Олег чарушников «на «олимпе» все спокойно» часть 4 тринадцатый подвиг геракла

      Комментарии к записи Олег чарушников «на «олимпе» все спокойно» часть 4 тринадцатый подвиг геракла отключены

Олег чарушников «на «олимпе» все спокойно» часть 4 тринадцатый подвиг геракла

Биография Геракла напоминала повесть из юношеского издания о становлении тяжёлого ребёнка. Еще в раннем детстве увлекся он учением змей. Из-за неправильного обращения два очень полезных экземпляра подохли.

Родители набрались воздуха с облегчением. Но радоваться было рано. Будущий храбрец твердо решил сделать жизнь как возможно занимательнее – и себе, и окружающим.

Он колотил соседских мальчишек, никому не давал спуска и бузотерил так, что участковый инспектор по делам несовершеннолетних неоднократно порывался поставить его на учет либо перевести в особую школу для чрезмерно энергичных подростков.

Родителям было нужно раньше простого выпустить буйного отрока в плавание по житейскому морю. К двадцати годам Геракл работал в зоологической экспедиции, причем, отличился при поимке редкого Немейского льва. После этого возвратился было к ветхому увлечению – занялся змееловством, но снова загубил полезный экземпляр (на этот раз Лернейскую гидру, посмертно занесенную в Красную книгу).

С досады храбрец влюбился и продолжительно трудился швеей-мотористкой на фабрике верхнего платья – под началом у предмета собственной любви.

Позже было еще большое количество различного. В итоге Геракл попал на Олимп, где сходу пришелся ко двору, совершил много начал и производственных подвигов скоро продвигаться вверх. Бывший тяжёлый ребёнок превратился в цветущего мужчину, одетого в примечательный костюм из натуральной львиной шкуры.

Знатное чувство произвела на олимповцев лихая очистка авгиевых конюшен в подсобном хозяйстве завода – мероприятие, диковинное по резвости. Геракл жаждал новых славных деяний, и скоро взял такую возможность.

– Наслышан, наслышан… – тучегонитель похлопал храбреца по крутому плечу и усадил в кресло для визитёров. – Хвалю! Угощайся, у меня по-домашнему, без церемоний.

Геракл отхлебнул из чашечки душистой витаминизированной амброзии.

– Решили мы тебе, друг, дать одно щекотливое поручение… – продолжал Зевс. – До тех пор пока неприятность думается неразрешимой. Справишься, возможно будет поразмыслить о твоем переводе на пост всевышнего третьей категории… Твоя задача, друг, пребывает в том, дабы в самом спешном порядке и всецело добиться… …Геракл решительным шагом направлялся на центральный склад.

Его щеголеватый костюм был застегнут на все пуговицы, лицо высказывало непреклонную решимость. Храбрец знал, что именно обязан сделать, но как это сделать, он не знал…

Могучий Геракл, триумфатор авгиевых конюшен, шествовал по заводу. Пробегавшие стайкой амазонки из цеха амфор и дисков дружно зарумянились. В тарном побросали молотки, глазели на храбреца, высунувшись в окна.

С вершины горы на эту величавую картину взирал несун-рецидивист, восседавший на камне в позе мыслителя.

Взойдя в центральный склад, Геракл собрал персонал и заявил полную и общую опись.

О, это была грандиозная операция!.. Через каких-нибудь полторы семь дней храбрец восседал за конторкой, почесывая стилосом в пыльной, всклокоченной шевелюре. Львиная шкура, продранная в трех местах, была наспех прихвачена жёсткой ниткой.

Шли доклады подчиненных. В помощь Гераклу придали Дионисия-младшего, двух лаборанта и молодых технологов Телемака. На заводе это именовалось: изыскивать дополнительные мощности в среде ИТР.

– …Еще найдено триста восемь колес для легковушек, – рапортовал Телемак. – Состояние среднее.
– Как осознавать – среднее? В дело годятся?

Телемак неизвестно повел плечами.

– Смотря в какое дело… Те, что по краям лежат, – в самый раз для утильсырья. Каковые поглубже – ничего, возможно на колесницы ставить.

Потому и среднее.
– Триста восемь… – шептал Геракл, занося сведения в инвентаризационный свиток. – Плюс на пятом стеллаже было шестьдесят три. Итого: триста семьдесят одно. Число нечетное, необычно… Они же парами поступают!

Из-за чего некомплект? – Он поднял тревожные глаза на подчиненного. – Не достаточно либо больше чем нужно?

Телемак повел плечами, чихнул и высморкался.

– Хорошо, свободен. Следующий!
– Восемьсот кифар.
– Как ты сообщил? Чего – восемьсот?
– Кифар, – почтительно доложил Дионисий-младший. – Шестиструнных. Когда-то недостаток был. Хорошая вещь, петь под нее возможно…

Геракл медлительно встал из-за стола и осмотрел подчиненного.

– У нас что, ансамбль желали завести? Это получается по полторы кифары на каждого олимповца. На кой ляд нам столько данной дряни? – вскричал храбрец, швыряя свиток на землю.

Тут, как неизменно, незаметно и неожиданно, показался завотделом комплектации и снабжения Гермес.

– Что за шум, а драки нет? – вкрадчиво задал вопрос завотделом, элегантный мужчина в импортных сандалиях с крылышками. – Недостача?
– Лишнее объявилось! Музыкальный инструментарий. Возмутительный факт!
– Возмутительный факт – это еще не предлог для криков, – афористично увидел Гермес. – Так было необходимо, приятели! Производственная необходимость, усекаете? Кифары шли лишь в наборе с кузнечным инструментом. Одни под одной рубрикой – инструменты. Не взять их – означало остановить кузнечно-прессовый цех. На инструментальном заводе одно из подразделений изготовляет кифары, осознаёте?

В порядке поворачивания лицом к потребителю. Торговля, конечно, объелась ими по уши, а сбывать-то нужно… Вот мы и берем.

Гермес, весьма довольный сказанной речью, пошевелил механическими крылышками на сандалиях.

– А запасных колес для чего такая уйма? До следующей эры хватит…
– Запас, дорогуша, карман не тянет. Он карман наполняет, нравоучительно сказал Гермес. – Меньше чем по пятьсот штук колеса не отпускают на базе. Дабы транспорт полупустым не гонять.

Инструкция! Но мои орлы попытались и вместо пятой много забрали семьдесят чудных треножников.
– А их-то куда девать? – застонал Геракл. – Мы же сами такие производим!
– А уровень качества? – иронически прищурился Гермес.
– М-да, уровень качества, само собой разумеется…
– Помимо этого, мы вольно обменяем треножники на конский волос для шлемов. Шлемы – на лавровые венки (громадный спрос в творческих альянсах!), венки – на масло…
– О, господи!
– Терпение, мой дорогой друг! Вместо масла мы приобретаем на АЗЛК [древнегреческое предприятие – Афинский завод легковых колесниц] остродефицитный розовый мрамор. У них остались излишки по окончании возведения храма науки и техники.
– Сейчас осознал! – вскрикнул Геракл. – Мрамор, нужен для отечественных Афродит. Умело закручено!
– Да, – бессердечно закончил завотделом снабжения. – Розовый мрамор нам нужен позарез. Мы обменяем его на большую партию веников.

Геракл стёр пот львиным рукавом.

– Зеленый вы еще начальник, как я погляжу, – подытожил Гермес. Поверьте чутью ветхого снабженца, без веников нам труба! Но, я не могу тратить время на беседы с любителями!..

И он пропал с глаз долой, недовольно хмыкая в пространство.

Геракл остался недвижимо сидеть за столом, машинально перечитывая красочное объявление, прикнопленное к стенке:

Безотлагательно!!!

Отдел главного технолога примет на работу секретаря-машинистку на пост старшего инженера по внедрению. Оплата сдельная (по тёплой сетке). Числиться будет на строке экспедитора плюс 15%, плюс доплата за высокогорный темперамент работ.

Аналогичных объявлений много висело по Олимпу, так как особый стенд у проходной был навечно занят плакатом Не находись под стрелой! с изображением Вильгельма Телля на фоне башенного крана.

Геракл, сильный, но, в сущности, зеленый начальник, был повергнут в полное отчаяние. На центральном складе, бессчётных его филиальчиках, в подсобках и сарайках, амбарах и подвалах валялись тонны хороша.

коробки заготовок для дисков соседствовали с кузнечным инструментом; кипы спецхитонов 60-го размера – с мотками хорошей, но никому не нужной пряжи; слитки латуни (для бюстиков Гомера) – с черепаховыми лирами, залежами старых щитов, крючками для вязания, станками, вазами, солнечными хронометрами, трезубцами о двух зубах, матрацами и тысячью вторых вещей. Для удобства все эти сокровища именовались сверхнормативными запасами и числились за Олимпом.

А веники! Геракл легко места не обнаружил при мысли о вениках, столь нужных, по Гермесу, для производства.

И так как лгал умный Гермес! Без веников была бы труба не Олимпу, а лично ему, заведующему отделом комплектации и снабжения. Парилка главенствовала аттракционом среди развлечений, предлагавшихся гостям олимповской бани.

Влиятельные гости усердно махали вениками перед тем, как сесть за богатый стол. После этого, за кофе с коньячком, велись деловые беседы, принимались решения… Нет-нет, без веников Гермес просто не мыслил спокойной судьбе!

Ежемесячно списывалась масса использованных веников в этот самый момент же завозилась новая партия.

Так обстояли дела в действительности. Геракл этого не знал. Он ринулся на разгрузку завода от сверхнормативов, как некогда в молодости кидался на поединок с Немейским львом.

В этом и состояло важное поручение Зевса.

Сверхнормативное добро ржавело, усыхало, сгнивало, поедалось мышами, невесть куда – и никто не заносил его в тревожную Красную книгу. Миллионы драхм висели на Олимпе. Вдобавок Афина Банковская прекратила кредит, заявив:

– У них по складам столько валяется – хватит на маленькую страну. Как накопили, так пускай и сбывают!

Храбрец авгиевых конюшен бился, как подобает храбрецу, – самозабвенно, с молодецким удальством.

На Олимп стали бояться приезжать в командировки. Директор соседней птицефабрики прибыл на завод, дабы выпросить дюжина вместительных амфор для зерна, и попался Гераклу на глаза… Через два часа притихший директор выехал во главе каравана грузовых колесниц, наполненных кипами спецсандалий и гранитных заготовок для весел Афродиты.

Чем Геракл сумел запугать глубокоуважаемого куриного начальника, осталось тайной.

Время от времени храбрец становился за прилавок созданного по его инициативе универсального магазина Бесценное – за полцены!. Он так мощно нахваливал собственный залежалый товар, что в цехе амфор и дисков осыпалась штукатурка, а клинок, подвешенный над станком Дамокла, звенел и крутился в воздухе, как пропеллер.

Для пущей рекламы каждому сотому клиенту вручался бракованный троян с головой, развёрнутой назад. Простаки-клиенты доверчиво брали неправильных животных, наглухо запакованных в коробки. Как раз с того времени и взяла хождение поговорка о том, что необходимо опасаться приносящих подарки…

Победителям смотров самодеятельности, кроме жасминовых тирсов, выдавались старые щиты. Олимповцы, хотевшие вступить в садовый кооператив Собственная оливка, обязаны были предъявить квитанцию о покупке кифары – по одной на каждого участника семьи.

Кстати сообщить, кифарами Геракл занимался очень. Объявления о комплекте в кифарные кружки заполнили все уголки Олимпа. От шпиля на храме заводоуправления до трубы кузнечно-прессового цеха протянулся над предприятием плакат, написанный метровыми буквами. Около трубы полотнище закоптилось, и окончательный текст смотрелся так:

ОЛИМПОВЦЫ! НА НАПРАВЛЕНИЯ ИГРЫ ПО КЛАССУ
КИФАРЫ ВАС ПРИГЛАШАЕТ ГЕРА…

Новое имечко сходу прилипло к Гераклу. Сначала храбрец возмущался и норовил вступать в жаркую битву с обидчиками, позже привык и стал с радостью отзываться на Геру. Он был, в неспециализированном-то, добрый и отходчивый старый грек.

Трудно предположить, что еще предпринял бы храбрец для очистки завода от сверхнормативов, но через несколько месяцев центральный склад вместе с филиалами опустел, как оливкохранилище весной.

Геракл вычистил щеткой поизносившуюся львиную шкуру и отправился в храм заводоуправления, распорядившись напоследок высвободить Олимп заодно и от объявлений.

Слава, эта капризная женщина, не вынудила себя ожидать. Тучегонитель послал Афине Банковской вестника с ликующим посланием. Приказом по заводу храбрец был переведен в всевышние 3-й категории и, тем самым, причислен к сонму олимповских начальников верхнего звена.

Многотиражка Всевышние жаждут посвятила производственному подвигу целый разворот, Три колонкизанимало интервью под заголовком Сообщи мне, Геракл, любимец всевышних… Материал сопровождался картинками, изображавшими деяния храбреца. В центре красовался портрет: Геракл, стоя на колеснице, обозревает строительство нового цеха амфор и дисков и как бы дает руководящие указания…

К новому корпусу Геракл не имел ни мельчайшего отношения, но редактор многотиражки решил подать материал поэффектней. Он же (редактор) переложил ответы и вопросы на звучный гекзаметр. Последнее сделать было легко, потому что глава многотиражки действительно баловался стишками.

Оставшись в одиночестве, он частенько надевал на голову лавровый венок – вещь, потребовавшую трудолюбия и терпения, поскольку лавровый лист приходилось брать в пакетиках и продолжительно отпаривать над кипятком (в противном случае не сплеталось).

На протяжении интервью Геракл спросил, чего, фактически, жаждут всевышние из заглавия газеты.

Редактор ответил очень строго:

– Всевышние смогут жаждать лишь одного – абсолютного исполнения замысла по всем технико-экономическим показателям. А вы, что же, не жаждете?

Храбрец смутился и пробормотал:

– Нет, отчего же… Я также жажду… Как без этого… Я легко к тому, что наименование больно уж громкое.
– Ну, это не нам с вами решать, – тихо возразил редактор, и на этом интервью закончилось.

Поздно вечером утомившийся от почестей Геракл вышел за проходную. По улице тянулась вереница грузовых колесниц.

– Куда путь держите? – спросил храбрец у сонного возницы.
– На склад, куда еще…
– На какой склад?
– Известно, на какой, на отечественный, олимповский. Но-о, проклятущая! Почитай, через сутки возим и возим.

Животное покормить некогда!
– А что возите-то? Какой груз? – взволновался Геракл.
– Да различный, – с радостью отозвались из арьергарда. – на данный момент вот кифары пошли. Второй сутки одна песня – кифары да кифары! У нас сейчас, случаем, не музыкальный завод будет?

Смехота!
– Музыкальный, – глухо сказал Геракл. – У нас тут каждый день сольные выступления и концерты. Проезжай давай, не задерживай колонну, в противном случае на данный момент разнесу целый ваш кифарный караван к чертовой бабушке!

Перепуганные возницы нахлестнули собственных пегасов и укатили за угол, оглядываясь на взбешенного храбреца.

Геракл все осознал. До тех пор пока он очищал центральный склад, оборотистый Гермес со собственными толкачами, не теряя золотого времени, переоборудовал заводское оливкохранилище. Сейчас в том направлении свозились снова получаемые запасы.

На завод потоком шли солнечные хронометры, устаревшие еще до приобретения станки, вазы, сандалии 60-го размера… Недаром любимая поговорка заведующего отделом снабжения Гермеса гласила: В отечественной Греции все имеется! А нет – так будет!

На следующее утро прибыл вестник от Афины.

Сверхнормативные запасы, – говорилось в официальном свитке, – возросли с 4 до 5 миллионов драхм. Ввиду этого в будущем ссуды Олимпу будут предоставляться из расчета 20% годовых.

В будущем Геракл весьма не обожал вспоминать о собственном неудавшемся подвиге и убедительно просил вторых не делать этого. По этот уважительной причине одно из самых блистательных деяний могучего храбреца окончательно осталось скрытым от пытливых умов историков. В памяти поколений сохранились предания только о двенадцати подвигах Геракла.

А жаль.

источник: http://www.litmir.co/br/?b=72639p=10

АудиоКнига — Фазиль Искандер — Тринадцатый подвиг Геракла

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: