Русские броненосные корабли крымской войны (орлы отечества)

      Комментарии к записи Русские броненосные корабли крымской войны (орлы отечества) отключены

Хорошего времени дней, коллеги! Вот я и добрался до публикации собственных броненосцев Крымской войны. Оказалась маленькая задержка с публикацией данной статьи, и за это время она успела пара раз поменять содержание (как и количество судов, каковые будут упомянуты в ней). Изменялись суда, изменялись заглавия – и сейчас, наконец, я считаю этот труд завершенным.

В общем, разрешите представить ту часть моей очередной альтернативы, где Российская Федерация сооружает в Крымскую броненосцы.

Вступление

Так уж произошло, что к идее русских броненосцев времен Крымской войны я пришел, трудясь с броненосцами Конфедерации в собственной альтернативе Dixieland. Суда – простые как двери, большое количество, достаточно действенные, а в плане возможностей постройки так как КША отставали от России, кроме того с учетом отличия во времени в 7 лет!

Мысль броненосных судов была не новой, и при определенном стечении событий Российская Федерация имела возможность бы выстроить хотя бы один броненосный корабль для борьбы с превосходящими неброненосными силами союзников. В принципе, оно так и было – Российская Федерация строила батарейные плоты, каковые защищались какой-никакой броней, но это все не то. Меньше, теоретическая возможность имеется, практической реализации не было. А в нашем случае это значит что?

Значит, практическая реализация будет!

Весьма, весьма долго рожалась эта статья. Первые версии броненосцев готовься еще бельше семи дней назад, но с публикацией произошла задержка. На написание статьи требуется время – а его не было, да и накрыло, и я начал восстанавливать обычный комплект шаблонов для рисования РИФ (прошедший был потерян совместно со всем ФАНом).

Позже начали изменяться сами суда, поскольку не удовлетворяли меня по большому счету – уж больно на броненосцы конфедератов походили. Единым оставалось только число плавбатарей – 3 штуки, но изначально они все были разнотипными, после этого стали однотипными, разбились на 2 типа и, наконец, снова объединились в суда одной серии. Меньше всего заморочек было с самоходными батарейными плотами – мысль пришла в голову неожиданно, и была реализована за считанные 60 секунд.

И вот вчерашним вечером я наконец-то добил эту тему, завершив финальный рисунок русского броненосца. И по сей день публикую все это дело.

Касательно заглавия альтернативы. С ним было нужно большое количество повозиться. Была куча вариантов, с которыми помогли и коллеги (благодарю, st.matros), но мой чертов перфекционизм вынудил меня мучиться и искать более несложных и понятных вариантов.

Ориентиром была альтернатива сотрудника Андрея Глаголь над Балтикой – наименование я считаю подобранным если не идеально, то близко к тому, и хотелось приблизительно того же. Был вариант За Веру, Царя и Отечество, но таковой вариант через чур долгий. Был вариант Боже, Царя храни!, но отпал из-за какой-то узконаправленности – обращение лишь о всевышнем и царе, что не есть прекрасно.

Однако, данный вариант был главным в начале написания статьи, и уже в то время, когда я планировал совсем утвердить вариант, в голову пришел он, тот самый вариант. И именоваться рабочая папка (нужно наименование латинскими буквами по определенным обстоятельствам) у меня будет Patriam Aquilae, а на русском соответственно – Орлы Отечества. По-моему, хорошо.

Да, последний момент. У меня практически уже готова ветка броненосцев береговой обороны для альт-России до начала ПМВ, осталось доделать последний корабль в нескольких вариантах. Так что в скором будущем начну предстоящую публикацию.

Вместиться думаю в 2-3 поста — большая часть судов в том месте другие еле-еле, не считая последнего примера.

Плавучие батареи Николая Нотара

Русские броненосные корабли крымской войны (орлы отечества)

Вмерзшие в воды Черного моря французские плавучие батареи, зима 1855-1856 гг. По окончании сражения у Кинбурна французский флот попал в неловкой положение – владея численным превосходством, среди них и по броненосцам, он не имел возможности решиться противостоять русскому кораблю, что показал себя с самой лучшей стороны. На весну-лето 1856 года планировалась новая попытка бомбардировки крепости Кинбурн, но финиш войны не разрешил повториться сражению броненосцев

Еще в далеком 1850 году юный, но многообещающий кораблестроитель, грек-переселенец Николай Нотар внес предложение морскому министру Валерию Невскому, поменявшему в свое время выдающегося русского деятеля флота Ивана Крузенштерна [1], проект несамоходной защищенной батареи. Конструкция из дерева, лишенная парусов и мачт, должна была обшиваться толстыми металлическими плитами толщиной в два дюйма (51 мм), каковые должны были отражать попадания вражеских снарядов.

По две такие батареи предлагалось выстроить для каждой большой военно-морской базы России – теоретически они должны были сделать места базирования флота неуязвимыми для неприятеля. Проект заинтересовал морского министра, и он выделил деньги для натурных проб – настоящих опробований металлической броневой защиты.

Те продемонстрировали, что двухдюймовая броня не есть надежной защитой для корабля, но одновременно с этим ее эффективность как защиты возрастала при установке ее с определенным углом наклона. В следствии совершили повторные опробования – на этот раз плиты укладывались в два слоя, с нахлестом, и крепились болтами к толстой древесной подшивке под углом 30 градусов к вертикали.

Эти опробования продемонстрировали высокую эффективность аналогичной защиты, но корабль выстроить не удалось – у министра очевидно не хватало денег на очень затратный проект. Не удалось выкроить из бюджета страны нужную сумму и в 1851, и в 1852 годах – все средства съедали реформы и активная индустриализация империи.

Однако, о проекте замечательно не забывали, Невский высказывал настойчивое рвение воплотить его в судьбу, а также заручился помощью трех самых влиятельных людей в империи – императора Николая I, его наследника и сына царевича Александра Николаевича, и канцлера Константина Воронцова. По поручению министра Николай Нотар был забран под особенный учет и проводил большое количество времени в подготовке аналогичного строительства, изыскивая необходимые мощности и подрядчиков, каковые имели возможность бы взяться за столь нестандартный проект.

Положение изменилось в первой половине 50-ых годов XIX века, с началом Крымской войны, которая началась как очередная русско-турецкая – а вылилась в конфликт с Францией и Великобританией, к каким примкнула свита из Сардинского королевства, с которым Российская Федерация ранее сохраняла дружественные отношения. Русский флот был в подавляющем меньшинстве, и шансов победить в решительном сражении на море просто не было.

Уже в начале 1854 года Нотар поездом [2] прибыл в Санкт-Петербург, где ему выдал указ лично император – составить проект самоходной броненосной батареи и обеспечить постройку корабля на Черном море силами Николаевского адмиралтейства. В малейший срок проект был составлен, и он учитывал все уроки, каковые удалось извлечь из опробований брони четырьмя годами ранее.

Практически корабль воображал собой восьмиугольный вытянутый каземат с выпуклыми боками и наклонными стенками, установленный на древесный корпус. В корме и носу надводная часть корпуса принимала форму карапаса и дополнительно бронировалась 1,5-дюймовой броней. Помимо этого, носовая часть корпуса была укреплена и обшита железом, формируя таранный форштевень.

Эта особенность корабля была позвана получающим все громадную популярность мнением, что паровая машина разрешает современным судам развивать достаточную скорость независимо от ветра, дабы наносить правильные и замечательные таранные удары по корпусам судов соперника, что, учитывая дистанции сражений того времени, было надежным методом скоро послать соперника на дно. Но, не нужно считать, что это было единственной либо основной обстоятельством установки тарана на корабль – из-за изюминок конструкции броненосная плавбатарея должна была оказаться довольно слабо вооруженной (всего 6 орудий, что по представлениям того времени было недостаточным числом).

Наличие же тарана в глазах его клиентов и инженера-моряков разрешало частично компенсировать малое число стволов, расширив возможности поражения соперника. По тем же обстоятельствам конструкцией предусматривалось крепление для шестовых мин – особых пороховых зарядов, закрепленных на долгом шесте и подрываемых по электрическому проводу при подведении к борту соперника.

Однако, эти устройства, придуманные Нотаром, так и не были изготовлены и установлены на суда на протяжении войны [3]. Главным же оружием судов оставалась артиллерия в виде двух 3-пудовых и 4 1-пудовых единорогов, наряду с этим последние должны были перемещаться между бортовыми амбразурами обеих бортов, т.е. пламя всех 4 орудий возможно было сосредоточить по одному из бортов.

Центром управления корабля в сражении являлась боевая рубка, возвышающаяся над казематом и обшитая броней в 4 слоя общей толщиной в 8 дюймов. Над ней размешался открытый ходовой мостик для управления вне боя. Постройку было решено начать срочно, всеми дешёвыми силами.

Нотар отбыл на юг, дабы решать все наиболее значимые вопросы на месте, а в Санкт-Петербурге началось формирование экипажа будущего корабля из охотников [4], причем процесс контролировался лично царевичем Александром.

Уже в Николаеве Нотару, благодаря собственному опыту и выработанной еще до войны цепочке подрядчиков, удалось скоро начать постройку корабля и наладить поставки от подрядчиков. В этом ему деятельно помогал губернатор Новороссии и Бессарабии Сергей Воронцов, брат канцлера. Уже на протяжении строительства в Санкт-Петербурге решили выстроить еще два корабля – один для защиты Азовского моря, через которое шли критически серьёзные линии снабжения, и один – для защиты столицы, на Балтике.

Местами строительства этих судов стали завод Берда в Санкт-Петербурге, одно из самых передовых фирм пароходостроения России в то время, и ветхая Таганрогская верфь. Последняя до того строила только маленькие суда и не считалась пригодной для постройки столь новых судов, поскольку потребовала дооборудования, на что не хватало денег – но атаман Войска Донского Михаил Хомутов объявил, что защита Азовского моря есть одним из заинтересованностей Войска, и потому он будет оказывать всяческое содействие постройки корабля в Таганроге, так что модернизация верфи была профинансирована за счет местных частных средств. Наряду с этим достройку корабля планировалось провести в Керчи, поскольку полная осадка – около 5 метров – не допускала возможности плавания недалеко от Таганрога.

Тем временем с постройкой первого корабля, названного Броненосцем, появились неприятности. Корпус был построен в сентябре 1854 года, и ориентировочно корабль должен был вступить в строй уже в начале 1855 года, но произошла беда – из-за оплошности рабочих недостроенный Броненосец загорелся, и только храбрые действия пребывавшего в тот момент рядом Николая Нотара разрешили спасти его от полной смерти методом затопления в реке Ингул [5].

Однако, урон был впечатляющим, и вступление корабля в строй отложилось на какое-то время. Было решено переправить сохранившиеся материлы в Таганрог, для строящейся в том месте Крепости, для ускорения ее постройки – а предназначенные для нее орудия, механизмы и другое оборудование перенаправлялись на Броненосец. Вследствие этого николаевский корабль, заложенный первым, вступил в строй последним.

В Таганроге также имелись собственные неприятности – морозы ударили достаточно рано, и из-за опасений замерзания Азовского моря корабль было нужно спешно переводить в Керчь, где еще не закончилась подготовка достройки Крепости. Однако, данный корабль удалось ввести в строй уже в марте 1855 года. Без происшествий проходила постройка лишь третьего корабля – Бердовского Кремля.

Его ввели в строй в апреле 1855 года, не смотря на то, что по инициативе его начальника, капитана II ранга Игнатьева, корабль оставался у достроечной стены завода, и всячески создавалась видимость того, что он еще не готов.

Броненосец по окончании вступления в строй. Первое время броненосные суда по большому счету не окрашивались, причем как в Российской Федерации, так и в других государствах.

Броненосец, Крепость и Кремль стали первыми броненосными судами Российского императорского флота, и их создание было нужно весьма кстати. Крепость, вступивший в строй первым, уже через месяц принимал участие в отражении попытки прорыва союзного флота в Азовское море и добился полного успеха. Кремлю в августе довелось принимать участие в морском сражении у Свеаборга, где его появление стало полной внезапностью для руководства союзного флота, и сражение завершилось победой Андреевского флага. Броненосцу кроме этого довелось принять бой с флотами союзников, причем он бился не с древесными судами, а с броненосными плавбатареями Девастасьон, Лев и Тоннант. И в этом сражении, ставшим первой в истории битвой броненосных судов, Броненосец проекта греко-русского инженера показал себя с самой лучшей стороны [6], Три победы русского оружия – у Керчи, Свеаборга и Кинбурна – подняли престиж русского флота до невиданных высот, и существенно оказали влияние на предстоящий движение войны, которую, не обращая внимания на сдачу Севастополя, удалось развернуть в пользу России. Союзники, появлявшись в щекотливом положении и разуверившись в успешном для них окончании войны по окончании этих и других битв, внесли предложение Россия – и мир дала согласие.

Ну а броненосные плавбатареи типа Броненосец продолжили жить и в мирное время, хоть и недолго. К концу 50-х годов на судах все же установили шестовые мины конструкции Нотара – их опробования продемонстрировали кое-какие сложности применения и натолкнули конструктора на предстоящее совершенствование их конструкции. В первой половине 60-ых годов девятнадцатого века была принята новая официальная классификация судов, в соответствии с которой Броненосец, Крепость и Кремль стали броненосцами береговой обороны.

Уже через два года из строя вышел Броненосец – спешная достройка по окончании пожара появилась, и корпус корабля пришел в идеальную негодность. На два года продолжительнее продержался Крепость, разрешённый войти на слом по тем же обстоятельствам, и вдобавок через год та же будущее постигла и Кремль. Не обращая внимания на столь маленькую работу, память об этих судах живет и сейчас – монументы о сражениях с их участием имеется в Петрограде [7], Керчи и Николаеве, а питерскими умельцами на деньги большого промышленника Нотара, потомка известного кораблестроителя, была выстроена в 1978-1981 реплика Броненосца, которая поныне находится в качестве корабля-музея в Кронштадте.

Кремль по окончании Крымской войны. Позднее всецело тёмная окраска станет стандартной боевой для Балтфлота.

«Броненосец» (ЧФ), Николаевское адмиралтейство, Николаев – 15.04.1854/18.09.1854/03.09.1855

«Крепость» (ЧФ), Таганрогская верфь, Таганрог – 17.02.1854/18.10.1854/03.03.1855

«Кремль» (БФ), Завод Берда, Петербург – 14.03.1854/19.11.1854/13.04.1855

Водоизмещение: обычное 2130 тысячь киллограм

Размерения: 58,2?13,3?4,6м

Механизмы: 1 вал, 1 ПГМ, 4 котла, 8-9 узлов

Запас горючего: (неизвестно)

Дальность: (неизвестно)

Броня (железо): каземат 102 мм, оконечности 38 мм, рубка 203 мм

Оружие: 2 3-пудовых единорога, 4 1-пудовых единорога, 1 шестовая мина

Экипаж: 232 человека

Самоходные батарейные плоты, либо канонерки-Путиловки

Настоящие батарейные плоты. Были несамоходными, как можно понять по отсутствию трубы и видимого движителя. Вооружались в большинстве случаев 36-фунтовыми пушками либо 1-пудовыми крепостными единорогами.

С началом Крымской войны и вмешательством коалиции европейских держав в конфликт на стороне Турции в Санкт-Петербурге развернулась лихорадочная деятельность по упрочнению обороны столицы. Обстоятельства на то были, и в полной мере важные – Российская Федерация владела третьим флотом в мире, что являлся большой силой, но никак не против объединенного флота 1-й и 2-й мировых морских держав.

французам и Англичанам в полной мере имело возможность хватить наглости заявиться в Финский залив и постараться провернуть то, что британцы провернули 40 годами ранее с Вашингтоном [8]. На защите Санкт-Петербурга имелись суда, имелись форты – но этого было мало, и инженеры начали проявлять изобретательность. Так, началось массовое производство морских мин — нового вида оружия, что весьма не пришолся по нраву флотам союзников.

Строились и простые паровые канонерские лодки, вооруженные 3 замечательными бомбическими пушками, смертельно страшными для любого древесного корабля. Однако, этого все равно было не хватает, а ресурсы империи были не бесконечны – и ответ было обнаружено в постройке батарейных плотов, воображающих собой батарею из 4 пушек, поставленных в каземате, обшитом двухдюймовой броней, что размещали на плотах, каковые очень сильно были похожим армейские понтоны. Постройка батарейных плотов велась массово благодаря большой пользе и своей простоте аналогичных мобильных упрочнений, каковые должны были замкнуть линию фортов на воде и создать целое препятствие для соперника.

Николай Иванович Путилов

На постройку батарейных плотов обратил внимание выдающийся человек, названный позднее русским Круппом и русским Армстронгом, ставший большим промышленником, а в то время – чиновник и многообещающий инженер морского министерства Николай Иванович Путилов. Он уже успел показать себя, организовав фактически из ничего массовую постройку винтовых канонерских лодок, и считался одним из самых надежных порученцев в делах морского строительства.

Батарейные плоты казались ему успешным ответом в текущих условиях, но он заметил в них и большой недочёт – несамоходность. Показав инициативу, он внес предложение морскому министру Невскому выстроить пара поменянных батарейных плотов, способных к независимому плаванию. Однако, он получил отказ – лишних денег на подобные опыты не было.

Однако, Путилов все же взял деньги, пускай и из неожиданного источника. В начале 1854 года силами патриотически настроенных дам России было создано Русское женское патриотическое общество (РЖПО) [9], которое собрало достаточно большую сумму частных средств и предложило израсходовать их на национальные потребности. Единственным требованием общества, обстоятельства которого не совсем понятны, стала трата этих денег на потребности флота.

В качестве посредницы была делегирована императрица Александра Федоровна, которую ее император и муж Николай направил к морскому министру Невскому. Тот, со своей стороны, привёл к, и в малейшие сроки удалось договориться о передаче средств общества в его руки.

Императрица Александра Федоровна, супруга Николая I. В честь нее была названа головная канонерка серии.

Выстроенные на эти средства канонерские лодки оказались достаточно необыкновенными. В первую очередь, все они были названы в честь дам, выделивших громаднейшее количество средств для постройки, за что среди моряков взяли прозвища воительниц, барынь а также большое количество более крепких, не передаваемых литературным языком кличек. Имелось и второе наименование, ставшее официальным – Путиловки.

Воображали они собой простой батарейный плот, ширину которого уменьшили где-то на треть, одновременно с этим увеличив длину. Каземат из двухдюймовой стали размешался на пяти громадных секциях-поплавках, наряду с этим вторая и четвертая секции были меньше остальных. В появившихся прорехах в задней части плота устанавливались два гребных колеса, приводимые в перемещение паровой машиной, установленной между ними.

Выбор движителя не был случайным – фабрики, загруженные заказами, не могли обеспечить своевременную поставку достаточно замечательных паровых автомобилей для винтового движителя, помимо этого, гребные колеса с учетом малой осадки канонерок получались более удачными для применения. Уязвимость их сводилась на нет изюминками канонерок – применять их планировалось строго для фронтальной стрельбы издали, без активного маневрирования, и гребные колеса, размещенные за казематом, приобретали достаточно внушительную защиту.

В качестве оружия было решено применять самые тяжелые из дешёвых орудий – 3-пудовые единороги числом двух штук на корабль. Организаторские таланты Путилова разрешили выстроить канонерки на третьестепенных фирмах и в малейшие сроки – все пять единиц готовься вступить в бой уже в начале 1855 года, спустя полгода по окончании начала постройки.

Боевое крещение Путиловкив первых рядах; взяли в сражении у Свеаборга 7 августа [10], вместе с броненосцем Кремль. До тех пор пока броненосец бросился в самую гущу вражеского строя, стреляя из всех орудий, канонерки принялись издали осыпать суда союзников разрывными гранатами весом в 3 пуда. Огонь в ответ по ним велся вялый, поскольку Кремль отвлек на себя внимание практически всех судов неприятеля.

Итог – все воительницы взяли повреждения от попадания вражеских ядер и гранат, но ни одна из них не была выведена из строя, броня осталась целой. Убыль среди экипажей составила 2 убитых и 12 раненых – сказывалось отсутствие броневой крыши каземата. По окончании боя эти суда продолжили собственную работу до конца войны, причем начальные опасения по поводу их применения сменились уверенностью, и с каждым новым столкновением с судами союзников действия Путиловок становились все более наглыми.

Увы, история столь успешных кораблей ВМФ береговой обороны была маленькой. Не обращая внимания на успех проекта, не было выстроено более ни единой броненосной канонерки, а после войны все пять судов прошли разоружение – автомобили, артиллерия и броня были сданы на береговое хранение, а корпуса, выстроенные в спешке и начавшие подгнивать еще до конца войны, утилизировали. Фактически, фактическая работа этих судов и закончилась 1856 годом, не смотря на то, что на хранении они пребывали еще 12 лет, до 1868 года, в то время, когда остатки Путиловок были разрешены войти на переплавку.

Путиловка во всей ее некрашенной красе.

«Александра», «Мария», Анастасия», «Ольга», «Татьяна» – 1855

Водоизмещение: 475 тысячь киллограм

Размерения: 19,8?21,5?1,5м

Механизмы: 2 кормовых гребных колеса, 1 ПМПД, 1 котел, 4-5 узлов

Запас горючего: (неизвестно)

Дальность: (неизвестно)

Броня (железо): каземат 51 мм

Оружие: 2 3-пудовых единорога

Экипаж: 42 человека

Примечания

1) В действительности Крузенштерн не был морским министром, но в альтернативе думаю поставить его на это место. Человек был выдающийся, и флот в его руках должен был держаться молодцом.

2) В принципе, в полной мере вероятно соединить до войны Южную и Северную железные дороги при тех условиях, что складываются в альтернативе.

3) Простое расхождение теории с практикой. А по большому счету, не хотелось раньше времени плодить разное оружие, а также шестовые мины – время их будет чутка позднее, не смотря на то, что мысль вот уже имеется. Намерено идею сделал пара другой от настоящей – подрыв по электропроводу, а не посредством контактного взрывателя.

Это устроено чтобы оказался необычный прогресс теории шестовых мин – контактные взрыватели несложнее и надежнее, чем неизолированный электрический провод, тянущийся из каземата к подвешенной на шесте мине.

4) Охотники – охочие люди, т.е. добровольцы.

5) Николаевское адмиралтейство находится в месте слияния реки Ингул с Южным Бугом.

6) Природная скромность не разрешает мне до тех пор пока заявлять о потоплении какого-либо француза, но по прикидкам, таранным ударом кого-то потопить Броненосец в полной мере имел возможность.

7) Петербург как переименовали в 1914 в Петроград, так оно и осталось.

8) Вашингтон они тогда сожгли.

9) Сокращение почему-то у меня позвала практически что истерику. Кстати, само общество создано по аналогии с той же Конфедерацией – в том месте дамы деятельно помогали вести войну мужьям. В Российской Федерации, ИМХО, такое также вероятно – при должном уровне патриотического подъема в стране.

10) По новому стилю.

Повреждения броненосца Орёлъ после Цусимы

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: