Прокопий акуленко. не числом, а умением…

      Комментарии к записи Прокопий акуленко. не числом, а умением… отключены

Прокопий акуленко. не числом, а умением…

В одном из стихотворений Демьяна Бедного имеется такие весьма верные строчки: «У всякой эры собственные слова, от которых кружится голова». Само собой разумеется, в случае если осознавать это самое «кружение головы», как весёлое беспокойство, энтузиазм, душевный подъём. Так вот и у нас, парней 1930-х годов, кружилась голова от слов «Днепрогэс», «Магнитка», «Челюскинская эпопея».

Радость и патриотическую гордость вызывали у отечественного поколения трудовые подвиги его последователей и Стаханова, героизм папанинцев, беспримерные перелеты экипажей Валерия Михаила и Чкалова Громова.

Вместе с заглавиями новостроек первых пятилеток и выдающимися событиями в жизни Отчизны окончательно вошла в отечественные сердца смелая и ужасная эпопея национально — революционной войны в Испании. близким и Родным стал для миллионов советских людей далекий, полыхающий огнём Пиренейский полуостров, где случились первые схватки с нацизмом — провозвестники будущих великих битв Второй мировой.

мужеством и Кровью испанских патриотов, многих тысяч добровольцев Свободы, пришедших на помощь Испанской республике в тяжёлый для неё час, вписаны славные страницы в историю антифашистской борьбы народов. В их рядах выпала честь сражаться и мне, лётчику истребительной авиации.

С эмоцией глубокой признательности и гордости вспоминаю отечественную эскадрилью, давешних боевых друзей. И в первую очередь — двоих из них.

человеком и Замечательным лётчиком был отечественный комэск Константин Ильич Колесников. Умелый, волевой и бесстрашный начальник, он в первой половине 30-х годов удостоился большого доверия народа — стал участником ЦИК СССР. Мне посчастливилось помогать под его началом ещё до испанских событий — в 107-й авиационной эскадрилье одного из авиасоединений, обучаться у Константина Ильича лётному мастерству, быть у него ведомым.

С ним совместно летали мы и в небе Испании. Я имел возможность убедиться, что и воздушным бойцом был отечественный комэск высококлассным. Если он вёл эскадрилью в бой, то всегда атаковал врага первым и ни при каких обстоятельствах не сворачивал с курса.

Так было и в сражении над Толедо. Отечественная девятка И-16 встретилась с 15 «Юнкерсами», шедшими на бомбёжку под прикрытием 12 истребителей — «Хейнкелей» и «Фиатов».

— Нападать! — просигналил Колесников и по собственному обыкновению первым ринулся на нацистов.

Атака комэска была успешной: «Юнкерс», дымя, отправился к почва. В этом неравном бою отечественные три звена сбили 2 истребителя и 3 бомбардировщика.

К.И.Колесников

Константин Ильич превосходно сражался и старался применять любой воздушный бой для совершенствования тактики отечественной эскадрильи. Серьёзно занимался он вопросами построения самолётов в сражении, сотрудничества, сопровождения бомбардировщиков. И всему этому упорно и повседневно учил подчинённых.

Все мы многим обязаны этому превосходному начальнику — воспитателю, удостоенному за собственные боевые дела в Испании звания Героя СССР. Любой из нас, его воспитанников, неоднократно вспоминал Константина Ильича в годы ВОВ. Как понадобилось бы в том месте его прекрасное мастерство!

Но, увы, друг и наш командир остался навеки лежать в почве Испании.

Не дожил до наших дней и Герой Советского Союза Пётр Фёдорович Шевцов, один из самых отважных и умелых лётчиков эскадрильи. Воспитанник Белорусского военного округа, где он считался одним из лучших комсомольцев — активистов, Пётр Шевцов и тут, в Испании, вносил в исполнение каждого боевого задания комсомольский задор и энергию.

Как-то произошло, что пара заблудившихся в тумане «Фиатов» сели по неточности на отечественный аэропорт. Для нас таковой презент был очень кстати — так как самолётов не хватало. Решили применять вражеские автомобили, и первым освоил «Фиат» Петя Шевцов.

Скоро он летал на нём не хуже, чем на отечественном И-16. А нужно заявить, что лётчик он был отличный и крылатый боец хороший.

Вот и начал летать Шевцов на разведку наземных войск и аэродромов противника. Пользуясь тем, что появление в небе «Фиата» не вызывало у нацистов никакой тревоги, и зенитки не открывали огня, он вольно спускался до малых высот, «гулял» над размещением неприятеля как желал и из каждого полёта привозил особенно правильные и полезные разведывательные эти.

П.Ф.Шевцов

А позже Шевцов так уверился в собственной неуязвимости, что на протяжении разведки, высмотрев всё, что нужно, принимался кроме того атаковать вражеские самолёты на аэропортах.

— Сейчас малость пощупал нациста! — сказал, возвратясь с очередного боевого задания. — Будет необходимо им парочке «Юнкерсов» неплановый ремонт учинять…

Так же бесстрашно и умело действовал Пётр Фёдорович Шевцов и в годы ВОВ.

В небе над Мадридом, Гвадалахарой, Теруэлем, над десятками вторых городов и сёл испанской почвы в битвах с нацистами не только проверялись и закалялись мужество, стойкость, верность присяге и интернациональному долгу советских лётчиков, но и боевые качества отечественной авиационной техники. Тут рождались и проходили диагностику огнем новые приёмы и тактические методы, вносились коррективы в боевую практику авиации. И говоря об огромном моральном действии событий в Испании на мировую общественность, в первый раз понявшую тогда полностью всю опасность, которую несёт нацизм цивилизации и человеческой культуре, нельзя забывать ещё об одной стороне этого вопроса — о значении уроков Испанской войны для тех, кому довелось через два с лишним года вступить в решающие битвы против немецко — фашистских агрессоров.

…Вспоминаются битвы над Мадридом… наши самолёты — и Зелёная ракета взлетают, дабы прикрыть небо столицы от вражеских бомбардировщиков. Поднято в атмосферу и моё звено И-16. Ложимся на боевой курс.

Проплывает под крыльями рыжая испанская почва, столь не похожая на отечественную. Но и эту кремнистую почву нужно защищать, как долг велит, с честью и мужеством, до последнего дыхания. Потому что сейчас тут, на дальних подступах к Отчизне, проходит передний край борьбы против нацизма!

Летят три отечественных самолёта, а в первых рядах, на горизонте, вижу 15 вражеских бомбардировщиков, каковые закрывает несколько истребителей. Позвать бы подмогу, до собственных неподалеку! Но нет, у товарищей также дел хватает! Нужно рассчитывать лишь на собственные силы.

Так как не в первый раз видеться с количественно превосходящим соперником. У франкистов и их германо — итальянских покровителей самолётов тут намного больше, чем у республиканцев. Тут уж ничего не попишешь. И я подаю сигнал: «В наступление!»

Быстро сближаемся с нацистами. Ни мы, ни они не сворачиваем с курса. Ударили отечественные пулемёты.

Шесть стволов против шестидесяти! А, может, их и ещё больше — сосчитать вражеские самолёты — то так как нет времени…

И однако нам удается рассеять строй бомбардировщиков. Двое из них, взяв изрядную порцию свинца, теряют управление и, дымя, устремляются к почва. Но за нами уже гонится девятка вражеских истребителей. Туго бы нам довелось, если бы вовремя не пришли на помощь ещё два звена И-16.

Объединившись, мы в маленьком воздушном бою сбиваем 3 «Фиата» и срываем налёт вражеских бомбардировщиков на Мадрид.

В данный сутки звено открыло собственный боевой счёт. А через некое время мы принимали участие в настоящем воздушном сражении, в котором отечественной эскадрильи противостояло около 40 «Фиатов» и «Хейнкелей», закрывавших многочисленную группу бомбардировщиков. На глазах у изумленных мадридцев в воздухе кружатся, сходятся и расходятся, обмениваясь огненными автострадами пулемётных очередей, почти 80 истребителей.

Из этого важного опробования мы вышли победителями. Было сбито 7 вражеских самолётов, а остальные — поспешили ретироваться. Мы утратили в воздушном бою 3 автомобили.

Я кратко поведал только о двух особенно памятных для меня битвах. А таких были десятки. Лично мне довелось в Испании произвести около 250 боевых вылетов, сбить 6 фашистских самолётов лично и 7 в групповых битвах.

Любой из этих битв был, само собой разумеется, шепетильно проанализирован, в следствии чего и появилась совсем новая тактика ведения воздушного боя. Мы убедились, что боевые действия в плотном строю девятки самолётов сковывают маневр и инициативу лётчиков. В действительности, в то время, когда в боевой обстановке девятка рассыпалась, любой выбирал для себя цель и в одиночном бою увереннее получал успеха.

Само собой разумеется, всецело отрываться от товарищей не было возможности, но для истребителей тактика одиночного боя всецело себя оправдывала, и мы скоро начали драться как раз так, планируя совместно уже лишь на аэропорте.

Отчизна вооружила нас лучшими в мире в то время истребителями И-15 и И-16. На заседании у главного авиационного советника Я. В. Смушкевича было решено избрать для И-16, как более быстроходного самолёта, маневр по вертикали, в котором германские и итальянские истребители очевидно уступали, а И-15 больше маневрировать по горизонтали, в чём он был в те времена непревзойдённым.

Начали функционировать так, и утраты соперника сходу увеличились, не смотря на то, что, повторяю, количественное превосходство в воздушных битвах, в большинстве случаев, было за ним.

— Вот что означает сражаться не числом, а умением! — радовались отечественные лётчики.

Благодаря данной новой, идеальной тактике нам удалось, например, сорвать неоднократные попытки нацистов бомбить отечественный центральный аэропорт Алькала — де — Энарес, поскольку вражеские истребители остерегались оказаться здесь и оставлять собственные бомбардировщики без прикрытия. В течение нескольких суток, по показаниям сбитого германского лётчика, мы вывели из строя до 40 процентов действовавших в этом районе бомбардировщиков и много лётного состава.

Фашистское авиационное руководство кроме того заявило по этому поводу траур! Ну, а нежели у неприятеля траур, у нас, конечно, — праздник!..

Окончательно остались в памяти отечественных лётчиков — добровольцев напряжённые до предела дни Гвадалахарского сражения. Наступление на Гвадалахарском фронте замечательного итальянского экспедиционного корпуса потребовало энергичных и решительных действий. Руководство республиканских ВВС поставило перед нами задачу постоянной разведки поля боя, сотрудничества со наземными войсками и штурмовиками.

Это многоцелевое применение истребителей потребовало от каждого лётчика предельного напряжения сил. Боевые вылеты следовали друг за другом. В частности, мне приходилось в течение нескольких суток вылетать по 2 — 3 раза на разведку во всякую погоду, часто идти на бреющем, дабы лучше рассмотреть обстановку.

На протяжении одного для того чтобы вылета самолёт был подбит, и мне еле удалось дотянуть до собственного аэропорта.

В Гвадалахарской битве были в первый раз применены массированные удары авиации против наземных армий, и добытый тут опыт истребителей и такого применения штурмовиков был, само собой разумеется, очень ценен. Размытые в следствии сильных дождей грунтовые дороги очень сильно затрудняли передвижение итальянского экспедиционного корпуса, и он нёс тяжелые потери от постоянных ударов отечественных самолётов.

Тут в первый раз было организовано и хорошее сотрудничество республиканских наземных армий с воздушными силами, приведшее к провалу обширно задуманной операции итальянского корпуса. Тысячами трупов, обломками танков и автомобилей был усеян бесславный путь его перемещения. А республиканская армия перешла на этом месте фронта в наступление и добилась больших боевых удач.

Драгоценным был данный опыт для отечественных лётчиков в дни ВОВ, в особенности в первоначальный её период, в то время, когда немецко — фашистская авиация имела значительный количественный перевес. В те тяжёлые дни мы опять били нацистов «по — испански» — не числом, а умением, обращая в бегство и вбивая в почву хваленых гитлеровских асов. Мы повторяли «уроки Испании» под Сталинградом и Москвой, на Курской огненной дуге и над Днепром, над полями Молдавии и в небе Берлина.

Многие из бывших добровольцев в годы войны руководили авиационными соединениями, многие добровольцы Свободы за мужество, воинское мастерство и отвагу, показанные на фронтах ВОВ, были удостоены звания Героя СССР, высших призов Отчизны.

И как довольно часто в ночи и фронтовые дни, где — нибудь в заснеженном Подмосковье либо у днепровского берега, вспоминали мы прежние времена, небо и другую землю. Небо, где в первый раз испытали в битвах наши крылья и наше мужество. Почву, в которой покоится много отечественных боевых друзей, давших собственные юные судьбы за свободу испанского народа, за общее дело борьбы против нацизма.

(Из воспоминаний генерала авиации П. С. Акуленко)

Светлой Памяти павших в борьбе против фашизма. Минута молчания

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны:

  • Ивак — императорский всероссийский аэроклуб

    Один из самые активных энтузиастов создания Общероссийского аэроклуба, он же — один из его организаторов, Василий Васильевич Корн писал: «16 января, по…

  • На севере испании…

    И.И.Евсевьев — Утром будем в Картахене! — пронеслась по судну, на котором мы, советские добровольцы, направлялись в Испанию, весёлая весть. Все оживились…

  • Не числом, а умением. часть 1

    Выкладываю на сайт увлекательные статьи из жж одного из ведущих русских историков авиации глубокоуважаемого Вячеслава Кондратьева. 15 января 1881 года…

  • Панкратова клавдия

    В одном из авиационных изданий мне попала на глаза статья Армейского лётчика 1-го класса полковника В. Урюжникова, посвящённая боевой деятельности и…

  • Число советских потерь поправят к годовщине победы

    К 65-летию победы в Великой Отечественной войне будут опубликованы новые информацию о количествах утрат СССР. Это заявил журналистам глава управления…

  • Валентина петроченкова. зов неба

    Кто заявил, что не страшен прыжок с парашютом, Тот не прыгал ни разу, либо легко—напросто лжёт, На земле все пустяк, а вот в воздухе — в том месте не до…