В небе двух войн

Владимир Иванович Бобров

Владимир Иванович Бобров. В первый раз мы встретились с ним на одном из дальневосточных аэропортов. По земле шагала весна.

Она была везде: на сопках, затянутых густыми кустами багульника, на деревьях, распускавших клейкие листья, а также на аэропорте, где лётчики занимались необыкновенным для них делом — рыхлили почву на огромной клумбе у штаба.

О Боброве говорили самые необычные истории, и я рассчитывал встретить его где угодно: на стоянке у боевых самолётов, на командном пункте, но лишь не тут…

Владимир Иванович, увидев моё смущение, передал лопату находившемуся рядом лётчику, смахнул с ладоней пыль, неторопливо сообщил:

— Цветы — это прекрасно. В них — жизнь.

В печати тогда было опубликовано письмо Храбреца СССР Михаила Девятаева, что с присущей ему мужской сдержанностью писал о собственном начальнике:

«Мне посчастливилось летать вместе с Владимиром Ивановичем пара лет. И любой совместный вылет был для меня настоящей школой мужества, мастерских ударов пo неприятелю. Многим, весьма многим я обязан Полковнику В. И. Боброву — чуткому товарищу, хорошему мастеру воздушных атак. Со всей искренностью заявляю: в подвиге моём, за что Отчизна удостоила меня звания Героя СССР, имеется доля труда и немалая заслуга Полковника В. И. Боброва…»

Я задал вопрос, просматривал ли он это письмо. Владимир Иванович мягко улыбнулся.

— Миша, само собой разумеется, очень многое приукрасил, но человек он настоящий. Я рад, что хоть и с опозданием, но люди определили о нём.

Видно было, что многие годы их связывала громадная и верная дружба.

— А ведь в том памятном бою, под Львовом, в то время, когда он прикрыл меня своим самолётом, не думал я, что мы в то время, когда — нибудь встретимся. Да видно таков уж человек русский — он и в воде не тонет и в огне не горит.

Мы присели на скамью, и Владимир Иванович начал говорить:

— В Прикарпатье, по сути дела, я второй раз появился… Не подоспей тогда Миша, тяжело сообщить, как бы сложилась моя будущее…

Бобров сказал неторопливо. А мне хотелось как возможно больше определить о нём, о его необыкновенной, богатой событиями судьбы. какое количество раз доводилось ему подниматься в атмосферу? Наблюдать смерти в глаза?

Разумеется, недаром так близко посеребрились его виски.

Боевая биография Владимира Ивановича Боброва началась в небе Испании. Жёсткое то было время. Над многоспрадальной почвой гудели моторы, ухали бомбы, боеприпасы. Всегда светло синий небо Каталонии заволакивал тёмный дым. Днём и ночью шли тяжёлые кровопролитные битвы.

Плечом к плечу с республиканцами мужественно сражались бойцы Интернациональных бригад.

Когда Владимир Бобров вместе с товарищами сошёл с океанского парохода на испанскую почву, их обступили портовые рабочие, жали им руки.

— Камарадо… Товарищ…

Эти слова не нуждались в переводе. Они были понятны на любом языке.

В ту же ночь авиаторы прибыли на один из аэропортов республиканской Испании. За горизонтом полыкали зарницы. В том месте шёл бой.

Владимир продолжительно наблюдал на темневшие далеко горы, после этого перевёл взор на стоящих рядом товарищей. на следующий день с восходам солнца они встанут в небо, дабы сразиться с неприятелем, и по сей день молчат, задумчиво глядя в ночь…

Ещё сравнительно не так давно Бобров был курсантом военной школы. Ещё сравнительно не так давно под крылом самолёта мелькали украинские степи, где он появился и вырос, где в первый раз поднялся в небо. На окраине Луганска, утопая в садах, затерялся маленькой домишко. В том месте сейчас ожидают не дождутся от него писем.

Папа, само собой разумеется, догадывается, что делает на данный момент Владимир. Ветхий воин, ходивший вместе с К. Ворошиловым на Царицын, всё осознаёт, всё ощущает.

Непросто было попасть в Испанию. В то время, когда начался фашистский мятеж, Владимир жёстко сделал вывод, что его место в том месте, в рядах бойцов Интернациональных бригад. Написал рапорт, ему отказали. Но Бобров не сдавался.

И в то время, когда из Испании возвратился их начальник Сергей Прокофьевич Денисов, Владимир отправился к нему на квартиру.

— Простите, товарищ Полковник, я к вам за советом… — и с ходу выложил всё, что накопилось у него на душе.

Полковник задумался. Помолчал пара мин..

— Что же мне с вами делать?

Сам лётчик, он обожал собственную неспокойную профессию, таких вот неугомонных, как данный Лейтенант, людей, но сам решить данный вопрос не имел возможности.

— Прекрасно, я определю, сообщу о тебе, порекомендую.

И вот она, Испания. Его мечта сбылась.

…Несколько истребителей приближается к линии фронта. Владимир осматривается. Под крылом незнакомая, но отныне близкая и родная почва. Чуть в стороне от дороги курится дымок над крышей одинокого домика, около него бегают дети. До боли знакомая картина. Вот так же играются дети и на его улице, на окраине родного Луганска.

Дети — везде дети. Пускай играются. После этого и встал сейчас он в небо, дабы фашистские бомбы не уничтожили их кров и счастье, не оборвала их беззаботный хохот.

И внезапно он заметил фашистские самолёты. Штурмовики пикировали на позиции республиканцев. Их закрывали истребители.

Боброву прекрасно запомнился лишь первый удар, по штурмовикам, позже всё смешалось. Схватка была маленькой, но весьма результативной. Утратив 8 автомобилей, нацисты покинули поле боя.

Шло время. Рос его боевой счёт. Росла слава.

в один раз по окончании очередного воздушного боя, в котором Бобров сбил 2 вражеских истребителя, ему сказали, что генерал Лукач желает лично поблагодарить отважного лётчика.

Владимир и был рад и смутился. Но в тот сутки он так и не встретился с прославленным Генералом — заявили вылет. Бобров ушёл в атмосферу один раз, второй, третий.

Ситуация была напряжённой: что ни вылет — то бой и, в большинстве случаев, в неравных условиях: у нацистов автомобилей было больше. Не обращая внимания на это, республиканские лётчики дрались отважно, решительно. в один раз, возвращаясь с боевого задания без снарядов и на исходе горючего, Бобров встретился с парой вражеских истребителей. Не медля, неприятели нападали его.

Раненный в ногу, еле дотянул изрешечённый пулями самолёт до аэропорта. Первым к нему подбежал техник самолёта испанец Педро:

— Вы ранены, камрад!

Но рана не так уж тревожила лётчика. Печаль приводила к мысли: на чём он начнёт летать по окончании выздоровления? У республиканцев не хватало автомобилей. Но техник успокоил его:

— Не переживайте, камрад, станете летать на собственной «пчёлке».

Через пара дней Владимир возвратился из лазарета. Обрадованный встречей Педро доложил, что самолёт в полной исправности. А позже сказал собственному начальнику приятную новость:

— Вы храбрец, камрад! За 13 сбитых самолётов вас наградили самым высоким орденом.

Лётчик без звучно обнял собственного техника, а скоро они расстались. Бобров возвратился на Родину, а Педро совместно со собственными приятелями ушёл в горы, дабы продолжить вести борьбу с нацистами.

…Передышка была недолгой. В июне 1941 года началась война. На пограничный аэропорт, где стояла эскадрилья Боброва, налетели фашистские самолёты.

И вот он в воздухе. Прямо на него шёл вражеский истребитель. Самолёты неотвратимо сближались.

Ещё секунда, и случится удар. Нервы нациста не выдержали, он постарался свернуть, но Владимир упредил его. Маленькая пулемётная очередь, и вражеский самолёт, перевалившись через крыло, понёсся к почва.

Бобров взглянуть на часы. Ровно 7 часов. Шёл первый сутки войны. И не смотря на то, что схватка в воздухе была маленькой, Бобров осознал, вернее почувствовал сердцем, война эта на долгое время.

И, будет она ожесточённой и безжалостной.

…Полк всё время пребывал в битвах. в один раз на протяжении маленького отдыха лётчики сидели в землянке, курили, перебрасывались шутками. Строгий и сосредоточенный вошёл начальник эскадрильи. Все осознали: предстоит тяжёлая задача.

И в действительности — необходимо было разведать скопление вражеских армий во фронтовом тылу соперника. Бобров взглянуть на товарищей.

— Добровольцы имеется?

Вызвались все.

— Нужен лишь один, — взор начальника остановился на Девятаеве.

Михаил — давнишний приятель Боброва. какое количество совместно совершили воздушных битв. Часто Владимир честно питал зависть к выдержке Михаила и удивительному спокойствию в сражении.

И верил ему, как самому себе. Кого же отправить на такое задание, как не верного приятеля. Действительно, в том месте, в штабе, он просил, дабы лететь разрешили ему, но комполка строго предотвратил:

— У вас же эскадрилья, Бобров! Не только самому летать, но и руководить нужно.

М.П.Девятаев

…Мучительно продолжительно тянулось время. Бобров прикинул: горючее у Девятаева на исходе. Пора бы возвратиться. Значит, что-то произошло. Бобров беспокойно посматривал на часы. Стрелка торопливо отсчитывала секунды. В этот самый момент послышался шум самолёта.

Истребитель с ходу отправился на посадку, приземлился и, кратко пробежав, словно бы подбитая птица, лёг на крыло.

Ощущая беду, Бобров опешил к самолёту напрямик, через лётное поле. Ещё с далека увидел — фонарь кабины разбит. «Санитарка» на какую-то 60 секунд опередила его, и в то время, когда Бобров подбежал к месту посадки, Девятаев уже лежал на носилках. В лице ни кровинки, губы искусаны.

В санбате Боброву сказали: для опасения судьбы лётчика требуется срочное переливание крови, а её нет. И Владимир, не вспоминая, предложил свою. Около 500 граммов крови дал Владимир Бобров собственному ведомому.

И не смотря на то, что лётчик так и не очнулся , Бобров знал — жить он будет.

…Дороги. Тяжёлые фронтовые дороги. Кто прошёл по ним в годы войны, ничего и ни при каких обстоятельствах не забудет. И особенно те места, где хоронили мы самых родных людей, время от времени не успев вырезать и поставить на могиле звезду из фанеры.

Мы клялись им памятью сердца, что возвратимся обратно, и клятву эту сдержали.

Опять возвратился в родной полк Михаил Девятаев. какое количество эйфории было.

— Мы заждались тебя, дружище, — прочно обнимая брата по оружию, сказал Владимир Бобров. — Сейчас до конца совместно. До самой победы!

Но не суждено было сбыться мечте фронтовых побратимов. Стояло душное лето 1944 года. Кровопролитные битвы разыгрались на земле Прикарпатья, в одном из воздушных битв под Львовом, в то время, когда Бобров был в смертельной опасности, Михаил Девятаев заслонил его машину своим самолётом… Бобров остался живым, а Девятаев упал в горящей машине на чужой территории.

На многие годы будущее разлучила товарищей. какое количество опробований было нужно выдержать одному из них, перед тем как его имя определил коммунистический народ, перед тем как на груди храбреца засверкала Золотая Звезда. Но тогда под Львовом другие лётчики и Бобров, каковые видели беспримерный подвиг Девятаева, пологали, что он погиб. И они жестоко мстили за смерть собственного брата по оружию.

А Бобров, поднимаясь в небо, дрался за двоих: за себя и за приятеля.

Доводилось сражаться лётчикам и на земле. В самые последние дни войны, в то время, когда отечественные армии были уже под Берлином, разведка донесла, что на одном из вражеских аэропортов скопилось много самолётов. Были среди них и первые реактивные истребители. Немцы пробовали спасти их любой ценой.

Нужно было нарушить их замыслы, и Бобров, тогда уже комполка, взял задачу: посадить полк на вражеском аэропорте и захватить его.

Задача не совсем простая. Бобров поразмыслил и сообщил:

— Справимся.

Нацисты были практически ошеломлены, в то время, когда над ними показались краснозвёздные истребители и друг за другом пошли на посадку. Задание было выполнено.

Последний бой Владимир Бобров совершил 9 мая 1945 года над столицей Чехословакии — городом Прагой. Вместе с товарищами сбил ещё один вражеский самолёт. Всего он совершил 112 воздушных боев.

Лично стёр с лица земли 30 самолётов соперника. В случае если к ним приплюсовать 13 франкистских автомобилей, сбитых в Испании, это составит внушительную цифру — 43, не считая тех, что были стёрты с лица земли в группе с товарищами.

Вот, пожалуй, и всё, что хотелось мне поведать о Боброве, мужестванном и страно скромном человеке. Пара лет назад доктора запретили ему летать, и Владимир Иванович расстался с аэропортом, где мы встретились с ним в первый раз. Но в том месте и по сей день поднимаются в небо его ученики, такие же пытливые Лейтенанты и молодые, каким он сам был когда-то.

Полковник запаса Л. Шапа

* * *

Эта статья была размещена на страницах издания «Крылья Отчизны» за 1970 год. Но, и кое-какие современные авторы в собственных книгах показывают на эти же самые цифры побед — 43 лично и 24 в группе, в отличии от данных М. Ю. Быкова — 27 лично и 24 в группе (с учётом битв в Испании).

Так, например, О. С. Смыслов, известен многим по книге о В. И. Сталине, в собственной книге «Асы против асов» (Издательство «Вече», Москва, 2007 год.), пишет:

«…В Испании он вести войну с марта по август 1938 года. Произвёл в том месте более 100 боевых вылетов, сбил лично 13 самолётов мятежников и 4 в группе. В том месте, далеко от Отчизны, в воздушных битвах с нацистами полностью проявилось его личное воинское мастерство и незаурядная тактическая одарённость.

Н. Г. Бодрихин написал об этом человеке практически следующее: «Непросто отыскать второго для того чтобы летчика, в чьей лётной книжке Великая Отечественная война обозначилась бы более полно: он сражался на 6 фронтах, руководил 2-мя прославленными Гвардейскими полками. Сбив неприятельский истребитель в небе Прибалтики в начале утра 22 Июня, последнюю победу одержал над Прагой 9 мая в 12:40. Воспитал 31 Храбреца СССР, а сам же прославленный ас при жизни так и не взял этого много раз заслуженного звания».

Как мы знаем, что А. И. Покрышкин и В. И. Бобров замечательно осознавали друг друга в воздухе, говоря в эфире своеобразной скороговоркой, малопонятной вторым лётчикам. Покрышкин неоднократно выручал этого аса, пригласив в собственную дивизию «на полк». А ведь личная неприязнь некоторых авиационных полководцев довольно часто преследовала Боброва на работе.

За время войны Гвардии полковник В. И. Бобров совершил 451 боевой вылет, в 112 воздушных битвах сбил лично 30 и в группе 20 самолётов соперника. Всего на его счету записано 159 воздушных битв, 43 индивидуальные и 24 групповые победы.

В первой половине 50-ых годов XX века Владимир Иванович лишился работы в запас в звании полковника. Звание Героя СССР ему присвоили посмертно 20 марта 1991 года благодаря настойчивости тех, кто его знал».

Война в небе 3 Лётчики истребители

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: