Опыт школьного сочинения или альтернативный взгляд на капитана тушина

Запись глубокоуважаемого k_lvk в Виртуальный музей русской архитектуры: приложение: неповторимая подача информации разрешают составить подробный портрет эры и лучше осознать, как жили храбрецы в указанном времени. Первым произведением, дешёвым в приложении Живые страницы, стал роман Л. Н. Толстого Война и мир. перевела триггеры на идея, что дабы осознавать, как жили храбрецы, нужно бы в том месте хотя бы мало пожить… А мы как смело когда-то писали про это произведения 🙂

Жанр школьного произведения ни при каких обстоятельствах терпеть не мог: что возможно написать с низости знаний и своего опыта ученик 9-го класса по книге, воображающей мировую классику? Банальность? Не, в случае если это не «Слово о полку Игореве»…

Вот мой школьный товарищ grdash , время от времени почему-то сидевший со мной за одной партой (в большинстве случаев последние два года учебы на уроках всё время игрался в Го с другим втором), имел возможность написать половину произведения в стихах, приобретая то «5», то «2» в зависимости от того, как его свободный полет мыслей совпадал с мнением отечественного учителя литературы – директора школы, что сам по себе был очень сильно не дурак (так Григорий остался без золотой медали, а серебряную в тот год отменили). Но, в то время, когда с введением ЕГЭ, из школьной программы провалилось сквозь землю само понятие «произведение», стало чего-то не хватать…

В прошедшем сезоне, действительно, частично ввели… 150 слов! Для маленькой накрутки баллов. Кому-то и это помогло…

Основной проблемой школьного произведения тогда виделось то, что многие темы привели к стойкому диссонансу с прочтённым (либо замеченным :-). К примеру, врезалась в память тема по роману Толстого «Война и мир»: «Капитан Тушин – образ подлинного храбреца». С одной стороны наподобие оно как правильно, но с другой…

Что в образе капитана Тушина смелого? В наступление он не ходил, лично не колол – не рубил. Да, ему (а также) обязан успех боя.

И прекрасно не забываю по роману эту реакцию Багратиона: ни одобрения, не говоря уж о призах, «наклонил голову и сообщил Тушину, что он может идти». Наряду с этим Тушин еще и оправдывается перед Болконским, за то, что поставил его в неудобное положение «растолковывающего-просящего». Другими словами сам Тушин чувствует себя скорее виноватым и отнюдь не победителем. И это реакция на смелый поступок?

Храбрецом его именует лишь князь Болконский, но «все это было так необычно, так непохоже на то, чего он сохранял надежду».

И только спустя десятилетия приходит познание, что Толстой обрисовывает «Подлинного храбреца» (с) со своей опытной точки зрения – артиллерийского офицера.

Тот гиперреализм («Все писатели пишут из головы, а он – прямо из судьбы» (с) Чехов), которого Толстой старается добиться от своих произведений, не допускает никаких вольностей и домыслов. Обратите внимание, что Толстой обрисовывает движение главных батальных сцен романа как раз с позиций артиллериста, где действующей сценой есть либо батарея Тушина при Шёнграбене, либо батарея Раевского при Бородино. Кроме того при Аустерлице последнее, что видит Болконский – рукопашная схватка на батарее.

Толстой пишет о том, что прекрасно знает да и то, что видел сам при обороне Севастополя.

Да, это реалистично. Но имеется и оборотная сторона медали: как часто бывает, специалист, говоря о делах, связанных со своей деятельностью, не утруждается растолковывать «элементарные» с его точки зрения вещи, термины, логику поступков, в особенности если они впитаны в этом случае практически с юнкерских кровей. Имеется в этом и определенный снобизм – «кто ж этого не знает», что, что уж сказать, Толстому был свойствен полностью.

Вспомните начало романа с диалогами на французском – создатель не считал нужным их переводить!

Другими словами, чтобы выяснить, в чем подвиг Тушина, необходимо посмотреть на него глазами артиллериста Александровской эры. Вернее сообщить Александровско-Павловской, потому что как раз Павел за собственный недолгое, но очень «плодотворческое» царство заложил фундамент новой эры, порвав с «Золотым веком» собственной матери.

Одним из бессчётных новшеств, принятых «Царем-рыцарем», было уравнивание моральной сокровище артиллерийских орудий со флагами – утрата пушек сейчас рассматривалась как утрата чести командующим. В этом поддержал отца и сын: «Тех начальников артиллерийских рот, у которых в бою утрачены будут орудия, ни к каким награждениям не воображать!» — Александр I. Как это отразилось на действиях армии возможно оценить, в случае если ознакомиться с тактикой действия артиллерии в Наполеоновских войнах.

В большинстве случаев артиллерийские орудия открывали пламя ядрами с дистанции всего 1000 м – дальше прицельно стрелять было безтолку. С 600 по сопернику возможно было стрелять уже большой, тяжелой картечью, а самый эффективный пламя по кавалерии и пехоте соперника раскрывался с 300-200 м – небольшой картечью. Учитывая расстояние действенного огня, возможно легко оценить, что пехоте соперника требовалось всего пара мин., дабы под огнем орудий достигнуть позиций артиллеристов.

Соответственно возможность захвата орудий, в то время, когда дело доходило до небольшой картечи (да, то самое – «пора добраться до картечи») была высокой.

Исходя из этого артиллерийские позиции старались постоянно прикрывать пехотными подразделениями, каковые защищали батарею либо давали ей время покинуть позиции при угрозы захвата. Это именно и было то самое «прикрытие», о котором всегда упоминается в рассказе о Шёнграбенском бое батареи Тушина. Его, как не забывайте, не было и в помине. Как тогда поступал артиллерийский начальник русской армии? – При мельчайшей угрозе яркой атаки на батарею, он снимал орудия и отводил в тыл.

Честь мундира ставилось выше твердости в обороне. Такая «тактика» стала обстоятельством многих неудач русской армии в битвах Наполеоновских войн впредь до 1812 г., в то время, когда перед сражением при Бородино командующий артиллерии русской армии Кутайсов дал известный приказ: «…Чтобы … с позиций не снимались, пока неприятель не сядет верхом на пушки… последний картечный выстрел выпустите в упор»!

Но под Шёнграбеном было по-второму, и Тушин для успеха сражения практически нарушил общепринятые правила действия артиллерии. В следствии, по окончании утраты двух третей собственных людей, он был должен покинуть несколько орудий, другими словами совершить важный проступок в соответствии с царским указам. Исходя из этого максимально, чем имел возможность «наградить» его Багратион за успех боя – это не наложить взыскание «в лучших военных традициях».

Все всё осознавали, но для большинства традиционно ужас перед руководством – больше страха перед неприятелем.

Но быть может, это случай? В горячке боя, в то время, когда адреналин «стучит» в висках, и довольно часто забывается все, кроме того чувство самосохранения? Но хладнокровное и неспешное поведение Тушина в сражении этому мало соответствует – «Смел без запальчивости»(с). Вспомните еще и следующий эпизод с Тушиным: отходящая артиллерийская рота встречает контуженного Ростова. «Прикажите посадить, для всевышнего». – Посадите, посадите, – сообщил Тушин». Что не так в этом эпизоде?

Дело в том, что по уставу кого-либо сажать на орудия либо зарядные коробки, а также самих артиллеристов не разрещалось: «Видно было, что юнкер данный уже неоднократно просился где-нибудь сесть и везде взял отказы». Лишь по окончании Смоленского сражения 1812 г. по воспоминаниям Дениса Давыдова последует команда: «Сесть на пушки!». В этот самый момент Тушин снова идет на прямое нарушение уставных положений.

Возможно высказать предположение, что Тушин просто не знает, как устроена «жизнь» артиллериста либо легко недалекий человек, ни при каких обстоятельствах толком устава-то не просматривавший, которых в армии иногда хватает? Но вспомните эпизод появления Тушина в романе: артиллерийский капитан рассуждает о «небесном электричестве». Для начала XIX века, в то время, когда молниеотводов-то не было, это все равно, что на данный момент офицер бы рассуждал о «чёрной материи». Нет, Тушин не дурак.

Его действия осмысленны – «Деятелен без легкомыслия» (с). Он четко осознаёт отличие между «прописными положениями» и настоящим их выполнением. Он не опасается ни соперника, ни начальника.

Успех дела и чувство настоящего товарищества, кроме того в том, дабы не «сдать» подставившего его с прикрытием главы – для него выше уставных положений, каковые, само собой разумеется, не смогут охватить всю многовариантность военной судьбе.

Характерно, что Тушин появляется в романе ровно столько раз, сколько необходимо, дабы всецело очертить образ «подлинного храбреца»-армейского с позиций Толстого: смел, хладнокровен, умен и хороший товарищ. Практически Тушин играется тут ту же роль, что и Рохметов в романе Чернышевского «Что делать». Чернышевский вводит образ «настоящего революционера», дабы читатели, не дай всевышний, не приняли главных героев романа за революционеров.

По окончании создания образа «подлинного храбреца» Тушин окончательно покидает мира «и страницы Войны». Война 1812 г. – война народная… Образ настоящего армейского, что вправду может сообщить «Я дерусь по тому, что дерусь», делается исчезающе мелок на неспециализированном фоне событий, мотивации всеобщего перемещения и другого.

В нем уже нет необходимости.

PS. Потом по тексту возможно добавить про всякую в том месте «подлинную, народную, смелую, богатырскую реальность» и другое, что писали в школьных произведениях.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Как-то, в далеком прошлом, в другом веке, один из макро-шефов «с изменившимся лицом» попросил выполнить работу: скопировать художественный альбом. Заказ упал откуда-то очень сильно сверху. «А че, в том месте «сверху» нет таких возможностей?» — Нет. Обстоятельство внимания к нам появилась в том, что формат альбома был А3+, и ни в какой копировальный аппарат он не лез.

Да и по сей день сомневаюсь, что такие имеется в разумных пределах доступности.

Теоретически задача казалась не сложной, но «клеить» и ворочить полноцветные файлы А3+ на 486-м было очень не скоро – на страницу уходил сутки… А сканировать? Форзац альбома был из слоновьей бумаги, которая, в случае если забрать лист одной рукой, рвалась под собственным весом. Хороший был удар по глазам, да и всю текучку было нужно отложить.

Через месяц копии альбома распечатали в нескольких экземплярах. Переплели, сделали тиснение «под» шрифт на самом альбоме: в то время, когда обладатель заметил, его чуть не хватил Кондратий – сделал вывод, что мы сделали новый переплет на оригинал :-). Привели в себя, отпоили чаем, сдали копии и альбом: «Привет!»

От работы остался лишь диск магнитооптики на 1 Гб картин — нужно будет, неизменно возможно распечатать. Да-с. Но лет через пара магнитооптический дисковод с коробкой дисков у нас сперли – какой-то идиот решил поживиться именно в момент, в то время, когда магнитооптика уже уступала место сидюкам, покинув нам сказевую плату и шнур от него (каковые фиг где в Москве было отыскать… Идиот!).

Так е-версия альбома ушла в гиперпространство…

И вот осталось лишь пара страниц – брак, на которых отрабатывали цветопередачу…

источники:

http://afirsov.livejournal.com/126905.html
http://afirsov.livejournal.com/125987.html

Опыт школьного сочинения или альтернативный взгляд на капитана тушина

LP — Lost On You [Official Video]

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: