Виктор сапарин «небесная кулу»

От страха в первых рядах опустился на четвереньки.

Он прекрасно знал, что наказанием за это служило изгнание из стада. Но в то время, когда прямо с неба показался нестерпимо броский луч и, выйдя из туч, уперся в большой бугор, Лоо забыл все запреты, ноги его подкосились, и он упал на руки.

Грохот разнесся по окрестностям, более сильный, чем любой гром, что Лоо слышал когда-либо. В то время, когда Лоо, борясь с отчаянным страхом, немного поднял голову, он заметил, что из туч прямо на сухую вершину бугра спустилось что-то громадное, блестящее и мечущее пламя.

Больше Лоо ничего не видел. Он полз задом, пока ужасную картину не скрыли заросли. Он полз, забыв, что может ходить и что передвигаться на двух ногах легче и стремительнее.

Он опомнился, лишь в то время, когда поскользнулся на косогоре, мокром от дождя, и скатился в воду.

Фыркая, он поплыл к далекому мысу. Все сородичи Лоо плавали не хуже, чем ходили по суше. В противном случае им тяжело было бы передвигаться в родных местах, где вода, льющаяся сверху, и вода, чавкающая под ногами, образовала как бы главную стихию. Частые, непролазные заросли, тянувшиеся без финиша, воображали такое труднопроходимое препятствие, что, в то время, когда нужно было передвигаться скоро и на большом растоянии, Лоо, как все, выбирал водный путь.

Переплыв озеро, он вылез на берег и затряс телом так, что с густой шерсти во все стороны полетели брызги. До Громадных Пещер было нужно идти продолжительно, кружным методом, и до тех пор пока Лоо пробирался среди зарослей, он пара успокоился. Тяжело заявить, что больше всего ошеломило его в картине, которую он видел сравнительно не так давно. Пугающим в этом зрелище была его непонятность.

Само собой разумеется, гром страшен, и молнии страшны, но тут все объяснимо. Это небесные коу злятся и перебраниваются между собой, не поделив добычу. Принципиально важно лишь не попадаться под руку разгневанным коу. В большинстве случаев ветшайший из них вмешивается и наводит порядок, и они, поворчав, успокаиваются. Но небесные коу невидимы, говорит ветхий Хц.

Они живут высоко за тучами и ни при каких обстоятельствах не спускаются на сушу.

Лишь время от времени они швыряют вниз остатки собственной пищи. Эти объедки подбирались народом Лоо и аккуратно хранились в Священной Пещере — тяжелые, твёрдые куски. То, что не разгрызли зубы небесных коу, крепче камня. Лишь один камень — талаху — может сравниться по твердости с объедками небесных коу.

Из талаху лучшие охотники делают наконечники для летающих жал.

Но ни при каких обстоятельствах еще небесные коу не покидали собственных жилищ в тучах и не спускались к двуногим.

Ветхий Хц сказал, что этого ни при каких обстоятельствах не было.

А если бы они решили это сделать, это смотрелось бы приблизительно так, как то, что видел Лоо.

Лоо кроме того подпрыгнул на месте, так поразила его эта идея. О, Лоо недаром считается одним из умнейших в собственном племени.

Он побежал, спеша сказать об открытии.

Нгарроба в голубом скафандре бежал, обширно расставляя ноги, дабы не упасть в жидкую грязь, но расстояние между ним и тавтолоном уменьшалось.

Неуклюжее животное, переваливавшееся, как утка, на задних ногах, смотрелось бы забавным, происходи дело в второй обстановке.

очертаниями и Размерами оно отдаленно напоминало кран для сборки трех-четырехэтажного строения, если бы тот вздумал внезапно скакать. Увесистый корпус опирался на хвост и могучие лапы толщиной в ствол хорошего дерева. Дальше кверху туловище неспешно утончалось и практически без всяких плеч переходило в долгую сужающуюся шею.

Шея заканчивалась смехотворно маленькой — похожей на змеиную — головой. Наверху у туловища свисали не сильный передние лапы, беспомощно болтавшиеся в такт прыжкам.

Карбышев порывисто отдернул пневматический клапан кармана. Само собой разумеется, было непростительным легкомыслием захватить один пистолет на четверых. Но так как прошлая экспедиция на Венеру, как мы знаем, вовсе обошлась без оружия.

А на данный момент Карбышев с острым тревогой думал, успеет ли он дотянуться оружие, перед тем как тавтолон нагонит вице-президента Африканской академии наук, и что случится, если он опоздает.

Нгарроба упал в тот самый момент, в то время, когда Карбышев надавил спусковой крючок. светло синий молния сверкнула, коснувшись рыжего туловища с ровной, как будто бы резиновой, кожей. Тавтолон упал: зад его вместе с хвостом и опорными ногами, как будто бы парализованный, остался на месте, а часть туловища с головой и шеей упала наземь.

Сейчас в дело вмешались Гарги и Сун Лин. Гарги, узкий и красивый кроме того в собственном желтом скафандре, скоро подбежал к Нгарробе. Сун Лин помог ему немного поднять голову африканца.

Через прозрачный шлем было видно посеревшее лицо Нгарробы. Он шевелил губами, но нельзя было разобрать, что он говорит. Кто-то додумался, наконец, выпрямить погнутую антенну на шлеме Нгарробы.

Пылкий африканец получил дар речи.

— Что произошло с данной скотиной? — вскрикнул он, озираясь по сторонам. — Взбесилась она, что ли?
— Да что, фактически, случилось? — задал вопрос Сун Лин. — Вы показались из зарослей так неожиданно. И сходу выскочило это чудо и погналось за вами. Вы раздразнили его чем-нибудь?
— Весьма мне необходимо дразнить такую дурную тварь, — проворчал Нгарроба. Рукой в перчатке он развернул краник внизу шлема и, поймав губами выдвинувшуюся трубку, хлебнул глоток коньяку. — Вы же понимаете, что у данной махины мозга на самую крошку. Но, иначе, всему миру известно и это напечатано в трудах всех семи прошлых экспедиций на Венеру, — что тавтолоны ни при каких обстоятельствах не нападают на человека.
— Быть может, данный тавтолон не просматривал научных трудов земных экспедиций, увидел Гарги. — Они ему просто не попадались.
— Что же все-таки случилось? — мягко, но упорно напомнил Сун Лин.

Нгарроба поднялся и сделал машинальное перемещение рукой, как если бы желал стереть пот на лбу. Он кинул взор на неподвижное тело рыжего чудовища.

— Подхожу я к озеру, — начал он. — Самое обычное озеро. И вижу картину, обычную для данной планеты, по крайней мере для той ее части, которая изучена. Из воды на различных расстояниях от берега торчат бутоны известной огромной лилии Венеры и среди них две либо три головы этих тварей (положительно, африканец не в состоянии был сказать биологическое наименование тавтолона).

Вы же понимаете, что эти шагающие экскаваторы вольно шляются по болотам, а любимое их занятие сидеть на дне озера, высунув наружу собственную глупую голову. Такие, возможно сообщить, громадины, а питаются всякой мелочью — ракушками, прочей дрянью и жуками.
— Рассказываете благодарю, что они не едят путешественников, — увидел Карбышев. — И по большому счету не так уж не хорошо, что тут не водится ни огромных крокодилов, ни саблезубых тигров, ни вторых больших хищников.
— Да, само собой разумеется. Но выясняется, что и пожиратели ракушек смогут быть страшны. Так же как, к примеру, сошедший с ума трактор.
— Дальше, — терпеливо увидел Сун Лин.
— Я тихо наблюдаю на эту картину. Внезапно вижу, прямо нужно мной появляется голова данной милой крошки, кусты начинают раздвигаться под напором ее туловища. Я-то просматривал труды всех семи экспедиций на Венеру и превосходно знал, что тавтолоны, — ученый в первый раз выговорил это слово, — самые безобидные существа на свете. Исходя из этого я, не вспоминая, отошел шагов на двадцать в сторону — именно подвернулось чистое место — и вёл наблюдения.

Но тут красивая женщина, — Нгарроба совсем успокоился, соблаговолила посмотреть вниз со своей четырехэтажной вышины и ринулась на меня, как будто бы я червяк либо улитка.
— Эта пасть, — покачал головой Карбышев, — не может схватить для того чтобы мужчину, как вы, даже если бы тавтолон и принял вас за подходящую закуску.
— Кто знает, что ему взбрело в голову. Он имел возможность меня просто-напросто раздавить, кроме того не увидев этого. Вы слыхали когда-нибудь, дабы тавтолоны бегали так скоро?

Вы так как понимаете, что я считаюсь хорошим бегуном на средние расстояния. А сейчас я поставил рекорд — действительно, тут притяжение немного меньше земного, так что его не засчитали бы. Но данный тихоход, он пнул тавтолона в бок, — оказывается, бегает еще стремительнее.
— Он один знает, что с ним стряслось, — сообщил задумчиво Гарги. — В то время, когда он придёт в сознание?

Карбышев взглянуть на часы, вделанные в рукав оранжевого скафандра.

— Я вкатил в него целый заряд. Хватило бы и на троих таких зверюг. Но, думаю, мин. через десять шок пройдет, и вы имеете возможность брать у него интервью.
— Возможно, лучше переговариваться символами и отойти подальше? внес предложение Гарги. — Одного приключения на сегодня хватит. Так как отечественная экспедиция лишь начинается… Забавная все-таки это была картина, захохотал он внезапно. — Огромная зверюга мчится сломя голову, вытянув шею и переваливаясь, совершенно верно улепетывая от палки.

А отечественный приятель Нгарроба в первых рядах.
— Улепетывая? — медлительно повторил Сун Лин. — А вы понимаете, это идея. Возможно, в действительности он вовсе и не думал ни на кого нападать.
— Но он ринулся в мою сторону! — запальчиво сообщил африканец. — Не смотря на то, что я не стоял у него на дороге.
— Вы заявили, что отошли на свободное место? В том же направлении ринулся и тавтолон. Он удирал от чего-то, скрывавшегося в зарослях.

Ага, он приходит в себя!

Дрожь пробежала по всему телу распростершегося в грязи животного. Позже маленькая головка приподнялась и сделала пара качающихся перемещений из стороны в сторону. Шея конвульсивно дернулась раза два-три и внезапно напряглась, совершенно верно в нее накачали воздушное пространство.

Похожее на смятый аэростат тело оживало и получало утерянную упругость.

Четверо людей в скафандрах пристально смотрели за животным.

— Кто же его напугал? — в раздумье сказал Карбышев. — Так как хищников, как утверждают прошлые экспедиции, на Венере нет. Что еще имело возможность нагнать страху на такую махину?

Гарги пожал плечами.

— Мы находимся на совсем не изученном материке. Но что он делает? Нгарроба!
— Куда вы? Находитесь! — закричал и Карбышев.

Но африканец уже бежал со всех ног к тавтолону.

Животное покачивалось на задних лапах, могучих и пружинистых, как рессоры стотонного вагона. на данный момент оно прыгнет!

— Ну, такая пылкость уже ни к чему! — Гарги побледнел.

Карбышев скоро сунул руку в карман, отыскивая запасной патрон. За беседами он забыл, что пистолет всецело разряжен.
Но сделать никто ничего опоздал.

Фигура в голубом скафандре быстро встала прямо на хвост ожившей махины, у самого его основания, где он был толщиной с бочку. Рука Нгарробы протянулась вверх, как будто бы он желал потрепать либо ударять животное по пояснице. В следующее мгновение тавтолон так подкинул задом, что Нгарроба отлетел шагов на пятнадцать и шлепнулся спиной в глубокую лужу.

Переваливаясь с боку на бок, гигант затрусил к воде, тускло отсвечивающей поодаль под густым пологом туч.

— Сейчас я осознаю, из-за чего тавтолон погнался за вами, — сказал индиец, зайдя в лужу по колено и протягивая руку африканцу. — Вы первым напали на беднягу! Да обопритесь на эту палку, откуда вы ее забрали? Вот так!

Мне не под силу извлечь вас.
— Сотрите ему шлем, — сообщил Карбышев.

В то время, когда протерли замазанный грязью прозрачный шар, венчающий скафандр, в глубине шлема засверкали белые зубы, а после этого стало видно лицо вице-президента Африканской академии наук. На нем сияла такая широкая и торжествующая ухмылка, какой его приятели еще ни разу не видели.

Перепачканный с ног до головы, он держал в руке палку узкий, длиной метра в полтора прут, похожий на камышину либо тростинку.

— Если бы я не извлёк эту штуку в самый последний момент из поясницы моей приятельницы, она утащила бы ее с собой. Вот что вынудило ее бежать из зарослей.
— Похоже на иглу, — сообщил Гарги. — Вы встречали когда-либо шипы таких размеров?.
— Нет, — возразил Сун Лин, — ничего похожего не отыщешь ни в одном описании флоры Венеры.
— Значит, еще одно открытие?
— К тому же какое! — вскрикнул внезапно Карбышев. Он казался очень взволнованным. — Посмотрите пристально!
— Не осознаю, — пожал плечами Гарги.
— Заберите в руки!

Гарги забрал палку, которую ему передал Нгарроба, и совершил двумя пальцами по всей ее длине. В конце пальцы уперлись в маленький выступ. После этого палка сужалась, заканчиваясь весьма жёстким острием.

— Это… это… — возбужденно забормотал он.
— Дротик, — сообщил Сун Лин. Глаза его остро сверкали под прозрачным колпаком шлема.
— Вот это открытие! — закричал Нгарроба, чуть не приплясывая на месте. — Не напрасно я два раза шлепался в грязь… Какая успех, что я оказался на пути у данной скотины!
— Да, приятели, — празднично сообщил Карбышев, — отечественная экспедиция, возможно, отыскала первое подтверждение существования разумных жителей Венеры.
— Находящихся на таковой ступени развития, что они уже могут изготовлять простейшее оружие, — докончил Гарги.
— Будем сохранять надежду, для охоты. — Сун Лин забрал дротик из рук Гарги и пристально осмотрел наконечник.

Путешественники переглянулись.

— Зарядите же, наконец, ваш пистолет! — сообщил Гарги.
— Электропистолет, как вы понимаете, — увидел Карбышев, — средство самозащиты и потому действует лишь на маленьком расстоянии.

Однако он дотянулся маленькой цилиндрик и положил его в пистолет.

Нгарроба протянул руку к дротику.

— Дайте-ка его ко мне!

Он подержал дротик в руке, как будто бы примериваясь метнуть.

— Думаю, приятели, что посредством данной игрушки никому из нас не удалось бы пробить такую броню, как кожа тавтолона.
— А отечественный скафандр она проколет шутя, — подтвердил Сун Лин. — Само собой разумеется, эта легкая ткань защищает от укусов всякой жалящей небольшой твари не хуже, чем тавтолона его толстая кожа. И мы превосходно укрыты от главного неприятеля бактерий. Но перед дротиком…

Нгарроба пошевелил плечами, совершенно верно почувствовал прикосновение к коже между лопатками.

Карбышев почувствовал желание обернуться. Сзади никого не было. Лишь в зарослях, шагах в полусотне, шевельнулись два-три узких ствола.

Гарги подошел к дереву, похожему на огромный укроп. На нем не было листьев, ствол покрывала густая маленькая хвоя.

— Никак не могу привыкнуть к местной флоре, — сообщил индиец, — не смотря на то, что и осознаю, что растительность начинается так скоро от избытка углекислоты в воздухе. Желал бы я знать, из чего они делают собственные дротики? Вряд ли из этого дерева.

Не смотря на то, что, в случае если срезать прутья с вершины…
— Из чего сделано древко, мы в свое время определим, — возразил Сун Лин. — Ответственнее выяснить, что за камень идет для наконечников. Порода мне малоизвестна.
— Тут по большому счету нет гор либо выходящих на поверхность скал. Посмотрите!

Около тянулась плоская равнина с озерами, налитыми водой вровень с берегами. С запада картину обрамлял густой лес, похожий с далека на сплетение колючей проволоки. Над сплошной синей чащей вздымались отдельные гиганты с ветвями, расходящимися как растопыренные пальцы.

Любой палец заканчивался новым пучком ветвей.

На востоке показывалось пара низких холмов с мягкими, размытыми очертаниями.

Произведя фотосъемку, путешественники направились к ракете.

Разговор крутился около возможной встречи и дротика с людьми Венеры. Чем она кончится?

— Фактически говоря, — сообщил Нгарроба, — у нас также имеется оружие, — он сжал дротик в руке, — такое же, как у них.
— Во-первых, оно в единственном числе, — возразил Гарги.
— А во-вторых, вы его не примените, — увидел Сун Лин.
— Да, вправду, — дал согласие вице-президент Африканской академии наук. — Разве уж в самом крайнем случае.

Карбышев вынул заряженный пистолет и начал передвигать рычажок.

— Убавляете разряд?
— Не планирую же я их убивать, — пожал плечами Карбышев. — Как вы полагаете, двадцатой доли того, что взял тавтолон, достаточно?
— Это порция для быка.
— Неизвестно, возможно, человек Венеры посильнее.
— Нужно поскорее обследовать эту часть планеты! Так как до сих пор экспедиции высаживались в основном в экваториальной территории и у полюсов. А средние широты посещались лишь два раза. Да и то шестая экспедиция была неудачной.

Заболел Томпсон — и всем было нужно возвратиться.
— Отдохнем на базе — и в путь!
— Один из нас, — заявил Карбышев, — обязан пребывать все время в ракете.
— Лишь не я, — скоро сообщил Нгарроба.
— Кому повезет. Я согласен на жребий.
— Да уж, вправду, кому повезет, — засмеялся Сун Лин. — Тому, кто отправится в патруль, либо тому, кто, возможно, повезет на Землю сообщение, что патруль пропал.
— Ракету нужно будет подготовить к старту. Так, дабы послать ее имел возможность один человек, — увидел Карбышев.
— Увлекательная, линия забери, восьмая экспедиция! — лицо Нгарробы сияло. Вы понимаете, я чуть было не попал в седьмую. Но задержался на Марсе, и мне покинули место в восьмой. А я тогда так огорчался: у нас вышла из строя ракета.

До тех пор пока пригнали запасную, экспедиция на Венеру уже ушла. Все-таки мы еще очень сильно зависим от астрологов с их расчетами.
— Да, регулярного сообщения с планетами до тех пор пока нет.
— На Луну, допустим, ракетный мост трудится.
— Ну, Луна…

Переговариваясь, они шагали по скользкой, разъезжавшейся под ногами земле, обходя озера, озерца и нескончаемые языки заливов. Небольшие лужи кишели всякой тварью, напоминавшей то живые булавки, то плавающую дробь, то зеленые снежинки.

Часов через шесть они вышли к подножию бугра, на котором на выдвинутых из туловища ногах стояла горизонтально ракета.

— Отдых, — скомандовал Карбышев.

В ракете было сухо и уютно. Путешественники с наслаждением сняли скафандры и улеглись в мягких креслах, легко превратившихся в кровати.

Утром — по земным часам, измерявшим время в ракете, — по окончании завтрака пришло время решать, кому идти в патруль.

Нгарроба так нервничал, что на него жалко было наблюдать.

— Ваш темперамент, — увидел Гарги, — какой-то пережиток прошлого.
— А я думаю, — скоро возразил африканский ученый, — что и через тысячу лет люди будут переживать. В противном случае не следует жить. Я не верю в бесстрастных людей.
— Вы, Гарги, также нервничаете, — увидел Карбышев.
— Ну, а самообладание Сун Лина — обычная выдержка, — возразил индиец. — Кто же не переживает? Вы?
— Я первый раз вижусь с разумными существами на другой планете, парировал Карбышев. — Простительно и поволноваться. Итак, кто соберёт больше очков, тот идет в патруль. Я начинаю.

Он вынул пожелтевший кубик, игральную кость времен древнего Рима музейную вещицу, которую ему дала на память дочь.

— Четыре, — заявил Сун Лин, глядя на подкатившуюся к нему кость.

Нгарроба продолжительно тряс кубик в ладони, наконец кинул на ровный стол.

— Пять! — закричал он. — Пять!

Китаец кинул кость. Вышла тройка.

— Ну что ж, — протянул руку Гарги, — у меня все же два шанса из трех. По крайней мере так говорит теория возможности. Эх!..
— Двойка, — тихо констатировал Сун Лин. — Теория возможности оправдывается только при солидном числе бросаний.
— Инструкции? — покорно задал вопрос Гарги.
— Не отходите от ракеты дальше десяти шагов.
— Не похитят же ее!
— Ее — нет. А вас смогут. При мельчайшем странном явлении прячетесь в ракете и ведете наблюдение. Локатор перестал работать, так что нужно будет пользоваться иллюминатором. Отечественная посадка, честно говоря, была не через чур блестящей.

Время работы патруля — двадцать четыре часа. В случае если мы не возвратимся, ракету не покидайте. Ожидаете еще двенадцать часов.

Будьте тогда особенно осмотрительны. Еще через двенадцать часов стартуете на Землю.

В течение нескольких часов участники экспедиции готовили ракету к старту. Нгарроба включал и выключал домкраты, управляющие ногами, до тех пор пока ракета не приняла наклонное положение. Гарги трудился с счётной машиной, Сун Лин задавал программу управляющему устройству.

— Кнопку надавите по этим часам, — сообщил он. — Включите за пять мин.. Старт будет непроизвольный. Так надежнее. Ничего не трогайте, пока не начнут поступать сигналы с Почвы.

Это будет лишь на три дня. Тогда начнете передавать сообщения на Землю. Раньше связи все равно не будет: мешает Солнце и…
— Я знаю…
— Я обязан проинструктировать. Надавите эту кнопку — и все, что я сообщил, будет повторено какое количество угодно раз.
— И это знаю.
— Ну и превосходно! Хочу спокойного дежурства!
— Начало работы патруля — через полчаса, — предотвратил Карбышев, посмотрев на часы в стенке. — Надеть скафандры!

По одному участники экспедиции проходили в тамбур, надевали скафандры и через люк по выдвижному трапу выбирались наружу.

— Сверим часы, — внес предложение Карбышев, — по стартовым.
— В путь!

Маленькое рукопожатие, и три фигуры в скафандрах зашлепали по грязи. Четвертая осталась у задранного вверх туловища ракеты.

— Небесные коу, небесные коу! — кричал Лоо, подбегая к Громадным Пещерам. — Небесные коу спустились рядом с Громадной Водой!
Но тут он заметил, что все молчат и испуганно наблюдают на ветхого Хц. Племя было в сборе. Лишь двое-трое развернули головы в сторону кричавшего Лоо, но после этого опять обратили лица к вождю. Потрясая руками, он сказал:
— Это были двуногие! С кожей и круглыми головами ровной, как у кулу. Небольшой, не сильный народ, лишь один был настоящего роста, да и то меньше многих из отечественного племени.

Хц продемонстрировал, какого именно роста были круглоголовые. Он поднял с почвы круглый зеленый плод тагу и растолковал, что такая голова была у необычных существ. Вряд ли они смогут прекрасно плавать.

Ноги у них с мелкими, совсем мелкими ступнями, прямые и толстые, как бревна.

Хц разрешил понять собравшимся, что существа, которых он видел, стоят на низкой ступени развития, значительно ниже, чем двуногие из стада Хо, каковые не могут делать летающих жал и не смогут исходя из этого охотиться на кулу, а живут тем, что собирают в лесу.

— Они не хорошо ходят, — сообщил Хц.

Он видел, как они падали на ровном месте. Они кроме того (в голосе кожный покров послышалось глубочайшее презрение) становятся на четвереньки и ползают так, как будто бы не двуногие. Он сам видел. Но все-таки это, пожалуй, двуногие, лишь весьма дикие. Они стащили летающее жало, выдернув его из туловища кулу. Они так крутили собственными головами (Хц изобразил действия необычных существ), что, не смотря на то, что Хц не имел возможности знать, о чем они говорят, он осознал, что они страшно поражены.

Значит, они не могут делать летающие жала.

— Ха! — раздался крик презрения из толпы.
— Вы понимаете, что отечественный народ — самый сильный, — продолжал ободренный Хц, — самый мужественный, самый умный.

Он жестикулировал, бил себя в грудь, принимал позы, показывал силу, мужество, хитрость.

— Только бог ведает, откуда показались эти дикие круглоголовые.

Тут какая-то сила толкнула Лоо, и он выбежал вперед. Еще в то время, когда ветхий Хц говорил о необычных инопланетянах, Лоо переминался с ноги на ногу. Столько событий сходу! В то время, когда вождь с негодованием заявил, что круглоголовые ползают на четвереньках, Лоо спрятался за поясницами собратьев: он отыскал в памяти, что нарушил запрет.

Но предстоящее вынудило его забыть об этом. В то время, когда вождь заявил, что он не знает, откуда взялись инопланетяне, Лоо выбежал вперед.

— Небесные коу, — забормотал он. — Небесные коу.

Он, Лоо, видел, как что-то спускалось из туч.

Лоо не хорошо сказал — не то что ветхий Хц, знавший большое количество слов и могший показывать то, что тяжело выразить словами.

Голову Лоо распирало от мыслей. Ни при каких обстоятельствах еще он так много не думал. Он желал сообщить… Что он желал сообщить?

Он сам не знал, что он желал сообщить.

Он махал руками и бормотал:

— Небесные коу.

Он топтался на месте, обводя соплеменников горящими и умоляющими глазами.

Сперва все без звучно ожидали, что он сообщит. Но после этого вождь поднял руку и начал бить себя в грудь.

— Хц знает, что нужно делать! — кричал он. — Хц знает! Слушайте Хц!

Передвигаться в стоящей наклонно ракете было некомфортно, не смотря на то, что часть и мебель пола машинально заняли горизонтальное положение. Приходилось перелезать через пороги, появившиеся в помещения.

На горизонте — слабоволнистой линии с маленькими выпуклостями холмов Гарги никого не увидел. Самое скверное было в том, что ушедший патруль не было возможности предотвратить по радио. Стенки ракеты не пропускали радиоволн, а антенна, выведенная наружу, была уже подключена к устройству для приема сигналов с Почвы.

Инструкция запрещала касаться этих устройств и что-либо переналаживать в подготовленной к старту ракете. Само собой разумеется, инструкция предполагала, что экипаж сейчас находится уже в ракете и не покидает ее. Но разумеется, что-то устарело в инструкции либо в конструкции ракеты.

Взглянув мин. десять на привычную, уже надоевшую линию горизонта, Гарги возвратился к собственному главному наблюдательному пункту. Сидя в кресле, он через иллюминатор видел бурый скат бугра, усеянный двумя либо тремя десятками дротиков. Возможно было бы собрать хорошую коллекцию для музея, если бы лишь Гарги имел возможность позволить себе выйти наружу.

Осада длилась уже хороших два часа.

Возможно, эти существа, скрывавшиеся в зарослях, окружавших площадку, на которой стояла ракета, принимали ее за какого-нибудь тавтолона невиданной породы. Людей Венеры не очень-то испугаешь размерами — они привыкли иметь дело с гигантами растительного и животного мира. И они умели справляться с тавтолонами, забрасывая их тучами дротиков.

Само собой разумеется, ракету не прошибешь каменными наконечниками. Дротики отскакивают от нее, удивляя, возможно, охотников. Но…

Гарги посмотрел на часы. Патруль должен был возвратиться еще час назад. Гарги опять перешел к окну в противоположной стенке.

Как ни серьёзны для науки наблюдения, каковые он вел со собственного рабочего кресла, он не имел возможности забывать основное — сторожевой пост.

Склон бугра с данной стороны был совсем обнажённый, и до горизонта тянулась такая же открытая местность. Да, незаметно тут к ракете не подойдешь.

— А возможно, люди Венеры уже встретили патруль и пришли ко мне по окончании схватки с ним? — поразмыслил Гарги.

Он сообщил это вслух. Все последние часы он сказал вслух, комментируя любой собственный ход, выговаривая каждую идея, — звукозапись обязана все зафиксировать в ежедневнике.

Гарги содрогнулся. На горизонте показалась чёрная фигура. Гарги поменял фокусировку иллюминатора. Фигура приблизилась, но рассмотреть ее было нереально. Мин. десять она маячила далеко, а после этого внезапно провалилась сквозь землю. Что произошло с этим человеком? Провалился в какую-нибудь трещину?

Либо скатился по скользкому склону в овраг? Он ожидал, но человек не оказался.

Но на горизонте появился новый силуэт. светло синий скафандр! Нгарроба? Значит, первый был Сун Лин? Он в тёмном.

Где же Карбышев?
Нгарроба в одиночестве брел по усеянной низкими буграми местности. Гарги видел, как он обходил маленькие озерца. Он различил кроме того дротик, что африканец, уходя, захватил с собой.

Внезапно Нгарроба провалился сквозь землю.

Куда они пропадают? Гарги старался рассмотреть, что в том месте, на пути патрульных. Но тут в поле его зрения снова оказался тот, первый человек.

Он показался в том месте, где сравнительно не так давно провалился сквозь землю, и по сей день двигался по направлению к ракете.

Беспокойство индийского ученого возросло, в то время, когда тёмный скафандр Сун Лина внезапно снова провалился сквозь землю и местность за иллюминатором стала совсем пустынной.

Прошла 60 секунд, вторая, третья… Людская фигура опять показалась, но это не Сун Лин, а Нгарроба — в том месте, где он исчезал. Сейчас к ракете шел один Нгарроба.

Гарги уже не удивился, в то время, когда Нгарроба, пройдя с полкилометра, пропал. Он ожидал, что перед его глазами появится Сун Лин. И он показался.

Индиец все осознал. Патруль возвращался рассредоточение, по одному, дабы не нарваться нежданно на засаду, если она окажется на пути.

Но где же третий? Куда девался глава экспедиции?

И что направляться предпринять? Патруль на глазах у Гарги шел прямо навстречу той опасности, которой желал избежать!

В этот самый момент Гарги осознал, что ничего предпринимать не нужно. Люди Венеры находятся по другую сторону бугра, на вершине которого стоит ракета, и не видят того, что видно ему в окно иллюминатора. Необходимо лишь, дабы возвращавшиеся собрались у подножия бугра либо кроме того ближе, у самой ракеты, и после этого за один раз быстро встали в люк в то маленькое мгновение, на которое его возможно без опаски открыть.

Прекрасно бы на это время как-нибудь отвлечь внимание осаждающих.

Но в первую очередь необходимо срочно сказать обо всем возвращающемуся патрулю. Придется открыть люк, ничего не сделаешь.

Гарги подошел к выходной двери, снял предохранитель и надавил кнопки. Очень тихо выдвинулись замки, тяжелая дверь оторвалась от герметических зажимов и медлительно раскрывала собственный зев.

Дверные механизмы не были вычислены на особенную поспешность. Гарги еле дождался, пока дверь раскрылась так, что он смог протиснуться в тамбур. Сейчас нужно ожидать, пока дверь закроется.

Лишь тогда возможно вынуть скафандр из герметического шкафа.

Натягивая скафандр, Гарги оглядывал тамбур. Рассчитанный на одного человека, он имел возможность при потребности вместить и двух. Но трех? Он представил могучую фигуру Нгарробы и покачал головой.

Но будет ли их трое? До тех пор пока он видел лишь двоих!

Скафандр надет. Сейчас последнее — выходной люк. Он отваливается сходу.

Крышка еще качается на массивной петле, а Гарги уже высунул голову. Люк находится в нижней части ракеты, его видно с обоих склонов бугра.

Гарги скоро выпаливает заготовленные фразы, смотря больше в сторону, откуда прилетали дротики, чем на обнажённый скат. Но он успевает подметить, что Сун Лин уже практически подошел к подножию бугра. Сун Лин кидается наземь при слове внимание и слушает лежа.

Нгарроба, очевидно, также слушает. Возможно, и Карбышев, в случае если лишь…

Крышка люка, за которую держится Гарги, вздрагивает, и вниз, на бурую землю, падает дротик со сломанным острием.

Он нечайно активизирует обращение, стараясь все же сказать внятно. Обучение дикции, которое производится во всех школах Почвы, сейчас весьма выручает.

Второй дротик задевает плечо Гар

АРХИПЕЛАГ СОВКА. Кому нужна Академия наук?

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: