Великий князь алексей александрович и его флот. часть 4.2. хунхузиада – этнический терроризм в приморье. горные дивизии.

Совсем было уже планировал перейти к корабликам. Да глубокоуважаемый сотрудник arturpraetor озадачил крупнокалиберным пулеметом. Ну наподобие помусолил – не вытанцовывается у меня пулемет. Но заноза засела в мозг и мучила три дня. Наконец я эту занозу вытащил. Вытащил на ваш суд.

Осталось лишь тапки вычислять, думаю тапки мне не миновать. Ну, действительно, тут не только ККП, имеется еще одна вундервафля. Итак наблюдаем, ну само собой разумеется те, кому весьма интересно.

Заблаговременно прошу прощения – снова длинно оказалось. Ну, сейчас уж как оказалось, так и имеется.

Горные дивизии

Слово «хунхуз» является искаженное китайское хун хуцзы и в буквальном переводе на русский свидетельствует «красная борода» либо «краснобородый». Слово «хунхузы» было распространено в основном в северо-восточных районах Китая и на прилегающих территориях Кореи и России. Наименование «хунхузы» носило чисто разговорный темперамент.

В официальных китайских документах для обозначения разбойников употреблялись выражения хуфэй, даофэй, туфэй, каковые, для краткости, возможно перевести на русский язык в одном значении — «преступник». Пожалуй, первое определение понятия «хунхуз» дал в 1880 г. Ф.Ф. Буссе, внесший большой вклад в изучение Уссурийского края. Согласно его точке зрения,

«хунхуз, фактически, опытный разбойник, передающий ремесло своим детям, но наименование это дается кроме этого всякому китайцу, занимающемуся разбоем кроме того благодаря случайных обстоятельств и временно».

Банды хунхузов состояли практически только из китайцев. Наступление XX века очень многое поменяло в облике и жизни хунхузов. Во-первых, на границе Хэйлунцзяна и нынешней Внутренней Монголии начали появляться банды разбойников-монголов.

Во-вторых, по окончании окончания Русско-японской войны в Маньчжурию, и прежде всего в полосу отчуждения Китайско-Восточной железной дороги, хлынул поток «чёрного люда» из России, ощущавшего себя в местной криминальной среде как рыба в просторном омуте. В 1907 г. неподалеку от Харбина полицией был накрыт притон, являвшийся базой для маленькой, но отлично вооруженной шайки русских уголовников, промышлявших грабежом китайцев.

Самое занимательное, что во главе этого преступного сообщества стояла дама. Как тут не отыскать в памяти фольклорную Мурку, кроме этого управлявшую «банду из Амура»! Весной 1908 г. несколько охотников в окрестностях Харбина подверглась нападению китайской банды, предводимой двумя русскими, одетыми в форму забайкальских казаков.

Наконец, в начале XX столетия участниками хунхузских шаек довольно часто становились кавказцы.

Различными дорогами приходили люди в ряды разбойничьих шаек. Главным источником поступления свежих хунхузских сил был китайский пролетариат – вчерашние крестьяне, бежавшие из перенаселенных провинций исторического Китая, спасаясь от безземелья, долговой и голода кабалы. Большую часть хунхузов составляли цзинъфэй (старатели), хищническим методом добывавшие россыпное золото на берегах бессчётных маньчжурских рек.

Монополия страны на недра, действовавшая в императорском Китае, ставила старателей вне закона и заставляла вести жизнь, фактически неотличимую от судьбы хунхузов: объединяться в вооруженные артели (просматривай шайки), держаться в местах, труднодоступных для регулярных армий, и прибегать к насилию для обеспечения себя снаряжением и провиантом. Закон от 1 марта 1879 года о вольноприносительстве внес некое расслоение в ряды цзинъфэй.

Закон разрешал вольно мыть золото и чужестранцам, но для этого требовалось забрать лицензию и подписать соглашение о сдаче намытого золота русскому стране. Лицензия была недорогой, но и символической её цену назвать сложно – она стоила 50 рублей. Легализация собственной жизни давала слово исключить риск смерти при столкновении с армиями.

Но подлинным хунхузам это было ни к чему и они не производили старателей из собственных «объятий». Хунхузы попросту «крышевали» цзинъфэй от самих себя. И пресекали все попытки выйти из «братства».

Уссурийских крестьян-китайцев русские с оттенком легкого пренебрежения именовали «манзами». И не спроста. Китайцы, в отличии от корейцев – каковые с радостью становились русскими подданными, принципиально позиционировали себя подданными Цинской Империи. За пренебрежение китайцев к русскому населению, последние платили им той же монетой.

Примечательно, что сами уссурийские китайцы термин «манзы» не применяли, не смотря на то, что другой раз именовали себя паотуйцзы — «бегущие ноги». В Уссурийском крае хунхузы были полноправными хозяевами судьбы «манзовского» населения, которое, в большинстве случаев, на базе «патриотизма» безоговорочно делало все их условия. «Мирное население» не только снабжало «братьев» всем нужным, но и снабжало им «прикрытие» в виде поручительства перед властями. Но манзы мирным населением были лишь условно – при любом конфликте хунхузы мобилизовывали их для военных действий с русской администрацией.

http://www.universalinternetlibrary.ru/book/63228/chitat_knigu.shtml

Горные дивизии, как главное средство борьбы с хунхузами на территории Империи

Ознакомившись с положением дел на месте, Скобелев М.Д. счел угрозу от хунхузов значительной для Империи. А изучив опыт борьбы с данной угрозой, весьма заинтересовался действиями добровольца Лаубе на протяжении «Манзовской войны» 1868 г. Лаубе был ветераном алжирской войны и являлся телеграфистом во Владивостоке. Скобелев попросил разыскать этого скоропонятливого и инициативного француза.

Старик был забыт всеми и влачил жалкое существование. Ознакомившись с деятельностью Лаубе из первых рук, генерал заключил , что самый подходящим для противодействия хунхузам будет формирование конных горных частей. Первоначально начато формирование отдельного горного батальона. Основной обстоятельством формирования горных частей были не горы, а полное отсутствие каких-либо дорог.

Помимо этого тактические возможности хунхузов кроме этого провоцировали к данной идее. В собственных набегах «краснобородые» применяли целый арсенал любимых тактических приемов. Правила хунхузской «науки побеждать» возможно уместить в одной строке: натиск и дерзость – с жертвами, хитрость и осторожность – с армиями.

Хунхузы были признанными мастерами партизанской войны. Их удачи были основаны в первую очередь на мобильности, умении и превосходном знании местности наилучшим образом применять ее особенности как для боя, так и для отступления. Лошади заимствовались хунхузами у крестьян и загонялись без мельчайшего сожаления. Беречь коня было ни к чему: при необходимости, «краснобородые» утомившихся животных на свежих в первом попавшемся селении.

Горные части планировалось применять поротно. Любая рота усиливалась полубатареей горновьючной артиллерии. Роты в Приморской конной горной дивизии формировались следующего состава: три стрелковых взвода по два отделения в каждом и один артиллерийский взвод с одной горной пушкой примера 1877 года на лафете Креля в каждом отделении (всего две пушки на роту).

Это было расточительно с позиций концентрации артиллерии в ротах, но применение армий числом громадным, чем рота, было не целесообразно. А без артиллерии бессмысленно. Дело в том, что зимовья и лагеря хунхузов пребывали в самые труднодоступных лесных уголках.

Лагерь шайки назывался диинцзы («земляной лагерь»), что разъяснялось наличием упрочнений в виде земляного вала и частокола. Круглое в плане упрочнение со всех сторон окружало расчищенное пространство, снабжающее хороший обстрел атакующего противника. Запасы пищи и воды разрешали шайке выдержать в лагере многодневную осаду. Характерной изюминкой этих поселений было полное отсутствие детей и женщин. Другими словами это были чисто базы и разбойничьи лагеря.

При необходимости опорным пунктом шайки имела возможность помогать простая деревенская усадьба, складывавшаяся из бессчётных глинобитных построек, сгруппированных около внутреннего двора и обнесенных высокой саманной стеной. На подступах к лагерю либо временному биваку хунхузов со всех сторон выставлялись часовые.

Исходя из данной информации, в плане артиллерии, покинули все как имеется с замыслом мобилизационного развертывания этих батальонов в дивизии. Приморский батальон был расквартирован во Владивостоке. По его примеру были организованы Амурский конный горный батальон в Хабаровске, Зейский в Благовещенске и Аргуньский в Сретенске. Все роты этих батальонов поочередно были в «поле». Офицерский состав набирался из инициативных и наглых людей.

Через 2 десятилетия эти бывшие поручики и прапорщики будут вести партизанскую войну с японцами в Манджурии. И опыт хунхузиады им весьма понадобится. Хороший опыт применения горных частей в борьбе с хунхузами стал причиной формированию горных дивизий на базе имеющихся батальонов.

направляться добавить: не обращая внимания на старания отечественных исследователей, целый Дальний Восток в то время был громадным белым пятном. Офицеры горных дивизий, пребывав в походе, вели топографическую съемку и составляли собственные карты местности. Уже через три года генштаб имел все данные и начал составлять карту Забайкалья, южной части Восточной Сибири и Приморья. Дальневосточное казачество, на базе опыта горных дивизий, кроме этого создавало «летучие много» для преследования хунхузов.

На Амуре «крейсера» амурской флотилии навели порядок в речной совокупности Амура. А паровые шхуны береговой охраны приструнили морских хунхузов. Благодаря для того чтобы прессинга, к 1890 году хунхузы фактически провалились сквозь землю на территории Приморья и Приамурья. Всплеск разгула хунхузов во второй половине 90-ых годов XIX века, обусловленный японо-китайской войной, был скоро подавлен.

Новая хунхузиада ожидала горные дивизии в 1900–1905 годах. Это было время отделения Манчжурии от Китая и период третьей русско-японской войны. Искоренению хунхузов содействовала и непримиримая политика правительства Приморья. Любой преступник «приобретал путевку на каторгу».

А при оказания вооруженного сопротивления с жертвами среди российской армии либо казаков, и уличения в убийстве мирных обитателей, каралось смертной казнью. Суды проходили публично, и все население Приморья и Приамурья было в курсе этих событий. Действительно, по запросу китайской стороны практиковалась передача преступников сопредельной стороне. Но значительно чаще это означало отмену каторги на смертную казнь – китайцы не церемонились со собственными преступниками.

С целью расслоения бандитского братства, офицеры горных дивизий определяли среди пленных старателей и освобождали их от ответственности. При условии, что последние не оказывали сопротивление влияниям. Цзинъфэй весьма скоро осознали, что с хунхузами им не по пути, и всячески старались покинуть шайку.

Это приводило к внутренним конфликтам в бандах. Неспешно, к громадному негодованию фактически хунхузов, цзинъфэй стали оказывать сопротивление преступникам и помощь влияниям.

Французский опыт контрпартизанской войны

Лаубе было предложено быть советником (на данный момент бы мы сообщили – инструктором) при начальнике первой роты приморской горной дивизии. Француз дал согласие и, дождавшись собственной артиллерии, «рванул» в поход на Суйфун. Достигнув равнины Монгугая, Лаубе услышал от корейцев бессчётные жалобы на жестокости хунхузов, совершивших пара убийств среди гражданских.

По словам поселенцев, головорезы численностью свыше сотни человек укрылись в уединенной фанзе, носившей прозвище «Богатой». Забрав корейца-проводника, отряд отправился в разбойничий притон. Фанза «Богатая» представляла собой широкий двор, окруженный постройками и обнесенный высокой глинобитной стеной. Лес около фанзы был расчищен на две много метров.

Расставив орудия и людей, Лаубе начал обстрел. Хунхузы ответили огнем из ружей. Уничтожив стенке огнем орудий, рота атаковала фанзу и захватила её. На протяжении боя один из воинов был ранен пулей в грудь, а у самого Лаубе была в трех местах прострелена одежда. На фанзе был обнаружен обоз с награбленным имуществом, собранный для движения на китайскую территорию. Нашли кроме этого намытое опиум и золото, выращенный на местных плантациях.

Все оставшиеся в живых хунхузы были пленены, а фанза сожжена и уничтожена. Переправив раненого, пленных и трофеи во Владивосток, отряд Лаубе углубился в тайгу и продолжил охоту на хунхузов. Но как не берегли воины собственного «Рыжего Бонапарта», Лаубе заболел – годы забрали собственный. По окончании долгого лечения, начальник приморской горной дивизии Г.В.

Буякович внес предложение ему консультировать начальников рот в размещении части. На базе советов и боевого опыта Лаубе были составлены советы. Их размножили и разослали в казачьи войска и другие дивизии.

Так нежданно, опыт контрпартизанской войны французской армии в Алжире понадобился русским в Приморье.

2,5-дюймовая горная пушка примера 1877 г. Калибр – 63,5 мм, протяженность ствола – 18,8 калибра, дальность стрельбы 2,05-кг гранатой – до 3200 м, шрапнелью (88 пуль) – до 2347 м

направляться уточнить российско-китайские отношения в это время. В 1878–1880 годах отношения двух государств были осложнены «Илийским кризисом». Летом 1880 г. в Санкт-Петербург прибыл китайский переговорщик – цинский посланник в Париже и Лондоне Цзэн Цзицзэ. На протяжении тяжелых переговоров в феврале 1881 г. соглашение было достигнуто.

Вступивший в силу 7 августа 1881 г. Петербургский соглашение разрешил дать добро затянувшийся илийский кризис. Уже в марте 1882 г. войска России отправились к себе, а к концу 1883 г. взяла обозначение линия русско-китайской границы в Илийском крае.

Заключение Петербургского соглашения 1881 г. было с полным основанием воспринято в Пекине как важная дипломатическая победа. Развивая успех, власти Китая уже в 1882 г. поставили перед Россией вопрос о пересмотре границы в Уссурийском крае. В центре спора была деревня Савеловка, незадолго до этого основанная корейцами, принявшими русское подданство.

Отводя переселенцам место для постройки, глава Новгородской постовой команды полковник Савелов допустил неточность и залез на территорию Китая в местности называющиеся Хэйдинцзы. Никакого умысла в этом не было: линия границы в Уссурийском крае была обозначена на местности значительно хуже, чем на бумаге. К тому же за годы, прошедшие со времени разграничения 1860 г., пограничные символы попросту разрушились.

Продолжительное время власти Китая не обращали на это внимания, но в конце 1882 г. неожиданно решили возразить. Сильное влияние на местную администрацию оказывал большой столичный сановник У Дачэн, еще в 1880 г. прибывший в Маньчжурию усиливать оборону северо-восточных окраин. Поднимая вопрос о Савеловке, цинские власти собирались в конечном итоге завладеть частью побережья залива Посьет и, лишив Россию неспециализированной границы с Кореей, обеспечить себе выход к Японскому морю.

Действуя очень напористо, гиринский губернатор Мин Ань постарался поставить в Савеловке китайский войсковой караул. В ответ из села Никольского в направлении границы в начале 1883 г. был выдвинут 3-й Восточно-Сибирский батальон (так называемый «Савеловский поход»).

На требования властей Китая срочно очистить Савеловку губернатор Приморской области генерал И.Г. Баранов резонно отвечал, что для ответа для того чтобы вопроса необходимо созывать пограничную рабочую группу с участием обеих заинтересованных сторон. Преследуя личные цели, власти Китая осознавали, что для полного пересмотра границы оснований нет.

Еще летом 1877 г. прохождение линии границы от Посьета до устья Уссури, определенное Пекинским соглашением, было подтверждено двусторонней рабочей группой, причем китайская сторона не только не имела претензий, но кроме того наградила главу русской делегации Н.Г. Матюнина орденом. Китайцам потребовалось оказать на русских дополнительное давление.

Для этого маньчжурские власти подняли вопрос о правонарушениях русских против китайцев, живущих на русском территории.

Основания для аналогичных претензий возможно было отыскать достаточно легко, поскольку русские поселенцы и казаки, неизменно испытывавшие активную неприязнь со стороны более бессчётного «манзовского» населения уссурийской глубинки, при случае с радостью платили китайцам той же монетой. Во крупных сёлах и Владивостоке, где «соотношение сил» было в пользу русских, китайцам и вовсе не было спасения от зуботычин.

Но претензий по поводу хулиганских выходок уличного сброда было мало для интернационального скандала. Необходимо было вызвать русские власти на репрессии в отношении «манз». В этот самый момент, как будто бы чертик из табакерки, в 1882 г. на Сучане появился главарь банды хунхузов Ли Гуй.

Он перешел границу края несколько, а в сопровождении много вооруженных хунхузов. Ли Гуй заявил Сучанским «манзам», что выполняет обязанности «старшины» на пространстве от Шкотовой до залива Святой Ольги. Самое увлекательное, что Ли Гуй был пожалован в «главы» не русской, а китайской администрацией, вручившей ему шапку с «белым хрустальным шариком» в качестве знака власти.

В Китае белый шарик являлся показателем высокого, 5-го чиновничьего ранга.

Для поимки новоявленного «наместника» на Сучан было нужно снова отправлять войска. Ротмистр Винник, с первой ротой Приморского горного батальона, высадился в устье Сучанa, а штаб-ротмистр Рябиков, со второй ротой этого же батальона, двигался ему навстречу от верховьев реки. В маленькой деревушке, расположенной в длине реки Сучан, Ли Гуй и его «манзовская милиция», всего 241 человек, были окружены.

Русские начали обстрел из пушек, китайцы пробовали нападать, но были отброшены штыковой атакой. 47 хунхузов (все местные манзы) сдались в плен, остальные были убиты. сам наместник и «Погиб».

Русским армиям в качестве трофеев достались чиновничья шапка Ли Гуя, указ о его назначении «правителем», распоряжение о постройке упрочнений, печать, знамя, маленькая пушка, 4 пуда пороха, 28 ружей и 11 револьверов, 42 пики и около тысячи патронов.

По окончании «Сучанского сражения» китайцы быстро умерили собственный пыл, и «Савеловский вопрос» более не поднимался. Но все осознавали, что это лишь видимость мира. Требовалось упрочнение вооружённых сил и границы.

Артиллерия горных дивизий

Первые боестолкновения с укрепленными фанзами хунхузов продемонстрировали слабость горной пушки примера 1877 года. Поиски более замечательного, но одновременно с этим доступного для возки во вьюках орудия, стали причиной появлению третьего отделения в четвертом взводе. Это отделение было вооружено 8-фунтовой (107-мм) мортирой Кегорна.

8-фн чугунная мортира Кегорна обр. 1805 г.

Эта старая мортира стреляла 3-кг круглой гранатой, содержавшей 150 г тёмного пороха, на расстояние до 650 м. В боекомплект входили кроме этого и шрапнельные боеприпасы. Масса тела орудия составляла 12–13 кг, а древесного основания – 30 кг. На поле боя расчет имел возможность переносить мортиру за ручки, прикрепленные к древесному основанию. Навесной пламя фугасными гранатами по укрепленным фанзам разрешал разрушать строения.

А стрельба шрапнелью наносила урон живой силе соперника. Но артиллеристов не устраивала скорострельность этого орудия. Да и могущество боеприпаса также не мешало бы расширить. Для начала мортиры оснастили капсульным воспламенением – по типу капсульных ружей начала 19 века. После этого штабс-ротмистр Стоксин И.И. внес предложение изготовлять снаряды унитарного заряжания.

Для чего к ядру посредством трех усиков крепился бронзовый гильзо-стаканчик с порохом. В дно стаканчика вставлялся капсюль – подобно простой винтовочной гильзе. Стаканчик имел маленькую конусность и легко помещался в зарядной каморе мортиры. Вернее, он и был выполнен по форме зарядной каморы. В донной части мортиры устраивался УСМ по типу куркового ружья.

Запальник наряду с этим заделывался ввинтным болтом. При заряжании ядро вводилось в канал ствола, наряду с этим стаканчик с порохом помещался в зарядную камору, по окончании спуска курка происходил выстрел. Порох воспламенялся и выталкивал ядро из ствола. Наряду с этим усики, удерживающие стаканчик, разжимались, а сам стаканчик оставался в зарядной каморе.

Заряжающий особым крючком извлекал стреляный гильзо-стаканчик из мортиры и досылал новое ядро. Для извлечения стаканчика в нем была предусмотрена проволочная петля, приклепанная к стенкам стаканчика. Унитарное заряжание увеличило скорострельность мортир, но не всегда.

Круглое ядро «не хотело» ложиться в мортиру «верно». Частенько перекашивалось.

Для исправления этого недостатка Иван Иванович Стоксин внес предложение удлиненные ядра – «дыни». Между двумя полусферами вводился маленькой цилиндр. А для стабилизации для того чтобы ядра в полете к усикам крепился ленточный стабилизатор, воображающий собой три куска матерчатой ленты.

До выстрела ленты удерживались стаканчиком. А по окончании выстрела ленты расправлялись и стабилизировали боеприпас на протяжении полета в «верном» положении. Вес бомбы возрос до 4,8 кг, а вес тёмного пороха в ней до 320 грамм, что увеличило фугасность вдвое. Для исключения повреждения мортиры, вес метательного заряда было нужно снизить на треть.

Наряду с этим расстояние стрельбы сократилась до 420 метров. Снаряды к мортирам изготовлялись в арсенале Владивостокской крепости. Все мортиры в Приморской и Амурской дивизиях были переделаны под данный снаряд.

А – мортира Кегона примера 1805 года;
Б – передельная мортира Кегорна-Стоксина;
В – бомба конструкции Стоксина в полете;
Г – разрез стреляного гильзо-стаканчика унитарного боеприпаса конструкции Стоксина

Ходатайство на поощрение Стоксина И.И. на имя Скобелева М.Д. отправил комдив полковник Г.В. Буякович. Генерал заинтересовался работой штабс-ротмистра. Стоксин предлагал изготовливать снаряды к мортире с железным стабилизатором. Но так как снаряд получался существенно дольше, он уже не помещался в маленьком стволе мортиры Кегорна.

Исходя из этого нужна была и новая мортира. Стоксин И.И. был послан в Петербург с рекомендательным письмом Великому Князю Алексею Александровичу. ВК разглядел советы и, расспросив штабс-капитана, счел работы по созданию более идеальной мортиры нужными. Алексей совершил нужные переговоры и Стоксин И.И. убыл на Александровский завод, в распоряжение братьев Барановских.

Братья Барановские на Александровском заводе занимались производством артсистем собственной разработки.

В течении трех лет была создана новая 42-линейная (107-мм) мортира. Её снаряд воображал из себя удлиненное ядро. В передней части ввинчивался взрыватель, а в задней – полая трубка, с внутренним диаметром в 1,5 дюйма.

На конец трубки напрессовывался литой чугунный шестилепестковый стабилизатор. Донная часть трубки закрывалась пробкой, наворачивающейся на конец трубки посредством резьбы. В донной части пробки имелось капсюльное гнездо и шесть громадных отверстий.

Отверстия с внутренней стороны заклеивались шайбой из плотной бумаги, которая была пропитана водостойким лаком. В трубку засыпался тёмный порох метательного заряда. На протяжении выстрела бумажная шайба разрывалась в местах перфорации и пороховые газы выталкивали бомбу из ствола. Вес фугасной бомбы, начиненной 420 граммами тёмного пороха, составлял 5,7 кг.

Ствол мортиры воображал собой ровную, глухую трубу и весил 77 кг (вместе с сектором и цапфами вертикальной наводки). Со стороны глухой донной стены было устроено стреляющее устройство. Оно разрешало произвести выстрел спуском курка.

Заряжание мортиры производилось традиционно – через дульный срез ствола.

Основание мортиры планировало из двух железных швеллеров, соединенных между собой четырьмя болтами с трубчатыми распорками. К швеллерам были приклепаны кронштейны под цапфы. В вертикальной плоскости мортира наводилась секторным механизмом червячного типа. Углы вертикальной наводки составляли от +25 до +80 градусов. Для корректировки наводки к мортире был приделан несложный квадрант, разградуированный по расстояниям стрельбы.

В горизонтальной плоскости наведение осуществлялось поворотом основания. Для облегчения данной операции в передней части основания была предусмотрена перемычка с отверстием, закрепленная между швеллерами. На протяжении стрельбы, через это отверстие в почву вбивался клин. Данный клин удерживал мортиру от продольных перемещений на протяжении стрельбы.

Основание весило 61 кг. К нему с боков были прикреплены ручки, и посредством их расчет из четырех человек имел возможность перемещать мортиру по полю боя на маленькие расстояния. Для транспортировки мортира разбиралась на два вьюка.

Большая дальность стрельбы мортиры составляла 1822 метра. Скорострельность – до 8 выстрелов в 60 секунд.

По окончании всесторонних опробований «42-линейная горная мортира Стоксина-Барановского примера 1892 года» была принята на вооружение. В том же году мортиры 1892 года стали поступать на вооружение горных дивизий в Приморье. А заменяемые ими мортиры Кегорна-Стоксина стали передавать в казачьи части.

Горная 42-линейная мортира Стоксина-Барановского примера 1892 года. Стреляла 5,7-кг оперенной бомбой (изображение бомбы увеличено). Бомба начинялась 420 граммами тёмного пороха. Углы вертикальной наводки от +25 до +80 градусов. Начальная скорость бомбы 143 м/с.

Большая дальность стрельбы 1822 метра. Минимальная дальность стрельбы 318 метров (при угле возвышения ствола 80 градусов). Вес в боевом положении 138 кг.

Протяженность ствола 9,8 калибров (1045 мм). Не считая фугасной бомбы имелся шрапнельный снаряд, снаряженный 148 пулями диаметром 12,7 мм.

В 1901 году мортира взяла снаряды начиненные тротилом. Это существенно увеличило фугасное воздействие снарядов, а соответственно и эффективность самой мортиры.

Крупнокалиберный пулемет

ВК Алексей генерал и Александрович Скобелев поддерживали постоянную переписку между собой. И как родственники – сестра генерала Зинаида была женой ВК, и как госдеятели. По существу Скобелев применял высокое положение ВК для ответа национальных вопросов.

ВК не отказывал генералу, поскольку вопросы, поднятые Скобелевым, были актуальны и потребовали стремительного ответа. А русский бюрократия была толстой и неповоротливой машиной, исходя из этого «чудесный пендель» довольно часто творил чудеса.

В 1900 году, по окончании Пекинского похода, Скобелев пишет покровителю и своему другу: «На протяжении китайской кампании, мной найдена особенная угроза отечественной армии. Я бы не заявил, что эта угроза показалась внезапно и нам не была известна. Но вот осмыслена не была и не осмысливается сейчас же.

Угроза эта – пулемет. Все дело в том, что укрытый в окопе пулемет, своим действием угрожает исполнению боевой задачи. Кроме того, что его пламя убийственный для воина в наступлении, так и его психологическое действие таково, что солдат не имеет возможности себя пересилить и идти в наступление.

Пулеметный пламя вызывает гнетущее состояние на воина в силу собственной убойности – он просто сеет смерть. В силу чего, мной произведены расчеты, из коих вытекает необходимость иметь пулеметы в отечественной армии в массовом количестве. Мне выпала честь следить за действиями морских пехотинцев, участвовавших в китайской кампании вместе с моими армиями.

Не в пример пехотным дивизиям, морская пехота вооружена пулеметами. Причем двух видов – первый совокупности Максима на станке для десантных команд очень оптимален в обороне. Второй – РПРД весьма эргономичен в нападении. Ах да, я же отписал, что уже все вычислил. Так вот, в каждом пехотном полку направляться иметь одну особую пулеметную роту. В данной роте должно быть 8 пулеметов совокупности Максима на треножных морских станках.

Как бы по одному пулемету на отделение. Расход патронов в данной роте будет большой, исходя из этого все отделение должно снабжать пулемет патронами. Любой солдат несет запас патронов не только для себя, но и для пулемета. Исходя из этого, необходимость вынудит иметь громадный запас пулеметных патронов и постройка новых патронных фабрик так же не вынудит продолжительно ожидать. Но и это еще не все – в каждой стрелковой роте направляться иметь один-два пулемета в пулеметном взводе.

Лучше само собой разумеется два – пулеметы, все-таки, капризное оружие и довольно часто отказывают. Тут именно лучше морской легкий вариант – РПРД. Таковой расклад по этому новому оружию будет содействовать усилению боеготовности отечественной армии.

Сейчас второй вопрос – само собой разумеется, соперник также будет использовать китайская армия и пулемёты тому пример. Для нейтрализации данной угрозы кроме этого необходимо оружие в армиях. Для чего в моих задумках имеется вопрос создания полковой артиллерии. В коей должны быть легкие пушки, талантливые выбить пулеметное гнездо соперника с громадной дальности. Мне кроме этого думается, что оружие для противодействия пулемётам необходимо и на батальонном уровне.

Это должно быть легкое орудие, которое расчет может перемещать по полю боя сам, без лошадей и повозок. Сам я ничего для этого предложить не могу – просто не знаю, что предложить. направляться совершить конкурс по этому оружию – народ у нас толковый, может кто что и предложит.

Не могу обойти стороной и отечественных солдатиков. Воина нужно обезопасисть от пулемета. В Китае мне довелось видеть необычных китайских воинов в ветхих кирасах. Осмотр этих кирас продемонстрировал устойчивость к пулям – было отмечено более 10 попаданий в одной из них. И лишь одно пробитие.

Смею высказать предположение, что непробития происходили на громадной расстоянии. Ну дак это ветхие французские кирасы. А новые стали разрешат обезопасисть воина, идущего в наступление.

Пускай кроме того не на всех расстояниях боя. Такая защита будет иметь и психотерапевтический эффект, а это важно. Уж поверьте мне.

Все войска одевать в кирасы не следует, думаю нет необходимости. А вот создать особые штурмовые батальоны будет нужным делом.

Все это я уже отписывал в собственном рапорте Министру обороны. Но дело это не терпит отлагательства. Исходя из этого, я был должен обратиться к вам за помощью в очередной раз.

Покорнейше прошу меня простить за причиняемые неудобства, но для России это в этот момент нужно».

С взводами и пулемётными ротами, как ни необычно вопрос решился сам собой. На совещании в Армейском ведомстве ВК упомянул о письме Скобелева. Министр обороны Куропаткин заверил, что все уже в разработке. Но Император настойчиво попросил зачитать письмо.

А по прочтении сам начал обсуждение, согласившись с неотложностью дела. Тут же наметили все нужное: и выпуск пулеметов и станков к ним, патронные фабрики, пулеметные школы и структуру стрелковых рот и полков. В каждой стрелковой роте четвертый взвод становился пулеметным, а в полках по одной новой роте.

Потребность в пулеметах была большой, исходя из этого решили о постепенном вводе нового оружия. И прежде всего в Дальневосточном округе. Конкурс решили совершить не только по батальонному орудию, но и по полковому – без оглядки на то, что Куропаткин был против полковой артиллерии.

Приглашения на конкурс были посланы на Путиловский, Александровский, Обуховский, Ковровский, Сестрорецкий, Тульский фабрики. С кирасами как то не заладилось – настойчиво попросили совершить всесторонние опробования ветхих кирас и по их итогам определиться с целесообразностью.

Конкурс прошёл в апреле 1901 года. Сестрорецкий и Тульский фабрики от участия отказались. Путиловский завод внес предложение 47-мм пушку – уменьшенный вариант 3-дюймовой дивизионки примера 1900 года. Обуховцы внесли предложение переделку морской 47-мм пушки Гочкиса в сухопутный пример – именно сейчас флот стал массово поменять эти пушки на орудия покрупней. И на складах 47-миллимитровок скопилось приличное количество.

Александровский завод внес предложение 63,5-мм пушку Барановского и 107-мм горную мортиру Стоксина. Ковровцы для конкурса установили собственную 25-мм автоматическую пушку на колесный лафет.

Стрельбы по мишени «пулеметное гнездо» продемонстрировали, что обе 47-мм пушки и пушка Барановского справляются с задачей. Среди 47-мм предпочтение отдали передельной пушке. По причине скорости выполнения и меньшей стоимости заказа – фактически пушки готовься . Требовалось изготовить лишь лафеты. Пушка Барановского выпускается для горных частей.

Сейчас уже Куропаткин хотел видеть обе совокупности в полковой артиллерии. Приняли данный вариант, для стремительного насыщения армий противопулеметной артиллерией.

47-мм полковая противопулеметная пушка Гочкиса

https://commons.wikimedia.org /wiki/File:47mm_Russian_Hotchkiss_gun_on_field_carriage.JPG?uselang=ru

Мортира Стоксина была действенна на маленьких расстояниях, но потребовала громадного расхода снарядов – все же рассеивание при стрельбе было значительным. А в Министра обороны как бес вселился – он настоятельно потребовал 107-мм мортиру в батальонную артиллерию. И не как противопулеметное орудие, а как действенное легкое оружие фугасного действия.

направляться добавить, что на конкурсе из мортиры стреляли новыми тротиловыми бомбами и желание Куропаткина было оправданным – могущество фугасной бомбы было впечатляющим.

Раздельно испытывалась 25-мм автоматическая пушка. Её пламя был весьма действен – боеприпас пробивал бруствер на дистанции до 1800 метров. Кирпичная кладка рассыпалась, бревна расщеплялись кроме того на полуторакилометровой дистанции. Но вес орудия был сравним с 47-мм пушкой, а калибр в полковую артиллерию не годился. В итоге, было предложено снизить вес пушки вдвое, пускай кроме того ценой уменьшения калибра.

Все равно действие этого орудия на цель было избыточным. А дальше 1500–1800 метров заметить пулемет посчитали легко нереальной задачей. Через год ковровцы предоставили 12,7-мм автоматическую пушку на четырехножном станке.

Станок являлся вариантом треноги морского пулемета, адаптированного под более тяжелое оружие. Вес орудия в боевом положении был 108,5 кг. Станок разрешал расчету в четыре человека переносить орудие по полю боя.

Опробования подтвердили эффективность пушки по пулеметным гнездам на дистанции до 1500 метров, и «5-линейная противопулеметная пушка примера 1902 года» была принята на вооружение батальонной артиллерии. Во время организации производства, технолог ковровского оружейного завода Тихонов А.Н. внес предложение оснащать патроны для пушки не металлическими боеприпасами, а пулями по типу винтовочных. Ввиду сложности производства малокалиберных снарядов.

Военное ведомство с этим дало согласие, переименовав пушку в «5-линейный пулемет примера 1902 года». Ствол опять перепроектировали под оболоченную пулю, совершили опробования и запустили пулемет в серийное производство. Производство быстротой не отличалось, к 1 января 1904 года было выпущено всего 68 пулеметов в сухопутном варианте и 29 в морском.

Характеристики «5 линейного пулемета примера 1902 года»:

Калибр – 12,7 мм;
Патрон – 12,7?108 «Ковров»;
Масса пули – 47–49 грамм (в зависимости от конструкции пули);
Масса «тела» пулемета – 47,3 кг (с водой)/41,5 кг (без воды);
Протяженность «тела» пулемета – 1880 мм;
Протяженность ствола – 1070 мм;
Число нарезов – 8;
Начальная скорость пули – 850–870 м/с;
Большая дальность стрельбы – 6200 м;
Прицельная дальность стрельбы – 2500 м;
Темп стрельбы – 450–510 выстрелов в 60 секунд;
Боевая скорострельность – до 200 выстрелов в 60 секунд;
Питание – лента емкостью 50 патронов (полевая), 100 патронов (морская);
Тип станка – полевой треножный, морской тумбовый;
Масса полевого станка – 51 кг;
Масса морского станка – 59 кг;
Масса коробки с патронами и 50 лентой – 10,2 кг (с матерчатой лентой);
Масса коробки с патронами и 100 лентой – 26 кг (с железной лентой).

Патрон к 5-линейной пушке, 5-линейный современный образца 1902 вид и патрон года этого патрона 12,7?108 «Ковров»

Характеристики патрона к 5 линейному пулемету примера 1902 года:

Вес патрона – 130–135 г;
Масса пули – 47–49 грамм (в зависимости от конструкции пули);
Протяженность гильзы – 108 мм;
Протяженность патрона – 148–150 мм;
Диаметр основания гильзы – 21,75 мм.

Великий князь алексей александрович и его флот. часть 4.2. хунхузиада – этнический терроризм в приморье. горные дивизии.

Тест на дальность полета стрелы из Ragim Antelope 50 фунтов

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: