в почву на 1,5 дюйма».

Об успешном применении «стрелок» союзниками русский армейский агент во Франции пара раз доносил в Ставку. Ценой неожиданных утрат и соперник ознакомился с «ноу-хау» французского «чудо-оружия». К весне 1915 г. подобные стрелки показались в России и Германии.

По заказу Князя разработкой «русских стрелок» в августе 1914 г. занялся В.А.Слесарев. Подойдя к созданию «летучей пули» с научных позиций, он по окончании серии аэродинамических опытов сделал стрелку, устранив главные недочёты французской: существенно улучшил устойчивость при сбрасывании с малых высот и поднял большую скорость падения (со 105 до 130 м/с) при повышении массы приблизительно на треть. «Боеприпас» Слесарева с высоты 20 м пробивал оболочку дирижабля либо бензобак самолета Первой мировой, а французские при сбрасывании с таких высот были неустойчивы и доходили к почва под углом до 30°.

О нравах той эры оптимальнее свидетельствует «очень полезное», согласно точки зрения автора изобретения, свойство стрелки: «Мои пули не ржавеют, т.к. сплав не окисляется… т.е. попавшая пуля не передаёт кровь, тогда как во французских стрелках предохранительные меры от окисления железа не производятся и попавшие стрелки причиняют практически в любое время заражение крови». В ноябре 1914 г. спецавиаотряд 3-й армии удачно совершил войсковые опробования, по окончании чего ГВТУ заказало сперва 100 тыс. «летучих пуль» по 20 коп. за штуку, к лету 1915 г. — еще 200 тыс.

Преимущества «русской стрелки» перед французской стали причиной запросу от союзных кабинетов министров Англии и Франции стрел Слесарева для изучения и о налаживании их производства. Позднее в Англию реализовали 500 тыс. зарядных ящиков 100 и стрел для сбрасывания.

Немцы в первый раз опробовали собственные «мини-бомбы» на русском фронте в апреле 1915 г. в первом налете на Эскадру «Муромцев» в Яблонне. Вражеский «Альбатрос» накрыл и появлявшихся на летном поле конструктора И.начальника и Сикорского ЭВК М.Шидловского. Они не пострадали, а первую стрелку, пробившую толстое оцинкованное железо и застрявшую в доске верстака, случайно нашли в ремонтной палатке. После этого в траве на летном поле нашли еще пара десятков.

Приблизительно одвременно с этим на фронт пришла «союзническая помощь» — 100 тыс. стрел компании «Balles Bons». Интерес к «чудо-оружию» со стороны ГВТУ и простота разработки крупносерийного производства уже к лету 1915 г. инициировали разработку большого количества разнообразных «стрелок» и «пуль». Все они были посланы в лабораторию Жуковского для сравнительных опробований.

Среди образцов выделялись стрелы Электромеханической мастерской «Сыромятников, Овчинников, Шатский и Ко» («С.О.Ш.»). Они имели корпус прекрасно обтекаемой формы в виде «сигары» аэростата и трехлопастной стабилизатор из жести, начинавшийся от большого сечения корпуса. Пули С.О.Ш. отливали из жёсткого свинцового сплава с острым металлическим наконечником в носу, исключавшим рикошетирование.

Некое усложнение разработки если сравнивать с пулями Слесарева (те отливались из сурьмы и сплава свинца, а к железному штифту в хвосте обтекаемого корпуса припаивали несколько согнутых под 90° жестяных «крылышек») компенсировало понижение себестоимости на увеличение и треть пробивной силы при сбрасывании с высот более 200 м в 3 раза (стрелок «Бон», выпуск которых к этому времени освоил механический и меднолитейный завод В.Т.Однера — в 5 раз).

В один момент в Москву на опробование попали «аэропланные пули с примкнутым четырехлопастным оперением» массой около 29 г разработки АО «Дюфлон, Константинович и Ко» («Дека»). Их отливали из жёсткого свинцового сплава, стабилизатор жестяной. Армейский летчик В.В.Дыбовский к лету 1915 г. создал уникальную конструкцию стрелки с веретенообразным корпусом из сурьмы и сплава свинца и расплющенным алюминиевым стрежнем в хвостовой части.

Литейный завод Э.Э.Новицкого изобрел пули с ленточным стабилизатором, с высоты 40 метров пробивавшие 10-мм доску. В необычном конкурсе кроме этого принимали участие аэропланные пули совокупности Андрэ Поттелета, стрелы рижского завода Этна с древесным стабилизатором и пять типов стрел британского завода спецприборов братьев Серж. Ножевидные стрелы «кумулятивного» действия внес предложение Ф.С.Стычинский.

Базу составляла залитая свинцом заточенная металлическая пластина. При попадании в цель свинец «прилипал» к преграде, а «нож» пробивал ее.

Изучения в аэродинамической лаборатории и летные опробования на Ходынке продемонстрировали полное преимущество стрел «с примкнутым оперением» компании «Дека». Продувки в трубе распознали их наилучшие аэродинамические характеристики, заслужившие самую высокую оценку Жуковского. При сбрасывании с высот более 750 м они превосходили пули Слесарева по пробиваемости кроме того при меньшей на четверть массе.

Нехорошая аэродинамика была у французских стрел «Бон», «стрелки» Дыбовского уступали уже принятым на вооружение и показали пол

Вооружение русских самолетов в первой мировой войне.

Авиация Первой мировой войны (рассказывает историк Дмитрий Фост)

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: