Час быка

Буквы HR на двери нач отдела кадров солидно отливали латунью и внушали…что они внушали, Бык опоздал придумать, поскольку в его визир вплыл шикарный бюст ослепительной блондинки, подкравшейся страно беззвучно на собственных лабутенах. Бюст солидно переживал в ярко-красном декольте и нависал над парившей умопомрачительным запахом керамической чашечкой.

Он оторвал взор от красот офисной дивы и ухватил кофе с железного подносика. Поднос воспарил над утонувшим в пушистом кресле Быком, явив тому стыдливо рдеющие из под платья ягодицы.

Живут же сволочи – подумалось претенденту на высокое звание сотрудника работы безопасности Банка БенимовичБабки, и он с глубоким вздохом опрокинул вовнутрь обжигающую жидкость. Та лавой растеклась по внутренностям, плеснула на стены желудка запахом бразильских болот, и Быка оторвало.

Прямо на колени…И в воду, вяло текущую у колен, пахнущую тиной и летним утром. Бык, он же в быту Вася, стёр ладонью испачканное лицо и возмущенно огляделся. Пышущей здоровьем блондинки тут очевидно не было, но была река, утренний туман, вода, нагло залившая ему причинные места, и тишина.

Тишина была отечественной, как и ползущий мимо туман, через что кое-где уже проглядывали ветви деревьев. Сидящий по пояс в воде Бык начал проявлять желание дать кому-то в голову за такие шутки. А потому, что он драться умел и обожал, сказывалась долгая практика на подхвате у Михи – авторитета с Лысины, Бык решил не откладывать, отыскать шутника и привычно упаковать в недвижимость.

Уже вынимая себя из речных объятий, он услышал плеск, идущий откуда то позади. Владетель кунфу, самбо и стиля а-в-рыло?, раздвигая вьющиеся под ногами заросли речной травы, двинулся на звуки, поочередно засучивая рукава собственной парадной олимпийки. Плеск становился все назойливей, расплата ближе, а Бычья скорость увеличивалась.

В момент, в то время, когда клочья тумана порвали собственные завесы, туша Быка с криком рванулась на тут – и звуки его колени уткнулись во что-то мягкое. Не удержав равновесия, он упал вовнутрь резиновой лодки и огласил окрестности матом. Трехэтажным как женская общага в Туполевке, звонким как пощечина и красочным как матрешка.

В ответ ему прилетело в ребра и в лоб. Причем в ребра прилетело сходу со всех сторон, и если судить по сотрясению печени, были это сапоги. А в лоб..

Он уже виделся с этими штуками, звались они Парабеллум, были плохо убойными и испытывать их убойность на себе Бык решил повременить. Поворочав глазами, он узрел сюрреалистическую картину в виде потных спин, мерно чем-то в том месте гребущих по воде, маленьких сапог, стоящих на его, Быковской груди, и улыбчивого мужика лет сорока в серой бейсболке, отдаленно напоминающей ту что таскал до собственной позорной смерти Васька ЭсЭсовец из Барыговки.

Мужик держал указательный палец у собственных губ, нежно радовался и жизнеутверждающе тыкал Парабеллумом в Васин подбородок. И Бык разумно решил разглядывать небеса. Где-то на большом растоянии, за туманом что-то прорычало в высотах, позже отдаленно загремело, в этот самый момент же над головой Быка пронесся рой огненных шмелей, застучало в уши часто-часто, раздались крики боли, пистолет вместе с улыбчивым мужиком в витых погонах, куда-то дернувшись, провалились сквозь землю и Васю облило горячей кровью.

С 60 секунд около все шевелилось от попадающих в плоть пуль, кто-то, захлебываясь, кликал маму почему-то на немецком языке, а Бык смиренно лежал, вжимаясь в прогибающийся полик резиновой лодки, и ожидал, в то время, когда затихнет стрельба. Лодка неспешно заполнялась водой, и ее медлено сносило куда-то в сторону от не совсем гостеприимных мест.

Часом позднее, уже выбираясь на обрывистый берег и матерясь тихо, Вася Бык поймал своим крепким лбом тяжелую остроносую пулю, выпущенную из винтовки Маузер примера 1898 года. Обжигающая жидкость плеснула на стены Васиного желудка, и он привычно блеванул себе на колени и в воду. В сотый раз Вася был на том же месте, тотчас.

Методом мучительных размышлений он заключил , чуть не сорвавшему с резьбы его привычный мирок.

Да! Вася Бык попаданец. Причем попал он конкретно, возможно сообщить в самую точку. В частности в 4:00 22 июня 1941 года.

С 4:00 до 5:00.

Куда конкретно, Вася еще не узнал. Неизменно мешал данный зловредный политрук и его потертый наган. Политрук привычно донимал вопросами Быка, позже стыдил его, дескать диверсант и провокатор, а так хреново готовился, и пускал Васе в лоб тупую револьверную пулю.

В общем вопросы задавали Васе, а не он кому-то. В большинстве случаев Быка валили через час по окончании кофейной реинкарнации. Валили собственные, валили немцы, на Васину безнравственную голову невзначай падали моторы сбитых Юнкерсов, и как-то раз Васю переехал Штуг, двигавшийся задом.

Западло…. Патриотизм, изначально вспыхнувший в Бычьих мозгах и его попытки спасти Отчизну, предотвратив товарища Сталина о коварных замыслах Гитлера, был остужен серией политруковских расстрелов, приносящих скуку и головную боль. Желание помогать завоевателям закончилось по окончании двадцатого показательного расстрела гогочущими десантниками бегающего по камышам Васи. В общем Быку все надоело, он желал дремать, кушать и отправить всех в ж….

Ни того, ни другого, ни третьего он не успевал. Отправляли его. Причем в буквальном смысле в преисподняя. Персональный, гремучий и нескончаемый. Сейчас Вася забил на все. Привычно блеванув между колен, он опустился под воду, покинув над поверхностью лишь кончик носа, и принялся вычислять.

В те разы, в то время, когда он, вздымая водопады брызг, бежал в сторону пулеметного гнезда и кричал погранцам о том, что вот-вот эти суки подплывут, стрельба начиналась на счете 60. В варианте, в то время, когда Бык без звучно падал в объятия унтерштурмфюрера Ханца Хольта, мясорубка начинала работу на счете 120. Но неизменно.

Ханц, редкой красоты сволочь, не знал по-Быковски, а Бык, забросивший учебу в третьем классе, имел возможность говорить распальцовкой и по фене, что не давало в принципе достигнуть согласия между ними. Исходя из этого уже к разу пятнадцатому Вася, чтобы поскорее закончить эту тщетную комедию, продолжающуюся битый час, привычным жестом сносил унтерштурмфюрера в кусты, приобретал прикладом в пулю и затылок в пояснице.

Так вот, сейчас Вася забил и ушел под воду. Мимо прошлепали веслами с дюжина лодок с десантурой, и мин. через десять где то в том месте, за вылезшими из тумана вековыми буками разгорелся нешуточный бой. Лежать в прохладной воде было не через чур приятно, и еле дождавшись, в то время, когда от берега свалит последний оккупант (сказывался боевой знание и опыт последовательности событий), Бык всплыл и побрел вверх по течению безымянной речушки.

Часа через три, в то время, когда логика Быка, привыкшая к закономерности его кофейной смерти, начала лютовать и потребовать объяснений, Василий наткнулся на полузатопленную резиновую лодку, забитую уже остывшими телами в фельдграу. Бык, осознавая, что миновал его смертный час и что сейчас он сам в ответе за собственный будущее, поковырялся в груде беспризорного железа и, добыв оттуда пулемет с дырчатым стволом, обмотал себя лентами и двинулся на Берлин.

Вася начал собственную войну — отечественную.

А че? Нефиг лезть без спросу!

Где то в том месте, через несколько недель, уже под Варшавой, охреневающие от безграничной наглости этого русского пулеметчика егеря, по окончании дневной беготни по окрестностям смогли обложить Быка в одном из бревенчатых сельских домиков и, подпалив со всех сторон, таки послали его на долгожданный тот свет.

Действительно, Вася сообразил, чем ему угрожает данный едкий запах, и, покопавшись в безлюдных лентах, отыскал один патрон, чем и снарядил видавший виды MG. Пуля, выпущенная в упор, вознесла Васины мозги к потолку, а его бессмертную душу в эдем.

– Юный человек, Вам плохо? – Бюст повторил вопрос, и Бык, помотав головой, недоуменно огляделся. Буковки HR все так же отливали латунью, блондинка манила, а кресло обволакивало. Дива мило улыбнулась и приглашающе поманила Василия в сторону двери Нач отдела кадров.

Портрет, висящий над головой хозяина кабинета, не сказал ни о чем. Весёлый пушистик в ермолке радостно наблюдал в собственный будущее, и наподобие где-то когда-то Вася его видел. По коробке. А вот унтерштурмфюрер Ханц, развалившийся в кресле у окна, да и сам политрук Либенсон, что вальяжно расположился под портретом, навевали желание выбить зубы.

Василий протяжно набрался воздуха и, расставив ноги, утвердил себя в центре кабинета. без звучно.

Политрук оскалился, затушил сигару и сказал, буднично и с ухмылкой:

– Я поздравляю Вас, Вы прошли отечественные тесты и готовы приступить к должности практиканта в отделе контроля. Пологаю, что дни-трое вахтером с окладом в двести у.е. Вас устроит?

Как раз интонация двести у.е., кинутая как обглоданная кость псу, и возбудила Быка.

В то время, когда Василий, запрятав поцарапанную лицо от камер наблюдения, поглощал паровую котлету в придорожном кафе, он обратил внимание на что-то бормотавший зомбоящик под потолком и не поверил своим ушам.

Ну да! Выбросил из окно второго этажа двух глубокоуважаемых сотрудников работы безопасности – Было! Кто же спорит?

Ну сломал все пальмы и пальцы набежавших выручать собственный руководство янычар. Ну угнал машину инкассаторов.

Но дабы в том месте были миллионы баксов и та самая блондинка, над которой прямо на протяжении побега от полиции неестественно и многократно надругался – так не было этого!

Но сейчас за Быком охотятся все. Кто хочешь. Включая Интерпол. Защищается свои принципы и общество защищает.

От него, от Быка.

Пора выкапывать прекрасно смазанный и шепетильно упрятанный несколько лет назад MG-42 и идти на Запад. В сторону селения Пределы. В том месте, где Бенимович со своми бабками живёт.

Как в прошедший раз. Утречком между 4:00 и 5:00. В Васин час, час Быка.

А че они? Нефиг лезть без спросу!

Час быка (Иван Ефремов) часть 1 из 2

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: