«Незамеченная» победа колобанова

Этот материал выкладывается на сайт в память 74-й годовщины начала ВОВ.

Публикации сейчас бессчётных германских цифр и мемуаров огромных утрат РККА создало у большинства читателей чувство, что первые месяцы ВОВ воображали для немцев легкую прогулку. Дошло до того, что переводчик книги Эрхарда Рауса «Танковые сражения на Восточном фронте» (Москва: ACT, 2005) написал:

«Генералы Раус и Модель организуют боевую учебу для ознакомления только что прибывших офицеров с изюминками действий на Восточном фронте… Это же до какой степени необходимо не уважать собственного соперника?!»

Но для правдивого описания событий нужно излагать не только правду, но и всю правду.

В указанной книге достаточно детально освещены битвы 6-й танковой дивизии летом 1941 г. Эта дивизия была одной из лучших в танковых армиях Германии, поскольку танковые батальоны комплектовались умелыми ветеранами. 65-й батальон был создан 12 октября 1937 г., а 11-й танковый полк (потом – т.п.), не смотря на то, что и отсчитывает собственную историю с той же даты, но появился в следствии сведения рот из танковых полков более раннего формирования.

Так, 3-я рота была передана из 8-го танкового полка (организован 1 октября 1936 г.), 7-я рота – бывшая 5-я рота 3-го т.п., 5-я и 6-я роты – бывшие 3-я и 8-я роты 4-го т.п. (оба полка организованы 1 октября 1935 г.), 1-я и 2-я рота – бывшие 3-я и 6-я 1-го т.п. (организован 1 ноября 1934 г.). Недаром легкие роты этих подразделений первыми были полностью укомплектованы по новому штату (K.St.N. 1171 от 01.09.39) танками, вооруженными 37-мм пушками, – трофейными чешскими LT vz.35 (либо Skoda-IIa).

У немцев, поменяв пара названий, с 16 января 1940 г. они взяли обозначение Panzerkampfwagen 35(t), сокращенно – Pz.Kpfw.35(t). Обозначение Pz.35t имело возможность использоваться при составлении таблиц. Цифра в индексе обозначала год принятия на вооружение чехословацкой армией, буква t – Чехословакию, страну происхождения (tschechische).

Будучи формально легкими, в начальный период Второй мировой они (как и танки второй чешской модели – Pz.Kpfw.38(t)), с успехом выполняли функции средних танков Pz.Kpfw.III. С мая по август 1939 г. германское Управление оружий в собственный статистике по большому счету отражало выпуск танков Pz.38(t) называющиеся «tschechische Pz.Kpfw.III».

Pz.Kpfw.35(t), имевшие снаряженный вес 10,5 т и удельное давление 0,51 кг/см2 (у Т-34 данный показатель составлял 0,62), имели возможность преодолевать по легким гатям заболоченные участки и применять мосты, каковые не выдерживали 20-тонные Pz.Kpfw.lII и ГУ. Машина была весьма надежна. На протяжении переговоров с компанией «Шкода» о продаже СССР лицензии на данный танк, LT vz.35 прошел на опробованиях более 1500 км без значительных поломок. Ресурс гусениц достигал 6000 км.

Емкость бака составляла 153 л, что разрешало танку пройти 190 км по дорогам с жёстким покрытием либо 120 км вне дорог. Особые крепления на корпусе танка разрешали перевозить 10 дополнительных двадцатилитровых канистр с бензином. Пневматическая совокупность управления снижала физические нагрузки на механиков-водителей на протяжении долгих маршей. Все это разрешало поддерживать высокую среднюю скорость марша, не обращая внимания на то, что большая скорость составляла лишь 34 км/ч.

Эти особенности Pz.Kpfw.35(t) разрешили 6-й танковой дивизии, выйдя на оперативный простор по окончании преодоления начального сопротивления около границы, скоро продвинуться по грунтовым дорогам и первой из группы армий «Север» захватить плацдарм на реке Луга.

Но при прекрасных ходовых качествах эти танки имели тонкую броню и слабую пушку: лобовую толщиной 25 мм (защищавшую от 20-мм снарядов) и противопульную бортовую толщиной 16 мм. У них фактически не было шансов на победу при столкновении с советскими тяжелыми танками КВ. Борьба группы «Раус» с одиночным танком КВ под Расейняем ярко обрисована в главе «Отрезаны одним танком!» упомянутой выше книги.

Драматизируя обстановку, Раус пишет, что 37-мм боеприпасы танковых пушек отскакивали от брони КВ, не оставляя отметин, а 50-мм боеприпасы противотанковых пушек оставляли лишь светло синий круги. Но это не совсем так. Другие источники утверждают, что на танке были обнаружены семь каверн от 50-мм снарядов [10].

То, что 37-мм боеприпасы покинули лишь круги, разъясняется тем, что выстрелы производились с громадной дистанции.

Как мы знаем, что умелый КВ на протяжении советско-финской войны принимал участие в военных действиях. При его осмотре по окончании боя стало известно, что 37-мм боеприпасы противотанковых пушек «Бофорс» при попадании оставляют в броне каверны глубиной 10 мм, пробивают траки, ствол и катки пушки. Исходя из этого не нужно относиться к мемуарам германских генералов как к документальным источникам.

Обычно кое-какие события в них приукрашиваются, а другие .

При прочтении главы «Отрезаны одним танком!» у меня появилось чувство, что я раньше что-то похожее просматривал. После этого я наткнулся на следующие строчки:

«18 августа мы нанесли сильный удар в районе к востоку от Волосово и продвинулись на 20 километров по окончании тяжелых боев незадолго до… Не обращая внимания на данный успех, 19 августа мы продвинулись совсем незначительно, и на следующий сутки дивизия перешла к обороне. Лишь 1-я танковая дивизия продолжала медлительно наступать на восток, дабы блокировать шоссе к югу от Красногвардейска и отрезать путь вражеским армиям, отступающим с рубежа обороны на Луге».

Тогда-то я и осознал, из-за чего у меня появилось это чувство.

В случае если ехать по шоссе в направлении Гатчины, в 36 км на восток от Волосово находится маленькая ЖД станция Войсковицы. Как раз тут 19 августа состоялся бой, на протяжении которого экипаж КВ-1 стёр с лица земли 22 германских танка. Состав экипажа: начальник – лейтенант Колобанов Зиновий Григорьевич, начальник орудия (наводчик) – Андрей Михайлович Усов, заряжающий – Николай Роденков, радист – Павел Кисельков, механик-водитель – Николай Иванович Никифоров.

В большинстве случаев утверждается, что Колобанов вел бой с танками 1-й танковой дивизии. Эта дивизия 16 августа захватила Волосово. Но, как мы видим, потом она развернула на восток и обходила Гатчину (в 1941 г. – Красногвардейск) с юга. Продвигавшаяся ранее на северо-восток 6-я танковая дивизия развернула на восток, наступая на Гатчину. Ее северный фланг закрывала 36-я моторизованная дивизия. Чтобы выяснить, из-за чего ни Раус, ни Вольфганг Пауль в написанной им по заказу ветеранов дивизии книге «В гуще боя.

История 6-й танковой дивизии (1-й легкой). 1937-1945» не упоминают данный бой, я решил разглядеть обстановку подробнее. Сперва я изучил статью Александра Смирнова «Храбрец, не ставший храбрецом», размещённую в издании «Танкомастер», № 1 /2003 г. Но при прочтении данной статьи появляется множество вопросов. Но, материал Смирнова во многом сам базируется на статьях вторых авторов, не смотря на то, что и самый полно обрисовывает местность, на которой происходили события.

Поиск информации стал несложнее благодаря превосходному сайту http://centralsector.narod.ru, где гатчинскими любителями истории собраны тексты книг и статей, посвященных обороне Гатчины. Обращение к статьям авторов, лично видевшихся с их командирами и членами экипажа, кроме этого не проясняют событий, поскольку время от времени противоречат друг другу, а время от времени содержат подробности, мало поддающиеся объяснению.

Во многом различия и противоречия в описании событий в разных статьях появились по причине того, что их участники не покинули целостного описания боя.

Колобанов: Что не забывает танкист о бое? Перекрестье прицела. Туг напряжение таково, что время сжимается, на посторонние мысли нет ни секунды.

не забываю, как мои парни кричали: «Ура!», «Горит!..» А вернуть какие-то подробности этого боя не могу [3].

Помимо этого, любой из авторов, что виделся с танкистами, внес дополнительные искажения, обрисовывая случившееся в соответствии со своим понятием о бое. В попытке вернуть цепь событий я решил опираться на свидетельства Н.С. Семенова, приведенные в его повести «Юшут кличет» [1].

Не принимая яркого участия в бое, он имел возможность сходу опросить участников событий и одновременно с этим был в курсе неспециализированной обстановке, складывающейся на данном участке. Кроме этого я применял свидетельства ярких участников, изложенные в статьях видевшихся с ними журналистов, и выдержки из статьи бригадного комиссара Кирилла Панкратьевича Кулика – помощника по политической части начальника 1-й танковой дивизии, приведенные в работе Благочиниова [2]. Ниже я привожу самоё вероятное течение боя, не претендуя на безотносительную точность во всех подробностях.

На башне танка ИС-2, установленного на постаменте на месте боя, выведен номер 864. Но в полной мере быть может, что участники событий, говоря о собственном танке, имели в виду заводской порядковый номер КВ-1 (4864). Дело в том, что члены экипажа принимали участие в его сборке, и цифра имела возможность отложиться в их памяти.

Колобанов: Отечественные автомобили были изготовлены на Кировском заводе. Тут же, в ОУТБ (отдельном учебном танковом батальоне), формировались экипажи. Любой из них учавствовал вместе с рабочими в сборке собственной автомобили. Расстояние обкатки была от Кировского завода до Средней Рогатки. Дальше автомобили уходили на фронт.

Все мы прошли этим методом [3].

За 1940-1941 гг. Ленинградский Кировский завод выпустил 1128 танков КВ-1 и КВ-2 [11]. Выпуск танков КВ-1 в Ленинграде закончился в октябре 1941 г. благодаря эвакуации завода.

Колобанов прибыл в 1-й батальон 1-го полка 1-й танковой дивизии лишь 18 августа, незадолго до собственного известного боя.

В тяжелых битвах под Молосковицами мы утратили большое количество боевых автомобилей, и потому нас 18 августа отвели на укомплектование в район Тайцов… К вечеру для пополнения отечественных батальонов стали прибывать из Ленинграда танки с экипажами. На следующий день батальоны были укомплектованы так: первый, капитана Шпиллера – 20 КВ; второй, капитана Антонова – 22 Т-26; третий, лейтенанта Чистякова – 17 легкими танками различных марок [АМО, ф. 1355. оп.

342639, д. 1, л. 17.] [1].

З. Г. Колобанов, бывший командир экипажа №864: 18 августа меня позвали к начальнику полка. Согласно данным разведки, ожидалось наступление большой танковой группы соперника. В первые месяцы войны гитлеровцы использовали танковые рейды вглубь отечественной обороны и довольно часто получали успеха.

По тому, что в мое распоряжение поступило пять танков – а КВ были на вес золота – возможно было делать выводы о серьезности грядущего сражения. Комполка отдал приказ: находиться насмерть.

Экипажи танков создавались снова. Людям некогда было и познакомиться как направляться. Я собрал начальников танков, разъяснил обстановку, приказал взять на борт по два набора снарядов.

Две трети снарядов – бронебойные [2].

Два танка уходили на лужскую дорогу, два – на кингисеппскую, танк Колобанова – на приморскую.

Колобанов: В то время, когда я возвратился в роту, в том месте заканчивали погрузку снарядов. Брали по приказу в основном бронебойные. Два боекомплекта.

Это означало, что нужно будет иметь дело с танками соперника… [3].

Крайне важно верно выяснить позицию танка Колобанова.

Собственный танк КВ №864 начальник поставил в трехстах метрах от перекрестка дорог. Слева, на другой стороне дороги, расположен населенный пункт Войсковицы. Прямо от танка дорога проходила с подъемом. Местность прекрасно просматривалась на расстоянии до полутора километров.

По обочинам дороги справа и слева пролегали непроходимые для танков и колесных автомобилей заболоченные луга. Дорога насыпная, шириной 7-9 метров, с крутыми откосами, по сторонам обсажена молодыми березками [1].

З.Г. Колобанов: Спадал полуденный зной, пахло спелым хлебом. Я шел по дороге. Танк за мной – на малых оборотах.

Мы не торопились: нужно было выбрать эргономичную позицию.

Сориентировались по карте. До Красногвардейска – не более 8 километров. Показалась развилка дорог. Никифоров, отечественный механик-водитель, облюбовал бугор, поросший ольхой, и внес предложение окопаться в том месте.

Я дал согласие. Деревья прекрасно маскировали танк, а дорога наоборот пролегала по узкому дефиле. По обеим ее сторонам – торфяные болота [2].

И вот с Зиновием Григорьевичем Колобановым и Андреем Михайловичем Усовым мы идем по проселочной дороге за Войсковицами. За спиной – перекресток. Дорога пересекается с шоссе…

Перекресток тут был и сорок с лишним лет назад. Лишь асфальта не было. И та дорога, по которой мы шагаем, возможно, являлась основной, потому что именно по ней шла колонна фашистских танков.

А сейчас эту накатанную полосочку шоссе возможно и не подметить…

Очень многое поменялось тут, под Войсковицами. Сама земля стала суше. Раньше по обеим сторонам дороги тянулись широкие болотины.

Высота слева, на которой стоял танк, заросла густым лесом…

Но очень многое сохранилось. У самой дороги так же, как и прежде растут, шумят раскидистыми кронами две березы, каковые помогали танкистам «ориентиром № 1»…

Выбрали ту самую высоту за Войсковицами. Дорога шла мимо нас под маленьким углом, превосходно просматривалась. Начали оборудовать позицию для засады. А вырыть капонир для «КВ» – это, прямо сообщу, тяжёлый труд.

К тому же грунт попался крепкий. Но оборудовали и главную позицию, и запасную. Поставили танк, все шепетильно замаскировали [3].

А. М. Усов: Капонир рыли дружно. Лишь, помнится, больше всех досталось… заряжающему. Таковой был человек, брал на себя самую тяжёлую работу. К вечеру глиняное укрытие было готово. Стемнело. Успели еще раз протереть боеприпасы. Имеется не хотелось.

Расположились на ночлег [2].

Первое, что сделал комбат Иосиф Борисович Шпиллер, в то время, когда мы приехали в деревню Сеппелево, которая на данный момент слилась с посёлком и железнодорожной станцией Войсковицы, продемонстрировал правильное место, где стояла его командирская машина, откуда он руководил боем.

– В то время, когда тут показались германские танки, – сообщил комбат, – мне прекрасно все было видно в перископ, и вышли на развилку дорог, я по рации дал приказ:

«Колобанов! Открывай пламя!»

На открытии памятного символа 22 августа 1981 г. Андрей Михайлович Усов сообщил: «… Отечественный экипаж получил приказ – подняться в засаду тут, на развилке дорог…» [4].

Так, позиция танка пребывала на высоте с глинистым грунтом, на расстоянии около 150 м от развилки дорог, около которой росли две березы, названные «Ориентир №1», и приблизительно в 300 м от перекрестка, обозначенного «Ориентир №2». Протяженность просматриваемого участка дороги около 1000 м, 22 танка легко размещаются на нем при походной дистанции между танками 40 м. Выбор места для капонира разъясняется следующим.

Соперник имел возможность выйти на дорогу на Мариенбург или по дороге от Войсковиц, или по дороге от Сяськелево. В первом случае было нужно бы стрелять в лоб. Исходя из этого капонир был вырыт прямо наоборот перекрестка с таким расчетом, дабы курсовой угол был минимальным.

Наряду с этим было нужно согласиться с тем, что расстояние до развилки сократилось до минимума.

Внезапно зазуммерила рация. Радист Кисельков заговорил: «Молния», «Молния»! Я – «Ракета». Прием!

Командир роты вступил в сообщение с младшим лейтенантом Дегтярем, что радировал, что по дороге Луга – Гатчина движутся восемь танков соперника. 60 секунд через три по окончании приема радиограммы послышались пулемётные очереди и артиллерийские залпы. Это находящиеся в засаде два отечественных танка вступили в бой с танками соперника на Лужском шоссе [1].

19 августа по окончании полудня на лужской дороге послышалась стрельба. Это экипажи Дегтяря и Евдокименко встретили фашистские танки [5].

Подпустив соперника поближе, они подожгли три автомобили. Две из них – на счету Евдокименко. Но вот боеприпасом повреждена рация и пушка его танка.

– Сбегайте к младшему лейтенанту Дегтярю! Передайте, дабы он закрывал нас огнем! – приказал Евдокименко начальнику орудия Куцевичу. – На всякий случай прихватите гранаты, – предотвратил лейтенант, а сам приступил к устранению неисправности пушки.

Сержант Куцевич, вооружившись гранатами, вложил за пазуху револьвер и, пригнувшись, побежал.

Младший лейтенант Дегтярь, взяв приказание, начал прикрывать огнем собственного танка взводного. Тем временем Евдокименко устранил неисправность пушки и открыл огонь по захватчикам. В данной схватке экипаж стёр с лица земли четыре танка.

Неприятель, не выдержав огня отечественных, был должен откатиться назад [1].

Колобанов с беспокойством ожидал доклада Дегтяря о итогах боя.

Он длился недолго. Сперва утихли пушки, позже замолкли пулеметы, и послышались позывные в наушниках: «Ракета»! «Ракета»! Я – «Молния».

Примите радиограмму: «Атака соперника отбита, стёрто с лица земли пять танков и три БТР соперника, остальные отошли. С отечественной стороны утрат нет, за исключением малого повреждения» [1].

Полдень. Снова висит «костыль» и осуществляет контроль дороги [1].

Эскадрильи «палок» (разведывательных самолетов Hs 126) придавались танковым дивизиям. Для прямой связи с ними на протяжении полета штаб танковой дивизии имел командирский танк Sd.Kfz.268 на базе Pz.Kpfw.III с УКВ радиостанцией Fu7 с дальностью телеграфной связи 80 км. Исходя из этого результаты авиаразведки сходу доводились до начальников танковых батальонов по дивизионной радиосети (КВ радиостанции Fu8 с дальность телеграфной связи 40 км на ходу и 70 км на стоянке устанавливались на командирских танках с рамочной антенной Sd.Kfz.267 на базе Pz.Kpfw.III либо Pz.Kpfw.35(t)).

Солнце уже пригрело, стало душно, понизилась слышимость.

– Роденков! Выйди через запасной люк и послушай, что делается около танка, в противном случае ничего не слышно, – приказал Колобанов заряжающему. Около двух часов дня Роденков доложил, что слышен шум мотоциклетных моторов.

– Срочно в машину! – приказал начальник.

Лишь успел заряжающий занять собственный место в танке, как из-за поворота выскочили мотоциклисты, непрерывно строча из пулеметов по кустарникам и обочинам дороги. Позже, не доезжая метров пятьдесят до поворота, остановились и стали посылать очереди в окна домов совхозной усадьбы. Было прекрасно видно, как сыпались разрушенные оконные стекла.

– Товарищ лейтенант , разрешите опорожнить магазин, отвести душу, – проговорил радист Кисельков.

– Ни за что, это разведка, сзади обязана двигаться колонна! – строго проговорил комроты.

Прострочив мин. пять по окнам домов, один из нацистов, сидевший на мотоцикле со штыревой антенной, поднял вверх руку, и мотоциклы на громадных скоростях прошли вперед в отечественную сторону [1].

– Товарищ начальник, за лесом вижу пыль! – доложил механик-водитель.

Стало очевидным: движется какая-то колонна. А через пара мин. услышали и рычание моторов [1].

Тем временем вражеская колонна в походном порядке двигалась . в первых рядах колонны шла полосатая машина , сопровождаемая маленькой группой мотоциклистов, за ней долгой лентой тянулись танки. Вот головной вышел из-за поворота [1].

За 1,5-2 мин, пока головной танк преодолевал расстояние до перекрестка, Колобанов убедился, что в колонне нет тяжелых танков, совсем разработал замысел боя и решил пропустить всю колонну до развилки (Ориентир №1). В этом случае все танки успевали пройти поворот в начале насыпной дороги и появляться в пределах досягаемости его пушки.

Включив ТПУ (танковое переговорное устройство), комроты распорядился:

– Начальнику орудия навести орудие на головной танк, держать его неизменно на прицеле и готовься к открытию огня. Радисту смотреть за мотоциклистами. Пламя открыть по окончании выстрела из орудия, в тот момент, в то время, когда немцы будут выпрыгивать из танков. Механику-водителю готовься к заводке мотора и смотреть за люком запасного выхода. Заряжающему – пушку заряжать в пределах пятишести секунд.

Без команды огня не открывать, мотор не заводить.

Вот уже головной танк подходит к перекрестку. Все ожидали команды откр

Silnie.duhom.krepche.steni.2010.DivX.IPTVRip.avi

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: