Системы управления корабельной артиллерией в начале пмв или вопросов больше, чем ответов

Глубокоуважаемые сотрудники, потому, что главгадгерой ««Глаголя» над Балтикой» – артиллерийский офицер, было нужно Вашему покорному слуге мало поразбираться в вопросах управления стрельбой во время незадолго до и начала ПМВ. Как я и подозревал, вопрос был ч-ски сложный, но все же кое-какую данные удалось собрать. Этот материал ни в коей мере не претендует на всеохватность и полноту, это только попытка свести воедино все догадки и факты, которыми я на данный момент располагаю.

Постараемся «на пальцах» разобраться в изюминках артиллерийской стрельбы. Чтобы навести орудие на цель, необходимо выставить ему верный прицел (вертикальный угол наведения) и целик (горизонтальный угол наведения). В сущности, к установке целика и правильного прицела сводится вся хитромудрая артиллерийская наука.

Но легко сообщить, да сложно сделать.

самая простой случай – в то время, когда отечественное орудие стационарно и стоит на ровном месте и нам нужно поразить такую же стационарную цель. В этом случае, казалось бы, достаточно навести орудие так, дабы ствол прямо на цель наблюдал (и будет нам верный целик), и определить правильное расстояние до цели. Тогда, пользуясь артиллерийскими таблицами, мы можем вычислить угол возвышения (прицел), придать его орудию и бубух!

Попадем совершенно верно в цель.

В действительности это, само собой разумеется, не так – в случае если цель достаточно далека, необходимо брать поправки на ветер, на влажность воздуха, на степень износа орудия, на температуру пороха и т.д. и т.п.– а также по окончании всего этого, в случае если цель не через чур громадна, нужно будет подолбить как направляться из пушки, потому, что незначительные отклонения в весе и форме снарядов, и качестве и весе зарядов, все равно приведут к известному разбросу попаданий (эллипс рассеивания). Но в случае если мы выпустим некое количество снарядов, то в итоге по закону статистики в обязательном порядке поразим цель.

Но мы отложим до тех пор пока проблему поправок в сторону, и разглядим орудие и цель эдакими сферическими скакунами в вакууме. Допустим, стрельба производится на полностью ровной поверхности, при неизменно однообразной влажности, ни ветерка, орудие создано из невыгорающего в принципе материала и т.д. и т.п. В этом случае при стрельбе из стационарной пушки по стационарной цели вправду хватит знать расстояние до цели, дающее нам угол вертикальной наводки (прицел) и направление на нее (целик)

А что делать, в случае если цель либо орудие не стационарны? Вот, к примеру, как на флоте? Орудие расположено на корабле, что двигается куда-то с некоей скоростью.

Его цель, гадство, также на месте не следует, она может идти под любым углом к нашему курсу. И с любой скоростью, каковая лишь взбредет в голову ее капитану. Что тогда?

Потому, что неприятель смещается в пространстве и с учетом того, что стреляем мы не из турболазера, мгновенно поражающего цель, а из орудия, боеприпасу которого необходимо некое время чтобы долететь до цели, следует сделать упреждение, т.е. стрелять не в том направлении, где находится вражеский корабль в момент выстрела, а в том направлении, где он будет секунд через 20–30, ко времени подлета отечественного боеприпаса.

Помой-му также несложно – разглядим на схеме.

Отечественный корабль находится в точке О, Вражеский – в точке А. В случае если, пребывав в точке О, отечественный корабль выстрелит по неприятелю из пушки, то до тех пор пока боеприпас летит, вражеский корабль переместится в точку В. Соответственно, за время полета боеприпаса изменятся:

Расстояние до корабля цели (было ОА, станет ОВ);
Пеленг на цель (был угол S, а станет угол D)

Соответственно чтобы выяснить поправку прицела, достаточно знать отличие между длиной отрезков ОА и ОВ, т.е величину трансформации расстояния (потом – ВИР). А чтобы выяснить поправку целика, достаточно знать отличие между углами S и D, т.е. величину трансформации пеленга (потом – ВИП)

Наряду с этим чтобы посчитать ВИР и ВИП, достаточно знать:

Расстояние до корабля-цели (ОА);
Пеленг цели (угол S);
Курс цели;
Скорость цели.

Зная все это, весьма несложно посчитать искомые ВИР и ВИП – в сущности, задачка сводится к расчету углов, гипотенуз и катетов прямоугольных треугольников

Сейчас разглядим, как добывалась информация, необходимая для расчета ВИР и ВИП.

1. Расстояние до корабля-цели – разумеется, согласно данным дальномера. А значительно лучше – нескольких дальномеров, нужно – как минимум несколько. Тогда самый отклоняющееся значение возможно отбросить, а от двух вторых забрать среднее арифметическое. Определение расстояния по нескольким дальномерам разумеется действеннее

2. Пеленг цели (курсовой угол, в случае если угодно) – с точностью «пол-палец-потолок» определяется любым угломером, но для более правильного измерения нужно иметь визир – устройство с качественной оптикой, талантливое (а также) весьма совершенно верно определять курсовой угол цели. У визиров, предназначенных для центральной наводки, положение корабля-цели определялось с погрешностью в 1-2 деления целика прицела артиллерийского орудия (т.е. 1-2 тысячных дистанции, на дистанции в 90 кбт положение корабля определялось с точностью до 30 метров)

3. Курс цели. Вот для этого уже требовались арифметические расчеты и особый артиллерийский бинокль, с нанесенными на него делениями. Делалось это так – вначале необходимо было идентифицировать корабль-цель. Отыскать в памяти его длину. Измерить расстояние до него. Перевести длину корабля в количество делений на артиллерийском бинокле для данной расстояния.

Т.е. посчитать: «Тааак, протяженность этого корабля 150 метров, на 70 кбт корабль длиной в 150 метров обязан занимать 7 делений артиллерийского бинокля». Затем взглянуть на корабль в артиллерийский бинокль и выяснить, какое количество делений он по факту в том месте занимает. В случае если, например, корабль занимает 7 делений, это значит, что он развернут к нам всем бортом.

А вдруг меньше (допустим – 5 делений) – это указывает, что корабль расположен к нам под каким-то углом. Посчитать, снова же, не через чур сложно – в случае если нам известна протяженность корабля (т.е. гипотенуза АВ, в примере равна 7) и мы посредством артбинокля выяснили, длину ее проекции (т.е катет АС в примере – протяженность 5) то уж угол S посчитать – дело житейское.

Единственно, что хотелось бы добавить – роль артиллерийского бинокля имел возможность делать все тот же визир

4. Скорость цели. Вот это было уже сложнее. В принципе, скорость возможно было бы прикинуть «на глаз» (с соответствующей точностью), но возможно, само собой разумеется, правильнее – зная расстояние до цели и ее курс, возможно понаблюдать за целью и выяснить ее скорость углового смещения – т.е. как скоро изменяется пеленг на цель.

Дальше определяется пройденное кораблем расстояние (снова же – ничего сложнее прямоугольных треугольников вычислять не придется) и его скорость.

А зная все вышеупомянутое, возможно посчитать уже и ВИП и ВИР.

Тут, действительно, возможно задать вопрос – а для чего, например, нам так все усложнять, в случае если возможно трансформации ВИП, понаблюдав за кораблем-целью в визир? Но тут дело такое – изменение ВИП нелинейно, а потому эти текущих измерений скоро устаревают.

Следующий вопрос – чего мы желаем от совокупности управления огнем (СУО)? А вот чего.

СУО должно приобретать следующие эти:

Расстояние до вражеского корабля-цели и пеленг на него;
скорость и Курс собственного корабля.

Наряду с этим, конечно, эти должны всегда обновляться со всей вероятной скоростью

СУО должно вычислить:

скорость и Курс вражеского корабля-цели;
Преобразовать курс/скорости в модель перемещения судов (собственного и вражеского), благодаря которой возможно прогнозировать положение судов;
Упреждение для стрельбы с учетом ВИР, ВИП и времени полета боеприпаса;
целик и Прицел с учетом упреждения (с учетом всевозможных поправок (температура пороха, ветер, влажность и проч)).

СУО должно передать целик и прицел с дающего прибора в боевой рубке (центральном посту) на артиллерийские орудия так, дабы функции наводчиков при орудиях были минимальны ( в совершенстве – личные прицелы орудий не употребляются по большому счету).

СУО должно обеспечить залповую стрельбу орудий, выбранных старшим артиллеристом в им же найденный подходящий момент времени.

Устройства управления артиллерийским огнем обр 1910 г завода Н.К. Гейслер и К

Устанавливались на русских дредноутах (как балтийских, так и черноморских) и включали в себя большое количество механизмов разного назначения. Все устройства возможно подразделить на дающие (в каковые вводились эти) и принимающие (каковые выдавали кое-какие эти). Кроме них существовало множество запасных устройств, снабжающих работу остальных, но о них мы сказать не будем, перечислим главные:

Устройства для передачи показаний дальномеров

Дающие – размешались в дальномерной рубке. Имели шкалу, разрешающую установить расстояние от 30 до 50 кбт с точностью до полкабельтова, от 50 до 75 кбт – 1 кабельтов и от 75 до 150 кбт – 5 кабельтов. Оператор, выяснив дальность при помощи дальномера, устанавливал соответствующее значение вручную

Принимающие – размешались в боевой рубке и ЦП, имели полностью такой же циферблат, как и дающие. Когда оператор дающего прибора задавал некое значение – оно тут же отражалось на циферблате принимающего прибора.

Устройства для сигналов направления и передачи целей

Достаточно забавные устройства, задачей которых было указать корабль, по которому направляться вести пламя (но отнюдь не пеленг на данный корабль), и отдавались распоряжения о виде атаки дробь/атака/пристрелка/залп/беглый пламя»

Дающие устройства пребывали в боевой рубке, принимающие – у каждого казематного орудия и по одному на каждую башню. Трудились подобно устройствам для передачи показаний дальномеров.

Целиковые устройства (устройства для передачи горизонтального прицела)

Тут начинаются неясности. С дающими устройствами более-менее все ясно – они размешались в боевой рубке и имели шкалу на 140 делений, соответствовавших делениям орудийных прицелов (т.е. 1 деление – 1/1000 расстояния) Принимающие устройства размещались конкретно на прицельных приспособлениях орудий. Трудилась совокупность так – оператор дающего прибора в боевой рубке (ЦП) устанавливал на шкале определенное значение.

Соответственно, то же значение показывалось и на принимающих устройствах, по окончании чего задачей наводчика было крутить прицельные механизмы , пока горизонтальная наводка орудия не совпадет со стрелкой на приборе. Тогда – помой-му ажур, орудие наведено верно

Имеется подозрение, что прибор выдавал не угол горизонтального прицела, а лишь поправку на упреждение. Непроверено.

Устройства для передачи высоты прицела

Самый сложный агрегат.

Дающие устройства размешались в боевой рубке (ЦП). В прибор вручную вводились информацию о дистанции до ВИР и цели (величина трансформации расстояния, в случае если кто забыл), по окончании чего этот прибор начинал чем-то в том месте щелкать и выдавать расстояние до цели в текущем времени. Т.е. прибор самостоятельно прибавлял/отнимал ВИР от расстояния и передавал эти сведенья на принимающие устройства.

Принимающие устройства равно как и принимающие целиковые устройства, устанавливались на прицельных приспособлениях орудий. Но на них оказалась не расстояние, а прицел. Т.е. устройства для передачи высоты прицела самостоятельно преобразовывали расстояние в угол прицела и выдавали ее на орудия. Процесс выполнялся неизменно, т.е. в любой момент времени стрелка принимающего прибора показывала актуальный прицел на данный момент.

Более того – в принимающий прибор данной совокупности возможно было внести поправки (подсоединив нескольких эксцентриков). Т.е. в случае если, к примеру, орудие было очень сильно расстреляно и его дальность стрельбы падала, скажем, на 3 кбт если сравнивать с новым, достаточно было установить соответствующий эксцентрик – сейчас к углу прицела, переданного с дающего прибора, конкретно для этого орудия прибавлялся угол, призванный скомпенсировать трехкабельтовый недострел. Это были личные поправки, для каждого орудия.

Совершенно верно по такому же принципу возможно было вводить корректировки на температуру пороха (она принималась такой же, как температура в погребах), и корректировки на тип заряда/боеприпаса «учебный/боевой/практический»

Но и это еще не все.

Дело в том, что точность установки прицела выходила «плюс-минус трамвайная остановка с поправкой на азимут Полярной звезды» Несложно было совершить ошибку как с дальностью до цели, так и с размером ВИР. Особенный цинизм заключался еще и в том, что дальность от дальномерщиков постоянно поступала с известным запаздыванием. Дело в том, что дальномерщик определял дальность до объекта в момент начала измерения.

Но дабы выяснить эту дальность, он должен был произвести последовательность действий, а также – «совмещение картины» и т.д. Все это потребовало определенного времени. Еще какое-то время требовалось на то, дабы сказать определенную дальность и выставить ее значение на дающем приборе для передачи показаний дальномера.

Так, по разным данным, старший артиллерийский офицер видел на принимающем приборе передачи показаний дальномеров не текущую дальность, а ту, которая была чуть ли не 60 секунд тому назад.

Конечно, вычислить «совсем точно» скорость и курс вражеского корабля было не меньше затруднительно. Исходя из этого, само собой разумеется, нужно было корректировать прицел.

Так вот, дающий прибор для передачи высоты прицела давал старшему артиллеристу для этого самые много возможностей. В любую секунду работы прибора возможно было вручную ввести поправку на дальность либо на размер ВИР, и прибор с момента ввода поправки продолжал расчет уже с ее учетом. Возможно было по большому счету отключить прибор и выставлять значения прицела вручную.

И вдобавок возможно было выставлять значения «рывком» – т.е. в случае если, например, отечественный прибор показывает прицел в 15 град, то мы можем дать три залпа подряд – на 14, на 15 и на 16 град не ждя падений снарядов и не вводя корректуру по дальности/ВИРу, но начальная настройка автомата наряду с этим не сбивалась.

И, наконец,

звонки и Ревуны

Дающие устройства находятся в боевой рубке (ЦП) а сами ревуны – по одному у каждого орудия. В то время, когда управляющий огнем желает дать залп – он замыкает комендоры и соответствующие цепи при орудиях создают выстрелы.

К сожалению, сказать о Гейслере примера 1910 г как о полноценной СУО решительно запрещено. Из-за чего?

СУО Гейслера не обладало прибором, разрешающим выяснить пеленг на цель (визира не было);
Не было прибора, что имел возможность бы посчитать ее скорость и курс корабля-цели. Так что взяв дальность (от прибора передачи показаний дальномеров) и выяснив подручными средствами пеленг на нее, все другое необходимо было вычислять вручную;
Не имелось кроме этого устройств, разрешающих выяснить скорость и курс собственного корабля – их также необходимо было приобретать «подручными средствами», т.е не входящими в набор Гейслера;
Не было прибора автоматического расчета ВИР и ВИП – т.е. взяв и вычислив направления/скорости цели и собственного корабля, необходимо было вычислять и ВИР и ВИП снова же вручную.

Так, не обращая внимания на наличие очень продвинутых устройств, машинально вычисляющих высоту прицела, СУО Гейслера все равно потребовало большого количества ручных расчетов – и это не было прекрасно.

СУО Гейслера не исключало, да и не имело возможности исключить применение орудийных прицелов наводчиками орудий. Дело в том, что автомат высоты прицела рассчитывал прицел конечно же для момента, в то время, когда корабль стоит на ровном киле. А корабль испытывает как продольную, так и поперечную качку. И вот ее-то СУО Гейслера не учитывало по большому счету и никак.

Исходя из этого имеется предположение, очень похожее на правду, что в задачу наводчика орудия входило такое «подкручивание» наводки, которое разрешало бы компенсировать качку корабля. Ясно, что «крутить» необходимо было неизменно, не смотря на то, что имеется сомнения, что 305-мм орудия получалось бы «стабилизировать» вручную. Кроме этого, в случае если я прав в том, что СУО Гейслера передавало не угол горизонтальной наводки, а лишь упреждение, то наводчик каждого орудия самостоятельно наводил собственную пушку в горизонтальной плоскости и лишь упреждение брал по указке более чем.

СУО Гейслера разрешало вести залповую стрельбу. Но старший артиллерист не имел возможности дать одновременного залпа – он имел возможность дать сигнал, по которому следовало открыть огонь, а это не одно и также. Т.е. представим себе картину – четыре башни «Севастополя», в каждой наводчики «подкручивают» прицелы, компенсируя качку. Внезапно – ревун! У кого-то прицел в норме, он стреляет, а кто-то не докрутил еще, он докручивает, дает выстрел а отличие в 2–3 секунды очень значительно увеличивает разброс снарядов.

Так, дать сигнал – еще не свидетельствует взять единовременный залп.

Но вот с чем СУО Гейслера справлялась по настоящему прекрасно – так это с передачей данных от дающих устройств в боевой рубке к принимающим у орудий. Тут никаких неприятностей не было, и совокупность была очень надежной и быстродействующей.

Иными словами, устройства Гейслера примера 1910 г представляли собой не столько СУО, сколько метод передачи данных от главарта к орудиям (не смотря на то, что наличие автоматического расчета высоты прицела дает право отнести Гейслер как раз к СУО).

В Российской Федерации планировали принять для новейших дредноутов новую СУО, т.н. СУО Эриксона (к чужестранцам, кстати, имеет самое минимальное отношение, т.к. разработкой занимался русский русский и филиал компании спецы). Более-менее детального описания данного СУО я не отыскал, но все же кое что имеется у капитана второго ранга Лушкова в его статье «Управление огнем судовой артиллерии» (зарубежный морской сборник №10 за 1930 г.). В сети данный источник имеется, но необходимо учесть, что эту статью при сканировании ошибочно «вклеили» в ЗМС №6 за 1929 г. А по большому счету ЗМС скачать возможно тут: http://dfiles.ru/files/8ad2k8bnk

В СУО Эриксона оказался визир, наряду с этим он был связан с электромеханическим прибором, выдающим угол горизонтальной наводки. Так, по всей видимости, поворот визира приводил к автоматическому смещению стрелок на прицельных приспособлениях орудий.

В СУО Эриксона было 2 центральных наводчика, один из них занимался горизонтальной наводкой, второй – вертикальной, причем как раз они (а не наводчики орудий) учитывали угол качки – данный угол всегда измерялся и прибавлялся к углу наводки на ровном киле. Так что наводчикам оставалось лишь подкручивать собственные орудия так, дабы целик и прицел соответствовали значениям стрелок на прицельных приспособлениях. Наводчику больше не требуется было наблюдать в орудийный прицел.

По большому счету говоря, попытка «угнаться» за качкой, стабилизируя орудие вручную, выглядит необычно. Куда несложнее было бы решить вопрос, применяя другой принцип – прибор, что замыкал бы цепь и создавал выстрел тогда, в то время, когда корабль выяснялся на ровном киле. В Российской Федерации имелись устройства контроля качки, основанные на работе маятника.

Но увы – они владели изрядной погрешностью и не могли быть использованы для артиллерийской стрельбы. Правду сообщить, у немцев таковой прибор показался лишь по окончании Ютланда, а Эриксон все же выдавал результаты, не нехорошие, чем «ручная стабилизация».

Залповая стрельба осуществлялась по новому принципу – сейчас, в то время, когда наводчики в башне готовься , они нажимали на особую педаль, а старший артиллерист замыкал цепь, нажимая собственную педаль в боевой рубке (ЦП) по мере готовности башен. Т.е. залпы стали вправду единовременными.

Был ли у Эриксона устройства автоматического расчета ВИР и ВИП – мне неизвестно. А вот что известно точно — по состоянию на 1911–1912 гг. СУО Эриксона была трагически неготова. Не хорошо трудились механизмы передачи от дающих устройств к принимающим. Процесс занимал куда больше времени, чем в СУО Гейслера, но наряду с этим всегда происходили рассогласования.

Устройства контроля качки трудились через чур медлительно, так что целик и прицел центральных наводчиков «не успевали» за качкой – с соответствующими последствиями для точности стрельбы. Что было делать?

Российский императорский флот отправился по достаточно уникальному пути. На новейшие линейные корабли установили совокупность Гейслера, примера 1910 г. А потому, что из всего СУО в том месте лишь и было, что устройства расчета высоты прицела, то, по всей видимости, решено было не ожидать, пока доведут до ума СУО Эриксона, не пробовать приобрести новое СУО (допустим, у британцев) полностью, а покупать/доводить до ума недостающие устройства и попросту дополнять ими совокупность Гейслера.

Увлекательную последовательность приводит господин Serg на цусиме: http://tsushima.su/forums/viewtopic.php?id=6342p=1

11г январь на Севах МТК решил установить совокупность Эриксона.
12г май Эриксон не готов, заключён сделку с Гейслером.
12г сентябрь заключон договор с Эриксоном на установку дополнительных устройств.
13г сентябрь доработка Эриксоном прибора Поллена и АВП Гейслера.
14г январь монтаж набора устройств Поллена на ПВ.
14г июнь закончены опробования устройств Поллена на ПВ
15г декабрь заключение договора на установку и разработку ЦН.
16г осень закончена установка ЦН.
17г стрельбы с ЦН.

В следствии СУО отечественных «Севастополей» стало той еще сборной солянкой. Автоматы расчета ВИР и ВИП поставили британские, приобретённые у Поллэна. Визиры – у Эриксона. Автомат расчета высоты прицела сперва был гейслеровский, позже заменили на Эриксона.

Для определения направлений поставили гироскоп (но не факт, что в ПМВ, может и позднее) В общем, приблизительно в 1916 г. отечественные «Севастополи» взяли в полной мере высококлассную по тем временам совокупность центральной наводки.

А что у отечественных заклятых друзей?

Похоже на то, что оптимальнее к Ютланду дело обстояло у британцев. Юноши с острова придумали так называемый «Столик Дрейера», максимально автоматизировавший процессы выработки вертикального и горизонтального прицелов.

Брать пеленг и определять расстояние до цели британцам приходилось вручную, но скорость и курс вражеского корабля вычислял машинально прибор Дюмареска. Снова же, как я осознал, результаты этих расчетов машинально передавались на «столик Дрейера», что приобретал информацию о собственном курсе/скорости от какого-либо гирокомпаса и аналога спидометра, сам выстраивал модель перемещения судов, рассчитывал ВИР и ВИП.

У нас же, кроме того по окончании появления прибора Поллэна, что рассчитывал ВИР, передача ВИР в автомат расчета высоты прицела происходила так – оператор просматривал показания Поллэна, позже вводил их в автомат расчета высоты прицела. У британцев все происходило машинально.

Я попытался свести эти по СУО в единую таблицу, оказалось вот что:

Увы мне – возможно таблица грешит многими неточностями, информацию о германском СУО очень лапидарны: http://navycollection.narod.ru/library/Haase/artillery.htm

А по британским – на английском, которого я не знаю: http://www.dreadnoughtproject.org/tfs/index.php/Dreyer_Fire_Control_Table

Как решили вопрос британцы с компенсацией продольной/поперечной качки – мне неизвестно. Но у немцев никаких компенсирующих устройств не было (показались лишь по окончании Ютланда).

По большому счету говоря, получается, что СУО балтийских дредноутов все же уступало британцам, и пребывало приблизительно на одном уровне с немцами. Действительно, за одним исключением.

На немецком «Дерфлингере» имело место быть 7 (прописью – СЕМЬ) дальномеров. И все они замеряли расстояние до неприятеля, а в автомат расчета прицела попадало усредненное значение. На отечественных «Севастополях» изначально стояло всего два дальномера (были еще т.н. дальномеры Крылова, но они представляли собой не что иное, как усовершенствованные микрометры Люжоля-Мякишева и не снабжали качественных замеров на громадных расстояниях).

С одной стороны, казалось бы, что такие дальномеры (намного лучшего качества, чем у англичан) именно и обеспечили германцам стремительную пристрелку в Ютланде, но так ли это? Тот же «Дерфлингер» пристрелялся лишь с 6-го залпа, да да и то в неспециализированном-то случайно (по идее шестой залп должен был дать перелет, главарт «Дерфлингера» Хазе пробовал забрать англичанина в вилку, но, к его удивлению, случилось накрытие). «Гебен» в общем также не продемонстрировал блестящих результатов. Но необходимо учесть, что немцы все же стреляли куда лучше британцев, возможно какая-то заслуга германских дальномеров в этом имеется.

Но я полагаю, что лучшая точность германских судов – это отнюдь не итог превосходства над британцами в матчасти, а совсем другая совокупность тренировки артиллеристов.

Тут я разрешу себе сделать кое-какие выдержки из книги Hector Charles Bywater and Hubert Cecil Ferraby «Strange Intelligence. Memoirs of Naval Secret Service». Constable, London, 1931: http://militera.lib.ru/h/bywater_ferraby/index.html

Под влиянием адмирала Томсена германский ВМФ начал опыты со стрельбой на громадные расстояния в 1895 году Новосозданный флот может себе позволить быть менее консервативным, чем флоты со ветхими традициями. И потому в Германии всем новинкам, талантливым усилить боевую мощь флота, заблаговременно гарантировалось официальное одобрение….

Немцы, убедившись, что стрельба на громадные расстояния осуществима на практике, срочно придали своим бортовым пушкам максимально громадный угол наводки…

…В случае если орудийные башни немцев уже в 1900 году разрешали орудиям поднимать стволы на 30 градусов, то на английских судах угол подъема не превышал 13,5 градусов, что давало германским судам значительные преимущества. Если бы война разразилась в то время, германский флот существенно, кроме того в решающей степени, превзошел бы нас в дальности и точности ведения огня….

…Централизованной совокупности управления огнем «Fire-director», установленной, как уже отмечалось, на судах английского флота, у немцев не было еще и некое время по окончании Ютландской битвы, но эффективность их огня была подтверждена результатами этого сражения.

Само собой разумеется, эти результаты были плодом двадцати лет интенсивного труда, настойчивого и тщательного, что по большому счету характерно немцам. На каждую сотню фунтов, каковые мы выделяли в те годы на исследования артиллерии, Германия выделяла тысячу. Приведем всего один пример. Агенты Тайной работы определили в 1910 году, что немцы на учения выделяют намного больше снарядов, чем мы — для крупнокалиберных пушек — на 80 процентов больше выстрелов.

Учения с боевыми стрельбами по бронированным судам-мишеням были у немцев постоянной практикой, в то время как в английском флоте они были весьма редки либо кроме того совсем не проводились….

…В 1910 году на Балтике состоялись ответственные учения с применением прибора «Richtungsweiser», установленного на борту судов «Нассау» и «Вестфален». Был показан большой процент попаданий по подвижным целям с расстояний до 11 000 метров, и по окончании определенных усовершенствований, были организованы новые практические опробования.

Но в марте 1911 года была взята правильная и очень многое растолковывающая информация. Она касалась результатов учебных стрельб, проводившихся дивизией германских кораблей ВМФ, оснащенных 280-мм пушками, по буксируемой мишени на дистанции в среднем в 11 500 метров при достаточно громадном беспокойстве моря и умеренной видимости. 8 процентов снарядов попали в цель.

Результат намного превосходил все, что нам сообщалось раньше. Потому специалисты показали скептицизм, но свидетельство было в полной мере надежным.

Было совсем ясно, что поход был предпринят для сравнения и проверки наведения систем и достоинств целеуказания. Одна из них уже стояла на броненосце «Эльзас», а вторая, экспериментальная, была установлена на «Блюхере». Место стрельб пребывало в 30 милях к юго-западу от Фарерских островов, целью был легкий крейсер, входивший в дивизию. Ясно, что стреляли не по самому крейсеру.

Он, как выражаются в английском флоте, был «перемещённой целью», другими словами, прицеливание осуществлялось по кораблю-цели, сами же пушки наводились со сдвигом на определенный угол и стреляли. Проверка весьма несложна — в случае если устройства трудятся верно, то боеприпасы упадут совершенно верно в вычисленном удалении от кормы корабля-цели.

Принципиальным преимуществом для того чтобы способа, изобретенного, если доверять их собственным утверждениям, немцами, есть то, что он, не ухудшая точности взятых результатов, разрешает заменить на стрельбах простые цели, каковые из-за механизмов и тяжёлых двигателей возможно буксировать только на малой скорости и в большинстве случаев при хорошей погоде.

Оценку стрельбы «со сдвигом» возможно было бы назвать лишь приблизительной в определенной мере, по причине того, что в ней недостает окончательного факта — пробоин в цели, но иначе, и полученные при ней эти достаточно правильны для всех практических целей.

На протяжении первого опыта «Эльзас» и «Блюхер» вели пламя с дистанции 10 000 метров по цели, которую изображал легкий крейсер, идущий на скорости от 14 до 20 узлов.

Эти условия были необычно твёрдыми для той эры, и неудивительно, что донесение о итогах этих стрельб позвало дискуссии, а также его достоверность опровергалась некоторыми английскими специалистами по корабельной артиллерии. Однако, эти сведения были правдивы, и результаты опробований вправду были поразительно успешными.

С 10 000 метров «Эльзас», вооруженный ветхими 280-мм пушками, дал трехорудийный залп по кильватеру цели, другими словами, если бы орудия были наведены не «со сдвигом», боеприпасы попали бы совершенно верно в цель. То же самое легко удалось броненосцу и при стрельбе с дистанции в 12 000 метров.

«Блюхер» был вооружен 12 новыми орудиями калибром 210 мм. Ему также легко удалось поразить цель, большинство снарядов попала в близи либо прямо в кильватерную струю, оставляемую крейсером-целью.

На следующий день расстояние была увеличена до 13 000 метров. Погода была хорошей, и маленькое беспокойство качало суда. Не обращая внимания на увеличившуюся расстояние «Эльзас» отстрелялся прекрасно, что до «Блюхера», то он превзошел все ожидания.

Двигаясь на скорости 21 узел, броненосный крейсер поймал «в вилку» корабль-цель, идущий на 18 узлах, с третьего залпа. Причем, в соответствии с оценкам специалистов, пребывавших на крейсере-цели, возможно было бы с уверенностью констатировать попадание одного либо нескольких снарядов в каждом из одиннадцати последовавших за этим залпов.

Учитывая относительно маленький калибр пушек, громадную скорость, с которой шли и «стрелок» и цель, и состояние моря, итог стрельбы по состоянию на то время возможно было бы назвать замечательным. Все эти подробности, как и другое, находились в рапорте, посланном отечественным агентом в Тайную работу.

В то время, когда донесение попало в Адмиралтейство, кое-какие ветхие офицеры посчитали его ошибочным или фальшивым. Агента, составившего рапорт, позвали в Лондон для дискусии по вопросу. Ему объявили, что указанные им в рапорте сведения о итогах опробований являются «полностью неосуществимыми», что ни один корабль не сможет поразить на ходу движущуюся цель на расстоянии более чем 11 000 метров, в общем, что все это выдумка либо неточность.

Совсем случайно, эти результаты германских стрельб стали известны за много дней до первого опробования английским флотом совокупности управления огнем адмирала Скотта, прозванной «Fire-director». Корабль Его Величества «Нептун» первенствовал кораблем, на котором эта совокупность была установлена. Он совершил учебные стрельбы в марте 1911 года с прекрасными результатами.

Но официальный консерватизм затормозил внедрение прибора на вторых судах. Это положение продлилось до ноября 1912 года, в то время, когда прошли сравнительные опробования совокупности «Director», установленной на корабле «Тандерер», и ветхой совокупности, установленной на «Орионе»

Господин Перси Скотт обрисовал учения следующими словами:

« Расстояние составляла 8200 метров, суда-»стрелки» шли на скорости 12 узлов, мишени буксировали с такой же скоростью. Оба корабля в один момент открыли огонь сразу после сигнала. «Тандерер» стрелял отлично. «Орион» отправлял собственные боеприпасы по всем направлениям. Через 180 секунд был подан сигнал «Прекратить пламя!», и совершена проверка мишени.

В следствии стало известно, что «Тандерер» сделал на шесть попаданий больше, чем «Орион».

Как нам известно, первые боевые стрельбы в английском флоте на расстояние в 13 000 метров прошли в 1913 году, в то время, когда корабль «Нептун» стрелял по цели с для того чтобы расстояния.

Те, кто смотрел за развитием приёмов и инструментов ведения огня артиллерии в Германии, знали, чего нам направляться ожидать. И в случае если что и выяснилось сюрпризом, так лишь тот факт, что в Ютландской битве соотношение количества снарядов, попавших в цель, к неспециализированному числу выпущенных снарядов не превысило 3,5.%

Возьму на себя смелость утверждать – уровень качества германской стрельбы заключалось в совокупности подготовки артиллеристов, каковая была большое количество лучше, чем у британцев. В следствии чего немцы профессионализмом компенсировали некое превосходство англичан в СУО.

Системы управления корабельной артиллерией в начале пмв или вопросов больше, чем ответов

Разведопрос: Клим Жуков про Ютландское сражение

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: