Казачьи части в советско-польской войне. часть 2

Выдержав у местечка Шевня еще один бой с преследовавшими их частями 11-й кавдивизии (начдив Ф.М. Морозов), казаки есаула Яковлева 29 августа отошли в Замостье. Данный маленький город стал в последних числах августа главным объектом наступления Первой Конной.

Бригада скоро привела в порядок собственные растрепанные много и в пешем порядке заняла оборону на восточных окраинах города. Учитывая, что силы защитников Замостья ограничивались 31-м пехотным полком (31 Pulk Piechoty) и другими разрозненными подразделениями 10-й пехотной дивизии Войска Польского, прибытие казаков выяснилось весьма кстати. До вечера 31 августа они активно учавствовали в обороне города, отражая отчаянные атаки «красных».

В то время, когда положение защитников окруженного с трех сторон города стало критическим, на подступах к нему стали концентрироваться для решающей атаки громадные веса конницы одной из сильнейших в Конармии 6-й кавдивизии (начдив И.Р. Апанасенко). Есаул Яковлев решился пойти на рискованный маневр, в любимом казачьем боевом стиле встретив атаку соперника военной хитростью. Выдержав у местечка Шевня еще один бой с преследовавшими их частями 11-й кавдивизии (начдив Ф.М.

Морозов), казаки есаула Яковлева 29 августа отошли в Замостье. Данный маленький город стал в последних числах августа главным объектом наступления Первой Конной. Бригада скоро привела в порядок собственные растрепанные много и в пешем порядке заняла оборону на восточных окраинах города.

Учитывая, что силы защитников Замостья ограничивались 31-м пехотным полком (31 Pulk Piechoty) и другими разрозненными подразделениями 10-й пехотной дивизии Войска Польского, прибытие казаков выяснилось весьма кстати. До вечера 31 августа они активно учавствовали в обороне города, отражая отчаянные атаки «красных».

Пара сотен сохранившихся казаков в конном строю двинулись навстречу сопернику, насчитывавшему как минимум несколько тысяч сабель (штатная численность кавдивизии РККА на 1920 г. определялась приблизительно в 9,5 тыс. чел., но настоящие части, по воспоминаниям современников, редко дотягивали до нее).

Официальная историография 31-го пехотного полка Войска Польского (Feliks Libert. Zarys historii wojennej 31-go Pulku Strzelcow Kaniowskich) повествует о том, как его начальник капитан Миколай Болтуц увидел Яковлеву, что приказа на атаку из штаба 10-й дивизии не было. Казачий офицер ответил: «Мне приказ — лишь Всевышний, а моим казакам — лишь я!».

Лучшей чёрта этому человеку, возможно, не требуется. Польские «жолнежи» проводили «братьев-казаков» восторженными криками и «поклялись, что в собственный час сумеют погибнуть не хуже». Но казаков ожидала не геройская смерть, на которую они пошли с мрачной решимостью, а неожиданный успех.

Подробности блестящей победы бригады Яковлева 31 августа при Чесниках недалеко от Замостья детально обрисованы и польскими историками, и Исааком Бабелем в его «Конармии». Выстроив собственных маленьких казаков фактически в парадном строю на возвышенности, Вадим Яковлев заманил конармейцев под пламя собственных пулеметов. Свинцовый град, обрушившийся на передовые эскадроны 6-й кавдивизии с близкого расстояния, нанес им тяжелые потери в людском и конском составе и привел в полное нарушение.

Исаак Бабель очень упоминает, что мобилизованные казаки, составлявшие большую часть дивизии, затем развернули коней и бежали с поля боя. Храбрецы из «ветхих конармейцев», прорвавшиеся через пламя пулеметов, были встречены казаками в шашки и кроме этого отброшены. Хаотичное отступление 6-й кавдивизии длилось пара километров, не смотря на то, что казаки есаула Яковлева разумно удержались от преследования.

Замостье выстояло еще один сутки.

Тем временем, большие польские и украинские силы, действовавшие во фланги Первой Конной, поставили ее под угрозу окружения. Пришедшее известие о тяжелом поражении основных сил «красного» Западного фронта под Варшавой вынудило Буденного отдать приказ об отступлении. Первая Конная сняла осаду Замостья и с тяжелыми боями пробилась обратно за Буг.

В ликвидации их союзниками и поляками прорыва самого боеспособного и славного соединения Красной армии маленькую, но броскую роль сыграли терские и донские казаки есаула Яковлева. Обитатели Замостья (в т.ч. иудейская община города, с которой у казаков на этот раз сложились в полной мере дружественные отношения) встречали их как храбрецов. Затем бригада, понесшая тяжелые потери в людском (около половины личного состава) и конском составе, была отведена с фронта в район Люблина для переформирования и пополнения.
Громкая боевая репутация бригады Яковлева привлекла в нее поток новых казаков-добровольцев, разрешивший к осени не только покрыть убыль в личном составе, но и развернуть ее численность до полутора тысяч бойцов.

Польское руководство, традиционно уважало доблесть, в особенности столь красивую. Оно начало в некоей степени покровительствовать Вадиму Яковлеву, более щедро выделяя ему нужные оружие, коней, снаряжение и другие боевые материалы. При прошлой структуре в бригаде была организована артиллерийская батарея.

В один момент с упрочнением собственных полков, есаул был должен отчаянно маневрировать на политическом фронте, стараясь сохранить приверженность собственной бригады идеям казачьей «самостийности». Для этого ему было нужно «отбрить» Бориса Савинкова, возглавлявшего эмигрантский «Русский политический комитет» и смыкавшегося с ним генерала Булак-Балаховича. Исаак Бабель, назвавший яковлевских казаков «савинковцами», ошибался: отношения между есаулом и Савинковым были очень напряженными, о чем последний и написал в своих мемуарах (Савинков Б.В. «Русская Народная Добровольческая армия в походе»).

В осеннюю пору 1920 г. бригада Яковлева присоединилась к вооруженным силам УНР: приверженцы С.М. Петлюры, боровшиеся за независимость Украины, относились к казакам-сепаратистам более толерантно, чем «великороссы» из управления «белых». На украинской работе яковлевцы были объединены в Сводную казачью дивизию с еще одной казачьей бригадой, перешедшей к петлюровцам из Войска Польского – Донской бригадой есаула Александра Сальникова.

Биография этого офицера кроме этого ясна не до конца. Польский историк Я. Гданьский приводит косвенные свидетельства, что Сальников имел возможность являться бывшим начальником Красной армии, перешедшим на польскую сторону 31 мая 1920 г. вместе с бойцами 3-й Донской бригады 14-й кавдивизии из Конармии Буденного. Адъютант же генерала Бредова Циммерман упоминает о неком есауле Сальникове из штаба генерала Склярова; быть может, это и имеется будущий комбриг на польской работе.

Бригада Александра Сальникова формировалась в городе Хрубешув (Грубешов) недалеко от Люблина и складывалась из Донского полка войскового старшины Д.А. Попова (не обращая внимания на очевидное старшинство в чине, он подчинялся есаулу) и конной батареи есаула И.И. Говорухина. Это соединение отличала отличная экипировка: есаул Сальников умел убедить интендантов Войска Польского раскошелиться.

В отличие от яковлевских казаков, гордо носивших собственную прошлую поношенную форму, сальниковские бойцы приобрели новое казачье обмундирование с появлявшихся в распоряжении Войска Польского складов бывшей Русском императорской армии. В делавших правительственные заказы по изготовлению польских знаков различия мастерских были произведены и таковые для бригады Сальникова; автором проекта был подъесаул Петриков.

По сведениям польского историка Я. Гданьского, униформа казаков бригады была следующей: шинель и гимнастёрка русского примера (у офицеров – «френч» с четырьмя карманами), кавалерийские сапоги со шпорами (возможно, польские интенданты не знали, что казаки традиционно не пользовались шпорами) либо ботинки с обмотками, казачьи шаровары с красными лампасами, папаха с синим (голубым) матерчатым верхом (перекрещен красным сутажом), светло синий погоны с красным кантом для нижних чинов (лычки урядников – белые), золотые – для офицеров. Кокарда бригады представляла собой дореволюционный пример, поверх которого было наложено изображение двуглавого орла – в духе революционных лет уже без короны.

На левом рукаве бойцы бригады носили нашивку в форме щитка, напоминавшую принятую в «цветных» частях Добровольческой армии, с изображением разных знаков казачьей геральдики: оленя, пронзенного стрелой, булавы и бунчука. Нашивка была синей, с узорчатой красной надписью и каймой славянской вязью: «Донцы».

Снаряжение, в т.ч. конская сбруя, кроме этого первенствовали « срока». Увлекательной подробностью являлись полученные бригадой американские седла «типа 350», первоначально изготовленные в Соединенных Штатах для Мексики, но посланные в Польшу в качестве военной помощи.

Оружие бойцов Донской бригады есаула Сальникова складывалось из кавалерийских карабинов, пистолетов либо револьверов для вспомогательного персонала и офицеров, русских шашек примера 1881 г. (те из казаков, кто имел личные шашки, имели возможность носить их) и пик без флюгеров. Конский состав был выделен из реквизированных у группы генерала Бредова лошадей и оценивался как «неплохой».

К моменту отправки на фронт в последних числах Августа 1920 г. бригада насчитывала 30 юнкеров и офицеров, и 424 нижних чина (скоро пополнена соответственно еще 36 и 239). Она располагала семью пулеметами и четырьмя орудиями. Если сравнивать с испытывавшей недочёт фактически во всем бригадой Яковлева, бригада Сальникова представляла собой легко примерно-показательное соединение.

В последних числах августа бригада была направлена на фронт – в распоряжение 3-й польской армией, в руководство которой приблизительно в эти же дни вступил генерал Владислав Сикорский (потом польский примьер министр в эмиграции во Второй мировой). До подписания перемирия (12 октября 1920) «сальниковцы» успели учавствовать в военных действиях, сперва – против «красных» на Брест-Литовском направлении, а на завершающем этапе войны – против литовских армий.

Но солидную часть времени генерал Сикорский продержал казаков в своевременном резерве. Быть может, он вправду хотел располагать мобильной и боеспособной конницей на случай ЧС на фронте; но, возможно, поберечь чужестранцев на польской работе в чисто политических целях. По большому счету, польское фронтовое руководство, что бы о нем не писали потом, постоянно относилось к казачьим частям в полной мере корректно.

По окончании активной фазы военных действий бригада есаула Сальникова кроме этого перешла в вооруженные силы УНР. В составе украинских частей на протяжении Советско-Польской войны пребывала и «личная» казачья часть. Это был Донской полк с «включенной» артбатареей, что создал есаул 42-го Донского казачьего полка «бредовской» группировки М.Ф.

Фролов из солдат собственного бывшего дивизиона, не захотевших интернироваться. Из бригад Яковлева и Сальникова, и этого полка в октябре 1920 г. была организована Сводная казачья дивизия. Ее состав был таков: три казачьих полка (два донских и один кубанский) и артиллерийский дивизион, неспециализированной численностью до 3 тыс. чел. Я. Гданьский информирует, что комдивом, как самый опытный начальник, был назначен Вадим Яковлев.

Возможно, он был произведен в чин полковника. Это утверждает Эдуард Шульгин в статье «Конь вороной под польским седлом». Сводная казачья дивизия была пополнена украинскими кадровыми солдатами, в т.ч. на пост начальника 2-го казачьего полка прибыл полковник Саулевич.

В Войске Польском за время войны была организована еще одна часть, которую возможно отнести к казачьим – «Волчий» добровольческий полк, укомплектованный казаками – бывшими пленными Первой мировой, появлявшимися на польской территории к моменту провозглашения независимости, и русскими колонистами. Позднее полк, понесший тяжелые потери на протяжении решающей для хода войны битвы за Варшаву, был расформирован. Его кадры были направлены в другие казачьи либо российские части.

Казачьи части в советско-польской войне. часть 2

Гражданская война и Революция в России, фильм 6-й. Действующие лица трагедии. Казаки

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: