Григорий кравченко. от китая, халхин-гола до синявинских высот

Григорий Кравченко появился 12.10.1912 года в селе Голубовка Новомосковского района Днепропетровской области, в многодетной крестьянской семье. Украинец.

С 1914 года жил в селе Пахомовка Павлодарского уезда. Скоро его отца призвали в армию. Семья жила впроголодь, в постоянной потребности, не смотря на то, что родственники и помогали.

Папа возвратился в 1917 на палках.

В первой половине 20-ых годов двадцатого века вся семья перебралась в село Звериноголовское Курганской области. Григорий зимний период получал образование сельской школе, а летом трудился подпаском. В первой половине 20-ых годов XX века он стал пионером.

Во второй половине 20-ых годов XX века Григорий поступил в школу крестьянской молодёжи. В школе преподавали обществоведение, организации и основы агрономии кооперативного сельского хозяйства, а на умелых участках выращивали разнообразные злаки, овощи, ягоды, заготавливали сено.

С 1928 года он жил в интернате при школе, поскольку его родители переехали в деревню Мочалово, а после этого в город Курган. Всего в интернате жило более 30-ти человек. Интернатовцы безвозмездно питались и приобретали до 5-ти рублей в месяц на приобретение учебных принадлежностей. Школа имела маленькое подсобное хозяйство, 2-х лошадей, корову.

Григорий был главой хозяйственной рабочей группе.

Во второй половине 20-ых годов двадцатого века Кравченко вступил в ВЛКСМ. Скоро его избрали участником бюро ВЛКСМ школы. Он ходил с товарищами по окрестным деревням, разъяснял людям замысел кооперирования сельского хозяйства, помогал на местах заготовлять хлеб, изымать излишки зерна у подкулачников и кулаков.

В Декабре 1929 года его избрали участником райкома ВЛКСМ и внештатным секретарем райкома. Помимо этого он являлся уполномоченным райкомов ВЛКСМ и ВКП(б), и районого исполнительного комитета, в деревнях района.

В первой половине 30-ых годов двадцатого века Кравченко окончил школу крестьянской молодёжи и поступил в Пермский землеустроительный техникум, что скоро был переведён в Москву. Но проучился он в техникуме лишь один год.

В то время, когда зимний период 1931 года было опубликовано обращение IX-го съезда ВЛКСМ с просьбой «Комсомолец — на самолёт !», ответ советской молодёжи был единодушный «Дадим 100 000 лётчиков !». Григорий воспринял призыв как лично к нему обращённый и, безотлагательно ни дня, подал заявление прося направить его в авиацию. По спецнабору ЦК ВКП(б) в Мае 1931 года он был направлен в 1-ю военную школу лётчиков им. тов.

Мясникова в Каче.

В авиашколе он освоил самолёты У-1 и Р-1. Учебную программу настойчивый и дисциплинированный курсант прошёл за 11 месяцев.

В первой половине 30-ых годов двадцатого века окончил школу лётчиков, и как хороший мастер пилотажа, был покинут в ней лётчиком — инструктором.

В школе пилотов действовала «сквозная» совокупность обучения курсантов: одинаковый лётчик — инструктор обучал учлётов от первого полёта до выпуска из училища. Это снабжало личный подход к обучаемому.

Генерал — полковник авиации Ф. Шинкаренко, бывший курсант Кравченко, говорит: «Кравченко: снова и снова напоминает, как принципиально важно распределять внимание на взлёте, комплекте высоты, на развороте, планировании и, само собой разумеется, на посадке. Он что-то чертит на доске, сопровождает собственные объяснения шуткой о велосипедисте, которого на ровной полянке тянет к единственному на пути дереву».

С 1933 года служил в 403-й ИАБ, которой руководил комбриг П. Пумпур. Скоро освоил истребители И-3, И-4, И-5. В служебной аттестации отмечалось: «Моторы, вооружение и самолёт знает прекрасно. К полётам шепетильно подготавливается. На инспекторской проверке занял 1-е место по технике пилотирования. стрельба и Огневая подготовка — хорошие. Программу слепых полётов проходит удачно.

Хорош продвижения на пост начальника звена во дополнительном порядке».

С 1934 года служил под Москвой в 116-й истребительной эскадрилье особенного назначения под руководством Полковника Т. Сузи. Был начальником звена.

Эскадрилья делала спецзадания НИИ ВВС РККА. Лётчики эскадрильи испытывали новые авиационные приборы и самолёты в самых непростых условиях. Они вели тренировочные воздушные битвы, обучались групповой слётанности, овладевали техникой высшего пилотажа, искали новые методы боевого применения истребителей.

Кравченко принимал участие в опробованиях динамореактивных авиационных пушек Курчевского АПК-4бис на истребителях И-Z.

25.05.1936 года за удачи в боевой, политической и технической подготовке лейтенант Кравченко был награждён орденом «Символ Почёта».

Скоро его прописали начальником отряда. в один раз на протяжении опробований в одном вылете за 140 мин. он совершил 480 фигур высшего пилотажа.

Эскадрилья особенного назначения подчинялась конкретно наркому обороны К. Ворошилову. По его приказу лётчики принимали участие в парадах, над Тушинским аэропортом летали связанной пятёркой, делая фигуры высшего пилотажа.

В Августе 1936 года Кравченко был награждён грамотой ЦК ВЛКСМ и Центрального Совета Осоавиахима СССР за хорошую работу по проведению и подготовке авиационного праздника, состоявшегося 24.08.1936 года.

Но не всегда праздничные дни заканчивались поощрениями. в один раз эскадрилья возвращалась из Москвы по окончании очередного парада. Полковник Т. Сузи разрешил лётчикам 5 мин. полетать над армейским городом в честь праздника.

Прошло время, все автомобили уже приземлились, а Кравченко всё крутил фигуры над церковью, чуть не касаясь её куполов.

— Вот негодник, что вытворяет ! — возмущался Сузи.

В то время, когда «негодник» приземлился, то взял крепкий нагоняй от начальника.

— Ты что же, голубчик, делаешь ?! Жить надоело ? Под арест !

Заявленное взыскание Кравченко в назидание остальным отбывал на гаупвахте.

***

В феврале 1938 года лейтенант Кравченко был направлен в Китай для помощи китайскому народу в борьбе с японскими захватчиками. Скорый поезд доставил советских добровольцев в Алма-Ату. Потом уже на транспортных самолётах они летели до Ланьчжоу, а после этого через Сиань и Ханькоу до базы в районе Наньчана.

Принимал участие в народно — освободительной войне в Китае в апреле — августе 1938 года. Совершил 76 боевых вылетов, совершил 8 воздушных битв, лично сбил 3 бомбардировщика и 1 истребитель соперника.

29.04.1938 года в небе над Ханькоу произошло боевое крещение Григория Кравченко. С той и второй стороны в сражении приняло участие более 100 самолётов. Поединки между истребителями шли на всех высотах. В данной «карусели» с почвы тяжело было разобраться, где собственные, где чужие.

Беспрерывно плакали моторы и трещали пулемёты. Ничего аналогичного по результатам и своим масштабам история авиации ещё не знала. Китайский журналист Го Можо, замечавший за этим боем, писал: «У британцев имеется особый термин для определения жаркого воздушного боя — «дог файтинг», что означает «собачья схватка». Нет, я бы назвал данный бой «игл файтинг» — «орлиной схваткой».

Из 54 самолётов соперника, участвовавших в налете, был стёрт с лица земли 21 ( 12 истребителей и 9 бомбардировщиков ). Отечественные утраты составили 2 автомобили.

Гвардии генерал — лейтенант авиации С. В. Слюсарев вспоминает: «На протяжении известного воздушного сражения 29 апреля Кравченко сбил 2 японских бомбардировщика.

— В то время, когда взлетел, собрал высоту и осмотрелся, то в воздухе уже шли одиночные битвы, — говорил позже Григорий. — И-15 раньше «ласточек» вступили в бой с японскими истребителями и разбили их на небольшие группы. Идущие за ними бомбардировщики не выдержали натиска советских лётчиков, стали сбрасывать куда попало собственный бомбовый груз и на предельных скоростях поворачивать обратно.

Кравченко не увидел, как оказался около японского бомбардировщика. «Только бы не сплоховать, — думал Григорий. — Нужно подойти ближе». Вот цель уже рядом, всего каких — нибудь метров 50. Пора ! Дробно стучит пулемёт, поток зажигательных и трассирующих пуль прячется в правом борту под мотором соперника.

Кравченко заметил, как из бомбовоза вырвался тёмный столб дыма. Самолёт соперника перешел в левую спираль и с задранным правым крылом начал терять высоту.

— Имеется первый ! — звучно вскрикнул Кравченко. — Кто следующий ?

В этом бою Григорий Кравченко сбил ещё один бомбовоз, но сам попал в тяжёлое положение. В то время, когда он, оторвавшись от главной группы отечественных истребителей, добивал второй бомбардировщик, то неожиданно услышал, как по его самолёту ведут пламя. Сделав крутой разворот и выйдя из прицельной автострады, он посмотрел назад назад и заметил преследующий его японский истребитель И-96. Из пробитых баков самолёта хлестал горячее и бензин масло. Оно залило очки и обожгло лётчику лицо.

Сорвав забрызганные маслом очки, Григорий сам перешёл в лобовую атаку, но японец вывернулся и начал уходить на громадной скорости — он заметил, что на помощь советскому лётчику торопился второй самолёт. Это был Антон Губенко. К этому времени мотор на самолёте Кравченко, сделав пара перебоев, зачихал и смолк. Самолёт быстро начал терять высоту.

Все время до вынужденной посадки Григория сопровождал и закрывал от атак самураев его приятель Губенко. Посадив удачно собственную «ласточку» с убранными шасси на рисовое поле, Кравченко выскочил из кабины и помахал руками собственному приятелю — всё в порядке. Лишь затем Антон, качнув крыльями собственного самолёта, улетел на аэропорт.

4.07.1938 года в воздушном бою Кравченко подбил бомбардировщик. Неожиданно он увидел, как пара японских истребителя нападали Губенко. Григорий ринулся на помощь товарищу, отогнал японцев и сбил наряду с этим один И-96.

Говорит Слюсарев: «Кравченко увидел, что Антона атаковало 4 самурая. Поспешив на помощь, Григорий в лобовой атаке с хода сбил один вражеский самолёт, но остальные 3 подожгли «ласточку» Антона. Он выбросился с парашютом, но самураи преследовали его и били по нему из пулемётов.

Кравченко, защищая приятеля, прицельными очередями не давал возможности неприятелям приблизиться к понижающемуся на парашюте Губенко. Он сопровождал его в воздухе , пока Антон не приземлился неподалеку от отечественного аэропорта».

А скоро в воздушном бою сбили самого Кравченко.

Генерал — полковник авиации Ф. П. Полынин говорит: «В воздушном бою Григорию Пантелеевичу удалось сбить один вражеский самолёт. Он погнался за вторым. Но нежданно откуда-то вынырнувшие 2 японских истребителя забрали его в клещи, и его машина загорелась.

Было нужно выбрасываться с парашютом.

— Приземлился прямо в озеро, — говорил Кравченко. — Действительно, место поверхностное, вода чуть выше пояса. Отстегнув лямки парашюта, тяну полотнище к себе. А из камышей выплывает лодка.

Старик китаец толкает её шестом. Подплыл ко мне, глаза злые, кричит:

— Джапан ?

— Какой джапан ? — отвечаю. — Русский я, русский.

— Рус ? — сходу повеселел старик. Подтолкнул лодку ближе и протянул руку.

— Ты, Гриша, поведай, как тебя китаец водкой угощал, — с усмешкой сообщил Рытов, выезжавший на поиски Кравченко.

— А что тут особого, — застеснялся Григорий Пантелеевич. — Водка как водка. Лишь тёплая.

— Кое-что ты не договариваешь, брат, — не отступал военком. И, обращаясь к сидящим рядом, продолжал: — Захожу я это в фанзу и вижу: отечественный Гриша, как богдыхан, сидит на ценовке, позже обливается, полотенцем утирается. Встретился со мной, глаза сощурил и смеётся. А китайцы наперебой угощают его тёплой водкой.

Он так пришёлся им по душе, что еле отпустили. Всей деревней провожали».

Генерал — полковник авиации А. Г. Рытов так вспоминал об этом случае: «Рыбаки накормили Кравченко, а в то время, когда высохла одежда, посадили его в паланкин и понесли в собственный посёлок. Им было нужно идти около 20 километров.

Я разыскал Григория в рыболовной хижине. Он сидел на циновке и, прихлебывая из мелкого сосуда подогретую китайскую водку, что-то растолковывал жестами собравшимся около людям. Крепкий, широкоплечий, с шапкой и могучей шеей каштановых кудрей, он смотрелся богатырем среди китайцев.

Не смотря на то, что ростом был мал.

В то время, когда мы собрались уходить, провожать Григория вышли все обитатели поселка. Низко кланяясь, они наперебой жали ему руку, приговаривая:

— Шанго, шибко шанго.

Благосклонное отношение местных жителей к Григорию Кравченко во многом разъяснялось тем, что у него был с собой документ. Это был квадратный кусок шёлковой материи, на котором синей краской было начертано пара иероглифов и стояла громадная четырёхугольная красная печать. В безымянном «паспорте» всем гражданам и китайским властям предписывалось оказывать предъявителю этого документа всяческое содействие».

Генерал — майор авиации Г. Н. Захаров говорит: «Отряд возвращался назад, в Наньчан. В моей машине забарахлил мотор. Я приземлился на берегу реки. Мой самолёт загрузили на особый плот. До Ганьчжоу я, но, не добрался, попал в какой-то маленький город.

Оттуда связался с Наньчаном.

Власти Китая из центра передали, дабы «начальника русских лётчиков Захарова» встретили со всеми почестями, каковые надлежит оказывать «ответственному гостю». Я нервничал, потому, что подозревал, что мой «гостевой визит» угрожает затянуться.

На счастье, из-за какой-то пустяковой неполадки в моторе в этом городе приземлился Кравченко. «Злоупотребив» властью начальника, я вылетел в Наньчан на его самолёте, а Кравченко предстояло выдержать перегрузку восточного гостеприимства.

Через пара дней он был уже хорошим знатоком китайских обычаев и мог рассуждать о преимуществах национальной кухни. «Не имел возможности же я подрывать базы дипломатии, — по-своему растолковывал собственные новые познания Гриша, — вот в течение этих дней и выдерживал многократные перегрузки».

В воздушных битвах Кравченко проявлял невиданную наглость. Вспоминает С. В. Слюсарев: «в один раз Кравченко увидел, как в разрывах между тучами курсом на Ухань шли 9 двухмоторных бомбардировщиков… Взмыв свечой ввысь, и маскируясь в тучах, Кравченко врезался в их строй и пристроился под «брюхом» ведущего. Маленькими очередями он начал расстреливать японца практически в упор.

Флагман закачался, тёмные клубы дыма вырвались из бензобаков. Чуть Григорий успел отлететь от вражеского самолёта и скрыться в облачности, как «мицубиси» взорвался в небе. Скоро подошли остальные отечественные истребители, и вместе с ними Кравченко продолжал атаковать противника.

Это был его последний бой в небе Китая».

14.11.1938 года лейтенант Кравченко был награждён орденом Красного Знамени.

***

В последних числах Декабря 1938 года ему было присвоено дополнительное воинское звание Майор. Он продолжил работу в НИИ ВВС, в отряде Стефановского.

В декабре 1938 — Январе 1939 годов Кравченко совершил тип и государственные испытания-16 истребителя 10 с крылом «М», в феврале — марте 1939 года — И-16 тип 17. Помимо этого, он совершил последовательность опробований истребителей И-153 и ДИ-6.

22.02.1939 года за примерное исполнение особых заданий Правительства по упрочнению оборонной мощи СССР и за показанное геройство майор Кравченко Григорий Пантелеевич был удостоен звания Герой Советского Союза. По окончании учреждения медали «Золотая Звезда», как символа особенного отличия для Храбрецов СССР, ему была вручена медаль №120.

В последних числах Мая Кравченко и Рахова безотлагательно, прямо с аэропорта, позвали в Москву, в Управление ВВС. Тут, в приемной командарма 2-го ранга Локтионова, они заметили большое количество привычных лётчиков, оживленно говоривших между собой. Скоро их пригласили в кабинет главы Управления ВВС.

Локтионов сказал, что все они, 22 лётчика, по персональному перечню позваны на заседание к наркому обороны Ворошилову.

29.05.1939 года с Центрального аэропорта им. Фрунзе группа из 48 инженеров и лётчиков, имевших боевой опыт, во главе с помощником главы Управления ВВС комкором Я. Смушкевичем вылетела на 3-х транспортных самолётах «Дуглас» по маршруту Москва — Свердловск — Омск — Красноярск — Иркутск — Чита для упрочнения частей, участвующих в советско — японском конфликте у реки Халхин — Гол. Провожать их приехал сам Ворошилов, что запретил вылет, пока не доставили для всех парашюты.

2.06.1939 года Кравченко прибыл в Монголию и был назначен советником в 22-й ИАП. По окончании смерти в сражении комполка майора Н. Г. Глазыкина, а после этого помкомполка капитана А. И. Балашева, был назначен комполка.

23.05.1939 года 22-й истребительный авиаполк прибыл в Монголию. Первые битвы полк совершил очень неудачно. Было сбито 14 отечественных самолётов.

11 лётчиков погибли. Японцы утрат не имели.

Японская авиация господствовала в воздухе, оказывая помощь своим наземным частям. Отечественным истребителям было нужно вступать в бой с ходу, без предварительного изучения района военных действий, при очень отрывочных и неполных информации об обстановке. Юные неопытные пилоты рвались в бой, но одной ненависти и смелости к неприятелю для победы было не хватает.

боевой лётчик и Опытный пилот майор Г. П. Кравченко смог вдохновить лётчиков и переломить обстановку.

Генерал — майор авиации А. В. Ворожейкин вспоминает: «Кравченко, осмотрев изрешечённый японскими пулями самолёт, собрал около автомобили всех лётчиков. Его усталое лицо было недовольно, сощуренные глаза строго поблескивали. Подчинённые проявляют другой раз необычное чутье, угадывая настроение старшего главы, но тут решительно не было человека, кто знал, чем могло быть приведено к неудовольствию боевого начальника.

Приземистый, прочно сбитый Кравченко стоял, облокотившись на самолёт, загружённый в раздумье, и, казалось, никого не подмечал. Трубаченко, взглянуть на широкую грудь нового начальника с 3-мя орденами, пара неуверено, как будто бы бы за ним была какая-то вина, рассказал о сборе лётчиков. Кравченко, выжидая, в то время, когда все умолкнут, поднялся и посмотрел на изрешечённый самолёт.

Его лицо опять стало безрадостным, в сощуренных глазах блеснули сухие огоньки.

— Сейчас налюбуйтесь ! — голос его грозно возвысился. — 62 пробоины ! И этим кое-какие ещё гордятся. Вычисляют дырки доказательством собственной храбрости. Срам это, а не геройство ! Вы посмотрите на входные и выходные отверстия, пробитые пулями.

О чём они говорят ? Вот тут японец дал две долгие очереди, и обе практически строго позади. Значит, лётчик зазевался и проглядел соперника… А по глупости, по собственной невнимательности умереть — честь не громадна… 62 пробоины — 31 пуля. Да этого больше чем достаточно, дабы лётчик лежал где — нибудь в степи под обломками собственного самолёта! .. А почему, спрашивается ? Допустим, вы большое количество летаете, устаете, это притупляет бдительность.

Но так как хозяин этой-то автомобили сделал сейчас лишь 3 вылета, я намерено спросил. И по большому счету увидьте: анализ говорит, что как правило лётчиков — истребителей подбивают на зевках… Молитесь Поликарпову, что он сделал таковой аэроплан, что практически-то, в случае если умело сражаться, японские пули не берут !..

В его голосе, мало глуховатом, жёстко звучала та ясности и сила правоты, которая не редкость характерна умелым и храбрым начальникам. Собственную обращение Кравченко сопровождал перемещениями кистей рук, один согласный взмах которых, случалось, сказал во сто раза больше, чем самое обстоятельное толкование какого именно — нибудь неожиданного, неожиданного маневра.

— Неточность некоторых лётчиков именно в том и содержится, что они, найдя сзади себя соперника, уходят от японца лишь по прямой, стараясь скорее оторваться за счёт скорости. Это неправильно и весьма страшно. Как лучше функционировать ? Основное условие успеха в воздушном бою — стараться на большей скорости и с высоты решительно атаковать противника, несмотря на его численное превосходство.

После этого, применяя скорость разгона, отрываться от неприятеля и опять занимать исходное положение для повторной атаки. В то время, когда же вторичная атака из-за чего — или невыгодна, необходимо подождать, удерживая вражеских истребителей на таком расстоянии, которое снабжало бы вам разворот с целью лобовой атаки. Постоянное рвение атаковать — верное условие победы.

Мы должны осуществлять наступательную тактику так, дабы отечественный самолёт, владея преимуществом в огневой и скорости мощи, всегда был похожим щуку среди плотвичек !..

Кравченко, прищурив глаза, вспыхнул той стремительной энергией, которая не редкость у людей, идущих в наступление; видно, он на мгновение вообразил себя в сражении.

— На то мы и именуемся истребителями, дабы истреблять соперника !..

Да, рекомендации Кравченко падали на хорошую почву. И в то время, когда разбор закончился, комполка с лёгкостью, неожиданной для его грузноватого тела, занял собственное место в кабине И-16 и ушёл в небо прекрасным, стремительным почерком, я весьма остро почувствовал, насколько велика расстояние между опытом, которым обладает он, и тем, что успел усвоить я».

О непревзойденном боевом мастерстве Кравченко свидетельствует и итог показательного воздушного боя, совершённого в первых числах Августа между ним и Полковником и командиром-153 группы Кузнецовым. При первом сближении уже на 3-м вираже И-16 зашёл в хвост «Чайке», при 2-м — это случилось уже через 2 виража.

Генерал — майор авиации Б. А. Смирнов вспоминает: «Григорий время от времени не прочь был выделить в беседе свойственную ему презрение и храбрость к опасности. Но это получалось у него как-то, кстати, без принижения преимущества товарищей. Лётчики, прекрасно знавшие Кравченко, в большинстве случаев прощали ему некую нескромность характера за его вправду безусловную храбрость, показанную им в битвах с японцами в Китае.

Кравченко протянул мне раскрытый портсигар и, прищурив собственные неизменно мало смеющиеся глаза, задал вопрос:

— В сражении был ?

Я кивнул.

— Сбил ?

— Нет.

Григорий удивлённо поднял брови.

— А вот Виктор одного смахнул !

Но мне показалось, что дело не в Рахове, а просто Григорию захотелось напомнить о том решающем моменте боя, в то время, когда пара отечественных лётчиков во главе с ним, Лакеевым и Раховым удачно разметали ведущую группу японских самолётов.

Я забрал папиросу и сообщил Григорию, что для меня данный бой первенствовал знакомством с японскими лётчиками, да и сбить не так-то легко в таковой карусели.

Григорий хлопнул меня по плечу:

— Ничего, Боря, не тужи, было бы хорошее начало, а твои япошки от тебя не уйдут !».

27.06.1939 года 104 японских истребителя ( 30 и самолёта 74 бомбардировщиков ), поднялись в воздух и забрали курс на Тамсаг-Булак и Баин-Бурду-Нур.

В 5:00 на Тамсаг-Булак, где базировался 22-й ИАП, посыпались бомбы. Японцы скинули около 100 бомб калибром от 10 до 100 кг, но большая часть их на территорию аэропорта не попало. разрушений и Жертв кроме этого не было.

Зенитки открыли огонь. Часть советских истребителей сейчас выруливала на взлёт, другие уже набирали высоту.

Всего в атмосферу встали 34 И-16 и 13 И-15бис. На протяжении воздушного боя над Тамсаг-Булаком лётчикам 22-го ИАП удалось сбить 5 японских самолётов, из них 2 бомбардировщика. Отечественные утраты составили 3 И-15бис и 2 лётчика.

При налёте на Баин-Тумен был сбит, взлетевший на перехват И-15бис.

Налёт японцев на Баин-Бурду-Нур ( аэропорт 70-го ИАП ) был более успешным. Два И-16 сгорели на стоянке. На взлёте было сбито 9 И-16 и 5 И-15бис.

Погибло 7 лётчиков.

Всего за данный сутки советские ВВС утратили 9 самолётов и 20 лётчиков ( 11 И-16 и 9 И-15бис ). Это был самый большой урон за все время конфликта.

Майор Г. Кравченко увлекшись преследованием разведчика Кi-15, улетел на большом растоянии в глубь маньчжурской территории. Он сбил японца, но на обратном пути из-за нехватки горючего был должен сесть «на брюхо». К счастью он успел перелететь западное ответвление Халхин — Гола и приземлился на собственной территории.

Кравченко нарвал травы, прикрыл связанными пучками винт, как смог замаскировал самолёт, что он посадил между сопками. Он постарался снять компас, но без ключа отвернуть гайки не смог. Ни фляги с водой, ни еды не имелось, была лишь одна плитка шоколада. Ориентируясь по часам и солнцу, Кравченко отправился на юго — восток.

Стояла нестерпимая жара, мучила жажда. Через некое время он с удовольствием заметил озеро. Снял сапоги, зашёл в воду. Но вода была горько — солёной. В то время, когда он вышел на берег и начал обуваться, сапоги не налезли на распухшие ноги.

Было нужно их обернуть портянками и идти так.

На следующий день пути пролился маленькой ливень. И опять — иссушающая жажда и жара, а скоро к ней присоединился и голод. Он отыскал побеги и солодковый корень дикого лука. Напился из лужи. Идти было тяжело, болели и кровоточили пораненные стерней ноги.

Наступила вторая ночь. Кравченко уснул, но ненадолго. Он засыпал и просыпался от озноба — ночи в Монголии холодные.

Утром ноги отказались идти. Огромным упрочнением воли вынудил себя встать и продолжать перемещение. Знал, что в этом — единственное спасение.

Временами на ходу мгновениями терял сознание, время от времени перед ним появлялись миражи.

На исходе 3-го дня Кравченко заметил проезжавший мимо грузовик. Он выстрелил из пистолета в атмосферу. Грузовик остановился.

Шофер заметил приближающегося человека, открыл створку и выскочил из кабины с винтовкой. Обросший, измождённый, с искусанным москитами лицом, Кравченко еле держался на ногах, обмотанных самодельными портянками, на каковые израсходовал верхнюю одежду. Губы обметало, язык распух от жажды, он не имел возможности сказать, а лишь шептал: «Собственный я, братишка, собственный ! Я лётчик Кравченко. Выпивать !..»

Шофёр дал ему фляжку с водой. Сейчас подошла автомобиль . Из неё вышел капитан.

Кравченко посадили в машину и через 1,5 часа привезли к штабу военном группы, размешавшемуся на горе Хамар-Даба. Его определили.

— Да это же Кравченко ! А мы тебя ищем все 3 дня !..

Искали Григория Кравченко и на автомобилях, и на самолётах, искали его и монгольские конники. Маршал Чойбалсан звонил через каждые 3 часа в штаб авиации. Но монгольская степь широка и необъятна.

Непросто отыскать в ней человека.

В Москву весточку о смерти комполка пока не отправили. Сохраняли надежду, что отыщут либо сам выйдет. Подобные случаи в полку уже были.

Когда ему была оказана первая помощь, Кравченко "настойчиво попросил", дабы его послали в полк. Не обращая внимания на вывод докторов, настаивавших на отправке в больницу, ему удалось добиться собственного. Ночью его отвезли в родной полк.

А уже на следующий сутки он опять принимал участие в боевых вылетах.

Генерал — майор авиации Б. А. Смирнов говорит: «Из одного воздушного боя не возвратился Григорий Кравченко. Из отечественного штаба начались телефонные звонки по всем 28-ми аэродромным точкам с одним и тем же вопросом: не произвёл ли посадку Кравченко ? Но его нигде не было. Запросы шли и шли до позднего часа. Тяжело было представить себе, что Григорий сбит в воздушном бою.

Не хотелось верить в это и вследствие того что Кравченко имел громадной боевой опыт, и вследствие того что он уже неоднократно выходил из самых тяжёлых положений.

Прошла ночь. Утром с переднего края соперника заговорили громкоговорители: коммунистический лётчик Кравченко добровольно перелетел к японцам и призывает всех последовать его примеру ! Передачи шли на чистом русском языке, по всей видимости, их вели белогвардейцы. В 12 часов дня японские самолёты скинули листовки, в которых опять говорилось о необязательном перелёте Кравченко.

Мы, его родные приятели, не легко переживали утрату ветхого товарища, выбирали все варианты и любой раз приходили к одному и тому же, самый вероятному выводу: по всей видимости, Григорий был сбит, опознан японцами, а дальше всё шло логично — соперник, пользуясь способом фальшивой информации, пробует деморализовать красноармейцев на переднем крае. Непонятным оставалось одно: как имело возможность произойти, что никто не видел, где и при каких событиях сбит Кравченко. Лишь один лётчик утверждал, что он видел, как Кравченко быстро отправился в комплект высоты, преследуя двухмоторный японский бомбардировщик, но это было над монгольской территорией.

На поиск друг за другом вылетали самолёты — разведчики и любой раз возвращались без результата.

Утром еле державшийся на ногах Кравченко кое — как добрёл до одного из аэропортов… Днём, в 40-градусную жару, под палящим солнцем и без капли воды, идти было нереально… Ночью наступала прохлада, и он шёл.

Осталось узнать, каким же образом японцы определили об исчезновении Кравченко. Разумеется, им где-то удалось подключиться к телефонным проводам, связывающим аэродромные точки со штабом. Никак в противном случае они не могли бы выяснить, что Кравченко не возвратился на аэропорт».

20.08.1939 года началась операция по окружению японской группировки недалеко от реки Халхин — Гол. В течении семь дней боёв не на жизнь а насмерть лётчики полка под руководством Кравченко произвели 2404 вылета, сбили 42 бомбардировщика и 33 истребителя соперника.

Всего на протяжении битв у реки Халхин — Гол с 20 Июня по 15 Сентября 1939 года 22-й ИАП произвёл 7514 вылетов, стёр с лица земли 262 японских самолёта, 2 аэростата, большое количество живой и техники силы соперника.

Майор Г. П. Кравченко за время битв на Халхин — Голе совершил 8 воздушных битв, сбил 3 самолёта лично и 4 в группе.

29.08.1939 года за примерное исполнение боевых заданий и выдающийся героизм, показанный при исполнении боевых заданий, дающий право на получение звания Героя СССР Кравченко Григорию Пантелеевичу было присвоено звание два раза Герой Советского Союза. Правительство МНР наградило его орденом «За воинскую доблесть» ( 10.08.1939 года ).

Не считая самого Кравченко, ещё 13 лётчиков 22-го ИАП было удостоено звания Герой Советского Союза, 285 человек — награждены медалями и орденами, а полк стал Краснознамённым.

***

В первых числах Сентября 1939 года, ещё до завершения битв на Халхин — Голе, началось сосредоточение авиации в западных приграничных округах — предстоял поход армий Красной Армии Западную Белоруссию и Западную Украину.

12.09.1939 года несколько Храбрецов СССР на 2-х транспортных самолётах вылетела из района реки Халхин — Гол в Москву. В Улан — Баторе советских лётчиков приветствовал маршал Чойбалсан. В их честь был дан обед.

14.09.1939 года храбрецов Халхин — Гола встречали в Москве представители Главного штаба ВВС и родные. В Центральном Доме Красной Армии состоялся праздничный обед. В зале прибывших встретил Ворошилов. Он отечески обнял Грицевца и Кравченко и посадил их рядом с собой за стол.

Был поднят бокал за победу на Халхин — Голе, за дружбу монгольского и советского народов, за отважных лётчиков. Климент Ефремович подошёл к столику, где сидели Пантелей Мария и Никитович Михайловна Кравченко. Он прочно пожал руки родителям храбреца и поздравил их с присвоением сыну звания два раза Герой Советского Союза.

Сразу после приёма Кравченко выехал в Киев, дабы учавствовать в походе в Западную Украину. Был советником начальника авиадивизии.

2.10.1939 года майор Г. П. Кравченко был отозван из Киевского армейского округа и назначен начотделом истребительной авиации Главного управления ВВС РККА. Кравченко была выделена квартира в Москве на Громадной Калужской улице ( сейчас Ленинский проспект ). Родители, младшие сестра и брат переехали к нему.

4.11.1939 года в Кремле произошло первое вручение медали «Золотая Звезда», созданной 1.08.1939 года. На приёме находились 65 Храбрецов СССР. Первым для награждения был вызван Кравченко. Глава ЦИК СССР Калинин вручил ему сходу 2 медали «Золотая Звезда», а также 2-ю медаль за № 1.

7.11.1939 года Кравченко как выдающемуся лётчику была оказана честь вести классическую пилотажную пятёрку истребителей над Красной площадью по случаю 22-й годовщины Великого Октября.

Эта традиция зародилась в 1935 года. Первую пятёрку истребителей над Красной площадью 1.05.1935 года вёл В. П. Чкалов. В 1936 — 1938 годах данной чести были удостоены лётчики — испытатели В. А. Степанчонок, А. К. Серов и С. П. Супрун.

В этом случае подготавливались 2 пятёрки истребителей. Первую управлял майор Г. П. Кравченко, вторую — полковник И. А. Лакеев. Лётчиков тревожило больше всего то, что шли постоянные дожди, и на праздник синоптики не давали слово хорошей погоды. К сожалению, в этом случае они не совершили ошибку.

Над столицей нависли тяжёлые серые облака, моросил ливень вперемешку со снегом.

Армейский парад шёл своим чередом. Все ожидали, посматривая на беспросветное небо, покажутся ли в такую непогодь летчики ? И люди не обманулись. Разрывая облака, над самой крышей Исторического музея метеорами пронеслась десятка огненно — красных истребителей.

Они взмыли над Красной площадью и быстро выполнили серию фигур высшего пилотажа.

Вечером на праздничном приёме участников парада Сталин поздравил Кравченко с призами и, взглянуть на широкую грудь Храбреца, сообщил:

— Место и для следующей звезды имеется !

Григорий Пантелеевич смутился:

— Товарищ Сталин, вы на собственных плечах несёте огромную ношу и ответственность за страну, но на вашей груди нет орденов. Мне как-то кроме того некомфортно находиться рядом с вами и блистать звёздами. Давайте, я привинчу одну из них на ваш китель.

Это будет справедливо.

Сталин, прищурив глаза, улыбнулся в усы и сообщил:

— Товарищ Кравченко, гордитесь вашими звёздами, они за подвиги и мужество вам даны. Отечественное правительство отмечает такими призами выдающихся людей, дабы трудящиеся массы обширно их знали, подражали им, стремились повторить боевой либо трудовой подвиг. У нас же положение и другая работа.

Нас и без орденов знают.

В ноябре 1939 года Кравченко был выдвинут кандидатом в депутаты Столичного облсовета парламентариев трудящихся ( в декабре его избрали ).

Последней трети ноября Кравченко вместе с матерью и отцом отправился на отдых в Сочи. персонал санатория больше всего поразило, что прославленный лётчик приехал с родителями. А он удивлял их всё больше. Сделав зарядку, шёл с матерью и отцом к морю, в парк.

То катал их на катере, то нёс с рынка корзину винограда и фруктов. Но продолжительно отдыхать ему не было нужно…

***

Определив о начале войны с Финляндией, Кравченко от себя и от имени группы товарищей, пребывавших на отдыхе в Сочи, отправил весточку Ворошилову. В ней лётчики просили разрешения выехать срочно на фронт, дабы учавствовать в битвах с белофиннами. Ответ пришёл скоро: «Согласен. Выезжайте.

Ворошилов».

Он принимал участие в Советско — Финляндской войне с декабря 1939 года. Руководил Особенной авиагруппой.

15.12.1939 года Ставка Командования решила о создании авиабригады под руководством майора Г. П. Кравченко. Первоначально авиагруппа Кравченко ( либо Особенная авиагруппа ) складывалась из двух полков — бомбардировщиков СБ и истребителей И-153 и дислоцировалась на острове Эзель ( Даго ) в Эстонии, но неспешно увеличилась до 6 авиаполков ( 71-й истребительный, 35-й, 50-й и 73-й скоростные бомбардировочные, 53-й дальнебомбардировочный и 80-й смешанный авиаполки ). В своевременном отношении бригада подчинялась главе ВВС РККА комкору Я. Смушкевичу.

Входе боёв эта бригада довольно часто помогала 10-й смешанной авиабригаде ВВС КБФ при организации совместных ударов по броненосцам и финским портам. Распределение целей между бригадами было таким: 10-я бригада бомбила порты западного и юго-западной части береговой полосы Финляндии, и транспорты и боевые корабля соперника в море, а несколько Кравченко — поселения в центральной и южной Финляндии.

В случае если погода была сложной, а задание очень важным, во главе групп обязательно шёл сам начальник.

За героизм и мужество, показанные в битвах с белофиннами, 12 лётчиков Особенной авиагруппы было удостоено звания Герой Советского Союза.

В декабре 1939 года Кравченко было присвоено воинское звание полковник. 19.01.1940 года он был награждён вторым орденом Красного Знамени. 19.02.1940 года ему было присвоено воинское звание комбриг.

14 — 17.04.1940 года произошло заседание при ЦК ВКП(б) начальствующего состава по сбору опыта военных действий против Финляндии.

15.04.1940 года на заседании выступил комбриг Кравченко. Он доложил собравшимся об опыте действий Особенной авиагруппы:

— Особенная авиагруппа, расположенная в Эстонии, действовала по финнам по заданию Центра самостоятельно, без яркого сотрудничества с наземными армиями.

Я желаю сделать выводы по отечественной работе. Первый вывод. Авиация прошла большое количество войн, но в первый раз встретила тяжёлые метеорологические условия, из этого лётный и штурманский состав имел серьёзные недочёты — большое количество блуждал.

Нужно будет учесть, что бомбардировщики, в особенности дальние, трудились хуже, чем ближние СБ. Им нужно будет дома дать громадную тренировку на полный радиус, а не по треугольнику, как у нас было.

Второй вывод — это в отношении бомбометания. Необходимо признать, что пламя у нас замечательный. Бомбардировщики большое количество бомб берут, но точность у нас недостаточная и особенно нехорошая точность по узким целям, как мосты и железнодорожные станции. Тут нам необходимо будет сделать следующий вывод: во-первых, у нас нехороший прицел на бомбардировщиках, и в отношении прицела нужно "настойчиво попросить" от конструкторов заменить существующий прицел, в особенности на СБ, по причине того, что на СБ прицел не годится, СБ бомбит не хорошо.

Во-вторых, в части бомбометания. Я большое количество занимался этим вопросом, в особенности бомбометанием по городам. Прицел для городов был хорошим. Сейчас о бомбардировке металлических узлов. Необходимо подчернуть, что тов. Сталин уже делал замечание в ходе войны, что ЖД узел вывести из строя нереально, и это подтвердила практика, по причине того, что на такие ЖД узлы, как Тампере, Рахимяки, Ханамяки, по 120 — 130 бомбардировщиков налетало, а на следующий сутки мы видели, что данный узел трудился.

Для этого требовалось сопернику 5 — 6 часов, материалы были на месте, и всё скоро восстанавливалось. Уничтожить всецело громадный ЖД узел весьма тяжело, для этого потребуется большое количество авиации.

Соперником станции скоро восстанавливались, по причине того, что засыпать воронку не нужно большое количество времени. Исходя из этого мы перешли сейчас на бомбардирование мостов и перегонов. В отношении мостов прицел не отработан, поскольку бомбардировщики бомбят лишь с горизонтали, а пикирующих бомбардировщиков не было.

Дабы попасть с горизонтали в такую цель, как мост, необходимо затратить много самолётов. К примеру, по заданию тов. Сталина мост через реку Кюмань должен был подвергнуться бомбёжке. Мы направили на исполнение данной задачи 80 бомбардировщиков, каковые бомбили с высоты 1200 метров. Растянулась долгая кишка, и в мост попала лишь одна бомба.

Израсходовать такие силы и иметь попадание лишь одной бомбы обосновывает, что мы ещё на сегодня с данной серьёзной задачей не сумели справиться.

Необходимы пикирующие бомбардировщики. Мы в ходе войны на истребителей возложили эту задачу. На истребитель подвешивали по 200 кг бомб, и они удачно бомбили, но правильного попадания истребители не дали.

Из этого я считаю, что нам необходимо строить пикирующие бомбардировщики и создать хороший прицел.

Для

Григорий кравченко. от китая, халхин-гола до синявинских высот

Дважды Герой Советского Союза летчик И. Ф. Павлов.

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: