Первая послевоенная кораблестроительная программа вмф ссср (1946-1955 годы)

На протяжении ВОВ 1941–1945 годов новое кораблестроение сводилось по большей части к созданию «москитного флота»: строились торпедные катера, малые охотники (а также бронированные), катера-тральщики, речные и морские бронекатера, небольшие тральщики и десантные баржи, известные как «стотонники». Удалось кроме этого достроить часть заложенных до войны подводных лодок, эсминцев и два легких крейсера (имевших высокую степень готовности) и считанные единицы надводных судов новых предвоенных проектов – один эсминец, два сторожевых корабля и столько же морских тральщиков.

Практически постройка судов главных классов на протяжении войны закончилась; новые не закладывались, а корпуса спроектированных ранее ржавели на стапелях либо на воде в недостроенном виде.

В это же время коренной перелом на протяжении войны (1943 год) предопределил поражение стран фашистского блока. В послевоенном мировом устройстве на первые места выдвигались сильнейшие морские державы – США и Англия. Эти два страны, не обремененные, в отличие от СССР, огромными сухопутными фронтами, на протяжении войны интенсивно строили боевые суда всех классов, наращивая мощь собственных флотов.

Не отрицая громадного значения военной помощи союзников, направляться очень подчернуть, что среди судов, поставленных в СССР по ленд-лизу, не было новых судов главных классов – линейных кораблей, авианосцев, крейсеров, подводных лодок и эсминцев. Американские и британские поставки строго ограничивались торпедными катерами, большими охотниками и малыми, фрегатами и тральщиками – эскортными миноносцами.

Вместо подлежащих разделу судов итальянского флота США и Англия в первой половине 40-ых годов XX века предоставили СССР собственных заслуженных ветеранов, выведенных либо ожидавших вывода из состава собственных флотов. На приобретение современных эсминцев и крейсеров у союзников надежды было мало, и не смотря на то, что такую попытку предпринял И.В. Сталин в 1945 году (под предлогом войны с Японией), она потерпела неудачу.

США и Англия не были заинтересованы в настоящем усилении Советского ВМФ, что к концу войны был материально и морально устаревшим.

Эти события осознавались работниками Народного комиссариата ВМФ, каковые в первой половине 40-ых годов XX века, учитывая мнения армейских советов действующих флотов, готовили мысли о послевоенном развитии ВМФ. Обоснование послевоенного состава флотов проводилось в своевременном управлении Главного морского штаба (ГМШ) ВМФ под неспециализированным управлением его глав – адмиралов Г.А. Степанова и В.А. Алафузова.

Опыт военных действий на море во Второй мировой кроме этого анализировался и учитывался, но пока без точных информации о итогах сражений у Марианских островов (Филиппинское море, 1944 год) и в заливе Лейте (1944 год).

В августе 1944 года в I отделе Своевременного управления ГМШ были подготовлены мысли о составе флотов ВМФ СССР в послевоенный период. В базу расчетов корабельного состава легли оперативно-стратегические задачи, мнения армейских советов флотов и результаты анализа опыта боевых действий.

Так, к примеру, для Северного флота главными задачами считались: защита собственного побережья, защита собственных внутренних (прибрежных), заокеанских и европейских коммуникаций, нарушение коммуникаций соперника в Атлантике и в европейских водах, содействие Красной Армии на ее фланге, десантные операции [1]. Конкретный возможный противник не указывался, но расчеты были многовариантны и учитывали мощь самые сильных флотов недалекого будущего – Англии и США. К примеру, коммуникации с европейскими государствами предполагалось оборонять при неучастия британского флота в военных действиях.

В соответствии с расчетам для ответа указанных задач командующий Северным флотом должен был иметь в своем распоряжении следующие эскадренные силы: по шесть линкоров, авианосцев, крейсеров и эскортных авианосцев, 24 легких крейсера, 156 эскадренных миноносцев, 66 эскадренных тральщиков, 40 громадных и 88 средних подводных лодок. Организационной базой для ответа оборонительных задач, по опыту ВОВ, тогда считались морские оборонительные районы.

Для Северного флота планировалось три таких района: Западный, включавший Кольский залив (где базировались «эскадренные силы»), Беломорский и Восточный (в который входили Карская и Новоземельская военно-морские базы). Для этих районов (дополнительно к эскадренным силам) требовалось 32 эскадренных миноносца, 24 малые подводные лодки, 143 сторожевых корабля, шесть минных и пять сетевых заградителей, 112 тральщиков, 162 торпедных катера, 72 громадных и 162 малых охотника, 116 катерных тральщиков, 150 десантных судов, 12 морских бронекатеров и другие суда, а также десантные баржи, трал-баржи, бронекатера и речные тральщики.

Все это дополнялось развертыванием 110 батарей береговой артиллерии (калибром от 100 до 406 мм), 82 РЛС обнаружения, 291 батареи зенитной артиллерии, трех бригад морской пехоты (для десанта), 23 батальонов и 180 рот морской пехоты для противодесантной и сухопутной обороны. Для оборонительных минных заграждений требовалось 7600 мин заграждения.

Приблизительно такие же «мысли» были подготовлены и для трех вторых флотов, и для флотилий – Каспийской, Амурской и Дунайской. Для Балтийского и Черноморского флотов, в отличие от Северного и Тихоокеанского, не предусматривались громадные авианосцы и планировался другой качественный состав подводных лодок. Характерно, что основной ударной силой эскадр так же, как и прежде считались линкоры.

Было кроме этого очевидно, что достижение расчетного (желаемого) состава флотов вероятно лишь в очень отдаленной возможности, в случае если по большому счету достижимо. Тем более, что фабрики двух Николаева и судостроения – крупнейших центров Ленинграда нуждались в восстановлении, а Молотовска и Комсомольска-на-Амуре были не достроены.

Исходя из этого в сентябре 1944 года Своевременное управление ГМШ подготовило расчеты «потребного» состава флотов на ближайшую возможность – к 1 января 1948 года. Для определения «потребного» состава учитывались те же задачи, но с некоторыми оговорками (к примеру, «эпизодические» действия подводных лодок в Атлантике).

Состав Северного флота к указанному сроку должен был включать линейный корабль, два крейсера, четыре легких крейсера, 38 эсминцев, 11 эскадренных тральщиков, 53 сторожевых корабля, по четыре минных и сетевых заградителя, 52 громадных и 65 малых охотников, 76 торпедных катеров, 66 тральщиков, 30 громадных, 18 средних, 12 малых подводных лодок, 40 десантных самоходных барж и другие суда. С целью достижения «потребного» состава предстояло выстроить два крейсера, три легких крейсера, 21 эсминец, 15 громадных, 14 средних и девять малых подводных лодок и другие суда.

С учетом «потребного» состава всех четырех флотов (плюс флотилии) на 1945–1947 годы приходился большой количество нового кораблестроения. Не было полной ясности, по каким проектам направляться вести послевоенное строительство. В 1943–1944 годах по заданиям Народного комиссариата ВМФ эвакуированные ЦНИИ и КБ-45 проектировали линкор (проект 24), авианосцы (водоизмещением 23 700, 30 000, 45 000 и 60 000 т), тяжелый крейсер (около 25 000 т), легкий крейсер, эскадренный миноносец (проект 40, с универсальной артиллерией главного калибра), подводный крейсер (2000 т, 12 торпедных аппаратов), громадную (1200 т, 10 торпедных аппаратов), среднюю (проект 608, 800 т, 8 торпедных аппаратов) и малую подводные лодки, и катера и другие корабли.

Отсутствие должного финансирования умело-конструкторских работ не вывело эти проекты из предэскизной либо эскизной стадии. Помимо этого, многие из них не обеспечивались не только опытными образцами, но и проектированием техники нового и образцов вооружения. Для управления ВМФ обычно оставались малоизвестными последние успехи мирового (английского, американского, германского) кораблестроения.

Данный пробел не имела возможности восполнить и научно-исследовательская работа «Тенденции армейского корабля», выполненная в Военно-морской академии (ВМА) им. К.Е. Ворошилова в 1943–1944 годах, не смотря на то, что она и заложила теоретические базы выбора будущих типов судов.

Оценив создавшееся положение, нарком ВМФ адмирал флота Н.Г. Кузнецов 15 октября 1944 года представил в Правительство (в то время под ним понимались ЦК ВКП (б) и Совет народных комиссаров) доклад о армейском кораблестроении в 1945–1947 годах. В течение этих трех лет предполагалось, во-первых, достроить солидную часть судов, заложенных по программам 1936–1940 годов, в частности легкие крейсеры проекта 68, фавориты проекта 48, эсминцы проекта 30, сторожевые суда проекта 29 и другие.

Их достройка обеспечивалась наличием задела части оружия и техники, и имеющимися опытными образцами и разработками. К примеру, головной эсминец проекта 30 – «Огневой» уже достраивался на Черном море, а остальные однотипные суда могли быть достроены с учетом принятого в июле 1943 года ответа на корректировку проекта (30К). Параллельно с восстановлением промышленности и достройкой кораблей нарком предлагал развернуть проектирование судов новых типов, дабы во второй половине 40-ых годов XX века начать их серийную постройку.

В 1944–1945 годах Н.Г. Кузнецов представил в Совет народных комиссаров последовательность частных предложений по развитию и восстановлению индустрии, призванной в недалеком будущем обеспечить потребности ВМФ. Среди них было предложение о развитии дизелестроения, в котором предусматривались поставка для ВМФ в 1946–1948 годах 3068 дизельных двигателей суммарной мощностью 466 410 л.с. и замыслы восстановления производства судовых дизелей на Коломенском заводе, «Русском дизеле», заводе «Двигатель революции» и других.

На рубеже 1944–1945 годов, решив о постройке новых малых судов (к примеру, 60 «стотонников» в Ленинграде), Государственный обороный комитет (ГКО) дополнительно утвердил на 1945 год достройку судов предвоенных программ – крейсеров, эсминцев, сторожевых кораблей и подводных лодок. В конце 1944 года начались работы по подготовке к переводу корпусов крейсеров, фаворитов, эсминца, подводных лодок и тральщиков из портов Кавказского побережья на фабрики Николаева.

Для разработки заданий на перспективное проектирование судов нарком ВМФ 6 января 1945 года приказал создать особую комплексную рабочую группу, в которую входили офицеры флота и авторитетные адмиралы. Подкомиссию по крейсерам и линкорам возглавил глава ВМА адмирал С.П. Ставицкий, по эсминцам – адмирал А.В.

Добротворский. В подкомиссиях трудились такие узнаваемые теоретики, как адмиралы И.П. Чернышев, А.В. Томашевич, инженер-контр-адмирал А.П.

Шершов, адмирал Л.Г. Гончаров и другие.

По итогам работы отдельных подкомиссий для перспективного проектирования и строительства были выбраны линкор стандартным водоизмещением 75 000 т с замечательными зенитным вооружением и противоминной защитой (более большой, чем линейный корабль проекта 24), большой и небольшой авианосцы (проект 72 ЦНИИ-45, по типу германского «Графа Цеппелина», с 30 самолетами, был отклонен), крейсер в 25 000 т с 9-дюймовой артиллерией («тяжелый» – против «вашингтонских» крейсеров с 8-дюймовыми орудиями), два типа легких крейсеров («средний» и «небольшой», либо «лёгкий» крейсер «и крейсер»), два типа эскадренных миноносцев («громадной» – для Тихого океана и Севера и «небольшой», либо легко «эсминец», – для стесненных условий Балтики), три типа подводных лодок – громадного, малого и среднего водоизмещения и другие суда. Последовательность предложений подкомиссий, с тактической точки зрения, был, непременно, обоснованным и носил прогрессивный темперамент.

Последнее вылилось в высокие требования к эффективности зенитной артиллерии, а также – необходимость установки универсальных орудий главного калибра на эсминцах, обоснование типа тяжелого крейсера (частичное восстановление идей 1935 года), двух типов авианосцев с сильными ударными авиагруппами. Кроме того кажущееся на данный момент архаичным сохранение линейных кораблей в качестве основной ударной силы флотов на всех четырех театрах для 1945 года в полной мере объяснимо.

Новые линейные корабли типов «Айова» и «Монтана» строились в Соединенных Штатах, в Англии достраивался «Вэнгард», во Франции – «Жан Бар». По опыту войны на Тихом океане линейные корабли считались цементирующим звеном соединений флота и имели возможность «выдержать наибольшее число ударов соперника». Возможности ракет атомной бомбы и дальнего действия в Советском Альянсе тогда еще не были известны. Помимо этого, в ВМФ СССР всецело отсутствовал личный опыт боевого использования и создания авианосцев.

Последнее событие, кстати, сказалось в достаточно расплывчатых требованиях управления ВМФ к судам этого класса, не смотря на то, что и Н.Г. Кузнецов, и его помощник по вооружению и кораблестроению адмирал Л.М. Галлер, непременно, являлись приверженцами авианосцев.

Летом 1945 года стало известно об ядерных бомбах громадной разрушительной силы, примененных американцами против Японии, и о достижениях германского подводного кораблестроения, каковые вывели подводные лодки на как следует новый уровень. Но эти известия конкретно не повлияли на ход разработки кораблестроительной программы. Германский опыт деятельно изучали и рассчитывали применять в новых проектах лодок. С учетом же появления ядерной бомбы скоро посчитали нужным только

«предусмотреть усиление прочности корпуса и подводной части борта линейного корабля, и уменьшение количества выступающих частей и создание обтекаемой формы надстроек для большей сопротивляемости… воздушной взрывной волне».

25 августа 1945 года, в то время, когда Н.Г. Кузнецов был еще на Дальнем Востоке, адмирал Л.М. Галлер направил в Правительство проект Десятилетнего замысла армейского судостроения. Проект, составленный в развитие «оперативных» расчётов и соображений 1944 года, учитывал, в известной степени, состояние и развития промышленности и перспективы восстановления.

Исходя из этого чрезмерные «аппетиты» флотов были пара урезаны. В стратегическом отношении новый Десятилетний замысел развивал идеи программы 1933 года (на протяжении второй пятилетки) и замысла 1936 года («большого морского судостроения»). Он предусматривал создание прочной морской обороны берегов СССР на всех четырех главных театрах: на Севере, Тихом океане, Балтике и Черном море, и на больших реках и Каспии – Амуре и Дунае.

В новых условиях, в то время, когда флоты японии и Германии ликвидировались, возможными соперниками могли быть флоты США и Англии, основную ударную силу которых составляли авианосные соединения. Исходя из этого в собственных водах им противопоставлялись подобные силы – с целью достижения победы в бою, другими словами для завоевания господства на Балтике, на Тёмном, Баренцевом и Японском морях. Нарушение морских и океанских коммуникаций возлагалось в основном на бессчётные подводные лодки.

Проект Народного комиссариата ВМФ предусматривал строительство замечательного сбалансированного флота, складывающегося из кораблей ВМФ всех классов. На 1 января 1956 года данный флот должен был включать в себя 4 линейного корабля (водоизмещением по 75 000 т), 10 тяжелых крейсеров (по 25 000 т), 30 крейсеров, 54 легких крейсера, по 6 громадных и малых авианосцев, 132 громадных эсминца, 226 эсминцев, 168 громадных подводных лодок, 204 малые и 123 средние [2], и суда и другие корабли, а также десантные и бессчётные вспомогательные.

Суда главных классов (линейные корабли, авианосцы, крейсеры, эсминцы, подводные лодки) намечалось распределить практически равномерно по всем четырем театрам с некоторым «перевесом» Тихоокеанского флота по большим судам и сосредоточением авианосцев и громадных подводных лодок только на Дальнем Востоке и Севере. Типы судов будущего флота по большей части соответствовали предложениям подкомиссий и частично предварительным проработкам ВМА, конструкторских-45 бюро и ЦНИИ. Одновременно с этим готовых проектов новых судов, кроме того эскизных, еще не было (за редким исключением), и их предстояло создать в 1946–1947 годах параллельно с достройкой крейсеров, эсминцев, сторожевиков и подводных лодок предвоенных проектов.

Обсуждение Десятилетнего замысла произошло 5 сентября 1945 года на совещании Политбюро ЦК ВКП (б) при личном участии И.В. Сталина, и представителей наркоматов ВМФ и судостроительной индустрии (НКСП). Н.Г. Кузнецов вспоминал:

«Споры в ходе дискуссии касались авианосцев, на которых я настаивал и каковые к постройке не принимались. По крейсерам громадных разногласий не было. Довольно эсминцев развернулась острая полемика: я категорически возражал против строительства громадного количества ветхих эсминцев проекта 30, по причине того, что на них не было универсальной артиллерии и соглашался лишь на пара единиц, дабы стремительнее оживить работу судостроительной индустрии и собрать кадры.

Что касается подводных лодок, то много говорили об их новых типах, каковые нам уже были известны» [3].

Ведущая роль в разрешении спорных вопросов, конечно, принадлежала И.В. Сталину – тогда Главному секретарю ЦК ВКП (б) и Главе СНК СССР. Сталин разглядывал флот в качестве сильного довода во внешней политике, но наряду с этим в стратегическом замысле ни при каких обстоятельствах не ставил ему задачу заокеанской экспансии, а беспокоился о

«прочной обороне морских пределов СССР».

«Сражаться будем не у берегов Америки»,

– сказал вождь, в то время, когда моряки настаивали на усилении ПВО судов. Наряду с этим Сталин очевидно путал стратегию и тактику, а последняя потребовала противопоставить сопернику равное оружие кроме того в сражениях за Баренцево и Японское моря. Исходя из этого он отвергал авианосцы, разглядывая их только в стратегическом замысле, как только наступательный элемент морских оружий.

Из этого и его приверженность к быстроходным тяжелым крейсерам с 305-мм орудиями, каковые в собственных водах имели возможность отражать германские «шарнхорсты» (в соответствии с замыслу 1938 года) и американские «аляски».

Лишь уступая просьбам управления НКСП, Сталин дал согласие сократить количество тяжелых крейсеров программы до четырех, а под влиянием моряков в принципе первоначально одобрил достройку одного (в Молотовске) и закладку двух линейных кораблей, и строительство двух малых авианосцев. Сильные возражения вождя позвали кроме этого предложения НКВМФ по количеству громадных океанских подводных лодок, которое подлежало сокращению более чем в четыре раза.

В особых же вопросах – особенно в отношении элементов будущих крейсеров, подводных лодок и эсминцев Народный комиссариат ВМФ встретил сильную оппозиционеров в лице управления НКСП – наркома И.И. Носенко и его помощника А.М. Редькина.

Они считали, что для исполнения требований флота потребуется пара лет востанотельные работы уничтоженных войной и созданию новых фабрик и конструкторских бюро. С целью получения средств на модернизацию индустрии с учетом ее настоящих возможностей они настаивали на крупносерийной постройке новых крейсеров, подводных лодок и эсминцев по откорректированным проектам 1939-1940 годов, для этих судов имелись частично или полностью готовые образцы основных энергетических вооружения и установок.

Учет достижений и опыта войны мирового кораблестроения наряду с этим сводился к установке РЛС и гидролокаторов и применению новой разработке – сварки корпусов. Вероятное же начало строительства новых судов, в особенности больших, управление НКСП откладывало на 50-е годы.

В вопросе об эсминцах Сталин стал стороником НКСП.

«…Ссылаясь на настоящие возможности производственной базы и упрекнув Кузнецова в нежелании «прислушаться к индустрии», потребовал ограничиться «простыми судами», нужное количество которых он выяснил в 250 единиц» [4].

В следствии для того чтобы «обмена точек зрения» (фраза из протокола Политбюро) для рассмотрения представленного НКВМФ замысла строительства флота было решено назначить рабочую группу под руководством помощника Главы Совета народных комиссаров Маршала СССР Л.П. Берии. В состав рабочей группы включили наркома ВМФ Н.Г.

Кузнецова, председателя Госплана Н.А. Вознесенского, секретаря ЦК ВКП (б) А.А. Жданова, начальника генерального штаба генерала армии А.И. Антонова, адмирала С.П. Ставицкого, помощника наркома ВМФ адмирала флота И.С. Исакова, наркома судостроительной индустрии И.И. Носенко, наркома оружия Д.Ф. заместителя и Устинова наркомсудпрома А.М.

Редькина. Позднее, 20 сентября, в рабочую группу дополнительно ввели наркома тёмной металлургии И.Ф. Тевосяна, ранее возглавлявшего судостроение.

Маршал Берия являлся самая подходящей фигурой для претворения в судьбу установок вождя, каковые сводились к механическому исключению из программы последовательности больших судов. В отношении же сроков и типов постройки Берия ориентировался на позицию, занятую Сталиным в споре между наркоматами ВМФ и судостроительной индустрии.

И.И. Носенко в сентябре-ноябре 1945 года развил бурную деятельность по обоснованию собственных ведомственных (шедших вразрез с национальными) заинтересованностей. Действовал он и через влиятельного участника рабочей группы Н.А. Вознесенского, от которого зависело распределение ассигнований, металла, рабочей силы. Уже 8 октября 1945 года управление НКСП добилось совместного с ВМФ ответа о проектировании эсминцев проекта 30 2-й серии – со сварными корпусами (проект 30-бис).

26 ноября Носенко представил в Госплан развернутые «Предложения» по исполнению Десятилетнего замысла.

В «Предложениях» начальник судпрома развернул широкую программу восстановления существующих и создания в совокупности НКСП восьми новых судостроительных (по типу американских) и 12 снабжающих фабрик, развертывания двух новых основных управлений – по тяжелым и средним боевым судам. Всего НКСП должен был объединить 25 судостроительных и 33 вторых завода различного профиля (приборостроительные, по производству оружия и т.п.).

Объем капиталовложений в индустрию на 1946–1955 годы планировался в количестве 13,1 млрд руб., из них на первые пять лет – 9,89 млрд руб. На это же пятилетие – 1946–1950 годы – требовалось дополнительно привлечь на фабрики НКСП 500 тысяч людей (в документе – «потребность в кадрах»), а также 124 тысячи уже во второй половине 40-ых годов двадцатого века. На текущий год Носенко запрашивал для ускорения работ 15 тысяч пленных и 11 тысяч репатриированных граждан.

Управление НКСП предлагало разобрать либо законсервировать часть недостроенных судов программ 1936–1940 годов, имевших малую степень готовности, недостаточный задел по оружию и технике, ржавеющих на поврежденных стапелях. Консервации подлежали: крейсер «Таллин» (бывший «Петропавловск», ранее «Лютцов», готовность 30%), фавориты «Киев» (48,9%) и «Ереван» (25,4%). Забегая вперед, возможно заявить, что «Предложения» НКСП практически предрешили судьбу трех последних судов: они так и не были достроены.

Наконец, Носенко предлагал и замысел армейского судостроения на 1946 год. Нарком намечал развернуть строительство шести крейсеров проекта 68, из них пять были «переходящие» закладки 1939 года и один новый – в Николаеве; 21 эсминца проекта 30, из них пять новых; девяти сторожевых судов проекта 29, а также пять новых; 12 подводных лодок, а также шесть новых и т.д. Среди других судов упоминались монитор, два сетевых заградителя, 26 базисных и 50 рейдовых тральщиков, 54 громадных и 103 малых охотника, 174 торпедных катера – все по уже освоенным проектам.

Так, Носенко практически предлагал, в сокращенном виде, снова запустить остановленный войной маховик программы третьей пятилетки, утвержденной Правительством в январе 1940 года.

Трое военных моряков, включенных в рабочую группу, не смогли отстоять постройку больших судов. Как мы знаем, что С.П. Ставицкий 29 сентября 1945 года подтвердил собственный вывод («Подкомиссия по выбору типа линейного корабля… остается при прошлом ответе…»). Учитывая последующие действия И.С. Исакова (тот заявил в печати авианосцы «покойниками» [5направляться), возможно высказать предположение, что он не отправился против И.В.

Сталина и не поддержал собственного наркома. Помимо этого, обсуждение программы велось на фоне работы комиссии , которая расследовала события подрыва на мине крейсера «Киров» (17 октября 1945 года). Проект распоряжения Совета народных комиссаров по этому поводу с грозными оргвыводами был утвержден на Политбюро 21 ноября – незадолго до решающего дискуссии программы. Спустя шесть дней рабочая группа Л.П.

Берии представила Политбюро проект распоряжения «О десятилетнем замысле армейского судостроения на 1946–1955 гг.» Проект взял одобрение, и распоряжение в тот же сутки подписал И.В. Сталин.

Десятилетний замысел предусматривал постройку 5850 кораблей ВМФ и вспомогательных судов, а также 589 судов главных классов. Из последних 199 должны были вступить в строй до 1 января 1951 года. Помимо этого, в 1953–1955 годах предполагалось дополнительно заложить два линейных корабля (1955 год), три тяжелых крейсера (один – в первой половине 50-ых годов XX века и два – в 1955-м) и семь легких крейсеров (два – в первой половине 50-ых годов XX века, три – в 1954-м, два – в 1955-м).

Распоряжение от 27 ноября 1945 года не затрагивало стратегических качеств, обоснованных ранее в проекте Народного комиссариата ВМФ: суда распределялись по всем четырем главным морским театрам и по флотилиям – Каспийской, Амурской и Дунайской. В оперативно-тактическом отношении утвержденный замысел смотрелся существенно не сильный проекта.

С исключением из программы авианосцев район активных операций эскадр надводных судов на каждом флоте ограничивался радиусом действия истребительной авиации берегового базирования. Подводные лодки лишались не только помощи собственного надводного флота в отдаленных районах, но и в значительной мере надежного обеспечения развертывания. Много малых подводных лодок, сторожевых судов, тральщиков, малых охотников, торпедных и других катеров очевидно обозначало оборонительные тенденции замысла, рассчитанного на удержание господства в акватории (в соответствии с документу – «обеспечение благоприятного своевременного режима»).

Не обращая внимания на впечатляющий количественный количество десятилетнего строительства флота, последнему кроме того к 1956 году не обеспечивалась возможность развертывания во внешних морях и в океанах, где авианосные соединения американского и британского флотов сохраняли преимущества в ударной мощи и боевой устойчивости. Подводные лодки Советского ВМФ, направленные на океанские коммуникации, ожидала идеальная совокупность противолодочной обороны, доказавшая на протяжении Второй мировой собственный превосходство над бессчётным германским подводным флотом.

Недочёты в стратегическом и оперативно-тактическом обоснованиях послевоенного строительства ВМФ во многом разъяснялись слабостью военно-морской теории. Неприятности развития отечественного флота уже в 30-х годах не рассматривались не только в открытой, но и в закрытой печати. Дискуссионное обсуждение других предложений еще перед войной сменилось борьбой за воспитание «единства взоров», которое обеспечивалось уже принятыми «ответами Правительства и Партии».

Споры в разных закрытых рабочих группах ограниченного состава касались по большей части частных либо второстепенных вопросов. По крайней мере, затрагивая оперативно-тактические нюансы, эти споры не касались морской стратегии. Разрешались они кроме этого в узком кругу Политбюро либо управления ВМФ, где свобода выр

Первая послевоенная кораблестроительная программа вмф ссср (1946-1955 годы)

Парад в честь Дня военно-морского флота в Петербурге

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: