Маленькая американская штучка… (часть2) на вырост!

Потерпев неудачу с Т-22, КБ 174-го танкового з-да им. Ворошилова поняло, что сделать хороший танк на чрезмерно лёгком шасси и заведомо не сильный двигателе легко невозможно. Как раз в то время, в КБ на пост главы приходит Гинзбург и известный конструктор, на деле доказавший управлению РККА порочность идеи создания «единого» общевойскового танка, да ещё и умеренного по цене.

Через чур уж различные были ТТТ для танков у пехоты, кавалерии, механизированных армий и т.д. В итоге, на выходе оказалась машина, не удовлетворяющая фактически никого. Рассерженный Тухачевский отстраняет важного разработчика проекта Гинзбурга (руководившего тогда КБ ОКМО), а сам коллектив ОКМО — переформировывается. И не смотря на то, что работы над Т-46 были продолжены (но уже под вывеской Спецмаштеста им.

Кирова под управлением Иванова), Гинзбург с эмоцией выполненного долга «умыл руки» и отыскал собственное место во главе КБ 174-го танкового з-да.

Подробно ознакомившись с американским М1, Гинзбург выдвинул идею создания принципиально нового пехотного танка с применением в качестве базы конструкций американца и Т-22.

А почему бы и нет? Мощности силовой установки М1 было достаточно, чтобы шустро бегала машина в два раза тяжелее, чем сам М1, а вдруг применять не 4, а 6 тележек подвески, чтобы всецело применять данный запас мощности, на выходе в полной мере может оказаться более чем хороший пехотный танк на замену Т-26.

Учитывая опыт Гинзбурга и готовые технические ответы по М1 и Т-22, оставалось решить две неприятности – наладить выпуск 250-сильного 7-циллиндрового звездообразного мотора воздушного охлаждения (благо, в отличие от массы отечественных разработок, данный мотор был в далеком прошлом и прекрасно отработан) и пара усилить элементы подвески, потому, что на возможность, 12 тысячь киллограм, каковые мы возьмём машинально при шеститележечной схеме, будет мало. Да и возросшую нагрузку на любой конкретный элемент при преодолении препятствий, также нужно учитывать.

Хоть это было и хлопотно, да и Тухачевский по окончании облома с Т-46 к Гинзбургу особенной благосклонности не проявлял, мысль управлению РККА (в первую очередь Ворошилову) понравилась. На освоение этих новинок, 174-му заводу (в первую очередь его двигательному подразделению) дали год с полным карт-бланшем на закупку нужного американского оборудования.

Новый пехотный танк, как и его предшественник Т-26, должен был стать самым массовым в Красную армию, исходя из этого ни о какой копеешной экономии (кроме того в случае если обращение шла о золотовалютных резервах страны) и речи быть не имело возможности. Новый хороший пехотный танк на замену Т-26 был нужен РККА до чрезвычайности. И для решения данной задачи, возможно было пойти на чрезвычайные меры. «Выросшая» же из американского М1 машина, давала слово стать весьма кроме того перспективной.

Отказ от идеи «единого» танка в данной АИ, стал вероятен по окончании провала выдумки с Т-46, в то время, когда стало ясно, что угодить всем требованиям в одной машине совсем нереально и СССР официально принял британскую совокупность классификации танков, дробящую их по назначению: на разведчики, пехотные, крейсерские и позиционные. К разведчикам были отнесены все плавающие танкетки и недоразумения. Крейсерский танк благополучно эволюционировал в виде линейки БТ.

К позиционным были отнесены Т-35А и Т-28 – и тот и второй предполагалось заменить одной машиной – более замечательной чем Т-28 и более лёгкой чем Т-35А.

А вот на смену устаревшему пехотному Т-26 и должен был прийти новый, намного более сильный танк. Пускай дорогой (а куда деваться? Желаешь хорошую современную машину – плати!) – но, в отличие от того же Т-46, реально более сильной!

Сообщено-сделано!

Первый опытный образец нового танка, оснащался до тех пор пока американским мотором, но, имел то, что конструкторам ХПЗ так и не удалось втиснуть в «линейный» БТ-7 – трёхдюймовку. Но, в случае если для линейного крейсерского танка это было не очень сильно актуально – благо для артподдержки уже создан БТ-7А, то для спутника пехоты, трёхдюймовка была очень нужна и нужна (не напрасно ею предполагалось вооружать Т-22). Трёхдюймовку же, взял и прототип нового танка.

Да не жалкий «окурок» КТ-26, а сходу серийную танковую пушку ПС-3, которую доселе ставили лишь на Т-28 и Т-35А.

(Т-28 с ПС-3)

Прелесть ПС-3 заключалась в трёх вещах:

1. Она имела возможность шмалять выстрелами не только от полковой пушки, как КТ, но и от дивизионной. Соответственно, при применении патронов от дивизионки, она имела повышенные дальность прямого выстрела, дальнобойность и бронепробиваемость.

2. Пушка была полуавтоматической. Соответственно скорострельной.

3. Её возможно было с минимальными переделками установить на место и КТ и 20К (не смотря на то, что, само собой разумеется, размер БО хотелось бы чутка побольше, чем в башне, изначально заточенной под «сорокапятку» — но не для фактически пушки, а сугубо для комфорта расчёта.

Что же касается сравнения ПС-3 с 20К, то армия остро желала видеть БТ-7 вооружённым этой пушкой вследствие того что при чуть большей бронепробиваемости бронебойного боеприпаса ПС-3, эффективность трёхдюймовой осколочной гранаты была намного выше, чем у «сорокапяточной».

В РИ, ПС-3 сгубили саботажники ЛКЗ, правильнее её артБК под управлением Маханова, каковые вместо обеспечения запуска пушки в серию, извращались с её уродованием (ни одна пушка изготовленная «серийно» под чутким надзором КБ Маханова, эталонным не соответствовала), параллельно разрабатывая собственную конструкцию в надежде протолкнуть в серию вместо чужой конкурентки и взять за это громадный рахат-лукум.

Всё это непотребство закончилось в АИ приездом на ЛКЗ группы жёстких товарищей из «органов», каковые сделали с КБ на следующий день ровно также самое, что они годом ранее провернули с КБ завода №8 им. Калинина в Подлипках, где производили 45 мм противотанковые и танковые пушки. В том месте также продолжительно и самозабвенно гнали армии целой брак, обосновывая при каждом эргономичном случае, что германская противотанковая пушка, из которой выросла отечественная известная «сорокапятка» была порочной сначала и потребовать от данной конструкции безотказной работы по большому счету запрещено.

«Органы» с этим спорить не стали (не эксперты – что с них заберёшь!), а просто взяли и арестовали всё КБ как саботажников и вредителей, тут же переоформив его в «шарагу» и заявив новоявленным «врагам народа», что «сидеть» они будут , пока «недоводимая» пушка не обучится трудиться прекрасно, безотказно.

В следствии, за пара месяцев напряжённой работы, от которой сейчас нет ничего, что отвлекало, ни семьи, ни дачи, «вредители», которым весьма хотелось на свободу с чистой совестью, заново спроектировали полуавтоматику пушки и выдали нагора продукт, в котором количество отказов сократилось на порядок!

Спрашивается – что мешало им сделать это раньше, без неприятных изменений в биографии и «кнута» бдительных «органов»?

Также самое в АИ повторилось и на ЛКЗ. Маханову сотоварищи строго, но бережно (чтобы без утраты трудоспособности!) указали не заниматься подобно неохваченным социалистической сознательностью т. н. «свободным художникам» различным авангардизмом (за счёт страны!), а хорошенько потрудиться над освоением в серии ПС-3, которую уже два года(!) ожидают не дождутся бронетанковые армии РККА (а ведь бюджет исправно финансировал «труды» банды махановцев по ПС-3!). В противном случае – ух!

В смысле, в шараге, в противном случае и на лесоповале сгниёте.

В итоге, скоро и превосходно доведённую до ума ПС-3 запустили в массовую серию уже в 1935-ом году, и в конце 1936-го, установили в башню от умелого Т-26-4, которую предполагали сделать штатной для нового танка помощи пехоты.

(Башня Т-26-4 либо БТ-7А с той самой ПС-3, установленная на умелый танк Т-29)

Новому танку присвоили индекс Т-23, не занятый прежде какой-либо принятой на вооружение и выпускавшейся серийно машиной.

Танк имел корпус сварной конструкции несложной и технологичной формы – без подбашенной коробки как у Т-26 и в кормовой части во многом копировал Т-22 и М1. Для посадки в отделение пулемётчика механика-и управления водителя, помогали два люка по передним углам крыши. Экстренно покинуть отделение управления в боевой обстановке, возможно было и через катастрофический люк в днище корпуса.

боевое отделение и Отделение управления вольно сообщались между собой (их разделяли лишь пулемётчика сидений и спинки водителя). Башня двухместная – полный аналог башен Т-26-4 и БТ-7А, но вместо пушки КТ-26, установили ПС-3. Двигатель американский.

трансмиссия и Агрегатная часть сделаны по американскому примеру с приличным усилением на возможность.

(Т-23 опытный образец)

Т-23 (в отличие от Т-22) хорошо продемонстрировал себя на опробованиях и в самом финише 1936-го года был принят на вооружение. Единственным его недочётом, обусловленным проблемами смежников, была узкая броня. 22 мм лба и 15 мм борта-кормы для нового танка яркой помощи пехоты, было уже мало.

Да и высокая цилиндрическая башня от Т-26-4 многим казалась чрезмерно громоздкой.

И именно к тому времени, конструкторам Спецмаштеста, занятым «мартышкиным трудом» с очередной версией колёсно-гусеничного Т-46, было высочайше велено более не заниматься всякой фигнёй, а лучше израсходовать народные денежки на более перспективные испытания с созданием танков с противоснарядным бронированием. На это благое дело срочно прописали всё того же Гинзбурга, поручив доводить новый пехотный танк КБ 174-го з-да под управлением В. Симского.

А все наработки по первым примерам Т-46 велено было так же передать на благо доработки Т-23. Среди этих наработок была и новая башня (диаметр погона как у башни Т-26-4, но наряду с этим высотой как штатная башня Т-26 и БТ) в которой пушка была спарена с пулемётом в общей маске. Наводчик орудия, так, сейчас наводил и пулемёт, а командир экипажа больше не трудился за пулемётчика, а руководил танком и лишь по необходимости делал роль заряжающего орудия.

Для повышения запаса хода, танк «догрузили» коробчатыми, как на БТ-7 и Т-22 дополнительными топливными баками.

Бронезащиту решили кардинально усилить. С передней проекции, применяли 30 мм бронеплиты как у Т-28 (сначала их приходилось соединять клёпкой, потому, что разработка сварки брони таковой толщины ещё не была отработана на 174-ом з-де), а с боковой и кормовой, 22 мм броню как у БТ-7. Потому, что вручную вращать башню с таковой бронезащитой было уже весьма не легко, электромотор и конструкцию приводов позаимствовали с Т-28. «Изюминкой» нового танка сопровождения пехоты была скорострельная трёхдюймовая пушка ПС-3 – которую Сячинтов усовершенствовал и удлинил ствол.

(Серийный командирский танк Т-23)

Ясно, что масса автомобили в следствии выросла и по сути, уже на данной стадии был использован целый запас по прочности агрегатной части.

Как раз в таком виде Т-23 запустили в серию в течение последних трех месяцев 1937-го года. В танковые бригады, укомплектованные «двадцатьшестыми», Т-23 (а любой танк этого типа имел радиостанцию) шёл в качестве командирского всех уровней – от автомобили комвзвода до танка комполка. Этому так же содействовало наличие командирской наблюдательной башенки с формально круговым обзором.

Потому, что опробования стрельбой из скорострельной ПС-3 распознали чрезмерную загазованность танка в целом и башни в частности, на корпусе и на крыше башни ввели защищённые от протекания горючей жидкости вентиляционные жалюзи, а командирскую наблюдательную башенку дооснастили откидывающейся крышкой вентиляционного люка. Не смотря на то, что пользоваться башенкой, для посадки было нереально (её диаметр был для этого мелок), у начальника стало возмможно следить за местностью через башенный срез, визуально, а не через стёкла триплексов, имевших всё-таки ограниченный обзор.

Через полтора года, по окончании опробований спроектированного Гинзбургом умелого толстобронного Т-111 в осеннюю пору 38-го, и под влиянием возвратившегося из Испании и ставшего громадный шишкой Д.Г. Павлова, бронезащиту Т-23 решили пересмотреть – конечно в сторону усиления.

Новая модификация, уже не командирского, а самого что ни имеется линейного танка Т-23М1 обзавелась съёмной бронеперегородкой между боевым отделением и отделением управления. Новой, сваренной из литых подробностей башней аналогичной Т-111 (с уменьшением толщины брони до 45 мм). А бронезащиту корпуса довели до 35 мм лоб, 30 мм борт и 22 мм корма.

Но, Дмитрию Григорьевичу и этого было не хватает – ему-то хотелось не меньше, а значительно больше, чем у французов. А у тех, на новых танках лишь в начальном варианте было 34 мм брони вкруговую! А чуть позднее стало ещё больше.

Но, с Т-111, что грезил запустить в серию Павлов, произошёл технологический облом – промышленность массово строить танки с бронёй в 60 мм ещё не имела возможности, и было нужно ограничиваться весьма постепенным наращиванием бронезащиты на Т-23.

Потому, что агрегатная часть значительно потяжелевшего танка испытывала важные нагрузки, в схеме трансмиссии и ещё раз поменяли передаточные числа демультипликатора, основной передачи и бортредукторов. Танк в следствии значительно потерял в скорости, но на тягу трудился уже в обычном режиме, без перегрузки и риска поломки агрегатов трансмиссии. Для танка сопровождения пехоты это было нормально.

(Пехотный танк Т-23М2)

В 1939-ом году, танк, взявший индекс Т-23М2, вооружили новой, длинностволой пушкой Ф-34, ещё раз усилили бронезащиту (40 мм лоб, 35 мм борт, 30 мм корма) и подвеску, поставили более простые и вместительные цилиндрические дополнительные бензобаки. Упростили форму лобовой части корпуса.

Всем был оптимален данный танк не считая одного – его 250-сильный авиамотор потреблял недешёвый авиабензин, которого неизменно не хватало – так как он требовался не только самолётам, но и танкам типов и торпедным катерам БТ, Т-28 и Т-35А на которых также находились авиамоторы.

С одной стороны – данный недостаток – не хорошо. С другой, именно напротив – это был единственновозможный при советской совокупности бетонный стимул на самом наибольшем уровне ставить вопрос и планировать форсированное (с соответствующим выделением ресурсов) расширение производства дефицитного прежде топлива.

Парадокс советской совокупности именно в том и заключался, что в случае если экономия чего-то разрешает выкручиваться наличным числом с малым экстенсивным ростом производства, никто и не почешется что-то кардинально поменять. И лишь тотальный недостаток заставляет принимать экстренные меры для не просто ликвидации того самого недостатка, но ещё и учитывает большое повышение потребления в будущем. Стратегические замыслы в СССР постоянно строились с учётом спроса завтрашнего дня.

Кроме того в случае если в какой-то момент окажется перепроизводство не страшно – реализация стратегических замыслов в СССР постоянно хромала по срокам.

Несложный пример – если бы БТ-7 как вспоминало изначально, отправился в серию с ПС-3, а после этого, с ею же, в серию запустили АТ-1, производство бронебойных трёхдюймовых снарядов конкретно было нужно бы весьма быстро расширять ещё в 30-е и в начале ВОВ, в то время, когда главным в отечественной армии внезапно стал Т-34, мы бы уже не испытывали того ужасного недостатка бронебойных снарядов калибра 76,2 мм, каковые до принятия на вооружение Т-34 требовались только для очень ограниченного количества Т-28 и Т-35А (у пехтуры главным противотанковым средством была «сорокапятка»).

Также самое с авиабензином. До тех пор пока львиная часть советской военной техники в лице Т-26, и малых плавающих танков, бронеавтомобилей и танкеток, потребляла недорогой автомобильный бензин, возможно было экономить на боевой учёбе ездящих на авиатопливе БТ и немногочисленных Т-28 и Т-35А и терпеть плановый рост производства авиатоплива, заточенный в первую очередь на интересы авиации, в один момент лелея мечту когда-нибудь перевести по большому счету целый танковый парк на дизтопливо.

Но в АИ, где по сути, уже фактически целый танковый парк РККА начинает дружно кушать авиабензин, форсированный рост его производства неизбежно переходит в разряд приоритетных программ и решается как задача стратегическая!

Непременно, это не отменяет замыслов перевода танкового парка на ДТ. Но, к началу войны, независимо будут у нас танки как у немцев кушать авиабензин либо перейдут на солярку – авиатоплива будет выпускаться намного больше! Помимо этого, простого бензина для автотранспорта останется больше, а при переходе танков на соляр – авиация по большому счету не определит что такое недостаток авиабензина!

В общем – спрос рождает предложение – формула очевидная и для капитализма и для социализма – отличие только в методике её реализации.

Но, возвратимся к Т-23. Ещё в конце 36-го года в СССР была взята информация, что американская компания «Guiberson Diesel Engine Company», создавшая успешный звездообразный дизельный авиамотор А-918 мощностью 235 л.с. трудится над его адаптацией для военной техники. Прелесть этого дизеля была в том, что он вольно помещался в МТО Т-23 и в полной мере соответствовал ему по мощности.

В завязавшихся переговорах стало известно, что компания трудится над ещё более замечательным звездообразным дизелем А-1020 мощностью 325 л.с. у которого так же запланирована танковая версия Т-1020. Как и прошлый мотор, он легко помещался в МТО лёгких американских танков М1 и М2.

(Танковый дизель Guiberson T-1020)

В РИ истории, армия США также заинтересовалась этим дизелем и между 36 и 40 г.г. закупила 20 дизелей данной марки для опробований (7 дизелей испытывались именно на М1). Но с разворачиванием массового выпуска танков правительство США не торопилось, да и бензина у него было залейся. Всё изменилось в 41-ом, в то время, когда компания взяла заказ на 1500 дизельмоторов прекрасно продемонстрировавших себя в танке «Стюарт» (ведущем собственную генеалогию от аналогичного М1, лёгкого танка М2).

Так вот. До тех пор пока армия США вела собственные продолжительные и тягомотные опробования, СССР, на рубеже 37-38 г.г. заключил с компанией «Гайберсон» договор на лицензионный выпуск танкового дизеля Т-1020 с полным пакетом технологической документации и технической помощью в развёртывании его производства на промплощадях двигательного подразделения з-да №174.

Именно поэтому договору, в начале 40-го, начался выпуск танка, разработка которого велась под индексом Т-23М3.

Кроме дизельного двигателя, танк приобрел новую трансмиссию, усиленную подвеску, более широкую гусеницу. Корпус сделали шире под существенно увеличенный погон новой трёхместной башни. В средней части, верхняя часть корпуса сровнялась с неспециализированной шириной танка, нависнув над гусеницами.

Защита значительно усилилась, но не за счёт повышения толщины стенок корпуса, а за счёт перехода на цементованную броню и локальное дополнительное экранированием 10 мм бронеплитами.

За эту роскошь, было нужно заплатить отказом от верхних люков мехвода и пулемётчика в отделении управления. А чтобы не прорезать посадочных люков в лобовом странице, упразднили бронеперегородку между ОУ и БО.

И сейчас, целый экипаж пользовался или люками в крыше башни (командирскую башенку расширили до размеров посадочного люка), или, в боевой обстановке, люком-лазом в днище корпуса (ну, не имеет возможности у нас быть всё прекрасно!) И без того, чтобы всё это счастье поместилось, было нужно расширить расстояние между тележками подвески. Но, в итоге, оказался этакий жёсткий «шерманёнок» по-русски.

Конструкция танка в следствии последней модернизации изменилась так значительно, что в серию танк отправился уже не как Т-23М3, а как Т-25. (Танк с таким индексом также не принимался на вооружение и не производился серийно. И Т-23 и Т-25 – в РИ это были умелые танкетки, не взявшие предстоящего развития. Спрашивается – для чего было «тратить» на них обычный армейский индекс?

Т. н. «сквозная» нумерация – ИМХО – маразм).

(Т-23М3, он же Т-25)

В конце того же 40-го года проходила опробования версия Т-25 на новой, торсионной подвеске. Опробования состоялись в целом удачно и полный переход серийных танков на торсионы, был запланирован на последнее полугодие 41-го

	Т-26 1933 г.	М1 1934 г.	Т-23 1937 г.	Т-23М1 1938 г.	Т-23М2 1939 г.	Т-25 1941 г.
Масса (т)	9,2	8,9	13,5	15	16	18,5
Двигатель (л.с.)	85	250	250	250	250	250(220)
Скорость (км/ч)	31	72	55	40	38	35
Запас хода	140	209	180	160	150	250
Броня: Лоб корп. Борт-корма корп. Лоб башни Борт-корма башни	15 15 15 15	15,8 6,4 15,8 6,4	30 22 30 22	35 30-22 45 35-22	40 35-30 45 35-22	40+10 35+10-30 60 45-37
Оружие: Пушка ККП ТП	45 – 1-3	– 1 3	76,2 – 2	76,2 – 2-4	76,2 – 2-4	76,2 – 2-3
Экипаж	3	4	4	4	4	5

Основное – желаю напомнить – данный АИ танк – ПЕХОТНЫЙ, НЕ есть соперником и НЕ подменяет собой РИ Т-34 либо Т-34М (не смотря на то, что башня на последнем эскизе забрана как раз от него в натуральном масштабе). В данной АИ в Красную армию принята английская концепция деления танков на пехотные и крейсерские. АИ Т-23/25 – пехотные автомобили, которыми комплектуются танковые бригады придаваемые стрелковым корпусам.

Для мехсоединений и кавалерии имеется крейсерские танки.

Эволюцию развития «крейсерского» и «позиционного» танков я в данной статье не разглядываю. Исходя из этого, пока (вероятно когданить я и обращусь к данной теме) линейку «крейсерских» возможно представить себе в виде БТ-2/5/7/20 и, наконец, Т-32. Условно, само собой разумеется, потому, что эта тема спорная.

Ну и напоследок – для любителей меряться пипи.. сравнивать всё наглядно:

Маленькая американская штучка… (часть2) на вырост!

«Как лесные орехи» Королева показала маленькую грудь в корсете на вырост Поклонники ржут! ФОТО

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: