Приключения принца иогана альбрехта мекленбургского. эпизод пятый. пираты.

Ночью Дарловский замок думается мрачным и безрадостным. Мы лежим с Агнессой на огромной кровати в княжеских покоях. В воздухе повисло напряженное молчание.

Наконец она не выдерживает и, стараясь не наблюдать на меня, тихо произносит:

— Вы, правильно, сейчас ненавидите меня.

— Вовсе нет, с чего вы забрали?

— Тело моего мужа еще не остыло в замковой часовне, а я

— Не казните себя, в произошедшем нет вашей вины. Вы молоды и прекрасны, вы хороши любви, которой, к сожалению, мой дядя не смог дать вам.

— Вы не осознаёте. Катарина убедила меня в том, что это нужно. В том, что это не большой грех. В том, что так я спасу и себя и её

— Так и имеется. Грех совершили ваши родные, выдавшие вас за старика а также не приехавшие на ваше бракосочетание. Грех совершил и мой дядя, женившийся на вас и не постаравшийся дать вам хоть мало счастья.

— Вы не осознаёте! Как же вы не имеете возможность осознать!

— Что мне необходимо осознать, Агнесса?

— С первой же отечественной встречи, чуть заметив, я начала мечтать о вас! Сперва я сохраняла надежду, что человек, предназначенный мне в мужья, будет хоть мало быть похожим вас. Я так как ни при каких обстоятельствах не видела его раньше.

Позже я , дабы на его месте были вы, в особенности в то время, когда он приходил ко мне в опочивальню. Боже как я желала, дабы это были вы!

— Агнесса

— Молчите! Вы ничего не осознаёте! Мне легко было отлично с вами на данный момент.

Я кроме того не знала, что возможно так прекрасно! Я считала, что это неизменно так мерзко и . А сейчас он погиб, а я падшая дама!

— Успокойтесь, Агнесса! В произошедшем нет вашей вины. Сообщу вам открыто, я также с самого начала думал о вас не как о тёте.

Вы так прекрасны, а дядя столь открыто пренебрегал вами, что я не имел возможности не думать о вас.

— Отчего же вы

— Господи помилуй меня! Агнесса, я так как изгнанник и живу тут из милости. Я терзался всей душой, но имел возможность ударить по руке, кормившей меня.

И в случае если то, что на данный момент произошло — грех, то пускай он падет на меня. Пускай мне будет уготована геенна огненная, но я ни 60 секунд не жалею о том, что случилось.

— Правда?

— Ну само собой разумеется, правда!

— Но что будет с нами?

— Дорогая моя, все в воле божией. Если он, вопреки всему, благословит нас ребенком, то ваша будущее будет устроена. Вы останетесь с ним в этом замке полновластной хозяйкой.

Никто не посмеет забрать его у законного наследника дома Грифичей.

— Законного горько набралась воздуха Агнесса.

— Да законного! Никто не посмеет оспорить его происхождения.

— А если он будет похож на вас?

— Что за беда! Я также внук князя Богуслава и, говорят, прочно похож на него в юности. Никого не поразит, что внук похож на собственного деда.

Действительно, смогут найтись злые языки, в случае если я буду с вами, так что мне нужно будет уехать.

— Уехать? Как? Куда?

— Еще не знаю. Мне необходимо дождаться известий из Мекленбурга, а позже я решу, куда направить собственный путь. Но мне запрещено тут оставаться, в случае если я не желаю навлечь на вас несчастье.

По крайней мере, пока.

— Боже, вы покинете меня!

— Агнесса, будьте мужественны! Вы умная дама и должны осознавать, что на ребенка не должно упасть и тени подозрения. Лишь тогда ваше будущее будет обеспечено.

И, надеюсь, мое также.

— Но вы возвратитесь? Как продолжительно вы планируете отсутствовать?

Ах, дорогая моя, вы не воображаете, какое это счастье, в то время, когда имеется куда возвратиться! Увы, до сих пор мне было некуда возвращаться. Мне по наследству досталось через чур много неприятелей, и все жаждут моей крови. Мне необходимо уехать хотя бы на год.

За это время все уляжется, никого не поразит, что я решил посетить его вдову и могилу дяди. В случае если ваши эмоции не остынут ко мне, то сможем открыто заявить о отечественной помолвке.

— Что вы такое рассказываете! Как смогут остыть мои эмоции? Скорее уж солнце остынет, и Балтийское море окончательно скует лед!

— Дорогая Агнесса, вы весьма молоды и не понимаете судьбе. Эмоции человеческие недолговечны, а разлука — тяжёлое опробование для них.

— Я молода, само собой разумеется, но вы, Иоган, на два года меня младше!

— Это правильно, но я кое- что повидал, в особенности в последнее полугодие. Я был узником в муниципальный колонии, я прятался, притворялся бродячим комедиантом, завербовался в рейтары. Я сражался с людьми, желавшими моей смерти, и убивал их в ответ.

Я утратил память и всех хоть какое количество-то родных мне людей.

— Боже мой!

— Да Агнесса, я молод, но я знаю жизнь значительно лучше вас. Давайте не будем на данный момент сказать о будущем, позволяйте жить на данный момент настоящим. У нас так мало времени.

— Мало времени?

— Дорогая Агнесса, утро не должно застать нас в одной постели. Никто из слуг не должен заподозрить отечественного счастья. А через три дня, самое большее четыре, приедут родственники, и у них также не должно быть и тени подозрения на ваш счет.

В случае если пригодится, вы должны станете выгнать меня из замка, обвинив в том, что пристрастие к стрельбе погубило вашего мужа. И я был участником этих страшных забав!

— Боже мой, я не смогу!

— Сможете, в случае если это будет нужно! А через год, в то время, когда ваше положение упрочится, я смогу возвратиться. У вас будет пускай мелкое, но собственный княжество, в случае если всевышнему будет угодно, я смогу вернуть собственный.

Два княжества лучше, чем ни одного, но кроме того в случае если будет лишь одно, будущее консорта слаще судьбы скитальца.

— Но давайте слово мне, что вы возвратитесь!

— Княгиня! Дабы я имел возможность возвратиться через год, нужно, дабы через девять месяцев у вас родился ребенок. И у нас не так уж большое количество времени, дабы устроить это, так что давайте не будем его терять.

— Ах, Иоган, чего же вы ожидаете!

Это сумасшествие длилось три дня. Днями у меня не было ни одной свободной 60 секунд, хозяйственные заботы и организация похорон отнимали все время. В яркое время я имел возможность заметить Агнессу разве случайно, столкнувшись в часовне, где она всегда была в окружении свиты.

Но ночи принадлежали лишь нам и проходили в дурмане неистовой страсти. Любая отечественная 60 секунд, совершённая совместно, имела возможность стать последней, и это неимоверно распаляло отечественные жажды.

Единственной свидетельницей отечественной связи была Катарина фон Нойбек, она была отечественной поверенной и отечественной сводней, демоном ангелом-и нашим хранителем-искусителем. Она зорко оберегала нас от любопытства слуг и служила нам письмоношей.

Прибывшие на скорбную церемонию родственники во главе с дядей Филипом прекратили отечественную сообщение. В то время, когда тело дяди Георга упокоилось в склепе, а дамы выплакали все положенные слезы, глава клана Грифичей без обиняков задал вопрос меня о моих замыслах. Я, кратко набравшись воздуха, ответил ему:

— Меня тут держит лишь необходимость дождаться ответа из Мекленбурга. Как-то же мои родственники должны прореагировать на мое спасение?

— У них не через чур большой выбор, племянник. Тебя в присутствии огромного числа людей признали я и твоя мать. Этого достаточно, дабы обеспечить твое будущее.

Никто не посмеет лишить тебя того, что надеется тебе по праву.

— До тех пор пока я жив, да. Но это событие в полной мере возможно подкорректировать.

— Ты опасаешься за собственную жизнь?

— У меня достаточно к тому оснований. Покойный дядя советовал мне держаться подальше от Мекленбургской родни, и я собирается последовать этому совету. Какой бы ответ я не взял, я отправлюсь ко двору шведского короля, в том месте найдется занятие для моей шпаги.

В случае если господь будет милостив ко мне, я смогу отыскать при шведском дворе влиятельных друзей, каковые окажут помощь мне возвратиться в Мекленбург.

— Я наблюдаю, ты все обдумал? Но тогда тебе нечего ожидать.

— Как сообщить, дядя, как сообщить. Приехать на работу шведскому королю герцогом и во главе собственного отряда всяко лучше, чем беглым принцем и одному. Мекленбуржцы задолжали мне двенадцать тысяч гульденов, на эти средства возможно целый полк нанять.

— Правильно, но вряд ли ты возьмёшь с них, оставаясь тут, что-то не считая короны. Вероятнее, они обусловят выплату ренты твоим возвращением. Но идея отправиться в Швецию не плоха! Наследник престола Густав Адольф твой ровесник, если ты подружишься с ним, твое будущее будет обеспечено. И может статься, что ты возьмёшь со временем несколько Стрелиц, а больше.

Твои двоюродные братья Иоган Адольф и Альбрехт Фридрих не намного старше тебя и не через чур с уверенностью сидят на троне. Ко всему твой тезка католик, не говоря уж о том, что их твой дядя и отец герцог Иоган был безумным и сам себя зарезал. Так что все может произойти.

Правда их мать — вдовствующая герцогиня София, ставшая по окончании смерти Карла I регентом, дама властная и умная. Думаю, в случае если кто и может устроить тебе неприятности, то это именно она.

Дядя, проговорив это, лукаво улыбнулся и без перехода тут же задал вопрос:

— А как у тебя отношения с Агнессой Магдаленой?

— Дядя, помилуйте, какие конкретно у меня смогут быть отношения с тетей, в особенности по окончании произошедшего?

— По окончании произошедшего?

— Ну да! Она, разумеется, винит меня в несчастном случае случившимся с дядей Георгом. В случае если до этого несчастья она относилась ко мне снисходительно, то на данный момент не хочет.

Может, вы ей сообщите, что страсть к стрельбе у дяди была задолго до моего появления?

— Это да. Бедняга Ежи постоянно любил эти громыхающие штуки. Так значит, отношения с тетей у тебя не сложились?

— Увы, не смотря на то, что скорее испортились. Будь жив дядя, я имел возможность бы оставаться тут и потом, а сейчас

— А я желал было просить тебя сопровождать ее к родителям.

— Вы вычисляете нужным изгнать ее?

— Ты через чур прямолинеен, приятель мой. Но да! Она имела возможность бы стать участником отечественной семьи, но будущее распорядилась в противном случае и у Дарлова будет другой хозяин, отечественного рода.

А Агнесса Магдалена еще молода и в полной мере может устроить собственную судьбу в другом браке.

— Ну, если вы уверены в том, что их брак был бесплоден, то вы совсем правы.

— У тебя имеется основания вычислять в противном случае?

— Нет, но чем линия не шутит, в то время, когда господь отворачивается? Дядя Георг был, само собой разумеется, немолод, но в полной мере здоров и бодр. Так что я бы не через чур удивился, если бы у этого альянса показались плоды.

Но, выгнать вдову сразу после похорон было бы не через чур красиво, а скажем, через несколько месяцев приличия были бы соблюдены. К тому времени, были плоды либо нет, станет в полной мере заметно.

— А ты дипломат, дорогой племянник. Пожалуй, я последую твоему совету.

— Неизменно пожалуйста. Но я не смогу разглядеть развития событий, потому, что планирую как возможно скорее отправиться в Швецию.

Дядюшка распрощался со мной очевидно озадаченным, по всей видимости не ожидал аналогичной рассудительности от «молокососа». Ну а что, привыкайте – я как-никак практически герцог, мне мозги по должности положены.

Не так долго осталось ждать возвратились Лёлик и Болек. К огромному моему сожалению, им не удалось отыскать Фридриха, правильнее застать. Если судить по рассказу деревенских обитателей, его увезли рейтары пана Остророга. Ну что же, жаль, само собой разумеется. Надеюсь, у старика все прекрасно и мы когда-нибудь свидимся. По моему приказу они подыскали среди местных пара молодых парней, желающих повидать мир.

Я принял на работу восьмерых. На швальне покойного дяди на них сшили что-то наподобие ливрей, украшенных гербом Мекленбурга. Перешерстив с разрешения Агнессы Дарловский арсенал, я смог их недурно вооружить.

Каждому удалось подобрать шлем, кирасу, палаш и мушкет. Мушкеты, действительно, фитильные, но дареному коню в зубы не наблюдают. Братья фон Гершов взяли полный доспех и по паре пистолетов.

На Манфреда ввиду его малолетства доспехи не подбирали, но пистолетами вооружили. Его задача при чего заряжать нам оружие. О себе любимом возможно было не тревожиться, мне доспех и красивую кавалерийскую шпагу успел подарить еще при жизни дядя Георг, а стволов и без того на взвод рейтар хватит.

Пора отправляться, в противном случае родня уже косо наблюдает.

В местном порту нередки суда, идущие в Швецию, одно из них и приняло на борт мой мелкий отряд. До тех пор пока мои архаровцы грузили скарб, я прощался. Увы, Агнесса Магдалена, окруженная бдительной родней, не имела возможности меня проводить, и исходя из этого ее заменила Катарина.

— Прощайте, любезная фройлян Катарина. Не знаю, свидимся ли мы еще, так что не поминайте лихом. Поминайте время от времени в собственных молитвах бедного изгнанника, которому чуть не разбили сердце!

— Всевышний мой, ваше высочество! Какой же у вас все же несносный язык! Неужто то, что вам не удалось совратить женщину, так изранило ваше сердце?

И из-за чего вы прощаетесь? Разве вы не собираетесь вернуться через год к вашей тете? Лукаво улыбнулась она.

— Ну для того, что бы возвратиться, нужно

— У вашей тети задержка. Так что отечественный план в полной мере удался, и в случае если все и дальше отправится по замыслу, вы в полной мере сможете возвратиться через некое время.

— Что же я рад, что у «тети» все прекрасно. Надеюсь, она не забудет меня за время разлуки. И я смогу еще встретиться с ней и вас.

— Ах, ваше высочество, уж поверьте мне, Агнесса ни при каких обстоятельствах вас не забудет. Она так стонала, в то время, когда вы были совместно, что чуть не свела меня с ума. Я кроме того время от времени сожалела, что не приняла ваше предложение взглянуть на фрески.

— Да уж, вы нашли подходящее время чтобы сказать мне, что передумали.

— Я не передумала, но вам определенно удалось поразить княгиню. Так что возвращайтесь без опаски. И вот еще, она просила передать вам. – С этими словами Катарина протянула мне мелкую коробку. – До свиданья, принц!

Замечая, как отъезжает карета, я раскрыл коробку и отыскал в нем серебряный медальон на цепочке с портретом Агнессы. Дорогой сувенирчик, дабы не забывал. Ну, ну.

Зафрахтованное нами судно особенного впечатления на меня не произвело. Видали мы карликов и больше. Ну, фактически, в Америку нам на нем не плыть, а для Балтики, надеюсь, сгодится. Мне как знатной особе капитан готов был уступить собственную каюту, но я отказался и разместился со собственными людьми.

В смысле, Я, Мэнни, Лёлик и Болек в одном кубрике, а свеженанятые в смежном. Никак не могу определиться, как же их именовать. Прислугой как-то некомфортно, что ли.

При найме сходу предотвратил, что хозяин я неспокойный и приключения гарантирую. До наемных воинов им, но, также далековато. Парни совсем необученные, не смотря на то, что с какой стороны к мушкету доходить, знают.

За лошадьми также заботиться могут, что еще нужно? Большое количество чего: нужно мочь заботиться за одеждой принца, стирать, готовить и другое и другое. Ну да разберемся.

Нужно было, само собой разумеется, пораньше озаботиться, ну да что уж сейчас.

Плавание – красивое время, дабы обдумать сложившееся положение. Под скрип снастей выбираю в голове случившиеся события. Отношения с Амалией – это плюс, в особенности в случае если девочке удастся закрепиться в княжестве. Хм, ее девичья фамилия Анхальт-Десау, весьма интересно Анхальт-Цербсткие им не родня? В противном случае, помнится, одна такая лет через двести пятьдесят кое-где закрепится. Так, что не выковыряешь.

Ну да то дела будущего, а на данный момент, правильнее, через год, это тыл. И хороший таковой тыл, надежный. Матушка у меня в Брауншвейге плетет заговоры и подыскивает невесту собственному непутевому отпрыску. Ну-ну, удачи вам, либер мутер. И вдобавок с ней Марта. Необычное дело, пока кувыркался с Агнессой, помогая расширить поголовье Грифичей, ни разу кроме того не отыскал в памяти о ней.

А сейчас практически тоскую а также стыдно. С чего бы это? С одной стороны ясно, приятно осознавать, что от тебя у девчонки крышу совсем снесло.

Иначе – это так как не к тебе, Ваня, такая страсть, а к принцу. И громадный вопрос: не будь Иоган Альбрехт принцем, вешались бы на него все эти милые женщины? Рейтара Ганса как-то вот меньше обожали, разве что капрал Шмульке В переносном, само собой разумеется, смысле. в первых рядах Швеция, и кто его знает, как в том месте сложится.

Король Карл IX из семейства Ваза достаточно стар и щепетилен, трон занял совсем сравнительно не так давно, не смотря на то, что имел возможность бы лет на десять раньше, но не захотел распри в стране. Но в то время, когда к шведскому прикоснусь протянул руки представитель католической ветви семейства, быстро занял трон и пресек все попытки. Так что он уверенный лютеранин и гонимому католиками принцу обязан оказать помощь. Еще у него распри с датчанами, потому, что хорошая часть Швеции в собственности датской короне.

Датский король Кристиан IV, кстати, мне родня. Его мамаша из Мекленбург-Гюстрова. У Карла два сына, мой ровесник Густав Адольф и девятилетний Карл Филип. Я знаю, что королем станет Густав и на протяжении тридцатилетней войны прочно всыплет всем, до кого дотянется.

Но, увы, не имею ни мельчайшего представления, в то время, когда именно он станет королем. Эх, не хорошо я учил историю!

Так неторопливо думая, я частенько стоял на корме и следил за морем. в один раз, в то время, когда мы уже шли на протяжении берега Швеции, я услышал, как вахтенный кричал с бочки:

— Право по борту корабль!

Отвлекшись от своих мыслей, я подошел к фальшборту и вправду заметил идущую к нам маленькую барку. Обернувшись к штурвалу, я заметил, что лица стоящих в том месте потемнели.

— Что-нибудь не так, герр капитан?

— О, все так, ваше высочество, если не считать, что это скорее всего пираты.

— Пираты тут?

— А чем это место лучше любого другого на Балтике?

— Но! Неужто пираты так обнаглели, что хозяйничают вблизи от шведских берегов? К тому же на столь малом корабле, они что, совсем ужас утратили?

— Ну, в случае если учесть, что добрая половина местных обитателей тайные пираты, а вторая добрая половина явные – то да. Они ничего не опасаются, но дело не только в этом.

— А в чем же?

— Будь эта барка одна, это было бы не так страшно. Но посмотрите внимательнее, ваше высочество – вон еще одна, а с другого борта, бьюсь об заклад, еще и не одна. Но не волнуйтесь, они не будут нападать: я заплачу им маленькую мзду, и они отстанут. У них нет громадных судов с пушками, и им не так уж очень сильно хочется словить свинец в лоб либо сталь в бок. В случае если им не заплатить, то они смогут нападать ночью, а днем вряд ли рискнут сунуться.

Эти суда снарядил местный ярл либо кто-то в этом роде. Что-то наподобие налога за проезд.

— Так вы собираются заплатить?

— Да, так спокойнее. Один раз заплатишь, и больше никто не прикоснётся.

— какое количество у вас людей?

— Сорок шесть совместно со мной, а у этих подлецов на каждой барке не меньше двадцати!

— Нас двенадцать человек и мы недурно вооружены, так что имеете возможность на нас рассчитывать.

— Не следует, принц, мне еще неоднократно тут ходить, а эти парни злопамятны.

Я пристально наблюдал на маневры плавучих рэкетиров, и чем больше я на них наблюдал, тем меньше мне они нравились. Примолкнувшая было паранойя проснулась и кричала во все горло. Жестом подозвав к себе Мэнни, я приказал.

— Всем отечественным алярм! Кирасы одеть, мушкеты зарядить. И медлено, не завлекая внимания – на кормовую надстройку.

И сходу ко мне: поможешь доспехи нацепить.

В то время, когда мы, в темпе одевшись и вооружившись, медлено заняли надстройку, диспозиция прояснилась. Одна из пиратских барок подошла к носу отечественного флейта, разумеется на ней был главарь рэкетиров, хотевший обсудить размеры взноса в пользу голодающих преступников Балтики. Две другие заняли позиции с бортов. Отечественный капитан, но, не совсем утратил бдительность.

Все его подчинённые были вооружены, у пары имевшихся маленьких пушечек на вертлюгах находились люди с фитилями. Но большая часть вместе с ним столпились на носу и грели уши, слушая главаря бандитов и перебранку капитана, оставшиеся смотрели за барками пиратов. Мы же, стараясь не отсвечивать, скрывались за фальшбортом и следили за происходящим.

Тут мое внимание привлек негромкий стук; быстро посмотрев назад, я заметил крюк зацепившийся за борт. Так, это еще что за явление? Опаньки: до тех пор пока все были отвлечены происходящим на баке, к корме подошла оставшаяся доселе незамеченной маленькая лодка с шестью вооруженными пиратами, каковые, безотлагательно бесплатно, решили забраться на отечественный борт.

По всей видимости, добропорядочные пираты сделали вывод, что простой мзды будет не хватает и нужно забрать груз, причем вместе с кораблем. В принципе, у них все бы оказалось, но вот закавыка – у одного беглого принца разыгралась паранойя и на надстройке их ожидает комитет по встрече. Показываю своим архаровцам кулак и подношу палец к губам. Негромко вы, аспиды! Всю рыбу распугаете! Машу рукой Лёлику: иди, дескать, ко мне, и показываю символами, что делать.

Тот понятливо кивает, и когда голова пирата показывается над бортом, мы подхватываем болезного за руки и в ухо ему прилетает кулак Кароля в латной перчатке. Латная перчатка, сообщу я вам, это вам не хухры-мухры! Куда в том месте кастету. Через несколько мин. на палубе лежат пятеро связанных пиратов с заткнутыми ртами. Последнее для предосторожности, не так долго осталось ждать прийти в сознание им не угрожает, рука у Лёлика тяжёлая. Так, а где шестой?

Ух ты, последний преступник сидит в лодке и никуда не планирует. Непорядок! Свесившись с борта, показываю ему допельфастер и маню пальцем: komm her du Schwein. Тебя тут, возможно сообщить, коронованная особа ожидает, а ты кобенишься.

Так, хороший мальчик, этого не бить! До тех пор пока.

В это же время торг подходит к концу, а к пиратам подгребают еще две барки. Да что же это такое, вы в том месте заснули, что ли? Наконец пушкари выходят из летаргии и что-то кричат капитану. Эх, ребятки, в таких случаях нужно сперва стрелять, а позже беседы говорить! С пиратской барки раздается дружный залп, в этот самый момент же летят абордажные крючья. Остальные разбойники наваливаются на весла и также не так долго осталось ждать пожалуют к себе домой.

Отечественные моряки пробуют оказать сопротивление, но не через чур удачно. Пушечки начинают стрелять в сторону соперника. Пришли в сознание, мля! Одна ожидаемо промахивается, а вот вторая практически попала.

Задающему темп гребцам пирату сносит голову. Энтузиазм остальных быстро утихает, и барка замедляет движение.

— Так, господа! Отечественный выход. Потому, что с людьми, выросшими на палубе, нам в захвате не тягаться, никто в схватку не лезет! Сидим тут и огнем, повторяю огнем, мешаем высадке остальных пиратов. С этими пускай команда занимается. Мои мушкетеры (о, придумал – отныне и навеки вы, ребятки, мои мушкетеры) дают дружный залп по самой близкой пиратской посудине.

А недурно! Половина супостатов выведена из строя, остальные, думается, в легкой прострации. Эй вы, олухи царя небесного! А заряжать за вас принц будет? Ему некогда, он боем командует! Schneller, сукины дети!!! Думается, дело пошло на лад, Кароль взялся за управление мушкетерами и они исправно дают залпы в пробующих подплыть пиратов.

Мы с Болеславом, ощетинившись пистолетами, блокируем трапы на отечественную надстройку. Манфред за моей спиной держит наготове запасные пистолеты. Тем временем преступники с головной барки успели сломить сопротивление отечественной команды.

Часть матросов перерезана, но большая часть и ищут спасения в трюме. Но, пара моряков, отмахиваясь от разбойников собственными тесаками, отступают к нам. Капитана нигде не видно, ну да и линия с ним! Думается, главарь разбойников осознаёт, в чем заминка столь прекрасно задуманного замысла, и руководит атаку на нас.

Это ты напрасно, я с вами фехтованием заниматься не планирую! Мы с Болеком дружно стреляем из всех стволов и преступники откатываются. Ветер скоро разгоняет дым, и я вижу, что утренний пейзаж украсили тела пятерых разбойников. Великолепно! Мэнни тут же подает нам заряженные пистолеты и принимается за перезарядку отечественных.

Ну что же, обстановка патовая: мы не даем преступникам подняться на борт, а уже вставшие пираты держат нас осажденными в надстройке. Так, что это? Главарь пиратов предлагает мне поединок? Ага, на данный момент!

Чулки поглажу!

— Могу я определить, с кем имею дело? – кричит начальник морских рэкетиров в отечественную сторону.

— А для чего вам? В то время, когда вас будут вывешивать, вам заявят, по чьему решению суда!

— Вот как, вы имеете право выносить решения суда?

— Ну, говоря по совести, раньше мне не доводилось этого делать. Но вы и ваши люди кажетесь мне в полной мере хорошими кандидатурами, дабы начать с вас.

— О! Какая честь!

— Так, Болеслав, в случае если, пока мы разглагольствуем, хоть одна тварь подберется к борту – я тебя сам утоплю! – шепчу я импровизированному начальнику собственных мушкетеров. И, обращаясь к начальнику, кричу:

— Весьма рад, что вам понравилось!

— Послушайте, может, не будем зря проливать кровь и решим дело в честном поединке?

— Проливать кровь? Никто из моих людей кроме того не ранен, а до ваших мне нет дела! Мы мало попрактикуемся в стрельбе, а палачу будет меньше работы.

— Но в то время, когда мои люди пристанут к данной посудине, мы вас перережем как кур!

— Не в то время, когда, а вдруг пристанете! И не похоже, дабы у вас это до сих пор получалось. Но, у меня нет времени, и если вы, заплатив мне за тревогу, отправитесь на собственную барку и уберетесь к чертовой матери из этого, то я, пожалуй, не буду стрелять вам в пояснице!

— А вы изрядный наглец, юный человек!

— Что сделать, моим родителям было некогда заниматься моим воспитанием, так что выросло то, что выросло. Но мы будем препираться либо приступим к дискуссии вашего выкупа?

— А вы мне нравитесь! – захохотал мой собеседник.

— Ваше высочество, – зашептал мне на ухо Мэнни. – Одна из пиратских барок обходит нас по дуге. Они, правильно, желают подойти к нашему кораблю с носа. Так мы не сможем их обстрелять.

— Проклятие! – ругаюсь я в полголоса. Но в голове неожиданно мелькает идея. И я обращаюсь к матросам отечественного флейта, не кинувшим оружия.

— Эй, как вас в том месте, вы еще живы?

— Да, ваша милость!

— какое количество вас?

— Шестеро.

Создаю в голове несложный подсчет. Нас двенадцать плюс шесть, это восемнадцать. Преступников было человек двадцать, как минимум пятерых мы убили. Кого-то точно порезали в схватке.

Мы в доспехах, в случае если неожиданно атаковать пиратов на данный момент, имеется шанс очистить корабль перед тем, как к ним придет подмога. Руковожу:

– Лёлик, Болек! Мы с вами в полных доспехах идем в первых рядах с пистолетами. Мушкетеры, за нами! Vorwarts!

Для того чтобы подвоха пираты очевидно не ожидали. Одно дело резать в суматохе простых моряков, второе –в то время, когда на тебя строем прут двенадцать лбов в шлемах, кирасах и ощетинившихся стволами. Зря их начальник пробовал организовать отпор, нескольких смельчаков мы пристрелили в упор.

Остальные, не затрудняя себя сопротивлением, ринулись в собственную барку и схватились за весла. Очистив палубу, мои молодцы под руководством Кароля дали дружный залп в сторону последней пиратской посудины, пробовавшей к нам подойти. Я же тем временем стоял перед пиратским главарем, наставив на него еще неразряженный доппельфастер.

— Сдавайтесь! Шпага вам не окажет помощь, а пистолет, думается, дал осечку? Мой, как видите, двуствольный и колесцовый, так что осечки не будет!

Сдавайтесь, у меня к вам имеется пара вопросов, так что сходу я вас не убью.

Пират, скрипнув зубами, кинул на палубу пистолет и нежданно с куртуазным поклоном протянул мне шпагу. В благородство решили поиграть? Ну, ну! Я пристально наблюдаю на него.

Юный человек лет приблизительно двадцати трех – двадцати пяти, с достаточно прекрасным лицом.

Приключения принца иогана альбрехта мекленбургского. эпизод пятый. пираты.

ГОРОДА ЧЕРЕЗ 100 ЛЕТ

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: