Английская армада 1589 года: симметричный ответ с аналогичным результатом

Все знают про неудачу испанской Непобедимой Армады в августе-сентябре 1588 года. Во всех советских/русских книжках пишут:

«Смерть Непобедимой Армады подорвала морское могущество Испании».

В действительности это не верно. Совсем не так! По большому счету Непобедимая Армада – это лишь эпизод войны 1585-1604 гг., и делать выводы по нему о ходе всей войны – это приблизительно так же, как делать выводы о Великой Отечественной на примере лишь одного сражения, скажем, Смоленского.

Исходя из этого хотелось бы поведать, что же было дальше? Давайте же перенесемся в год 1589-й и посмотрим…

Сразу же по окончании того, как плавание Непобедимой Армады завершилось провалом, в кабинете королевы Елизаветы появилась идея не почивать на лаврах, а нанести ответный, как казалось – решающий, удар. Секретарь королевы Френсис Уолсингем писал о

«редчайшей, красивейшей возможности»

– так как Испания фактически осталась без флота, соответственно, побережье Иберийского полуострова беспомощно. Остатки испанской Армады были сконцентрированы в Сантандере и Сан-Себастьяне, рейды этих портов были слабо укреплены, и обстановка помогала возможности добить и дожечь все то, что осталось от флота Медины-Сидонии. Уолсингем отмечал:

«Остатки огромного флота расположены на стоянке в двух портах, и наряду с этим суда беззащитны. На них нет достаточного количества солдат и матросов, дабы укомплектовать их; нет достаточного количества рабочих, дабы отремонтировать их; они на большое количество месяцев остались недвижимы и беспомощны, неспособные ни к борьбе, ни к плаванию».

К этому направляться добавить, что Испания нуждалась в сильном армейском флоте, потому, что без него слабо укрепленные американские колонии Империи остались бы уязвимы перед нападениями извне.

Так, Елизавета и Уолсингем планировали:

а) добить остатки Непобедимой Армады в Сантандере и Сан-Себастьяне;
б) нападать испанский «серебряный флот», оставшийся по окончании поражения Армады без защиты, и захватить его;
в) произвести сеть десантов в Португалии, выгнать оттуда испанцев, и посадить на престол приора Крату дона Антониу.

В общем, замыслов было большое количество, один другого масштабнее и героичнее. Но скоро укомплектовать флот помешали два события: сыпной тиф, что выкосил половину экипажей британского флота, и скупость королевы Елизаветы, которая по окончании боев с Непобедимой Армадой «забыла» рассчитаться с матросами. Более того британская казна, только что оправившаяся после тридцати лет настоящего дефолта [1], была просто не готова к финансированию столь масштабного предприятия.

Исходя из этого волонтёров и добровольцев попытались привлечь обещаниями будущих захватов. Особенно рассчитывали на взятие конвоя с серебром из Америки, потому, что это разрешало расплатиться с командами и арматорами. Но количество добровольцев в Англии выяснилось смехотворным: все замечательно не забывали, как расплатилась королева с моряками во второй половине 80-ых годов шестнадцатого века.

Исходя из этого Уолсингем отправился на поклон к голландцам, где, в соответствии с заключенным контрактам, настойчиво попросил помощи людьми и финансами в грядущей экспедиции. Голландцы были не против оказать помощь, но попросили внести в замыслы пункт о захвате Азорских островов. Так, количество целей достигло четырех, а замыслы стали еще более размытыми.

Уже на этом этапе начала сказываться неприятность первоочередности задач – с позиций стратегии, главной целью и для голландцев, и для британцев был полный разгром испанского флота в баскских портах, но бизнесмены и коммерсанты обеих государств, положившие в экспедицию большие деньги, потребовали сосредоточить все усилия на захвате «серебряного флота». В то же самое время голландские торговцы были более заинтересованы в ударе по Португалии, потому, что так уничтожали собственного торгового соперника.

В феврале 1589 года в Плимуте удалось собрать 6 судов, 60 зафрахтованных торговых судов, 60 голландских каперских судов (по-испански таковой тип именовался паташ, по-голландски – флибот) и 20 пинасов в качестве запасных судов – всего 146 единиц. На суда было принято 16 275 солдат, из которых львиная часть – немецкие наёмники и голландцы-ландскнехты. Эту англо-голландскую эскадру обслуживало пять мушкетёров и тысяч 1100 моряков (в качестве морской пехоты).

Руководили флотом Френсис Дрейк и Джон Норрис.

Но сперва неприятные ветра, а позже недопоставки продовольствия и неудовлетворительное финансирование помешали своевременно выйти из гавани. Эта задержка дала испанцам лишние два месяца, каковые разрешили Филиппу II отремонтировать суда и снабдить их экипажами. Елизавета, осознавая, что Дрейк и Норрис время, дополнительно положила в предприятие 49000 фунтов из собственных личных средств.

Недовольство королевы еще более усилилось, в то время, когда юный граф Эссекс, для нападения на один из портов Португалии, 5 апреля по-дон-кихотски ускользнул из Плимута на «Свифтшуре». Что касается Дрейка и Норриса, они только 19 апреля вышли из Плимута и забрали путь на побережье Испании.

Тут надлежит сделать маленькое отступление. Мы не забываем, что главной стратегической целью, для которой и затевалась «анти-Армада», было уничтожение сохранившихся испанских судов в Сантандере и Сан-Себастьяне. Два этих порта, расположенные, соответственно, один в Кантабрии, второй – в Гипускоа, фактически прижались к юго-восточному углу Бискайского залива.

Дрейк, будучи достаточно умелым и опытным моряком, знал, что в апреле-мае в Бискайском заливе господствуют северо-западные ветра (эти ветра привели остатки Непобедимой Армады в сентябре 1588 г. в эти порты), исходя из этого добравшись до Сантандера и Сан-Себастьяна, британцы появились бы закрытыми в глубине Бискайского залива, потому, что без трансформации ветра поход в Лиссабон и на Азоры был бы неосуществим. Так, Дрейк как моряк осознавал, что задача уничтожения судов в баскских портах несовместима с другими задачами экспедиции.

Помимо этого, британцы были извещены, что Филипп II сполна воспользовался проволочками в лагере собственных соперников. Уже в феврале 1589 года 11 самых громадных судов были переведены в Лиссабон на защиту американских конвоев. К марту в Сантандере и Сан-Себастьяне было вооружено и укомплектовано 20 боевых судов.

Верфи Кадиса, Картахены, Лиссабона, Порту, Ла-Коруньи, Севильи были загружены работой – в соответствии с «громадной кораблестроительной программе 1589 года» Испания должна была спустить на воду не меньше 100 галеонов и паташей. Так, это уже было не наступление на беспомощные суда в испанских портах, а полноценная военно-морская операция, на которую каперский флот королевы Елизаветы был легко неспособен.

Ну и последнюю по значимости для Англии, но очевидно приоритетную по значимости для Дрейка обстоятельство забывать не следует – господин Френсис положил в дело кругленькую сумму, а деньги (как мы знаем) должны зарабатывать деньги. При нападения на полунищие баскские порты забрать в том месте будет нечего, соответственно, экспедиция для Дрейка становилась убыточной. Дрейк же относился к своим морским приключениям как раз как к бизнесу, он получил и приумножил собственный состояние в море и, конечно, не желал появляться в дураках из-за каких-то мыслей высокой стратегии.

Исходя из этих обстоятельств, Дрейк решил Сантандер и Сан-Себастьян и забрал курс на Ла-Корунью, столицу Галисии. Выбор данный кроме этого диктовался несколькими обстоятельствами.

Обстоятельство первая: Ла-Корунья была богатым торговым портом, расположенным на северо-западном побережье Испании. Город торговал с Фландрией и Германией, был одним из центров вывоза прекрасного шерсти и испанского вина.

Обстоятельство вторая: в Ла-Корунье Филипп II практически не покинул боевых судов (один галеон и шесть брандвахт), потому, что главные силы были стянуты к Кадису и Лиссабону, другими словами к самым угрожаемым направлениям.

Наконец, обстоятельство третья: из Ла-Коруньи Дрейк имел возможность легко, миновав мыс Финистерре, дойти до Лиссабона, и потом – до Азор, соответственно, наступление на Ла-Корунью не мешало выполнить вторую и третью цели экспедиции.

4 мая 1589 г. британские суда были обнаружены дозорными башни Геркулеса [2]. Сейчас город имел всего 300 солдат, 700 милиционеров, и около 500 человек дворянского ополчения – всего не более 1500 солдат.

При необходимости губернатор города маркиз Серальбо имел возможность привлечь к обороне города два зафрахтованных нао – «Сан-Бартоламью» и «Сан-Хуан» – и две галеры – «Принцесса» (капитан Пантойя) и «Диана» (капитан Паломино), – но ко времени вторжения ни один из судов не был приведен в боеготовое состояние и всецело укомплектован. Однако, 4 мая нао «Сан-галеры» и Хуан вместе с батареями замка Сан-Антонио обстреляли британский флот, причем пламя был достаточно точен: британцы утратили два пинаса и отошли.

На армейском совете Дрейк и Норрис решили высадить восьмитысячный десант на пляже Санта-Мария-де-Оза, наоборот замка Сан-Антонио. Это разрешило бы создать батареи береговой обороны и отрезать испанские суда от города. Видя такое развитие событий, испанские моряки затопили «Сан-Сан» и «Хуан-Бартоламью» на рейде, а экипажи влились в гарнизон города.

Галеры ночью увели в порт Бетансос, их команды кроме этого перевели в Ла-Корунью в качестве морской пехоты.

Высадившиеся около Сан-Антонио британские армии занялись разбоем, мародёрством и пьянством. По большому счету, все британские осады испанских городов, в большинстве случаев, весьма похожи. Совершенно верно так же, как позднее в Кадисе годов 1625 и 1702 образца, бравые лайми нашли запасы прекрасного испанского вина и просто вусмерть перепились малагой. Дебош длился семь дней. В разгар пьянки, по приказу собственных не меньше перепившихся начальников, британцы решились на приступ «верхнего города», окруженного крепостной стеной.

Атака была отбита, причем утраты британцев составили до 700 человек. Необходимо подчеркнуть, что данный штурм, произведенный 12 мая, так и остался единственным штурмом Ла-Коруньи. 18 мая, услышав, что к испанцам приходят подкрепления, Норрис решил погрузиться на суда и отплыть к Лиссабону. На следующий сутки британцы ушли.

Утраты испанцев на протяжении обороны Ла-Коруньи оцениваются в 1000 человек – по большей части ополченцы, и дамы и дети, жившие в пригородах. Британские утраты – 3 пинаса, 4 небольших судна, 1300 убитыми и погибшими от алкогольного отравления, помимо этого, Норрис, уплывая, перессорился с капитанами, и 10 малых судов кинули эскадру и решили возвратиться в Англию.

Для оправдания атаки Ла-Коруньи вместо Сантандера и Сан-Себастьяна Дрейк отписал королеве о том, что у него фактически не было осадной артиллерии. Объяснение это выглядит легко смешно – Ла-Корунья укреплена значительно лучше баскских городов, да и основной целью Елизавета видела как раз уничтожение испанской морской силы, дабы обезопасить себя от новых «Непобедимых Армад» на ближайшее будущее.

В любом случае, потому, что экспедиция была профинансирована не только короной, но и голландцами, Дрейком, Норрисом и частными пайщиками, Елизавета была в праве голоса лишь в соответствии с собственному паю в предприятии, а это 25% от общей цены экспедиции.

Однако, следующей целью собственной экспедиции Дрейк избрал атаку Лиссабона. Тут необычным образом сошлись интересы как частных пайщиков, так и целых стран. В первую очередь, Лиссабон был большим богатым и торговым портом городом, исходя из этого Дрейк и компания сохраняли надежду забрать с него жирную контрибуцию.

Во-вторых, претендент на португальский престол Антониу, приор Крату, внушил Англии и лидерам Голландии идея, что, потому, что испанская власть в Португалии непопулярна, при высадке зарубежных контингентов португальцы несомненно поддержат агрессоров. В-третьих, Лиссабон и Порту являлись наибольшими верфями Испании, и удар по ним был сильнейшим ударом по испанскому флоту.

Ну, и на сладкое – вместо на собственную помощь приора, голландцы сумели выторговать у Антониу право заниматься коммерцией с португальской Индией. Другими словами, при успешного финала вторжения в Португалию, Голландия еще и крупно набивала собственный карман.

Итак, 26 мая 1589 г. суда Дрейка и Норриса показались у португальского города Пениши, где кинули якоря и начали высадку армий. Не обращая внимания на отсутствие какого-либо противодействия десанту, британцы умудрились утратить 80 солдат и 14 барж, каковые в достаточно спокойном море. Пениши сдался без боя. Норрис во главе отряда в десять тысяч людей двинулся в сторону Лиссабона (расстояние между городами образовывает 90 км), а Дрейк отплыл с судами к устью реки Тахо (Тежу).

По замыслу, выработанному на армейском совете, Дрейк должен был заблокировать столицу Португалии с моря и произвести наступление на испанский флот, в то время как Норрису ставилась задача атаки города с суши.

Определив о высадке голландцев и англичан, губернатор Португалии эрцгерцог Альберт (племянник Филиппа II) приказал применять по маршруту Пениши-Лиссабон тактику выжженной почвы. Помимо этого, малые испанско-португальские отряды всегда беспокоили собственными атаками армию интервентов. Обстановка для британцев усугублялась тем, что на десятитысячный отряд у них было лишь 44 лошади, а запасы провизии малы.

В следствии, поход к Лиссабону превратился для британцев в настоящий преисподняя и затянулся на целых десять дней. Не хватало пищи, были неприятности с водой, лошади не так долго осталось ждать пошли под нож. Из-за нападений испанских армий скоро уменьшался запас пуль и пороха.

Более того: Лиссабон не проявлял никаких попыток сдаться. Надежды на восстание в португальской столице были тщетными. Гарнизон в 7000 воинов, на благонадежность которого эрцгерцог Альберт рассчитывал мало, был в полном составе

«приверженцем веры и престола».

На рейде Тахо находились 40 военно-торговых судов под руководством Маттиаса де Альбукерки и 18 португальских галер капитана Монтрюи, каковые устроили непростое житьё двигавшимся по побережью армиям Норриса. Отряд британцев подвергался постоянным обстрелам с моря. В 15 километрах от города англичане забрали штурмом монастырь Санта-Катапина, где сохраняли надежду разместиться на отдых и привести себя в порядок, но пламя галер был легко убийственным: ядра смогли уничтожить часть стенки монастыря, а угроза атаки с суши вынудила британцев покинуть крепость и идти потом под постоянным мушкетным и пушечным огнем.

6 июня очень сильно обескровленные армии Норриса подошли к городу и постарались нападать его со стороны пригорода Алькантара, но галеры в качестве канонерских лодок, совмещенных с десантными судами, были легко неподражаемы – они всегда терроризировали британские армии пушечным огнем, высаживали маленькие десанты, каковые налетали на неприятеля и возвращались обратно на борт, дабы нападать в другом месте.

У стенку Лиссабона войска Норриса насчитывали не более 8000 бойцов, и тот действительно сохранял надежду на помощь Дрейка. Но… Дрейк молчал. При зрелом размышлении господин Френсис осознал, что Лиссабон превосходно укреплен как с суши, так и с моря, и что атака его не позволит результатов. Нет, умереть со славой за флаг Святого Георгия, само собой разумеется, тут возможно, лишь вот прибыли с этого никакой.

А геройство без денег Дрейку было не требуется.

11 июня в Лиссабон, что с моря никто не блокировал, вошло 9 судов генерал-капитана дона Мартина де Падильи с 1000 воинов на борту. Это выяснилось переломным моментом в бою за Лиссабон, Норрис дал сигнал на отступление. Уходили не легко, бросая по пути раненых и заболевших, оставляя обозы и дипломатическую переписку (благодаря последней, Филипп II определил перечни приверженцев Антониу в Португалии).

Неспециализированные утраты британцев составили до 5000 человек и около 20 малых судов. португальцев человек и Потери – 300 испанцев.

Очередная задача, которую страстно хотел не провалить Дрейк – это захват «серебряного флота». Британцы вышли из Лиссабона и начали спускаться к Кадису, но испанцы организовали преследование. Дон Мартин де Падилья, капитан-генерал галер, назначенный начальником группы преследования, имел 12 галер. Падилья был ветераном войн в Средиземноморье против берберийских пиратов и турок, имел 20-летний опыт и знал все минусы и плюсы собственных судов.

В море галера значительно не сильный, чем парусный корабль, у которого и борт выше, и артиллерии больше, но у галеры имеется одно преимущество – она не зависит от ветра.

20 июня Падилья вышел из Лиссабона в погоню. Собственные силы он поделил на два отряда. Первым отрядом из семи галер руководил он сам, вторым – из пяти – Хуан де Портокарерро. 21 июня испанцы вошли в соприкосновение с флотом Дрейка, но держались в стороне, а 22 июня на море спустился штиль.

Целый парусный флот Дрейка в одночасье стал уязвимым, чем воспользовались испанцы. Падилья выстроил собственные галеры строем фронта и на маленьком расстоянии начал обстрел замыкающих британских судов, стараясь держаться с кормы. По окончании тридцатиминутного обстрела галеры пошли на абордаж и друг за другом захватили четыре британских корабля (водоизмещением от 300 до 500 тысячь киллограм), один паташ (60 тысячь киллограм) и 20 весельных лодок.

Утраты в людях у британцев составили 570 человек убитыми и 130 военнопленными, среди последних – 3 капитана, 1 лейтенант, 4 навигатора. Испанские утраты в сражении – 2 человека убитыми, 10 ранеными.

Дрейк в отчаянии смотрел за развивающейся вакханалией – он ничего не имел возможности сделать, и, Наверное, не так долго осталось ждать должна была наступить очередь его корабля. Учитывая «заслуги» Дрейка перед испанцами – виселица была бы легкой смертью. Но на счастье сэра Френсиса задул легчайший бриз, и он сумел увести оставшиеся суда подальше в океан, где галеры уже не могли функционировать.

В 17:00 задул сильный зюйд, и британцы забрали курс на север. В погоню ринулись 20 галеонов дона Алонсо де Базана (брата известного маркиза де Санта-Круза) и в течение трех дней сумели захватить еще три английских корабля.

Дрейк же отплыл к Азорским островам, последней цели собственной экспедиции, где постарался произвести высадку десанта, но, утратив 500 человек, ушел восвояси. Он постарался высадиться, дабы снабдить суда провиантом и водой, в Порту-Санту на Мадейре, но и тут был отбит. 27 июня 1589 г. он высадился в Виго. Тут проявилась такая ужасная черта сэра Френсиса, как жестокость. В то время Виго был несложной рыболовной деревушкой на 600 обитателей.

Отряды оголодавших головорезов Дрейка высадились в данной деревне и предали все огню и мечу. Но испанские рыбаки оказали, как ни необычно, отчаянное сопротивление британцам: в случае если утраты обитателей деревни оцениваются в 500 человек, то утраты Дрейка – в 700 человек. Опоздали агрессоры начать сбор провианта в Виго, как к деревушке прибыл отряд местной милиции (1000 человек) под руководством дона Луиса Сармьенто, что вынудил британцев убраться обратно на суда.

На флоте тем временем дела шли совсем не хорошо – из-за долгого нахождения и недоедания в море случилась вспышка тифа, что еще более уменьшило боевую сокровище отряда Дрейка и Норриса. На армейском совете начальники решили поступить следующим образом: Дрейк берет 20 лучших судов и идет к Азорским островам еще раз в попытке перехватить «серебряный флот», а Норрис с остальными больными и судами возвращается в Англию.

Но скоро Дрейк отказался от замыслов перехвата конвоя из Америки и кроме этого забрал курс на родину. 30 июня на траверзе мыса Финистерре сэру Френсису удалось-таки перехватить торговый флот Ганзейской (просматривай – Имперской, австрийской) Лиги из 28 судов, и Дрейк поразмыслил уже, что успех к нему возвращается. Но по окончании возвращения в Англию разгорелся ужасный скандал по поводу захвата нейтральных торговых судов, и Елизавета от греха подальше возвратила все суда законным обладателям.

Но возвратимся к Норрису и Дрейку… Будущее напоследок решила посмеяться над ними. Из Сан-Себастьяна и Сантандера вышли 30 отремонтированных и укомплектованных галеонов Армады и атаковали корабли англичан. Командующий испанским соединением дон Диего Арамбуру сумел перехватить два судна из состава отряда Норриса.

По окончании появления призраков Армады британцы в панику. Капитаны, не слушая указаний собственных командующих, старались как возможно стремительнее достигнуть нейтральных либо дружественных портов и укрыться в том месте. Флот превратился в неуправляемую толпу.

10 июля оставшиеся суда Дрейка в ужасной давке вошли на Плимутский рейд. Отметим, что флот британцев составлял 146 судов, не считая мелочи, и 22 375 солдат и моряков. Так вот: из этого состава возвратилось около 8000 человек и не более 70 судов.

Испанцам удалось потопить либо захватить не меньше 40 судов, остальные .

Сразу же по прибытии в Плимут разгорелся крепкий скандал. Дело в том, что Дрейк (конечно!!!) не смог выплатить командам их деньги (по 5 шиллингов на человека), и экипажи взбунтовались. Лучшей души человек, коим несомненно был господин Френсис, безмерно возразил такому «измене» собственных верных матросов, и решил повесить семь произвольно выбранных моряков для острастки. Несчастных вздернули на реях флагманского корабля Дрейка.

Этим и закончился поход «анти-Армады».

Сразу же по прибытию остатков флота в Плимут была создана комиссия по расследованию обстоятельств провала экспедиции. Дрейк и Норрис свалили все на голландцев: дескать, эти гады, ну такие гады, в общем, не было бы их – ух бы мы испанцам задали.

Королева утратила приблизительно 100 тысяч фунтов личных денег. Индивидуальные утраты Дрейка и Норриса – порядка 10 тысяч фунтов. Помимо этого, королева осознала, что у нее нет флота. Имеется многочисленный партизанский отряд в большинстве собственном каперских судов, с начальниками-анархистами, каковые произвольно меняют замыслы, лгут, трусят, подсиживают друг друга. Соответственно, надежда на то, что таковой флот сможет еще раз обезопасисть Англию, не сильный и эфемерна.

Фактически, Елизавета показала чисто британский юмор, в то время, когда назначила Дрейка начальником береговой обороны Плимута с запретом выходить в море.

Но самое основное было в другом – из-за отказа атаки Сантандера и Сан-Себастьяна уже к осени 1589 г. флот короля Филиппа II был полностью восстановлен, а в 1590 г. кроме того превзошел по количеству 1588-й.

Как продемонстрировала сама история англо-испанской войны 1585-1604 гг., королева Елизавета совсем верно и трезво оценивала обстановку начала 1589 г. и не была дурочкой, в то время, когда пожертвовала на это предприятие 100 тысяч фунтов. Мы уже упоминали, что с момента вступления Елизаветы на престол долг Англии сократился с 3 миллионов до 100 тысяч фунтов.

Напряжение 1588 г., в то время, когда выделялись средства для отражения Непобедимой Армады, было весьма громадно, к следующему году королевская казна, которую наполняли почти 30 лет, была безлюдна. Уже при снаряжении «анти-Армады» королева обширно пользуется частными взносами и инвестициями зарубежных стран. Потому, что в 1589 г. попытка скоро выбить Испанию из войны не удалась, в отыскивании займов было нужно идти на поклон к германским и итальянским банкирам.

Нынешние люди, имеющие кредитные отношения с банками, знают: уж что-что, а кровушку выпивать банкиры могут покруче любого вампира, что эти особи с наслаждением и проделали с британским бюджетом.

Конечно, погода кроме этого не осталась в долгу: 1591 и 1592 гг. были годами неурожая и засухи. В следствии королевство все больше влезало в кредитную кабалу, ремесла и торговля все уменьшались, и вместо стремительной и легкой победы началась затяжная война на истощение.

ПРИЛОЖЕНИЕ

В жж автора статьи Сергея Махова (в сети george-rooke) имеется окончание, которое не вошело в журнальную публикацию и которое имеет суть выложить на сайт.

В 1603 году, в то время, когда Елизавета передавала власть шотландскому королю Якову Стюарту, тот уже открыто сказал, что длящаяся 18 год война «иссушила британскую торговлю и сделала страну нищей». В следствии сразу же по приходу к власти новый король подписывает мир с Испанией, причем – ирония судьбы – на тех же самых условиях, каковые предлагал Филипп II Елизавете в 1585 году – отказ от нападений на испанские суда, и отказ от помощи голландцев.

Что же касается испанцев – 1589 год стал годом реформ испанского флота. Во-первых, была введена совокупность эскорта и конвоев, тот же бой «Ривенджа» у острова Флорэс – это обычная конвойная битва охранения с рейдером, пробовавшим прорваться к конвою. С 1589 года удачи британцев быстро сходят на «нет» (исключением возможно, пожалуй, лишь атака Кадиса во второй половине 90-ых годов шестнадцатого века).

Так, уже в первой половине 90-ых годов XVI века Алонсо де Базан перехватывает «Ривендж» Гренвилла; у островов Берлангас 5 испанских галер Франсиско Колома захватывают на абордаж 3 из 5 судов корсара Ее Величества Джорджа Клиффорда; в конце 1595-го Дрейк и Хоукинс гибнут в собственном Карибском вояже.

2 августа 1595 года в Корнуолле высадился Карлос ди Амисгута с 3 ротами арбалетчиков, каковые навели страшного шороху на побережье Англии. Дрейк и Хоукинс постарались заблокировать его с моря, но к британскому побережью подошел испанский флот из 46 судов под руководством брата Карлоса – Аугуста ди Амисгуты.

Во второй половине 90-ых годов шестнадцатого века у острова Пинос (Куба) господин Томас Баскервилль вчистую проиграл сражение Бернардино де Авелланеде – 13 галеонов испанца смогли потопить 2 корабля соперника из 14, наряду с этим был потерян лишь один испанский корабль. Вобщем все потуги каперов добиться какого-либо результата значительно чаще блокировались модернизированным и прошедшим работу над неточностями испанским флотом.

Но основной площадкой англо-испанского соперничества по окончании 1589 года стала Ирландия. Ирландское восстание О Доннелла и О Нилла было прямым следствием неудачи Дрейка и Норриса. Ирландцы решили забрать сторону Испании, и в сражениях 1596-1601 годов раз за разом методично наголову разбивали армии и английские контингенты. В 1603 году лорду Моунтджою удалось заблокировать О Нилла в Кинсейле, но тот вырвался и организовал против британцев настоящую партизанскую войну.

Непрекращающийся конфликт в Ирландии всецело выматывал Англию, требуя денег, людей, ресурсы К 1604 году Англия взлетала на волне аж трех кризисов – денежного, демографического и военного. Лишь девять лет войны в Ирландии стоили Британии 3 миллиона фунтов, и это не считая трат на воинские контингенты в Голландии, на каперские операции и т.д.

У его 1589 последствий и промаха года имеется еще одна противная подноготная – потому, что королева сейчас тратила больше, чем приобретала, в Англии быстро возрос авторитет Парламента, что неспешно начал прибирать к рукам настоящую власть. Позднее это аукнется Гражданской казнью и войной короля Карла I. Уже в первой половине 90-ых годов шестнадцатого века депутате вступили в открытый конфликт с Елизаветой. Парламент упорно потребовал заключить мир с Филиппом II и сосредоточиться на внутренних проблемах королевства, которое нищает с каждым годом.

Уже Яков I как король был очень сильно зависим от Парламента, ну а Карлу I конфликт с Парламентом стоил головы.

Ну и еще один нюанс – при удаче с добиванием судов Непобедимой Армады вся британская колониальная политика имела возможность пойти по-второму. В полной мере вероятно – значительно раньше у британцев показались бы колонии в Карибском море и на побережье Южной Америки.

Во второй половине 50-ых годов шестнадцатого века, на протяжении вступления Елизаветы на престол, долг Англии колебался недалеко от 3 миллионов фунтов при гос бюджете в полмиллиона фунтов; стараниями королевского казначея к 1588 году долг Англии сократился до 100 тысяч фунтов.
маяк и Сторожевая башня на западной оконечности мыса Коруна.

источники:

Сергей Махов «Британская армада 1589 года: симметричный ответ с подобным результатом» «Арсенал-Коллекция» №11 2015
http://george-rooke.livejournal.com/175284.html

Английская армада 1589 года: симметричный ответ с аналогичным результатом

Двое напавших на дом бизнесмена в Нахабине арестованы.

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: