Звезды и полосы: интерлюдия первая

      Комментарии к записи Звезды и полосы: интерлюдия первая отключены

Звезды и полосы: интерлюдия первая

Соотечественники американцы! Новая угроза стоит перед отечественным порогом. Англичане, вступив в сговор с мятежниками юга, угрожают независимости и свободе отечественной великой нации, грезя снова вернуть те времена, в то время, когда прадеды и наши деды склонялись перед спесью Лондона.

Долгом каждого гражданина, есть не допустить этого; не разрешить пропасть бесследно той великой идее, которую заложили отцы-основатели…

Из прокламации 1863 года, посвященной заявленному призыву в федеральную армию.

В маленьком кабаке “Ред Янки”, притулившемся среди портовых строений и складов Нью-Йорка, этим вечером было особенно многолюдно. Нельзя сказать, что это заведение и раньше страдало от дефицита визитёров; но сейчас в нем собралось столько народу, что, по меткому замечанию завсегдатая ветхого Сэмми, “думается, еще чуть-чуть, и чертовы стенки дугой выгнет наружу”. Пускай он и преувеличил в этом отношении, но же, вовсе не так очень сильно, как мог бы поразмыслить посторонний.

Нынешнее оживление в “Ред Янки” было вызвано, без сомнений, значимым событием; большая часть его завсегдатаев, в самом ближайшем времени должна была отправиться на воинскую работу распоряжением Конгресса, и заявилась ко мне, дабы достойно отметить последние деньки собственной мирной жизни. Виски, и все другое, что имело возможность литься и гореть, лилось (и несколько раз кроме того горело) рекой.

— За Альянс! – высоко подняв кружку, провозгласил Джим Моррисон, один из призванных парней, — За армию! Чтобы ни следа британского ублюдка не осталось на отечественной почва!

— Что, Джимми, горишь жаждой послужить родной стране? – хохотнул кто-то из толпы, по всей видимости, припоминая намного меньший энтузиазм всего полгода назад.

— А как же! – невозмутимо ответствовал тот, — С того времени как проклятые бриташки заявились, дело неспециализированным стало! Я вот так сообщу: кто в такое время не хочет послужить стране, тот сходу видно – предатель. А с предателями у нас, — и он красноречиво показал громадный кулак, — разговор маленький!

— Ну, поболтать-то тебе с ними сейчас придется, — засунула собственный женское вывод разносчица Лиззи, с мастерством умелого лоцмана, лавировавшая в толпе, — На юге предателей в наше время видимо-невидимо, лишь успевай “заговаривать” насмерть!

Взрыв громогласного смеха послужил лучшим ответом. Джим Моррисон в ответ провозгласил, что он, лично, готов уговорить улечься в гроб какое количество угодно предателей, а коль уговоры не подействуют, так дядя Сэм припас на данный случай средства получше слов. И по этому случаю, он, Джим Моррисон, ставит всем по кружке за лучшее в мире американское оружие; собравшиеся с огромным энтузиазмом подхватили почин, и стекла в окнах снова задрожали от весёлых здравиц.

С крыши их поддержали также преисполнившиеся патриотического духа, мартовские коты.

Джон Дикс, матрос с пришвартованного в порту “Сен-Ива”, но, был настроен более сумрачно. С началом британской войны, привычные рейсы в Бразилию практически прервались; да и сам пароход чуть успел ускользнуть от преследующего его британского корвета. на данный момент команда и владелец “Сен-Ива” перебивались небольшими каботажными перевозками, что отнюдь не улучшало их отношения ко всему произошедшему.

— Проклятые дикси спелись с чертовыми бриташками! – громыхнув кружкой по столу, быстро провозгласил он, — Совершенно верно говорю, они сначала лишь и ожидали, в то время, когда лимонники заявятся!

— Все их южное племя такое, со времен сукиного сына Бенедикта[1]! – сказал собственный слово ветхий Сэмми, до этого невозмутимо покуривавший в углу собственную трубку. В юности, ветхий Сэмми являлся волонтёром, утратил ногу, сражаясь под Балтимором в четырнадцатом году, и потому сейчас почитался в “Ред Янки” за завидного эксперта по британцам, — Правильно, говорят, откуда один предатель пришел – ожидай второго!

В действительности, Бенедикт Арнольд появился на севере, в будущем штате Коннектикут, но ветхий Сэмми в полной мере простительно имел возможность этого не знать.

— Мерзавец Джексон-то, наверно, у себя в Ричмонде руки потирает, — продолжал, меж тем, Дикс, — Бьюсь об заклад, уже видит себя британским сэром либо кроме того герцогом в бархатной мантии! – Это безаппеляционное (не смотря на то, что и очень далекое от истины) заявление было встречено взрывом хохота, — Ну, по поводу бархата не знаю, но вот перья и смола для него совершенно верно найдутся!

— Правильно говоришь! – от души хлопнул его по плечу Моррисон, — Так и нужно со всеми теми негодяями и проклятыми предателями, кто болтает про “дело юга” да “право штатов”! Нет в конституции для того чтобы права, дабы свободному американцу да гнуть пояснице перед каким-то европейским его лакеями и выскочкой!

— А с нынешнего года, у нас не-свободных американцев сейчас и не бывает, — присовокупил собственный вывод ветхий Сэмми, — Я так сообщу, что это Эйб правильно придумал. светло сообщено в святом писании, что нет для Спасителя ни раба, ни свободного; а раз так сообщено, то и без того нужно жить.

— Правильно!… Правильно! – раздались со всех сторон новые голоса, — Смерть предателям! Долой проклятых дикси, и бриташек с ними заодно!

На виселицу Джексона! На каторгу Пальмерстона! За Альянс! За старину Эйба Линкольна! За Америку!…

——————————————

Март 1863: Вашингтон

— В первую очередь, джентльмены, — звучно сказал президент Линкольн, — Я желал бы поздравить вас всех с победой в Чесапикском Заливе, и от имени всей отечественной нации поблагодарить вас за упрочнения, благодаря которым она стала вероятна.

Собравшиеся в маленьком кабинете на втором этаже Белого Дома культурно склонили головы, признавая собственные заслуги. Не обращая внимания на поздний час (а настенные часы, мерно отбивающие собственный ритм, показывали уже два ночи), все присутствующие в помещении пребывали в отличном расположении и бодром здравии духа. Нужно подметить, у них в полной мере были на то основания; в первый раз за много-много лет, английский флот, сильнейшая армада, когда-либо бороздившая волны планеты, был побежден в открытом бою.

И эта победа означала очень многое.

— Господин президент, — начал господин Гидеон Уэллс, секретарь по военно-морским делам, — Эта слава, не смотря на то, что и очень лестная, в собственности нам только в той же мере, в коей она в собственности всем остальным морякам, инженерам и офицерам, сделавшим эту победу вероятной. Было бы несправедливо превозносить заслуги только нас.

— И, однако, господа, — возразил ему Линкольн, — Упрочнения всех этих людей, могли быть выполнены кем-то вторым, могли быть заменены. Ваши же старания незаменимы для Америки. Благодарю вас.

Опустившись в собственный кресло во главе стола, президент улыбнулся, и уже совсем вторым, деловым тоном, сообщил:

— А сейчас, давайте же приступим к тому, для чего мы устроили это заседание в столь поздний час; обсудим замыслы развития отечественных ВМС в новой, открывшейся перед нами возможности. Прошу мистера Уэллса просветить нас.

Военно-морской секретарь встал со собственного места и прочистил горло.

— Ну, для начала, джентльмены, я очень рад возможности сказать вам, что мониторная программа продвигается удачно и с опережением графика, — откашлявшись, начал он, — На данный момент мы уже располагаем восемью мониторами улучшенного типа в составе действующего флота, и еще два – “Леги” и “Каманч” – в недалеком будущем будут закончены постройкой. Так, мы уже на данный момент располагаем силами для уверенной защиты Бостона, Нью-Йорка, включая пролив Лонг-Айленд, устья Делавэр и всего Чесапикского Залива. Адмирал Дальгрен вычисляет, и я с ним в полной мере солидарен, что опыт недавнего сражения демонстрирует полное превосходство мониторов в акватории.

— Кроме этого, мы в скором будущем ожидаем вступления в строй нового броненосного корабля, “Кеокук”. На мерной миле он развил девять узлов, и будет оснащен двумя громадными орудиями мистера Дальгрена в двух конических неподвижных башнях, защищённых пластинчатой броней. В случае если все пройдет удачно, он может стать прообразом серии маленьких береговых броненосных таранов, талантливых закрывать заливы и стратегические узости.

— В случае если его броня окажется работоспособной, — засунул адмирал Дальгрен. Глава Нью-Йоркского морского арсенала, и по совместительству создатель всей тяжелой американской морской артиллерии, был настроен очевидно скептически в отношении упомянутого выше корабля; но, развить собственную идея он не захотел.

— Наконец, — продолжал Уэллс, — В прошлом месяце мы заказали на частных фабриках серию из десяти маленьких, мелкосидящих мониторов, спроектированных мистером Эрикссоном. К сожалению, мы были вынуждены отказаться от многих усовершенствований, предложенных адмиралом Стимерсом, для ускорения строительных работ. Господин Эрикссон предполагает, что первые суда нового типа будут представлены на опробования уже в следующем месяце.

Я полагаю это достаточно хорошим прогнозом.

— Так, — заключил он, — К концу весны мы будем владеть силами, более чем достаточными для защиты побережья всей Новой Англии. Вместе с канонерскими лодками и оборудуемыми на данный момент во множестве плавучими батареями, отечественные дивизии мониторов сумеют отразить любую попытку английского вторжения, — легко поклонившись, Уэлс опустился в собственный кресло.

— Все это превосходно, джентльмены, — кивнул ему президент, — Но, что по поводу наступательной силы? Как бы ни была сильна отечественная защита, мы не сможем победить войну, лишь только выдерживая неприятельские удары и не поражая его в ответ.

— В данной области дела обстоят пара сложнее, господин президент, — признал Уэллс, — Постройка морских броненосцев, талантливых ходить с громадной скоростью и сражаться в открытом море, требует несравнимо больше времени и ресурсов, чем постройка прибрежных судов. На данный момент, мы перестраиваем в громадные трехбашенные мониторы древесные фрегаты “Роанок” и “Франклин”. С ними было много неприятностей из-за сложности поставки целых кованых плит, но их мы в итоге преодолели.

Первый, “Роанок”, уже достраивается и готовься к опробованиям в следующем месяце. “Франклин”, возможно, выйдет на опробования в июне — тут Гидеон Уэллс искоса кинул взор на сидевшего рядом Идса, — если не появится неприятностей с этими новыми механизированными башнями, само собой разумеется.

— Не сомневайтесь, господин Уэллс, — сумрачно заверил его Джеймс Идс, — Неприятностей не появится.

— При таких условиях, он готовься к середине лета, — подытожил военно-морской секретарь, — Отлично. Кроме этих судов, мы имеем в постройке громадной мореходный монитор мистера Эрикссона, “Протектор”, и четыре двухбашенных монитора, заложенных на военных верфях по проекту флота. Два из них, по отчетам, будут построены в течение месяца.

Но, я обязан подметить, что все эти суда, по-видимому, еще далеки от готовности. кожный покров;Протектор” до тех пор пока кроме того не построен; я полагаю, мы сможем пара ускорить строительство, но вряд ли стоит ожидать результатов раньше осени.

— Что по поводу Уэбба? – спросил адмирал Дальгрен.

— Тут до тех пор пока что большое количество неясного, — признал Уэллс, — Его новый башенно-казематный броненосец, как его “Дандерберг”, выглядит впечатляюще на бумаге, но пока что далек кроме того от спуска на воду, о готовности нечего и сказать. Помимо этого, господин Уэбб всегда высказывает опасения по поводу громадного верхнего веса корабля.

— У меня он также приводит к сильным опасениям, — признал глава Бюро Снарядов, — Две башни поверх каземата, это выглядит как перебор. Они весят двести тысячь киллограм любая, и честно признать, я бы не желал выходить в море с таковой нагрузкой сверху, в то время, когда осадка корабля не превышает семи метров.

— Джон, мы постоянно можем их демонтировать, — напомнил ему Уэллс, — В любом случае, он еще далеко не готов, и я не пологаю, что мы можем на него рассчитывать. По крайней мере, до осени. Что оставляет нас при одном наличном и двух строящихся броненосных фрегатах на ближайшее будущее.

— У нас еще остались Стивенсы, — напомнил ему адмирал.

— Для развлечения? – иронично выгнул бровь Сьюард, — Господь свидетель, они строят собственную броненосную батарею вот уже двадцать лет, и она все еще не готова!

— О чем, прошу прощения, обращение? – спросил Линкольн.

— О броненосной батарее, которую строят братья Стивенс, — растолковал военно-морской секретарь, — С сорок четвертого года строят. В случае если я верно припоминаю, то это металлический корабль в четыре тысячи пятьсот тысячь киллограм водоизмещением, с полупогруженным вооружением и корпусом из тяжелых орудий на штыревых установках. Флот истратил на эту машину уже полмиллиона, но пока что они очень не продвинулись.

— Хм, — президент задумчиво переместил брови, — Все же, я думаю, не следует оставлять без внимания металлический броненосец, тем более частично уже готовый. Смогут ли эти Стивенсы достроить собственный корабль в разумное время? Быть может, по упрощенному проекту?

— Я свяжусь с ними, — дал обещание Уэллс, скоро делая пометку в собственном исписанном блокноте, — Не могу до тех пор пока ничего давать слово, я через чур мало знаю о всей проблеме с этими Стивенсами. Но пока что корабль кроме того не построен, так что — и он развел руками.

— Так, к лету мы будем иметь в строю “Роанок”, “Франклин” и “Нью Айронсайдс”, — вслух прикинул Сьюард, — И еще мы, быть может, сумеем к этому времени вернуть британский броненосный фрегат, столь любезно подаренный нам мистером Мэллори. Так четыре мореходных броненосца к лету.

— Значит, четыре, — вслух подытожил Линкольн, — Этого должно хватить для деятельно действующего отряда, талантливого прорывать блокаду и поддерживать наступательные операции.

— Мне думается, мы можем добавить еще кое-что к нашему флоту, — задумчиво сказал адмирал Дальгрен, — В случае если мне не изменяет память, на верфях у Уэбба стоят два броненосных фрегата, каковые он заложил в шестьдесят первом по итальянскому заказу. Один, по крайней мере, близок к спуску на воду. Что, в случае если мы позаимствуем их, на время?

Линкольн взором переадресовал вопрос Сьюарду.

— Полагаю, это быть может, — признал государственный секретарь. Задумчиво закусив губу, он пара секунд без звучно думал, по окончании чего решительно тряхнул головой, — Да, думаю, мы сумеем это сделать.

— Надеюсь, не ухудшив отечественные отношения с Италией? – спросил Уэллс.

— Не думаю, — отрицательно покачал головой Сьюард, — Само собой разумеется, может начаться громадный шум в дипломатических кругах (это же итальянцы, в итоге!), но мы сумеем остановить его, в случае если согласимся внести залог за суда. В случае если итальянское правительство будет уверено, что их деньги, по крайней мере, в безопасности, они не начнут поднимать громадный скандал только вследствие того что мы заимствовали суда.

— И мы возьмём два громадных броненосца, быть может, еще до осени, — задумчиво сказал Уэллс, — Недурно, господин Сьюард. Совсем недурно.

— Но смогут ли эти броненосцы сражаться с английскими на равных в открытом море? – задумчиво сказал Линкольн, — Господин Дальгрен, в случае если мне не изменяет память, то вы отправляли агентов осмотреть английский броненосец, захваченный на протяжении кампании в Чесапикском Заливе? Что вы имеете возможность сообщить о силе этого корабля, если сравнивать с отечественными лучшими единицами?

Адмирал кивнул, и потянулся к лежавшей перед ним кожаной папке. Неторопливо раскрыв ее, он извлек пара печатных страниц, и роздал их собравшимся.

— Мои инженеры осмотрели английский трофей, — начал он, — И составили представленный тут подробный отчет, очень занимательный. Обязан признать, уровень качества английского кораблестроения выше всяких похвал. Корпус корабля собран надежно и весьма прочно, материалы также отличны. По сути, это громадный металлический фрегат, высокобортный и мореходный, с казематированной батареей о восемнадцати орудиях.

Батарея его защищена со всех боков целыми коваными плитами из металлической брони, толщиной в четыре с половиной дюйма, установленными вертикально на слое индийского тика. Но, в отличие от отечественного “Нью Айронсайдса”, броня британцев защищает только около половины длины корабля в центре корпуса. Вне данной бронированной цитадели, защищающей механизмы и орудийную палубу, корпус совсем не защищен, но разделен на множество маленьких отсеков, ограничивающих затопление.

Броненосец имеет один винт и одну горизонтальную штоковую машину, поставленную параллельно килю. Большая скорость, по предварительным оценкам – мы еще не могли его прогнать на мерной миле – до одиннадцати узлов. В целом, это отлично сделанный, в полной мере мореходный корабль.

— Но, английская артиллерия очень несовершенна. Думаю, не будет преувеличением заявить, что она просто-напросто нехороша. Кроме малые салютные орудия, на корабле были установлены пушки двух видов; гладкоствольные восьмидюймовки, добротно сделанные, но ничем не примечательные, и новые металлические нарезные орудия, заряжаемые с казеной части.

Так вот, последние, если судить по отчету, весьма нехороши. Их казеные части так не сильный и не хорошо прилажены, что не смогут выдерживать стрельбу обычным зарядом, а также при выстреле уменьшенным, все еще воображают опасность. В то время, когда отечественная призовая команда приступила к инспекции, английские матросы поведали, что три таких орудия вышли из строя прямо на протяжении боя.

Видит Всевышний, я знаю, как тяжело сделать громадное нарезное орудие но эти пушки легко весьма не хорошо продуманы.

— Как вы уверены в этом? – спросил Сьюард.

— Артиллеристы форта Монро испытали два нарезных орудия, забранных с английского корабля, — растолковал Дальгрен, — При заряде всего в десять фунтов пороха, обычном для семидюймового Пэррота, затвор прорвало уже на пятнадцатом выстреле. Ядра для пушек также нехорошего качества, и, соглашусь, я не пологаю, что эта злосчастная пушка сумела бы пробить четырехдюймовую кованую плиту, кроме того стреляя в упор.

— Значит, английская морская артиллерия уступает отечественной? – с интересом отметил Уэллс, — Это приятно слышать.

— Приятно, несомненно, но мы не должны по этому поводу почивать на лаврах, — предотвратил его Дальгрен, — Не смотря на то, что пушки эти очень нехороши сами по себе, они сделаны из стали и с громадным мастерством. В случае если англичане сумеют исправить эти недочёты – к примеру, перевооружившись на те нарезные дульнозарядные орудия, каковые они поставляют мятежникам – мы окажемся в значительно более тяжелом положении.

— И что мы можем сделать по этому поводу? – спросил Уэллс, — Джон, вы артиллерист. Вам карты и тут в руки.

— Я пока не знаю, — признал Дальгрен, — Думаю, мы не сможем на большом растоянии уйти с гладкоствольными орудиями; им просто не хватит действенной дальности, дабы сражаться с англичанами на равных. Нам потребуются нарезные пушки тяжелые нарезные пушки, талантливые стрелять с большой силой на громадное расстояние. Но будет ли цельнолитое чугунное орудие способно выдержать силу выстрела при нарезном стволе, в этом я не через чур уверен.

У меня имеется кое-какие идеи на данный счет, но я до тех пор пока еще не могу сообщить, как они будут трудиться на деле.

— Это значит, вы не имеете возможность дать на данный момент каких-то надежных обеспечений?

— Не могу, — отрезал генерал, — Через чур много неясности во всем этом вопросе. Не считая, фактически, пушек, я склонен вычислять, что отечественные простые ядра кроме этого не слишком-то подойдут для поражения броневых плит, пускай кроме того мы будем производить их из нарезных пушек. Нам потребуется какой-то новый боеприпас что-то наподобие отечественных новых “болтов”[2], каковые употребляются в нарезных Пэрротах.

Но, прочность, которая нужна будет боеприпасу, дабы преодолеть броневую плиту, должна быть легко немыслимой.

— Пока же в качестве меры подстраховки, я бы внес предложение заменить на отечественных мониторах одиннадцатидюймовое гладкоствольное орудие, на восьмидюймовую нарезную пушку Пэррота. Это, по крайней мере, разрешит нам вести бой с англичанами на равных, в случае если те обзаведутся лучшими нарезными пушками.

— Что же, придется до тех пор пока ограничиться этим, — набравшись воздуха, дал согласие Сьюард, — Господин Уэллс, подготовьте, прошу вас, соответствующее распоряжение. И да, что по поводу вторых классов судов, господа? В особенности меня интересуют те, что возможно приспособить для крейсерских операций.

— В этом замысле дела обстоят значительно лучше, — заверил его военно-морской секретарь, — На данный момент мы решили двинуться вперед с переоснащением в винтовые ветхих древесных фрегатов. Честно говоря, я сам был изрядно удивлен тем, как же большое количество их еще у нас осталось. На данный момент, мы ведем работы на “Потомаке”, “Сабине”, “Санти” и “Саванне”; на очереди “Индепенденс”, “Конститьюшен” и “Сен-Ло”.

Срезав верхние палубы и установив автомобили, мы возьмём, быть может, не через чур быстроходные, но в полной мере качественные фрегаты. Как продемонстрировала практика, отечественные тяжелые гладкоствольные пушки разрешат им в полной мере на равных сражаться с линкорами. Мы можем кроме этого применять для достройки в качестве фрегатов корпуса ветхих парусных линейных кораблей программы шестнадцатого года, стоящие у нас на стапелях; “Нью Хэмпшир”, “Вермонт” и “Вирджиния”.

— Не будет ли разумнее применять их как базу для постройки броненосцев? – спросил Линкольн.

— Сомневаюсь, господин президент, — покачал головой Уэллс, — Это ветхие суда, спроектированные много лет назад. Их корпуса, не смотря на то, что и в хорошем состоянии – так как мы кроме того не спустили их на воду – смогут не выдержать веса брони. Нет, как фрегаты они полезнее. Помимо этого, в постройке находится большое количество новых винтовых небольших корветов и шлюпов.

Опыт постройки класса “Унадила” говорит о том, что мы можем в полной мере выстроить и снарядить семисоттонную океанскую канонерку с десятиузловым ходом за три месяца. С учетом опыта строительства, я бы осмелился кроме того высказать предположение, что в будущем мы сможем свести это время к двум месяцам. Очевидно, это предельные темпы, и мы не можем в полной мере на них надеяться но же, у нас имеется основания с оптимизмом наблюдать в будущее.

— Это было бы очень кстати, — дал согласие Сьюард, — Опыт отечественных прошлых войн с британцами говорит о том, что лучший метод отвадить их от желания совать шнобель в чужие дела, это бить их купцов по кошельку так скоро и без того очень сильно, как только возможно. на данный момент у нас в Атлантике находится одиннадцать рейдеров, и еще восемь – на Тихом Океане, и число забранных английских призов, по последним докладам, приближается к сотне. И это лишь те цифры, каковые мы можем подтвердить.

В действительности, число призов должно быть больше.

— Противостоять винтовым рейдерам без сомнений, намного тяжелее, чем во времена парусного флота, — согласился с ним Уэллс, — Ввиду их независимости и быстроходности от ветра, их весьма не легко поймать, что мы уже узнали, имея дело с конфедератами. И мы собираются всемерно развертывать крейсерскую войну в настоящем. на данный момент мы деятельно снаряжаем быстроходные пароходы из торгового флота как вспомогательные крейсера.

Полагаю мы сможем в скором будущем снарядить до трех десятков быстроходных рейдеров, для действий против английских морских коммуникаций. И в случае если хотя бы третья часть из них окажется столь же хороша, как проклятая “Алабама”, мы вынудим англичан утратить полтысячи торговых судов в течении полугода.

Эта цифра, без сомнений, произвела большое впечатление на собравшихся.

— А что по поводу отечественного торгового флота? – вмешался в беседу Идс. До этого промышленник из Сен-Луиса, приглашенный по требованию Уэллса для дискуссии технических вопросов, по большей части молчал и пристально слушал, — Британцы фактически отрезали отечественное сообщение с Европой, и очень затруднили с Новым Азией и Светом. Очевидно, отечественные внутренние ресурсы велики, но полный обрыв торговли — он развел руками.

— Я думаю, тут мы можем прибегнуть к кое-каким трюкам, — радостно прищурившись, сказал Сьюард, — Пару дней назад, я имел продолжительную беседу с господином Стеклем, русским представителем, и с опаской прощупал землю на предмет некоей маскировки, которую царь имел возможность бы дать отечественному торговому флоту. Потребуются, очевидно, кое-какие дополнительные переговоры, и правительственные обеспечения, но я пологаю, что мы уже на данный момент можем заняться выдачей контрактов аренды и фиктивной покупки, каковые разрешат отечественным торговым судам ходить под прикрытием русского флага.

Более того, — ухмылка Сьюарда стала еще шире, — Ввиду большого расширения за последние месяцы отечественных торговых взаимоотношений с Россией, господин Стекль разрешил себе намекнуть, что Его Величество Александр Николаевич действительно разглядывает возможность направить некую часть собственного военного флота в отечественные дружественные порты. Чтобы не было всевозможных инцидентов с британцами, очевидно.

— Значит, русские на отечественной стороне? – быстро подался вперед Линкольн, — Это превосходная новость, господин Сьюард. Кроме того легко дружеское размещение могущественной России, охладит пыл отечественных неприятелей в Ветхом Свете.

— Ну, пока это лишь предварительные сведения, — предостерег собравшихся от излишнего энтузиазма Сьюард, — Но тенденция мне уже нравится. В случае если англичане будут вынуждены вести войну, неизменно оглядываясь через плечо, то непременно они пропустят таковой удар, что полетят кверху тормашками.

— Следовательно, мы в недалеком будущем будем владеть отечественной первой эскадрой океанских броненосцев, — подвел результат Уэллс, — И развернем большое наступление против английского флага на всех океанах. И все это – не рискуя защитой Новой Англии.

— А что по поводу вторых отечественных владений, господин Уэллс? – сцепив руки, спросил Линкольн, — Что по поводу тех территорий, каковые остались верны Альянсу, но лежат за пределами Новой Англии, и тех форпостов на юге, что мы отбили у мятежников? Сумеем ли мы обезопасисть их?

— Это и имеется отечественная головная боль, господин президент, — нехотя согласился Уэллс, — Кроме того по окончании того, как мы были вынуждены отойти из Флориды, у нас еще остается много аванпостов на Юге, судьбу которых мы должны решить. И я еще не касался вопроса о Тихоокеанском Побережье, которое, согласиться, изрядно меня тревожит.

— На данный момент, мы удерживаем остров Роанок, Порт-Роял и Новый Орлеан, — вступил в беседу адмирал Дальгрен. Встав с кресла, он указал на карту, занимавшую солидную часть стенки, — Первый из них не воображает значительной неприятности; мы в полной мере можем закрывать его действиями флота из Чесапикского Залива, да и англичане всяко не в состоянии будут оперировать собственными большими судами в небольших акватории залива Роанок. Порт-Роял тревожит меня значительно больше.

Он через чур удален от отечественных главных территорий, дабы мы имели возможность действенно поддерживать Дюпона, без необходимости задействовать все отечественные мореходные силы в больших операциях. Чего я, соглашусь, желал бы избежать без критической необходимости.

— При таких условиях, из-за чего не отозвать Дюпона? – узнал Линкольн.

— Помните вопрос мятежников, — напомнил ему Сьюард, — Не смотря на то, что последние месяцы все отечественное внимание было приковано к британцам, конфедераты-то некуда не убежали. Сейчас же, в то время, когда мы вынуждены были снять тесную блокаду, они начнут досаждать нам еще посильнее.

Порывисто встав, он шагнул к карте, потеснив адмирала.

— Главные порты Юга, через каковые англичане смогут доставлять мятежникам войска и снаряжение, это Уилмингтон, Чарльстон, Мобайл и Саванна, — указал он на соответствующие пункты, — Порты Флориды через чур неудобны, Уилмингтон мы, полагаю, сможем держать закрытым, действуя с Роанока; Мобайл легко контролируется от Нового Орлеана. Остаются открытыми Саванна и Чарльстон.

До тех пор пока Дюпон стоит в Порт-Роял, он может, по крайней мере, значительно осложнять действия англичан у обеих этих портов, перехватывая одиночные транспорты и вынуждая ввозить грузы только под сильным конвоем. Исходя из этого я настаиваю, что мы не можем Порт-Роял и забыть про него, как будто бы ничего не произошло.

— В случае если британцы разобьют Дюпона, кое-что совершенно верно произойти, — выпалил в ответ военно-морской секретарь, — Господа для, я не могу ему “ожидать и сохранять надежду на лучшее”! В случае если мы не сумеем значимо поддержать Дюпона, то лишь добьемся его поражения, и пленения и гибели множества отечественных солдат и моряков!

— Джентльмены, джентльмены! – снова выступил в роли миротворца президент, — Прошу вас. Как не легко положение Дюпона в действительности?

Сьюард и Уэллс обменялись раздраженными взорами.

— До тех пор пока что оно не безнадежно, — наконец, нарушил затянувшееся молчание Уэллс, — Кроме того учитывая, что мы забрали у него солидную часть фрегатов, и он отрядил часть шлюпов для крейсерствования, у него все еще остается более двух десятков корветов, винтовых и колесных канонерок. Мы частично вернули упрочнения фортов Уолкер и Борегард, и усилили их новыми пушками. Нооборона пролива от большого вторжения будет значительной проблемой, и так же, как и прежде не светло, как быть со снабжением.

— Что по поводу доставки снаряжения быстроходными пароходами, прорывающимися через блокаду по ночам? – нежданно внес предложение Идс, — В случае если я не ошибаюсь, мятежники таким методом поддерживали на ходу всю их военную машину, провозя армейские грузы в блокированные. Думаю, мы сможем применять те же правила?

— Это увлекательная мысль, — признал Уэллс, — Адмирал?

— Я артиллерист, а не контрабандист, — пожал плечами Дальгрен, — Но в случае если у южан получалось, то, полагаю, и у нас выйдет. Помимо этого, у нас имеется то, чего у южан не было; настоящие боевые суда. Мы, пожалуй, сможем закрывать прорывы транспортов действиями канонерских лёгких сил и лодок, каковые отвлекут блокирующие отряды.

— Джон, вы желаете заявить, что возражаете против эвакуации Дюпона? – возразил Уэллс.

— Я только желаю заявить, что это решение нужно всесторонне обдумать, перед тем как принимать, — возразил адмирал. Посмотрев еще раз на карту, он продолжил; — Господин Сьюард прав; мы не можем Чарльстон и Саванну без внимания.

— Хорошо, данный вопрос мы можем решить и позднее, — уступил Уэллс, — Остался Новый Орлеан, что на данный момент, фактически, отрезан от другой отечественной территории, поскольку англичане на Багамах стоят совершенно верно меж нами и Фаррагутом. А кампания на Миссисипи все никак не сдвинется с места! Что по поводу Гранта?

Как я не забываю, по последним отчетам он так и застрял под Виксбергом?

— Что же по поводу Гранта — президент внезапно улыбнулся, — Что же по поводу Гранта

[1] Имеется в виду Бенедикт Арнольд, участник боевых действий за Независимость, позднее перешедший на сторону британцев. В Соединенных Штатах его имя считается синонимом предателя.

[2] Циллиндрический литой боеприпас с плоским либо закругленным навершием.

Михаил Щербаков, Звёзды и полосы

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: