Тонька-пулеметчица или антонина макарова

Тоня Макарова, единственная русская дама которая на протяжении войны стала германским мучителем. В возрасте 19 лет. За два года расстреляла более полторы тысячи невинных людей. Ее жестокость была такой нечеловеческой что поражала кроме того немцев. Ее дело до сих пор не рассекречивается и запрятано в архивах КГБ.

Мой рассказ – это попытка осознать то что тяжело для понимания. Осознать – ее. Исходя из этого данный рассказ – не документальное изучение.

Хоть создатель и старался применять предельное число настоящих фактов из ее жизни, но имеется в ее биографии и малоизученные подробности ее военных правонарушений, исходя из этого кое-какие «безлюдные пробелы» – автору конечно было нужно заполнять выдумкой. Тоня Макарова, Единственная русская дама которая на протяжении войны стала германским мучителем. В возрасте 19 лет. За два года расстреляла более полторы тысячи невинных людей.

Ее жестокость была такой нечеловеческой что поражала кроме того немцев. Ее дело до сих пор не рассекречивается и запрятано в архивах КГБ. Мой рассказ – это попытка осознать то что тяжело для понимания.

Осознать – ее. Исходя из этого данный рассказ – не документальное изучение. Хоть создатель и старался применять предельное число настоящих фактов из ее жизни, но имеется в ее биографии и малоизученные подробности ее военных правонарушений, исходя из этого кое-какие «безлюдные пробелы» – автору конечно было нужно заполнять выдумкой.

Глава 1

До войны Тонька Макарова ожидала принца. Какая же девочка в 18 лет не грезит о нем. Рассказ «Алые паруса» что в то время, когда–то они просматривали в классе – взволновал ее детскую душу на долгое время. Она была из бедной семьи где одно платье приходилось дробить с сестрой.

Тоня кроме того на танцы не ходила – стеснялась что у нее не было сапожек. Мать не давала денег на них. Просто не имела. Тоня плакала по ночам, но та и слушать не желала. Работа, огород – вот и вся жизнь Неприятности с матерью кончились в то время, когда по радио сообщили что началась война, Мать плакала всю ночь. А Тоня не плакала.

Легко она осознала что прошлой жизни приходит финиш. Той скудной жизни где была лишь сельская школа, мать и работа на огороде. И в первоначальный раз она заснула радостной. В ту ночь Тоне приснился принц плывущий на корабле с красными парусами. Скоро всех ребят из их села забрали в армию, и танцы в сельском клубе закончились. Но скучно в селе не стало – около их дома расположилась военная медицинская часть. Раненых в том месте было большое количество, Их необходимо было кормить, стирать.

Им нужна была помощь, и рабочие руки. И главный врач заприметил Тоню. Работящая сельская девочка – об этом он имел возможность лишь грезить. Главный врач подружился с Тоней, сказал что она имеет свойстве к медицине, и что по окончании войны она имела возможность бы стать доктором, и получать большое количество денег.

А Тоня со своей стороны жаловалась на судьбу и что ее мать кроме того не имеет возможности сапожки ей приобрести. Доктор сочувствовал ей, и в один раз внес предложение работу – медсестрой. Дал обещание что через 2 месяца она будет иметь новые сапожки. Тоня была так радостна, что в то время, когда матери не было дома, она уехала с данной частью.

Так ничего и не сообщив матери. Потому–что знала что та не отпустит.

В медчасти Тоня трудилась на совесть – стирала, готовила, убирала. А часть сейчас отступала , и через 2 месяца Тоня была так на большом растоянии от дома, что об возвращении к себе не могло быть и речи. Доктор это осознал, и скоро забыл об собственном обещании. Но ему и не до этого было, поскольку раненых становилось все больше.

Тогда Тоня Макарова опять начала плакать по ночам. Но сейчас рядом не было ни мамы, ни сестры, ни отца.

Глава 2

Через 2 месяца ее часть попала в окружение в так именуемом «вяземском котле». Тогда в том месте погиб миллион советских воинов. Мало кто выжил в том месте но Тоне повезло, удирая из под обстрела она сумела добраться до леса. А в то время, когда пришла в себя то заметила глухой лес, и себя в том месте – одинокую девятнадцатилетнюю девушку. Была уже на грани полного отчаяния но ей еще раз повезло, В том месте в лесу она внезапно повстречала воина что также чудесным образом спасся.

Он и внес предложение ей дальше спасаться совместно. Целых два месяца они шли по лесам, к его дому. Она спала с ним, стирала ему портянки и воровала картофель по полям,что-бы им не погибнуть с голоду. Он давал слово что жениться на ней в то время, когда они придут к нему к себе.

Наконец через два месяца, дистрофичные и изможденные они дошли до его родной деревни. Тоня так грезила про домашний уют. Но в том месте, у околицы деревни, ее ожидало ужасное предательство – Николай согласился что женат, что имеет детей, и что Тоня была ему нужна только что–бы оказать помощь добраться до дома.

Она ринулась на землю перед ним, целовала его, хватала его за сапоги и умоляла не бросать ее, но это не помогло. Николай сообщил – «Благодарю за компанию. Дальше сама как–нибудь выбирайся» – и ушел от нее.

Глава 3

Тоня еще долго билась в рыданиях по земле. А позже выживала как умела – попрошайничала по хатам и искала что покушать по чужим полям. До тех пор пока в один раз не напоролась на полицаев в то время, когда воровала картофель на одном ухоженом поле. Считала что расстреляют но ей опять повезло – они привели ее в комендатуру. В том месте в комендатуре были немцы. Прекрасная девочка в возрасте 19 лет чем–то заинтересовала их и вместо казни – они накормили ее а также угстили шнапсом.

В итоге Тоня расчувствовалась и поведала им все. про маму, про доктора что одурачил ее, а также про сапожки каковые она желала получить. Те выслушали а позже внес предложение ей другую работу. В комендатуре.

Сообщили кратко и просто – «В случае если останешься трудиться, то дадим заработную плат, собственную помещение, питание и форму, …». В ответ, охмелевшая от шнапса Тоня кивнула – «согласна!». И сразу же началась для нее новая судьба. Ей дали подписать какие конкретно–то бумаги, а позже послали в столовую. Первую ночь она совершила между выемкой и книжным шкафом в стенке. В том месте ей постелили матрас. «Что-бы не изнасиловали» – пояснил переводчик. Его кликали Игорь и он все похвастался ей что у него мама – немка.

Исходя из этого он и знает немецкий язык. Он кроме того внес предложение ей помощь в изучении германского.

Первый сутки работы начинался радостно. Утром ее послали на кухню, чистить картофель. Германские воины наблюдали на нее и радовались. В общем, жизнь налаживалась. Тут было получше чем в советской медчасти которая все время куда-то отступала. И тут было спокойнее. Потянулись однообразные дни.

Сейчас она стирала белье не десяткам раненых, а лишь одному начальнику. Его кликали Вилли. Думается Вилли также желал оказать помощь ей выучить немецкий язык.

Она ощущала это, в то время, когда он наблюдал на нее из окна комендатуры. А спустя семь дней, Тоне наконец выдали сапоги и форму. Сапоги были новые и приятно воняли кожей.

Форма также была новая.

В то время, когда Тоня одела ее то она осознала что она в ней – прекрасная. Вилли кроме того открыл окно что–бы лучше видеть ее в то время, когда она вышла во двор в форме. Как тут было не размечтаться.

Тоня кроме того отыскала в памяти про сон где был алые паруса и принц. Может это был Вилли?

Но он не продолжительно наблюдал на нее. Один раз заметил в окно как воины заигрывают с ней а она в ответ – смеется, то закрыл окно окно. И больше не наблюдал на нее. Может обиделся. А спустя семь дней, в комендатуру привели каких-то оборванных людей. Их было 18 человек. Все утро Вилли допрашивал их, а позже их привели во двор школы. Вилли и два германских воина привели Тоню на чердак школы.

В том месте стоял пулемет «Максим». Тоня предчувствовала что радостная судьба не так долго осталось ждать закончится, но не считала что это будет так не так долго осталось ждать. «Стреляй!» – сообщил Вилли и продемонстрировал Тоне на этих людей стоящих внизу.

Тоня сперва не осознала, но Вилли забрал ее рукой за шею и силой, грубо нагнул к пулемету. От обиды и неожиданности Тоня почувствовала как слезы закапали у нее из глаз, и она легла около пулемета.

Один из германских воинов продемонстрировал ей как держать руки на пулемете, как целиться. В мушке прицела люди смотрелись какими–то мелкими, как игрушечными. Вилли грубо толкнул ее и Тоня надавила на спусковой крючок.

Раздавшийся за этим грохот пулеметной очереди и крики раненых людей оглушили ее. И Тоня прекратила стрелять.

Зря Вилли кричал – «Шисен! Шисен!», но Тоня только закрыла лицо руками и плакала, было нужно одному из воинов самому завершать расстрел. А Тоню в сторону.

Вилли кричал ей какие-то германские ругательства, но Тоня лежала уткнувшись носом в пол, и плакала, от страха. Позже воины спустились вниз, оттаскивать трупы в сторону, а Вилли пнул ее пара раз ногой, позже перевернул ее лицом к себе. Вынул из кобуры парабеллум, и пристально взглянул ей в лицо.

Глава 4

Позже Вилли вывел Тоню из школы, и вытолкал ее за дверь комендатуры, на улицу. В то время, когда за ней закрылась дверь Тоня осознала что немцы ее. Прямо как была – в германской форме и без каких–или вещей и документов. На улице Тоня заметила обитателей села. Человек 10–12.

Возможно они ожидали кого–то, из тех кого расстреляли. Быть может на расстрел, а сейчас и на нее, Тоню. Кто–то сообщил тихо – «Во настрелялась курва».

И наступила тишина. Масса людей наблюдать на нее так как словно бы чего–то ожидала от нее.

Тоне стало страшно. Захотелось спрятаться от них. Далеко был видимым дорога и лес по которой она пришла в село. Куда же сейчас идти?

Около ни родных… ни друзей… кроме того вшивые псы имеют собственную будку, а она которой лишь 19 лет – выброшена как мусор из данной жизни.

Кроме того в бордель бы отправилась, но тут и этого нет. Быть может уйти в лес? Что–бы наконец подохнуть в том месте. От голода.

Крестьяне наблюдавшие на нее понемногу расходились, и в итоге Тоня осталась сама. Продолжительно наблюдала на осеннюю траву, на желтые листья падающие с деревьев. Думала про то что не так долго осталось ждать зима будет. И как замерзнет где-нибудь в канаве. А позже возвратилась в комендатуру. Так как больше то некуда было. И сообщила им что готова на все – стирать, убирать, стрелять и по большому счету все что угодно делать, только что бы не выгоняли ее на улицу. Давала слово им что кроме того обучиться стрелять.

И будет стрелять лучше всех. Лишь что-бы обучили сперва, в противном случае так как она без опыта. И ее опять забрали назад.

Уже на следующий сутки начальник Вилли начал личные учебные занятия с Тоней. Принес парабеллум, учил разбирать его и перезаряжать. Тоня не осознавала германского и обучалась как это следует сделать – лишь по жестам.

По мере того как Вилли надоедало копаться с парабеллумом, он все больше наблюдал на ее ноги, чем на руки разбирающие пистолет.

Позже Вилли угощал ее шнапсом, и шоколадкой, и под конец занятий, он продемонстрировал ей пальцем на собственную постель.

Само собой разумеется, Тоня сходу осознала данный жест.. Всю ночь спала с ним, а позже утром, они стреляли по безлюдным бутылкам из под шнапса каковые валялись около школы. А спустя семь дней привезли новых людей на расстрел. Это была семья, которая прятала партизана.

Трое детей и четверо взрослых.

Их поставили во дворе, в том месте где раньше находились безлюдные бутылки из под шнапса. И развернули их спиной к Тоне которая должна была расстрелять их. Сейчас у нее оказалось.

Расстреливать людей выяснилось легче чем она думала. Тоня наблюдала на затылки этих людей и воображала себе что это бутылки, старалась попасть совершенно верно в середину. В то время, когда по окончании выстрела очередной затылок исчезал она переходила к следующему затылку, пока не расстреляла их всех.

Позже перезарядила парабеллум как показывал ей Вилли и дала ему. «Гуд» сообщил Вилли, и улыбнулся. В первый раз за все время.

Глава 5

По окончании расстрела ей было нужно отмывать форму, поскольку брызги крови попали на нее. Она через чур близко подошла к жертвам на протяжении стрельбы. Отмыть кровь выяснилось тяжелее чем расстреливать.

Тоня стирала ее практически до вечера, до 8 часов, в то время, когда целый персональный состав комендатуры обязан выходить на диагностику. Но в данный вечер она не отправилась в том направлении – перед разводом к ней пришел Вилли и начал что–то сказать на ломаном русском языке,что–то показывая на пальцах.

Тоня осознала что он просил снять кольца с жены убитого. И еще он желал дабы она это сделала в то время до тех пор пока он с воинами будут на плацу, дабы никто не видел как она будет это делать для него.

Тоня сделала, как он просил. Она бережно сняла два кольца – обручальное и простое колечко с каким–то мелким камушком посредине. Она ни при каких обстоятельствах не имела колец в собственной жизни, исходя из этого продолжительно разглядывала их в собственной комнате.

А позже ночью Вилли пришел к ней с бутылкой шнапса.

Он забрал кольца, угостил шнапсом и опять продемонстрировал ей пальцем на постель. Тоня осознавала что не имеет возможности отказаться. Утром Вилли ушел, покинув ей недопитый шнапс, а сонная Тоня наблюдала как во двор комендатуры входили какие конкретно–то люди, – в большинстве случаев по утром открывали двери комендатуры дабы обитатели местных сел имели возможность забрать трупы собственных расстрелянных незадолго до родственников.

Трупы каковые никто не забирал – воины . Но семью которую расстреляла Тоня, не закопали. Ее забрали какие конкретно–то дамы. Они положили трупы на подводу и увезли. Тоня сейчас, накрылась одеялом что–бы заснуть, и не думать ни о чем.

Но настоящий преисподняя – еще лишь ожидал Тоню в первых рядах…

Глава 6

Новый расстрел случился через два дня, и сейчас уже Тоня имела опыт, – она стреляла с расстояние 4 шагов, дабы кровь не попадала на ее германскую форму. А позже, с каждым месяцем, расстрелы стали происходить все чаще и чаще. В то время, когда привозили многочисленную партию людей, более 16 человек, то дабы расстрелять их, сперва ей приходилось стрелять по ним с пулемета, что специально для этого стоял на чердаке школы.

Позже она добивала раненых, ходя между ними с пистолетом. Трупы оставались в том месте лежать до утра, и вечером она снимала с них кольца, сережки, и отдавал Вилли. Вилли забирал это, давал ей мало шнапса и и затем спал с ней. Через час Вилли в большинстве случаев уходил.

Тогда к ней приходил кто–нибудь из германских воинов.

Воины просили ее снимать для них часы с трупов, дабы позже поменять на них продукты в других гарнизонах. Они также просили дабы про это никто не определил, в особенности Вилли. Часть продуктов воины позже отдавали ей.

И в то время, когда кто–нибудь из воинов желал переспать с ней – Тоня не отказывала. К тому же она просто боялась отказывать кому нибудь из них. А по утрам, в то время, когда воины были на построении, к ней приходил Игорь, переводчик комендатуры.

Тоня спала с ним также. Вилли отправлял его дабы он учил Тоню немецкому языку, но тот ее на диван и насиловал. А если она сказала что уже измучена в кровати за ночь, то он напоминал ей что знает все про нее, и про кольца и про часы.

И все равно, он валил ее на диван, и брал ее.

Только по окончании завтрака у нее оказалось время дабы поспать мало. Но лишь до обеда. Перед самим обедом, измученная Тоня наряжалась и шла расстреливать.

Сейчас она умела это делать. Она хладнокровно стреляла в головы людей, стараясь дабы кровь не забрызгала ее германскую форму, – Вилли не обожал нечистоплотность.

А позже, по окончании обеда, она до вечера мыла полы в германской казарме, и стирала рубахи Вилли. В то время, когда начинало темнеть и германские воины уходили на построение – ей необходимо было тайком идти к трупам расстрелянных людей и снимать с них золотые вещи для Вилли: кольца, бусы, сережки.

Он обожал золото, но у местных крестьян золотых вещей было не большое количество, исходя из этого Вилли потребовал что-бы она кроме того наблюдала им в рот. Он дал ей особые плоскогубцы что-бы выдирать золотые коронки с зубов. В случае если такие найдутся.

Сперва Тоня не имела возможности осознать, как возможно открывать намертво сцепленные зубы у мертвецов, но позже обучилась это делать, посредством плоскогубцев и ножа. Позже утром, в то время, когда местные обитатели забирали трупы – они не могли осознать из-за чего у трупов – такие окровавленные рты. С порванными губами и выбитыми зубами. Но позже, думается, они все осознавали.

И с омерзением наблюдали на немцев. А измученная постоянным изнасилованием и расстрелами Тоня, уже не обращала внимания ни на что. И ни на кого.

Глава 7

Через 2 месяца Тоне исполнилось 20 лет. В данный сутки немцы дали ей 2 банки тушенки и плитку шоколада. А Вилли, от себя лично подарил ей платок на голову. Прекрасный платок с вышитым узором.

Тоня примерила платок себе на голову но на фоне германского мундира он выглядит как-то необычно. И Тоня запрятала его подальше.

Настоящие неприятности у нее начались через 2 месяца. По селу пошли слухи про нее, и про трупы с выбитыми зубами. Местный староста начал «вынюхивать» откуда они идут и определил причину. По его словам выходило что кто–то из расстрелянных ею людей – выжил.

Думается это был ребенок, его селяне нашли среди трупов, в то время, когда забирали их для похорон. Они сходу запрятали его и он провалился сквозь землю где–то в окрестных деревнях.

И после этого по селу поползли тяжелые слухи, что дескать расстрелы, порванные рты у трупов, и выбитые зубы – это все делает одна женщина, по имени Тоня. Через местных полицаев эти слухи, дошли и до Вилли. Он сходу занервничал, все утро курил у окна, а позже согласился Тоне что забирать вещи на блага великой Германии, – это прекрасно, а вот забирать для себя лично – это правонарушение.

И за это, она, Тоня, кроме того в концлагерь попасть может, вместе с ним, Вилли.

Он весьма опасался инспекции из гестапо. Он так переживал что всю неделю не обнаружь себе спокойствия. Что–то думал, кроме того ходил к пулемету, и что–то в том месте измерял, а позже сообщил что он осознал неточность – что нельзя расстреливать детей и взрослых, в одной шеренге.

Так как пули каковые попадают в грудь взрослым, они летят выше чем головы многих детей. И сейчас Тоня должна была раздельно расстреливать взрослых и детей.

Взрослых – из пулемета с чердака школы. А детей, их ставили перед трупами своих родителей, где она стреляла им в голову, из пистолета. И сейчас уже никто не выживал. Гестапо так и не приехало. И неспешно Вилли успокоился.

Лишь вот Тоня стала «известна» на целый район, обитатели местных сел дали ей прозвище «Тонька–пулеметчица», и еще именовали палачом.

Какой–то местный партизанский отряд кроме того поклялся казнить ее. Так что сейчас Тоня опасалась кроме того выйти из комендатуры.

Глава 8

В середине 1943 года, партизанское перемещение в районе усилилось, одиночные расстрелы семей – это уже не помогало немцам, и тогда они начали расстреливать и сжигать селян целыми деревнями. Обитатели стали прятаться в лесах, что-бы спастись. А сейчас у немцев дела со снабжение становились все хуже и хуже.

Сейчас германские воины каковые приходили к ней по ночам, приносили лишь самогон. Тоня выпивала два стакана и отключалась, и тогда воины насиловал

Тонька Пулеметчица — основа фильма Палач. ПОЛНАЯ ВЕРСИЯ!

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: