Мятеж, обреченный на неудачу. венгрия, 1956 г. часть 2

Часть 1

Перед тем как перейти к некоторым подробностям тех событий, направляться напомнить, что вся западная историография данного конфликта является, по большей части, написанный в простой для них кичевой манере пафосный абсурд, потому, что игнорирует многие реальные факты и доступные документы, основываясь на воспоминаниях сохранившихся мятежников (в стиле «как я ходил на русские танки с консервным ножом»), В 1980-1990-х гг. считалось, что «венгерская революция» в 1956 г. не победила только по чистой случайности: вот в случае если у русских было бы меньше танков, а у венгров – чуть больше патронов, да и «заграница» помогла бы. А большая часть отечественных публикаций выглядят пара однобоко, потому, что применяют в качестве базы одинаковый источник – мемуары генерала (в те дни полковника) Е.И. Малашенко «Особенный корпус в огне Будапешта».

Я же попытаюсь представить читателям кое-какие факты и новые цифры.

Западные и венгерские описания мятежа октября-ноября 1956 г. выглядят донельзя героически: Будапешт покрыт баррикадами, советские танки расстреливают их в упор и давят защитников гусеницами, а восставший венгерский народ погибает, но не сдается, поджигая эти самые танки бутылками с «коктейлем Молотова». Картина прекрасная, жаль что это неправда. В случае если взглянуть документы с данными о утратах войск СССР в Венгрии в 1956 г., выяснится одна любопытная вещь. В частности – до половины безвозвратных утрат советских частей в людях (более 280 чел. лишь в Будапеште) и до 70% утрат в технике приходится на октябрь 1956 г., т.е. на период, в то время, когда войска СССР не штурмовали Будапешт, а вошли в него

«для помощи народу и правительству»

по просьбе последнего.

В случае если сказать несложнее, то в октябре советские армейские погибали, по большей части, из-за неожиданного расстрела вошедших в Будапешт (увидьте, без стрельбы и с дружественными намерениями!) колонн боевой и транспортной техники. В Венгрии подобное категорически отрицается. Еще бы – подлая стрельба в пояснице либо из-за угла очень сильно подрывает уже сложившийся образ «чистых душой венгерских революционеров».

Но факты, увы, упрямая вещь.

Итак, неспециализированные утраты войск СССР в Венгрии с 24 по 31 октября и с 4 по 25 ноября 1956 г. составили 720 чел. убитыми, погибшими от ран и пропавшими без вести. Кстати, при подсчете утрат нужно учитывать вероятную погрешность в пара человек для каждого подразделения. В общем перечне безвозвратных утрат числится не меньше 20 советских военнослужащих.

Известны их полные индивидуальные эти, звание а также дата смерти, но почему-то не указана конкретная воинская часть.

По всей видимости, громаднейшие людские утраты из всех советских частей понесла 33-я гв. механизированная дивизия, безвозвратно утратившая 282 чел. (а также 134 – во время 24-31 октября и 148 – уже в ноябре, на протяжении операции «Вихрь»), Дивизия входила в Будапешт 25 октября около 18:00, в то время, когда уже темнело и прицеливание и движение, в особенности из танков и других боевых автомобилей, было затруднено. У начальников имелись карты Будапешта 1945 г. (а город был изрядно уничтожен, а после этого восстанавливался, много раз расширялся и этим картам не соответствовали кроме того названия улиц), а сам комдив и офицеры дивизии Обатуров города не знали.

Практически незадолго до ввода дивизии в город командир дивизии прибыл за инструктажем к генералу П. Лащенко. Но инструктаж, наверное, мало что прояснил. В соответствии с воспоминаниям и документам очевидцев, руководство 33-й гв. механизированной дивизии допустило фактически полную утрату управления – возможно, самое ужасное, что может произойти на войне.

В итоге, в сумерках подразделения дивизии расползлись в стороны, появлявшись на различных улицах незнакомого города, причем пехота и разведчики действовали в отрыве от танков и артиллерии. Между отдельными группами не было кроме того устойчивой связи, а на связных, отправляемых на мотоциклах либо автомашинах, мятежники открыли настоящую охоту. Выручать 33-ю гв. механизированную дивизию было нужно подразделениям 2-й гв. механизированной дивизии (в частности, 99-му отд. гв. разведбату), сержанты и чьи офицеры знали Будапешт немного лучше.

Мятежники все эти неприятности замечательно видели. Поздно вечером, пропустив вглубь города главные танковые подразделения дивизии, они устроили недалеко от площади Праттер и улицы Юлей прекрасно подготовленную засаду, куда попала практически вся артиллерия дивизии (шедшая в колонне с нерасчехленными стволами) – 1195-й артполк и 1093-й зенитно-артиллерийский полк, часть танковых подразделений дивизии – 133-го гв. тяжелого танко-самоходного полка и 71-го танкового полка, и тыловые работы дивизии.

Подбив головные и замыкающие автомобили, мятежники закрыли колонны на узких улицах и открыли плотный перекрестный пламя, а также с крыш, чердаков и из окон жилых домов. Лишь один 1195-й артполк за 25-26 октября утратил убитыми 22 чел., включая трех офицеров – начальника 1195-го артполка полковника С.Н.

Кохановича (потом удостоен звания Героя СССР посмертно; по воспоминаниям очевидцев, был убит, предположительно, снайпером в первые 60 секунд боя, не успев дать ни одной команды, единственный начальник столь большого ранга, погибший в Венгрии в 1956 г.), начальника огневого взвода ст. лейтенанта О.Г. начальника и Михайлова топографической работы 1195-го артполка капитана А.З. Богданова.

Для сравнения: с 4 по 15 ноября 1195-й артполк утратил убитыми всего двух человек – водителя и наводчика БТРа.

Не меньше досталось и 133-му гв. тяжелому танко-самоходному полку. С 25 по 30 октября (по большей части – 26 октября) полк утратил убитыми 21 чел., включая двух офицеров – замкомандира полка майора М.А. Отрошенко и начальника стрелкового взвода лейтенанта И.М.

Остоушко. В ноябре 133-й полк утратил ранеными и убитыми не более 10 чел. и ни одного офицера.

71-й танковый полк той же дивизии 26-27 октября (в основном – 26 числа) утратил убитыми 31 чел., включая пять офицеров – начальника 71-го танкового полка майора В.П. Бачурина, начальника моторизованной роты ст. лейтенанта Ф.А. Базалиева, комвзвода БТРов ст. лейтенанта В.Н. командиров и Гусева танковых взводов ст. лейтенантов А.А. Малкина и А.Г.

Рыбина. В ноябре утраты этого полка составили 32 чел. убитыми, но ни одного офицера в их числе не было.

Весьма интересно проанализировать и утраты 2-й гвардейской механизированной дивизии генерала С.В. Лебедева, вошедшей в Будапешт одной из первых 24 октября и вовлеченной после этого фактически без подготовки в тяжелые уличные битвы недалеко от казарм «Килиана» и кинотеатра «Корвин». Громаднейшие утраты понесли 99-й отд. гв. разведбат, 87-й гв. тяжелый танко-самоходный полк, 37-й гв. танковый полк, и 4-й, 5-й и 6-й гв. механизированные полки данной дивизии.

Всего с 24 по 30 октября (по большей части – 24-26 октября) 2-я гв. механизированная дивизия утратила 51 чел. убитыми и пропавшими без вести (в тех условиях формулировка «пропал без вести» машинально означала, что военнослужащий или сгорел вместе с боевой техникой, или был захвачен повстанцами и после этого убит), включая пять офицеров – начальника стрелковой роты 5-го гв. мехполка ст. лейтенанта А.В. Лучицкого (Примечательно, что данный офицер по документам числится погибшим 23 октября, т.е. еще до вступления частей дивизии на улицы Будапешта), комвзвода тяжелых танков 87-го гв. тяжелого танко-самоходного полка ст. лейтенанта В.В.

Иванова (также офицера и одного офицера-медика, этот полк в октябре утратил два заряжающих и наводчика, а радист-заряжающий этого полка рядовой А.В. Шекурдяев с 24 октября числится пропавшим без вести), командира роты БТРов 99-го отд. гв. разведбата капитана А.С. Прохаченко, капитана медицинской работы, доктора-невропатолога 56-го отд. медико-санитарного батальона И.П.

лейтенанта и Рязанцева медицинской работы, начальника аптеки 87-го гв. тяжелого танко-самоходного полка С.Н. Цыганова.

В числе погибших, не считая пехотинцев, разведчиков и танкистов, значатся водители, миномётчики и артиллеристы. Помимо этого, с 24 октября пара солдат и сержантов данной дивизии считаются пропавшими без вести. Для сравнения: с 5 по 18 ноября подразделения деятельно участвовавшей в операции «Вихрь» 2-й гв. механизированной дивизии утратили убитыми и пропавшими без вести 59 чел. (последним погибшим был, возможно, стрелок из управления дивизии, рядовой В.П.

Сергеев, погибший 18 ноября), включая четырех офицеров – главы связи мотострелкового батальона 5-го гв. механизированного полка ст. лейтенанта Н.М. Гольцева, начальника стрелковой роты 6-го гв. механизированного полка капитана М.И. Шабельника, ст. фельдшера медико-санитарного батальона 6-го гв. механизированного полка лейтенанта Г.Е. Озорнина и комбата 921-го артполка капитана В.Ф.

Терехова.

Показательно много погибших медиков (три офицера) во 2-й гв. механизированной дивизии. А всего в перечнях утрат войск СССР в Венгрии в октябре-ноябре 1956 г. числится не меньше 15 медицинских работников – от военврачей до водителей и санитаров санитарных автомобилей. Это лишний раз подчеркивает степень «человеколюбия» мятежников, каковые, наверное, всецело игнорировали Красный статус и Крест медиков на поле боя.

Достаточно увлекательна западная форма подачи информации о венгерском мятеже 1956 г. Сходу нужно заявить, что большая часть известных кинокадров и фотоснимков данного события сделаны как раз западными операторами (к примеру, из агентства «Рейтер») и в основном в Будапеште с 24 октября по 4 ноября (в ноябре, в то время, когда война отправилась уже действительно, снимать в том месте стало, мягко говоря, некомфортно). «Добрые» и «свободные» западные журналисты совсем тихо снимали бессудные убийства коммунистов (включая повешения на фонарях и поджог трупов), а позже солидные «демократические» издания, наподобие «Life» либо «Time», публиковали эту жуть на первых страницах.

В случае если же взглянуть на «портретную галерею» мятежников, то перед нами появляется картина, словно бы «в бой идут одни старики, дамы и дети»: калеки калеки, девушки, дети, позирующие с зажигательными бутылками, и юные люди с актуальными стрижками, держащие оружие как будто бы палки. Совсем ясно, что эти персонажи не отражают подлинной сути венгерского мятежа. Те, кто его организовал и до последнего вести войну с войсками СССР, именно старались лишний раз перед камерами не светиться.

Другим же забрать в руки автомат либо винтовку и попозировать западному фотографу на фоне подбитого танка либо городских руин.

Отмечу, что потому, что подобные снимки были размещены на Западе еще на протяжении мятежа либо сразу после его подавления, то советская и венгерская госбезопасность достаточно легко вычислила фактически всех запечатленных на них «революционеров», большая часть из которых взяли солидные сроки заключения, а кое-какие кроме того высшую меру. Возможно лишь пожалеть этих людей, чья вина обычно состояла только в том, что они имели глупость покрасоваться с оружием перед зарубежным репортером, дабы порадовать «свободную прессу».

Что же касается технических утрат, то при их рассмотрении появляется подобная неприятность. Во-первых, все заснятые на улицах Будапешта с 24 октября по 4 ноября подбитые, кинутые либо сгоревшие танки T-35-85 неизменно объявляют «советскими». Наряду с этим как-то забывают, что венгерская армия в 1956 г. имела на вооружении не меньше 1500 Т-34-85 как советского, так чешского и польского производства, автомобилей на их базе (включая тягачи Т-34Т, САУ СУ-100 и, быть может, СУ-85/85М) и САУ СУ-76М.

В Будапеште в октябре-ноябре всегда находилось не меньше 100 Т-34-85 ВНА, и по паре Т-34Т и СУ-76М (характерно, что не смотря на то, что единичные СУ-100 кроме того упомянуты в числе советских утрат, ни одного фото этих автомобилей времен венгерского мятежа до сих пор не опубликовано). А часть данной бронетанковой техники была легко кинута экипажами.

Мятежники сумели освоить и применить считанные единицы данной техники, а часть перешедших на их сторону танковых подразделений ВНА позднее (см. выше) без сопротивления советским армиям. Наряду с этим совершенно верно как мы знаем, что в октябре 1956 г. было пара эпизодов, в то время, когда венгерские танки стреляли приятель в приятеля либо подбивались и поджигались венграми (к примеру, при штурме правительственных строений). Отличить же на фото коммунистический танк от венгерского очень сложно.

В обеих армиях танки были одного цвета (защитно-зеленый 4БО) и имели схожие двух- либо трехзначные номера белого тактические обозначения и цвета наподобие белых полос. Часть венгерских Т-34-85 в дни мятежа несла на башне официально отмененную еще в 1952 г. эмблему ВНА в виде вписанной в белый круг красной звезды с красно-зеленой обводкой (подобна символу ВВС ВНА того же периода), а на некоторых Т-34-85 и СУ-76М «восставшие» нарисовали новую эмблему – герб в виде щитка национальных цветов (в Будапеште было пара Т-34-85 с аналогичной эмблемой, совсем личной в плане нанесения и исполнения), время от времени дополненной патриотическими лозунгами.

Кое-какие советские и венгерские Т-34-85 (как и вторая бронетанковая техника) по большому счету не несли каких-либо обозначений. Исходя из этого возможно с уверенностью утверждать, что те либо иные изображенные на фото и приписываемые советским частям подбитые и сгоревшие Т-34-85 в действительности принадлежали ВНА, причем отдельные автомобили были утрачены не в боевых условиях (намеренно подожжены либо подорваны мятежниками либо собственными экипажами, быть может, время от времени по просьбе западных фото- и кинооператоров).

Правильный подсчет танковых утрат венгерской армии затруднен тем, что в советских документах в большинстве случаев указывалось лишь количество трофейного оружия. К примеру 87-й гв. тяжелый танко-самоходный полк отчитался о захвате 4-5 ноября в будапештском районе Фот около 100 танков, 15 зениток и двух складов артвооружения (техники и состояние оружия не указано) в следствии овладения арсеналом и разоружения венгерского танкового полка (пленено до 600 чел.).

А 31-я гв. воздушно-десантная дивизия по окончании разгрома венгерского гарнизона в г. Веспрем 4 ноября предоставила информацию о захвате 120 зенитных орудий различных калибров, 16 СУ-76М, 16 57-мм пушек ЗИС-2, 100 автомашин, 450 ружей, 580 карабинов, 360 автоматов, 25 пулеметов и шести пистолетов. Очевидно, аналогичных разночтений не может быть в отношении БТРов либо тяжелых танков и САУ, которых венгерская армия не имела.

Что же касается советских утрат, то в западной прессе 1956 г. наблюдалась понятная тенденция к их большому завышению при помощи соответствующей подачи материала. Главным тут было многократно заснять один либо тот же подбитый танк (либо САУ) с различных ракурсов, а позже выдавать его за различные автомобили, к тому же и находящиеся в различных местах.

Особенно «повезло» в этом замысле неполной батарее из трех ИСУ-152К, принадлежавших, предположительно, 133-му гв. тяжелому танко-самоходному полку 33-й гв. механизированной дивизии. По всей видимости, в районе пл. Праттер – ул.

Юлей колонна артиллеристов и танкистов попала в засаду. в первых рядах танкистов двигались артподразделения (160-мм минометы на буксире у грузовиков), чьи автомобили были сразу же подожжены. Шедший головным в танковой колонне ИС-3М, быть может, въехал в эти горящие автомобили (как вариант – пробовал пробить в них проход) и также загорелся, а после этого в нем сдетонировал боекомплект.

Двигавшиеся за ним три ИСУ-152К с тактическими №190, 196 и 176 взяли повреждения ходовой части либо сломались (на автомобилях №190 и 196 на фото видны перебитые гусеницы с левого борта, а на №176, разумеется, имелись неприятности с двигателем) и были брошены экипажами. Причем видно, что на всех этих самоходках были установлены по-походному внешние брезентовые чехлы и топливные баки на масках и прицелах орудий (т.е. стрелять из них было нереально).

Быть может, имела место попытка танкистов вытянуть эти автомобили из-под обстрела посредством танка Т-34-85, что был подбит и сгорел тут же (на фото видно, что данный танк стоит поодаль, кормой к САУ), но она не удалась. Так или иначе, в руки повстанцев попали три ИСУ-152К, каковые с 26 октября по 4 ноября многократно фотографировались с различных сторон.

Причем по окончании самых первых съемок сгоревшие автомобили, минометы и разбитый ИС-3М, загромождающие пейзаж перед самоходками, неспешно убрали посредством танков и тягачей. ИСУ-152К №176, не имевшую повреждений ходовой части, мятежники сразу же отбуксировали с места боя. Действительно, завести ее они так и не сумели (что лишний раз говорит о каких-то поломках двигателя либо трансмиссии) и вынуждены были таскать по улицам Будапешта как «боевой трофей» на буксире за Т-34.

Момент, в то время, когда эта ИСУ-152К, облепленная размахивающими национальными знамёнами мятежниками, движется на буксире по Будапешту, был зафиксирован западными операторами и достаточно прекрасно известен.

Позднее ИСУ-152К №190 и 196 разграбили (то, что их не подожгли либо не подорвали, может показывать, к примеру, на отсутствие в автомобилях боекомплекта), а машину №176 на одной из улиц. По окончании 4 ноября они опять попали в руки войск СССР. Потому, что в перечнях безвозвратных утрат 33-й гв. механизированной дивизии эти ИСУ-152К не значатся, их вероятнее отремонтировали и возвратили встрой.

Подобная история была и с подразделениями 2-й гв. механизированной дивизии. 24 октября 87-й гв. тяжелый танко-самоходный полк полковника Никовского вел битвы в центре Будапеша, например, у Радио (комплекс из нескольких строений). Наряду с этим из-за чёткого плана и отсутствия пехоты действий танкисты не добились успеха. Полк утратил как минимум несколько танков, а также два ИС-3, каковые, взяв повреждения ходовой части, были покинуты экипажами (часть танкистов погибла).

Во время с 25 октября по 4 ноября эти танки совершенно верно так же многократно снимались различными операторами с различных ракурсов, а головной ИС-3М позднее был подожжен (быть может, намерено по просьбе западных «акул пера», потому, что изначально важных повреждений он не имел) и уничтожен детонацией оставшегося боекомплекта со срывом башни.

Наряду с этим разные снимки этих двух групп бронетанковой техники создали у западного обывателя требуемую картину: получалось, что в Будапеште русские утратили десятки тяжелых танков и САУ. Кстати, подобную картину организовали и съемки западных (да и отечественных также, чего уж в том месте) журналистов в Суровом в 1995 г. Русский армия утратила в тех тяжелых битвах 62 танка, но благодаря бессчётным съемкам одних и тех же подбитых автомобилей с различных ракурсов появлялось чувство «танкового кладбища» с «тысячами сгоревших танков».

Что касается советских утрат в технике, то в соответствии с опубликованной информации, танков и САУ всех типов в Будапеште (в других городах, наподобие Веспрема, безвозвратных утрат советской бронетанковой техники фактически не зафиксировано) на протяжении мятежа было утрачено «не меньше 100». Но нужно оговориться, что по советским правилам безвозвратно потерянным считался танк, что сгорел, был уничтожен детонацией боезапаса, утонул в болоте либо в реке без возможности его извлечения. В этом случае (учитывая, что часть танков на фото – венгерские, и количество введенных в известные цифры и Будапешт дивизий утрат техники по отдельным частям) цифра утрат будет куда меньше и вряд ли превысит 55-60 автомобилей.

Показательны, к примеру, цифры утрат вооружения и техники 33-й гв. механизированной дивизии за октябрь-ноябрь 1956 г.: Т-34-85 – 12, ИС-3 – 1, СУ-100 – 1, БТР-152 – 6, БТР-40 – 3, 160-мм минометов – 2, 132-мм БМ-13 – 4, зенитных орудий малого калибра – 7, 25-мм зенитных орудий – 2, 85-мм дивизионных пушек Д-44 – 4, 122-мм гаубиц М-30 – 9, машин всех типов – 31, мотоциклов М-72 – 5, пулеметов РП-46 – 8, пулеметов СГ-43 – 9, танковых пулеметов СГМ – 13, зенитных пулеметных установок – 2, гранатометов РПГ-2 – 6, пулеметов Дегтярева – 28, карабинов СКС – 118, автоматов АК – 153, снайперских винтовок – 6, пистолетов ПМ – 34, пистолетов АПС – 14, пистолетов ТТ – 72, ракетниц – 26.

Говоря о типах техники, участвовавшей в венгерских событиях, нужно отметить некое «смешение стилей». Базой и венгерских, и советских танковых частей была техника, принятая на вооружение еще в середине 1940-х гг. в собственном исходном либо модернизированном виде – Т-34-85, СУ-76М, ИС-3, ИС-3М, ИСУ-152К. Наряду с этим в битвах в Венгрии принимали участие и танки новых образцов, к примеру, Т-44 (для которых это было по большому счету единственное в их биографии боевое использование), и Т-54 и ПТ-76.

Маленькое количество Т-44 наровне с Т-34-85 имелось в 71-м танковом полку 33-й гв. механизированной дивизии.

Танками Т-54 были укомплектованы 4-й, 5-й, 6-й гв. механизированные полки 2-й гв. механизированной дивизии, а маленькое количество ПТ-76 раннего выпуска имелось в разведывательных подразделениях той же дивизии. Т-44, Т-54 и ПТ-76 пребывали кроме этого в составе дополнительно введенных в Венгрию частей ПрикВО. Добавлю, что в имеющихся перечнях безвозвратных утрат войск СССР в Венгрии ПТ-76, Т-44 и Т-54 не значатся, не смотря на то, что пара-тройка снимков подбитых в Будапеште Т-54 были опубликованы.

Кстати, западные разведки, кроме другого, пробовали взять через мятежников техдокументацию на танк Т-54 и автомат АК-47, но тогда это им почему-то не удалось. Т-54 на Западе смогли изучить лишь в 1967 г., в то время, когда Израиль в первый раз захватил исправные танки данного типа, а первые АК-47 попали в руки американцев лишь в 1964-1965 гг. во Вьетнаме (не смотря на то, что их продемонстрировали в художественном фильме «Максим Перепелица» еще в 1955 г., а в Венгрии войска СССР потеряли пара сотен единиц этого оружия).

Что же касается БТР, то Венгрия стала боевым дебютом для БТР-40 и БТР-152 (в советских частях были как ранние БТР-152А, так и показавшиеся лишь в 1955 г. БТР-152В с совокупностью подкачки давления в шинах). Дебют данный был не через чур успешным: советское руководство сделало вывод, что по большому счету каждая колесная техника не годится для уличных боев.

Мотострелки именовали БТРы «металлическими гробами», потому, что открытые сверху бронекорпуса прекрасно поражались стрелковым огнем с верхних этажей и крыш строений, и зажигательными бутылками. Наряду с этим 14,5-мм зенитные установки ЗТПУ-2 на базе БТР-152 (БТР-152Е) показали себя на протяжении подавления мятежа с самой лучшей стороны.

Принято вычислять, что оснащение БТР-40 и БТР-152 броневыми крышами в конце 1950-х гг. явилось следствием «венгерского» боевого опыта. Увы, это распространенное заблуждение. Подобные работы производились только для увеличения боевой устойчивости БТР и их экипажей в условиях применения ОМП (т.е. атомного оружия).

По большому счету, боевой опыт венгерских событий в Советской Армии был не пользуется спросом, потому, что они воспринимались скорее как «эксцесс», повторение которого считалось маловероятным (что помой-му частично подтвердил 1968 г., в то время, когда ввод армий ОВД в Чехословакию обошелся фактически без утрат а также особенной стрельбы). Если бы данный опыт был хоть мало учтен, то, быть может, удалось бы сохранить многие солдатские судьбы – к примеру, на протяжении проведения операции по борьбе с терроризмом в Чеченской республике.

Но, увы, основательные методики по ведению боев в городских условиях, и соответствующее оружие и техника стали появляться лишь в двадцать первом веке.

Литература

Кыров А. М. Венгрия-1956-й. Забудет ли отечество погибших десантников? // Военный издание. -1992, №6/7.
Бредихин В. М. Документы ЦК МО и КПСС СССР о положении в Венгрии в октябре-ноябре 1956 г. // Военный издание. – 1993. №8.
Малашенко Е.И. Особенный Корпус в огне Будапешта // Военный издание. — 1993, №10-12, 1994, №1.

источник: Владислав Морозов; в статье использованы картинки А. Шепса и фото из архива автора и из общедоступной сети Интернет. «Мятеж, обреченный на неудачу. Венгрия, 1956 г.» // «Техника и оружие» №4/2015, с. 14–21

Мятеж, обреченный на неудачу. венгрия, 1956 г. часть 2

Венгрия в братских объятиях Москвы. Осень 1956 года.

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: