Победа, которую не затмить

Об авторе:

Махмут Ахметович Гареев — яркий участник событий на Дальнем Востоке. Он сражался под Москвой, Смоленском, освобождал Белоруссию, Литву, Польшу, пройдя последовательно ротное, батальонное и бригадное звенья. Принимал участие в битвах в Восточной Пруссии а после этого в составе 1-го Дальневосточного фронта, в разгроме Квантунской армии.

В ту пору майор Гареев был старшим ассистентом главы оперативного отдела штаба 5-й армии. Сейчас он – генерал, президент Академии армейских наук. Об авторе:

Сейчас он – генерал, президент Академии армейских наук.

Вступление СССР в войну против милитаристской Японии в августе 1945 года и победоносная кампания на Дальнем Востоке имели наиболее значимое военно-политическое значение. Наконец был смыт позор поражения в войне 1904–1905 года, тяжелой памятью лежавший в сознании отечественного народа. России возвращены Курильские острова и южный Сахалин.

За маленький срок разгромлена миллионная Квантунская армия, что ускорило окончание Второй мировой.

С военной точки зрения, Маньчжурская стратегическая наступательная операция по мастерству исполнения и оригинальности замысла есть одной из выдающихся. В ней отыскал воплощение целый сгусток военной мысли и военного мастерства, накопленный советскими Вооруженными Силами на протяжении ВОВ. Не просто так за границей она была забрана за базу моделирования стратегических операций будущего.

Но сейчас все чаще приходится слышать, что решающую роль в капитуляции Японии сыграли американские ядерные бомбы, скинутые на города Хиросиму и Нагасаки, а не СССР. Появляются кроме того публикации, в которых по большому счету ставится под сомнение необходимость и правомерность вступления нашей страны в войну против Японии.

Так, президент российско-японского фонда «Покаяние» В.А. Архангельский в интервью одной из столичных газет напрямую призывает нас к покаянию: дескать, «у россиян старшего поколения наровне с осуждением японского милитаризма имеется за что с признательностью вспоминать Японию».

В первую очередь за то, что она в годы войны с германским нацизмом осталась верной Пакту о нейтралитете, что разрешило возможность перебросить в первой половине 40-ых годов двадцатого века отечественные дивизии с Дальнего Востока, каковые, как он вычисляет, спасли Москву и обеспечили перелом в войне. «Вступи Япония в войну, — рассуждает Валентин Акимович, — положение СССР было бы отчаянным. Ни Господь, ни Жуков — никто бы не помог». Другими словами получается, что Япония спасла нашу страну во Второй мировой!

Более того, исходя из этих собственных измышлений, президент фонда «Покаяние» предлагает указом Главы Российской Федерации либо законом пересмотреть политический и морально-юридический статус войны СССР с Японией. «Назвать, — предлагает создатель, – вещи собственными именами: наступление СССР на Японию — прямой акт агрессии, не спровоцированный никакими японскими действиями».

Но в случае если уж говорить прямо , то нелишне обратиться к историческим фактам. А они показывают, что в августе 1945 года японские вооруженные силы насчитывали около 7 млн. человек, 10 тыс. боевых кораблей 500 и самолётов, в то время как США и их союзники в Азиатско-Тихоокеанской территории имели около трех миллионов. человек и 5 тыс. самолетов.

Если бы СССР не вступил в войну, главные силы Квантунской армии могли быть сосредоточены против американцев и тогда (как предполагали сами начальники США) боевые действия продлились бы еще два года. Соответственно возросли бы утраты. Тем более что японское руководство уже подготовилось к применению биологического оружия.

Нельзя не подметить и того факта, что по окончании нападения Германии на СССР Япония всю войну держала против нас в Маньчжурии до 40 дивизий (намного больше, чем во всей Тихоокеанской территории), создавая постоянную угрозу нападения и откладывая это наступление лишь из-за рвения осуществить прежде всего собственные захватнические замыслы на Тихом океане, а после этого — благодаря неудач Германии — в войне против СССР. Так как в Потсдамской декларации 1945 года было заявлено, что «Японии дается возможность окончить эту войну».

Япония, но, отвергла это предложение, и СССР было нужно вступать в войну против нее. А сдерживающим причиной для японцев было не снисхождение по отношению к нам, а урок, преподанный им Г.К. Жуковым на Халхин-Голе.

Что же касается отечественных дивизий, переброшенных с Дальнего Востока, то они, само собой разумеется, сыграли значительную роль в отражении фашистского наступления на Москву. Вместе с тем нужно учитывать, что с Дальнего Востока на советско-германский фронт (а не только под Москву) были переброшены 11 стрелковых, одна кавалерийская и одна танковая дивизии.

В это же время лишь в Столичной стратегической оборонительной операции принимали участие 96 дивизий, 14 бригад и 2 укрепленных района, другими словами дальневосточные дивизии составляли только около 11 процентов от общего количества общевойсковых соединений, оборонявших Москву. Вместо них в последующем на Дальнем Востоке были организовано 22 дивизии. Эти силы были очень необходимы на советско-германском фронте, но их приходилось держать на Дальнем Востоке, потому, что угроза японской агрессии всегда сохранялась и не было возможности допустить ведения войны на два фронта.

Еще 9 декабря 1941 года — сразу после нападения японцев на Перл-Харбор – Рузвельт настоятельно просил Сталина выступить против Японии. В то время Сталин не счел это вероятным, исходя из того, что «главным отечественным неспециализированным неприятелем есть все же гитлеровская Германия». И чем успешнее мы действовали против Германии, тем меньше шансов оставалось для выступления Японии против нас.

Все это показывает, что попытки изобразить Японию чуть ли не спасительницей России совсем несостоятельны.

Несостоятельны и обвинения СССР в нарушении советско-японского соглашения о ненападении, что к тому же был денонсирован советским правительством в апреле 1945 года. В это же время Япония вела необъявленную войну против нас еще во время действия контракта. По окончании нападения Германии на СССР она заняла открыто враждебную позицию по отношению к нашей стране, прямо объявив, что для Японии первичным есть Тройственный пакт с Италией и Германией.

Японские армии 779 раз нарушали отечественную сухопутную границу и более 400 раз — воздушное пространство. Японский флот незаконно задержал 178 и потопил 18 отечественных торговых судов. В целом военное напряжение на Дальнем Востоке было намного больше, чем на протяжении «необычной войны» на западе. Наконец Япония продолжала войну против отечественных союзников.

Действительно, США и Англия, применяя коренной перелом на протяжении войны на советско-германском фронте, вернули собственные силы по окончании поражений 1941-1942 гг. и начиная с 1943 года перешли к активным наступательным действиям против японцев. Большие силы японской армии сковывала смелая борьба китайского народа.

Да, весной 1945 года японское правительство предлагало СССР выступить посредником Соединенными Штатами и Японией в прекращении войны, соглашаясь в этом случае передать нам Курильские острова и Сахалин. Но это было бы равносильно сговору. СССР не имел возможности на это пойти и вычислял нужным до конца выполнить собственный союзнический долг.

Помимо этого, лишь методом вступления в войну возможно было оказать помощь в освобождении от Кореи и японцев Китая.

Еще в Ялте союзники обратились прося к Сталину начать войну против Японии через 2-3 месяца по окончании капитуляции Германии. И СССР начал ее ровно через 3 месяца. За это время была совершена огромная работа по планированию, подготовке и перегруппировке войск их к военным действиям.

На Дальний Восток были переброшены 400 тыс. человек, 7 тыс. миномётов и орудий, 2 тыс. танков и САУ, 1.100 самолетов.

Задача, которая решалась в войне с Японией, была та же, что и в Великой Отечественной в целом: ликвидация военной опасности извне. Замысел обороны страны в те годы исходил из единого стратегического плана противостояния армейским угрозам на западе (со стороны Германии) и на востоке (со стороны Японии). Основная цель была в том, чтобы при агрессии разгромить соперников последовательно.

Исходя из этого как в научном замысле, так и с позиций исторической справедливости нельзя признать обоснованными суждения некоторых историков, вычисляющих войну СССР против Японии чем-то отдельным, обособленным от ВОВ. Она есть ее неотъемлемой составной частью. Следовательно, нельзя исключить солдат, матросов и офицеров, вести войну с милитаристской Японией, из участников ВОВ.

План Маньчжурской стратегической наступательной операции был в том, чтобы концентрическими, рассекающими ударами Забайкальского фронта (маршал Р.Я. Малиновский) со стороны Монголии и 1-го Дальневосточного фронта (маршал К.А. Мерецков) из Приморья, 2-го Дальневосточного фронта (генерал М.А.

Пуркаев) с севера при активном содействии Тихоокеанского флота (адмирал И.С. Юмашев) расчленить, окружить и стереть с лица земли либо заставить к капитуляции Квантунскую армию Японии в Северо-Восточном Корея и Китай. В один момент на протяжении десантных операций высвободить южную часть о. Курильские острова и Сахалин.

Операцию предстояло проводить против весьма сильной группировки соперника, насчитывавшей около 1 млн. человек, 6.260 миномётов и орудий, 1.150 танков, 1.500 самолетов. На протяжении границы неприятель создал долгосрочные упрочнения.

Подготовка операции осуществлялась заблаговременно. В генеральном щтабе эта работа началась сразу после Ялтинской конференции. Маршал К.А.

Мерецков с оперативной группой выехал на Дальний Восток по окончании капитуляции Финляндии в конце 1944 года для выработки предложений и изучения обстановки. Планирование операции осуществлял Генштаб. Яркая подготовка с подключением руководства фронтов началась весной 1945 года.

3 августа 1945 года А.М. Василевский, назначенный главнокомом войсками СССР на Дальнем Востоке, и глава Генштаба А.И. Антонов докладывали Сталину окончательный замысел операции. Маршал Василевский предлагал начать атаку лишь силами Забайкальского фронта, а в полосах 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов проводить только разведку боем, с тем дабы главными силами этих фронтов начать наступление через 5-7 дней.

Сталин с предложением не дал согласие и распорядился начать атаку в один момент всеми фронтами. Как продемонстрировали последующие события, такое ответ было более целесообразным, потому, что неодновременный переход фронтов в наступление лишал нас фактора внезапности и разрешал руководству Квантунской армии маневрировать средствами и силами для последовательного нанесения ударов на монгольском и приморском направлениях. Это, кстати, еще одна иллюстрация к суждениям на тему: разбирался либо не разбирался Сталин в оперативно-стратегических вопросах.

особенности и Сложность операции заключались в первую очередь в том, что она подготавливалась в условиях, в то время, когда мы официально еще не были в состоянии войны с Японией. У нас по большому счету не было опыта (за исключением советско-финляндской войны) затевать боевые действия первыми. Это потребовало новых подходов к некоторым канонам армейского мастерства.

Во-первых, при отсутствии состояния войны сведения о сопернике возможно было добывать лишь наблюдением (что в нашем случае затруднялось таежной местностью) и при помощи агентурной разведки, не отличавшейся надежностью. Вести воздушную разведку с нарушением границы либо разведку боем кроме этого было нереально. Во-вторых, интересы скрытности не разрешали до начала войны выдвигать в приграничную территорию много частей и соединений, а также артиллерию.

Прорыв же укрепленных районов потребовал замечательной артиллерийской и авиационной наступления и подготовки из положения яркого соприкосновения с соперником.

Артиллерийскую и авиационную подготовку предполагалось провести в течение трех суток, создав на направлении главного удара плотность до 250 миномётов и орудий на километр фронта. Но расчеты продемонстрировали, что во время долгой бомбардировки соперник, в особенности в глубине, сможет изготовиться для отражения отечественного наступления. Проведение же маленькой и замечательной бомбардировки (в течение 1-1,5 часа) не снабжало надежности его огневого поражения.

Необходимо было отыскать самоё целесообразное ответ.

Во второй половине июля А.М. Василевский и К.А. Мерецков прибыли на КП 5-й армии в районе г. Кабанья (вост.

Духовской), дабы на месте еще раз решить вопрос о методе перехода в наступление. Командарм Н.И. Крылов внес предложение начать атаку по большому счету без бомбардировки, неожиданно перейдя Госграницу усиленными передовыми батальонами.

Основные силы наряду с этим предполагалось держать в глубине, часть артиллерии выдвинуть ближе к границе и иметь в готовности к открытию огня. По окончании напряженных раздумий предложение было утверждено.

Так, привлекают внимание необыкновенная конкретность в работе при подготовке операции, скрытность проведения всех подготовительных мероприятий и обеспечение внезапности действий. К планированию боя и операции допускался ограниченный круг лиц. Все документы исполнялись ими лично, без привлечения чертежников, машинисток и другого технического персонала.

К примеру, в штабе 5-й армии мне было нужно трудиться в составе группы планирования во главе с начальником штаба армии генерал-лейтенантом Н.Я. Прихидько. В районе ст. Мучная нас закрыли в строго защищаемом домике, откуда никого не производили, еду приносили часовые.

Трудиться приходилось практически круглыми днями.

В центре внимания командующих и штабов была организация военных действий и всех видов обеспечения армий. Особенно шепетильно занимались подготовкой передовых батальонов. В отечественной 5-й армии, к примеру, эту задачу взял на себя конкретно командующий генерал Н.И.

Крылов. С офицерским составом на макетах и картах местности был подробно отработан порядок перехода Госграницы и скрытного выдвижения батальонов вместе с группами пограничников, каковые досконально знали местность. В каждой дивизии были созданы учебные поля, каковые воспроизводили опорные пункты японцев со всеми заграждениями, долгосрочными огневыми точками, совокупностью обороны и охраны.

Тут на протяжении семи дней шли тактико-строевые занятия с многократным повторением наиболее взаимодействия и сложных приёмов действий между подразделениями разных родов армий.

После этого в течение 10 — 12 дней прошли 5-6 комплексных учений (по большей части ночью) с привлечением всех средств и сил, задействованных в операции. В каждом таком учении принимали участие штабы и командиры полков и дивизий, начальники, штабы дивизионной и полковых артиллерийских групп, авианаводчики, передовые батальоны в полном составе со всеми средствами усиления. Напоследок в каждой дивизии проводилось контрольное учение под управлением командарма, где совсем уточнялись подробности грядущих действий.

Громадное внимание уделялось вопросам связи, потому как в условиях Дальневосточного ТВД управление армиями усложнялось. Громадные пространства (удаление КП фронтов от КП Главкомата — до 3 тыс. км., КП фронтов от армий — до 400 — 1.000 км) создавали большие трудности в поддержании связи.

направляться кроме этого выделить, что в отличие от вторых стратегических операций Великой Отечественной, где наспех создавались главкоматы направлений (1941 г.), либо представители Ставки ВГК базировались в пунктах управления фронтов, в Маньчжурской операции было развернуто полноценное и заблаговременно подготовленное Командование армиями Дальнего Востока (главком — маршал А.М. Василевский, начальник штаба — генерал С.П. Иванов).

Оно имело собственный командный пункт, собственные средства связи. Благодаря этого Главкомат армий Дальнего Востока в 1945 году был более идеальным, чем университет представителей Ставки ВГК во время войны против фашистской Германии. Но и на Дальнем Востоке планирование операции, подготовка директив фронтам, снабжение армий осуществлялись Ставкой ВГК, Генштабом, соответствующими органами народного комиссариата обороны.

Не смотря на то, что фактически А.М. Василевский со своей оперативной группой включился в работу по подготовке операции начиная с апреля 1945 года, а официальное распоряжение ГКО о назначении главнокомандующего, создании его других органов и штаба было подписано 30 июля, т.е. перед операцией (по всей видимости, кроме этого из-за своевременной маскировки).

Так, опыт Маньчжурской стратегической операции, как и опыт войны в целом, продемонстрировал, что главкоматы на ТВД в русских условиях смогут оправдать себя лишь в том случае, если они действуют как элемент (составная часть) Ставки ВГК, а не преобразовываются в промежуточный орган управления.

На деятельность штабов и командиров накладывала установка и свой отпечаток на достижение внезапности наступления. Были приняты строгие меры маскировки перегруппировки армий с Запада. Никто, кроме того офицеры штабов, не знал, куда и с какой целью перебрасываются войска. В пограничной территории соблюдался простой режим.

Рекогносцировки проводились совместно с пограничниками и в форме Погранвойск. Скрытности содействовал и выбор времени начала операции. Как позже продемонстрировали военнопленные японские генералы, они полагали, что в случае если и состоится наступление красной армии, то не раньше сентября (в самоё сухое время), но не в августе, в то время, когда идут дороги и сильные дожди раскисают.

Громадное внимание уделялось подбору кадров. К.А. Мерецков был назначен с Карельского на 1-й Дальневосточный фронт, Р.Я.

Малиновский — со 2-го Украинского, сражавшегося в Карпатах, на Забайкальский, где были схожие условия местности. Конкретно подбирались командиры и командармы дивизий с учетом того, кто из них больше имел опыта в прорыве обороны, в действиях в своевременной глубине и т.д. Для усиления армий Дальнего Востока с западных фронтов были направлены 10 тысяч офицеров, имеющих боевой опыт.

Действительно, вследствие этого появлялись и сложности. Как мы знаем, что многие командующие и начальники, находящиеся на Дальнем Востоке на протяжении войны с Германией, просились на фронт. Им растолковывали, что они также делают боевые задачи и необходимы тут. А в то время, когда такая пора настала, их начали сменять начальники, прибывшие с Запада.

Доходило до распрей, кое-какие генералы кроме того застрелились. По-человечески все это можно понять. Но и допустить, дабы при наличии умелых, закаленных кадров армиями руководили офицеры и генералы, не имеющие боевого опыта, также было нельзя.

Одновременно с этим руководству было нужно много потрудиться над тем, дабы переломить психологию офицеров, каковые, имея опыт военных действий на советско-германском фронте, не учитывали очень значительных изюминок обстановки на Дальнем Востоке. В частности, много упрочнений потребовалось К.А. Мерецкову, Н.И. другим военачальникам и Крылову, дабы убедить полков и командиров дивизий в целесообразности начала наступления без бомбардировки.

Появлялись и другие трудности, связанные со спецификой Дальневосточного ТВД.

Операция началась в час ночи (по хабаровскому времени) 9 августа 1945 года. Шли ливневые дожди, что затрудняло действия армий и вместе с тем содействовало скрытности. Передовые батальоны в сопровождении пограничников без открытия огня, очень тихо перешли границу и в ряде мест овладели долгосрочными оборонительными сооружениями неприятеля еще перед тем, как японские расчеты успели открыть огонь.

Это содействовало стремительному продвижению основных сил дивизий первого эшелона. Действительно, в некоторых местах, к примеру в районе Гродеково, где японцам удалось вовремя найти выдвижение отечественных передовых батальонов и занять оборону, боевые действия затянулись. Из некоторых дотов японцы вели пламя в течение 7- 8 дней.

Это еще раз показывает, что если бы наступление началось не с неожиданной атаки, а по окончании долгой бомбардировки, то соперник успел бы занять оборону на всех участках, боевые действия и в целом война имели возможность затянуться, да и утраты были бы более большими.

Нужно заявить, что на протяжении операции, которая в целом развивалась удачно, было много случаев, в то время, когда вышестоящим инстанциям приходилось вмешиваться и соответствующим образом влиять на подчиненных. Особенно строго пресекались неточности в докладах об обстановке. В частности, за это были наложены взыскания на чиновниковов штабов 17-го стрелкового и 10-го механизированного корпусов.

Тяжелый случай случился, в то время, когда отечественная авиация допустила серьезную ошибку и вместо объектов соперника в районе ст. Эхо нанесла бомбовые удары по своим армиям в районе Мулина (в основном по тылам и зенитной артиллерии 5-й армии). На Тихоокеанском флоте было нужно возвращать из района десантирования кое-какие суда из-за непродуманной погрузки.

То, что требовалось армиям по окончании высадки прежде всего (снаряды), то и загрузили прежде всего, так что они были заваленными другими грузами и мукой.

В тяжелом положении были авангардные части Забайкальского фронта по окончании преодоления Хинганских гор. Из-за скопления на дорогах армий и техники им нереально было доставить горючее. Без промедлений было нужно задействовать для этого самолеты.

В ряде районов в глубине обороны отечественным армиям было нужно преодолевать сопротивление соперника. В полосе 5-й армии особенно отчаянным (автору довелось это видеть лично) было сопротивление в районе Муданьцзяна. Были случаи упорного сопротивления соперника в полосах Забайкальского и 2-го Дальневосточного фронтов. Предпринимались и атаки. Но они умело отражались встречными и упреждающими ударами авиации ударами отечественных армий.

Быстро развивая наступление, войска Забайкальского фронта продвинулись к 14 августа до 400-450 км, 1-й Дальневосточный фронт — до 200-250 км, 2-й Дальневосточный — до 100-150 км. Тихоокеанский флот осуществил высадку десантов в Корее и на Курильских островах.

В. Архангельский говорит, что «по рескрипту императора Хирохито, Квантунская армия, не считая отдельных очагов, куда приказ о капитуляции своевременно не поступил, добровольно сложила оружие». Но это не соответствует тому, что было в конечном итоге. 14 августа японское руководство обратилось с предложением о заключении перемирия. Но боевые действия с той стороны не прекращались.

Только через три дня Квантунская армия получила приказ собственного руководства о капитуляции. Но и он не сходу до всех дошел, а кое-где действовали и вопреки приказу. Многие солдаты и японские офицеры говорили, что император Японии не имел возможности дать для того чтобы приказа и что по радио и в разбрасываемых листовках распространяется дезинформация.

Фактически боевые действия шли до 2 сентября. И сражались японцы в большинстве собственном достаточно настойчиво. Мне, к примеру, с группой офицеров было нужно заниматься оказанием помощи 84-й кавалерийской дивизии генерала Т.В.

Дедеоглу, которая попала в окружение и вела боевые действия до 7—8 сентября. В то самое время во многих местах еще сражались американские и британские воины. Исходя из этого тяжело осознать, из-за чего в некоторых государствах окончание войны решили отмечать 16 августа…

Итак, тщательная и всесторонняя подготовка, четкое и умелое управление армиями (силами) обеспечили успех данной наибольшей стратегической операции. Утраты Квантунской армии лишь убитыми составили 84 тыс. человек, более чем 600 тыс. пленены. Безвозвратные утраты отечественных армий составили 12.031 человек, 24.425 человек были ранены.

В упомянутом интервью Архангельского утверждается, что большинство захваченных нами японских пленных «не произвели ни одного выстрела по советским армиям». Я, как один из участников военных действий в Маньчжурии, утверждаю, что большая часть японских воинов стремились при каждой возможности стрелять по отечественным армиям и оказывали им сопротивление. Тот, кто в этом сомневается, обязан хоть как-то растолковать, кто убил либо ранил 36 тысяч отечественных солдат и начальников.

Не самострелы же все они! Запрещено в итоге в угоду кому бы то ни было оскорблять сражавшихся на фронте воинов.

Значение Маньчжурской операции огромно. Это в далеком прошлом признано в мире. По словам Черчилля, согласие Советского правительства вступить в войну против Японии «имело величайшее значение» для Англии и США.

Не считая всего другого, наша общая победа над Японией стала причиной освобождению населений украины, Кореи, Вьетнама, Бирмы, к подъему национально-освободительного перемещения во всей Азии, Тихоокеанском регионе. Наконец, японский народ взял освобождение от ига милитаризма и вступил в новый этап собственного политического и экономразвития.

Этого не желают признать лишь те, кто придумывает сплетни и всякого рода небылицы о Маньчжурской операции, внося тем самым собственную лепту в неспециализированную кампанию фальсификации истории Второй мировой. Тот же Архангельский в собственном интервью заявляет: «Словом, войны как такой не было, не смотря на то, что Квантунская армия утратила 84 тысячи убитыми (как же возможно утратить столько людей без войны?! — М.Г.). Не было и победы.

Исходя из этого не может быть и праздника победы над Японией».

Возможно, само собой разумеется, под действием политики «продвижения народовластия» и выделяемых для этого средств писать что угодно. Особенно на данный момент, в то время, когда пошли по рукам и перепродаются оптом и в розницу целые редакции газет. Но должно же быть хотя бы элементарное уважение к интересам и делам собственной страны. Сейчас фактически по всему периметру отечественных границ к Российской Федерации предъявляются территориальные и другие претензии. Везде и всем мы что-то должны.

Лишь нам никто ничего не должен. И везде по всем этим проблемам находятся люди, каковые вместо сочувствия к собственному Отечеству самыми возмутительными способами поддерживают тех, кто выступает против нашей страны.

В свое время Ф.И. Тютчев увидел в Российской Федерации явление, которое он назвал «самая прискорбной наклонностью», выражающейся в рвении «…доходить ко всем вопросам с их самой мелочной и гнусной стороны, потребность попадать в хоромы через задний двор. Это в тысячу раз хуже невежества.

Потому что в несложной здоровой натуре невежество простодушно и забавно, в то время как эта наклонность изобличает и постоянно будет изобличать одну только злость». К сожалению, сейчас на исторической ниве России все больше превалируют как раз такая нигилизм и озлобленность по отношению к интересам и общественным делам. Дошло до того, что мы уже наподобие «стесняемся» побед собственных Армии (победа осени 1945-го кроме того не обозначена в законе «О днях воинской славы России»).

Но нельзя отменить того, что случилось. В памяти населения 3 украины как было, так и останется Днем воинской славы – днем торжества отечественного оружия, отечественной полководческой школы. И никаким политическим мародерам из области истории этого не опровергнуть, как и не затмить отечественную Победу.

Гареев М.

9 мая — День Победы советского народа в Великой Отечественной войне

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: