Программа кораблестроения вмф рф, или очень плохое предчувствие (часть 2)

Что же все-таки не так с отечественной программой надводного кораблестроения, принятой в ГПВ 2011-2020 гг.? Сходу напомним, что перед ее разработчиками стояла очень непростая задача. Возобновление массового строительства надводных судов по окончании двадцатилетнего перерыва потребовало свести воедино очень противоречивые требования.

С одной стороны, снова создаваемые суда должны были стать надежными как автомат Калашникова, по причине того, что в условиях обвального сокращения корабельного состава страна просто не могла себе позволить строительство эскадр для стояния у причалов. У флота и без того практически не осталось БПК, эсминцев, крейсеров и СКР 1-го и 2-го рангов, а к 2030 – 2035 гг подавляющему их практически всем нужно будет покинуть строй. Исходя из этого создание ненадежных в эксплуатации судов во время 2011-2020 гг покинет страну без надводного флота.

Но как возможно обеспечить надежность новых проектов? В большинстве случаев в таких случаях конструкторы стараются придерживаться проверенных временем, оправдавших себя в повседневной эксплуатации ответов. Вот лишь все проверенные временем ответа у нас двадцатилетней давности и больше, исходя из этого ставить их во главу угла свидетельствует создавать заведомо устаревшие суда.

Таковой флот РФ не нужен – в условиях численного превосходства «возможных заклятых» друзей «и союзников» отечественные проекты должны, как минимум, не уступать, а лучше бы и превосходить подобные зарубежные. Для этого новые суда направляться массово оснащать новейшими совокупностями, оборудованием и вооружением, которое по обстоятельству паузы в строительных работах «не обкатано» флотом, но в этом случае неприятности с надежностью фактически неизбежны.

Добавим к этому узнаваемый антагонизм между военными моряками и кораблестроителями – сплошь и рядом корабелам эргономичнее и/либо удачнее строить совсем не то, что требуется флоту и напротив – моряки часто хотят взять что-то такое, чего конструкторские бюро и промышленность не в состоянии им дать.

Чтобы с учетом всего сказанного выше разработать грамотную кораблестроительную программу, нужен системный подход, высочайшие профессионализм и компетентность, и достаточные полномочия для координации деятельности разработчиков, конечных пользователей «и производителей» — моряков. направляться выяснить возможных соперников, изучить возможности развития их ВМС и роль их флотов в войне против нас.

Оценив задачи и цели, тактику, качество и состав морских сил потенциального соперника и выяснив личные денежные и промышленные возможности, поставить реалистичные задачи собственному флоту, как на время войны, так и на время мира, по причине того, что флот до сих пор есть замечательнейшим политическим инструментом. И не на данный момент, а хотя бы на период в 35-40 лет, по причине того, что за это время усиление изменения и собственного флота в составах ВМС потенциальных соперников, равно как и внешняя политическая обстановка, смогут очень сильно поменять стоящие перед ВМФ РФ задачи.

БПК Адмирал Чабаненко

А дальше, вовсю пользуясь шкалой «цена/эффективность», выяснить, какими средствами мы будем решать задачи: разобраться с вероятными ТТХ перспективных оружейных (и всех остальных) комплексов, определиться с наилучшими их носителями, уяснить себе роль подводных лодок, авиации, надводных судов, наземных и космических компонентов отечественной морской обороны (и нападения) в рамках «неспециализированной задач» и картины целей ВМФ РФ. И, осознав, так, для чего по большому счету необходимы нам надводные суда, определять уже их потребные классы, ТТХ и количество.

Так, к примеру, создавались ПЛАРК проекта 949А «Антей» — от задачи (уничтожение АУГ) к способу ее решения (удар крылатых ракет), и через познание ТТХ конкретной ракеты («Гранит») к потребному наряду сил (24 ракеты в залпе) вышли на оперативно-тактическое задание для подводного корабля. А ведь способы ответа могли быть вторыми (морская ракетоносная авиация берегового базирования, палубная авиация и т.д.) – тут необходимы беспристрастные расчеты, анализ, профессионализм и еще раз профессионализм чтобы, не тратя лишнего, достигать большого результата.

Было ли все это сделано при формировании ГПВ 2011-2020 гг в части надводного флота? Делается ли так сейчас?

Разглядим самые большие надводные суда ГПВ 2011-2020 гг. Речь заходит об универсальных десантных судах (УДК) «Мистраль» и громадных десантных судах (БДК) «Иван Грен». Как мы знаем, первые планировались к постройке числом 4 единиц, а вторые – 6 единиц.

УДК «Мистраль» в последние пара лет являлся, пожалуй, самым обсуждаемым в интернетах и «печати» кораблем. У него были противники и свои сторонники, но, согласно точки зрения автора настоящей статьи, главная причина столь большого интереса к французским УДК позвана тем, что ни те, ни другие так до конца и не осознали, для чего же эти суда необходимы отечественному флоту.

И вправду. В случае если мы зайдем на сайт Минобороны РФ в раздел «Командование ВМФ» и спросим, какие конкретно задачи обязан упомянутый флот решать в военное время, то мы прочтём:

Поражение наземных объектов соперника на удаленных территориях;
Обеспечение боевой устойчивости ракетных подводных лодок стратегического назначения;
Нанесение поражения ударным противолодочным и вторым группировкам соперника, и береговым объектам;
Поддержание благоприятного своевременного режима;
Помощь с моря армий фронта при ведении ими обороны либо наступления на приморских направлениях;
Защита морского побережья.

Как видно, единственная задача, под которую хоть как-то годятся «Мистрали» – это №5 «Помощь армий с моря», которую возможно (и направляться) осознавать, а также, как высадку десантов в интересах сухопутных армий. Наряду с этим многие приверженцы «Мистралей» именно и упирали на то, что этот тип судов, талантливый высаживать десанты с вертолетов (а тяжелой техники – с десантных катеров), способен обеспечить качественный скачок отечественным операциям для того чтобы типа. Приводились цифры – в случае если танкодесантные суда СССР имели возможность обеспечить высадку на 4-5% мирового побережья (легко по причине того, что далеко не во всяком месте возможно подвести ТДК к берегу), то для десантных катеров доступность куда выше (для водоизмещающих катеров – 15-17%, для катеров на воздушной подушке – до 70%), ну а вертолетам по большому счету никакая береговая линия не помеха.

Что ж, быть может, главкомат ВМФ вправду решил сделать ход в будущее в части организации десантных операций? Но вот в чем вопрос: в случае если уж вправду оказалось, что советские представления о высадке морпехов и их техники устарели и нам необходимы УДК – для чего тогда в один момент с «Мистралями» планировали строить целых шесть «Иванов Гренов», являющихся, в сущности, развитием известных БДК «Тапир» проекта 1171, т.е. квинтэссенцией советского подхода к десантным судам?

Так как эти суда – выражение совсем различных концепций десантных операций. Для чего нам направляться сходу обеим?

А что говорили по этому поводу сами моряки? Персонифицировано, пожалуй, лишь заявление главнокомандующего флотом В.С. Высоцкого:

«Мистраль» спроектирован и выстроен как управления проецирования и корабль силы его нельзя рассматривать порознь как вертолетоносец либо десантный корабль, корабль управления либо плавучий госпиталь. Наличие на борту этого класса судов оборудованного командного центра разрешает руководить силами разного масштаба на любом удалении от баз флота в морских и океанических территориях»

Непременно, рациональное зерно в таком заявлении имеется. «Мистраль» вправду куда как удобен, имеет хорошие возможности для оказания медицинской помощи, разрешает взять на борт большое количество людей и припасов и имеет кучу площадей чтобы напичкать оные аппаратурой управления. Он был бы нужен, к примеру, в миссиях МЧС. Но вот в качестве корабля управления несколькими фрегатами, пробующими разгромить 6-ой флот США, он выглядит пара необычно.

Само собой разумеется, нам не только Штаты соперник, вот, к примеру, сирийские бармалеи. Но чем бы помог в том месте «Мистраль»? Без организации наземной базы для авиации ВКС РФ в том месте не обойтись никак (про громадный авианосец создатель не вспоминает намерено, чтобы не провоцировать не относящийся к теме статьи «холивар»).

А где наземная база – в том месте возможно и боевые вертолеты разместить, и управление вести конкретно оттуда, для чего огород с вертолетоносцем управления городить?

А что еще? Доставлять грузы в Сирию? Это важная задача, но не дороговато ли ответ? Может все же несложнее украинские транспорты приобрести по дешевке? В случае если чуть более без шуток – то у отечественного ВМФ, увы, необремененного бессчётными заморскими базами, легко обязан быть могучий флот запасных судов снабжения, талантливых обслуживать группировку судов, где прикажут – да в том же Средиземном море, к примеру.

И в отличие от «Мистраля» — это вправду одна из самых первостепенных потребностей. Такие суда могли быть задействованы на снабжении базы Хмеймим.

Что весьма интересно — допустим, мы намерено ставим все с ног на голову. Вместо того дабы вначале выяснить задачи, а позже уже выяснять классы и ТТХ судов для их решения, мы примем как данность, что нам В обязательном порядке нужен вертолетоносец. Вот нужен, и все.

А раз нужен, то позволяйте думать, как приспособить вертолетоносец к задачам отечественного флота. Так так как кроме того и при таких условиях «Мистраль» не выглядит хорошим вариантом — забавно, но совершенным кандидатом на пост вертолетоносца РФ стал бы не УДК, а осовремененный ТАВКР проекта 1143, т.е. помесь ракетного крейсера с противолодочным вертолетоносцем. Таковой корабль, будучи напичкан противолодочными вертолетами, крылатыми ракетами и замечательным зенитным оружием, вместе с тем имеющий управления и могучие средства связи, в полной мере имел возможность бы не только снабжать действия РПКСН и принимать участие в разгроме враждебных корабельных группировок соперника, но и делать многие другие задачи, порученные (по данным сайта Минобороны) отечественному флоту, а также:

1. Поиск ядерных ракетных и многоцелевых подводных лодок возможного соперника и слежение за ними на маршрутах и в районах ответа задач в готовности к уничтожению с началом боевых действий;

2. Наблюдение за авианосными и другими корабельными ударными группировками возможного соперника, слежение за ними в районах их боевого маневрирования в готовности к нанесению ударов по ним с началом боевых действий.

ТАВКР Баку

Ну и, само собой разумеется, делать то самое управление «силами разного масштаба на любом удалении от баз флота в морских и океанических территориях», о котором сказал Высоцкий. Примечательно, что в соответствии с некоторым, увы, неизвестным источникам, кое-кто в главкомате ВМФ думал приблизительно о том же:

«Нам не необходимы невооружённые ДВКД, которыми располагают французские ВМС. Такие «мистрали», по сути, огромные плавающие транспорты с современными совокупностями боевого управления, навигации, связи и разведки, собственного рода беспомощные плавучие командные пункты, каковые нужно закрывать и с моря, и с воздуха вторыми авиацией и боевыми кораблями, – отметил источник в генеральном щтабе. – ДВКД отечественного ВМФ должны не только руководить действиями разных родов сил военно-морских группировок (надводных судов, подлодок, морской авиации), либо кроме того действиями межвидовых группировок на морских и океанских театрах боевых действий, не только доставлять и высаживать на берег морскую пехоту на бронемашинах посредством вертолетов и десантно-высадочных средств, но должны и сами владеть достаточной огневой и ударной мощью, дабы быть полноценными самозащищенными многофункциональными кораблями ВМФ в составе этих группировок. Исходя из этого российские ДВКД будут оснащены крылатыми ракетами с увеличенной дальностью стрельбы, новейшими средствами ПВО-ПРО и ПЛО»

Создатель настоящей статьи не желал бы возобновления «священной войны» на тему – необходимы ли «Мистрали» отечественному флоту, либо не необходимы. По личному точке зрения автора, которое он никому не навязывает, какая-то работа для них в ВМФ РФ точно бы нашлась (особенно в невоенное время). Но УДК «Мистраль» никак не являлись «предметом первой необходимости», и не были оптимальны для исполнения стоящих перед ВМФ задач.

Это, со своей стороны, наводит на грустные мысли: то ли у нас задачи флоту ставят «для галочки», то ли главком ВМФ не есть решающей фигурой при выборе классов и типов перспективных судов.

Но возвратимся к УДК. В качестве еще одной обстоятельства приобретения во Франции «Мистралей» именовалось приобретение новейших технологий, отсутствующих в отечественном флоте, причем понимались под этим как чисто судостроительные разработки, так и информационные, такие как французская БИУС (словно бы бы французы планировали нам ее реализовывать, ага). Приобретение разработок – дело, непременно, благое.

Но в каких разработках к началу ГПВ 2011-2020 гг самый остро нуждался отечественный ВМФ?

Во времена СССР страна располагала замечательнейшей индустрией, талантливой создавать самые разные типы корабельных энергетических установок. Ядерные, котлотурбинные (КТУ), газотурбинные (ГТУ), дизельные в общем, всё, что угодно. Но неприятность заключалась в том, что не все они получались одинаково успешными.

Так уж вышло, что у нас получались хорошие газотурбинные и ядерные ЭУ, а вот с котлотурбинными как-то не складывалось – как раз КТУ стала «ахиллесовой пятой» эсминцев проекта 956, а уж про мучения с энергетической установкой единственного отечественного тяжелого авианесущего крейсера слышали все, кто хоть мало интересуется отечественным армейским флотом. То же, увы, касается и дизельных установок надводных судов – не ладилось у нас с ними. А сейчас посмотрим, какими энергетическими установками оборудованы суда программы ГПВ-2011-2020 гг.

Иными словами, кто-то сделал вывод, что флоту русскому отныне быть дизельным. И это при том, что в Российской Федерации разработки создания замечательных судовых дизелей совсем не отработаны!

В части энергетических установок для надводных судов, выбор у РФ был. Мы имели возможность применять газотурбинные установки, но в чистом виде они неидеальны. Дело в том, что, владея приемлемыми массогабаритными чертями и имея низкий расход горючего на мощности, близкой к предельной, ГТУ были очень «прожорливы» в режиме экономического хода.

Но мы имели возможность воспользоваться схемой COGOG, принятой на крейсерах проекта 1164 «Атлант», где на любой вал трудились две газовых турбины: одна, довольно маломощная, для экономического хода, вторая – для полного, действительно, у нее имелся недочёт: обе турбины не могли трудиться на один вал в один момент. Мы имели возможность воспользоваться схемой COGAG, которая дублировала COGOG во всем, за одним исключением – в ней обе газовые турбины смогут трудиться на один вал в один момент, и от этого ЭУ снабжает громадную скорость, чем СOGOG. ЭУ таковой схемы сложнее, но мы в полной мере способны были освоить их производство – отечественные качественные как штык СКР проекта 1135, и их потомки проекта 11356 (среди них и те, что поставлялись в Индию) оснащены как раз такими установками.

Но вместо этого для фрегатов проекта 22350 мы создали энергетическую установку по схеме CODAG – в то время, когда на один вал трудится дизель экономического хода и газовая турбина, наряду с этим они оба смогут трудиться на один вал в один момент. Такие установки кроме того пара тяжелее, чем COGAG, но это окупается лучшей топливной эффективностью, как на экономическом, так и на полном ходу. Очевидно, за все необходимо платить – из всего вышеперечисленного как раз CODAG есть самая сложной.

Ну а для остальных судов мы решили применять замечательные судовые дизели без ГТУ.

Но, неприятностей все равно возможно было бы избежать: тот факт, что у Страны Советов прекрасно получались ГТУ и не имеет значение – дизели, вовсе не решение суда. И не основание чтобы все оставшиеся отечественной стране тысячелетия продолжительной и радостной судьбе пользоваться только ГТУ. В случае если отцы специалисты-и наши профессионалы-начальники, взвесив все «за» и «против», заключили , что будущее за дизелем – значит, так тому и быть.

Но раз уж мы не сильны в этом вопросе, кто мешал купить соответствующие разработки за границей?

Довоенный СССР трезво оценивал собственные возможности в части создания современных и замечательных турбин – некий опыт имелся, но было ясно, что на независимое создание довольно легких, замечательных и наряду с этим надежных турбинных установок может уйти куда больше времени, чем у нас было. Исходя из этого был куплен очень успешный итальянский пример для крейсера «Киров» и приобретена итальянская помощь в подготовке нужных экспертов. В следствии мы, израсходовав один раз валюту, вместо купили обширный итальянский опыт турбино- и котлостроения, и потом, пользуясь взятыми знаниями, создали усовершенствованные образцы для крейсеров проекта 68 и 68-бис и иных судов, превосходно зарекомендовавших себя по работе.

И раз уж мы сделали вывод, что «дизели – это отечественное все», то нам стоило отыскать в памяти сталинский опыт – купить производственные линии, проекты дизелей либо помощь в их разработке, приобрести нужные разработки Да, это дорого, но как раз так мы имели возможность взять надежный продукт и в будущем проектировать качественные замечательные корабельные дизели уже самостоятельно. И в случае если армейский флот РФ будет дизельным, то все эти затраты окупились бы сторицей, как окупилась приобретение энергетической установки итальянского крейсера в 30-х годах прошлого столетия.

Дизели стали для нас главным элементом надводного кораблестроения ГПВ 2011-2020 гг., от них в прямом смысле слова зависел успех либо неуспех программы, по причине того, что энергетическая установка – это сердце корабля, без которого все другое уже не имеет особенного значения. Вот на что необходимо было тратить деньги, предназначенные на приобретение «Мистралей». Но как раз в данной главной области мы оставили без внимания зарубежный опыт, в котором так нуждались, и решили ставить отечественные разработки – дескать, и без того сойдет.

Корвет Стерегущий

Итог не замедлил себя ожидать. В 2006 году полным успехом завершились межведомственные опробования агрегатов ДДА12000, и после этого – череда статей о «двигательных» проблемах корветов проекта 20380, на которых они были установлены. Потом принято решение о том, что новая, усовершенствованная серия 20385 возьмёт германские дизели компании MTU – видно так «оптимален» был прошедший все положенные опробования ДДА12000.

И снова подтвердилась пословица о том, что скупой платит два раза: не приобретя вовремя «удочки», т.е. проекты, технологии и оборудование для производства корабельных дизелей, мы были вынуждены тратить деньги на «рыбу», т.е. сами дизели. А после этого грянули санкции, и мы остались без германского продукта. В итоге, по состоянию на 2016 г. мы имеем лишь проекты дизельных корветов, но не имеем надежных дизелей к ним. И как прикажете делать ГПВ 2011-2020 гг. в ее «корветной» части?

На первый серийный корвет проекта 20385 ставят все тот же ДДА12000 а какой у нас выбор?

Схожая картина отмечается и с малыми судами – в случае если МАК «Буян» предположительно взял отечественные дизели, то его «старший брат» – ракетный «Буян-М» – по проекту должен был ходить на дизелях все той же германской MTU. Само собой разумеется, включилась программа импортозамещения, какие-то дизели «Буяны-М» возьмут, но основное, дабы слово «какие-то» не стало главным в данной фразе.

Мы говорим о дизелях. Но так как не одними дизелями жить отечественному флоту – на новейшие фрегаты отечественного флота должны ставиться и газовые турбины (дизель-газотурбинные ЭУ фрегатов «Адмирал Горшков»). Что весьма интересно – к моменту начала ГПВ 2011-2012 газовые турбины для них мы не могли делать также.

Практически было так – газовые турбины мы или брали у украинской компании «Зоря-Машпроект», или же их делал отечественный НПО «Сатурн», но в самой тесной кооперации с «Зорей», причем самые сложные подробности турбин, их стендовое тестирование и сборку производились на Украине. Так, как ни плохо это звучит, но мы полезли в масштабную программу надводного кораблестроения, По большому счету не имея газотурбинного производства для них. Мы всецело зависели от зарубежных поставщиков!

Возможно ли было исправить подобную обстановку? Как выяснилось – без неприятностей. В то время, когда экономические связи с Украиной были порваны, тот же НПО «Сатурн» смог развернуть производство энергетических установок для фрегатов 20350 «Адмирал Горшков» в Российской Федерации.

И так как, что характерно, для этого не пригодилось каких-то сверхусилий – ни мировой чемпионат по футболу отменять не было нужно, ни урезать финансирование «Роснано». Легко управление «Сатурна» совершило очередной трудовой подвиг, только-то и всего.

В условиях высоких ставок по кредитам, всегда скачущего курса американского доллара, ВТО и регулярных мировых финансовый кризисов ежедневные подвиги – это, в общем, стандартное требование должностной инструкции к начальнику любого промышленного предприятия РФ. Не о чем кроме того и сказать.

Но лишь из-за потерянного времени мы, разумеется, срываем строительство судов данного типа – вместо 8 единиц до 2020 г мы возьмём 6 единиц до 2025 г.

Планировать создание флота, не имея адекватного судового двигателестроения, и практически ничего не делать для исправления таковой ситуации Приходящие на ум эпитеты цветисты и сочны, но, увы, совсем невоспроизводимы в печати. Тут так как как? О том, что стране нужно слезать с нефтяной иглы, говорится уже кроме того не 10 лет. А что для этого необходимо?

Очевидно, усиливать несырьевые области экономики. И вот, РФ планирует строить бессчётный надводный флот, суда которого должны приобретать газовые турбины и дизели. В чем главная неприятность промпредприятия в рыночной экономике?

Нестабильность спроса. Сейчас он таковой, на следующий день – другой, послезавтра вылез соперник с новой разработкой и спрос на отечественную продукцию упал ниже низкого, на следующий день данный соперник разорился и спрос опять вырос Но строительство флота дает гарантированный спрос на производство корабельных двигателей, их обслуживание и ремонт. Тут все законы экономики легко криком кричат: «Безотлагательно строй собственный производство!» Что дизели, что газовые турбины, это же не просто так, это высокотехнологичное производство, целая отрасль, таких фирм во всем мире раз, два и обчелся, это рабочие высококвалифицированных рабочих и места инженеров, это налоги в национальную казну, это вероятные в будущем экспортные поставки!

Тут возможно и возразить, отыскав в памяти о мировом разделении труда и другая, что практически ни одно государство не имеет возможности всецело обеспечить себя высокотехнологичной продукцией в одиночку, что нужно концентрироваться на том, что у нас получается прекрасно, а другое брать за рубежом. Кое в чем таковой подход верен. Но не в главных областях, от которых зависит обороноспособность страны!

На этом фоне всякие рассуждения о том, как нужен нам «Мистраль» в качестве кладезя кораблестроительных разработок выглядят, как минимум, необычно, скажем так.

корветы и Фрегаты. Перед тем, как переходить к анализу успешности либо неуспешности судов проектов 11356, 20350, 20380 и 20385 (на что в данной статье очевидно не хватит места, исходя из этого мы займемся этим в следующей), необходимо дать ответ на вопросы: как разумно было возлагать решения задач надводных сил ВМФ РФ на суда класса «корвет» и «фрегат»? Как по большому счету оказалось, что мы отказались от привычных нам эсминцев, громадных и малых противолодочных судов и других СКР в пользу корветов и фрегатов?

Фрегат как класс кораблей ВМФ претерпел увлекательную эволюцию – будучи парусным прообразом крейсеров, он в них и преобразовался, а само его наименование выяснилось на долгое время забыто. Во времена второй мировой войны фрегат возвратился, но совсем в другом ранге: сейчас так назывались довольно малые эскортные эсминцы, предназначенные для обороны транспортных конвоев, прежде всего – океанских.

А вот по окончании второй мировой войны он тихо-незаметно прошел дорогу от сугубо запасного единицы до главного универсального ракетно-артиллерийского корабля множества флотов. Мелкие эскортные кораблики в конце 20-го столетия подросли, усилились и вытеснили из перечней большинства мировых ВМС крейсера и эсминцы.

В СССР кроме этого появилась мысль создания некоего подобия зарубежных фрегатов, талантливых решать те же задачи, что и они, лишь лучше. Собрали данные по самые совершенным судам этого типа: «Оливер Х.Перри», «Бремен», «Корнуолл», «Маэстрале», «Кортенаэр», МЕКО 200 «Явуз» и т.д. Лучшим был признан германский «Бремен», его-то и решено было превзойти, с чем, нужно сообщить, Зеленодольское ПКБ справилось на превосходно, создав в начале 80-х годов прошлого столетия отличный проект 11540 «Ястреб».

проект 11540 Ярослав Умный

Так, дорожку «во фрегаты» протоптали еще в СССР. Кстати, 1-ый университет ВМФ предлагал назвать проект 11540 фрегатом, но Горшков не одобрил, предпочтя именовать «Ястреба» сторожевым кораблем (СКР). не меньше Примечательно, что все тот же университет предлагал оборудовать «Ястреб» дизель-газотурбинной установкой по схеме CODAG (которую взяли потом фрегаты 22350), но, здраво оценив возможности отечественной индустрии, предпочли газо-газотурбинный вариант COGAG.

Ну а позже наступил безденежья и период безвременья. Флот не хотел уходить из океанов, но строительство больших эсминцев и крейсеров было нереально по экономическим обстоятельствам. Во многом вследствие этого и была принята экономная концепция «фрегат/корвет», в которой фрегату отводилась роль океанского универсального ракетно-артиллерийского надводного корабля, тогда как корвет должен был стать столь же универсальным кораблем ближней морской территории.

С одной стороны, казалось, что подобный подход прекрасно обоснован и в праве на судьбу. Во-первых, тем самым флот должен был избежать поразительного многообразия судов разных типов ВМФ СССР, а унификация – далеко не последнее дело кроме того независимо от размеров армейского бюджета. Пользы от удобства базирования, ремонтов и снабжения однотипных судов тяжело переоценить.

Для флота, желающего пенить океанские просторы, подобное ответ смотрелось кроме этого и самым экономным, по причине того, что фрегаты являлись самыми малыми надводными судами из всех, кто имел возможность похвастаться «океанским» статусом. Суда этого класса очень мореходны и отличались хорошей автономностью, что в известной мере подтвердил и Фолклендский конфликт 1982 г., в то время, когда английские «Броудсворды» и «Алакрити» достаточно удачно действовали на втором финише Атлантики.

Фрегаты превратились в универсальные суда, но сохранили стоимость и умеренные размеры. Так из-за чего бы и нам не «назначить» фрегат главным ракетно-артиллерийским океанским кораблем? Тем более что тот же СКР проекта 11540, будучи двукратно меньше БПК проекта 1155, нес практически ту же номенклатуру оружия – уже на этапе его создания некоторыми экспертами отмечалось, что массовая их постройка может сделать ненужными громадные противолодочные суда, по причине того, что куда менее большие и более недорогие СКР в полной мере в состоянии занять их место в океане.

В общем, с одной стороны, фрегат казался панацеей, но вот с другой… Ни при каких обстоятельствах не следует увлекаться внешними аналогиями – они сплошь и рядом бывают фальшивы. Да, зарубежные фрегаты, достигнув 3,5 – 4 тыс. тысячь киллограм стандартного водоизмещения, вправду стали универсалами, талантливыми драться против воздушного, надводного и подводного соперника. Одна лишь беда – все это они делали одинаково не хорошо.

Противолодочная защита? Кое-какие суда этого класса оснащались приличными ГАС либо ГАК, но типовое противолодочное оружие фрегатов западных государств за редчайшим исключением составляли всего лишь 324-мм торпедные аппараты. Каковые ни по дальности, ни по мощности никак не могли соперничать с 533-мм торпедами современных ПЛ.

И потому, в то время, когда английские суда у Фолклендов нашли нападавшую их дизельную подлодку «Сан-Луис», они преследовали ее, не приближаясь к ней. Задачу огневого поражения соперника была доверена вертолетам, а они, не обращая внимания на все старания, ничего не смогли сделать. Будь у англичан хотя бы тот же ASROС либо дальноходные 533-мм торпеды, итог мог быть иным, но из 324-мм торпедного аппарата британцы имели возможность лишь застрелиться.

Зенитное оружие? Более-менее адекватную защиту давали только комплексы самообороны наподобие «Си Вулф», RAM либо «Кроталь», а вот попытки поставить что-то более важное давало скорее психотерапевтическую защиту – по большей части употреблялся «Си Спэрроу», что как ЗРК оценивался в СССР очень невысоко (а также из-за отсутствия многоканальности).

Лишь «Оливер Х. Перри» располагал по настоящему замечательным ЗРК с ЗУР «Стандарт», но снова же – ценой полного отказа от ЗУР для противоракетной обороны, почему отечественные аналитики вычисляли его ПВО чуть ли не не сильный из всех фрегатов. Ударные возможности? В большинстве случаев, 4-8 маленьких дозвуковых ПКР «Гарпун», «Экзосет» либо чего-то подобного – этого должно было хватить для уничтожения ракетного катера, в противном случае и двух, либо «разборки» с собратом по классу, но не для атаки на важную корабельную группу.

Неприятность заключалась в том, что, не обращая внимания на собственную универсальность, в западных флотах фрегат все равно являлся второстепенным кораблем, призванным функционировать в своевременной «тени» «Громадных Братьев» в лице АУГ США. Да, кое-какие флоты государств НАТО строились около фрегатов, но сами эти флоты изначально были ориентированы на решение второстепенных задач.

Еще фрегаты в полной мере доходили для вразумления каких-нибудь африканских либо азиатских туземцев, имеющих те же фрегаты, лишь меньше, хуже и с менее обученными экипажами. И отечественный «Ястреб», превосходя зарубежные фрегаты, однако, не был избавлен от их недочётов – его ПКР «Уран» создавалась для борьбы с довольно некрупными (до 5 тыс. т) целями, ЗРК – малого радиуса действия, вот в противолодочной части, само собой разумеется, он был оптимален: сочетание приличного ГАК и ракето-торпед было куда страшнее возможностей фактически любого годов и 80-другого фрегата. В принципе, проект 11540 с определенными оговорками вправду имел возможность заменить БПК 1155, но неприятность в том, что и БПК «Удалой», действуя без помощи судов иных классов, не был в состоянии удачно решать задачи борьбы с неприятельским флотом в океане.

В следствии, помой-му пребывав в одном классе с западными «визави», российский фрегат должен был делать совсем другие задачи и в совсем иных условиях. Западные фрегаты – это прежде всего суда противолодочной обороны и сопровождения, талантливые добить то, что каким-то чудесным образом сохранилось по окончании палубной авиации «Нимицев» и крылатых ракет «Тикондерог». Ну и обезопасисть себя от одиночного самолета либо ПКР.

Никто и ни при каких обстоятельствах не потребовал от западных фрегатов сражаться с численно превосходящим соперником в условиях господства вражеской авиации. А вот для русских судов в океане это становилось чуть ли не единственной формой боевого применения.

В силу сказанного выше, ВМФ РФ для ответа собственных задач в мировом океане не испытывает недостаток в судах класса фрегат. Они ему просто бесполезны в силу характерной этому классу судов недостаточной огневой мощи. Отечественному флоту необходимы суда, владеющие мощью полноценного эсминца, и в следствии…

В следствии проект перспективного отечественного фрегата 20350 является попыткой запихнуть силу эсминца в водоизмещение фрегата.

Да и то же самое мы можем сообщить об идее русского корвета. Поставив себе цель создать легкий (стандартное водоизмещение менее 2000 т), но наряду с этим универсальный ракетно-артиллерийский корабль, мы постарались запихнуть мощь фрегата в водоизмещение корвета.

А вот что из этого оказалось – уже в следующей статье.

Продолжение направляться!

Создатель: Андрей из Челябинска

Программа кораблестроения вмф рф, или очень плохое предчувствие (часть 2)

Экзотика — Армейский Volvo C303: невероятная техника вероятного противника

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: