«Светя другим, сгораю сам»

Гениальному студенту, мечтавшему о хирургии, доверили удалить аппендикс. В то время, в 1855 году, наркоз обширно еще не использовали, и начинающий врач, услышав крики больного и встретившись с ним бледное, перекошенное от боли лицо, упал в обморок. Доктора наук, вызвавшиеся ассистировать собственному ученику, безрадостно молвили: «Жаль, пропал врач. Придется ему покупать другую специальность».

Но студент пришел в себя, опять забрал скальпель и задал вопрос: «Разрешите продолжить?» Это был Николай Склифосовский, потом спасший тысячи судеб благодаря ювелирному мастерству собственных рук.

Блаженны милостивые

К скромности и трудолюбию он был приучен с детства. Появился Николай Васильевич на хуторе недалеко от Дубоссар Херсонской губернии 6 апреля 1836 года. Его папа Василий Павлович Склифосовский, обедневший аристократ, являлся письмоводителем в Дубоссарской карантинной конторе; душа его страдала оттого, что семья с 12 детьми (Николай был девятым) жила практически впроголодь.

Сам учил дочерей и сыновей грамоте, приобщал к чтению, но осознавал, что дать им хорошее образование не в состоянии.

Дубоссары отличались не только нищетой обитателей, но и нередкими вспышками эпидемий. В том месте, где они свирепствовали, выставляли караул. На заставе в такое время трудились русские врача, их самоотверженность поражала мальчика.

Село Дзержинское рядом с Дубоссарами местные обитатели до сих пор именуют «Карантин», как и сто с лишним лет назад.

Пример отца, наровне с врачами участвовавшего в борьбе с тифом и холерой, рассказы заезжих военврачей, все наталкивало на идея, что добропорядочнее профессии нет. Николаю было страшно видеть, как умирали дети. Согласно данным статистики в то время из 178 появившихся 100 уходили в мир другой – от заболеваний – в возрасте до года.

Бедность прижала громадную семью Склифосовских так, что было нужно дать нескольких детей в одесский приют для сирот. Тут Николай с самого начала поймёт, что хорошая учеба – единственный шанс преодолеть тяжелые житейские события и победить судьбу.

Он приобретает среднее образование в Одесской гимназии и как один из лучших учеников (с серебряной медалью) имеет льготу при поступлении в МГУ. Совет университета принимает распоряжение «О помещении воспитанника Одесского приказа публичного призрения Николая Склифосовского на казенное содержание». Остается только сдать экзамены – он приобретает высокие оценки и делается студентом медицинского факультета.

Гениев постоянно выделяют работоспособность, интуиция и любознательность. Врач Федор Иноземцев, создатель известных «Иноземцевых капель» против холеры, вечный соперник Николая Пирогова, сразу же отличает Склифосовского среди всех и берет в ученики. Кстати, как раз Иноземцев во второй половине 40-ых годов XIX века совершил первую в Российской Федерации операцию под наркозом.

Влияние известный ученых медицинского факультета, известного врача В.А. Басова не прошло бесследно, Николай жадно тянется к знаниям, изучает труды Н.И. Пирогова и И.М.

Сеченова. Блестяще окончив университет, новоиспеченный врач возвращается в Одессу и трудится в муниципальный поликлинике 11 лет. Но собственный первый 17-дневный независимый опыт Склифосовский взял в Дубоссарах. В его послужном перечне имеется запись:

«Проездом из Москвы через г. Дубоссары, по предложению главы Херсонской губернии, по случаю заболевании тамошнего доктора, выполнял обязанности его по муниципальный поликлинике и городу с 23 августа по 8 сентября 1859 г.».

Материально Николай так же, как и прежде зависел от Одесского приказа. В студенческие годы приобретал скудную стипендию, которая приходила с перебоями. В то время, когда в числе немногих добился права держать экзамен на степень врача медицины, последняя стипендия из Одессы задержалась, и деньги на дорогу было нужно просить у управления университета.

Опробование нищетой считается одним из сильных в становлении характера, оно подталкивает Склифосовского двигаться к цели – стать хорошим врачом.

В 23 года он уже ординатор хирургического отделения Одесской поликлиники, после этого заведующий.

Одесский приказ нежданно «прозрел», пожаловал Николаю Васильевичу профессорские деньги, дабы удержать эксперта, что приносит такую пользу обитателям города у моря. Вот лишь не смотря на то, что и беден Николай, все же осознаёт, что должности и достаток профессионализма не добавят, нужна богатая практика. Добровольцем он едет на Франко-прусскую войну (1870–1871 гг.).

Видит широкое использование в германской армии госпитальных палаток русского примера (еще сравнительно не так давно их так горячо советовал Пирогов). Отчего же на родине они не вводятся армейским ведомством? Склифосовский развивает идею усовершенствования полевой медицины, говорит о большом приближении больниц к месту сражения:

«При строго выжидательном лечении самое значительное требование должно быть в том, чтобы эти пострадавшие не транспортировались».

На войну он уезжал, уже защитив диссертацию на тему «О кровяной околоматочной опухоли». А через три года просится на стажировку за границу. Ему не отказывают.

В Германии, Англии и Франции знакомится с хирургическими школами Европы. К слову, до конца дней он смотрел за европейской наукой, поддерживал сообщение с клиниками и, участвуя в интернациональных съездах, посещал эти поликлиники.

В хирургическом отделении Одесской поликлиники Николаю Васильевичу уже тесно, а университеты наперебой приглашают поделиться знаниями – сперва в Киев, после этого в Императорскую медико-хирургическую академию в Санкт-Петербург. Через десятилетие Склифосовского ожидает кафедра факультетской клиники в Столичном университете. У него богатейший опыт, купленный еще в двух войнах – Славяно-турецкой 1876–1878 гг. и Русско-турецкой 1877–1878 гг.

Рядовой консультант и хирург больниц помощь раненым оказывал под неприятельскими пулями, перевязывал солдат при переправе через Дунай, под Плевной и на Шипке. Развивая взоры Пирогова, максимально приближал медслужбу к месту боя, при ранениях конечностей использовал гипсовые повязки.

О масштабах работы Склифосовского возможно делать выводы по идеальным отчетам, каковые он вел кроме того в тёплые часы сражений. Документы свидетельствуют: через его больницы прошло около десяти тысяч раненых. На носилках и телегах доставляли изувеченных бойцов; он сортировал их, дабы прежде всего избавить от кровопотери, делал пометки в ежедневнике. Николай Васильевич оперировал днями без перерыва. Медсестры поддерживали его силы куском хлеба и глотком вина.

Морально помогала супруга – Софья Александровна не опасалась пуль и сопровождала Склифосовского во всех его фронтовых поездках.

Страшно уставал, но снаружи оставался элегантным и смотрелся как выхоленный статский генерал в безукоризненном кителе, передавал всех необычным трудолюбием, бодростью и силой духа, убеждая беспрекословно переносить лишения и тяжести солдатской судьбе. За «мужество и самоотвержение» в битвах под Плевной Склифосовского наградили орденом св. Владимира 3-й степени.

Пережитое на полях сражений (а для него война – несчастье в увеличенном масштабе) перевоплотило Склифосовского в большого военно-полевого ученого-врача, открыло талант организатора санитарного дела. Научные труды Склифосовского по военно-полевой хирургии, в особенности «Из наблюдений на протяжении Славянской войны 1876 года», где он разбирал неприятности лечения транспортировки и организации бойцов огнестрельных ран, – полезный вклад в сокровищницу всемирный науки.

И недруги учат

Императорская медико-хирургическая академия в Санкт-Петербурге (с 1881 года Военно-медицинская академия) была единственным в то время учебным заведением в Российской Федерации, где готовили военврачей. Николай Васильевич старается преподавать курсантам новое, но профессура, не хотящая ничего поменять, относится к этому предвзято. Доктор наук Владимир Кованов пишет в книге о Склифосовском:

«Не хорошо встретили его врачи-клиницисты заметившие в молодом, растущем враче собственного соперника. Приверженцы ветхих традиций вопреки здравому смыслу, идя наперекор новому, прогрессивному веянию в хирургии, открыто выступили против введения противогнилостного способа лечения ран».

Один из слушателей вспоминал, как доктор наук Ипполит Корженевский, врач французской школы, иронически сказал на лекции четверокурсникам о листеровском способе обеззараживания:

«Не смешно ли, что таковой большой человек, как Склифосовский, опасается таких небольших творений, как бактерии, которых он кроме того не видит!».

Но все-таки «большой человек»… Значит, недруги признавали его авторитет. В то время врачи, каковые в один момент были и анатомами, виделись редко.

Готовить виртуозов

Переход Склифосовского на кафедру отвлечённой хирургической клиники в Москве смотрелся рискованным, потому, что поликлиника была совсем в запущенном состоянии. Врач делает все, дабы создать на Девичьем поле клинический город, перед которым позднее возведут монумент Пирогову. Германский врач Рудольф Вирхов, посетивший клинику в сутки ее открытия, сообщил Склифосовскому: «Вы стоите во главе учреждения, которому другие населения украины питают зависть к!».

А своим европейским сотрудникам кроме того якобы завещал: «Учитесь у русских!». Блестящее владение скальпелем выводит Склифосовского в число лучших врачей Европы. Он обширно применяет новинки хирургической техники, например, одним из первых в Российской Федерации использует кишечный зажим.

В первой половине 80-ых годов XIX века Николая Васильевича выбирают заведующим факультетской хирургической клиникой медицинского факультета МГУ. Юный Антон Чехов приобретает диплом доктора из рук Склифосовского. Зная, какое гениальное перо у выпускника, Николай Васильевич приглашает его сотрудничать в «Хирургической летописи» (известный доктор издавал издание за собственный счет).

Как подлинный ученый Н.В. Склифосовский придавал значение медицинской печати, обмену опытом и наблюдениям врачей. Исходя из этого редактировал издания, тратил на их издание большие суммы, но не роптал, что терпит от этого одни убытки.

Замечательно осознавал, что съезды, совещания научных обществ развивают хирургическую идея и оказывают помощь врачам совершенствоваться. Имея опыт и такие знания, ему бы и возглавить это дело. Что и происходит – приглашают в Санкт-Петербург на пост ректора Клинического университета Великой княгини Елены Павловны по усовершенствованию докторов.

Он с жаром берется за организацию университета.

Как из Одессы не желали отпускать молодого врача Склифосовского, предлагая ему профессорское содержание «не в пример другим», так не хочет отпускать его и Москва. Искренние проводы, на каковые пришли почитателей и сотни учеников, растрогали Николая Васильевича до слез, но он растолковал, что обязан делать долг – учить вторых постигать дело врачевания.

Семь лет он хлопочет о выделении дополнительных средств, постройке новых корпусов, их электрификации, перестраивает операционные, увеличивает штаты, зарплаты. Университет вырастает в учреждение, каким возможно гордиться.

Склифосовский внедряет в хирургическую практику правила антисептики (посредством химических средств), а после этого и асептики (обеззараживание физическими методами). Ценит мастерство врачей, которых отсутствие наркоза сделало виртуозами: длительность операции исчислялась минутами, а время от времени кроме того секундами. Шепетильно изучает анатомию, уделяя большое количество времени вскрытию трупов.

Его не смущало нехорошее оборудование секционной, отсутствие вентиляции. в один раз его нашли лежащим около покойника в состоянии глубокого обморока.

Благодаря ежедневной работе со скальпелем Склифосовский блестяще овладел своевременной техникой. Еще в доантисептическое время он с успехом проводил такие большие операции, как удаление яичника – во многих ведущих клиниках Европы этого еще не делали. Одним из первых ввел лапаротомию – вскрытие брюшной полости.

«Русский замoк»

Как хирург и учёный Николай Васильевич опережал время. Один из первых произвел гастростомию, применил «пуговку Мерфи» – прием, употребляющийся при неестественном соединении двух разных отделов кишечника; ввел глухой шов мочевого пузыря; операции при зобе, раке языка с предварительной лигатурой (перевязкой) язычной артерии; удаление гортани, мозговой грыжи и др. Проводя сложные своевременные вмешательства, Склифосовский получил репутацию мастера техники и автора новых методик.

Одно из таких вмешательств называющиеся «замка? Склифосовского» либо «русского замка?» (при лечении фальшивых суставов) вошло в отечественные и зарубежные книжки как пример хирургического мастерства.

Николай Васильевич был человеком широких большой эрудиции и взглядов. В его доме бывали композитор Петр Чайковский, живописец Василий Верещагин, узнаваемый юрист Анатолий Кони. Супруга Николая Васильевича Софья Александровна замечательно играла на фортепиано, была лауреатом международного музыкального конкурса Венской консерватории, а дочь Ольга обучалась у Николая Рубинштейна.

Неудивительно, что дом, в котором звучала музыка и велись беседы о поэзии и мастерстве, посещали Александр Бородин, Алексей Толстой. Сутки четко планировался; если не получалось что-то завершить, Николай Васильевич прихватывал у ночи 2–3 часа, но на рабочем столе оказалось пара страниц текста – полезнейших работ по хирургии он покинул более чем 70!

Продолжая анатомо-физиологическое направление Пирогова в хирургии, Склифосовский первым в Российской Федерации начинает проводить своевременное лечение грыж брюшной стены, рака челюстей, желудка, удаляет камни из мочевого пузыря, разрабатывает показания к хирургическому лечению желчного пузыря, методику вмешательств.

Его выдающееся новшество в русской хирургии – пузырчатый шов. Он внедряет в больничную практику истории заболеваний. Работы Склифосовского «Вырезывание зоба», «Резекция обеих челюстей», «Краткое руководство по хирургии» пользуются популярностью. На VI съезде врачей и русских естествоиспытателей ученый предлагает создать независимые клинические доцентуры по зубным заболеваниям.

диагност и Блестящий теоретик, Николай Васильевич не опасается оперировать при громадных недостатках лица. В первый раз в мире он использует для этого местное обезболивание раствором кокаина, конструирует особый аппарат для фиксации наркоза, разрабатывает ортопедическое лечение таких больных по окончании вмешательства. Так как поднимался вопрос: как кормить прооперированного больного и поддерживать морально тех, кто пал духом от одной лишь мысли, что он сейчас некрасив либо кроме того некрасив?..

Расширяя рамки хирургии, Склифосовский действовал как новатор, тесно связывающий теорию с практикой. Оценив преимущества дезинфицирующего способа, не ограничился применением карболовой кислоты, а менял средства по окончании апробации их наукой.

Его энергии современники постоянно удивлялись . Как и скромности – от юбилеев и всяких чествований Склифосовский отказывался.

Однако к 60-летию люди присылали весточки. Вот лишь две из них:

«Вы подняли знамя преподавателя хирургии из охладевшей руки великого Пирогова и высоко несете его в первых рядах соратников и многочисленных учеников как хороший преемник известного наставника»,

«Всей собственной судьбой Вы доказали, что под врачебным работником разумеете не просто ремесленника врачевания и не спортсмена-биолога, а подлинного служителя заповедей «матери всех наук», которая предписывает доктору быть утешителем и помощником страдающих, охранителем ближних от заболеваний. Втором человечества, выполняющим уникальный долг».

С огромным успехом в Москве во второй половине 90-ых годов XIX века проходит Интернациональный съезд врачей, что организовал Н. Склифосовский. Гость собрания германский патолог Рудольф Вирхов удивлен тем, что встретил тут молодежь – умную, в полной мере подготовленную к будущему, надежду великой и доблестной нации.

Незадолго до съезда празднично открыли первый монумент ученому в Российской Федерации – Пирогову. Деньги собирал народ. Если бы не авторитет Склифосовского, этого монумента имело возможность не быть. К юбилею великого Пирогова ученые-медики подали прошение влияниям об увековечении памяти врача.

Но получили отказ. И Николай Васильевич добился личной встречи у последнего российского императора, сумел убедить правителя Николая II, что сделанное Пироговым войдет в историю медицины окончательно. Монумент ему – лишь маленькая дань России Человеку и Доктору.

Николай Васильевич выступил с речью: «Начала, внесенные в науку Пироговым, останутся вечным вкладом и не смогут быть стерты со скрижалей ее, пока будет существовать европейская наука, пока не замрет на этом месте последний звук богатой русской речи…». Эти слова полностью возможно отнести и к самому Николаю Васильевичу, что вывел русскую хирургию на путь массового развития, спас тысячи судеб и личным примером показывал, каким достатком внутреннего мира обязан владеть человек. «Персональных взаимоотношений» в научных вопросах для него не существовало. Он мужественно отстоял на интернациональном съезде врачей приоритет авторства операции Владимирова–Микулича, которая до этого именовалась лишь именем последнего.

Всё остаётся людям

В 1900 году Склифосовского сразил инсульт. В 64 года он покидает Санкт-Петербург и уезжает в собственный имение Отрада в селе Яковцы Полтавской губернии, где прежде пара лет отдыхал летом. На личные деньги сооружает в селе школу и безвозмездно лечит крестьян.

Лишь сад отвлекает его от физических неудобств, обусловленных рецидивами заболевания. Старшая дочь Ольга вспоминала:

«Ни при каких обстоятельствах ни на какие конкретно недомогания папа не жаловался. Но в то время, когда захворал, заболевание была роковой. Нестерпимо не легко было видеть его, неизменно энергичного и бодрого, больным и беззащитным».

Из семерых детей Склифосовского остались трое. Николай погиб на русско-японской войне, Костя погиб в студенческом возрасте, Володя наложил на себя руки; четвертого сына забрал туберкулез.

Весть о суициде Володи совсем подорвала здоровье известного врача. Обитатели Яковцов говорили, что якобы Владимир являлся членом экстремисткой организации и ему поручили убить полтавского губернатора, с которым дружила семья Склифосовских… Дабы не пойти на это, он предпочел умереть сам.

30 ноября 1904 года в час ночи Николая Васильевича не стало. Похоронили его рядом с сыном Владимиром, неподалеку от места, где когда-то гремела Полтавская битва.

В Москве начал работу V съезд русских врачей, инициированный Склифосовским еще в 1900 году. Коллеги-медики писали в некрологе: «Сошел в могилу один из самых выдающихся врачей отечественного отечества, имя которого мы привыкли ставить в тот же час по окончании имени великого Пирогова». Только в первой половине 70-ых годов двадцатого века на могиле Склифосовского установили мраморную скульптуру с надписью: «Светя вторым, сгораю сам».

Работники музея-заповедника «Поле Полтавской битвы» желали открыть в Яковцах музей Склифосовского. Но денег у них нет. В Дубоссарах, на родине великого ученого, одна из улиц названа его именем. Дом, где он появился, и строение первой муниципальный поликлиники, которое упоминается в послужном перечне Склифосовского, не сохранились. Срубили и посаженные в то время дубы. Все материальное пошло прахом. Но прошлое покинуло не пепел, а пламя.

Имя великого человека, всю жизнь чуравшегося почестей, сияет в истории и науке так же, как и прежде ярко. НИИ скорой помощи в Москве, являющийся примером постановки лечебного дела (за рубежом таких нет), назван в честь Н.В. Склифосовского.

Это лучшая ему память.

Валентин КОРОВКИН,
профессор медицины , доктор наук

ОБ АВТОРЕ: Валентин Сергеевич КОРОВКИН, профессор медицины , появился в Новосибирске. По месту работы отца жил в Сибири, на Дальнем Востоке. Во второй половине 40-ых годов XX века семья переезжает в Севастополь. По окончании окончания Крымского медина был направлен в Южно-Казахстанскую область.

В овцеводческом совхозе 3 года трудился доктором в местной поликлинике. По возвращению в Крым стал участковым фтизиатром, позже – доктор в одном из санаториев Ялты, главный врач Крымского управления санаториями Минздрава УССР.

На кафедре фтизиопульмонологии Белорусской медицинской академии последипломного образования трудится более 45 лет. Главное направление научных работ Валентина Сергеевича посвящено изучению лечения и диагностики сочетанных болезней туберкулезом легких и сахарным диабетом. На эту тему им была защищена диссертация . Всего же доктор наук В.С.

Коровкин опубликовал более чем 300 научных и научно-популярных работ.

Источник: http://sovross.ru/modules.php?name=Newsfile=articlesid=602604

Светя другим, сгораю сам-Сonsumor aliis inserviendo- Lightning the Way for Other, I burn down Myself

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: