Quarthadast. глава i — основание карфагена

      Комментарии к записи Quarthadast. глава i — основание карфагена отключены

Хорошего времени дней, коллеги. С праздником! Сейчас, в праздник, начинаю публиковать историческую часть альтернативы по Карфагену. Первая глава будет посвящена конкретно основанию города, и маленькой предыстории, которая обусловила как раз такое развитие событий, которое будет иметь место у меня.

Заблаговременно прошу прощения за вероятные косяки в тексте – я-то очень долго их исправлял, но чую, что не все увидел…

Вступление

Затевать новую альтернативу не всегда легко. Необходимы какие-то определённые навыки и базовые знания для составления более либо менее правдоподобной картины, и наличие таких очевидных, но далеко не довольно часто видящихся вещей, как воображение и логика. С воображением у меня наподобие как все в порядке, логика также имеется (но не всегда срабатывает), ну а другое возможно было подтянуть, чем я фактически и занимался, параллельно публикуя цикл статей о настоящей истории Карфагена.

Кроме этого я опубликовал кое-какой дополнительный материал, наподобие главы из одной книги либо рассмотрения разных других возможностей развития Карфагена. Ну и текущий пост есть уже фактически вторым по самой альтернативе – ранее я уже разглядел кое-какие моменты касательно альт-религии Карфагена и его культурных изюминок.

Так как о самом Карфагене нам известно не то дабы большое количество, то это покинуло мне громадное поле для творчества. Изменять «под себя» возможно фактически все – потому что твёрдой конкретики у нас очевидно нет, про римлян либо греков написано и сообщено на порядки больше. К самой альтернативе я шел довольно продолжительное время – по сути, первые истории на эту тему начали складываться у меня в голове еще в школьные годы, в то время, когда в «Книге будущих начальников» я прочёл про Ганнибала и Карфаген.

Карфаген казался таинственным и манящим, и уже тогда при прочтении о том, что один из наибольших городов того времени уничтожили до основания, полностью истребив его обитателей, оказалась желание и некая печаль это поменять. Ну а раз машину времени еще не изобрели, то поменять Карфаген осталось только в собственном воображении.

При создании альтернативы я сделал одно очень важное допущение, в частности привнес в данный другой мир реально существующую Атлантиду, которая косвенно воздействует на Финикию, а после этого и на условия основания Карфагена. Кто-то может посчитать подобное допущение через чур храбрым, и вероятно будет прав – но просто так забрать и поменять историю города на безлюдном месте, как мне думается, будет все же хуже, поскольку я изначально желаю привнести в город большое количество того, чего в том месте быть не имело возможности.

Помимо этого, это по легенде на Тир повлияли беженцы из Атлантиды, а на практике это могли быть самые голимые попаданцы. Целый десант энтузиастов, которым неприятен победивший Рим и уничтоженный Карфаген – они изобрели машину времени, и отправились в прошлое чтобы не дать римлянам это сделать.

Ну а так как оптимальнее функционировать точно, то и затевать лучше раньше всего – вот и отправились они аж в XII век, с умным замыслом с многовековой возможностью, что начал реализовываться Дидоной Мельхиорид, и настоящие плоды дал только спустя три столетия. Вы вольны верить в то, что вам покажется более возможным, коллеги. Я же буду отталкиваться от «официальной легендарной» версии происхождения беженцев-атлантов, их всевышних, и исходя из этого и буду строить собственный Карфаген, с Бирсой и кедешами.

Мельхиориды в Тире

Quarthadast. глава i - основание карфагена

А вы бы сбежали, в то время, когда за окном такое?

История Карфагена в его неповторимом для Средиземноморья виде начинается приблизительно с XII века до н.э., и связана она со второй семейством царей Тира Мельхиоридами. Тир – наибольший финикийский город-метрополия, повелевавший торговлей в Средиземном море и отправлявший колонистов для покорения далеких земель – издревле управлялся семейством царей, каковые позиционировали себя как потомки Мелькарта, и потому более известны как Мелькартиды [1].

Но приблизительно В первую очередь XII века до н.э. в городе появляется вторая царская семейство – Мельхиориды, которая вела собственные корни от заимствованного из второй культуры всевышнего Мельхиора. Существует множество предположений происхождения Мельхиоридов, и большая часть из них упирается в вопрос о действительности существования Атлантиды. В случае если легенды правдивы, то Мельхиориды были ее царями, и царица Дидона [2], первый правитель данной династии в Тире, была дочерью атлантического царевича.

В случае если же нет, то ее происхождение установить сложно, как и «атлантических» всевышних, каковые нигде более не виделись. По одной из аналогичных предположений Дидона была непризнанным ребенком царя Тира, и тот под давлением собственной любовницы-кедеши добился основания новой семействе в Тире. Вторая же версия показывает, что Дидона была свергнутой царицей из какой-то колонии Тира.

У всех предположений по поводу ее происхождения имеется неспециализированная черта – недостаточная доказательная база, потому несложнее признать, что Атлантида вправду существовала, чем делать упор на другие маловероятные варианты [3].

Мельхиориды считались младшими царями Тира, и первое время деятельно поддерживали Мелькартидов. Между ними существовал необычный раздел власти – в случае если вторые защищали интересы торгово-аристократической партии, то первые больше делали упор на религиозную вершину города, пользуясь влиянием кроме этого и на простолюдинов.

Они же отвечали и за высылку неблагонадежных граждан из метрополии – эта мера разрешала не только избавить Тир от опасности бунта, но и уменьшала степень перенаселенности города, и снабжала постоянное пополнение населения колоний представителями титульной культуры. Сам факт предоставления определенной доли власти в Тире был вызван некоторыми факторами, а также религиозным – Мельхиориды считались родственниками Мелькартидов. Помимо этого, разделение власти между несколькими царями было в интересах олигархата, которым в таких условиях выяснилось несложнее продавливать личные интересы.

Но со временем отношения между Мельхиоридами и Мелькартидами испортились. Раздел власти меньше устраивал ветхую семейство царей Тира, стремившихся сосредоточить в собственных руках все рычаги управления городом, а Мельхиориды стремились взять как возможно бoльшую самостоятельность действий.

Положение усугублялось тем, что в городе все бoльшую популярность приобретал всевышний Мельхиор, главными жрецами которого значительно чаще были представители юный царской семействе, а ветхие атлантические верования в противном случае трактовали классических финикийских всевышних, причем их видение пользовалось громадной популярностью. Непременно это должно было привести к конфликту, но в то время, когда он все же разразился, то его обстоятельства и следствия были далеко не теми, которых стоило ожидать.

Гражданская война в Тире

Ацербус и Элисса. По большому счету эта картина изображает Элиссу и Энея, но по окончании того, как я заметил подпись на одном сайте Дидона и Пигмалион, я осознал, что возможно и чуть-чуть поменять ее сущность.

Царствование царя Маттана I в середине IX века до н.э. было связано с ухудшением противостояния между торговой партией Мелькартидов и религиозной Мельхиоридов. Дошло до того, что был отравлен царь Хирон Мельхиорид вместе с женой и двумя дочерями [4], в следствии чего немногочисленная семейство была на грани вымирания – выжил только сравнительно не так давно рожденный мальчик Ацербус, которого Маттан провозгласил вторым царем.

Кроме этого у него имелись и личные дети – сын Пигмалион, рожденный в первой половине 30-ых годов IX века до н.э., и дочь Элисса, рожденная двумя годами позднее, и еще более младшая Анна. По завещанию царя, погибшего в первой половине 20-ых годов девятого века, править по окончании него должны были и Пигмалион, и Элисса, которую должны были выдать замуж за Ацербуса Мельхиорида, что теоретически должно было завершить конфликт между семействами. Но вмешалась третья сторона, в частности Сихей, брат Маттана и главный жрец храма Мелькарта.

Изначально он, а не Маттан, должен был стать царем Тира, потому что был старшим сыном в семье, но его папа решил в противном случае, и Сихей стал главным жрецом, что формально лишало его права заводить наследника [5] и претендовать на царский трон. Но по окончании смерти брата он начал исполнять функции регента при 11-летнем Пигмалионе и нарушил завещание покойника, забрав 9-летнюю Элиссу в жены [6]. интриган и Умелый дипломат, Сихей сумел сколотить группу верных людей и начал утверждать собственную власть в городе.

Пигмалион вместе с сестрой практически стали заложниками, как и юный Ацербус, что был марионеткой в руках ветхого жреца. Последний обрушил на собственных неприятелей волну репрессий, убивая, изгоняя из города и конфисковывая имущество. Многие лишались гражданства и продавались в рабство.

Сихей всегда нарушал древние законы города, что приводило к возмущению в простонародье – но Ацербус, пользуясь славой защитника людей (он категорически отказался принимать участие в репрессиях, а также забрал под собственную защиту пара знатных семей), сдерживал народный бешенство.

Все изменилось в 816 году, в то время, когда Пигмалион, уже ставший совершеннолетним, настойчиво попросил передачи власти ему по законам Тира. Сихей возразил, и втайне приказал собственной охране из Перворожденных убить собственного племянника – но вместо исполнения приказа они перешли на сторону Пигмалиона и помогли ему сбежать из Тира, не хотя проливать священную кровь потомков всевышнего Мелькарта.

Расположившись в одном из городков, подвластных Тиру, Пигмалион принялся собирать около себя людей и переманивать знатных граждан столицы на собственную сторону, давая слово восстановление ветхих законов и прав, и реабилитацию репрессированных. Так как собственной властолюбием и жадностью Сихей успел надоесть всему городу, призыв Пигмалиона приобрел тёплую помощь многих. Но всего этого было мало – Сихей осуществлял контроль город и маленькую армию Тира.

Практически сложилась безнадёжная обстановка – Пигмалион имел широкую помощь населения и уже начал вырабатывать части народного ополчения, но никакой возможности забрать город, расположенный на острове, у него не было, а у Сихея не хватало сил для подавления мятежа собственного племянника.

И все же чаша весов склонилась в пользу Пигмалиона тогда, в то время, когда к нему прибыл посланник от Ацербуса, что совсем разочаровался в Сихее и внес предложение молодому царю помощь. На его стороне уже была часть армии и все оставшиеся в Тире Перворожденные, и большинство населения из тех, кто еще не прибыл в лагерь Пигмалиона. Ацербус давал слово открыть ворота перед силами Мелькартида и оказать помощь тому свергнуть Сихея, что уже заявил себя царем города.

У него было только одно условие – Элисса, как и завещал царь Маттан, должна была стать его женой сразу же по окончании совершеннолетия, которое вот-вот должно было наступить. Пигмалион дал согласие, и скоро верные люди Сихея были перебиты, а сам он забран под стражу, и чуть позднее погиб в темнице по невыясненым обстоятельствам (очень возможно – убит лично Пигмалионом). Элисса тут же стала невестой Ацербуса, чего хотели они оба, будучи с детства влюблены приятель в приятеля [7].

Пигмалион стал полноправным царем города и принялся восстанавливать то, что уничтожил Сихей.

Но чем больше восстанавливал город Пигмалион, тем больше в нем увеличивалось внутреннее напряжение как между царями, так и среди населения города. Нечайно подогревала его деятельная Элисса, которая по популярности превзошла как собственного мужа, так и брата.

Будучи девушкой религиозной и умной, и разделяя взоры той части жречества, которая поддерживала Мельхиоридов, она посчитала, что сами боги и обряды требуют определенной систематизации – до этого в Тире, по сути, любой поклонялся кому желал и как желал, и только фигуры Мелькарта и Мельхиора имели какой-то «канон». Сама мысль религиозной реформы многим пришлась не по нраву, а также жрецам большинства храмов.

Помимо этого, Пигмалион, наверное, вознамерился всецело сосредоточить власть в собственных руках, и Ацербус ему попросту мешал. Но, до крови дело не дошло – Ацербус вместе с Элиссой попросту явились к Пигмалиону и объявили, что готовы покинуть Тир окончательно и основать финикийскую колонию где-то вдалеке, и просили у него только разрешения и помощи отпустить всех, кто захочет отправится с ними.

Ответ было удачным для обеих сторон – приверженцы нового обряда приобретали полную свободу и избавлялись от распрей, Ацербус и Элисса приобретали полную власть в новом городе, а Пигмалион со своей стороны обретал полноту власти в Тире, ликвидировал очаг напряженности, высылая всех диссидентов за море, и содействовал основанию возможно могущественной колонии, которая должна была стать частью финикийской колониальной империи. Не долго думая, Пигмалион дал согласие.

В 815 году до н.э. начался комплект людей (среди них и принудительный) для отправки за основания и море новой колонии. Вместе с Элиссой к колонистам присоединилась и ее любимая младшая сестра Анна, которая по слухам кроме этого была влюблена в Ацербуса и потому не хотела оставаться в Тире без двух наиболее значимых для нее людей.

Основание Карфагена

Тиряне выбирают место для города. Истина Иарбант где-то рядом.

Неизвестно, сколько как раз колонистов удалось собрать Ацербусу и Элиссе. Различные источники именуют цифры от 5 до 50 тысяч людей – не смотря на то, что самая вероятная оценка колеблется между 8 и 10 тысячами человек, что составляло львиную долю от общего населения Тира (до 1/5 его населения). С выбором места для поселения неприятностей не было – уже давно в головах элит Тира зрела мысль об основании большого города на месте поселения Бирса, расположенного в Северной Африке.

Его положение было стратегически серьёзным – как раз в данной точке сходились торговые дороги со всего Средиземноморья, и только враждебные племена нумидийцев [8], совершающие постоянные набеги на город, мешали формированию колонии. Большое повышение числа обитателей должно было поменять обстановку в пользу финикийцев [9]. Безотлагательно, колонисты отправились в пункт назначения.

Вместе с ними к месту основания нового города отправились кроме этого целые и многочисленные жрецы храмы, включая храм Танит с Кипра вместе с главным жрецом и 80 кедешами, служащими богине.

Фактически сразу же по окончании прибытия колонистов к Бирсе к поселению явились нумидийцы во главе с царем Иарбантом, что явился за данью, которую ему выплачивали обитатели Бирсы. Но вместо нескольких тысяч его обитателей его встретила огромная масса людей, из которой скоро выделились солдаты во главе с Перворожденными и самим царем Ацербусом. Предчувствуя вероятные тяжелые потери, Иарбант отправился на переговоры с колонистами, к каким подключилась и царица Элисса.

Вопреки ожиданиям нумидийцев, финикийцы были настроены довольно мирно, и готовься забыть о прошлых набегах кочевников и честно выкупить почву под город. Иарбант сомневался, и в итоге решил поставить условие – в случае если его лучшего солдата победят в поединке, то колонисты смогут остаться на той почва, которую они заняли.

Против нумидийского богатыря вышел сам Ацербус со словами о том, что он не имеет возможности потребовать от кого-то сражаться в этом бою, потому что царь обязан защищать собственный народ, в том числе и в таких случаях. Не обращая внимания на все мастерство нумидийского солдата, Ацербус победил.

Но Иарбант отказался безвозмездно отдавать почву, и в то время, когда для ее приобретения финикийцы приготовили гору сокровищ, нумидиец выдвинул последнее условие – за все эти богатства поселенцы смогут забрать только столько почвы, сколько покроет бычья шкура. Не хотя ввязываться в конфликт, финикийцы дали согласие, но за этим ответом стояла Элисса, которая решила показать смекалку на фоне столь коварного поведения Иарбанта.

Шкура быка была разрезана на узкие ремешки, каковые связали между собой. Аналогичной связкой удалось окинуть огромную площадь – целый полуостров, на котором размешалась Бирса. Иарбант, впечатленный находчивостью царицы, дал согласие дать эту территорию во владение колонистов, хоть и затаил скрытую злобу на тех, кто был умнее его.

Быть может, сыграл и тот факт, что коварство считалось у нумидийцев скорее пороком, чем преимуществом, и попытка всячески уклониться от исполнения договоренности (продажа почвы) приводила к ропоту в рядах собственного войска.

Постройка города шла стремительными темпами, причем в один момент в нескольких местах. Так, Бирса была полностью перепланирована, став одновременно храмовым комплексом, будущей цитаделью и царским дворцом города. На побережье деятельно строились портовые сооружения – причалы, молы, склады, и маленький маяк, что должен был обозначить для путников надёжную пристань.

Увлекательные события тем временем происходили немного южнее города – Иарбант, не хотя оставлять колонистов без присмотра, приказал основать маленькое поселение с гарнизоном, названное Тунет. Наряду с этим город скоро стал главным центром обмена между нумидийцами и ханаанеями, в нем начали селиться и ливийцы, кочевавшие невдалеке. В Карфагене работы по постройке уже начали приносить собственные первые плоды – в 814 году до н.э. была закончена постройка дворца в Бирсе.

Как раз эту дату принято вычислять датой основания нового города. С заглавием для него очень не изощрялись, и город стал называться «Новый Город» [10], либо на финикийском – Карт-Хадашт. Но известен он будет под более несложным латинским заглавием Карфаген.

Первые годы

Приблизительно так смотрелся юный Карфаген

Элисса и Ацербус правили совместно, на равных, что для патриархальных финикийцев было в новинку. Однако, сначала царица практически всецело сосредоточила власть в собственных руках, пользуясь тем, что ее супруг, если доверять преданиям, ненавидел власть как таковую и всячески старался избегать принятия сложных ответов, уделяя больше времени менее серьёзным, но куда более бессчётным обыденным вопросам наподобие планировки города, торговых контрактов, подготовки муниципального ополчения и т.д.

Очень возможно, что собственную роль сыграло да и то, что Элисса была потомком божества более почитаемого финикийцами, чем Ацербус, и потому она была очевидно популярнее в народе. не меньше серьёзными факторами того, что правила по большей части Элисса, а не Ацербус, стали ее талант и дипломатические навыки ко всяческим интригам, в которых ей помогала ее сестра Анна, тогда как царь был честным и прямолинейным человеком, неспособным на ухищрения и всяческие уловки (наподобие ремешков из шкуры быка).

В первые годы по окончании основания города у царя с царицей хватало забот. Требовалось выстроить не только достаточное количество жилых домов, но и обеспечить обитателей запасами провизии и воды – для этого было нужно осваивать территории севера выкупленного у нумидийцев полуострова, и всегда копать новые колодцы. В город начинают прибывать первые представители других народов – в первую очередь, египтяне и иудеи, которых завлекал статус большого свободного города.

В эти же годы начинает складываться особенный менталитет карфагенян, организованный, с одной стороны, умным правителем-дамой, а с другой – постоянной угрозой очередного набега нумидийцев и удачным торговым размещением. Главными чертами пунийцев неспешно становились:

– высокая централизация общества, которая была вынужденной мерой из-за наличия внешних угроз;

– мореходства и активное развитие торговли – первые суда в Карфагене показались в один момент с важными упрочнениями на рубеже IX-VIII столетий;

– высокая личная свобода дам, не характерная для древнего мира [11] – дама имела возможность обладать личной собственностью впредь до кузен и ремесленных лавок, стать главной жрицей храма либо крайне редко принимать участие в военных действиях на второстепенных ролях. Но, пунийцы все равно оставались в основном патриархальными;

– неспециализированная высокая толерантность к приезжим – не обращая внимания на высокую степень религиозности, карфагеняне тихо относились к любым переселенцам, каковые становились такими же обитателями города, как и колонисты из Тира, Сидона либо Библа. Чужие религии не преследовались, за исключением нескольких очень радикальных культов, терпимо относились в Карфагене и к разным ученым, философам и поэтам, что в будущем разрешит городу стать пристанищем для разных изгнанников;

– постоянные враждебные отношения с нумидийцами (правильнее, с их царем) приводили к необходимости важного упрочнения армии города, почему некогда мирные финикийцы стали приобретать агрессивные черты (не считая того, что потомки атлантов и сами были намного более агрессивными, чем фактически финикийцы).

В армейском деле Карфагена собственный солидный вклад сделал царь Ацербус, что по окончании основания города без шуток взялся за вопрос обороны. Кроме Бхормаханата [12], в городе был кроме этого образован Маханат (армия), что в то время воображал собой гражданское ополчение, которое поддерживалось в боеготовом состоянии и имело возможность созываться за день-два.

Те, кто имел возможность позволить себе приобрести доспех, копьё и щит, шли в тяжелую пехоту [13] и составляли базу армии, люди же победнее получали метательные копья и лёгкий щит, формируя отряды застрельщиков. Не обращая внимания на достаточно широкое распространение боевых колесниц в Финикии, карфагеняне первое время фактически их не строили – возможно, из-за неудачного опыта первых боев с нумидийцами. Бхормаханат, сражавшийся пешим, полностью обеспечивался за счет царской казны.

Кроме этого большое внимание уделялось постройке укреплений города – пользуясь особенным географическим положением личный территорий, карфагеняне не только оградили собственный город частоколом, но и вырыли поперек перешейка, соединяющего полуостров с материком, достаточно глубочайший ров, и насыпали за ним вал.

Город заметно увеличивался и богател. Каждый год в качестве знака и дани почтения в метрополию (т.е. город Тир) отправлялись пожертвования и щедрые дары в храм Мелькарта. В 795 году был заключен альянс с ближайшим финикийским городом – Утикой, что был несказанно рад появлению сильного собрата по культуре в регионе, что увеличивало его личные шансы на выживание при постоянных посягательствах Иарбанта.

В сферу влияния был втянут Тунет, расположенный недалеко от Карфагена – нумидийский гарнизон к тому моменту уже практически числился в меньшинстве, поскольку город был удачным местом для поселения и нумидийцев, и ливийцев. Жители кроме того приступили к постройке стенки в дополнение к валу и первоначальному рву, и неспешно расширяли портовый комплекс.

Возросшее население города потребовало значительно больше продуктов питания, чем имел возможность себе позволить Карфаген с его маленькими подконтрольными территориями, но вся потребность сейчас уже покрывалась за счет импорта. Все это вызывало все громадную зависть нумидийского царя Иарбанта, что успел увеличить собственный воинство за счет соседних племен.

Город платил ему дань – но этого ему казалось мало, к тому же альянс с Утикой и расширение влияния на Тунет были для него знаком возрастающей силы Карфагена. Во второй половине 80-ых годов IX века до н.э. Иарбант привел собственный усиленное воинство к Карфагену и выдвинул жителям ультиматум – либо начинается город и война будет уничтожен, либо Элисса и Ацербус откажутся от трона, а Иарбант заберёт Анну в жены и станет таким примером правителем Нового Города.

Элисса огласила условия ультиматума перед народным собранием на основной площади города, и карфагеняне единогласно дали ответ на данный ультиматум – сражаться до последнего [14]. Так началась война, которая в истории Карфагена возьмёт наименование в честь его разжигателя Иарбантовой.

Примечания

1) В действительности нет. Подобное обозначение я ввел только в альтернативе.

2) В переводе «странствующая», «странница».

3) Так я оставляю вероятностное окно (в случае если возможно так сообщить) для тех, кому не понравится вариант с Атлантидой. Любой волен выбрать тот вариант, что больше придется ему по вкусу. В итоге, Дидона Мельхиорид может оказаться несложным попаданцем из будущего, чьи плоды деятельности дали итог только спустя 300 лет.

4) У финикийцев (по крайней мере в альтернативе) существовал религиозный запрет на убийство участников царской семействе – простые смертные в этом случае были обречены навечно остаться в мире людей, и по окончании смерти тела их душа была обречена всегда скитаться по миру, не находя себе места и испытывая ужасные мучения. Но, существовал обход этого правила – царскую кровь имела возможность пролить только царская кровь, т.е. убийство участника царской семействе имел возможность без особенных опасений совершить такой же член царской семействе.

Помимо этого, в убийстве легко могли быть заинтересованы чужестранцы, не разделявшие религиозные взоры финикийцев. Так неясно, кто в действительности убил царя Хирона и его родственников.

5) Неизвестно, распространялся ли обет безбрачия жрецов Мелькарта на главного жреца, тем более царских кровей, но в альтернативе обет будет распространяться на всех, но только в Тире.

6) Не знаю, во сколько лет у финикийцев допускались браки, но допустим, что подобное вероятно на правах помолвки, т.е. Сихей закрепил собственную племянницу за собой. Единокровные браки между участниками царской семействе в Финикии, в случае если что, и без того были разрешены.

7) Без амурной истории тут никак запрещено!

8) Нумидийцами принято именовать более поздние местные народы, но для упрощения я буду так их именовать изначально. Не смотря на то, что в следующей статье придется таки разделять это понятие.

9) Слова «пунийцы», «пунны» на латыни изначально были оскорбительного толка, более нейтрально карфагенян именовали финикийцами (либо ливофиникийцами). Но кроме того слово «финикийцы» было греческим заглавием! Самоназвание финикийцев – ханаанеи.

10) Новгород, но! Кстати, очень забавное совпадение – русский Новгород, как и финикийский Карфаген, был торговым городом, управляемым олигархами. А точку в их независимой истории поставил Рим – первый и третий по порядку.

Но, тут совпадения заканчиваются.

11) Наверное, так было и в настоящем Карфагене.

12) Карфагенская гвардия, они же Перворожденные.

13) В раннем периоде истории Карфагена будет употребляться греческая терминология.

14) В действительности (правильнее, в легенде) по окончании похожего ультиматума Элисса была вынуждена ринуться в костер, потому что совет патрициев, что практически правил городом, готов был дать ее в жены нумидийцу. По большому счету, тут возможно кроется одна из обстоятельств того, что в действительности у Элиссы не было потомков – царица практически пребывала в заложниках у патрициев, и серьёзные ответы принимались лишь с их участием, а при таком раскладе существование царской семействе становилось легко ненужным. В альтернативе же имеется Перворожденные, «банальное наличие» и общественное мнение мужика-защитника – все это разрешает «вырулить» в данной ситуации монархистам, и потому Элиссидам быть!

Великие Империи Древности. Карфаген [HD]

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: