Рельсотронное обострение. очерк о судьбе открытия

      Комментарии к записи Рельсотронное обострение. очерк о судьбе открытия отключены

Казалось бы, о чем тут спорить? Два параллельных электрода-рельса, замкнутых подвижной железной перемычкой. Подключи к рельсам источник электрического тока – и под действием силы Ампера, обрисованной во всех школьных книжках по физике, перемычка побежит по рельсам. Ничего нового.

Но в последние майские дни с.г. о рельсотронах в Российской Федерации не спорили только те, кто этими рельсотронами вправду занимался.

Ярким предлогом для информационного шума послужило сообщение американского канала Fox News о разработке в Соединенных Штатах очередного рельсотрона, представленного публике как «новое сверхмощное оружие». И никто из бессчётных русских комментаторов этого сообщения не обратил внимания на то, что при выстреле американской чудо-пушки появляется броская вспышка света, похожего на излучение плазмы. Вот о ней-то, родимой, и изрядно подзабытой в Российской Федерации, не грех и поболтать.

Открываю том 26 сверхмноготомной Громадной Российской Энциклопедии (БРЭ), издаваемой под руководством РАН, и нахожу в нем статью «Плазменные ускорители» (с. 331), а в ней картину того же рельсотрона с перемычкой, на этот раз означающей не кусок металла, а сгусток плазмы (рис.1).

Рельсотронное обострение. очерк о судьбе открытия

1. У кого списали

Первым советским физиком, посвятившим себя изучению отсутствующей на Земле звездной материи, был уроженец города Балашова, что на Хопре (сейчас в Саратовской губернии), лауреат Ломоносовской и Ленинской премий (но не академик, а всего лишь доктор наук) Анатолий Власов. Именно он обратил внимание физиков на своеобразие плазмы, отличающее ее и от газа, и от металла и заключающееся в способности к самоорганизации при помощи самосогласованного поля.

Чем и привёл к негативной реакции некоторых современников, вычислявших плазму всего лишь квазинейтральным ионизованным газом. Многим физикам известно «сражение» доктора наук МГУ А.А. Власова с академиком АН СССР Л.Д.

Ландау (и примкнувшими к Ландау В.Л. Гинзбургом, М.А. Леонтовичем и В.А. Фоком). Одержать «победу» над Власовым указанным лицам не удалось. Но удалось добиться того, что на первый в СССР, а потому важный, плазменный семинар, прошедший в кабинете И.В.

Курчатова в 1951 г., Власова не позвали. Современная физика плазмы зачиналась в СССР без Власова и упрочнениями научных соперников Власова. Одним из коих был академик Л.А.

Арцимович, что по окончании указанного семинара и возглавил Отдел плазменных изучений Лаборатории №2 АН СССР (ставшей потом Университетом ядерной энергии им. И.В. Курчатова).

В год запуска первого ИСЗ в ЖЭТФ показалась статья сотрудника Арцимовича А.И. Морозова «Об ускорении плазмы магнитным полем». Морозов был первым, кто о таком ускорении заявил. Картина, продемонстрированная на рис.1, показалась в статье Арцимовича (с сотр.) «Электродинамическое ускорение сгустков плазмы» в том же году и в том же ЖЭТФ. В ней было записано и уравнение перемещения сгустка плазмы (СП).

Электротехнический (электромеханический) суть того уравнения был очевиден: СП ускоряется силой Ампера и получает кинетическую энергию за счет магнитной энергии разрядного контура с током. Очевидна и неадекватность для того чтобы уравнения условиям опытов Арцимовича с сотр. Плазменный сгусток в их опытах получался при помощи электрического взрыва узкой железной проволочки, при котором образуется не только плазма, но и пар, и капли расплавленного металла.

Благодаря чего величина массы СП всегда выяснялась неизвестной. А само уравнение так и осталось непроверенным.

Что не помешало появлению в СССР в 60–70 гг. прошлого столетия большого (если не сообщить огромного) числа теоретических и экспериментальных работ, направленных на создание импульсных плазменных ускорителей (ИПУ) и электрореактивных двигателей (ЭРД) для космических аппаратов, авторы которых в собственных публикациях, как на истины в последней инстанции, ссылались на силу статьи и Ампера Морозова и Арцимовича с сотр.

В действительности разработчики импульсных плазменных ЭРД от взрыва проволочек (как нетехнологичного метода генерации плазмы) отказались фактически сходу. Следом они отказались и от газоразрядной плазмы, потребовавшей импульсного напуска газа в рельсотрон. И что им оставалось? А оставалось то, что подарила сама природа, в частности эрозионная (абляционная) плазма, генерируемая сильноточными электрическими разрядами.

Практически во всех случаях импульсные плазменные потоки в лабораториях советских НИИ и институтов (а таковых, по моим подсчетам, было не меньше одиннадцати) получались посредством рельсотронов, снабженных диэлектрическими плазмообразующими вставками, разделявшими электроды. Из материала этих вставок под действием разрядного тока (в не очень-то понятном сначала ходе) сами собой и формировались прерывистые (дробные) скоростные потоки «диэлектрической» плазмы.

И когда та либо другая лаборатория обзаводилась СФР (сверхскоростным фоторегистратором – камерой с вращающимся зеркалом), в ней оказались развертки свечения импульсных плазменных потоков наподобие той, что продемонстрирована на рис.2. Дробные потоки наблюдались при разрядных токах от 20 кА до 500 кА и импульсной мощности от 5 МВт до 1 ГВт, частота генерации отдельных сгустков (слоев, шайб) составляла 1–10 МГц, скорости перемещения сгустков 30–120 км/c.

Первые СФР-граммы, свидетельствовавшие о самопроизвольной генерации скоростных сгустков плазмы (СГВСП) в сильноточных импульсных разрядах, были опубликованы сухумскими физиками в 1960 г. Но, трудясь с газовым наполнением вакуумной камеры и не изучив вовремя спектров свечения плазмы, на момент первой публикации собственной работы они полагали, что замечали не эрозионную, а газоразрядную плазму. Последующие опыты сотрудников Истринского филиала ВНИИЭМ и ВЭИ им. Ленина не покинули сомнений в том, что газ к эффекту СГВСП отношения не имеет и что эффект данный полностью определяется процессами, происходящими на границе эрозионной плазмы с плазмообразующей поверхностью.

Потом сотрудники Сухумского ФТИ не только поняли собственный «газовое заблуждение» 1960 г., но и собрали «безгазовый» (другими словами трудившийся в вакууме) коаксиальный эрозионный ИПУ, разрешивший приобретать рекордно долгие цепочки скоростных сгустков «оргстеклянной» плазмы (около 1000 ВСП в одном разряде – тогда как на рис.2 их возможно насчитать только с дюжина). Наряду с этим сухумские физики покинули без ответа вопрос: из-за чего при соотношении диаметра внутреннего диаметра и внутреннего электрода наружного электрода коаксиала 1:7 (соответственно, при соотношении магнитных давлений 49:1) скорость плазмы около внутреннего электрода и около наружного (другими словами скорость ВСП) была одной и той же?

Достаточно одного взора на рис.2, чтобы выяснить, что с рис.1 его объединяют лишь (невидимые на рис.2) рельсы (железные электроды). Но из-за чего при таких условиях исследователи ИПУ, за Арцимовичем, именовали собственные ускорители электродинамическими?

Вопрос данный более социопсихологический, нежели физический. Во-первых, сила Ампера в далеком прошлом и удачно трудится в электрических автомобилях. Во-вторых, скорости направленного перемещения СП были намного больше тепловых скоростей ионов.

В третьих, разработчики ИПУ и ЭРД имели в основном не физическое, а инженерное образование. А в советских втузах хорошо преподавались теоретические базы электротехники и гидро(аэро)динамики, но совсем не преподавались ни статистическая физика, ни физическая кинетика, не говоря уже о плазменной кинетике Власова.

В-четвертых, кое-кто из энтузиастов ИПУ таки осознавал неадекватность электродинамического подхода к настоящему процессу ускорения и генерации эрозионной плазмы и пробовал осмыслить по-своему полосатые СФР-граммы, но опоздал додумать собственные сомнения до конца. Ну, а в-пятых, для чего голову-то разламывать (особенно, в случае если желаешь опубликоваться в солидном физическом издании либо диссертацию обезопасисть, в противном случае и в АН попасть)?

Раз Арцимович вместе с самим Альфвеном (шведским физиком и единственным до тех пор пока нобелевским лауреатом по физике плазмы) написали, что это электродинамическое ускорение – значит, электродинамическое. Что же касается полос на СФР-граммах – так это всего лишь «оптический обман» нерадивых экспериментаторов. Пускай они в нем и разбираются.

Как раз так, по окончании появления в ЖЭТФ, рис.1 прошел через десятки книг и массу журнальных публикаций, дабы через пять десятилетий с лишним, уже в постсоветской России, появляться в томе 26 БРЭ.

Сила Ампера была открыта в 1820 г. для железных проводников с током и к фундаментальным силам физики не относится. Фундаментальна сила Лоренца, действующая на элементарную частицу, владеющую зарядом. Мощность силы Лоренца полностью определяется электрическим полем. Магнитное поле энергию заряженной частицы не изменяет, а изменяет только направление ее скорости.

Соответственно, говоря о силе Ампера, направляться показывать и электрическое поле, эквивалентное силе Ампера. Это поле в железном проводнике в хорошей (неквантовой) трактовке создается магнитным сдвигом «облака» электронов как целого довольно твёрдой кристаллической решетки металла и равняется векторному произведению скорости переноса электронов на магнитную индукцию.

В зоне проводимости железных проводников (к примеру, бронзовых) так большое количество электронов, что кроме того при большой плотности тока скорость их переноса образовывает всего лишь около 0,1 м/c, а эквивалентное электрическое поле всего лишь около 0,1 В/м, что и формирует объемную силу Ампера, которая снабжает функционирование электрических автомобилей и рельсотронов с железными перемычками. И если бы на рис.1 была изображена такая перемычка, то никаких вопросов данный рисунок и не вызывал бы.

Электронная плотность в плазме ИПУ намного меньше и ведет к размерам электрического поля на большое количество порядков громадным тех, что свойственны для металлов. Но в плазме, складывающейся из заряженных частиц, имеется и другие электрические поля, с магнитным полем никак не связанные, а связанные с коллективным перемещением электронов.

Сам факт пространственной ограниченности СП, продемонстрированного на рис.1, заставляет вычислять, что на собственных границах он имеет двойные электрические слои толщиной порядка так именуемого дебаевского размера разделения зарядов и с электрическим полем около миллиона вольт на сантиметр (!). Появись СП, продемонстрированный на рис.1, в конечном итоге, он провалился сквозь землю бы (взорвался, разлетелся) под действием этого поля прежде, чем был бы ускорен как целое силой Ампера.

В случае если же учесть, что при высокой плотности тока плазма делается турбулентной и сильные электрические поля появляются уже и в количестве СП, сгусток взрывается не только за счет электрических слоев на границах, но и за счет турбулентных полей во всем собственном количестве. А надуманность СП как некого единого целого делается очевидной. Сила Ампера в плазме легко «тонет» в турбулентных пульсациях внутриплазменного электрического поля.

И если бы Ампер экспериментировал не с железными проводниками, а с плазменными, он вряд бы открыл собственную известную силу.

СП, продемонстрированный на рис.1, – не более чем фантом, а сам рисунок – иллюзия плазменного ускорителя.

2. Другая простота хуже воровства

Кто же из участников исторического семинара в кабинете Курчатова не осознавал, что плазму возможно: а) ускорять магнитным полем, б) тормозить магнитным полем, в) удерживать магнитным полем? И кто же не желал добиться практических результатов!

«Оттолкнувшись» от несложных (электротехнических и магнитогидродинамических) представлений Альфвена, Арцимовича и Морозова, физика плазмы в СССР отправилась сходу по трем «практическим» направлениям: а) уже упомянутые плазменные ускорители и ЭРД, кои возглавил Морозов, б) МГД-генераторы, кои «захватил» ИВТАН во главе с академиком А.Е. Шейндлиным, в) мировая проблема УТС, которую возглавил сам Арцимович.

В 1975 г. на опробования нового плазменного МГД-генератора академик Шейндлин пригласил директора ВНИИЭМ академика Н.Н. Шереметьевского. Создатель этих строчков был в «свите» последнего. Гости Шейндлина толпились на балконе, нависавшем над просторным цехом (в Москве, на Коровинском шоссе). В центре цеха возвышался громадной сверхпроводящий магнит, доставленный самолетом из америки.

Сам МГД-генератор был скрыт конструкцией магнита. Но прекрасно был виден (отечественный) ракетный двигатель, пребывавший в горизонтальном положении. В то время, когда данный двигатель по команде Шейндлина был включен, цех наполнился ревом РД и броским светом продуктов сгорания ракетного горючего, исторгавшихся из сопла РД в магнитное поле. Зрелище было феерическим.

Но каков итог?

Генератор зажег только электрическую лампочку, свет которой был чуть заметен на фоне пламени РД. Потыкав пальцами в кнопки карманного калькулятора, я оценил КПД преобразования тепловой энергии в электрическую: он составлял не более десятой доли процента. Что не помешало гостеприимному Александру Ефимовичу принимать тёплые поздравления приглашенных.

О плазменных МГД-генераторах восторженно гутарили впредь до горбачевской перестройки, в то время, когда под Рязанью начали уже было осваивать промплощадку для постройки первой в мире МГД-электростанции. Но произошёл Чернобыль – и гутарить прекратили. По последовательности оценок, публиковавшихся в массмедиа, на МГД-выдумку в СССР было израсходовано свыше миллиарда советских рублей, что были дороже долларов.

В это же время ИВТАН, коим руководил академик Шейндлин, сейчас именуется ОИВТ РАН, а командует им сегодняшний президент РАН академик В.Е. Фортов. Но сколь-либо подробная история советских плазменных МГД-генераторов так и осталась вне поля гласности.

Но что в том месте ЭРД и МГД-генераторы! Вот уже более полувека под №1 в современной физике значится неприятность управляемого термоядерного синтеза (УТС), а нацеленный на ее ответ проект семь дней (реализуемый на данный момент в южной части Франции) уже давно и интернационально финансируется.

Академик Арцимович умер в 1973 г., доктор наук Власов – в 1975-м. В том же году президентом АН СССР стал директор ИАЭ им. Курчатова академик А.П. Александров. И в том же году представители новой генерации советских академиков Е.П. Велихов и Б.Б.

Кадомцев разместили в «Правде» статью «Задача века. Пуск наибольшей в мире экспериментальной установки «Токамак-10», в которой дали обещание решить проблему УТС «в течение ближайших пяти-шести лет». Но не уложились и в 16, другими словами до 1991 г., в то время, когда СССР не стало.

В 1997 г. создатель этих строчков был на совещании НТС Минатома, обсуждавшего присоединение России к проекту Международного термоядерного экспериментального реактора, другими словами ITER. Председательствовал на совещании тогдашний ядерный министр Михайлов, а докладчиками выступали все те же сотрудники ИАЭ Кадомцев и Велихов.

Первый подчеркивал, что ITER – это тот же коммунистический токамак, но громадных размеров и с более сильным магнитным полем, каковое возможно создать лишь с применением результата сверхпроводимости по западным разработкам. Второй давал слово, что, когда реактор получит, приобретаемая на нем экспериментальная информация через интернет станет дешёвой всем, так что неприятностей с диссертациями у российских физиков не будет.

И оба, именуя полный количество финансирования проекта (10 млрд евро), шепетильно избегали ответа на вопрос: какова часть России в этом количестве? Тогда как коридоры Минатома уже знали, что Российская Федерация заплатила за собственный участие в проекте ITER тоннами оружейного урана, вывезенными в Соединенных Штатах. НТС Минатома одобрил присоединение России к токамакостроительству, что разворачивалось в южной части Франции в местечке с заглавием Кадераше.

С того памятного НТС минуло практически два десятилетия, но никакого ITERа до сих пор нет. Получение первой дейтерий-тритиевой плазмы в ITER, назначенное в 90-х гг. прошлого века на 2010 г., было перенесено «интернациональным термоядерным сообществом» сперва на 2019 г., а сравнительно не так давно – на 2027 г. Наряду с этим новый начальник проекта француз Бернар Биго счел нужным сделать следующее заявление (www.iter.org):

«The time has come for the ITER Organization to demonstrate it is serious. The biggest risk is that we lose trust of the political leaders and public opinion, then the project would be dead».

«Интернациональное термоядерное сообщество» более не сохраняет надежду ни на себя, ни на собственную науку, а уповает на общественное мнение и политических лидеров. Таковы нынешние французские, и не только французские, физики. «Люди практические, – написал в свое время второй француз (физик и математик Анри Пуанкаре), – требуют от нас лишь способов наживы денег.

Эти люди не заслуживают ответа… наука, созданная только в прикладных целях, неосуществима; истины плодотворны лишь тогда, в то время, когда между ними имеется внутренняя сообщение». А потому возвратимся к Власову.

3. механизм и Плазма Власова СГВСП

«Плазма – не газ, а совсем необычная совокупность, стянутая далекими силами»,

– написал доктор наук Власов в собственной «Теории многих частиц» (аж в 1950 г., другими словами еще до вышеупомянутого семинара в кабинете Курчатова).

Простейшее уравнение Власова для электронов плазменного слоя ведет к представлению о самосогласованном тройном электрическом слое (– , + , –) дебаевского размера (тройном D-слое), в котором электроны при неподвижных ионах осциллируют с плазменной частотой от края до края слоя, создавая сильное электрическое поле типа потенциальной ямы (для электронов) и «горба потенциала» (для ионов). Это поле может оказаться более действенным, нежели магнитные поля, создаваемые разрядными токами, и пытается порвать D-слой.

Устойчивы такие слои только при неподвижных (вечно тяжелых) ионах. В случае если же «включить» настоящую массу ионов, за небольшой временной отрезок (что однако большое количество больше периода электронных колебаний) D-слой разорвется на две половинки и разлетится.

Превосходное свойство коллектива электронов, осциллирующих в потенциальной яме, содержится еще и в том, что он способен приобретать энергию от пролетных электронов (с хорошей полной энергией). Таковой эффект возможно истолкован как раскачка (накачка) электронных осцилляций в тройном D-слое, которую возможно назвать накачкой Власова. Накачка Власова снабжает кинетическую устойчивость тройных электрических слоев (начальных «атомов» скоро создаваемой плазмы) и ведет к повышению их энергии – за счет энергии пролетных электронов и вероятных турбулентных пульсаций, поступающих в D-слой из соседней турбулентной плазмы.

Теоретическое рассмотрение результата СГВСП требует решения задачи Власова, включающей в себя три кинетических уравнения (для нейтральных атомов, электронов и ионов) и учитывающей перезарядку и ионизацию нейтралов ионов на нейтральных атомах. Такая задача математически так сложна, что взяться за ее ответ до тех пор пока никто не отважился. Так что не все подробности СГВСП на данный момент поддаются расчету.

Но представления о тройном D- слое и накачке Власова разрешают предложить достаточно простое качественное объяснение этого броского результата (рис.2).

Паровой слой (толщиной около 1 мм) вблизи плазмообразующей поверхности эрозионной плазменной пушки образуется в начале разряда и существует в течение всего процесса генерации сгустков, потому что поддерживается самим этим процессом. Плотность слоя такова, что приложенное к электродам напряжение в состоянии его пробить только по фронту расширения пара в вакуум, где плотность падает. Тут же направляться ожидать и появления тройных D-слоев.

Ионы, ускоряемые в сторону вакуума (и нейтрализующиеся на границе D-слоя), без сопротивления формируют очередной ВСП. Те же ионы, что движутся в сторону плазмообразующей поверхности, «наталкиваются» на плотный пар и передают ему собственные массу, импульс и энергию. Толщина территории ускорения ионов наряду с этим равна D, что камерой СФР не разрешается. Потому-то сгустки на СФР-граммах (рис.2) и кажутся «линиями, выскакивающими из табакерки».

светло но, что поддержание весов-энергетического баланса в тройном D-слое не может быть сколь-либо продолжительным. Ввиду возрастания плотности парового слоя в направлении ограниченной мощности и плазмообразующей поверхности конденсаторной батареи энергетическая помощь тройного D-слоя скоро выясняется недостаточной, слой разрывается и исчезает, а организованный ВСП отрывается от стены и уходит в «свободный полет».

Тогда как плотный паровой слой опять расширяется и «приступает» (под действием конденсаторной накачки и батареи Власова) к формированию нового ВСП. Чем и разъясняется рис.2.

4. Контрольные выстрелы

Научные заблуждения – также часть науки. Открытия, в большинстве случаев, рождаются из заблуждений, не выдержавших столкновения с опытом либо, в более широком смысле, с практикой. В случае если рельсотрон активизирует железную перемычку (а такие рельсотроны известны с 30-х гг. прошлого столетия), импульс отдачи перемычки передается электрическому контуру с током, создающему магнитное поле, что и отмечено на рис.1.

И в случае если между рельсами для того чтобы рельсотрона засунуть кусок изолятора (диэлектрика), принимать участие в силовом сотрудничестве он, разумеется, не будет, другими словами никуда не побежит.

То же самое имело бы место и в эрозионных ИПУ (либо ЭРД), если бы плазма в этих устройствах ускорялась силой Ампера. Ну да, испарение плазмообразующей поверхности уже само по себе формирует поток массы, соответственно и реакцию отдачи на испаряющуюся поверхность, но эта реакция, как нетрудно продемонстрировать, на два порядка величины меньше потока импульса плазмы, соответственно роли не играется.

Как раз этим, по всей видимости, и разъясняется то, что механическим действием импульсного электрического разряда на изолирующую вставку около 20 лет никто не интересовался (а составители БРЭ не интересуются и поныне). Модель ускорения с тройным электрическим слоем вынудила высказать предположение, что импульс отдачи эрозионной плазмы передается не проводникам с током, а плазмообразующей вставке конкретно.

По инициативе автора этих заметок предположение было установлено в конце 70-х гг. прошлого столетия в Истринском филиале ВНИИЭМ на рельсотроне особенной конструкции посредством двух однообразных баллистических маятников. Особость конструкции заключалась в том, что диэлектрическая вставка, представлявшая собой пластину из оргстекла (подробность левого маятника), конструктивно была отделена от рельсов, но в исходном положении (перед разрядом) хорошо примыкала к левым торцам рельсов (Рис.3).

Правый маятник предназначался для измерения суммарного импульса плазмы (цепочки ВСП). Так измеряли данный импульс во всех лабораториях, занимавшихся ИПУ и импульсными плазменными ЭРД.

Собрать подобную экспериментальную установку, включавшую в себя высоковакуумную совокупность, высоковольтный немалое число и источник питания измерительных устройств, без дозволения управления и без помощи сотрудников было нереально. И не могу не подчернуть, что и основатель ВНИИЭМ (и его первый директор) академик АН Арм. ССР А.Г. Иосифьян (некогда мой научный руководитель), и второй директор ВНИИЭМ академик АН СССР Н.Н.

Шереметьевский, как и мои истринские сотрудники, упомянутые в соответствующих публикациях, отнеслись к моей выдумка с полным пониманием. Особого финансирования работа не настойчиво попросила и была выполнена, как тогда говорили, «за счет резервов предприятия». А по сути, за счет людской любознательности, на которой и держится наука.

И ситуация согрела для, в то время, когда плазменная пушка с двумя маятниками открыла огонь.

В истринских опытах отклонялись оба маятника, наряду с этим левый маятник, двигавшийся против силы Ампера, отклонялся больше, чем правый (по направлению силы Ампера). Плазма летела в одну сторону, а плазмообразующий кусок оргстекла отлетал в противоположную. То и второе – в одном ходе.

Ускорение плазмы осуществлялось не на рельсах, а вблизи плазмообразующей поверхности. В канале же так именуемого ускорителя, образованного параллельными рельсами и боковыми диэлектрическими стенками, плазма не только не ускорялась, но и пара притормаживалась (за счет «трения» о стены), что возможно подметить и на рис.2. И в случае если правый маятник снимался, левый отклонялся .

Наряду с этим интеграл силы на плазмообразующую поверхность на порядок превосходил интеграл магнитного давления.

Так была обнаружена сила, которой нет ни в электротехнике, ни в магнитной гидродинамике и в базе которой (по необходимости) лежит самосогласованное электрическое поле, ненадолго (10-7 – 5?10-7 секунды) появляющееся в плотной плазме замечательного электрического разряда. Это поле, по всей видимости, и взрывало плазму. Магнитное поле наряду с этим только находилось.

Модель Арцимовича была несовместимой с законом сохранения импульса. Власовская же натурфилософия плазмы, наоборот, взяла экспериментальное подтверждение.

По итогам истринских опытов был снят короткометражный фильм с болтающимися маятниками. Экспериментальные результаты в 1980 г. были размещены в издании АН СССР «Теплофизика больших температур» под заголовком «Экспериментальное подтверждение неэлектродинамического характера ускорения эрозионной плазмы в импульсных плазменных ускорителях» и доложены на семинаре доктора наук А.И. Морозова в ИАЭ им.

Курчатова. В 1982 г. фильм был показан участникам V Всесоюзной конференции по ионным инжекторам и плазменным ускорителям, проходившей в МВТУ им. Баумана.

В том же году объединенная несколько американских исследователей из Лос-Аламоса и Ливермора (Hawke R.S., Brooks A.L., Fowler C.M. и Peterson D.R.) разместила в AIAA Journal мгновенный рентгеновский снимок маленького танталового диска в поликарбонатной обойме, ускоренного в рельсотроне до второй космической скорости, другими словами до 11 км/с. Ну, а в 1983 г. президент Рейган выступил со Стратегической оборонной инициативой, в которой нашлось место и рельсотронам.

Из рейгановской инициативы, грубо говоря, ничего путного не вышло, потому, что по многим своим пунктам с законами физики она была не в ладах. Но «наука, мой дорогой друг, сера, а древо судьбы всегда зелено». В 1991 г. я участвовал в работе Второго интернационального симпозиума по солнечным космическим электростанциям (Paris/Gif-sur-Yvette, 27 to 30 August 1991) и в аудитории им. Андре Ампера электронщиков и инженеров-Французского общества электриков поведал о истринских экспериментах и Власове.

И похоже, был осознан. Что же касается французских ученых, то к столетию со дня рождения А.А. Власова на острове Корсика они совершили особый физический семинар, посвященный плазме Власова. Не могу кроме этого не подчернуть, что в 2014 г. под редакцией известного физика-плазменщика А.А.

Рухадзе заметил свет сборник «Основополагающие работы А.А. Власова по физике плазмы и их обсуждение».

А вот кое-какие отечественные академики, некогда пренебрегшие власовской натурфилософией и много лет «пудрившие мозги» отечественной инженерной братии, ничего, увы, не осознали и ничему не обучились. Проходит четверть века (и уже в отсутствие Арцимовича и Морозова) «непотопляемый» рис.1 снова всплывает. И не где-нибудь, а в БРЭ.

И не в чьей-нибудь, а в статье за подписью Морозова в тёмной рамке.

И что тут сообщишь? Все мы смертны

Российские ученые начали испытания супермощной электромагнитной пушки.

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: