Авиация в подавлении кронштадского мятежа

За три с лишним столетия на территорию основанных Петром I Санкт—крепости и Петербурга—форпоста Кронштадт на острове Котлин ни разу не ступала нога захватчика. Но штурмовать Кронштадт и освобождать его от «неприятеля внутреннего» в один раз всё—таки было нужно. Это произошло в марте 1921 г., в то время, когда в крепости вспыхнуло восстание, вошедшее в советскую историческую литературу называющиеся «Кронштадтского мятежа».

В штурме Кронштадта, вместе с пехотой и артиллерией, которую «бросала юность на Кронштадтский лёд», активное участие принимали кроме этого авиация и аэросани. Трое аэросаней «БЕКА» конструкции Н.Р. Бриллинга и А.С.

Кузина, созданных в ЦАГИ Рабочей группой по постройке аэросаней (КОМПАС), подвозили снаряды наступавшим армиям. Двое из них попали в полыньи и погибли, но третьи вошли в Кронштадт а также были награждены орденом Красного Знамени. Действия авиации в конфликте, длившемся менее 14 дней, носили очень ограниченный темперамент.

Однако история тех боевых вылетов воображает на данный момент большой интерес, поскольку это был один из первых по окончании окончания гражданской войны вооруженных распрей с участием авиации. В нем, как в зеркале, отразилось состояние молодого Красного Воздушного флота.

Самолёты, участвовавшие в подавлении Кронштадского мятежа на льду Финского залива, март 1921 г.

Восстание в Кронштадте началось с весточки, взятой 28 февраля в адрес Минной дивизии: «Собрание линейных кораблей «Севастополь» и «Петропавловск» требует все морские части, находящиеся в Петрограде… выделить собственных представителей беспартийных в Кронштадт на линейный корабль «Петропавловск» на собрание моряков Кронбазы не позднее к двум часам дня 1 марта с.г.». Моряков на демонстрацию, само собой разумеется, не разрешили войти, вместо них отправились глава ВЦИК М.И. Калинин, член РВС Э.Г.

Батис и глава политического отдела Балтфлота Н.Н. Кузьмин. Попытка разъяснить положение в повести и стране за собой многотысячную толпу на Якорной площади не удалась.

В итоге на митинге приняли резолюцию с требованием упразднения комиссаров, организации свободной перевыборов и торговли Советов под лозунгом «Рекомендации без коммунистов». Временный революционный комитет Кронштадта 2 марта арестовал Кузьмина, Батиса и многих коммунистов Кронштадта.

Той же ночью, докладывая флотскому руководству сложившуюся своевременную обстановку, врид начальника штаба Морских сил Балтийского моря Л.М. Галлер сказал, что еще месяц—полтора лёд будет крепок, и навигация неосуществима, поскольку все ледоколы находились в Петрограде, в том месте же два линейного корабля — «Полтава» и «Гангут», все подводные лодки и эсминцы. В Кронштадте оставались линейные корабли «Петропавловск», «Андрей» и «Севастополь Первозванный».

Их 305-мм артиллерия совместно со 140 орудиями фортов и 10 зенитными батареями воображала основную опасность. Третий линейный корабль с осени сдали на хранение в порт, и его артиллерия не имела возможности употребляться. К середине февраля в Кронштадте на судах и в береговых частях числилось 1455 начальников и 25432 рядовых.

По замыслу Галлера важную роль в блокаде Кронштадта игрались форты Краснофлотский и Передовой, блокировавшие выход судов из гавани, и подход с моря тех, кто захотел бы прийти на помощь мятежникам. Армиям требовалось штурмовать крепость с северного и южного берегов Невской губы по льду. Сам Кронштадт должны были обстреливать 305-мм батареи форта Краснофлотский, его же 254-мм батареи — форт Риф на о. Котлин и другие главные форты.

Боезапас 305-мм снарядов на Краснофлотском следовало пополнить за счёт погребов «Гангута» и «Полтавы». Основной калибр этих линейных кораблей применять не нужно, поскольку в угле обстрела пребывали лишь кормовые башни, к тому же пара лет орудия бездействовали и потребовали проверки, артиллеристов на линкорах не хватало. Так, настоящими силами флота для подавления мятежа являлись лишь артиллерия форта Краснофлотский и авиация.

К началу марта в Петрограде все пребывавшие в том месте авиационные и воздухоплавательные части объединялись в две группы. Первая подчинялась Главе воздушного флота Петроградского военного округа и складывалась из четырёх авиаотрядов, расположенных в Петергофе, Шувалове, ст. Раздельная и на форте Краснофлотский.

В её составе числилось 10 разведчиков (из них исправных лишь 4), один исправный истребитель, 5(4) аэростатов, к каким имелись 3 лебёдки.

Вторая несколько авиачастей подчинялась Главе воздушного флота Балтийского моря. Она складывалась из двух «воздуходивизионов», базировавшихся в Ораниенбауме и на Гутуевском острове, любой из двух гидроотрядов, и истребительного дивизиона в составе двух «истроотрядов», расположенных в Санкт-Петербурге. В её составе числилось 15 (6) истребителей и 12 (4) разведчиков.

Нужно заявить, что в течение всего конфликта соотношение исправных и несправных самолётов оставалось приблизительно постоянным на уровне около 50%, тогда это считалось нормой. Одни самолёты выходили из ремонта, а другие — из строя в следствии поломок и аварий. За время конфликта ни один самолёт в следствии зенитного обстрела не был сбит либо серьёзно повреждён.

Не обошлось и без «печальных курьёзов». Один из воздуходивизионов, «не разобрав смысла предложенной ему Кронштадской резолюции, принял её, чем выразил собственные симпатии Кронштадту… и показал себя соперником…» Не смотря на то, что Красным частям он опоздал нанести никакого вреда, только вооружившийся командный состав с частью команды поменял посты на сочувствующих Кронштадту, реакция правительства была действительно в духе «пролетарской диктатуры»: 2 марта дивизион оцепили Красные части, поддержанные броневиком, всех арестовали. самолёты и Имущество сохранил в целости.

Какова судьба этих аэронавтов? Вероятнее, они поделили участь 15-18 тыс. моряков Кронштадта, прошедших «фильтрацию» в ВЧК. По рассказам политических заключенных, всех, взявших при расчете в строю нечётный номер, расстреляли, а «чётных» послали в так называемый ИТЛ — исправительно-трудовой лагерь в Холмогорах.

Авиации очевидно не хватало, исходя из этого 5 марта в Петроград прибыла эскадрилья Западного фронта в составе трех авиаотрядов, в них числилось 4 истребителей и 14 разведчика (все исправные). В тот же сутки приказом РВС Республики за № 38 все авиационные силы оперативно подчинили Главе Действующего воздушного флота Республики, со своей стороны, он подчинялся руководившему всей операцией М.Н. Тухачевскому, назначенному командующим 7-й армией, намерено организованной для подавления восстания.

В один момент показался приказ сосредоточить все сухопутные самолёты на Комендантском аэропорте, а гидросамолеты — на Гутуевском острове.

В следствии стало известно, что истребители составляли около 50% всех самолётов. Это оказалось совсем случайно, поскольку в спешке подтягивались те части, каковые пребывали ближе и скорее могли быть переброшены. Однако, не исключалась возможность появления у соперника самолётов из Финляндии.

Считалось, что имевшихся разведчиков не хватает, исходя из этого у руководства затребовали ещё один Боевое звено и разведывательный авиаотряд Особенного Назначения, вооружённое разведчиками. Эти части прибыли в Петроград 15 марта и в конфликте не принимали участие. Помимо этого, в резерве в ближнем тылу пребывали еще 9 лебёдки и оболочек 4 аэростатов, их при необходимости возможно было безотлагательно доставить.

Истребитель СПАД

Парк сухопутных самолётов составляли разведчики «Фарман-ХХХ» и «Сопвич», истребители «Ньюпор-XVII, -XXIII, -XXIV», «Спад» и «Сопвич-Кэмел». Диапазон скоростей у них составлял 110-180 км/час, и ни о каком групповом их применении не шло и речи.

Среди гидросамолётов имелись разведчики М-9, М-15, М-20, трофейные «Шорт» и «Фэйри» с диапазоном скоростей 90-140 км/час. Фактически вся матчасть была очень сильно изношена, в особенности моторы, что сказывалось на поднимаемой бомбовой нагрузке. К тому же не на всех самолётах имелись бомбодержатели, а имевшиеся на трофейных автомобилях британские бомбодержатели не доходили под русские бомбы.

В следствии как правило бомбы загружались в самолёт прямо на пол кабины и позже сбрасывались наблюдателями вручную. На точность попаданий кроме этого важное значение имело полное отсутствие на самолётах бомбовых прицелов.

К началу операции в Петроградских арсеналах пребывало всего около 155 пудов (около 2,5 т) авиабомб — очевидно не хватает, исходя из этого из Коломенского и Тверского авиапарков утром 6 марта доставили 500 бомб калибром 10 фунтов (приблизительно 4 кг) — 240 шт., 20 ф. — 60 шт. и 25 ф. — 200 шт. За 7 дней боевых вылетов на соперника скинули 297 бомб неспециализированным весом 6570 ф. (менее 3 т), среди которых использовались в основном бомбы калибра 25 ф. — 122 шт. и 10 ф. — 95 шт. Самых больших бомб в 40 ф. (16 кг) на Кронштадт скинули всего 51 шт.

Помимо этого, в авиационных частях в наличии имелись 94 пулемёта и 107 тыс. патронов.

В соответствии с взятому приказу, действия авиации должны были начаться 5 марта в 17 час 30 мин вылетом в Кронштадт для разбрасывания листовок с приказом Главы РВСР Л.Б. Троцкого. Из-за снега и густого тумана приказ выполнили лишь в 11 час 40 мин 6 марта, в то время, когда с Комендантского аэропорта, не обращая внимания на весьма сильный ветер, взлетел разведчик «Сопвич». Долетев до западной оконечности о. Котлин на высоте 500-1000 м, он скинул на Кронштадт 20 тыс. листовок. Огня по самолёту не открывали.

Сухопутное и морское руководство, первым делом, интересовали связь и линкоры осаждённого острова с внешним миром. В разведдонесении лётчик доложил, что «на всём острове громадных передвижений и скоплений людей не увидено. По дороге от Кронштадта до Ораниенбаума перемещения нет. Дорог либо тропинок в сторону Сестрорецка и Финляндии не увидено.

В Военной гавани линейные корабли «Севастополь» и «Петропавловск», стоя у стены, дымят, имея на корме и носу красные знамёна». При посадке из-за сильного ветра самолёт понесло назад, и он потерпел аварию, сломав лыжу и оба нижних лонжерона.

На следующий сутки командарм-7 М.Н. Тухачевский издал приказ за № 013/К, в соответствии с которому в 18 час 7 марта должна быть начата бомбардировка, а «…воздушной эскадрилье нападать казармы и броненосцы Кронштадта сейчас в 18 часов». Для его выполнения с утра началось сосредоточение самолётов на Комендантском аэропорте.

Из Петергофа вылетело 5 истребителей. Из них три «Ньюпора-XVII» в 11 час 50 мин прилетели по назначению, один «Ньюпор-XVII» совершил вынужденную посадку около Петергофа, а «Сопвич-Кэмел» при посадке был разбит из-за поломки мотора. В 12 час. 20 мин на Гутуевский остров прилетели 4 гидросамолёта, вылетевших из Ораниенбаума, скинув по дороге на Кронштадт 30 тыс. листовок.

Чуть позднее вылетел пятый самолёт, что из Кронштадта обстреляли ружейным и пулемётным огнем, и из-за снежной бури он возвратился в Ораниенбаум. К 18 час подготовили к вылету 10 самолётов, из них 3 разведчиков и 7 истребителя, но из-за сильного снегопада вылет всех самолётов с бомбами перенесли на следующее утро.

8 марта в 10 часов началась сосредоточение и артподготовка пехоты к штурму. Полёты с Комендантского аэропорта начались около 13 час, и скоро на линейные корабли в Военной гавани скинули первые бомбы. Зенитного огня мятежники не открывали. Лётчики нашли большие недолёты отечественных снарядов в южной и юго-западной части о. Котлин. Суда и северо-восточные форты вели огонь артиллерии, в 13 час 30 мин к ним присоединились и северо-западные. Дорог на Финляндию и пожаров в городе не увидели.

В 16 час 20 мин лётчики рассказали о громадном количестве воронок между судами и около южных, юго-западных и западных фортов, и довольно много воронок во льду около двух ближайших к Лисьему Носу фортов. В следствии артиллерийской дуэли целый лед около Лисьего Носа кроме этого был изрыт воронками, и было пара попаданий около станции на Лисьем Носу. Пролетевший в том месте самолёт обстреляла артиллерийским огнем собственная батарея.

В 17 час пролетавший над Кронштадтом самолёт обстреляли небольшие орудия, а через полчаса второй самолёт донес, что «Петропавловск» ведет пламя одной средней башней, и подвергся сильному зенитному обстрелу с линейных кораблей и из Кронштадта. В 20 час 30 мин между гаванью и собором увидели сильный пожар.

Всего за первый сутки военных действий совершили 10 вылетов неспециализированной длительностью 10 час 45 мин и скинули 525 фунтов бомб. Бомбометание производилось в основном по линкорам. Высота полёта составляла 2000-4000 м. За данный сутки потерпели аварию два «Ньюпора-XVII», а ещё один «Ньюпор-XVII» был разбит.

Вечером сухопутные главы настойчиво попросили от авиаторов давать предупреждение армейские части соответствующих боевых участков о грядущих полётах за 3 часа до вылета. На это последовало резонное возражение, что это нереально из-за погоды, а лётчик сам время от времени определит о полете всего за 5-10 мин до вылета. Внесли предложение не открывать зенитного огня по большому счету, поскольку у мятежников авиации нет.

Но в разведсводке на 24 час 9 марта сообщалось, что в «Кронштадте происходит ремонт самолётов», что было очень необычно, поскольку 9 и 10 марта из-за сильного тумана, дождя и снегопада полётов не было. В будущем это донесение не подтвердилось.

Биплан Сопвич-страттер на лыжах

Первое наступление на мятежный Кронштадт, начатое 8 марта, окончилось неудачей, и командарм Тухачевский срочно начал подготовку к новому наступлению, стягивая подкрепления. Одвременно с этим авиации указали «на несогласованность полётов (единичные полёты), на чрезмерно громадную высоту, излишнюю при хаотичном обстреле с почвы, на… громадный недогруз бомбами самолётов (в особенности «Сопвич»), и на беспорядочность донесений…»

В 3 час 11 марта Тухачевский приказал: «В обязательном порядке произвести с восхода солнца полёты с целью Кронштадта «и» бомбардировки Петропавловска и разведки наличия дорог из Кронштадта в Финляндию». Незадолго до поступил приказ подготовить кроме этого один гидросамолёт для аэрофотосъёмки. Из-за тумана на Кронштадт первые самолёты вылетели лишь в 14 час 35 мин.

Бомбы скинули на судостроительный завод и линкоры, в городе увиден пожар. На протяжении полёта произвели воздушную съёмку южной части Петроградских пристаней и Кронштадта (в Кронштадте). В 15 час состоялся первый групповой вылет, в то время, когда с Комендантского аэропорта в один момент вылетели 5 самолётов.

Разведчики нашли на льду дороги от форта № 1 на финский берег, от западного берега о. Котлин на форт Ино, от крайнего юго-западного форта в сторону Толбухина маяка, дорога между о. Котлин и Тюресяво (финский н/пункт) очень сильно наезжена. Увидены группы людей, движущихся в сторону Толбухина маяка, и 4-6 подвод с охраной 40-60 человек, каковые двигались по дороге от Тюресяво к о. Котлин. Кое-какие самолёты обстреливались с южной и западной части о. Котлин, один самолёт, пролетавший около Финского берега, обстреляли пулемётным огнем из деревни Тюресяво.

За сутки выполнили 21 полёт неспециализированной длительностью 25 час 10 мин и скинули 40 бомб весом 950 фунтов на восточную часть о. Котлин, форт и северные форты № 5, линейные корабли, Военную гавань, казармы и завод. Полёты производились на высоте 1000-3000 м, три самолёта потерпели аварию.

Утром 12 марта Тухачевский приказал: «Взорвать посредством бомбометания склады взрывчатых веществ и артиллерийских снарядов в Кронштадте». По сведениям штаба Балтфлота, они пребывали на минных заградителях «Нарова» и «Волга» и в блокшивах, стоящих в гавани неподалеку от линейных кораблей. Всем лётчикам приказали сосредоточить бомбометание по этим целям, для чего разослали сделанные незадолго до воздушные снимки гавани.

Полёты начались в 11 час 5 мин. Из Финляндии перемещения не наблюдалось, на дороге из Кронштадта в сторону форта № 6 увидены одиночные повозки, обстрелянные из пулемёта. Утром перемещения в городе не наблюдалось, в 13 час показались скопления людей на площадях и улицах, вечером по улицам двигалось до 20 повозок. Увиден пожар в минной школе, найдены отрытые у пристани со стороны Ораниенбаума окопы и новая полевая батарея, вторая действующая батарея увидена на западном берегу о. Котлин.

В 13 час 30 мин вторично произведена воздушная съёмка части Кронштадта. Через час около северо-восточной части о. Котлин на льду увиден самолёт. В 18 час при повторном наблюдении его в том месте уже не было.

Целый сутки самолёты обстреливались сильным артиллерийским и пулемётным огнем. Бомбы сбрасывали, в основном, на линкоры и гавань, кроме этого на пороховые погреба, форты «Тотлебен», № 4 и 5, Как о достижении сообщалось, что «увидено одно попадание между (!) судов и одно попадание в Петроградскую пристань». За сутки сделали 27 полётов длительностью 34 час 7 мин и скинули 49 бомб весом 1085 фунтов и 100 ф. литературы.

Полёты выполнялись на высоте 800-2000 м, случилась одна авария.

13 марта руководство, по-видимому, обиженное эффективностью действий авиации, разослало по авиационным частям грозную телефонограмму: «Вторично показываю, что самолёты вылетают на бомбометание в одиночку, что не создаёт на соперника достаточного впечатления. Предлагаю самыми решительными мерами устранить это и нагружать самолёты за счет бензина до максимума. Командующий 7-й армией приказал обратить внимание летчиков на правильное исполнение заданий.

Из всех эскадрилий лучше всех дисциплинирована, в смысле правильного выполнения заданий, морская авиация, воображающая все сведения совершенно верно и бережно». В приказе № 128/с предписывалось «сосредоточить бомбометание на заградителе «Нарова», блокшивах с минами и линейных судах «Севастополь» и «Петропавловск», вылетая с большой нагрузкой».

В 11 час на бомбежку вылетела первая группа из 6 самолётов. Бомбометание производилось, по большей части, по указанным целям. Увидены успешные попадания «от доков в баржи, каковые задымились», и в пристань. Целый сутки самолёты обстреливались сильным артиллерийским огнем, а также бризантными боеприпасами.

За сутки выполнили 29 полётов неспециализированной длительностью 37 час 13 мин и скинули 71 бомбу неспециализированным весом 1595 фунтов. В распоряжениях отмечались «лётчик полётов и» дисциплинированность лётчиков Антипов, выполнивший задание, не обращая внимания на поломку лонжерона крыла.

14 и 15 марта стоял сильный туман, он пара рассеялся лишь к вечеру 15 марта. В 18 час 10 мин сделали 4 полёта и скинули 12 бомб неспециализированным весом 285 фунтов. Увидены попадания вблизи линкоров, в доки и среди строений.

Один из пилотов обстрелял «Петропавловск» из пулемёта с высоты 900 м, обстрела самолётов не велось.

16 марта, незадолго до штурма, около часа ночи взяли предписание: «Командующий 7 армией приказал независимо от состояния погоды (туман) произвести усиленные полёты с усиленным бомбометанием (выделено авт.) по «Севастополю» и «Петропавловску», складам со взрывчатыми веществами и штабу мятежников. С 14 часов начнётся артиллерийская подготовка, посему вылет эскадрильи должен быть произведён не позднее 14-ти часов. № 1450. Начштаба 7-й армии».

По сведениям метеостанции на 7 час. погода была: туман, дождевые тучи, ветер западный до трех метров/сек, температура — 1-2°, давление 771 мм. рт.ст. К 14 час туман не рассеялся, но Тухачевский в 14 час 30 мин приказал «…срочно вылетать эскадрилье для исполнения задания… Высота полёта, чтобы достигнуть настоящего поражения соперника бомбами должна быть около 500 м».

Тухачевскому доложили «о неосуществимости полётов в таковой туман, что будет являться безумным истреблением лётчиков и самолётов, без успехи цели». Его реакция осталась малоизвестной, но когда туман рассеялся, начались полёты на бомбометание. Летчик Шмидт бомбил «Петропавловск» с высоты 460 м, увидено успешное попадание 10 ф. бомбы на корму линейного корабля.

Из пулемёта обстреливали группы людей на Петроградской пристани, увидены уклонения и сильные недолёты в сторону разрывов от снарядов батареи, обстреливавшей «Петропавловск». Корректировка артогня производилась воздухоплавателями 11-го отряда в районе Ольгино. Увидены пожары в Ораниенбауме, Лисьем Носу, Малой Ижоре. Кронштадт также целый в дыму от пожаров.

До вечера успели сделать 13 полётов длительностью 14 час 45 мин и скинуть 18 бомб весом 390 фунтов и 180 фунтов литературы.

17 марта маленькой туман рассеялся лишь к 10 час, и взлетевшие пилоты с воздуха замечали штурм Кронштадта. В 10 час 30 мин лётчик Шмидт сказал о наступлении с восточной стороны по льду группы отечественных частей в белых маскхалатах с двумя орудиями. В 11 час лётчик Калан заметил, что около роты отечественной пехоты отходили по направлению к Мартышкино.

Лётчики Зернов и Волковойнов в 12 час донесли, что пехоту, наступавшую со стороны Ораниенбаума и Петергофа, очень сильно обстреливали линейные корабли. Бомбардировке подвергались, по большей части, форт и линкоры «Тотлебен», позднее поступило предупреждение Кронштадт не бомбить, поскольку часть города заняли отечественные войска.

В 19 час лётчик Зернов рассказал о сильном оживлении на улицах Кронштадта, а летчик Волковойнов — о перемещении к Кронштадту 30 наездников.

За сутки выполнили 33 полёта длительностью 33 час 55 мин и скинули 86 бомб неспециализированным весом 1740 фунтов. Отличился летчик Линдель, скинувший за сутки 440 фунтов и доложивший об успешном попадании на палубу «Петропавловска», привёдшем к пожару. (Позднее донесения Линделя и других пилотов о пожарах на судах, вызванных бомбометанием, не подтвердились.)

18 марта утром поступило распоряжение «полёты задержать до получения нового задания». В 11 час, в то время, когда без боя забрали форты «Константин» и «Милютин», и сдались «Севастополь» и «Петропавловск», восставший Кронштадт пал. Полёты отменили, а всего за 7 дней выполнили 137 полётов неспециализированной длительностью 160 час 10 мин при средней бомбовой нагрузке на самолет 2 бомбы весом по 10 кг.

Ньюпор-17 лётчика М.А. Волковойнова с эмблемой колчаковской армии, в которой он сражался до 1919 г. С 1920 г. служил в Красной Армии

Подводя итоги действиям авиации в этом конфликте, морской лётчик С.Э. Столярский, в гражданскую войну руководивший авиацией Волжской флотилии, отмечал, «что задачи воздушного флота сводились к следующему:

1) Наблюдение за судьбой осаждённого Кронштадта и его сношении с материком;

2) Моральное действие на осаждённых;

3) Разрушение кораблей и укреплений соперника».

По первым двум пунктам авиация задачи, в целом, выполнила. Днем в летную погоду все передвижения в крепости и сообщение с Финляндией не ускользали от лётчиков. Правда Столярский отмечал, что «столь хорошая и последовательная осведомлённость о ходе боёв и атаки происходила лишь вследствие того что групповые полёты не удавались и лётчики как правило летали в одиночку»1.

самый эффективным выяснилось моральное действие на гарнизон крепости, в большинстве собственном складывавшийся из крестьянских парней, призванных на флот в последние два—три года. В публикациях в издаваемых «Известиях Временного революционного комитета Кронштадта» действиям авиации уделялось большое внимание.

Отмечалось, что «на протяжении полётов команды судов скрывались в трюмы и для стрельбы по самолётам выходили по жребию». № 11 «Известий…» за 12 марта с обеих сторон заполнен заметками о воздушном флоте. Печатались распоряжения: «Ввиду панического настроения команд Ревком должен кроме того издать приказ о воспрещении стрельбы из пулемётов и винтовок по самолётам… как отдельным лицам, так и начальникам,… являясь совсем бесцельной тратой патронов». В радиограмме с просьбой о помощи, направленной «Всем… Всем… Всем…», Ревком кроме этого информировал о проблемах, которые связаны с авиацией: «Как коршуны вьются над Кронштадтом, бросают бомбы…»

Что касается исполнения основной кораблей — разрушения и задачи укреплений, то тут все обстояло именно напротив. Небольшие бомбы калибра 4-10 кг не могли нанести никакого вреда ни крепостным упрочнениям, ни судам. Столярский отмечал: «Артиллерийская защита соперника не имела никакого значения по обстоятельству собственной беспорядочности, и самолеты имели возможность без всяких последствий нести собственную работу.

Каменные массивы крепости и пара дюймов металлической брони судов являлись более надежным средством защиты».

Скинув на соперника около 3 т бомб, вывели из строя только нескольких бойцов и позвали, по донесениям лётчиков, единичные пожары, что позднее не подтвердилось. Отмечали попадания на палубы линейных кораблей без особенных повреждений. Пробитая бронепалуба «Петропавловска», якобы от 16-кг бомбы, привёдшей к пожару, по версии Н. Дыбенко приписывалось батарее с «Красной Горки».

Приблизительно одновременно с этим американцы экспериментировали с бомбардировками устаревших линейных кораблей, в их числе германского броненосца «Остфрисланд», по классу сходного с «Петропавловском» и «Севастополем». Его потопили лишь 900-кг бомбой.

Старшее руководство и лично Тухачевский много раз приказывали выполнять лишь групповые полёты с целью достижения большего результата. Но из-за разнотипности самолётов практически все полёты были одиночными (не считая 2-3 случаев вылета в один момент 4-6 «Ньюпоров»).

Основной же обстоятельством отсутствия требуемых результатов Столярский вычислял устарелость самолётов: «При большом прогрессе авиатехники, порождающей чуть ли не каждый месяц лучшие типы и всё новые самолётов… годовой срок есть уже достаточным, дабы самолёт начал принимать во внимание устаревшим. Типы же самолётов, использовавшихся под Кронштадтом, имели за собой от 4-х до 5-лет — срок, более чем достаточный, дабы устареть.

Исходя из этого задания, исходящие от общевойскового руководства о производстве разрушений, происходили под влиянием имевшихся сведений об удачах воздушного флота на плохой осведомлённости… и Западе о состоянии отечественного воздушного флота и о тех возможностях, каковые он может осуществить. Лишь этим и возможно растолковать столь резкое несоответствие требований, предъявляемых к воздушному флоту с их исполнением,

Кронштадтский мятеж

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: