В солнечной системе еще много неизвестного

      Комментарии к записи В солнечной системе еще много неизвестного отключены

В солнечной системе еще много неизвестного

Какие конкретно загадки содержит современная астрофизика, для чего гуманитариям изучать высшую математику и как вдохновить современных школьников на занятия астрономией, отделу науки «Газеты.Ru» поведал создатель самой цитируемой в мире статьи по теоретической астрофизике Николай Шакура — коммунистический и русский астрофизик, врач физико-математических наук, глава отдела релятивистской астрофизики ГАИШ МГУ.

— Николай Иванович, в ушедшем году вы отметили собственный 70-летний юбилей. Но давайте отыщем в памяти, как в первой половине 70-ых годов XX века вы совместно с астрофизиком Рашидом Сюняевым создали теорию аккреционных дисков, лежащую в базе современной теории рентгеновских двойных совокупностей, — одну из самых цитируемых (более 7 тыс. ссылок) статей по астрофизике за всю историю. Поведайте словами, понятными для человека без астрофизического образования, в чем сущность теории аккреционных дисков?

— Слово «аккреция» я в первый раз услышал на 4-м курсе, в то время, когда забрал тему курсовой работы у Зельдовича. Оказалось, что аккреция — это всего-навсего падение вещества на звезду под действием силы тяжести. Чем массивнее звезда, тем посильнее ее притяжение. А сила притяжения черных дыр так громадна, что кроме того луч света, испускаемый таковой звездой, силой ее притяжения заворачивается обратно!

И исходя из этого мы не можем видеть либо замечать такую звезду.

Но вот именно явление дисковой аккреции и разрешает нам кое-что определить об этих необыкновенных звездных объектах. Дело в том, что больше половины звезд во Вселенной — не одинокие, как отечественное Солнце, а двойные. А время от времени кроме того тройные! Вращаются они около неспециализированного для них центра тяжести. В случае если в таковой звездной паре одна из звезд оказывается черной дырой, она своим замечательным притяжением будет перетягивать на себя воздух соседки.

А потому, что обе эти звезды вращаются как около неспециализированного центра тяжести, так еще и около собственной оси вращения, то эта перетекающая масса газа накручивается на черную дыру, образуя около нее газовый диск. Перемещение газа в этого диска происходит на огромных скоростях, что ведет к столкновению частиц газа. И, следовательно, к сильному разогреву газа в диске.

Данный процесс сопровождается выделением не только тепла, но и света как в оптическом, так и в рентгеновском диапазоне.

Газовый светящийся диск мы уже можем замечать, по причине того, что он находится на некоем удалении от черной дыры, и последняя не имеет возможности захватить излучение диска. Замечая излучение этого аккреционного диска, мы можем очень многое определить о самой черной дыре и физических процессах в ее окрестностях, и вычислить массу черной дыры, скорость ее вращения и другое.

Совместно с Рашидом Сюняевым (тогда он был, как и я, аспирантом Зельдовича, на данный момент Сюняев — академик) в начале 70-х ггодов прошлого века мы в первый раз вычислили вероятные спектры излучения от для того чтобы аккреционного диска. Оказалось, что большинство энергии излучается в рентгеновском диапазоне электромагнитного спектра. Фактически в один момент результаты отечественных расчетов подтвердились при наблюдении аккреционных дисков устройствами, установленными на американском спутнике Ухуру.

— В первой половине 60-ых годов двадцатого века вы поступили на физический факультет московского университета по профессии «астрономия». Наряду с этим ваши родители не были связаны с правильными науками. Как тогда пришло ответ заниматься астрофизикой?

— Да, мои родители напрямую не были связаны с правильными науками. Но мой папа был фронтовиком и бывшим танкистом. Он прекрасно разбирался в технике, и нам, четверым его сыновьям, передался интерес к технике и правильным наукам.

Помимо этого, мне повезло с преподавателями. И пускай я обучался не в столице, но в старших классах в моей школе (она пребывала в Белоруссии, в поселке Паричи, недалеко от Бобруйска) математику преподавал превосходный преподаватель Альфред Викторович Барановский.

Про репетиторов в те годы никто и не слышал, но уровень преподавания кроме того в поселковой школе был таковой, что те, кто хотел продолжать образование, выдерживали конкурсы в каждые институты — впредь до МГУ.

Как-то, будучи еще учеником 11-го класса, в Бобруйском книжном магазине я заметил книгу Якова Борисовича Зельдовича «Верховная математика для начинающих». Начал с интересом ее просматривать — желал отыскать тот раздел, где продемонстрировано, как вычислить минимумы и максимумы функций. Уж весьма заинтриговал нас преподаватель Альфред Викторович!

В то время, когда мы проходили в школе эту тему, он сообщил: «А вот способом высшей математики такие вычисления делаются несложнее и прекраснее».

Тогда я не имел возможности кроме того представить, что спустя всего четыре года академик Зельдович станет моим научным руководителем.

— Вы являетесь признанным мировым авторитетом в области современной теоретической астрофизики, входите в Интернациональный астрономический альянс и Европейское астрономическое общество. У вас ни при каких обстоятельствах не появлялось жажды уехать из России и продолжить занятия астрофизикой за границей?

— Астрономия — наука интернациональная, она не делится на германскую, британскую и французскую. Не так принципиально важно, где астролог трудится, принципиально важно, какие конкретно у него результаты и каков его вклад в неспециализированную копилку людских знаний о Вселенной.

Я — теоретик, и для работы мне нужна личная голова, доступ и компьютер к последним публикациям (чем в полной мере снабжает интернет). Исходя из этого нет никакой необходимости куда-то уезжать. И, кстати, сейчас прекрасно налажено интернациональное сотрудничество между астрофизиками, мы делаем совместные работы, довольно часто видимся для дискуссии научных неприятностей.

— Вы многие годы просматриваете спецкурсы для студентов астрономического отделения физфака МГУ, трудитесь со аспирантами и студентами, готовите кандидатов наук. Как вы вычисляете, в последнии месяцы уровень обучающихся снизился либо повысился? И из-за чего?

— Раньше в МГУ на естественно-научные факультеты был громадный конкурс — 8–10 человек на место. Отбор был самый твёрдый, поступали сильнейшие. Но на волне данной общей моды на физику в университет поступало большое количество не смотря на то, что и прекрасно подготовленных, но в один момент не хватает мотивированных ребят.

Многие из этих физиков в 90-е годы ушли в бизнес.

на данный момент конкурс стал меньше, но в высшее учебное заведение поступают настоящие любители астрономии. Ко мне приходят брать темы для курсовых и дипломных работ превосходные и сильные студенты!

— Над какими темами вы трудитесь сейчас?

На данный момент я исследую разные типы аккреционных дисков со сложной структурой.

— Как вы вычисляете, в каком состоянии находится современная астрофизика у нас?

— Перед русским астрофизикой на данный момент стоит последовательность трудностей. В частности, у нашей страны имеются проблемы с финансированием науки. Особенно эти неприятности затронули наблюдательную астрономию: современные телескопы являются весьма затратными. Однако МГУ сравнительно не так давно выстроил хорошую обсерваторию с современным телескопом неподалеку от Кисловодска.

Мы возлагаем громадные надежды на эту обсерваторию.

Прекрасные результаты дает созданная у нас под управлением доктора наук МГУ Владимира Липунова автоматическая сеть маленьких телескопов — совокупность «Мастер», благодаря которой возможно непрерывно следить за небом во многих точках земного шара. Эта совокупность, кстати, уже разрешила распознать множество ранее малоизвестных звездных объектов.

— Как растолковать человеку, далекому от науки, в чем суть затрат на астрофизические изучения? Какой практический суть несут такие изучения?

— Пробовать посмотреть за горизонт — это весьма человеческое уровень качества! В противном случае чем бы мы отличались от животных? Вложение в развитие космических совокупностей уже дает очень ощутимую пользу для народного хозяйства. Я говорю о слежении за перемещением атмосферных вихрей, оценке и фиксировании площадей лесных пожаров из космоса, прогнозе и отслеживании астероидной опасности.

Перечень возможно продолжать.

Помимо этого, страна без развитой астрономии не имеет возможности претендовать на роль великой всемирный державы — она будет обречена надеяться на чужую данные, у нее не будет стимулов для развития собственной научной базы для фундаментальной науки. Все это приведет к деградации страны и общества, к ее отставанию от вторых стран.

И вдобавок астрономия — это самая мировоззренческая наука: мы должны воображать, в каком мире и в какой Вселенной мы живем.

— В большинстве современных школ больше нет астрономии. Что вы думаете по этому поводу? Как, на ваш взор, возможно вдохновить современного школьника на занятия астрономией и астрофизикой?

— И преподавание астрономии в школах, и уровень качества книжек не радуют. Отсутствие астрономии в школах возможно (и необходимо!) компенсировать хорошим и систематическим показом научно-популярных фильмов и телепередач. Возможно, это кроме того даст больший эффект, чем изучение неинтересного книжки, излагаемого занудными учителями.

Имеется серия превосходных фильмов по астрономии производства «BBC» — их следовало бы закупить и почаще показывать по телевизору.

Кроме этого прекрасно было бы создать в сети интерактивные обучающие программы по астрономии с возможностью приобретать консультации и ответы на интересующие вопросы у квалифицированных астрологов-экспертов.

Мне бы еще хотелось, дабы в стране было больше планетариев — хотя бы в каждом областном городе! А при планетариях — тематические кружки для любителей астрономии.

Какой-то минимум астрономических знаний необходимо давать, само собой разумеется, и в школе — быть может, дополнив учебник физики главами по базам устройства Вселенной и отечественной Нашей системы.

— Какие конкретно, на ваш взор, главные тайной современной астрофизики? Природа черных дыр, формирование экзопланет?..

— Одна из основных тайных — это чёрная материя, которая не видна, но проявляется в гравитационных эффектах. Видимая материя — это видимые звезды, звездные скопления, скопления газа, и это всего 4% от вещества Вселенной! Все другое — таинственная чёрная материя и не меньше таинственная чёрная энергия. Да и по большому счету, изучение отечественной Нашей системы всегда приносит все новые новые и сюрпризы неожиданные открытия.

И в нашей системе, поверьте, еще большое количество малоизвестного.

— На сегодня существует громадный разрыв между обществом и учёными. Астрофизика, например, — это область, вгоняющая в ужас в среднестатистического гуманитария. Как возможно победить данный разрыв и вероятно ли это в условиях, в то время, когда кроме того физики, занимающиеся различными сферами, не всегда понимают предмет изучений друг друга?

— Обществу необходимо наблюдать научно-популярные фильмы по астрономии — тогда и разрыв уменьшится, и ужас провалится сквозь землю.

По поводу узкой специализации — она неизбежна, но для того и дается базисное университетское образование — тот фундамент, что позволяет без проблем переключаться и легко включаться в разные области изучений.

В этом именно и содержится преимущество отечественной сложившейся в 50–60-е годы совокупности подготовки научных кадров. В отличие от, к примеру, американской, с ее через чур ранней узконаправленной специализацией.

А для гуманитариев прекрасно бы ввести необходимый минимальный курс высшей математики, поскольку это базисный элемент неспециализированной культуры — культуры мышления! Будет меньше неприятностей во согласии, станет меньше разобщенности в обществе.

Вспомните, что, поступая на гуманитарный факультет университета, Лев Николаевич Толстой сдавал вступительный экзамен по математике. И ему попался билет с двучленом Ньютона!

источник: http://www.gazeta.ru/science/2016/01/06_a_7861847.shtml?8437843

Неизвестная планета в Солнечной системе. Планета Х за Солнцем

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: