Обучение русских лётчиков во время первой мировой войны: московский учебный центр воздушного боя

      Комментарии к записи Обучение русских лётчиков во время первой мировой войны: московский учебный центр воздушного боя отключены

Обучение русских лётчиков во время первой мировой войны: московский учебный центр воздушного боя

ойна как бессердечный молох пожирала несчетное количество воинов всех воюющих армий. Не являлись исключением и летчики. В случае если в начале войны думали, что вероятные утраты среди летного состава будут незначительны и смерть летчика в сражении — это явление скорее случайное, чем закономерное (так восприняли громадные гибель и авиационные начальники П.Н.Нестерова), то движение военных действий неспешно, но неумолимо опровергал все предвоенные расчеты.

К началу войны в Гатчинской и Севастопольской военных авиационных школах, частных и аэроклубах авиашколах, и за рубежом было научено около 300 летчиков, из них 133 военных летчика подготовили к лету 1914 г. Согласно расчетам Генштаба, при войны авиационные отряды будут иметь практически двойной набор армейских летчиков, исходя из этого никаких мобилизационных замыслов для гражданских пилотов не существовало. Приток в армейские авиаотряды «охотников» (добровольцев) сначала привёл к неудовольствию высшего руководства, поскольку в авиаотрядах наблюдалась дефицит самолетов, а не летчиков. Не просто так в приказе Главнокому Князя Николая Николаевича от 25 октября 1914 г. говорилось: «Прием в армию со лётчиц добровольцев-и стороны лётчиков казалось бы верным обусловить только прибытием со собственными аппаратами, поскольку к представлению этим лицам казенных аппаратов, которых в большинстве отрядов не хватает и для летчиков-офицеров, не имеется никаких оснований…»1

командующий состав и Лётчики Севастопольской авиационной школы, 1912 г.2 Большой офицер с седыми усами — Помощник главы ОВФ барон Каульбарс. По левую руку от него — князь Мурузи, полковник Ульянин, П. Верховской. Справа — полковник Одинцов, Михаил Ефимов (в гражданском платье). Обратите внимание на вариант фотографии ниже:

Ясно, что в таких условиях поменять совокупность подготовки армейских авиаторов для фронта не предполагалось. Но уже за первые три—четыре месяца воздушной войны русская военная авиация понесла большие утраты в летном составе. В конце 1914 г. кроме того добровольцы не могли компенсировать дефицит в армии пилотов. Было нужно существенно увеличить Гатчинскую и Севастопольскую школы.

В последней с 1 июля 1914 г. по 3 февраля 1915 г. курсанты налетали 1436 часов. Однако, не смотря на то, что выпуск летчиков из месяца в месяц возрастал, он оставался недопустимо мелок. В январе 1915 г. подготовили всего трех военных летчиков, в мае — уже 32, но средний выпуск в осенне—зимние месяцы не превышал 12—15 человек. К концу 1915 г. армейские авиашколы подготовили 190 армейских летчиков, из них 45 офицеров, еще 35 человек было переучено.

Помимо этого, подготовили 81 «охотника».

Первая трагедия на аэропорте Столичного Общества Воздухоплавания 8 мая 1914 г.

Но уровень подготовки армейских летчиков во многих случаях был недостаточным. Утвержденные еще до войны программы обучения предусматривали начальный курс на старом «Фармане-IV», после этого ученик пересаживался на более идеальный «Фарман-XVI» либо «Ф-ХХII» с 80-сильным мотором, на котором с инструктором летал 1—2 часа. Лишь немногие проходили курс подготовки на быстроходных «Ньюпорах» либо «Моранах».

Недостаточная подготовка вела к большому количеству небоевых и невынужденных утрат в катастрофах и авариях, которыми на всех фронтах сопровождались боевые вылеты. Практически в любое время летчикам приходилось безотлагательно доучиваться и переучиваться уже во фронтовых условиях.

Окончивший весной 1916 г. Столичную авиашколу А.К.Петренко позднее утверждал, что «учебная программа, по которой мы занимались, была выстроена наспех. Оканчивая школу, мы ничего не знали по теории полета, нас не знакомили кроме того с прокладкой и чтением карт воздушных маршрутов. Не предусматривалось программой и изучение матчасти моторов и самолётов.

Отечественная учеба сводилась к тому, дабы научить нас держаться в воздухе и руководить самолетом…» Закончивший переучивание на истребитель «Ньюпор» в августе 1916 г. в Москве Шатерников по прибытии на фронт повредил самолет по причине того, что его как направляться «не обучили в школе, в которой в то время не было ни одного истребителя». Лишь по окончании 30 посадок и взлётов под управлением умелого инструктора Ефимова он «почувствовал, что в полной мере овладел машиной».

Оба летчика писали воспоминания большое количество позднее и в другую эру, на данный момент тяжело выяснить, что тут действительно, а что навеяно вторыми мотивами.3 В мемуарах в один раз кроме того упомянули «классовую» порку нижних чинов в авиашколе. Документов не отыскано.

С середины войны школой руководил капитан Гавин, боевой летчик, начавший войну в 11-м као у П.Н.Нестерова (по другим сведеньям — в 12-м као). 13 августа 1914 г. в полете на разведку Гавин и поручик Рихтер над Львовом были подбиты шрапнелью в левое крыло и по окончании остановки мотора сели на вынужденную посадку на территории неприятеля. Самолет они сожгли и, избежав плена, двое дней ночами выбирались к своим, по пути захватив пленного воина-австрийца.

Об этом Нестеров написал жене в собственном последнем письме, а Гавина послал в Санкт-Петербург «для обучения на новых аппаратах». 4 декабря Гавина отправили Москву за самолетами. 10 января 1915 г. в боевом вылете пилот попал в аварию: самолет упал с высоты 50 м, летчик взял перелом и сильные сотрясения коленной чашечки.

Летал ли Гавин по окончании лечения, неясно. Он был награжден орденами св.Владимира 4-й ст. с бантом и мечами, св.Анны 3-й и 4-й ст., св.Станистава 2-й и 3-й степени.

На фронте весьма не хватало летчиков-наблюдателей, привычных с аэрофотографией и талантливых корректировать артиллерийский огонь. В случае если до войны на маневрах наблюдателем в большинстве случаев летал офицер Генштаба (выпускник Академии ГШ), то с 1914 г. наблюдателей стали готовить в Севастополе, Гатчине, Киевской школе и в ИВАК.

Кроме особых знаний, к ним время от времени предъявляли и анекдотичные требования: 5 октября 1914 г. Князь Александр Михайлович телеграфировал в штаб Главковерха: «Наместник Кавказа безотлагательно требует назначить в авиационные отряды умелых наблюдателей. Прошу с вашего фронта одного и сказать мне фамилию. Ввиду тяжелых условий в горах должен быть легкого веса…»4 Потом князь в весточке в школу авиации Столичного Общества Воздухоплавания (MOB) от 14 декабря 1916 г. строго регламентировал условия отбора кандидатов в наблюдатели из артиллерийских офицеров (о комплекции уже речи не было): «Артиллерийские офицеры командируются для прохождения курса школы наблюдателей, что продолжится три месяца. По окончании школы офицеры возьмут звание летчиков-наблюдателей и будут назначены в те отряды, откуда командированы…»5

С началом войны MOB существенно расширило собственную деятельность, в основном, по подготовке летчиков из нижних чинов, и уже в 1915 г., по мемуарам Джунковского, состоялся первый выпуск «школы охотников» (12 унтер-офицеров), всех их произвели в прапорщики инженерных армий и отправляли на войну. Однако еще больше года Столичная школа оставалась в ведении армейского комитета MOB и работала по программам мирного времени. Единственным ее отличием стало то, что с 13 ноября 1914 г. при ИМТУ под управлением Жуковского начали работату теоретические направления авиации для армейских летчиков, сейчас их официально включили в программу подготовки авиашколы.6 Лекции просматривали специалисты и видные учёные во главе с «отцом русской авиации».

Главное назначение направлений — подготовка будущих летчиков, мотористов-и лётчиков наблюдателей. Сперва установили четырехмесячный срок обучения. В программу, кроме теоретических дисциплин, входила практика полетов на Ходынском поле. Со второй половины 1916 г. направления подчинили УВВФ (Управление военно-воздушного флота) и преобразовали в военную школу, по окончании которой слушатели приобретали звание прапорщика. Срок обучения в ней увеличили до 8 месяцев.

За период с осени 1914 г. до конца 1917 г. на направлениях подготовили 242 летчика. Для ускорения учебного процесса студент ИМТУ И.А.Рубинский сконструировал один из первых в мире авиационных тренажеров — «Тренитер». Его интенсивно применяли в годы войны.

Среди выпускников авиашколы в 1914—1915 гг. выяснилось достаточно большое количество студентов ИМТУ, потом известных летчиков, ученых и авиаспециалистов, таких как А.В.Квасников, А.М.Черемухин, Е.К.Стоман, А.М.Шатерников, Б.К.Веллинг и другие. Александр Васильевич Квасников 25 декабря 1914 г. отправился добровольцем на воинскую работу на правах вольноопределяющегося 1-го разряда. Всех таких «охотников» в большинстве случаев зачисляли в 1-й запасный телеграфный батальон и сразу же отправили школу авиации ИМОВ.

По перечням курсантов школы возможно видеть, что около половины всех обучавшихся в школе авиации были такими же добровольцами. Рядовым Квасников стал 1 марта 1915 г., 16 июня сдал на «Фармане-XVI» экзамен по программе «армейского летчика» и спустя 10 дней принял чин прапорщика. 13 сентября 1915 г. «летчик» Квасников был послан в Армию в Гренадерский спецавиаотряд, которым в начале войны руководил первый выпускник школы В.А.Юнгмейстер.

Прибывший на фронт 19 сентября Квасников с 31 сентября начал боевые полеты. С 31 октября по 3 декабря 1915 г. летчик выполнял должность адъютанта отряда.

Первый выпуск Столичной школы авиации в 1915 г. В центре инструкторы школы — Докучаев (в открытом костюме) и Габер-Влынский (в шляпе-канотье).

С 12 апреля по 5 мая 1916 г. Квасников переучивался на «Вуазен» в Гатчинской школе, после этого снова на фронте. В том же году царским указом ему присвоили звание «армейский летчик». 9 января 1917 г. показался приказ о командировании Квасникова в Севастополь для переучивания на истребитель.

Но 13 января глава отряда полковник Воротников послал в Авиаканц весточку: «Прапорщик Квасников уже вылетел на Бебе («Ньюпор-11» — А.Д.) в отряде».7 Позднее в школу с фронта телеграфировали, что летчик не прибудет.

Летное поле Севастопольской авиационной школы.

В середине 1915 г. под давлением фронтового руководства начали перестройку всей совокупности подготовки кадров для потребностей ВВФ. Коснулась она и Столичной авиашколы. Не смотря на то, что в совокупность УВВФ школу авиации ИМОВ вместе с другими аэроклубовскими и частными авиашколами официально включили лишь в 1916 г., уже в середине 1915 г. организовали группу переподготовки летчиков на современных самолетах.8 С 21 июля 1915 г. по 1 февраля 1917 г. «обучившихся и обучающихся на быстроходных самолетах» в Москве было всего 30 человек.

В перечне нет некоторых летчиков, кратковременно переучивавшихся в Столичной авиашколе в указанный период. Выпускник Севастопольской школы В.И.Янченко (сдал экзамен 4 сентября 1915 г. на «Моране-Солнье тип L») с 19 ноября 1915 г. по 5 января 1916 г. переучился в Москве на истребитель «Моран-Солнье тип Н», после этого направлен в 3-й као. Военлет фельдфебель Н.Кокорин, окончивший Севастопольскую школу в августе 1914 г. на «Ньюпоре-IV», 19 июля 1915 г. прибыл в Москву для переучивания на «Моран-Сольнье тип L» и «Фарман». 4 сентября 1915 г. он подпрапорщиком возвратился в отряд и до Января этого года за разведывательные полеты трижды был награжден Георгиевскими крестами 4-й, 3-й и 2-й ст.9

Главная часть стажировавшихся осваивала «Ньюпор», только два летчика из Гатчинской авиашколы закончили курс на «Бреге» и поручик Никольский — на «Моране». Всего курс переподготовки закончили 22 человека, среди них и инструктор Столичной авиашколы поручик Старипавлов, 28 сентября 1916 г. направленный в армию в 12-й отряд истребителей. Переподготовку в Москве прошли летчики Г.Сук, Г.Сапожников, А.Пишванов, А.Шатерников, Мрочковский и другие, кое-какие из них после этого стали асами Первой Мировой.

Главный курс летной подготовки с 1 декабря 1915 г. по 1 февраля 1917 г. закончили 69 человек, двое — поручик Листратов и рядовой П.Винокуренко по окончании сдачи пилотского экзамена сразу же начали переучиваться на быстроходный истребитель «Ньюпор». Будущий известный ас ефрейтор И.В.Смирнов, начав войну в пехоте, по окончании тяжелого ранения в ногу был направлен в авиашколу в Петроград и с 7 по 25 августа 1915 г. налетал с инструктором 3,5 часа на «Кодроне».

В Москву он прибыл 12 октября, первым в группе удачно освоил учебный «Фарман-IV» и пересел на «Фарман-боевой» («Ф-XVI»). В середине 1916 г., в то время, когда начали готовить летчиков-истребителей, по распоряжению УВВФ самые способных курсантов в школах сходу переучивали на быстроходные аэропланы-истребители. Смирнов попал в группу инструктора прапорщика Пантелеймона Аникина, обучавшего на «Моране-G» и «Моска-МБбис». В Москве Смирнов подружился с рядовым Лонгином Липским, в августе 1916 г. окончившим главный курс на «Ньюпоре» и в осеннюю пору 1917 г. сражавшемся совместно со Смирновым в 19-м као.10

По типам самолетов подготовка распределилась следующим образом: «Вуазен» — 45 человек, «Моран» — 11, «Ньюпор» (истребитель) — 8, «Лебедь» — 5. Со второй половины 1916 г. русское военное ведомство переработало программы армейских авиационных школ и приказало вести подготовку так, дабы выпускной экзамен соответствовал требованиям условий для присвоения звания «армейский летчик». 15 ноября 1916 г. глава УВВФ утвердил новую программу опробований, в соответствии с которой чтобы получить звание «военлет» требовалось:

«1) Совершить полет неспециализированной длительностью не меньше 2 ч по заданному маршруту с полной приемной нагрузкой, набирая высоту до 2500 м. На данной высоте пробыть не меньше часа;

2)  подняться на высоту не меньше 500 м и совершить планирующий спиральный спуск с выключением двигателя над местом спуска; наряду с этим окончательная остановка должна была случиться для аппаратов со скоростью полета больше 130 км/ч на расстоянии, не более чем в 150 м, а для аппаратов менее быстроходных — не более чем в 100 м от заблаговременно намеченной точки;

3)  совершить три полета длительностью не меньше 30 мин на высоте не меньше 1000 м по заданному маршруту со спуском вне аэропорта на заданной местности;

4)  совершить полет на высоте 2500 м по определенному маршруту с фотографированием и разведкой заданных участков. »11

К началу 1917 г. школа превратилась в большой учебный центр. На 1 февраля в ней, в соответствии с приказу № 31 от 31.1.1917 (см. прил. 4.), числилось 14 нижних чинов, сдавших экзамен на звание «летчик» («Ньюпор» — 3 чел., «Моран» — 5, «Вуазен» и «Моска» — по 2, «Лебедь» — 1).

Еще 27 нижних чинов летали самостоятельно и подготавливались к сдаче экзамена («Фарман-XVI» — 14 чел., «Моран» — 6, «Лебедь» — 4, «Вуазен» — 3), и 20 человек летали самостоятельно на учебном «Фармане-IV» и подготавливались перейти к освоению боевых автомобилей.

Среди закончивших обучение в январе 1917 г. выяснилось пара известных летчиков, в их числе Э.Кис, Ф.Ингаунис, Я.Садовский, прекрасно вести войну в годы гражданской войны, бывший слесарь «Дукса» и будущий глава Бюро комиссаров Красного воздушного флота А.В.Можаев, и Аркадий Екатов, потом узнаваемый летчик-испытатель.

Зимний период 1917 г. на «Ньюпорах» обучал инструктор прапорщик Веллинг (начальник курса — капитан Гавин). «Дипломированные» пилоты особенно «не усердствовали» и за месяц «на троих» налетали 55 мин, еще 40 мин заняла проба моторов. Чуть интенсивнее летали на истребителе «Моска» — 3 час. 35 мин, причем ко мне вошел и 1 ч 25 мин налета рядового Недзвецкого, отправленного в 30-й као 12 января.

На «Моране-Морчет» инструкторами числились Веллинг и Агафонов, в январе они переучивали Проневича и Ингауниса (одного с «Ньюпора», второго — с «Моска»). Курсанты налетали около 1,5 ч, вместе с тренировкой инструкторов — 2 ч, плюс 40 мин занял прогрев моторов. «Моран-парасоль» (инструктор Веллинг) пользовался намного большей «популярностью»: группа из 12 человек налетала 26 час 11 мин.

Эта же несколько на «Моране-G» провела в воздухе 24 час 32 мин, проба мотора заняла 7 час 05 мин, еще 9 час 44 мин курсанты «рулировали» (так тогда именовали руление по аэропорту). Всего — 41 час 26 мин. Группа из 10 человек на «Лебеде-12» под управлением Веллинга в воздухе совершила 3 час 18 мин, руление по аэропорту — 2 час 24 мин, прогрев моторов — 2 час. Всего 8 час 12 мин.

Агафонов учил группу из четырех человек на «Вуазене», за месяц налетали 6 час 23 мин, а также двое с инструктором — 30 мин, еще ровно час прогревали моторы. Оба эти инструктора в один момент обучали группу из 8 человек на «Депердюссене». Курсанты налетали 5 час 42 мин, еще 48 мин тренировались инструктора, руление — 3 час 40 мин, проба мотора 1 час 47 мин.

Итого — 11 час 02 мин. Самая большая несколько (21 человек) на «Фармане-XVI» самостоятельно налетала 23 час 32 мин и 7 час 28 мин с инструктором. 5 час 24 мин заняла проба мотора.

Всего 36 час 56 мин.

Группой новичков, осваивавших учебный «Фарман-IV» либо, как его было принято именовать, «четверку», традиционно занимался «папаша» Докучаев, единственный штатский в военной авиашколе. По преданиям, он ни при каких обстоятельствах не поднимался выше 50 м. Его группа из 20 человек летала больше всех, самостоятельно тренировались 49 час 27 мин, с инструктором налетали 26 час 18 мин, рулили по аэропорту — 6 час 53 мин, еще 9 час 43 мин грели моторы.

Тут же начинал курс полетов студент Б.С.Стечкин, будущий выдающийся ученый-двигателист. В том месяце он «нарулировал» 29 мин, с «папашей» налетал 1 час 29 мин и успел самостоятельно пробыть в воздухе 12 мин (1—2 полета). Всего несколько Докучаева налетала 82 час 40 мин. Это составило более трети налета всей авиашколы в 227 час 59 мин.12

Капотаж учебного аэроплана Анатра Анаде

Помимо этого, летчики, направленные с фронта на переучивание, в январе на пяти типах самолетов налетали 7 ч 26 мин и еще рулили около 3 час. (На «Ньюпоре летали есаул Ярошевич и рядовой Винокуренко, на «Морчете» — Ярошевич, на «Парасоле» — Ярошевич и прапорщик Позднов, на «Моране-G» — Ярошевич, Винокуренко, Позднов и прапорщик Листратов, на «Депердюссене» — штабс-капитан Волковский и подпоручик Покровский).

Неспециализированный налет составил 238 ч 23 мин. Из них независимые тренировки в воздухе — 153 час 01 мин, с инструктором — 59 час 38 мин, рулили 25 час 44 мин. В большинстве случаев, летали при ветре до  12 м/с.

  31 января порывы ветра достигали 15 м/с и полетов не было. В месяце выяснилось девять нелетных дней. Расход горючего составил: бензина 1-го сорта 410 пудов 5 фунтов (более 6,5 т), касторового масла — 48 пудов (около 750 кг), керосина — 15 пудов, «гаргойля» — 6 пудов.13

Но все перечисленные выше сведения — это лишь надводная вершина «айсберга», каким в то время стала Столичная аэрошкола. Всего с хозяйственными службами и ремонтными мастерскими в ней по штату числилось около 300 человек вместе с прикомандированными.

на данный момент кроме того страно, как со всем этим хозяйством управлялись всего лишь пять офицеров (глава школы Гавин, его ассистент поручик Пестов, глава команды нижних чинов подпоручик Курышкин, инструкторы Веллинг и Агафонов, и еще два старших и пять младших унтер-офицеров.14 Среди шести мотористов летных групп начинали авиационную карьеру будущие известные летчики А.П.Бобков и А.И.Жуков. Первый в 20-е годы вместе с Н.П.Шебановым стал лучшим летчиком «Дерулюфта», второй — один из самых известных испытателей на Центральном аэропорте им. Фрунзе.

По штату в мастерских авиашколы числилось: в сборочной мастерской — 3 человека (среди них узнаваемый потом летчик И.Калиншин и братья Михаил и Иван Поляковы, в 20-е годы ставшие летчиками; в моторной мастерской — 6 (среди них откомандированный из 27-го као фельдфебель Михаил Бавтуто с примечанием в перечне — «без ноги»); в слесарной мастерской — 6; в столярной мастерской — 10 человек (по-видимому, «дров» было большое количество); в фотолаборатории, на складе ГСМ и складе другого имущества — по 2 человека; в гараже — 4; в канцелярии — 12 нижних чинов, среди них два фельдшера и два метеоролога.

Еще в школе числились три денщика для «нижних чинов» и 15 господ офицеров, прикомандированных до назначения в постоянный состав. Не считая них по распоряжению дежурного генерала МВО к школе временно приписали 39 человек — 1 фельдфебель, 9 рядовых, остальные — ратники армейского времени (нестроевые для хозяйственных потребностей). В командировках в Офицерскую стрелковую школу числились 74 нижних чина, в Офицерскую электротехническую — двое.

Из них к 1 февраля 1917 г. пара в течение уже продолжительного времени числились в бегах, в т.ч. двое из летных групп.15 А вдруг пристально присмотреться к перечням курсантов, то легко заметить, что к началу 1917 г. офицеров и прапорщиков из вольноопределяющихся полностью заменили рядовые, младшие унтер и ефрейторы-офицеры. К концу Первой Мировой Столичная аэрошкола «де-факто» стала солдатской. Да и фамилии в перечнях все больше простые, русские…

Оружие боевых самолетов стрелковым и автоматическим оружием, начавшееся везде с середины 1915 г., в следующем году стало причиной появлению нового вида авиации — истребительной. 25 марта 1916 г. началось формирование особых истребительных авиаотрядов во 2-й, 7-й и 12-й армиях. Спустя два месяца Армейский Совет решил о создании подобных отрядов и во всех остальных армиях.

20 июля 1916 г. был подписан приказ начальника штаба Главнокому № 918, начавший переформирование всех корпусных авиаотрядов с добавлением в их состав истребительного подразделения.

Русский армейский летчик Ткачев В.М.

Участившиеся в 1916 г. встречи боевых самолетов в воздухе и битвы между истребителями фактически сразу же сделали очень вопрос подготовки летчиков-истребителей, мастеров воздушного боя. Требовались учебные пособия, и чуть ли не первое из них, обобщающее накопленный боевой опыт, по просьбе Князя в конце 1916 г. составил армейский летчик В.М.Ткачев.

В ответ на «всепреданнейшее посвящение» работы Великому князю Шеф авиации написал: «Войскового старшину Ткачева от души благодарю за составление первого управления по тактике воздушного боя. Данный труд образовывает первый шаг на встречу к изучению борьбы в новой стихии.

Прошу всех летчиков твердо усвоить приводимые базы воздушного боя и присылать в Мое Управление все приобретаемые эти, добытые собственным опытом, каковые послужат материалом для более детальной разработки типа наилучшего истребителя, и и приемов ведения боя.»((В.М.Ткачев. Материал по тактике воздушного боя. Б.м. (Полевая фото-лито-типография), 4 января 1917. С. 10.))

В брошюре большое количество занимательного и актуального кроме того с позиций сегодняшнего дня, не говоря уже о воздушных битвах того времени. Ткачев детально разглядывал различные элементы и общие принципы боя, как технические, так и нравственные нюансы. Громадное внимание уделялось оружию, окраске и бронированию самолета.

Летчик проанализировал варианты одиночного боя, боя группы и боя эскадрильи особого назначения (для бомбометания либо разведки), которую нужно было закрывать намерено выделенным подразделением истребителей.

Очень возможно, что появление этого первого наставления по тактике воздушного боя содействовало формированию на базе нового и авиашкол вида авиационно-учебного учреждения — военной школы воздушного боя. Положение о таких школах утвердили 19 февраля 1917 г., ровно через полтора месяца по окончании издания брошюры Ткачева.

По штату предполагалось иметь четыре отдела — воздушного боя, бомбардировочный, разведки и корректировки, воздушной стрельбы, и аэропорт с практическим авиапарком и ремонтные мастерские с складами и автомобильным гаражом. Не считая них, в школе предполагалось создать аэронавигационный и фотографический кабинет, радиотелеграфную станцию, библиотеку, музей, техническо-хозяйственные сооружения а также приемный покой на 8 кроватей.

Главной задачей таких школ, пребывавших в ярком подчинении главы УВВФ, являлось совершенствование наблюдателей и подготовки лётчиков. Занятия в школах должны были проводиться «на основании программ, созданных в соответствии с вытекающими из опыта войны требованиями».16 Для вопросов и обсуждения программ по учебной части при школе создавался учебный комитет.

Штат постоянного состава школы определялся в 272 человека. Ко мне входил руководящий состав — 23 человека, в их числе глава школы — генерал либо полковник, заведующий учебной частью — в обязательном порядке штаб-офицер Генштаба, заведующий аэропортом, четыре начальника отделов, 13 инструкторов, глава команды нижних чинов и т.д. Не считая них, надеялось иметь девять военных государственныхы служащих, а также три механика, заведующий оружием и т.д.

Из строевых нижних чинов один фельдфебель в обязательном порядке должен быть летчиком, и еще 20 летчиков, 24 пулемётчика и 4 моториста. Нестроевых нижних чинов — 237.

Курс переподготовки продолжался два месяца. По утвержденному положению, «для обучения в школе назначаются только из состава авиачастей офицеры «армейские лётчики» и «лётчики-нижние» чины и наблюдатели «летчики» — распоряжением Августейшего Полевого Генерал-Инспектора ВВФ при Главном Главнокомандующем из самые выдающихся и способных к восприятию баз высшего пилотажа и для усовершенствования по профессии.»17

Переменный состав школы по штату — 120 человек, из них офицеров военлетов — 30, нижних чинов военлетов — 30, летчиков-наблюдателей — 60. По отделам переменный состав распределялся следующим образом:

— отдел воздушного боя: офицеров-летчиков — 20, нижних чинов-летчиков — 10, офицеров-наблюдателей — 10;

—  отдел бомбометания: офицеров-летчиков — 10, нижних чинов-летчиков — 20, офицеров-наблюдателей — 20;

—  разведки офицеров и отдел: корректировки-наблюдателей — 30;

—  отдел воздушной стрельбы: офицеров-летчиков — 30, нижних чинов-летчиков — 30; офицеров-наблюдателей — 60.

Все летчики и летнабы, получавшие образование первых трех отделах, числились и в отделе воздушной стрельбы, что «имеет назначением обучать ведению огневого боя.» При отделе воздушного боя, имевшем «назначением подготовку переменного состава школы ведению воздушного боя в воздухе», трудился аэронавигационный кабинет. Фотокабинет и радиотелеграфная станция входили в разведки и отдел корректировки, предназначенный «для производства и обслуживания артиллерии воздушной разведки».

В зависимости от потребностей фронта штат всех отделов имел возможность корректироваться распоряжением Князя. О значении экзаменационных оценок по окончании окончания курса говорит то, что они кроме этого строго регламентировались в положении, а хорошие отметки имели возможность стать основанием для дополнительного награждения.

В 1917 г. таковой военной школой воздушного боя стала аэрошкола морской авиации в Красном Селе. Для фронтовой авиации подобную школу открыли в Крыму, точных сведений о ней пока не найдено. Кроме этого пока не удалось узнать, успела ли Столичная школа авиации, к весне 1917 г. практически в далеком прошлом превратившаяся в школу воздушного боя, официально перейти на эти штаты и начать работу в соответствии с этому положению.

К 1 марта 1917 г. в авиашколе мало что изменилось. Из группы курсантов, летавших самостоятельно на боевых самолетах, сдали экзамен на звание «летчик» еще трое (рядовые П.Алексеев и П.Чепелев, а младший унтер-офицер А.Штурм успел освоить по окончании «Морана» «Ньюпор» и принял чин прапорщика). Из ранее сдавших экзамен на «Вуазене» солдат Н.Соловьев освоил и «Моран». Еще пятеро (двое на «Моране» и трое на «Фармане-XVI» экзамен сдать не сумели.

Что послужило главной причиной — неспособность либо нежелание отправляться на фронт — неясно. В феврале к школе прикомандировали для технических и хозяйственных потребностей 184 нижних чина, из них 38 мастеровых.18

В феврале поменяли управление школы, поручик Пестов стал врио начальника, подпоручик Курышкин — заведующим казначеем и хозяйством, прапорщик Краснов — заведующим мастерскими и технической частью, обязанности адъютанта школы начал выполнять переучивавшийся на «Бреге», но не закончивший курс обучения подпоручик Покровский. Весной работа школы длилась, по распоряжению УВВФ от 29 апреля 1917 г. Столичной авиашколе из парк-склада выдали четыре мотора «Гном» в 80 л.с. В один момент в школу отдали и два из четырех отремонтированных в Москве британцами самолета BE с моторами «РАФ» в 90 л.с.19

Первый армейский летчик, дипломированный армейский летчик Руднев Е.В.

В мае 1917 года школу возглавил узнаваемый летчик Е.В.Руднев, один из пионеров русском военной авиации.20 Его боевая карьера в начале войны в ЭВК не снискала лавров.21) Но летом 1917 г., не обращая внимания на быстро развивавшийся политический кризис, занятия в школе под командой Руднева проходили штатно. В летной группе бывшего моториста инструктора А.П.Бобкова начал обучаться выпускник теоретических направлений Жуковского вольноопределяющийся М.М.Громов.

По жребию он сделал собственный первый ознакомительный полет с Русским, сдававшим в казну очередной самолет «Дукса». В тот сутки радостный жребий вытянула вся отечественная авиация.

Громов детально обрисовал в мемуарах учебный процесс: «четверка» В первую очередь 10-х годов осталась прошлой, но инструктор лишь показывал и ничего не растолковывал. Как трудиться рычагами управления и распределять внимание в разные моменты полета — все это курсанты уже усвоили на теоретических направлениях. Полеты на «четверке» длительностью 4—5 мин. на высоте 20—30 м, в большинстве случаев, проходили в начале утра, при отсутствии восходящих потоков воздуха от прогретой почвы и в безветрие.

Каждый день инструктор делал по два полета с каждым курсантом. По окончании 1,5 час налета Громов пересел на переднее сиденье, взяв доступ к педалям. Самостоятельно он вылетел через 1 час 43 мин, остальные — в среднем через 2 час.

45 мин. Освоив «Фарман-IV», они перешли на «Вуазен». Группу должны были выпустить по окончании девяти независимых полетов, в то время фронту остро были необходимы летчики. Но по окончании октября 1917 г. приказом по школе количество независимых полетов увеличили до 18—20.((М.М.Громов. На земле и в небе.

Жуковский, 1999. С. 61—67.))

Учебный аэроплан Моран-парасоль со снятой обшивкой для рулежки по аэропорта без возможности взлёта.

До начала 1917 г. обучение в школе вели на французских самолетах. Но бурное развитие военной авиации в Англии, выпуск современных британских боевых самолетов и появление их в русской авиации стало причиной созданию на Ходынке в начале 1917 г. еще одной авиашколы, где летчиков учили на британских самолетах. Ее возглавил британец майор Валентен.

Не считая военного государственного служащего Кребса, из школы авиации УВВФ к британцам откомандировали 66 нижних чинов, а с Столичного парк-склада Валентену под расписку выдали 14 RAF BE.2D/E, один «Виккерс» «примерный» и 20 серийных. На них и начали обучение. О том как трудилась «школа Валентена», подробностей практически не осталось, косвенным свидетельством «порядков» в новой школе можно считать жалобу главы парк-склада капитана Гортынского, весточкой от 12 февраля 1917 г. посланную в УВВФ и в Авиаканц: «До этого времени не могу сдать школе Виккерса не получением от м-ра Валентена, каковой отсутствует девять дней и неизвестно в то время, когда будет, без него механики не приготовляют сдачи пробном полете. Гортынский.»22

Нельзя исключать, что британскую школу авиации на Ходынке организовали «по бартеру» в обмен на обучение кадров армейской авиации за рубежом. Учитывая недоукомплектованность воздушного флота летным составом, военное ведомство еще в начале 1916 г. ратифицировало договор с союзниками о подготовке летных кадров в Франции и Англии. В 1916 г. во Франции создали школы воздушного боя и высшего пилотажа в Казо и в Сан-Максене вблизи Лиона. П.Д.Дузь утверждал, что в первой обучались Крутень, Павлов, Сапожников, а во второй курс летной и технической подготовки прошли 58 русских офицеров и солдат, среди них Китченко, Савельев, Веллинг и Агафонов.23

Неизвестно, ездил ли во Францию переучившийся на «Ньюпор» на Ходынке старший унтер-офицер Г.Сапожников, 31 июля 1916 г. направленный из Москвы в 9-й отряд истребителей. «Охотник» Агафонов в августе 1914 г. в составе 10-го као совершил три боевых вылета (налет — 6 час 25 мин). 26 августа случилась авария, летчик, утратив ориентировку, на вынужденной посадке сломал шасси. Самолет, покинутый под охраной местных обитателей, после этого нашли совсем поломанным, при отступлении 30 августа его сожгли. По окончании аварии 15 марта 1915 г. Агафонов лечился в полевом госпитале в Гродно, оттуда эвакуирован в Петроград.24

Веллинг по окончании окончания Столичной авиашколы в августе 1915 г. был направлен в 12-й као. Спустя два месяца он снова был на Ходынке в составе группы фронтовых летчиков для приемки на «Дуксе» и освоения «Моранов». С января до конца марта 1916 г. он снова деятельно принимал участие в военных действиях. 29 марта на взлете его перегруженный бомбами «Моран» из-за остановки мотора потерпел аварию, экипаж взял ранения.

С мая 1916 г. Веллинг снова вести войну в составе 18-го као. В сентябре приказом главы УВВФ назначен инструктором авиашколы в Москве. Всего в 1916 г. Веллинг пребывал в армии около семи месяцев.

Маловероятно, что «между делом» он успел полетать и во Франции.

По оценкам П.Д.Дузя, всего в заграничных авиашколах прошли обучение 250 человек. По 69 из них, получавших образование Англии (такую школу для русских летчиков создали в Кройдоне недалеко от Лондона), в РГВИА сохранились характеристики за подписью «заведующий обучением полетами штабс-капитан Вяткин». Среди курсантов — два поручика и один прапорщик, остальные рядовые.

Обучение проводили на многих типах самолетов. Сперва курсанты осваивали «Морис Фарман», после этого переходили или сходу на ВЕ2Е, или в разных комбинациях осваивали «Кертисс», DH-6, ВЕ2В, ВЕ2С, «Авро», «Моран» биплан, «Сопвич-Пап», «Сопвич» с мотором «Испано» в 150 и 200 л.с. RE8, ВЕ12, SE5A, SE5B, «Мартинсайд», DH-4, «Бристоль Скаут» (любой в большинстве случаев осваивал 4—6 автомобилей). самые способных дальше обучали на истребителе «Бристоль Файтер», причем в чёрте налет на нем показывали раздельно.

В большинстве случаев, неспециализированный налет составлял 20—30 час, только у отдельных летчиков достигая 40—50 час.

Попасть в истребители было не просто, так у ефрейтора Ф.П.Цветкова в чёрте в графе «На чем летал самостоятельно и аттестация» значится: «Морис Фарман, DH-6, Кертисс, ВЕ2Е, ВЕ12. Налетал 48 часов. Летчик хороший. Годен для полетов на быстроходных автомобилях.

Не обучался на истребителях из-за неимения места в школах. Солдат хороший.» Подобную чёрта взял и рядовой А.М.Степанов, налетавший 50 ч на «Морис Фармане», Кертиссе, DH-6, ВЕ2Е: «Годен на истребитель. Не обучался на истребителях за неимением вакансий в британских школах.

Годен для полетов на разведочных автомобилях.»25 Неясно, как проходил предварительный отбор в летную школу. Пятеро курсантов были очень не сильный летчиками и «к предстоящему обучению британцами признаны негодными.» Один рядовой «знает моторы Рон, Моносупан, Гном. Возможно хорошим механиком.

Знает прекрасно пулемет Виккерс и радиотелеграф и Льюис», но самостоятельно так и не вылетел. Второй солдат «отлично» освоил «Морис Фарман», но «обучаться дальше отказался», еще одного отчислили за «неисправное посещение полетов».26 Другие курсанты напротив, освоив «Морис Фарман», сами преобразовывались на нем в инструкторов. Так солдат Рукавцев налетал инструктором 31 ч. После этого освоил ВЕ2С, ВЕ2Е, «Авро», ВЕ2В, «Моран» биплан и «Сопвич» с «Испано» в 200 л.с.

Неспециализированный налет — 41 час. Характеризуется, как «летчик хороший. Непременно годен для полетов на всех истребителях».27

Аттестаций «летчик хороший», «летчик хороший» и «пригодный для полетов на истребителях» в перечне много, но обращают на себя особенное внимание пять черт: «Летчик выдающийся.» Их взяли поручик Де Ладвез, прапорщик Вальтер Куррол, воины Вольдемар Пост, В.Д.Трунов и Рябов. Все они, не считая Поста, освоившего разведчик RE8, прошли школу воздушного боя и высшего пилотажа и были признаны «пригодными для полетов на всех типах истребителей и инструкторами воздушного боя и высшего пилотажа».

Как сложилась их предстоящая летная карьера — не установлено. Из известных на данный момент в Российской Федерации пилотов в перечне лишь морской летчик-испытатель Гикса. Он освоил «Морис Фарман» и ВЕ2Е, налетав 28 час 25 мин. Аттестация скромная: «Летчик хороший». Дузь упоминал и «известного потом летчика» Охромеева. В перечне под № 26 значится солдат П.А.Ахромеев, налетавший 29 часов на «Морис Фармане», «Кертиссе», DH-6 и ВЕ2Е с аттестацией «летчик хороший» и «солдат хороший».

Под №№ 57 и 60 в перечне числятся воины Андрей Пионтковский и Анатолий Павлович Григорович. Первый налетал 35 час на «Морфа», DH-6, ВЕ2Е и RE8 с чёртом «летчик осмотрительный, весьма хороший. Пригоден для полетов на разведочных автомобилях».

Второй закончил обучение полетами на «Морфа» и ВЕ2Е с аттестацией «летчик хороший». Родственники ли они знаменитого летчика-авиаконструктора и известного испытателя, неясно…

Правильные сроки обучения летчиков в Англии, не установлены, неизвестно кроме этого, кто из них успел возвратиться в Россию незадолго до гражданской войны и в каком качестве. Учеба закончилась, по-видимому, в самом финише 1917 г., а аттестации на курсантов послали в «полевое управление авиации и воздухоплаванию при штабе Главковерха» 17 января 1918 г.: «Управление Военно-воздушного флота при сем препровождает для сведения перечень летчиков, обучавшихся полетам в Франции и Англии с подробными о них сведениями, копии аттестаций на них и копии отчетных ведомостей об их загранкомандировках. Наряду с этим Управление считает необходимым добавить, что такие же отчётных ведомостей и копии аттестаций разосланы в те части, куда назначены поименованные в перечне летчики»28

Неясно, в какие конкретно части направили возвратившихся из Англии летчиков, но это именно и не имеет громадного значения. Номера авиаотрядов были разными, а новый адрес у многих был один: Москва, Ходынка. Так оказалось по окончании октября 1917 г. и развала фронта, в то время, когда большая часть фронтовых авиаотрядов, кое-как загрузив в эшелоны изношенную до крайности технику, ринулись в другие пункты и Москву сбора авиации. Учебные полеты в школе закончились, по свидетельству М.М.Громова, на два месяца.

Инструктора и курсанты, в основном, защищали ее имущество и школу. Глава школы и кое-какие офицеры, которым было не по пути с коммунистами, незаметно провалились сквозь землю с Ходынки. Позднее в школу прибыла рабочая группа для классовой чистки «и проверки» личного состава. Наступил 1918 год…

Источники:

  • Демин А.А. Ходынка: взлетная полоса русской авиации. — М.: «Русское авиационное АО» (РУСАВИА), 2002. — 320 с. + 48 с. на вкладке.

Примечания:

  1. П.Д.Дузь… Кн. 2. С. 199. [?]
  2. В подписи к уникальному фото указан март 1911 г., но исследователь Валерий Корниенко считает, что верная дата: март 1912 года — присутствующий на фото князь Мурузи прибыл в Севастополь лишь в осеннюю пору 1911 года, а самолет Ньюпор-IV показался в школе лишь в 1912 г. [?]
  3. А.К.Петренко. В небе ветхой и новой России. М., 1952. С. 224; ЦИАМ. Ф. 1406. Оп. 1. Д. 15. Л. 15. Слова Шатерникова, что «в школе… в то время не было ни одного истребителя» выглядят более чем необычными, потому, что вместе с ним в июле—августе 1916 г. на истребителе «Ньюпор» сдали экзамен еще 16 человек [?]
  4. П.Д.Дузь… Кн. 2. С. 202. [?]
  5. РГВИА. Ф. 1621. Оп. 1. Д. 4. Л. 1. [?]
  6. С 23 февраля 1914 г. под управлением Жуковского MOB организовало чтение лекций для офицеров-летчиков, главным пособием стал изданный в конце 1913 г. курс его лекций «Динамика аэроплана в элементарном изложении». [?]
  7. РГВИА, Ф.2008. Оп.1. Д.1425. Л. 13. [?]
  8. Утверждение, что переучиванием руководил летчик-инструктор Ю.А.Братолюбов (П.Д.Дузь… Кн. 2. С. 206), документами не подтверждается. [?]
  9. A.Durkota, V.Kulicov et at… С. 54, 134. [?]
  10. В.Куликов. Хороший славы // Авиация. 1999. № 3. С. 2—10. [?]
  11. П.Д.Дузь… Кн. 2. С. 206; Пока не удалось совершенно верно установить, приобретали ли выпускники Столичной авиашколы в 1916 г. звание «летчик» либо сходу «армейский летчик». Перед войной звание «военлет» приобретали пилоты по окончании дополнительного курса обучения в Гатчине, в войну многие авиаторы царским указом официально стали «армейскими летчиками» лишь на фронте на протяжении боев. [?]
  12. В отличие от вторых будущих известных ученых «круга» Жуковского, о попытке Б.С.Стечкина стать летчиком ранее ни при каких обстоятельствах не упоминалось. [?]
  13. РГВИА. Ф.1621. Оп.1. Д.4. Л. 9—13. [?]
  14. Три прикомандированных к школе офицера практически отношения к ней не имели: корнет Безобразов и подпоручик Прянишников занимались собственными изобретениями — самолетом-ракетами и трипланом типа Ле Приера, прапорщика Голышева 6 сентября 1916 г. откомандировали из школы летчиков-наблюдателей на работу в Военно-промышленный комитет. Прикомандированный к школе 27 февраля 1917 г. из Столичного склада воздухоплавательного имущества зауряд-армейский государственный служащий Кребс сходу поступил в распоряжение британца майора Валентена. (РГВИА. Ф. 1621. Оп. 1. Д. 4. Л. 16). [?]
  15. РГВИА. Ф. 1621. Оп. 1. Д. 4. Л. 13—15 [?]
  16. РГВИА Ф. 704. Оп.1. Д. 1. Л. 1—5. [?]
  17. В том месте же. Л. 4. [?]
  18. В том месте же. Д. 4. Л. 16—21. [?]
  19. В том месте же. Д. 576. Л. 147, 151. [?]
  20. Нельзя исключать, что назначение Е.В.Руднева связано с отказом В.А.Юнгмейстера возглавить школу воздушного боя, об этом дальше. [?]
  21. Начальник одного из первых серийных «Муромцев»  с  моторами  «Сальмсон» (пара ухудшавшими летные эти «ИМ») штабс-капитан Руднев в сентябре 1914 г. не рисковал выполнять дальние разведывательные полеты кроме того над объектами неприятеля, слабо прикрытыми зенитной артиллерией. Великому Князю он систематично «информировал, что корабль не брал боевой высоты». Трения между Авиадармом и главой ЭВК генералом М.В.Шидловским из-за двойного подчинения ЭВК усугубились нежеланием Руднева подчиниться приказу главе ЭВК срочно начать «боевую работу». Летчик ответил: «Воздушные Суда типа «Илья Муромец» для боевой работы НЕ ПРИГОДНЫ. Они не владеют нужной скоростью, высотой и грузоподъёмностью… Прошу откомандировать меня в легкую авиацию.» Приказом по армии Руднева отстранили от руководства «ИМ» и послали в тыл без права занимать командные должности на фронте. (А—К. 1995. Вып. 9. С. 10, 17—18. [?]
  22. РГВИА, Ф. 2008. Оп. 1. Д. 576. Л. 35. [?]
  23. П.Д.Дузь… Кн. 2. С. 209. [?]
  24. РГВИА Ф. 2008. Оп. 1. Д. 777. [?]
  25. В том месте же. Д. 214. Л. 35, 12. [?]
  26. В том месте же. Л. 9, 19, 10. [?]
  27. В том месте же. Л. 49. [?]
  28. РГВИА. Ф. 2008. Оп. 1. Д. 214. Л. 1. Не обращая внимания на значащиеся в приложении 21 копий и копии 29 аттестаций отчетных ведомостей, в деле, не считая упомянутых выше 69 кратких черт, вторых документов нет. [?]

АТАКА МЕРТВЕЦОВ. ЗАБЫТЫЙ ПОДВИГ РУССКИХ СОЛДАТ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: