Новогодний бой. конец германского большого флота

      Комментарии к записи Новогодний бой. конец германского большого флота отключены

Гитлер в ярости кружил по кабинету, как цеппелин над Лондоном в прошедшую войну. Поток уничижительных эпитетов, язвительных комментариев, излагаемых в выделено раздраженном тоне, не прекращался. Доставалось не только Кригсмарине – кайзеровскому Флоту открытого моря припомнили и бездействие, и революцию.

Фюрер подчеркивал вклад, что внесли в борьбу на море подводные лодки в обеих войнах. Уже более спокойным тоном он сказал, что считает необходимым разоружить все германские тяжелые суда. Их артиллерию направляться применять для усиления батарей береговой обороны в Франции и Норвегии, команды распределить по оставшимся малым подводным лодкам и кораблям.

Такова была плата за «позор Новогоднего боя». Слушавший эти потоки рассуждений и упрёков гросс-адмирал Редер попросил разрешения переговорить наедине. В то время, когда генерал-фельдмаршал Кейтель и стенографистки вышли, он попросил об отставке.

Был январь 1943 года.

«Русский маршрут»

Новогодний бой. конец германского большого флота

Один из полярных конвоев

Германскому руководству хватило очень мало времени, дабы оценить всю значимость конвоев союзников, приходивших в северные порты СССР. Будущее войны решалась на советско-германском фронте, и прибытие каждого каравана, согласно точки зрения армейского управления рейха, увеличивало свойство Красной армии к сопротивлению.

Гитлер вычислял саму возможность морского сообщения западных Советского Союза и союзников через арктические воды недопустимой и потребовал принять комплекс соответствующих мер для нарушения либо полного прекращения вражеского судоходства на Севере. Германские силы в Скандинавии неспешно возрастали. Сначала в том направлении были посланы подводные лодки и части люфтваффе, а позже, в дополнение, надводные суда.

Группировка сухопутных армий в Норвегии была кроме этого увеличена, потому, что долгое время Гитлер быть уверенный в опасности английского десанта. Разгром каравана PQ-17, не в последнюю очередь из-за несостоятельности английского военно-морского руководства, и важные утраты следующего – PQ-18, дали предлог западным союзникам СССР ввести запрет на проводку новых конвоев.

Адмиралтейство оправдывалось тем, что летом и в сентябре в Арктике продолжается полярный день, облегчающий обнаружение и разведку судов конвоев. В качестве последнего и весьма солидно смотревшегося довода у лордов имелось пугающее своим мистическим кошмаром заклятие называющиеся «Тирпиц».

Только в ноябре – начале зимы 1942 года, в то время, когда в Арктике начинается полярная ночь, возможно было сказать что-то определенное о возобновлении отправок конвоев в СССР. Над морем стоит непроглядная тьма, видимость ограничена всего несколькими милями. И без того не отличающееся самообладанием море начинает штормить – судам не легко держать строй, они страдают от оледенения и волн надстроек. Но эти же факторы мешают сопернику найти и нападать пробирающийся в коммунистический порт караван.

Ситуация на советско-германском фронте была нелегкой, и союзники операцию по отправке конвоя все-таки решились назначить на декабрь. Высадка в Алжире и Марокко в рамках осуществления замысла «Торч» была удачно осуществлена, и у британцев стало возмможно высвободить некое количество кораблей ВМФ и транспортов для других целей.

Командующий флотом Метрополии адмирал господин Джон Тови высказывал некий скепсис по поводу возможности отправки одного громадного каравана. Согласно его точке зрения, громадное корабельное соединение будет тяжело управляемой и громоздкой структурой в условиях постоянной полярной ночи и непогоды. Появлялась важная угроза рассеивания судов и как ожидаемое следствие – легкое уничтожение их германскими подводными лодками.

Тови предлагал вырабатывать компактные конвои из десяти судов максимум, в охранении которых были бы эсминцы. Но против таких микрогрупп выступило уже Адмиралтейство, опасаясь их чрезмерной уязвимости. Итогом дебатов по техническому решению вопроса был компромисс: в море отправляются два конвоя, не таких огромных, как тот же PQ-17, но и не таких небольших, как предлагал адмирал Тови.

Первый из них в составе 16 транспортов под охраной 2 эсминцев и двух крейсеров отряда контр- адмирала Барнетта («ямайка» и «Шеффилд») вышел из Лох-Ю (Исландия) и через десять дней благополучно прибыл в Кольский залив. Второй конвой, JW-51B, был меньше первого – в нем было 14 транспортов, на каковые было загружено 202 танка, более 2 тыс. машин разного назначения, 87 бомбардировщиков, 33 истребителя и 54 тыс. тысячь киллограм грузов.

Полагая, что имеется угроза каких-либо действий со стороны проспавших первый конвой немцев, эскорт JW-51B был более большим. Он складывался из 17-й флотилии эсминцев под руководством начальника 1 ранга Роберта Сен-Винсента Шербрука (6 эсминцев), 2 корветов, 1 вооружённых траулеров 2 и тральщика. На самом страшном участке перехода, недалеко от острова Медвежий, конвой должны были встретить крейсера Барнетта, каковые выйдут навстречу из Кольского залива 27 декабря.

На случай форс-мажорных событий (к примеру, появления кошмарного «Тирпица») к операции привлекались суда Флота Метрополии под руководством адмирала Фрезера – новейший линейный корабль «Энсон», тяжелый крейсер «Камберленд» и два эсминца.

22 декабря 1942 года конвой JW-51B покинул Лох-Ю и направился в Россию.

С той стороны

В тот же сутки за тысячи километров от Исландии в цементном бункере ставки фюрера в «Вольфсшанце» проходило очередное заседание вершины рейха. Не считая завсегдатая и самого Гитлера Кейтеля находился командующий флотом гросс-адмирал Редер. Зная повышенное внимание Гитлера к Норвегии, которое он именовал «полем судьбы», Редер, выступая с докладом, охарактеризовал состояние корабельной группировки на севере Скандинавии и указал на готовность перейти к немедленным действиям.

Гросс-адмирал выделил, что, не обращая внимания на все более ухудшающуюся обстановку с горючим, флот будет стараться выполнить задачи. Так, к примеру, было заявлено, что «карманный линейный корабль» «Лютцов» подготавливается выйти в Атлантический Океан для атак на конвои союзников и одиночные суда. Гитлер ответил пространной тирадой о нарастающей угрозе высадки в Норвегии – он был одержим идеей о необходимости более активного применения тяжелых судов.

Фюрер сказал, что о ситуации с горючим знает, и нужные ресурсы для ударной эскадры будут выделены.

«Лютцов» на базе в Альтен-фиорде

Руководство флотом сделало надлежащие выводы из этого заседания, на котором Редер в последний раз находился как командующий флотом. Нужно было что-то предпринять, тем более что агентурная разведка информировала о формировании в Исландии нового конвоя. Руководство военно-морской группы «Север» в ускоренном темпе создало замысел операции «Регенбоден»(Радуга). К удару по конвою союзников привлекался тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер» и пара эсминцев.

Присоединение к ударной группе подготавливающегося к рейдерству «Лютцова» раскалило телефонные линии между штабом управления войной на море (адмирал Фрике), штабом группы «Север» (адмирал Карльс) и конкретно командующим эскадрой адмиралом Оскаром Кюметцом, находящимся в Альтен-фиорде. С одной стороны руководство флотом «не возражало» против участия «Лютцова», с другой, – подчеркивалось, что это вероятно лишь только при «допустимом» риске. И где проходила грань между риском «допустимым» и «недопустимым», не осознавали, разумеется, кроме того в Берлине.

До тех пор пока адмиралы перекрикивали друг друга через помехи и километры расстояния, утром 30 декабря 1942 года с борта находящейся на патрулировании в Баренцевом море подлодки U-85 поступила срочная радиограмма об обнаружении ею приблизительно 10 судов соперника при малом эскорте. Позднее эту новость продублировала U-354.

Слова «при малом эскорте» очень успокаивающе подействовали на скептиков и тревожных личностей, и находящейся в трехчасовой готовности германской эскадре дали разрешение на выход. Экипажи германских судов в Альтен-фиорде изнывали от безделья: выходы на учения были редко и еще более редко – боевые операции, по окончании которых тянулись семь дней и месяцы стояния на якоре.

В отличие от своих английских сотрудников, для которых море было надоевшим домом, где они ощущали себя хозяевами, немцы были всего лишь нечастыми гостями океанских просторов. Падала дисциплина, понижались опытные качества, не подкрепленные практикой. Панацей от этого был только поход, но руководство почти всегда было настроено «не рисковать».

Восход радуги

Место сражения

В 17 часов 45 мин., 30 декабря 1942 года,рассекая студеную норвежскую воду острыми форштевнями, суда Кюметца вышли из Альтен-фиорда. В эскадру входили флагманский тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер», тяжелый крейсер «Лютцов» и 6 эсминцев. По замыслу операции «Хиппер» и 3 эсминца наносили первый удар по конвою, отвлекая на себя силы эскорта.

Сейчас «Лютцов» и остальные эсминцы должны были нападать оставшиеся без защиты транспорты. На бумаге все хватало логично и верно. За исключением одного нюанса: немцы понятия не имели о крейсерах адмирала Барнетта – «ямайке» и «Шеффилде», каковые шли навстречу конвою.

Немцам удалось выйти незамеченными – ни одна из английских подводных лодок, околачивающихся около входа в Альтен-фиорд, их не нашла – штормовая погода вкупе со снежными зарядами не хорошо сказывалась на видимости. Ночью суда Кюметца перестроились в походный ордер, держа движение 18 узлов. Построение, выбранное германским командующим, было уникальным – это был долгий строй фронта, на флангах которого пребывали тяжелые крейсеры.

Между ними на громадном расстоянии друг от друга шли эсминцы. Неспециализированная ширина для того чтобы «невода» достигала 15 миль и должна была обеспечить, согласно точки зрения Кюметца, громаднейшую неожиданность при встрече с конвоем. Ощутимым минусом было то, что «Хиппер» и « Лютцов» пребывали на большом растоянии друг от друга, что затрудняло сотрудничество. Помимо этого, эсминцам в условиях нехорошей видимости пришлось тяжело сразу же выявить в неясном размытом силуэте, чей крейсер находится рядом – собственный либо вражеский.

Быть может, если бы у немцев хватало самолетов-разведчиков, талантливых найти и сопровождать конвой, в один момент наводя на него эскадру, Кюметц бы воздержался от аналогичных опытов. Но полярные аэропорты находились практически безлюдными – Восточный фронт пожирал все ресурсы люфтваффе.

«Адмирал Хиппер» в Норвегии

Долгожданный контакт прошёл в 7 часов 20 мин. утра 31 декабря – на расстоянии 6 миль с «Хиппера» были обнаружены две неясные цели. Кюметц приказал расширить движение до 24 узлов, в один момент разворачиваясь носом к сопернику, дабы затруднить опознавание. Показались новые цели, и германский адмирал срочно радировал на все суда эскадры о начале операции. В следствии с «Хиппером» остались «Фридрих Экольдт», «Рихард Байтцен» и Z-29. Остальные эсминцы начали отворачивать к «Лютцову».

Охранение конвоя увидело присутствие посторонних позднее: приблизительно в 8 часов 20 мин. один из судов охранения увидел несколько эсминцев, но принял их за советские (в условиях нехорошей видимости, разумеется, «Фридрих Экольдт» был классифицирован, как корабль проекта «7-У») и никаких действий не предпринял. Еще через 10 мин. с английского эсминца «Обдьюрейт» малоизвестные суда были увидены вторично – капитан корабля рассказал об этом Роберту Шербруку и, по его приказу, отправился навстречу.

В 9 часов 15 мин. «Обдьюрейт» запросил опознавательный сигнал и принадлежность, все еще полагая, что перед ним русские. Но в ответ прогремели выстрелы – вместе с оседающими фонтанами воды рассеялись последние сомнения: на конвой осуществила наступление германская эскадра. И вряд ли ее эсминцы действовали в одиночку. На британских эсминцах была сыграна боевая тревога, они начали развертывание по заблаговременно разработанному замыслу.

4 корабля во главе с флагманским «Онслоу» собрались в группу и начали идти навстречу сопернику, эсминец «Экейтес» начал постановку дымовой завесы между конвоем и нападавшими. С «Адмирала Хиппера» британские эсминцы зафиксировали в 9 часов 10 мин., но пока точно не смогли выяснить их численность – начальник крейсера капитан 1 ранга Ганс Хартманн исходил из донесения подводных лодок о «незначительности» охранения.

В 9.23 справа по борту был обнаружен ставящий дымовую завесу «Экейтес». «Хиппер» срочно открыл огонь главным калибром, к которому скоро присоединились 105-мм зенитки. За последующие 10 мин. крейсер произвел пять залпов, не добившись, но, ни одного попадания. С крейсера увидели еще два эсминца по курсу также с правого борта – это был флагман Шербрука «Онслоу» и «Оруэлл».

Наконец, начальник 17 флотилии эсминцев и командующий эскортом конвоя воочию заметил собственного главного соперника. Громадный малоизвестный корабль шел курсом прямо на него, спустя некое время он совершил маневр, разрешая рассмотреть его силуэт. Британцы заметили четыре башни главного калибра и массивную дымовую трубу – отличительные черты германского тяжелого крейсера.

Хранить радиомолчание уже не имело смысла, и в 9.39 крейсерам адмирала Барнетта, Соединению R, полетела радиограмма о том, что конвой подвергся нападению.

Тем временем «Хиппер» перенес пламя на английские эсминцы, справедливо полагая, что они более страшная цель, чем занятый постановкой дымов «Экейтес». Флагман Шербрука вместе с напарником скрылись в дыму. Для немцев условия стрельбы были сверхтяжелыми – основной радар «Хиппера» перестал работать от сотрясения по окончании первого же залпа. Артиллерийскому офицеру приходилось надеяться лишь на оптику, наводя орудия на маленькие и скоро маневрирующие цели.

Мокрый снег в сочетании с сильными порывами ветра были очень вредными для визиров и дальномеров – по окончании каждого порыва линзы устройств покрывались узким слоем льда. Приходилось заканчивать целеуказание и наблюдение и протирать их. После этого пара мин. вести стрельбу, по окончании чего целый процесс повторялся заново.

Это не имело возможности не сказаться на быстроте и точности огня артиллерии «Адмирала Хиппера». Видимость была весьма плохой, и это означало, что германский крейсер не имеет возможности оставаться на громадной растоянию от конвоя и без всяких последствий расстреливать транспорты – ему нужно было сократить расстояние, в один момент увеличивая для себя угрозу быть торпедированным с эсминцев.

Пара раз «Хипперу» приходилось отворачивать, в то время, когда британцы, вынырнув из дыма, оказались в удобной для торпедной атаки позиции. К 10 часам утра крейсер израсходовал практически 90 фугасных снарядов, добившись всего одного попадания в «Экейтес», нанесшего эсминцу кое-какие повреждения.

По окончании 10 утра смертельная коррида английских эсминцев против германского тяжелого крейсера продолжилась. В 10.06 «Хиппер» за дымом снова рассмотрел собственных соперников и возобновил редкую стрельбу. Капитан 1 ранга Шербрук отослал два собственные не сильный корабля, «Обидиент» и «Обдьюрейт», вооруженных 102-мм орудиями, обратно к конвою, что на всех парах уходил на юго-восток к поджидающему его «Лютцову».

Сам Шербрук старался как возможно продолжительнее задержать неприятеля и дать конвою время для отхода. «Хиппер» тем временем маневрировал и ввел в воздействие собственный кормовой радар, итог чего скоро сказался. В 10 часов 20 мин. 203-мм фугасный боеприпас с крейсера задел дымовую трубу «Онслоу». Взрыв снес антенну радара, осколки изрешетили мостик, находящийся в том месте Шербрук был ранен.

Через пара мин. в британский эсминец попали еще два боеприпаса – были выведены из строя оба носовых орудия, начался пожар в машинном отделении. Всего от германского огня погибли и были ранены 47 человек. Раненый Шербрук передал руководство лейтенант-коммандеру (капитану 2 ранга) Кинлоку, начальнику «Оруэлла».

Эсминцы скрылись в поставленной дымовой завесе. Состояние «Онслоу» было тяжелым: через пробоину в корпусе действовала вода, показался крен. На палубе длился пожар – движение было нужно снизить до 15 узлов.

Немногим позднее «Оруэлл» взял радиограмму с бывшего флагмана о том, что носовые погреба затоплены, имеется пожар в машинном отделении, и что «Онслоу» отходит к конвою.

Сейчас, казалось, германский замысел начал срабатывать – силы эскорта были потрепаны, сам конвой отходил прямо в лапы к «Лютцову», о присутствии которого британцы кроме того не подозревали. «Хиппер» продолжал следовать на восток, в то время, когда в 10 часов 36 мин. увидел все с того же правого борта корабль, похожий на эсминец. Но, находящимся в постоянном напряжении немцам эсминцы мерещились везде как источник смертельной опасности в виде их торпедных аппаратов.

На самом же деле с крейсера был обнаружен океанский тральщик «Брэмбл», небольшой (875 тысячь киллограм, одно 102-мм орудие) корабль, появлявшийся на пути тяжелого крейсера. С дистанции всего 3 мили «Хиппер» открыл беглый пламя по собственной жертве, приняв его за очередной эсминец. Спустя 6 мин. Кюметц приказал «Экольдту» и «Байтцену» добить скрывшегося в дымовой завесе неприятеля.

Уничтожение «Брэмбла» заняло большое количество времени, и только в 11 часов 20 мин. Хартманн развернул собственный крейсер на юг, где, согласно точки зрения немцев, был конвой.

сторож и Волк

Приблизительно за 20 мин. перед тем, как флагман Шербрука взял повреждения, шедший в ярком охранении конвоя корвет «Рододендрон» доложил, что видит дым на расстоянии 7 миль. Через некое время он же сказал, что нашёл малоизвестный корабль, что шел курсом на северо-восток. Вступивший в руководство силами охранения лейтенант-коммандер Кинлок сначала посчитал эти сведенья ошибочными.

Но скоро и второй корвет увидел незнакомца, сопровождаемого двумя эсминцами. Две башни главного калибра, одна дымовая труба – это был «Лютцов». Его начальник, капитан 1 ранга Шланге, начал сближение с найденным конвоем, не подозревая, что единственным препятствием на пути к нему есть маленький корвет.

Имея легко подавляющее огневое превосходство плюс три эсминца с полными торпедными аппаратами, Шланге не смог опознать цель, как он потом доложил в собственном отчете, сделанном по окончании боя, из-за нехорошей видимости, снежного шквала и дыма. С корвета, якобы, видели вспышки выстрелов. не забывая о приказе Кюметца, что в действительности исходил из Берлина, «выполнять осторожность», Шланге через чур шепетильно и скрупулезно ее выполнял.

Он лег на параллельный курс конвоя и скоро утратил его из виду из-за снежного шквала. В 11.27 было отправлено радио на «Хиппер» о том, что конвой потерян в дыму и метели. «Лютцов» увеличил скорость, дабы обогнуть территорию нехорошей погоды. Собственную возможность нанести удар по беззащитным транспортам он потерял.

Тем временем увеличивший до 31 узла скорость «Хиппер» возобновил контакт с соперником – им был поврежденный ранее эсминец «Экейтес». Сейчас немцы скоро пристрелялись: уже четвертый залп достиг цели – был уничтожен мостик, показалась громадная пробоина в машинном отделении. Более 40 человек были убиты. Видя, в каком положении оказался «Экейтес», Кинлок ринулся с тремя собственными эсминцами на выручку, имитируя торпедную атаку.

В 11 часов 30 мин. германский крейсер, быстро отвернув, дал залп по сопернику – один боеприпас угодил в «Обидиент». Поврежденный «Экейтес» начал тонуть, в 12.54 его крен достиг критических 60 градусов, в 13.15 эсминец затонул – оставшиеся 80 человек экипажа были сняты траулером. Наступил решающий момент боя.

Силы эскорта были уже существенно ослаблены, у британских эсминцев практически не осталось торпед. В 11 часов 36 мин. Кюметц радировал на «Лютцов»: «Веду бой с силами эскорта. Крейсеров соперника нет». Спустя 180 секунд около «Хиппера» поднялись пара столбов от разрывов. Их размеры показывали, что это отнюдь не небольшие орудия эсминцев эскорта – калибр был достаточно большим.

В сражение вступила новая сила – крейсеры Барнетта были на подходе.

«Кавалерия» из-за холмов

Крейсер «Шеффилд»

Взявшие сравнительно не так давно радиограмму Шербрука об атаке конвоя, «ямайка» и «Шеффилд» полным ходом шли к месту сражения. Придя в Мурманск с прошлым конвоем, они некое время находились в советском порту. По словам британского очевидца, это была «страшная дыра с полным отсутствием развлечений».

Быть может, гордого сына туманного Альбиона опечалило, что прифронтовой Мурманск так не похож на какой-нибудь радостный порт в колониях, где возможно отыскать «дам и вино».

Британские крейсеры к обрисовываемым событиям уже имели идеальную радиолокационную аппаратуру, превосходившую по чертям германскую. Операторы фиксировали множество засветов на радаре, но Барнетт решил все-таки сблизиться для прояснения обстановки. По мере сокращения расстояния среди небольших отметин на экране начала вырисовываться одна большая. Это был «Адмирал Хиппер».

Первым с дистанции 60 кабельтовых собственного соперника нашёл «Шеффилд». В 11.31 британцы открыли беглый пламя (по германским данным, это случилось в 11.39). Частокол всплесков по обоим бортам «Хиппера» стал полной неожиданностью для Кюметца и Хартманна.

Видимость в том районе, где был тяжелый крейсер, была такая плохой, что сначала соперник кроме того не был увиден, – башни корабля были развёрнуты на юг против британских эсминцев. Хартманн приказал сделать резкий поворот, дабы покинуть новых неприятелей по корме.

Делая маневр, «Хиппер» накренился, и сейчас 6-дюймовый боеприпас угодил в правый борт ниже кромки вставшего из воды броневого пояса – он взорвался в топливной цистерне наоборот котельного отделения № 3, повредив внутреннюю переборку. Котельные отделения – сперва № 3, а позже и № 2 – начали неспешно заполняться водой. Из строя вышли 8 котлов, скорость «Хиппера» упала до 15 узлов.

Он принял около 1000 тысячь киллограм воды. В 11.34, по записям британцев, немцы открыли огонь в ответ – он был весьма неточным. Дело в том, что сейчас корабль шел против ветра, и оптика носовых КДП скоро покрылась льдом. Спустя пара мин. еще два британских боеприпаса угодили в «Хиппер»: первый угодил в левый борт, уничтожив пара помещений, второй разорвался в ангаре – поджег пребывавший в том месте самолет, изрешетив катапульту и находившийся на ней второй «Арадо».

Дым от пожаров закрыл оптику кормовых КДП – пламя было нужно прекратить. Тем временем, пока «Хиппер» отбивался от неожиданно насевших на него британских крейсеров, все еще слоняющийся без дела «Лютцов» перехватил уходивший на всех парах на юго-восток караван. Причем головное судно было от германского корабля на расстоянии не более 3 миль, а последнее – около 7 миль.

Расстояние, в принципе, кинжальная. «Лютцов» открыл нередкий пламя, но, по словам британских моряков, в дело вмешался обитающий рядом Санта-Клаус (до Нового года оставалось 12 часов) – «карманный линейный корабль» выпустил 87 283-мм и 75 150-мм снарядов и не добился ни одного попадания, только осколками было повреждено одно торговое судно. Разумеется, дело было вовсе не в Санта-Клаусе, у которого забот и без того хватало, – легко от долгого стояния в фиордах германские артиллеристы разучились стрелять кроме того на маленькие расстояния.

До тех пор пока «Лютцов» опустошал собственные погреба, паля в молоко, в рубке «Хиппера» приняли очень несвоевременную радиограмму из Альтен-фиорда, приказывающую «функционировать без особенного риска». Но дело в том, что риска, с позиций редко совершающих походы немцев, было сейчас даже больше чем нужно. Формально суда Кюметца имели преимущество в огневой мощи над британцами: шесть 283-мм, восемь 203-мм и еще шесть 150-мм орудий против 24 английских 152-мм.

Но это лишь, если бы немцы вели бой на дальних расстояниях, без всяких последствий поражая соперника вне досягаемости его орудий. В условиях нехорошей видимости, в то время, когда расстояние между обеими эскадрами сократилось, преимущество переходило к более скорострельным британским орудиям. Ко мне нужно добавить неоспоримое превосходство британцев в оснащении собственных судов более идеальными радиолокаторами и неудачный с тактической точки зрения план Кюметца поделить собственные силы.

Взвесив все за и против, германский командующий решил об отходе. В 11.37 все суда группы приобретают радио завершить операцию и выйти из боя. Не повезло германским эсминцам «Фридриху Экольдту» и «Рихарду Байтцену», каковые совместно завершали расправу над тральщиком «Брэмбл».

Неожиданно из темноты показались два неясных силуэта, и, пока «Экольдт» выяснял у «Хиппера», не его ли он видит, «ямайка» и «Шеффилд» (а это были они) в 11.43 открыли стремительный и правильный пламя по головному «Экольдту», за пара мин. перевоплотив его в пылающую развалину. Скоро германский корабль затонул от взятых повреждений. «Байтцен» отвернул влево и, поставив дымовую завесу, скрылся. «Хиппер», соединившись с «карманным линкором», начал отход на юго-запад, неторопливо отстреливаясь от преследующих его британских крейсеров.

Англичане добились накрытия «Лютцова», но Барнетт не настаивал на продолжении сражения – собственную задачу он выполнил: конвой защитил и вынудил отойти более сильного о соперника. К тому же 283-мм орудия «Лютцова» были значительно более страшными для его судов. Приблизительно в 14 часов контакт был потерян.

Бой завершился.

«Хиппер» испытывал все громадные трудности из-за очень болезненного для него первого попадания – затопление котельного отделения № 3 стало причиной остановке левой турбины. Вода попала в магистрали подачи горючего к дизель-генераторам, и три из них было нужно остановить. Скоро погасли топки в котельном отделении № 2. Еще неизвестно, чем бы это все закончилось, если бы «ямайка» и «Шеффилд» продолжили преследование. Встретив новый 1943 год в море, «Хиппер» доковылял да Каа-фиорда утром 1 января.

На протяжении боя на нем погибло и погибло шесть человек. Вместе с «Экольдтом» погибло и утонуло 340 человек. Утраты британцев достигали 250 офицеров и матросов – из экипажей потопленных «Экейтеса» и «Брэмбла».

Основное было то, что конвой не понес никаких утрат и благополучно добрался до цели.

Шторм в «Вольфсшанце»

Новогодний бой имел громадные последствия для германских надводных судов, и последствия очень неприятные. До тех пор пока донесение фактически от управления флота запаздывало, Гитлер прослушал информационное сообщение информагентства «Рейтер» о попытке атаки полярного конвоя и об успешных действиях британских судов. Фюрер разозлился .

В самый неподходящий момент, в то время, когда кривая негативных чувств быстро отправилась вверх, на стол положили очень бравое сообщение от штаба управления на море – оно базировалось на обрывочном сообщении субмарины U-85: «Вижу красный» Адмиралы, разумеется, поразмыслили, что лодка видит красное зарево горящих транспортов, в этот самый момент же по всем инстанциям пошло сообщение о победе. Эта депеша позвала легко шторм неистовства у фюрера, что осыпал надводные суда целым шквалом издевательских прозвищ наподобие «ненужных куч металлолома».

Фюрер приказал послать все надводные суда на слом и прекратить строительство новых. Командующий флотом Редер просил об увольнении. Его поменял «подводный адмирал» Карл Дёниц.

Но, в то время, когда волны бешенства улеглись, Дёницу удалось уговорить фюрера покинуть немногие сохранившиеся крейсеры и линкоры в строю – большая часть из них употреблялось до 1944 года на Балтике в качестве учебных, пока не было нужно привлечь их в качестве плавучих батарей для попытки остановить неудержимое советское наступление. А скоро вместе с Третьим рейхом канули в Лету и все амбиции Громадного флота.

Источник: http://topwar.ru/88827-novogodniy-boy-konec-germanskogo-bolshogo-flota.html

Путин принимает военно-морской парад в честь Дня ВМФ

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: