Первые проекты авианосцев: россия родина слонов или проект авианосца мациевича и канокотина

      Комментарии к записи Первые проекты авианосцев: россия родина слонов или проект авианосца мациевича и канокотина отключены

Коллеги, по окончании появления поста про эскадренный гидроавиатранспорт на базе «Памяти Азова», усиленно начали настаивать на включении в состав авиагруппы торпедоносцев. Отбивался как мог, по причине того, что назначение пара второе у моего корабля.

Двухкорпусный торпедоносец, что предлагали коллеги просто не влазил и уже думал о создании авиаматки для них на базе, к примеру, броненосного башенного фрегата типа «Адмирал Лазарев» со слипом, низким бортом и другими ништяками; но его, как и двухбашенные фрегаты, списали еще в 1911 году.

И я тут отыскал в памяти про проект авианосца аж 1910 года, про что говорил издание «Техника-молодежи» № 5 за 1973 год, что по концепции в принципе соответствовал тому, что я желал, и был бы выстроен именно на базе этого фрегата.

Решил поделиться данной заметкой с добавлением из статьи издания Моделист-Конструктор № 10-1981 Крылатые моряки России, снабдив дополнительными иллюстрациями.

Авианосец 1910 года

У Александра Блока имеется стих о смерти авиатора:

Все ниже спуск винтообразный,
Все круче лопастей извив.
И внезапно… нелепый, ужасный
В однообразьи паузу…

И зверь с умолкшими винтами
Повис пугающим углом…
Ищи отцветшими глазами
Опоры в воздухе… безлюдном!

Уж поздно: на траве равнины
Крыла измятая дуга…
В сплетеньи проволок автомобили
Рука — мертвее рычага…

Датировано это стих: «1910 — янв. 1912 г.». Если судить по дате, Александр Александрович был среди той бессчётной публики, на глазах которой 7 октября 1910 года разбился Лев Макарович Мациевич — один из пионеров отечественной авиации и подводного дела.

Архивные изыскания последних лет убеждают в том, что данный гениальный инженер был пионером еще в одной области военно-морского дела — создании авианосного флота.

По окончании смерти в водах Корейского пролива 2-й Тихоокеанской эскадры, составленной из лучших судов Балтфлота, Санкт-Петербург был фактически беспомощным перед вторжением вражеских эскадр со стороны Финского залива. Оставшиеся на Балтике устаревшие броненосцы не могли оказать сколь-нибудь важного сопротивления линейным крейсерам и современным линкорам соперника, а на постройку сопоставимых с ними по силе судов требовались время и огромные средства. Ни того, ни другого у царского правительства не было.

Вот из-за чего русское морское руководство, исходя из средств и наличных сил, создало необычный замысел защиты Санкт-Петербурга. В соответствии с ему при настоящей угрозе происхождения войны Финский залив от острова Нарген до полуострова Порккала-Удд перегораживался минным полем, северный и южный фланги которого прикрывались бы батареями береговой обороны. Эта Центральная минно-артиллерийская позиция должна была затруднить маневрирование неприятельского флота, вознамерившегося прорваться в Финский залив, и создать благоприятные условия для действий русских судов, вышедших на перехват неприятеля.

Но вот трудность: по подсчетам, на постановку 3 тысяч мин уходило 8 часов, а это означало, что для своевременного обнаружения вражеской эскадры, идущей к финскому заливу, посты наблюдения за морем требовалось выдвинуть на 300—400 км к западу от предела Нарген — Порккала-Удд. Для ведения для того чтобы наблюдения необходимы были быстроходные крейсера-разведчики, которых в составе Балтфлота, увы, не было.

В этом и разгадка того внимания, с которым русское морское ведомство отнеслось еще в конце первого десятилетия века к авиации. Так как посредством относительно недорогих аэропланов возможно было установить постоянное наблюдение за территорией, которую соперник не имел возможность пройти морем за ночь…

Так, опасение, что вражеский флот покажется перед Центральной минно-артиллерийской позицией перед тем, как будет поставлено минное заграждение, дало замечательный толчок формированию русской морской авиации. Вот из-за чего так велик вклад моряков в становление отечественного воздухоплавания, и вот из-за чего как раз в Российской Федерации так много внимания было уделено разработке судов, несущих аэропланы.

Еще весной 1909 года на совещании военно-морского кружка в Санкт-Петербурге Лев Макарович Мациевич выступил с сообщением «О состоянии авиационной возможности и техники применения аэропланов в военно-морском флоте».

Позднее, в осеннюю пору того же года, это сообщение в форме докладной записки, но подкрепленное нужными техническими расчетами, было направлено главе морского генштаба и Алексею Николаевичу Крылову, занимавшему тогда должность главного инспектора кораблестроения. Докладная записка Мациевича содержала техническое обоснование постройки авианосца, способного нести на борту 25 самолетов.

«Не воображает затруднений, — писал он, — устроить… на судне особого типа… легкую навесную… палубу, на которой пребывали бы, взлетали и садились аэропланы…».

Первые проекты авианосцев: россия родина слонов или проект авианосца мациевича и канокотина

Реконструкция того самого авианосца из «Авианосцы мира. 1917-1939»

Реконструкция этого корабля одного из участников форума http://forums.airbase.ru Slava2014 (действительно, почему-то на корпусе фрегата «Князь Пожарский»).

Технику взлета Мациевич воображал себе так:

«…Подъем аэропланов с палубы имел возможность бы быть совершён кроме этого при помощи электрической лебедки, выстреливающей аппарат с нужной скоростью. Протяженность рельсов нужна не более 35 футов, а сила электромотора не более 20 лошадиных сил…»

Для посадки аэроплана на палубу Мациевич предлагал приспособить «особенные» сети (сущность тормозную совокупность), распростертые над частью палубы. В один момент с разработкой авианосца изобретатель проектирует и соответствующий самолет собственной конструкции.

Как явствует из архивов, по окончании смерти Мациевича дело его не заглохло. В середине 1910 года, опять-таки за пара месяцев до полетов Юджина Эли, приятель Мациевича и его однокашник по корпусу и Морской академии корабельных инженеров полковник Михаил Михайлович Канокотин подал главе морского генштаба докладную записку: «Об организации опытов по применению самолетов на флоте» с приложением созданного им проекта авианосца.

«…Не создавая независимых опытов в деле развития морских воздушных разведчиков, — писал Канокотин, — и ожидая готовых результатов из зарубежа, мы можем взять большое количество неприятных неожиданностей в ближайшей войне…»

По мысли Канокотина, постройка «матки для аэропланов» разрешала применять авиацию для фотографирования и разведки боевых объектов соперника в море и его базах, и для управления судами в море.

Трезво оценивая денежные возможности морского ведомства, Канокотин писал:

«Первоначально возможно ограничиться одним из ветхих судов, к примеру „Адмирал Лазарев“. По моим предварительным измерениям данный корабль по окончании нужных переделок сможет удовлетворить следующим требованиям: поместить со всеми нужными приспособлениями 10 самолетов, иметь приспособления для стремительного взлета самолетов, иметь чистую палубу, и в случае если окажется нужным, то и приспособление для посадки на палубу».

Чертеж из уникального проекта.

Как видно из чертежа, проект предусматривал перестройку ветхого броненосца «Адмирал Лазарев» водоизмещением около 4 млн кг в авианосец с двумя палубами. Наряду с этим верхняя палуба (размерами 76,5х15 м), свободная от каких-либо надстроек, предназначалась для посадки и взлёта. дымовые трубы и Посты управления предполагалось разнести по бортам. Нижняя палуба — ангарная — предназначалась для хранения самолетов, а для их подъема предлагались два лифта — «машинных люка».

Разработку подробных чертежей и составление сметы, согласно точки зрения Канокотина, он имел возможность закончить через два-три месяца.

Сначала казалось, что это предложение будет осуществлено. Морской генштаб и морской технический комитет дали о проекте самые благоприятные отзывы. Высшие инстанции распорядились об отпуске нужных кредитов и подыскании более подходящего корпуса, чем корпус ветхого «Адмирала Лазарева». А. Крылов, компетентность которого в кораблестроении была всеми признана, наложил резолюцию:

«Осуществление проекта затруднений не представит и не позовёт задержек».

И с тем громадным удивлением обнаруживаешь, что по прошествии относительно маленького времени проект был в архиве с грифом: «Дело производством само собой прекращено…».

Добавлю еще да и то, что базу авиагруппы составили бы самолеты «Блерио».

Из-за чего проекты авианосцев, нужных для исполнения основной задачи, возложенной на Балтфлот, попали в архив?

Обстоятельство осознать нетрудно.

Тактико-технические эти самолетов 1908 — 1909 годов были недостаточны для ведения разведки на громадном удалении от берега. Тогдашние аэропланы легко «не добывали» до района, охватываемого разведкой. Единственным средством компенсировать данный большой недочёт морской авиации берегового базирования было использование авианосцев, разрешавших самолетам подниматься фактически над любой точкой моря.

Но очень стремительное совершенствование авиационной техники стало причиной тому, что через три-четыре года уже показались гидросамолеты, каковые имели возможность вести более-менее дальнюю разведку с морских аэропортов.

В осеннюю пору 1913 года в Либаве была снабжена первая морская авиастанция с 8 гидросамолетами. К началу Первой Мировой замысел защиты Санкт-Петербурга со стороны моря был фактически осуществлен, но боевые действия морской авиации стали развиваться не совсем так, как это представлялось в предвоенные годы.

Германский флот не пробовал прорваться в Финский залив, и минное заграждение на Центральной позиции было удачно поставлено в ночь с 30 на 31 июля 1914 года по окончании объявления о мобилизации Балтфлота. Более того, минными постановками у Либавы и у входа в Финский залив 2 и 17 августа немцы продемонстрировали собственный нежелание прорываться к Петербургу. Отсутствие наступательных замыслов со стороны германского флота подтверждал и состав сил, выделенных кайзером для Балтики: в них преобладали устаревшие суда.

Осознав это, русское руководство поменяло собственные замыслы, и наровне с главной задачей — защитой столицы — флоту было предписано активизировать собственные действия, распространив их на средний и южный районы Балтийского моря. В условиях повышенной боевой активности морская авиация уже не исчерпывалась одной лишь разведкой: круг ее боевых задач стал неуклонно расширяться, потребовались авианесущие суда.

Начальника Генштаба арестуют

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: