Муромцы действуют: первый бомбардировщик мира

      Комментарии к записи Муромцы действуют: первый бомбардировщик мира отключены

— Вот это Змей Горыныч! – невольно вырвалось у Аркадия Загурского, в то время, когда он рассмотрел громадный аэроплан, скрытый в громадной палатке.

— Не верится?

Неожиданно раздавшийся поблизости голос вынудил Аркадия содрогнуться, но юный человек скоро забрал себя в руки, принял молодцеватый вид и представился:

— Обозреватель русского армейского обозрения «Новое время» Аркадий Загурский. Отправлен деревню Ветхая Яблонна, в полосу действий Первой армии Северо-Западного фронта с целью ознакомления с действиями Эскадры Воздушных Судов… — Он сбился и снова чуть смутился.

— Штабс-капитан Горшков, — офицер дружески пожал ему руку. – Что, нравится вам мой «Муромец»?

Муромцы действуют: первый бомбардировщик мира
Георгий Георгиевич Горшков у собственного "Ильи Муромца"

— Ваш? – не осознал Аркадий.

— Имею честь и наслаждение быть командиром и пилотом этого корабля. – Горшков чуть заметно улыбнулся. – Не смущайтесь, Загурский. Не вы один на отечественного красавца так смотрите. В противном случае кроме того рот разинут… Поверите ли, с месяц назад сажусь в размещении отечественной пехотной части. Нижние чины чуть не крестятся, толпятся поодаль, а ближе подойти опасаются. Один унтер храбрый нашелся. «Это, — говорит, — ваше благородие, разрешите спросить, что за страсть?

Навроде цеппелина?» Я говорю: «Совершенно верно, навроде цеппелина». А он и задаёт вопросы: «А куды его надувать?»

Загурский расхохотался:

— Какое восхитительное невежество!

Штабс-капитан чуть переместил брови:

— Вы так полагаете? А в это же время, несмотря на «надувать», данный унтер соображает значительно лучше, чем кое-кто из самого громадного руководства.

— Вы что имеете в виду? – не осознал Аркадий. Ему внезапно стало не по себе: больно уж быстро данный штабс-капитан отзывается о людях, стоящих большое количество выше его по положению.

— Да то и имею, — набрался воздуха Горшков. – Вот так как что любопытно, — продолжал он, — и французы, и немцы вовсю применяют собственные аппараты для бомбардировок. И какие конкретно? Мелкие, верткие. А ведь такие самолеты куда лучше подходят для разведки либо для воздушного боя.

Но нет, на них берут бомбы. А у нас что?

Аркадий Загурский молчал, опасаясь сморозить очередную глупость и совсем уронить себя в глазах штабс-капитана. А тот продолжал, разгорячась и, по всей видимости, мало заботясь о том, прекрасно ли понимает его собеседник:

— «Муромец» — аппарат замечательный и может брать на борт громадное оружие. Из этого и соблазн – применять его в качестве истребителя. Второй момент – увидьте! – также важный: «Муромец» идет ровно, на высоте, и с него вся почва видна как нарисованная. Фотографирование исходя из этого эргономичное и снимки получаются хорошие.

Из этого руководство делает собственные выводы, и громадный корабль, которому на роду написано быть бомбардировщиком, употребляется как истребитель и разведчик.

— Другими словами, выходит, всё напротив: «Мораны» и «Фоккеры» бомбят, а «Муромцы» — фотографируют? – подытожил Аркадий.

— Соображаете, парень, — хмыкнул штабс-капитан. – А вот тот унтер сходу осознал, что «Илья Муромец» обязан заменить собою вовсе не «Ньюпоры», а цеппелины… — Горшков посмотрел на Аркадия испытующе: — Вы, фактически, о чем имеете намерение писать?

Аркадий отвечал назубок, как гимназист, прекрасно опытный урок:

— Высочайше утвержден 10-го декабря прошлого, четырнадцатого, года приказ о формировании Эскадры Воздушных Судов, а после этого как словно бы провал в два месяца – ничего! И внезапно успех и отражается эффект от действий… Об этом, фактически, меня и уполномочили разузнать из первых рук.

— Эффект, рассказываете? – Горшков засмеялся. – Имеется такое. А ведь нас чуть было не расформировали. Князь Александр Михайлович, шеф авиации, настроен против «Муромцев».

Вычисляет их ненадежными, ненужными. Эскадра, дескать, оттягивает на себя лучшие летные силы, персональный состав, механиков, моторы… Так как что смущает? – Он кивнул на самолет, скрытый в палатке. – Сначала не могли собрать достаточную боевую высоту. Позже – через чур сложное и ненадежное шасси. Винты неподходящие, стяжек чересчур большое количество. Часть судов оставалась в сборке до февраля. Ясно, что боевой вылет нужен, в противном случае Эскадре финиш.

Мой корабль именно доходил оптимальнее : он может брать боевую высоту две тысячи метров и более. Значит, в последних числах Февраля вылетел я на нем с часа и утра три крутился над аэропортом на громадной высоте. Тянет корабль. По окончании посадки продолжительно его осматривали – решили: лететь возможно. Приказал я вечером штабс-капитану Наумову – это мой артиллерист, — приготовить пять двухпудовых фугасных бомб и еще одну пристрелочную, проверить пулеметы – да не болтать об этом.

Наутро вылетели я, Наумов, поручик Башко – мой помощник, и моторист Чучелов. Он же управлялся и с фотографическим аппаратом.

— Это первенствовал боевой полет «Ильи Муромца»? – задал вопрос Аркадий, нащупывая в кармане блокнот, но не решаясь извлечь и начать записывать. Штабс-капитан разговорился, а появление блокнота имело возможность бы его спугнуть.

— Так я о чем вам говорю? – удивился Горшков. – Вы меня слушаете? Я вам позже разрешу корабль взглянуть поближе, вы до тех пор пока берите в мысль, какие конкретно ему эволюции подвластны. Вылетели мы утром, в шесть утра, двадцать первого февраля в западном направлении. Погода красивая, ветра практически нет. Сделали два круга над аэропортом, собрали тысячу восемьсот метров и легли на прямой курс.

Внизу потянулся пейзаж. Жаль мне вас, приятель мой, что ни при каких обстоятельствах вы не видели почву сверху, как видят ее воздухоплаватели! – прибавил Горшков нежданно.

Аркадий покраснел:

— Так не все же утрачено? Я рассчитываю дожить до для того чтобы времени, в то время, когда и мне это будет разрешено.

— В боевой вылет вас забрать не могу – лишний вес, — предотвратил Горшков. – А в это же время наблюдать сверху весьма интересно. Крепость Новогеоргиевская была как нарисованная, четко видны были все пушки. Солнце стояло низко, тени тянулись долгие, все быстро, как будто бы обведено карандашом.

Из штаба Эскадры в штаб крепости передали по телефону, что вылетает корабль, предотвратили, чтобы не стреляли. В противном случае с перепугу имели возможность начать палить… Всякое бывало.

— А соперник вас обстреливал? – жадно спросил Аркадий.

— Мы к тому времени, как были над соперником, собрали две тысячи восемьсот метров, — ответил Горшков. – Может, кто-то и пробовал стрелять, да мы просто не увидели. Высоко шли. Окопы сверху как зигзаги.

Прошли две ЖД станции, видели состав и сфотографировали его. То беда, что задача отечественная была бомбить станцию Вилленберг, а именно данной станции мы не нашли. Что делать с бомбами?

Поручик Башко за голову схватился, позже плюнул и говорит: «Садимся с бомбами». Так и сели.

Аркадий молчал. Рассказ штабс-капитана был красивым, но каким-то неполным.

Горшков хмыкнул:

— Приуныли, Загурский? Писать не о чем – взлетели-сели? Вот и я так поразмыслил, потому на следующий сутки, не сказавшись руководству, решил повторить полет. На этот раз мы с Наумовым досконально изучили маршрут к цели и обратно, с отметками на карте и расчетом времени полета. Никого не будили, никому не доложились, моторы – и полетели.

Внизу все дремало, Новогеоргиевск нас прозевал – миновали без помехи. Опять видели сверху поселки, железную дорогу, поезд… И вот уже громадная станция – совершенно верно Вилленберг, отечественная цель. Штабс-капитан Наумов приказал открыть бомбовый люк и снять с бомб предохранительные вилочки.

Чучелову сообщено было забрать фотоаппарат, да снимать лишь разрывы, ничего более. Станция приближалась. Наумов поднял руку: «Приготовиться» — позже опустил: «Одну бросай!» Бомба сорвалась с замка, но струя воздуха ударила по стабилизатору, и бомба два раза перевернулась через голову – и провалилась вниз. На миг провалилась сквозь землю, опять показалась – блеснул пламя, и с почвы встал клуб дыма. Недолет был метров сто.

Я развернул километра на три и сделал второй заход. Наумов одну за второй скинул все пять, экипаж прижался к люкам – наблюдать. Огромные клубы встали внезапно по всей станции… Первые бомбы, скинутые с воздушного корабля Эскадры! Чучелов заснял, как бомбы рвались на станции. Я сделал третий заход, и Чучелов еще фотографировал всю станцию полностью, охваченную дымом разрывов.

По окончании этого мы повернули обратно – и опять видели мирные поселки, железную дорогу, окопы… Я передал управление собственному помощнику, поручику Башко, а сам отправился по кораблю. В этот самый момент удары – это под нами стали рваться шрапнели: стрелял Новогеоргиевск. Башко прибавил газу и миновал стреляющие батареи, не смотря на то, что велик был соблазн, соглашусь, угостить их пулеметным огнем.

Да хорошо, решили этого не делать. Садились мы – народу на аэропорте было уже полно, нас ожидали, приехал на автомобиле тут и – начальник Эскадры уж мы отрапортовали о полном успехе. Затем и в Ставку Главнокому было отправлено донесение о произведенных полетах, приложены фотоснимки. Так что о расформировании Эскадры более не заговаривали.

А вторых летчиков потянуло в боевые полеты.

— В каком смысле – «потянуло»? – уточнил Аркадий. – Разве не все рвались в бой? – Он близко покраснел и добавил: — В противном случае для чего было и поступать на воздушные суда?..

— Да имелся тут у нас один, не желаю его имени именовать, — через зубы процедил Горшков. – Летать попросту опасался, исходя из этого и строчил «наверх» реляции о том, что «Муромец» — нехорошей воздушный корабль, ненадежный, боевую высоту собрать не в состоянии… Ушел от нас – и слава Всевышнему.

— А какова реакция соперника на работу Эскадры? – задал вопрос Аркадий Загурский.

Штабс-капитан Горшков засмеялся:

— Не поверите, но сначала по германским армиям было приказано о том, что каждый, кто доносит о пролете русских многомоторных самолетов, будет дан под суд за распространение фальшивых панических слухов. Дескать, у русских не может быть громадных аэропланов. Это один перебежчик говорил при допросе в штабе Первой армии… Позже уж факты сами заговорили о себе: мы так как много раз бомбили ЖД станции Восточной Пруссии.

В итоге немцы поставили на станции Вилленберг одну гаубицу для стрельбы по аэропланам. Но по большому счету они достаточно медлительно наращивали методы противодействия отечественным судам.

— А какое количество всего судов в Эскадре?

— По снова утвержденным штатам, у нас будет целых двадцать судов, — сообщил штабс-капитан Горшков. – Да хватит бесед! Не надоело вам уже? Куда занимательнее было бы взглянуть сам корабль, не находите?

— А возможно? – И с замирающим сердцем за штабс-капитаном Георгием Горшковым обозреватель армейского обозрения Загурский шагнул в палатку, где спал громадный «Илья Муромец».

А в качестве приложения мы приведем рапорт капитана Горшкова об одном из его вылетов:

Командующему ЭВК

19 июля 1915 г.,

рапорт № 125

Влодава

Настоящим я докладываю о полете ИМ-Киевского, прошедшем в указанный выше сутки.

Члены экипажа: капитан корабля, капитан Башко; замкомандира, лейтенант Смирнов; артиллерийский офицер, штабс-капитан Наумов; механик, лейтенант Лавров.

Загрузка: бензин, 491 кг; масло, 98 кг; десять 16-кг бомб; пять 11-кг бомб; двенадцать зажигательных бомб; карабин; 260 патронов.

Вес: 1163 кг.

Полетный замысел: Влодава — р. Буг — восточнее деревни Грабовец — Юнивь — Бельжец — Шебржешин — Красностав — Бугор.

Длительность полета: 4 часа, с 4:00 до 8:00 утра.

Согласно данным отечественной разведки рядом от деревни Гостинное были расположены три вражеских батареи, к западу и северу от Юнивь был вражеский аэропорт, с несколькими зенитной батареей и палаточными ангарами. На станции Любух находились три вражеских поезда из 50 вагонов. К северу от Юнива пребывало практически 400 товарных вагонов.

Потом к северу поездов увидено не было. В Шебржешине стоял маленький поезд из 60 товарных вагонов.

На протяжении рейда мы скинули пять бомб на аэропорт в окрестностях Юнива. Помимо этого, мы скинули 4 бомбы на поезд рядом от станции Бельжец и пять бомб на станцию Любух. Двенадцать зажигательных бомб были скинуты на поля к югу от Шебржешина.

На протяжении полета, в то время, когда мы пребывали на высоте 3200–3500 метров нас нападали три германских истребителя. Первый самолет соперника, приблизившийся на 50 метров снизу был увиден через нижний люк. В момент атаки ИМ-Киевский, пилотируемый лейтенантом Смирновым, пролетал над Шебржешиным, что пребывал в 42 км от линии фронта. Срочно капитан корабля Башко заменил Смирнова у штурвала.

Тем временем германский истребитель, имея громадную скоростью скоро занял позицию в 50 метрах выше и справа от ИМ-Киевского и начал стрелять из пулеметов. Команда заняла собственные места по боевому расписанию. Лейтенант Смирнов оставался рядом с капитаном корабля Башко, штабс-капитан Наумов начал стрелять из легкого пулемета, а лейтенант Лавров открыл огонь в соперника из карабина.

На протяжении первого захода вражеским пулеметным огнем были пробиты верхние топливные баки, топливные фильтры обоих правых двигателей, радиатор, топливопроводы, ведущие к левым двигателям, и окна в передней и правой части кабины. Когда топливопроводы были перебиты, левые двигатели были отключены. ИМ-Киевский продолжал полет только с двумя оставшимися двигателями на правой стороне.

Германский самолет возобновил собственную атаку, зайдя с левой стороны, но и в этом случае неприятель встретил сосредоточенный оборонительный пламя Ильи Муромца. Немец после этого быстро отвернул вправо, нырнул и отправился вниз по направлению к Замостью.

По окончании атаки лейтенант Смирнов взял на себя управление воздушным кораблем и лейтенант Лавров перевязал капитана Башко, что был ранен в голову и в ногу. Через маленькое время Башко снова возвратился к управлению, тогда как Лавров и Смирнов попеременно закрывали руками пробитый топливный фильтр в надежде остановить утечку горючего. На протяжении первой вражеской атаки была выпущено двадцать пять патронов из одного магазина и пятнадцать из другого, перед тем как пулемет заклинило.

Позднее было найдено, что сломана пружина возвратного механизма.

Показался второй вражеский самолет, сделал проход по левой стороне и начал стрелять из пулемета. Смирнов ответил на данный пламя стрельбой из карабина. К сожалению, Лавров пребывал в кабине рядом с фильтром и не имел возможности отреагировать. Наумов тщетно пробовал починить легкий пулемет. Смирнов после этого передал карабин Наумову, заменив Лаврова у фильтра. Лавров, пробуя не допустить утечку горючего, без шуток обморозил руки.

К счастью, вражеский истребитель не стал делать еще один заход.

В то время, когда ИМ-Киевский достиг линии окопов, третий германский истребитель приблизился сверху и слева и открыл огонь с громадного расстояния. В то же самое время открыла огонь германская зенитная артиллерия. В то время, когда началась эта атака, ИМ-Киевский был на высоте 1400–1500 метров.

На протяжении подхода к городу Бугор на высоте 700 метров горючее кончилось и двигатели с правой стороны быстро остановились. Экипаж после этого совершил вынужденную посадку на заболоченный луг рядом от деревни Городище, которая находится в четырех либо пяти км от Бугра. Место вынужденной посадки выяснилось поблизости от аэропорта двадцать четвертого авиационного отряда.

У ИМ-Киевского была повреждена левая сторона шасси, четыре стойки, пропеллер второго двигателя, нервюры и стойки.

На протяжении осмотра самолета по окончании посадки команда нашла большой вред от вражеского пулеметного огня — пропеллер третьего двигателя был пробит в двух местах; крепление третьего двигателя было повреждено; кожух второго двигателя был кроме этого пробит; повреждено магнето двигателя номер два; взяло попадание крепление двигателя номер два; выбоины и пулевые отметки по всей поверхности аэроплана.

Не обращая внимания на собственные раны, капитан Башко сумел посадить ИМ-Киевский. Его раны были обработаны в деревне Городище. Позднее он был отвезен в больницу Общероссийского дворянского общества во Влодаве.

Башко взял пулевое ранение в икру ноги, выше колена и в бедро, а по касательной — в голову.

Подпись: Старший офицер ЭВК капитан Горшков.

Самый дорогой в мире самолёт. Бомбардировщик B-2 Spirit Stealth.

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: