Операция «возмездие»

29 октября 1943 года глава Президиума ВС СССР М.И. Калинин издал указ о краже звания Героя СССР Галине (в конечном итоге — Елене) Григорьевне Мазаник, Марии Надежде и Борисовне Осиповой Викторовне Троян. В ночь с 21 на 22 августа они завершили операцию, из-за которой в Минске в собственной спальне был стёрт с лица земли наместник Гитлера в Белоруссии гауляйтер Вильгельм Кубе.

Организатором данной сложной и смелой операции был армейский разведчик майор Николай Федоров… 29 октября 1943 года глава Президиума ВС СССР М.И. Калинин издал указ о краже звания Героя СССР Галине (в конечном итоге — Елене) Григорьевне Мазаник, Марии Надежде и Борисовне Осиповой Викторовне Троян. В ночь с 21 на 22 августа они завершили операцию, из-за которой в Минске в собственной спальне был стёрт с лица земли наместник Гитлера в Белоруссии гауляйтер Вильгельм Кубе. Организатором данной сложной и смелой операции был армейский разведчик майор Николай Федоров…

Приказ № 195

Весной 1943 года в Берлине и в Москве разрабатывались замыслы операций, каковые должны были радикально поменять обстановку на советско-германском фронте. Гитлер готовил очередное летнее наступление германских армий. Он желал снова овладеть стратегической инициативой и все еще грезил стереть с лица земли Москву. В качестве направления главного удара был выбран Курский выступ, что по собственной длине составлял немногим более 10-12 процентов всей линии советско-германского фронта.

Но как раз в данной одной десятой фронта германское руководство собиралось сосредоточить 70 процентов танковых, 30 процентов моторизованных и более 20 процентов пехотных дивизий сухопутных армий Германии, пребывавших на Восточном фронте. Сила для нового удара по Красной Армии планировала огромная. Группой армий «Центр» руководил генерал-фельдмаршал Г. Клюге, один из самые опытных и верных Гитлеру полководцев фашисткой германии. Действия армий Клюге должны были начаться в час «Ч».

В то время, когда данный роковой час наступит, знал лишь один человек — Гитлер. Генерал-фельдмаршал Э. Манштейн, руководивший группой армий «Юг», также готовил подчиненные ему войска к грядущей битве.

На снимке: Герой Советского Союза Мария Осипова.

Готовясь к летнему наступлению на Востоке, Гитлер приказал своим наместникам в Белоруссии и на Украине стереть с лица земли партизанские отряды и обеспечить свободную переброску армий к местам грядущих сражений. В Белоруссии свирепствовал гауляйтер Кубе. На Украине — Кох.

Применяя предоставленные им неограниченные полномочия, они всячески стремились стереть с лица земли партизан, советские диверсионные группы и отряды, каковые действовали в белорусских и украинских лесах. Терроризируя местное население, тысячами уничтожая обитателей городов и сел, нацисты стремились запугать патриотов, помогавших партизанам.

В Москве также шепетильно подготовились к летним сражениям. Разведка добыла сведения о том, на каком направлении и какими силами нацисты собирались взять реванш за поражение под Сталинградом. В Ставке Главнокомандования замечательно осознавали, что лето 1943 года станет решающим пределом ВОВ.

Нужно было во что бы то ни начало добиться победы, закрепить успех и начать наступление по всему фронту. Ответственные предпосылки будущей победы предстояло создать партизанам и диверсионным группам разведки, действовавшим в тылу соперника. 1 мая 1943 года Главноком И.В.

Сталин подписал приказ под номером 195.

Во втором пункте этого приказа говорилось: «Начальникам всех родов армий и общевойсковым начальникам – стать мастерами вождения армий, умело организовывать сотрудничество всех родов армий и руководить ими в сражении. Изучать соперника, улучшать уши – армии и разведку глаза, не забывать, что без этого нельзя бить неприятеля точно…»

В четвертом пункте указывалось: «партизанкам и Партизанам – наносить замечательные удары по вражеским тылам, дорогам сообщения, воинским складам, предприятиям и штабам, разрушать линии связи соперника. Вовлекать широкие слои советского населения в захваченных неприятелем районах в активную освободительную борьбу, выручая тем самым советских граждан от угона в германское рабство и от истребления гитлеровскими животными. Мстить беспощадно германским захватчикам за слезы и кровь отечественных детей и жён, матерей и отцов, сестёр и братьев. Всеми силами помогать Красной Армии в ее борьбе с подлыми гитлеровскими поработителями…»

Спустя дни приказ № 195 особой связью был передан начальникам партизанских соединений и диверсионных отрядов, каковые в тылу соперника решали особые задачи. Руководил действиями диверсионных отрядов и групп глава Разведуправления ГШ Красной Армии генерал Ф.Ф. Кузнецов.

Приказ № 195 был взят и Особенной партизанской бригадой, которая действовала в Белоруссии. В мае 1943 года данной бригадой руководил капитан Давид Кеймах. Помощником Кеймаха по агентурной работе был армейский разведчик майор Николай Федоров.

Давид Кеймах появился в 1906 году в Одессе. В 1933 г. окончил Столичный электромеханический университет, трудился старшим инженером научно-исследовательской лаборатории Главного артиллерийского управления Красной Армии. В том же университете трудился Григорий Линьков.

И Кеймах, и Линьков обратились к управлению университета прося направить их на фронт.

Д. Кеймах был призван в РККА. Казалось бы, что экспертом в области артиллерийского оружия должно было заинтересоваться руководство артиллерийских армий. Оказалось в противном случае.

Давид Ильич был откомандирован в распоряжение разведки. Нельзя исключать, что это было связано с направлением в распоряжение разведки Григория Линькова.

Линьков имел опыт партизанской борьбы, что купил в годы Гражданской войны, в то время, когда деятельно сражался против атамана и войск Колчака Дутова. В тех битвах белые и красные защищали собственную правду, Линьков был на стороне красных, взял два тяжелых ранения, но остался жив.

По окончании Гражданской войны Г. Линьков получал образование партшколе, на рабфаке, после этого окончил Военную электротехническую академию и незадолго до нападения фашистской Германии на СССР трудился в НИИ Красной Армии. В первой половине 40-ых годов двадцатого века Григорий Линьков имел воинское звание армейский инженер 2 ранга. В первых числах Июля 1941 года он подал рапорт на имя главы университета прося направить его в тыл соперника.

Но ему было отказано.

19 июля Линьков вторично обратился в Секретариат ЦК ВКП(б) прося направить его в составе группы намерено подготовленных 15-20 человек в тыл неприятеля для партизанской борьбы. В заявлении он писал: «…Принятое мною ответ и моя просьба были обоснованы моим опытом партизанской борьбы в тылу неприятеля, купленным в годы Гражданской войны… Я имею обширный опыт работы с весами, прекрасно знаю нравы и быт деревни и считаю, что эту непростую и важную задачу я выполню с честью.

А вдруг нужно будет отдать жизнь, то я предпочитаю через 25-30 дней погибнуть в сражении, чем через 25-30 лет погибнуть на постели. Мне 42 года, но физически здоров и может перенести каждые трудности. У меня имеется супруга, любимый сын, но что возможно любимей матери Отчизны?..»

Вторая просьба Григория Линькова была удовлетворена. Он был призван в армию и направлен в распоряжение разведки. В сентябре 1941 года Григория Линькова прописали начальником, а Кеймаха — комиссаром разведывательного отряда, которому предстояло функционировать на территории Белоруссии в тылу соперника.

Выброска разведотряда Линькова прошла неудачно. их груз и Десантники с продуктами и вооружением питания были разбросаны по большую территорию. Кое-какие разведчики были убиты немцами.

Не обращая внимания на только отсутствие радиосвязи и трудные условия с Центром (до марта 1942 г.), Линькову удалось организовать и совершить много успешных диверсионных операций в глубоком тылу соперника.

15 февраля 1942 года отряд, в котором был Д. Кеймах, возвратился из-за линии фронта. На этом дороги Линькова и Кеймаха разошлись.

В марте 1942 года Д. Кеймах в составе разведгруппы под руководством Храбреца СССР майора Василия Щербины снова был закинут в тыл соперника. Несколько действовала на территории оккупированной немцами Белоруссии в районе городов Лида — Молодечно — Минск — Лепель — Полоцк. Неспешно посредством местных патриотов разведгруппа переросла в разведывательный отряд.

24 сентября 1942 г. майор В. Щербина проводил занятие с разведчиками, которых обучал применению новых магнитных мин для совершения диверсий. Нежданно мина, с которой трудился Василий Васильевич, взорвалась в его руках… Начальником отряда был назначен Давид Кеймах. В Центре он имел псевдоним Дима.

Отряд продолжал удачно делать задания руководства разведки. Летели под откос фашистские поезда с армейскими грузами, боевой техникой и личным составом, уничтожались офицеры и гитлеровские солдаты, взрывались мосты, предприятия армейского значения, склады и ремонтные мастерские. В Центр бесперебойно поступали сведения о действиях соперника в зоне ответственности особенной партизанской бригады под руководством Димы.

8 мая 1943 года Д. Кеймах взял из Центра упомянутый выше приказ № 195. Изучив его, Кеймах пригласил к себе замкомандира отряда по агентурной работе майора Николая Федорова. Николай Петрович днем раньше прибыл из Центра.

Перед убытием в тыл соперника прошел особую подготовку. В Центре Федорову был присвоен псевдоним Колокол.

О чем говорили офицеры в партизанской землянке в Рудненском лесу, сейчас уже никто не сообщит. Но без сомнений обращение шла об активизации диверсионной работы силами бригады. Нельзя исключать, что на том заседании в первый раз раздались слова о необходимости проведения в Минске большой террористической операции против немцев, каковые свирепствовали не только в белорусской столице, но и во всех сёлах и городах поверженной, но не сломленной республики.

Приказ № 195 потребовал от разведчиков более активных действий против неприятеля.

В полной мере возможно предположить, что именно в тот сутки начальник отряда поручил собственному помощнику майору Федорову, нёсшему ответственность за проведение и организацию агентурных операций, изучить возможности уничтожения гауляйтера Кубе…

Вариантов практически нет…

В Минске в первой половине 40-ых годов двадцатого века действовала несколько подпольщиков, которая собирала сведения о немцах и передавала их в отряд Кеймаха. Это была тяжёлая, страшная и непростая работа. Группой руководила Мария Борисовна Осипова, которая в переписке Кеймаха с Центром упоминалась как резидент Тёмная.

Кеймах попросил Центр подготовить и направить в его отряд двух радистов, которых он собирался устроить в Минске и так создать условия для более своевременного направления в Москву по каналам особой связи сведений о сопернике. М. Осипова провела в Минске нужную подготовительную работу и готова была принять в собственную группу радиста. Ожидая пополнения из Москвы, Мария Осипова навещала партизанский отряд Димы, передавала Д. Кеймаху сведения о нацистах, приобретая рекомендации и новые задания по их исполнению.

На снимке: Герой Советского Союза майор Николай Федоров.

Мария Осипова, возможно сообщить, была ровесницей Давида Ильича. Она появилась в 1908 году в деревне Серковицы Соколинского сельского совета Толочинского района Витебской области. Родители Марии, как и многие другие сельчане, трудились на местном стеклозаводе «Серковицы». На протяжении Гражданской войны заводик был уничтожен, и Мария в отыскивании дохода подалась в деревню Дретунь, где такой же стеклозавод сохранился. Он стал называться «Труд».

На заводе изготовлялись громадные бутыли. Для каких целей, никто из рабочих не знал. Мария начала работать на предприятии и деятельно включилась в публичную судьбу маленького, по большей части молодежного коллектива.

На VI съезде комсомола Белоруссии Мария познакомилась с Яковом Осиповым, что скоро стал ее мужем. К 1933 году Мария уже растила двоих детей, получала образование Высшей коммунистической сельскохозяйственной школе, а после этого – в Минском юридическом университете. Она была из тех представителей рода человеческого, каковые ни при каких обстоятельствах не останавливаются на достигнутом, жадно тянутся к новым знаниям, применяя их во благо людям.

По окончании окончания Минского юридического университета Мария взяла направление на работу в Верховный суд Белоруссии. Дочь Тамара была школьницей, сын Юра посещал детский сад. Семья Осиповых была весьма дружной.

Все упало в июне сорок первого…

— 22 июня, — вспоминала позднее Мария Борисовна, — я вынесла на улицу, дабы развесить для сушки, белье и из соседского репродуктора, похожего на тёмную тарелку, услышала голос Молотова: «…Неприятель вероломно напал на нашу страна. Идут сильные битвы в Бресте…»

На следующий сутки Мария отвела шестилетнего сына в детский сад, что по распоряжению правительства республики эвакуировался в тыл. Дочь пребывала в пионерском лагере и должна была возвратиться к себе еще в воскресенье, но задержалась у родственников в Осиповичах. Супруг взял предписание из военкомата.

Мария осталась одна и осознала, что не имеет возможности бездействовать.

В сентябре 1941 года в Минск прибыл Вильгельм Кубе, назначенный главным комиссаром Белоруссии в рейхскомиссариате по восточным территориям. Биография этого человека не воображает особенного интереса, но кое-что все-таки направляться сообщить. Кубе появился во второй половине 80-ых годов XIX века в Глогау. Изучал историю, национальное устройство. Был генсеком консервативной партии в Бреслау.

Некое время жил и трудился в этом городе, где в местном университете обучались Курт Велкиш и Герхард Кегель, где начали собственный сотрудничество с советской разведкой Рудольф Гернштадт и Ильзе Штебе, о которых мы уже говорили на страницах «Красной звезды». Судьбы Кубе и, скажем, Рудольфа Гернштадта разительно не похожи.

Кубе во второй половине 20-ых годов двадцатого века вступил в национал-социалистскую партию и скоро возглавил ее фракцию в парламенте Пруссии, 29 сентября 1933 года вступил в СС и стал группенфюрером, активным деятелем фашистского режима в Германии. Из-за аферы с доносом во второй половине 30-ых годов двадцатого века, о которой вряд ли имеется суть сказать подробно, Кубе взял взыскание по партийной линии и был должен уйти из СС. Но на этом его карьера не завершилась.

В первой половине 40-ых годов двадцатого века он был направлен в Минск, дабы утверждать в Белоруссии «новый порядок». На улицах Минска людей отлавливали, как псов, и многих тут же расстреливали. На площадях были сооружены виселицы.

Жестокость Кубе не знала пределов. По его указанию были созданы иудейское гетто в Минске, концлагерь «Тростенец», где было истреблено более двухсот шести тысяч советских и зарубежных граждан.

На снимке: Начальник особенной партизанской бригады Давид Кеймах.

Рудольф Гернштадт был человеком иного склада ума, дорожил иными моральными сокровищами. В то время в то время, когда Кубе стал активным участником нацистской партии, Гернштадт включился в активную борьбу против нацистского режима. Он делал задания советской разведки, создал в Варшаве прекрасно законспирированную резидентуру, участниками которой были Ильзе Штебе, Герхард Кегель, Курт и Маргарита Велкиш…

В первой половине 40-ых годов двадцатого века карательные акции в Минске следовали друг за другом. Как и во всех других городах республики.

При очередном посещении разведывательного отряда Давид Кеймах и Николай Федоров, выслушав доклад Марии Осиповой о ситуации в Минске, внесли предложение ей изучить возможности уничтожения Кубе. Предложение заинтересовало Осипову, но она сходу заявила, что сделать это будет непросто.

— Изучите обстановку около Кубе, – рекомендовал Федоров. – Где живет, отдыхает, как трудится, перемещается по городу. Обратите внимание на охрану гауляйтера, установите имена всех работников, каковые обслуживают его дом. Нас интересует все, что связано с судьбой этого палача в Минске.

Осипова давала слово отыскать ответы на вопросы, каковые интересовали майора Федорова. Несколько «Тёмной» уже поддерживала сообщение с двумя немцами. Одного кликали Эмиль Шульц, другого – Генрих Триппель. Шульц на очередной встрече сказал:

— Офицер, которого я вожу, был в Берлине. В том же направлении вызывали Кубе. Гитлер дал Кубе указание усилить репрессии против белорусов. Новая волна арестов и расстрелов начнется 30 сентября 1943 года…

Выслушав данные Шульца, Мария сделала для себя один вывод: Кубе нужно стереть с лица земли до 30 сентября. Палач в далеком прошлом подписал себе решение суда, а сейчас установил и срок приведения его в выполнение.

Вариантов уничтожения Кубе было мало. Возможно было постараться организовать столкновение автомобили, на которой он разъезжал по городу, со намерено подготовленным для этого грузовиком. Таковой замысел в группе «Тёмной» рассматривался еще в первой половине 40-ых годов XX века.

К операции столкновения автомашин подготавливались Миша Иванов, Константин и Владимир Сенько, но все они погибли при исполнении другого задания. Подпольщица «Агаша» сказала «Тёмной» о том, что Кубе довольно часто меняет автомобили и установить, какую из них и в то время, когда он будет применять, не представлялось вероятным. Гауляйтер, по всей видимости, предполагал, что на него возможно совершено покушение, и предпринимал надлежащие меры безопастности.

От предстоящей разработки замысла уничтожения Кубе в следствии преднамеренного столкновения с его машиной было нужно отказаться.

Вторым вероятным вариантом уничтожения Кубе был взрыв кинотеатра, что время от времени посещал гауляйтер. Минский муниципальный кинотеатр по понедельникам был открыт лишь для визита германских солдат и офицеров. Взорвать кинотеатр на протяжении очередного киносеанса было возможно.

Но Осипова отвергла данный вариант: совершенно верно установить, в то время, когда Кубе посетит театр, было нереально. Мария искала более надежный вариант.

В группе «Тёмной» был Георгий Куликов, музыкант, что трудился в театре Янки Купалы. в один раз он сообщил Осиповой:

— У меня имеется друг, привычный со многими влиятельными немцами. Он именно и трудится директором минского кинотеатра. Кликать его Николай Похлебаев. Он был начальником Красной Армии. Человек надежный.

Может, он что-то посоветует.

Сведения воображали громадной интерес. «Тёмная» поручила ассистентам собрать дополнительные сведения о Николае Похлебаеве.

Сестры

В Минске о Николае Похлебаеве, в это же время, мало что было известно. Исходя из этого при очередном визите в партизанский отряд Мария Осипова попросила майора Федорова навести о нем справки в Москве.

Через пара дней из Центра пришел ответ: Похлебаев Николай Васильевич появился 22 апреля 1907 года в селе Кувыка Аткарского района Саратовской области. Трудился в Москве на постройке электрозавода. Получал образование школе летчиков, но был отчислен из-за не сильный зрения. Во второй половине 30-ых годов XX века поступил в Высшую школу опытного перемещения.

В июне 1940 года был направлен на работу в ВЦСПС в отдел культурно-массовой работы. 25 июня 1941 года Похлебаева призвали в РККА. Был младшим начальником, ассистентом политрука.

Пропал без вести по окончании первых боев с нацистами…

Сведения из Центра были скупы и не давали гарантии того, что встреча с Похлебаевым пройдет удачно. Разведчики решили рискнуть…

Георгий Куликов организовал встречу Осиповой с Похлебаевым. Первый разговор был сложным. Мария не имела права открыто сообщить новому привычному о многом и тем более о замыслах уничтожения Кубе.

Принципиально важно было осознать, готов ли он оказывать подпольщикам хоть какую-то помощь в борьбе с оккупантами. Похлебаев дал согласие сотрудничать с партизанами, но выдвинул условие – обязательно устроить ему встречу с партизанским начальником. Осипова давала слово выполнить просьбу.

На следующий по окончании контакта с Похлебаевым сутки «Тёмная» прибыла в отряд, доложила Кеймаху о встрече с директором кинотеатра и его просьбе. Кеймах приказал Николаю комиссару и Федорову отряда Харитону Хатагову встретиться с Похлебаевым. Для встречи выбрали деревню Беларычи, в двадцати пяти километрах от Минска.

На встрече Похлебаев более детально поведал о себе, об участии в битвах, тяжелом ранении, о том, как попал в плен и бежал из лагеря.

Майор Федоров напрямую попросил Похлебаева оказать помощь стереть с лица земли Кубе. Убедившись, что имеет дело с партизанами, Похлебаев дал обещание познакомить Осипову с Валентиной Шуцкой, сестра которой, Елена Мазаник, трудится в доме гауляйтера.

Федоров насторожился:

— А возможно ли доверять сестрам?

— За Валентину ручаюсь, за Елену – нет, – честно ответил Похлебаев.

В беседу вступила Мария Осипова:

— Познакомьте с ней меня. В случае если Елена будет согласна на встречу, я постараюсь отыскать с ней неспециализированный язык.

На снимке: Мария Осипова на встрече с разведчиками.

Скоро Осипова от своих подпольщиков взяла подробные сведения о сестрах. Обе выросли в деревне Поддегтярня Глушского сельского совета Пуховичского района Минской области в бедной крестьянской семье. Старшей из сестер была Елена, появившаяся 4 апреля 1914 года.

Валентина была моложе на четыре года.

Окончив сельскую школу, Елена, которой чуть исполнилось четырнадцать лет, уехала в Минск на доходы. Была и посудомойкой, и домработницей. Некое время трудилась в столовой Совета народных комиссаров Белоруссии, после этого в правительственном доме отдыха «Слепянка – Городище». С 1938 года трудилась официанткой в столовой ЦК КП(б) Белоруссии.

Стала женой Бронислава Тарлецкого, что трудился водителем в гараже Совета народных комиссаров республики. В то время, когда началась война, Бронислав вместе с наркомом, водителем которого он был, был в эвакуации.

Сведения о Валентине также обнадеживали. Она, окончив семь классов, отправилась в Минск, стала домработницей, а по окончании окончания фабрично-заводского училища – наборщицей в типографии. Дети Валентины – трехлетний сын Евгений и полуторагодовалая дочь Лиля – пребывали в деревне Масюковщина под Минском. Мужа Валентины, Василия Михайлович Шуцкого, нацисты расстреляли за сообщение с партизанами.

Сейчас она трудилась уборщицей в германском суде.

Осипова сделала вывод: более надежной, если судить по биографическим данным, была Валентина, мужа которой расстреляли нацисты. Но полные представления о сестрах Мария имела возможность взять лишь по окончании беседы и встречи с каждой из них. Прежде всего – с Еленой Мазаник.

Скоро в детском парке имени М. Горького состоялась ответственная для будущего встреча. Николай Похлебаев прибыл в парк с Марией Осиповой. Через некое время в том месте же помой-му случайно были сестры Валентина и Елена. Покинув Марию Осипову с Еленой Мазаник наедине, Валентина и Николай ушли.

Они не знали, о чем отправится разговор, но догадывались, что встреча в то время еще незнакомых дам может решить очень многое.

Разговор был тяжёлым. Осипова внесла предложение Мазаник принять яркое участие в уничтожении Кубе. Предложение было неожиданностью и очень страшным.

У Мазаник так как также не было обеспечений, что Мария – не провокатор. Опасаясь попасть в гестапо, Елена, как ранее и Похлебаев, настойчиво попросила предварительной встречи с начальником партизанского отряда.

Осипова высказала готовность организовать такую встречу. Но Мазаник, поразмыслив, заявила, что не сможет на долгое время отлучиться из дома Кубе. Ее поездка в лес к партизанам будет увидена охраной гауляйтера либо его женой Анитой, которая руководит всем работниками и хозяйством, обслуживающими дом.

— Вы доверяете сестре? – нежданно задала вопрос Елену Осипова.

Мазаник ответила утвердительно. Тогда Осипова внесла предложение, что на встречу с представителем руководства партизанского отряда отправится Валентина Шуцкая. Елена приняла предложение.

Встреча прошла в деревне Янушковичи. На протяжении беседы Николай Федоров передал Валентине ампулу с ядом, которым Елена Мазаник должна была отравить Кубе…

Яд, принесенный Валентиной, применить не удалось. Елена не имела доступа к кухне, где подготовилась пища для участников семьи гауляйтера. Она только убирала жилые помещения на третьем этаже.

Вариант уничтожения наместника Гитлера в Белоруссии, предложенный партизанами, реализовать не удалось.

Последний полет

13 августа 1943 года Д. Кеймах направил в Центр радиограмму следующего содержания.

«Валерию.

1. Прошу отправить отравляющие вещества, поскольку отсутствие их срывает последовательность диверсий против нацистов в городах.

2. Ситуация на железных дорогах очень сложная. Отправьте мины для организации диверсий. Дима».

15 августа «Дима» направил в Центр новую радиограмму. В ней говорилось о том, что «…в Минске заявлено о расстреле 200 осуждённых…».

17 августа «Дима» докладывал в Центр: «Тёмная» информирует о расстреле еще 100 арестованных за совершение покушения на комбриг СС генерала полиции фон Готцберга».

Кубе свирепствовал …

19 августа Д. Кеймах радиограммой в Центр информировал:

«…За мое годичное нахождение в тылу соперника назрел последовательность вопросов, требующих моего личного доклада руководству. на данный момент представляется случай вылета к Вам на самолете, отправляющемся в Москву. Разрешение на вылет сообщите».

Центр 21 августа сказал Кеймаху:

«Вылет разрешаю. Покиньте за себя «Колокола». Захватите с собой документы, письма и перечни личного состава.

Валерий».

О чем планировал Д. Кеймах доложить руководству Разведывательного управления? Несомненно, о положении дел в его Особенной партизанской бригаде, об удачах разведчиков, о проблемах, появившихся в сфере сотрудничества с другими партизанскими отрядами. В Москве Кеймах, по всей видимости, собирался обсудить движение подготовки операции по уничтожению Кубе.

В радиограммах в Центр, направленных из отряда в мае – августе 1943 года, он ни разу не упомянул фамилию Кубе и не информировал о планах по его уничтожению. Делая приказ № 195, Кеймах и его помощник Федоров искали пути уничтожения гауляйтера, но были еще далеки от реализации собственных планов. Однако в Москве Кеймаху предстояло рассказать о ходе подготовки данной сложной операции.

В августе Кеймах в Москву не вылетел. Не было самолета. 5 сентября 1943 года из Центра пришла радиограмма: «…В ночь с 6 на 7 сентября встречайте самолет с грузом.

Валерий».

Самолет приземлился на партизанский аэропорт вовремя. С тем рейсом в бригаду Д. Кеймаха прибыли радистки – две Ани. Одна из них – Анна Ивановна Грачева (псевдоним «Ада»), вторая – Анна Геннадьевна Моршанская (псевдоним «Ася»).

Им предстояло легализоваться в Минске. «Ада» должна была обеспечить устойчивую связь резидентуры «Тёмной» с Центром.

«Ада» доставила из Центра направленное «Диме» и «Колоколу» письмо от полковника Шестернева, что руководил действиями Особенной бригады и ранее подписывал собственные указания псевдонимом «Валерий».

В письме, например, говорилось следующее:

«…Красная Армия гонит неприятеля с отечественной почвы. Ситуация требует по-настоящему дезорганизовать тыл соперника и активными диверсиями наносить ему большой ущерб. Для данной цели необходимо силами ваших подвижных групп еще больше активизировать диверсии на дорогах сообщения соперника и особенно поработать над организацией диверсий силами завербованных вами местных обитателей, имеющих доступ к интересующим нас объектам…

Исполнителей подбирайте из людей, талантливых делать эти задачи. Применяя опыт, знания, связи и желание местных обитателей, нужно активизировать борьбу с неприятелем, бить его по самым чувствительным местам: взрывать электростанции, ЖД депо, силовые установки фирм, уничтожать казармы, портить и уничтожать военную продукцию и боевую технику, сжигать склады, базы горючего, уничтожать руководящих германских государственныхы служащих…»

Потом ставились конкретные задачи: «…Не допустить планомерного применения соперником участков железной дороги Минск – Смолевичи, Минск – Осиповичи, Минск – Барановичи, Минск – Молодечно».

Лота В., кандидат исторических наук.

Роджер Корман: Операция Негодяй

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: