Пленник кратера арзахель

      Комментарии к записи Пленник кратера арзахель отключены

ЗАПИСИ В БОРТОВОМ ИЗДАНИИ

Сознание возвращалось медлительно. Сперва появилось чувство мрака и тишины.

Позже я почувствовал собственный тело… Где я и что со мной? Фактически, кто я? И позже, из-за чего я не знаю, кто я? Возможно, был болен либо ранен?..

Быть может – автомобильная трагедия? Из-за чего ничего не вижу? Неужто ослеп?..

Решаюсь шевельнуться, и это удается страно легко. Подношу руку к голове и чувствую выпуклое стекло шлема. На мне шлем?

Когда-то уже было такое…

В памяти всплывает вереница серебристых самолетов. Бетон взлетной полосы.

Жёсткое лицо с синеватым шрамом на щеке – начальник отечественной эскадрильи…

Я облегченно вздыхаю. Сейчас знаю, кто я. Я — армейский летчик морской авиации Штатов Джон Смит. Вечером мы вылетели бомбить отступающие колонны нацистов.

Меня сбили около Руана по отечественную сторону фронта. Нужно лежать и ожидать, пока разыщут. Ночь не так долго осталось ждать пройдет…

Некое время лежу тихо. Позже вспоминаю о стрелке-радисте. Что с юношей? Жив ли?

Пробую окликнуть его в шлемофон, но не слышу кроме того звука собственного голоса. Провод оборван? Шарю в темноте…

Нет, это не тесная кабина самолета. Около пустота. Пальцы натыкаются на эластичную ровную поверхность пола, нащупывают какие-то осколки, обрывки проводов… Позже это – шероховатый кусок пористого камня. Не вижу его, но прекрасно знаю, что это базальт со дна Тихого океана. Он пребывал в герметически закрытом футляре из прозрачного аллофана. Я довольно часто смотрел на чёрный пористый камень и думал…

О чем я думал? Никак не могу отыскать в памяти, и опять возвращается беспокойство…

Думается, Джона Смита не интересовали базальты, в то время, когда он был летчиком морской авиации. Был?..

А из-за чего был? Значит, я уже не летчик? Мысли опять начинают путаться.

Возможно, это сон? В военного госпиталь по окончании ранения меня довольно часто одолевали кошмары.

Стоп, сейчас твердо знаю, что я не на фронте. Фронт – это было в далеком прошлом…

Леди и джентльмены, через пара месяцев мир отметит годовщину окончания всемирный войны, К данной дате мы приурочим…

Страно привычный голос! Я уверен, что слышал его совсем сравнительно не так давно…

кусок и Голос базальта… Базальт держу в руке. Необычно, что камень без футляра.

Неужто аллофановый футляр разбился? Нереально. Он был чертовски прочен, данный аллофан.

Джентльмены, тут все предельно прочно. Сто процентов безопасности…

Снова в моих ушах звучит тот же голос. О чьей безопасности идет обращение? О моей, Джона Смита? Но со мной что-то произошло.

Нужно попытаться осознать, что именно.

Пробую привстать, поворачиваю голову. Слава создателю, слева четко видна неяркая красноватая точка. Свет! Первый свет во тьме. Что это – глазок прибора либо далекая звезда? И какое расстояние разделяет нас: метр, десятки километров либо световые годы? Не все ли равняется.

Я вижу… Сейчас у меня имеется цель. Поползу в том направлении.

С опаской приподнимаюсь. Каким страно легким думается тело! Делаю пара перемещений.

Под коленями и локтями хрустят осколки. Откуда столько осколков? С опаской отгребаю их со собственного пути. Пальцы натыкаются на что-то…

Неужто я несколько в данной тьме?! Рука инстинктивно отдергивается.

Храбрее, Джон Смит! Так как ты уже отыскал в памяти, что был летчиком морской авиации. Храбрее, и ты отыщешь в памяти все другое.

Я опять вытягиваю руку: мелкий узкий каблук, согнутое колено, эластичная ткань скафандра, узкие пальцы обнаженной руки. Они холодны, как металл.

Трясущимися руками поворачиваю неподвижное тело. Пробую отыскать крепления шлема. Но шлема нет.

Руки натыкаются на пряди долгих волос.

Кэтрин?.. Кэтрин Миле тут?!

И тогда вспоминаю все…

* * *

Это случилось совсем нежданно… Арчи уже произвел главное торможение. Ракета легла на орбитальный курс.

Я не отрывал взора от экрана телевизора. В двадцати километрах под нами плыли горы неизвестного мира…

Ступенчатые желто-белые плоскогорья, обведенные каймами густых теней, спускались к плоским ярко-желтым низменностям, похожим на песчаные пустыни. Ровная поверхность пустынь с непостижимой быстротой сменялась горами. Цепи сверкающих пиков проплывали внизу.

По их исчерченным трещинами склонам скоро скользила маленькая сигарообразная черточка – тень отечественного Атланта.

Горизонт, не обращая внимания на большую высоту полета, казался совсем родным.

Ослепляюще белые гребни высоких гор поднимались в том месте в тёмное небо и отбрасывали к подножиям зубчатые фиолетово-тёмные тени. Атлант, не сбавляя скорости, мчался вперед, и горы как будто бы никли, плывя навстречу; а на смену им из-за горизонта оказались все новые и новые громадные нагромождения камня. Это был невообразимый фантастический узор броского света и непроглядной тени – вздыбленная и растресканная поверхность планеты, пережившей ужасные катаклизмы прошлых эр.

В шлемофоне посадочного скафандра раздался хрипловатый голос Арчи:

– Внимание, слева по курсу кратер Арзахель. Иду на посадку. Включить амортизацию кресел.

кресло рычага и – Поворот амортизатора как будто бы исчезает. Но уже в следующее мгновение пустота делается упругой и нарастающая сила яростно вдавливает в нее ослабевшее тело.

Пленник кратера арзахель

Дышать тяжело. Изображение на телеэкране потеряло резкость, а возможно, в глазах.

Я еще успел рассмотреть на экране медлительно поворачивающийся горизонт, мохнатый край бело-фиолетового солнечного диска в звездном небе, кольцо черно-белых обрывов. Кольцо скоро надвигалось снизу. На затененной стороне этого огромного частокола мелькнули глубокие расщелины, казалось доходившие до подошвы кольцевого хребта.

После этого на экране телевизора показалась железная конструкция, похожая на ногу огромного кузнечика.

– Арчи производит наружные стабилизаторы, – слышу в шлемофоне задыхающийся от беспокойства голос Кэтрин. – Садимся, Джон, садимся… Первые люди…

Дальше произошло что-то непонятное. Резкий удар сотряс железный корпус корабля. Все около завертелось, как в стремительном водовороте.

Ярко полыхнул и погас экран. Невыносимая тяжесть сдавила грудь. Я почувствовал, что задыхаюсь.

Грохот ударов, треск, скрежет…

Откуда-то с далека донесся полный боли крик Кэтрин:

– Джон… Арчи… А-а-а!..

Позже все заглушил захлебывающийся вой моторов. Возможно, Арчи пробовал выровнять ракету. Рывок ужасной перегрузки, удар, опять рывок…

Необычно, что я еще жив…

Струя осколков какого-либо прибора полоснула по стеклу шлема. Последний удар был самые сильным. Мелькнула идея, что корпус корабля разламывается на части.

Неодолимая сила оторвала меня из кресла…

* * *

18 марта 196… года

Я, геолог Джон Смит, единственный оставшийся в живых участник первой лунной экспедиции, продолжаю записи в бортовом издании космического корабля Атлант. Отечественный корабль потерпел аварию при посадке на дно кратера Арзахель.

Мои спутники – начальник Атланта летчик-астронавт полковник Арчибальд Шервуд и астрофизик врач Кэтрин Миле погибли. Обстоятельство аварии мне малоизвестна. Ракета лежит практически горизонтально. Пульт управления очень сильно деформирован. Я не смог извлечь труп капитана корабля из-под обломков контрольных щитов. Тело Кэтрин поместил в холодильную камеру. На нем не видно наружных повреждений.

Возможно, не выдержало сердце… Сам я отделался мелочами – ушибы, маленькая ссадина на виске. Ракета пострадала сильно.

Мне удалось включить аварийные аккумуляторная батареи. Беглый осмотр внутренних помещений продемонстрировал, что отечественный Атлант останется на Луне окончательно. Уничтожена командирская рубка, радиостанция, генераторы тока, громадная установка для кондиционирования воздуха. Вышли из строя многие устройства, основное счетно-решающее устройство – электронный мозг двигателей ракеты, оборудование лабораторий. Менее всего пострадали жилые кабины. Аварийная установка воздухообмена действует.

В случае если корпус ракеты сохранился и не будет утечки воздуха, мне обеспечено от 90 до 120 дней судьбы в железном гробу, которым стал для всех нас Атлант. В тамбуре выходного люка имеется еще два баллона с жидким кислородом и сгущенный кислород в баллонах трех наружных скафандров. В сумме это может оттянуть финиш еще на месяц-полтора.

Итак, от четырех до пяти месяцев – четыре-пять лунных дней и четыре ночи. Это не большое количество для человека, которому чуть перевалило за четвертый дюжина, но и не так уж мало для исследователя, в первый раз оказавшегося на Луне. Но, еще неизвестно, стану ли я исследователем неизвестного мира, от которого меня отделяют металлические стенки Атланта.

Механизмы внутреннего люка заклинило при аварии; я кроме того не могу пробраться в тамбур, где находятся скафандры…

В случае если удастся открыть выходные люки и выбраться наружу, в первую очередь я обязан буду установить звездный флаг над каменистой пустыней. В инструкции экипажу Атланта подъем флага – это параграф первый. Флаг – знак завоевания…

Но, сейчас я уже не завоеватель. Я робинзон. И флаг для меня – только знак далекой отчизны.

19 марта

Вчерашним вечером завершил осмотр внутренних повреждений корабля. Через чур очень многое не выдержало космических опробований. Генерал Першинг, само собой разумеется, преувеличивал, в то время, когда сказал участникам сенатской рабочей группе о стопроцентной безопасности полета.

Это ни для кого не было секретом, и прежде всего для нас – экипажа Атланта. Но дабы наиболее значимые узлы корабля были смонтированы так неосторожно!..

Радиоаппаратура вышла из строя лишь вследствие того что не выдержали крепления щитов. Металл был через чур хрупким. Сохранись хоть один щит, повреждения передатчиков не были бы так важны.

А установка для кондиционирования воздуха! В то время, когда я осознал, что с ней случилось, мне стало ясно, что она легко имела возможность отказать еще при старте. А эта установка – легкие корабля, от ее исправности зависит будущее экспедиции.

Я опять отыскал в памяти слова генерала Першинга:

Тут все предельно прочно! Безопасность сто процентов.

Эти слова на данный момент казались практически насмешкой. Так как генерал был главой комиссии , принимавшей Атланта и его оборудование…

Этим утром удалось открыть люк, ведущий в выходной тамбур. В тамбуре адский мороз. Воздушное пространство просачивается наружу через внешний люк.

Кислородный баллон одного из скафандров был безлюдным – у него был неисправен кран. Значит, в моем распоряжении лишь два выходных скафандра с резервными баллонами…

Все попытки открыть наружный люк были бесплодными. Или деформирован корпус ракеты, или она попала в какую-то расщелину и заклинена в ней. И в том и другом случае выбраться наружу будет непросто.

До конца первого лунного дня остается семь земных дней. Я веду счет времени по земным часам. Страно, что сохранились практически все часовые механизмы, пребывавшие на Атланте.

До сих пор еще тикают мелкие золотые часики на руке бедной Кэтрин…

20 марта

На Земле, само собой разумеется, уже осознали, что с нами что-то произошло. Последнее сообщение было отправлено с Атланта четверо дней назад, сразу после выхода и основного торможения на круговую лунную орбиту. Выполнит ли генерал Першинг обещание?.. Монтаж резервной ракеты должен быть закончен в последних числах Марта.

Значит, майор Кросби со своим экипажем может стартовать в первых числах Апреля. В первой половине следующего лунного дня он должен быть тут. Целый вопрос в том, захотят ли они рисковать второй ракетой по окончании неудачи Атланта?

Старт Атланта сохранили в тайне. Первую данные о полете планировали дать по окончании отечественной радиограммы о успешном прилунении. Эта радиограмма на Землю не поступила…

Сейчас все утро орудовал у выходного люка. Утечка воздуха через тамбур длится. Было нужно закрыть дверь, ведущую в тамбур, и трудиться в кислородной маске. В тамбуре — минус сорок.

Выходной люк как будто бы приварило к корпусу корабля. Конструкция запоров весьма сложна. Пара часов провозился впустую.

Вторую половину дня занимался уборкой во внутренних помещениях. Все обломки перетащил в коридор, ведущий к командирской рубке. Дверь в рубку я еще позавчера закрыл окончательно.

В том месте могила Шервуда.

Сейчас удалось спаять порванные воздухопроводы, ведущие в капитанскую рубку. Я продул рубку сжатым азотом. В атмосфере азота тело Шервуда должно сохраниться.

В то время, когда нас отыщут тут, Шервуда увезут на Землю и с воинскими почестями по

АНТЕННА ДЛЯ ДАЛЬНЕГО ПРИЕМА ДМВ И DVBT2 за 100 км

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: