Автострадные… защитники (часть 2). версия 174 з-да

Зам наркома обороны по оружиям его друзья и Тухачевский, возглавлявшие АБТУ РККА, сначала имели нездоровое желание поставить целый танковый парк на колёсно-гусеничный движение. Наряду с этим создания использования и варианты грузовиков замечательных трейлеров для перевозки вправду имевших тогда низкий ходовой ресурс гусеничных танков прорабатывались слабо и не вышли из стадии опытов.

Потому, что главным танком РККА (не в смысле – единственным, а в смысле самый многочисленным) должен был стать принятый на вооружение в феврале 1931 года Т-26 – уже в следующем 32-ом начались работы по его переделке в колёсно-гусеничный КТ-26.

Но полученная в следствии тех работ модель армейских не удовлетворила. Танк оказался тяжёлый – более 10 тысячь киллограм, и при двигателе мощностью до 90 л.с. он, кроме того на колёсах, по шоссе развивал скорость не более сорока километров/ч. Что, конечно же, никуда не годилось.

(КТ-26)

Так, попытка сделать из Т-26 «общевойсковой» (в прямом смысле слова) танк способом внедрения КГ-хода всецело провалилась. А в собственном изначальном виде он «общевойсковым» не был, и быть не имел возможности физически.

Термин «общевойсковой», кстати, тогда означал вовсе не то, что все рода армий возьмут сугубо данный танк, а только то, что эта машина способна принимать участие в общевойсковой операции, т. е. годится по своим ТТХ для исполнения боевых задач как самостоятельно, так и совместно с пехотой, и с кавалерией, и с танками вторых классов. Но Т-26 для этого доходил слабо: его не то что своевременные – кроме того тактические манёвренные возможности были очень ограниченными.

Его удел – действия совместно с пехотой. В крайнем случае – самостоятельно. Ни большим механизированным и моторизованным соединениям, ни конно-механизированным группам, ни кавалерии он категорически не доходил.

Из всех мехкорпусов Т-26 были исключены в 1935-ом году.

Попытки модернизировать Т-26 фактически сходу столкнулись с проблемами слабости силовой установки и недостаточной динамичностью подвески.

Это реалии. А сейчас возвратимся к АИ про «Автострадных защитников».

Заключённый в 1935-ом году соглашение между СССР и Чехословакией открыл для СССР возможность приобретения уже отработанных чехами прочих агрегатов и двигателя танка Lt-35.

В РИ данный танк заинтересовал советских экспертов лишь по окончании участия отечественных армий, в т. ч. танковых, в гражданской войне в Испании, в то время, когда необходимость модернизации Т-26 стала сверхактуальна и настойчиво попросила незамедлительной реакции. Но ворочалась РИ бюрократическая машина ещё хуже, чем Т-26, и в СССР пример танка Lt-35 попал лишь во второй половине 30-ых годов XX века, в то время, когда и Т-26 модернизировать уже было поздно и самой Чехословакии наступал кирдык.

Сейчас, по условию АИ, предположим, что сами чехи, как никто заинтересованные в том, дабы РККА пришла к ним на помощь как возможно стремительнее, внесли предложение нам «потроха» собственного танка не позднее 36-го – т. е. в то время, когда фактически их Lt-35 отправился в серию.

Ясно, что первостепенной задачей было сделать более экономичную версию БТ – благо он уже колёсно-гусеничный. Но и основной Т-26 нуждался в резком улучшении собственных манёвренных качеств. Согласитесь, что толку иметь целые бригады, укомплектованные Т-26, в случае если эти бригады из-за собственной ничтожной своевременной мобильности просто не будут никуда успевать?

Довольно много говорилось критики в адрес включения по танковому батальону Т-26 в состав стрелковых дивизий. И критика эта полностью верная – в стрелковых дивизиях, кроме того на местах их постоянной дислокации, не было никаких условий для ремонта очевидных тракторов и грузовиков «гражданских» типов. Тем более в походе.

Обеспечение запчастями и ГСМ они также приобретали по остаточному принципу – лишь по окончании механизированных частей. В итоге, танки в тех дивизиях легко обречены быть кинутыми от очевидных поломок, отсутствия ТО, запчастей и ГСМ, частью прямо в парках, частью по пути следования СД в район развёртывания.

Но это со всех точек зрения ошибочное решение показалось не от хорошей судьбы. Танки пехоте были необходимы «тут и по сей день»! А вдруг кроме того их свести в бригаду, где эксплуатацию возможно поднять на нужный уровень и придать заблаговременно эту бригаду, скажем стрелковому корпусу, бригада всё равняется в 9 случаях из 10 не успеет прийти на помощь стрелковой дивизии, которая в них больше всего испытывает недостаток.

ВОВ эту обстановку показала во всей своей наготе! Да, при формировании МК из большинства СД танковые батальоны были изъяты. Но и в том месте, где они ещё сохранились, танки в полной мере ожидаемо , как будто бы снег летом. А для помощи избиваемой пехоты командармам приходилось собственные механизированного корпуса, выделяя танковые и моторизованные дивизии для помощи пехоты на самые важных участках обороны. Легко латать ими прорехи в обороне. Но и эта практика провалилась.

Танковые дивизии, базу которых составляли Т-26, подтягивались куда им было велено лишь «к шапочному разбору», в то время, когда пехота уже была разбита, а её позиции прорваны. И Т-26 оставалось лишь постараться лобовой атакой заткнуть очередную брешь Умничать, в большинстве случаев, уже было поздно – топлива ноль, над головой лапотники, в тылу – бардак. В общем, ситуёвина как у «Варяга» – «последний парад наступает».

Кроме того хуже – возвращаться по окончании боя уже некуда. Прекрасно, в случае если на данный самый «парад» ещё оставалось чутка горючки в баках! О стратегических итогах таких «парадов» сказать бессмысленно.

Бывало и ещё увлекательнее. Выдернутая волею командующего фронтом либо армией из МК, танковая дивизия попадала на уровень командующего стрелковым корпусом и тот тут же начинал её дербанить на полки, чтобы поддержать все дивизии корпуса разом! А пехотный командир дивизии, со своей стороны, по-хозяйски распределял танки побатальонно своим полкам, не имея наряду с этим возможности обеспечить им по большому счету никакого научно-технического обеспечения и снабжения, как словно бы танки могут траву кушать и сами себя чинить, рожая запчасти прямо в поле!

В итоге – танковые армии РККА теряли всякую сообщение со собственными тылами (прощай ТО и горючее!) и просто бесследно растворялись, будучи стёртыми с лица земли собственными стратегами, демонстрируя рекордную неэффективность

Несложный пример – 3-й МК ПрибОВО – прилично укомплектованный и до ВОВ ЛУЧШИЙ по уровню боевой подготовки. Его артиллерия «убыла» в учебные лагеря до начала войны – и, как выяснилось, окончательно. 5-ю ТД командующий фронтом «изъял» из корпуса 21 июня и переподчинил её конкретно командующему 11 армией. 22 июня, уже сам командующий армией собственной властью «изъял» из всё того же МК 84-ю моторизованную дивизию.

В итоге от 3-го МК осталась одна 2-я ТД, которой и было нужно делать предвоенный замысел по нанесению удара по немцам силами КОРПУСА. И эта 2-я ТД действовала на удивление слаженно и действенно – ограниченная, но, в данной эффективности не только событиями, но и ТТХ собственных танков. Те же КВ хоть и продемонстрировали себя с самой лучшей стороны во встречных битвах с 6-й ТД 41-го мотокорпуса Рейнгардта, были медлительны и годились лишь для маленьких ударов, по окончании каждого из которых им требовалось ТО.

Подвели отечественных танкистов три обычные для того времени вещи – постоянные воздушные удары люфтваффе при полном отсутствии отечественных истребителей, подвоз боеприпасов и топлива (правильнее НЕ подвоз) и обход с флангов, из-за которого обременённая малоподвижной техникой дивизия появилась в мешке без боеприпасов и горючего. Однако, танкисты сумели пешим порядком пробиться к своим и потом составили костяк известной в будущем танковой бригады Ротмистрова, кстати, бывшего начштабом 3 МК.

Но и в том месте, где командарму – доке по части применения механизированных частей (ещё не раздербанившему собственные МК либо хотя бы не разрешившему раздербанить на отдельные батальоны танковые и моторизованные дивизии), спускалась сверху грозная директива о нанесении ударов по сопернику силами тех самых МК, как он имел возможность выполнить поставленную задачу, в случае если БТ для выхода на предел сосредоточения и атаки требовалось, скажем, полночи, Т-28 либо Т-34 – ночь, а Т-26 и КВ – вся ночь и ещё полдня? И что делать начальнику МК?

Нападать только частью сил, без шансов на успех, либо нападать лишь в то время, когда корпус сосредоточится хотя бы главными силами – но время уже будет безнадёжно потеряно? На примере той же 2-й ТД 3-го МК возможно замечать, как вместо того чтобы в назначенное время и в назначенном месте ударить по переправляющимся через Дубиссу немцам, командиру дивизии было нужно выдвинуть вперёд мотострелковый полк с приказом ЗАНЯТЬ ОБОРОНУ и любой ценой держаться, пока танковые полки дивизии не закончат сосредоточение. 252 списочных на 20 июня танка аж шести типов (включая 32 КВ, 19 КВ-2 и 27 Т-28) сосредотачивались мучительно продолжительно, потеряли большое количество времени и уже через два дня успешных, в неспециализированном-то, битв, дивизия появилась в мешке, потому, что своевременную мобильность имела совсем недостаточную.

Я ни при каких обстоятельствах не имел возможности осознать, из-за чего для создания МК перед войной по большому счету употреблялись малоподвижные танки Т-26 и КВ, в принципе для этого не годные!?

Сообщите – прекрасно рассуждать «задним числом», опираясь на послезнание!? Ни за что! Уже в 1935-ом из МК РККА Т-26 изымались (а средние и тяжёлые в них по большому счету не включались).

Бригады, укомплектованные Т-26, предназначались сугубо для помощи пехоты. И это было верно. Наряду с этим, учитывая их низкую своевременную мобильность, всегда поднимался вопрос о увеличении «беговых» ТТХ Т-26.

Стопудово какойнить знаток, обожающий назначать виноватых, щас тожественно изречёт: «Это Павлов во всём виноват!».

Вот лишь в действительности за Павловым касательно отечественных предвоенных МК имеется лишь одна доподлинная заслуга – он пробил создание в Красную армию МОТОРИЗОВАННЫХ дивизий, фактически копировавших германские танковые (2 мотострелковых полка, один артиллерийский и ОДИН танковый, укомплектованный единственным видом танков – БТ-7 числом 258 штук). И это, возможно, ЕДИНСТВЕННЫЙ умный ход в предвоенной реструкуризации отечественных бронетанковых армий. Ещё тот же Павлов предлагал вырабатывать механизированные корпуса из тех же моторизованных дивизий. Но его из АБТУ «ушли» на увеличение

И уже по окончании ухода Павлова на руководство округом, были приняты структуры ужасных ТД и МК. Уже без него было принято распоряжение о начале формирования тех монструазных МК. Но в этот самый момент, нужно подметить, ни в ТД, ни в МК наличие Т-26 НЕ предусматривалось! В соответствии с штатному расписанию, в ТД числились: 63 КВ, 210 Т-34 (батальон тяжёлых и два батальона средних танков в каждом из двух танковых полков дивизии), 48 БТ (разведбат!) и 54 огнемётных танка (на каком шасси, не имеет значения).

Про моторизованные дивизии я уже сказал – в том месте должны были быть лишь БТ-7.

Т. е. то, что для создания МК массово начали сгонять в них чуть ползающие (особенно по окончании «модернизации» 39-го года) Т-26 – заслуга сугубо тех, кто принимал ответ на этот счёт в генеральном щтабе РККА. Точно люди, принимавшие это решение, исходили из лучших побуждений – Т-26 в ТД и МК, вероятнее, рассматривался как временный, Павлов и учебный вариант к этому уж совершенно верно полностью никакого отношения кроме того близко не имеет.

Вот лишь войне уже было полностью по барабану, кто и в то время, когда допустил эту неточность. Кстати, не самую ужасную. В том же 3-м МК базу танкового парка составляли БТ-7, каковые в атаках были вынуждены ползать со скоростью собственных более тяжёлых и неуклюжих товарищей, почему несли огромные неоправданные утраты и были вынуждены гибнуть вместе с ними в окружении.

Возвращаясь к кроме того что тихоходным, так ещё и жестяным Т-26, ИМХО, громадной неточностью было по большому счету производить их по окончании того, как Испания продемонстрировала плохие подвижность и защиту.

Но у нас в АИ на дворе ещё до тех пор пока середина 30-х, и доступ к чешским разработкам открывал довольно широкие возможности для модернизации Т-26. Руководствуясь успешным опытом ХПЗ, началась очередная (вторая по окончании КТ-26) попытка сделать «беговую версию» Т-26. Не удивляйтесь и не возмущайтесь, что именно колёсно-гусеничную.

В то время управление АБТУ и лично Тухачевский (что в 35-ом на своём месте, замнаркома по оружиям, сидел ещё прочно), грезили сделать колёсно-гусеничными ВСЕ танки РККА от плавающих до средних включительно.

Работу по сотворению КГ предположений Т-26 с чешскими агрегатами и движком поручили сходу двум организациям: питерскому ОКМО (особенный конструкторско-машиностроительный отдел, курировавший все работы по танкам на ЛКЗ и на 174 з-де, сведённым в СПЕЦМАШТРЕСТ) – организации, имевшей самый богатый опыт по конструированию новых моделей танков, где в то время под управлением Гинзбурга и Симского проектировали неисправимый по отсутствию серийного двигателя подходящей мощности и несоответствию ТТХ стоимости, «единый» колёсно-гусеничный Т-46.

Обстановка с Т-46 чем-то мне напомнила обстановку в отечественной тогдашней авиации. Авиаконструктора тогда также увлекались проектированием боевых самолётов под двигатели, каковые серийно не создавала отечественная промышленность.

(Колёсно-гусеничный Т-46)

И КБ ВАММ (Механизации и Военная Академия Моторизации), кроме этого увлекавшейся проектированием военной техники, которой поручили создание предельно лёгкой разведывательно-авангардной, быстроходной версии КГ Т-26.

Эта часть посвящена работе ОКМО.

Новая, усиленная версия Т-26М взяла чешскую силовую установку с задним приводом. А вот подвеску применяли и не от Т-26, и не от чехов. Больше всего она напоминала подвеску от умелого КТ-26 (либо чешского же Lt-38) – 4 опорных катка на борт от БТ были сблокированы попарно на листовых рессорах и снабжали приемлемую динамику (действительно, у КТ-26 такая пара была только одна – задняя, потому, что танк имел всего три пары катков – передняя управляемая).

С чешским двигателем мощностью 120 л.с. (производство которых планировали оперативно развернуть на двигательном подразделении з-да №174 им. Ворошилова – где создавали Т-26) и новой подвеской, стало возмможно значительно усилить бронезащиту главного танка РККА.

В случае если прежде пределом для Т-26 считалась броня в 15 мм (верт. башни и корпуса), то сейчас лобовую толщину брони и вертикальную деталь корпуса башни довели до 25 мм! Причём башню украсили командирской башенкой чешской конструкции с чешской же оптикой. Борт-корма корпуса – 20 мм. (О таковой бронезащите для Т-26 в РИ грезить начали лишь по окончании Испании!) А для пущего увеличения бронестойкости башни и корпуса, большая часть бронеплит установили с наклоном (как на последней версии Т-26 обр. 1939 года).

В общем, сделали всё, чтобы лобовая проекция танка выдерживала обстрел из германской 37-мм ПТП с дистанции 500 м и более, а боковая не пробивалась с тех же расстояний, но уже из 20-мм танковой пушки германского Pz-II, крупнокалиберных пулемётов и противотанковых ружей пехоты.

Потому, что руководство настоятельно потребовало, чтобы обновлённый Т-26М стал как раз колёсно-гусеничным, конструктора пошли на маленькую хитрость. Они «креативно» применяли идею синхронизации хода от танка ПТ-1. Сейчас танк имел возможность двигаться хоть на гусеницах, хоть на колёсах (привод передавался на две задние пары катков), хоть имея гусеницу с одного лишь борта, а с другого колёса.

Синхронизатор разрешал двигаться в любом режиме. И при любом режиме поворот автомобили Т-26М осуществлялся по-гусеничному – притормаживанием или гусеницы, или всех колёс одного борта. Поворотных управляемых колёс, в отличие от того же ПТ-1, танк не имел. (ПТ-1 применял таковой режим лишь для перемещения при утраты одной из гусянок).

(Колёсно-гусеничный «танк особенного назначения» ПТ-1. Имел привод на три синхронизатор хода и пары колёс при утрата одной из гусениц. задняя пары и Передняя управляемые)

Ясно, что такая схема вела к усиленному износу резиновых бандажей катков, но конструктора и не скрывали, что колёсный движение вторичен и употребляться обязан лишь на приличных дорогах, и лишь в то время, когда скорость передвижения имеет принципиальное значение. На случай же дальних перегонов по дорогам с жёстким покрытием – самоё беспощадным к резиновым бандажам, предусмотрели возможность их стремительной замены на запасные.

(Лёгкий пехотный колёсно-гусеничный танк Т-26М)

Фактически в один момент с созданием главного танка АБТУ подняло вопрос о его артиллерийской модификации, вооружённой трёхдюймовой пушкой.

Таковой танк сделали весьма скоро – только заменив штатную башню на ветхую, тонкобронную, цилиндрическую от Т-26-4. На первых порах сделали вывод, что и такая сойдёт: в финише-финишей, арттанк – это не штурмовое орудие, а только башенная САУ артподдержки.

(Лёгкий пехотный колёсно-гусеничный танк артподдержки Т-26МА)

Эта «сладкая парочка» удачно прошла опробования по ускоренной программе и уже в начале 1937 года была принята на вооружение, поменяв на конвейере устаревший Т-26. Причём серийные автомобили выпускались уже с двигателем, форсированным до 150 л.с.

По окончании таковой модернизации, бригады Т-26М уже имели возможность своевременно прибывать к месту действия и действенно поддерживать пехоту, неся наряду с этим меньшие утраты, благодаря лучшей манёвренности и усиленной бронезащите.

И однако основной изюминкой Т-26М было то, что его ещё возможно было модернизировать в любом направлении! Особенно при полном отказе от колёсного хода. Усиливать подвеску, наращивать бронезащиту, совершенствовать оружие, увеличивать мощность двигателя впредь до замены карбюраторного «чеха» на отечественный дизель большей мощности..

Ну, вот приблизительно в таком виде он подойдёт к пределу 30-40-х.

Двигатель – дизель 250–300 л.с. Трёхдюймовая пушка Л-10. Башня сварная из литых частей (разработка Т-111).

Бронезащита 40–35 мм. Подвеска – хоть прошлая, на листовых полуэллиптических рессорах, хоть на торсионах. Само собой разумеется, в случае если от колёсного хода мы отказываемся, гусянки необходимы другие, лучше с цевочным зацеплением.

А вдруг нет – катки вместо бэтэшных нужно будет заимствовать более прочные, от Т-29.

Я бы, само собой разумеется, от колёсного хода отказался, и гусли поставил поширше. Танк пехотный – ему проходимость хорошая нужна.

(Использованный в статье «зоопарк» в одном масштабе: чешский Lt-35, Т-26, БТ-7А, Т-26М, Т-26МА и Т-26М2)

Автострадные… защитники (часть 2). версия 174 з-да

[Плохбастер Шоу] Пираты Карибского Моря: На Странных Берегах

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: