Над песками огадена. эпизоды эфиопско-сомалийскай войны на африканском роге 1977-1978 гг.

Этот материал выкладывается на сайт в продолжение темы, поднятой в дискуссии статьи «Полный Огаден».

Все, возможно, не забывают, что с момента обнаружения и начала добычи на Аравийском полуострове нефти, Красное Море и Аденский залив, соединенные Баб-эль-Мандебским проливом, превратились чуть ли не в самый главный на планете караванно-торговый путь. Как раз по нему в западный мир на танкерах действовала и поступает «тёмная кровь экономики». За контроль над этим регионом было пролито много людской крови (и какое количество еще прольется?).

Как раз за контроль над Африканским Рогом (Судан, Эфиопия-Абиссиния, Эритрея, Сомали) в 1930-1940-е гг. продолжительно и храбро сражались фашистская Италия и Англия. По результатам Второй мировой на Африканском Роге и в его окрестностях прочно обосновались британцы. В середине 1950-х гг. единственным свободным страной региона была Эфиопия.

Британцы осуществляли контроль Аден, Английское Сомали, часть Судана и бывшую итальянскую Эритрею, французы – французское Сомали (сейчас Джибути), а территория современного Сомали пребывала под итальянской «опекой».

Все изменилось в начале 1960-х гг., в то время, когда бывшие колонии стали свободными странами: британцы наконец ушли из Адена и Судана, была образована Сомалийская республика и очень сильно увеличилась территория Эфиопии. Наряду с этим прочие белые и «англичане господа» имели милую привычку проводить границы собственных колоний открыто «от балды», полностью не учитывая каких-либо заинтересованностей местных народов, племен и других этнических групп.

Так было и на Африканском Роге — в состав Эфиопской империи была включена формально считавшаяся свободной Эритрея. Принадлежавшая впредь до конца 1940-х гг. Сомали пограничная провинция Огаден по новым интернациональным контрактам отошла опять-таки к Эфиопии.

Тем самым под стабильность этого региона изначально закладывались сходу пара не не сильный «бомб замедленного действия». И сработали эти «бомбы» в середине 1970-х гг.

В 1969 г. в следствии армейского переворота к власти в Сомали пришли армейские во главе с генералом Мохаммедом Сиадом Барре. По окончании нескольких лет шатаний и революционного разброда Сомали начала именоваться Демократической Республикой Сомали и «выбрала социалистический путь развития».

В 1974 г. Барре подписал с СССР союзный договор, по окончании чего мгновенно превратился чуть ли не в «лучшего приятеля Москвы» (регионального масштаба, очевидно) – удостоился ордена премии и Октябрьской Революции «за дружбы и укрепление мира между народами», многократно целовался с Л. И. Брежневым и т.д. и т.п. На этом фоне началось крупномасштабное военное сотрудничество СССР и Сомали: в Могадишо и Бербере показались базы ВМФ СССР, а в сомалийскую армию широким потоком пошло советское оружие.

Добавим, что при Барре прошлые споры за территорию с соседями лишь обострились, но сейчас территориальные претензии «социалистического Сомали» смотрелись солиднее, потому, что противостояли этому «демократическому режиму» «английские марионетки» из Кении и «прогнившая монархия» Эфиопии. Но, по иронии судьбы в сентябре того же 1974 г. в Эфиопии случилась «национально-демократическая революция» — император Хайле Селассие I был свергнут, а позже и убит при довольно-таки чёрных событиях. Кульминационным моментом данной «революции» стал приход к власти (в следствии опять-таки военного переворота) в начале 1977 г. марксистской военной хунты во главе с полковником Менгисту Хайле Мариамом.

К тому времени Эфиопия уже погрязла в вялотекущей гражданской войне (с сепаратистами из «Фронта Освобождения Эритреи», поддерживаемым Сомали «Фронтом Освобождения Западного Сомали» и подстрекаемыми Суданом «повстанцами» на юго западе и-западе), и начавшейся еще в 1960-е гг. разрухе. Наряду с этим психология «марксиста-лениниста» Барре осталась мелкофеодальной, а потому он счел, что лучшего момента для завоевания Огадена (того самого «Западного Сомали») отыскать будет сложно, по окончании чего в 1977 г. и произошла эта довольно-таки необычная война, запомнившаяся всем как первое в истории крупномасштабное военное столкновение между социалистическими государствами, если не считать, очевидно, советско-китайский конфликт на о. Даманский 1969 г., (следующая подобная война — между КНР и Вьетнамом произошла лишь два года спустя), последствия которой сказываются на Африканском Роге сейчас.

20 июля 1977 г. 200-тысячная армия Сомали, имевшая на вооружении более 600 танков Т-54, Т-55 и Т-34-85, более 350 бронемашин (БТР-60/40, БТР-152, БРДМ) и около 600 миномётов и орудий вторглась на территорию Эфиопии (наряду с этим Барре заявил о том, что Сомали и Эфиопия будут в состоянии войны и разрывают дипотношения лишь в сентябре). Противостоящая сомалийцам армия Эфиопии насчитывала всего около 55 тысяч людей, треть из которых, к тому же была задействована в битвах против эритрейских сепаратистов и на суданской границе.

К этому времени западные армейские эксперты покинули Эфиопию, а местный офицерский корпус был существенно ослаблен (многие проходившие службу в императорской армии были казнены как «контрреволюционные элементы», попали в колонии либо бежали за границу). Конкретно в Огадене пребывало 10,5 тысяч людей при 45 танках М-41 и М-47 американского производства, 25 Т-34-85, 48 орудиях и зенитных орудиях 10 и миномётах.

При таком соотношении сил, не обращая внимания на сопротивление эфиопской армии, сомалийцы к концу августа 1977 г. полностью захватили Огаден, выйдя к городам Харэр и Дыре-Дауа. Казалось бы, Барре имел возможность праздновать победу. Но не тут-то было.

В войну практически открыто вмешались СССР и другие социалистические государства, по окончании чего она взяла неожиданное продолжение.

Перед тем как продолжить рассказ о войне, нужно напомнить читателям об авиации противоборствующих сторон. Так ВВС Сомали имели к началу войны 35 МиГ-21 МФ (кое-какие исследователи считают, что у сомалийцев кроме этого были МиГ-21 ПФМ, но нет ни единого фото либо иного документа, подтверждающего эти сведенья), 15 МиГ-17Ф, 10 Ил-28, 10-12 Ан-24 и Ан-26, пара Ан-2 и Ил-14, 10 Ми-8Т, 7 МиГ-15УТИ и 6-7 МиГ-21 УМ/УС (кроме этого в составе ВВС Сомали числилось пара як-11 и як-18А).

Персональный состав ВВС (590 техников и лётчиков) прошел обучение в СССР, с советской же помощью были выстроены 4 главных авиабазы Сомали (Могадишо, Харгейса, Кисмайо, Байдабо). Наряду с этим неспециализированный уровень подготовленности к современной войне у ВВС данной страны был низок, отсутствовали грамотные командиры и штабисты всех уровней, была не хорошо поставлена разведка, практически отсутствовали современные РЛС, а ПВО была представлена лишь мобильными совокупностями «Куб», «Стрела-10», ЗСУ-23-4 и ПЗРК, чьи расчеты не имели никакого боевого опыта. Наряду с этим Барре излишне уповал на помощь советских армейских экспертов, в начале войны еще пребывавших в Сомали.

Эфиопия, впредь до 1977 г., считалась «капстраной» и ее ВВС традиционно оснащались техникой западного производства. В 1974 г. в ВВС Эфиопии числилось 22 в полной мере современных в то время истребителя F-5 (12 F-5A, 8 F-5E и 2 F-5B), 4 бомбардировщика «Канберра» B.Mk.2 (они же В.52, капитально отремонтированные британские автомобили класса 6/у), до 36 устаревших F-86 «Сейбр» различных модификаций (по большей части, опять-таки, «сэконд-хенд», в частности, бывшие автомобили ВВС Саудовской Аравии и Ирана), 15 учебных Т-33, 12 T-28D, до 10 C-47/DC-3, пара С-130 и три десятка разных вертолетов («Уирлуинд» S-55/58, Алуэтт-III, Белл-46 и UH-1).

ВВС Эфиопии располагали 9 добротными авиабазами ( Дэбре-Зейт, Асмэра, Бахр-Дар, Азезо, Гоба, Дыре-Дауа, Джиджига, Мэкэле, Харэр), выстроенными западными экспертами. На всех авиабазах имелись современные РЛС и навигационно-связные средства, а вот довоенная эфиопская ПВО была не сильный сомалийской, потому, что располагала только устаревшей ствольной артиллерией (наподобие 40-мм «Бофорсов»).

Потому, что последовательность провинций Эфиопии постоянно были в состоянии гражданской войны, император планировал дополнительные закупки авиатехники, к примеру, был подписан договор на поставку 16-20 F-5E (к моменту свержения монархии выполнен приблизительно наполовину), планировались закупки нескольких десятков штурмовиков А-37 и партии F-4 «Фантом», так и оставшиеся на бумаге. Три года революционного хаоса не лучшим образом сказались на боевой готовности ВВС Эфиопии. К моменту нападения Сомали исправны были всего 16 F-5, 1 «Канберра» (2 автомобили этого типа были повреждены в авариях и разобраны на запчасти, а третью по окончании переворота 1974 г. угнал за предел пилот-перебежчик), 3 F-86 и пара Т-33 — через чур мало для важной войны.

Подобное соотношение сил выяснило тактику ВВС. Сомалийцы сначала стремились применять авиацию довольно массировано. Их Миг-21 и Миг-17 звеньями и парами нападали позиции и транспортные колонны эфиопской армии и ближайшие к линии фронта поселения, применяя по большей части фугасные авиабомбы и НУРСы — при довольно маленьком количестве у эфиопов сейчас боевой техники «точечных» ударов и не требовалось.

Сомалийские Ил-28 бомбили тыловые объекты Эфиопии (по большей части города), действуя в основном ночью — эти большие, уже порядком устаревшие бомбардировщики не могли уйти от истребителей и были уязвимы, среди них и от огня зенитной артиллерии. От налетов на эфиопские авиабазы (особенно тыловые) авиаторы Барре отказались достаточно скоро.

Шансов стереть с лица земли на земле какое количество-нибудь большое число эфиопских самолетов (при неспециализированной малочисленности тамошних ВВС) было мало, наряду с этим наибольшие аэропорты эфиопов, наподобие Дэбре-Зейта, пребывали на пределе дальности полета Миг-21 и Миг-17, а вылеты не имевших истребительного прикрытия Ил-28 были через чур рискованны. Единственный случай массированного применения Ил-28 ВВС Сомали имел место в последних числах Августа 1977 г., в то время, когда дюжина этих самолетов ночью отбомбились по г. Джиджига, незадолго до его главного штурма наземными армиями.

Успех был полный, потому, что среди ни разу до этого не попадавшего под бомбежку эфиопского гарнизона началась паника, в следствии, сопротивление пехоте и сомалийским танкам было минимальным, а город забран. Армейские специалисты отметили и отдельные факты применения в качестве импровизированных бомбардировщиков сомалийских Ан-26, действительно, действовали они лишь над Огаденом, где у соперника не было по большому счету никаких средств ПВО.

Эфиопские ВВС на начальной стадии войны выбрали тактику «постоянного давления» на соперника — фактически каждый день F-5, F-86 и Т-33, действуя одиночными самолетами либо, в лучшем случае, парами, наносили удары по коммуникациям и позициям сомалийской армии, применяя, а также снаряды с напалмом. Ясно, что важных средств для противодействия танкам Т-54/55 и Т-34 у эфиопских ВВС в тот момент не имелось, соответственно и сдержать продвижение ударной группировки соперника они не могли. Но, как отмечали армейские специалисты, урон, наносимый при таких налетах сомалийской пехоте, находившейся на огневых позициях артиллерии и колоннам автомашин, был достаточно чувствительным.

На этом фоне, в июле-августе 1977 г. в Эфиопию во все возрастающих количествах начали прибывать вооружение военные и советские специалисты. Москва не имела возможности позволить себе поддержать в этом конфликте агрессора (кроме того если он настойчиво изображал из себя «верного марксиста-ленинца») и, в итоге, социалистические государства выступили на стороне полковника Менгисту.

Окончательный разрыв Сомали с СССР и другими государствами соцлагеря случился в ноябре 1977 г., а первые советские армейские советники показались в Эфиопии еще за шесть месяцев до начала войны. К этому времени СССР эвакуировал собственные базы из Могадишо и Берберы (это была полномасштабная войсковая операция с привлечением морской пехоты и сил флота и боевой стрельбой), заодно вывезя оттуда заблаговременно завезенные запасы боеприпасов и снаряжения — по иронии судьбы часть этого военного имущества была передана Эфиопии.

Прежде всего в Эфиопию завозили новейшие средства ПВО — уже в июле 1977 г. в том месте показались ЗСУ-57-2, ЗСУ-23-4, ЗРК С-75 и С-125, мобильные ЗРК «Квадрат». На протяжении данной войны отечественным армейским, из-за неспециализированной критической ситуации на фронте, приходилось использовать зенитные средства и не по прямому назначению. К примеру, в августе 1977 г. в обороне Дыре-Дауа был должен принять самое активное участие персонал местной авиабазы (около просто не было вторых армий), наряду с этим было нужно ставить в капониры для стрельбы по наземным целям все имеющиеся ЗСУ-23-4 «Шилка» (за неимением второй техники) и стрелять по атакующим пехоте и сомалийским танкам ракетами ЗРК С-75 и С-125 с «затрубленными» радиовзрывателями, подрывавшими боевую часть на высоте 10-15 м, т.е. били фактически прямой наводкой (!), чего в истории войн фактически не случалось ни до, ни затем.

В части авиации, прибывшие в Эфиопию советские эксперты, конечно, настаивали на перевооружении местных ВВС техникой производства СССР. Но технику нужно было еще доставить из СССР, а переучивание на нее местных кадров имело возможность по большому счету растянуться на неизвестный срок. Это, кстати, касалось не только авиации – сначала стало ясно, что эфиопские воины просто не смогут верно использовать прибывающие из СССР современные танки и тяжелые артсистемы. Во многом как раз исходя из этого было разрешено яркое участие в данной войне кубинского военного контингента, первые подразделения которого начали прибывать в Эфиопию в декабре 1977 г.

На первых порах было рекомендовано «применять то, что под рукой», т.е. имеющуюся технику западного производства. А самым современным, боеготовым и довольно бессчётным самолетом ВВС Эфиопии был американский F-5. К осени 1977 г. удалось отремонтировать солидную часть этих автомобилей — запчасти были поставлены из Вьетнама (что по окончании падения в 1975 г. Сайгонского режима нежданно превратился чуть ли не во второго в мире поставщика американской бронетехники по окончании США).

Последовательность экспертов уверен в том, что из ДРВ в Эфиопию не считая запчастей было поставлено и пара всецело комплектных F-5A и F-5E, но документальных подтверждений этому нет.

По иронии судьбы советские советники должны были освоить данный американский истребитель и вести войну (а основное – растолковать эфиопам как это делать оптимальнее !) на нем против сомалийцев, летавших на советских МиГ-21МФ и МиГ-17Ф.

Для начала нужно было прочесть (посредством переводчиков, не сильных в авиационной терминологии, потому, что сами техники и советские пилоты английского в те времена сплошь и рядом не знали) имеющуюся документацию, а позже переходить к практическим полетам (эти тренировки медлено перетекали в полноценные боевые вылеты).

Выводы, каковые сделали советские армейские в Эфиопии из знакомства с F-5, необычным образом совпали с итогами проводившихся в НИИ ВВС с июня 1976 по май 1977 гг. опробований доставленного из Вьетнама трофейного F-5E, что сравнивали с МиГ-21бис и новейшим МиГ-23М. 18 учебных боев, совершённых в НИИ ВВС, продемонстрировали, что МиГ-21бис при всех собственных преимуществах (включая меньшую нагрузку и лучшую тяговооруженность на крыло) ни разу не смог зайти в хвост F-5E.

С МиГ-23М получалось то же самое: при завязывании боя на виражах F-5E, так или иначе, постоянно оказывался в хвосте «двадцать третьего» в положении удачном для открытия огня. Кроме того при выходе на углы атаки выше максимально допустимых и форсированных разворотах при полной тяге двигателя, пилоту МиГ-23М не получалось зайти сопернику в хвост. МиГ-23М имел возможность оторваться от F-5E и выйти в зону пуска ракет лишь на громадных скоростях с повышенными радиусами маневров за счет разгона и тяговооруженности.

Действительно, те, кто пребывал в Эфиопии, не были ознакомлены с итогами этих опробований, потому, что акт о них был сохраняеться в тайне.

Но советские эксперты совсем справедливо порекомендовали пилотам F-5 при встрече с сомалийскими МиГ-21МФ уходить на малые и предельно малые высоты и в том месте навязывать сопернику ближний маневренный бой, потому, что на боевых разворотах американская машина существенно превосходила «Двадцать первый». По окончании прибытия в Эфиопию кубинского контингента стало известно, что в маневренном бою F-5 превосходит и владевший меньшей нагрузкой на крыло МиГ-17Ф, по большей части за счет развитой боевой механизации с отклоняемыми закрылками и предкрылками, вихрегенераторами и успешной конструкции узкого прямого крыла (да и всего планера в целом).

Кстати, по результатам совершённых кубинцами учебных боев МиГ-21бис против F-5, победы распределились приблизительно поровну. Жители острова свободы объявили, что очень многое зависело от квалификации лётчика и высоты полёта (что неудивительно, учитывая, что МиГ-21бис были прямо с завода, a F-5 далеко не новыми, к тому же, до того никто из кубинцев F-5 и в глаза не видел).

Благодаря малого количества задействованной на Африканском Роге авиации, тут не происходило массовых воздушных боев (в отличие от Вьетнама либо арабо-израильской войны 1973 г., где в одном бою имело возможность принимать участие до полусотни самолетов с обеих сторон), но в целом война в воздухе тут оказалась достаточно ожесточенной.

20 июля 1977 г. пара МиГ-21МФ ВВС Сомали сбила транспортный DC-3 ВВС Эфиопии.

21 июля сомалийцы утратили в сражении с F-5 первый МиГ-21МФ, а через сутки — еще один. Первый из МиГов сбил полковник Лэггэсе Тэфэрра, что практически через четыре дня, 26 июля, был сбит и сам на протяжении удара по наземным целям сомалийские пехотинцы тактически грамотно выпустили по его F-5A ракету ПЗРК Стрела-2М. Катапультирование стоило эфиопскому пилоту 11 лет заключения в сомалийской колонии (потом ему было присвоено звание «Храбреца Социалистической Эфиопии»).

24 июля пара сомалийских МиГ-21МФ в р-не Аурех сбила пушечным огнем еще один эфиопский DC-3 (либо С-47), но после этого их пилоты «прозевали» атаку поднятой на перехват пары эфиопских F-5E. В итоге ведущий сомалийской пары был сбит, а ведомый ушел, не приняв боя.

В последующие дни ВВС Сомали пробовали нападать главные эфиопские авиабазы, куда на транспортных самолетах фактически целым потоком шло оружие из СССР и других соцстран. Эти попытки были, по большей части, тщетными — лишь месяц спустя недалеко от аэродрома г. Джиджига пара сомалийских МиГ-21 МФ сумела наконец сбить эфиопский С-130, доставлявший грузы для местного гарнизона. Попытка повторить данный успех в том же районе 20 августа 1977 г. закономерно не удалась – на этот раз взлетавший коммунистический Ил-76 прикрывался парой эфиопских F-5 полковника Ашеннафи Гэбре-Цадыка и случившийся воздушный бой стоил ВВС Сомали очередного потерянного МиГ-21МФ.

25 июля в битвах с F-5 было сбито два МиГ-21 МФ и 1 МиГ-17Ф ВВС Сомали.

26 июля в очередном бою четверки сомалийских МиГ-21МФ с парой эфиопских F-5E было сбито 2 МиГ-21МФ , и вдобавок два столкнулись при интенсивном маневрировании (имеется вторая версия этого боя, в соответствии с которой был сбит лишь один МиГ-21МФ, и вдобавок 2 либо 3 без шуток повреждены).

А всего, с учетом утрат от огня наземной ПВО, ВВС Сомали утратили за последнюю декаду июля 1977 г. МиГ-21 МФ и 3 МиГ-17Ф. Наряду с этим полковник Менгисту празднично заявил о том, что в Июле эфиопские ВВС сбили лишь в воздушных битвах 9 самолетов соперника, в т.ч. 8 МиГ-21МФ, ценой утраты 3 F-5 (один пилот попал в плен, один погиб, один благополучно спасся), да и те были якобы сбиты наземной ПВО.

Со своей стороны, Барре заявил эти цифры «наглой ложью», объявив, что его «соколы» в том же месяце сбили в воздушных битвах минимум 6 эфиопских F-5, а сами утратили лишь 3 МиГа.

К августу 1977 г. военная обстановка для ВВС Сомали очень сильно осложнилась. Около эфиопских авиабаз и на линии фронта в изобилии показались новые совокупности ПВО (к примеру, 3 августа был сбит МиГ-17Ф, а лишь за один сутки 11 августа сомалийские ВВС утратили 5 самолетов, в т.ч.

3 МиГ-21 МФ – 2 из них было сбито ЗРК С-125 при попытке нанести удар по эфиопскому аэродрому Айша), а широкое использование средств РЭБ вынудило пилотов сомалийских МиГ-21МФ вылетать на боевые задания «вслепую», искать соперника визуально и проводить пуск ракет на глазок — индикаторы радиоприцелов и радиочастоты бортовых раций были наглухо забиты помехами (те кто их ставил, замечательно знал характеристики находившегося на МиГах оборудования) и БРЛС в таких условиях не трудились кроме того в режиме дальномера. На прицельное и навигационное оборудование эфиопских F-5A и F-5E это не воздействовало. Закономерным итогом стал неспециализированный счет сомалийских утрат в воздушных битвах к 1 сентября 1977 г. — 13 МиГ-17Ф и 12 МиГ-21МФ.

С легкой руки сомалийской пропаганды по всемирный околоавиационной печати с того времени отправилась гулять дурная легенда о том, что эфиопские F-5 якобы пилотировались нанятыми специально для для того чтобы случая израильскими!?!) летчиками (само собой разумеется, кому же сбивать МиГи, как не храбрецам Войны Судного Дня 1973 г.?). Конечно, никаких документальных подтверждений хоть какого-либо участия израильских пилотов в войне 1977-1978 гг. сейчас не найдено.

Но как мы знаем, что в боевых вылетах на F-5 летом 1977 г. достаточно деятельно принимали участие советские армейские советники. Ветераны в большинстве случаев говорят об этом очень невнятно, фактически намеками (личное участие в воздушных битвах, мягко говоря, не поощрялось, потому, что «советник из страны советов обязан лишь рекомендовать») из которых можно понять, что от трети до половины сбитых сомалийских МиГов – «дело рук» русских.

И в случае если в документах о воздушных битвах конкретно не названы фамилии одержавших победы эфиопских пилотов, то это наверняка попытались русские, потому, что жители острова свободы в Эфиопии на F-5 боевых вылетов не совершали. Очевидно, никто из отечественных пилотов на данной войне не одержал более одной воздушной победы и сказать о том, что кто-то возвратился с Африканского Рога «асом», не приходится.

К концу осени 1977 г. обстановка на фронте начала кардинально изменяться. Западные армейские специалисты позднее признали, что

«очень сильно недооценили армейский транспортные возможности и потенциал Советов»,

потому, что по их же данным за три-четыре месяца из СССР и государств ОВД в Эфиопию морем и по воздуху (использовался целый спектр имеющихся самолетов ВТА, включая Ан-12, Ил-76 и Ан-22) было завезено вооружение и снаряжение в количестве, достаточном для укомплектования десятка дивизий. Из СССР было доставлено более 600 танков и БТР, до 300 ЗРК, пара сотен орудий, минометов и РСЗО БМ-21.

Для местных ВВС прибыло 48 МиГ-21бис и Р (последних было 8-10 шт., составивших отдельную разведэскадрилью), 12 МиГ-17Ф (доставлены с Кубы, потому, что в СССР эти истребители уже давно не производились серийно), не меньше 10 вертолетов Ми-8, 6 Ми-6 и 16 новейших боевых вертолетов Ми-24 (первыми прибыли 6 Ми-24А, позднее к ним прибавились Ми-24В/Д), в первый раз примененных в сражении именно на Африканском Роге. Пилотировалась вся эта техника, по большей части, кубинцами (кстати, Ф. Кастро официально признал факт наличия в Эфиопии кубинских армий лишь 14 марта 1978 г.), многие из которых уже взяли боевой опыт в Анголе, Мозамбике и Гвинее-Биссау.

Пополненные так ВВС Эфиопии начали полномасштабную борьбу за превосходство в воздухе, стремясь стереть с лица земли сомалийские ВВС не только в воздухе, но и на земле. Так, в ноябре 1977 г., на протяжении нескольких спланированных советскими советниками авиаударов по двум сомалийским ВПП в р-не г. Бербера, были стёрты с лица земли все сохранившиеся Ил-28 (два самолета этого типа были утрачены ранее от огня ПВО, а один разбился в августе на протяжении дневного налета на Джиджигу, зацепив крылом склон горы Карамара). Затем этот тип самолетов совсем прекратил фигурировать во фронтовых сводках.

Наземные армии сомалийцев также подверглись фактически тотальному истреблению – всего кубинские МиГи совершили не меньше 1013 боевых вылетов против наземных целей. ПВО Сомали сопротивлялась как имела возможность – к марту 1978 г. жители острова свободы утратили от огня ПЗРК и малокалиберной ЗА 3 самолета: 2 МиГ-21бис (ст. лейтенант Р. Видал погиб, а майор Б. Кортес благополучно катапультировался) и 1 МиГ-17Ф (лейтенант Э. Кампос погиб). И все-таки, к январю 1978 г., расчеты сохранившихся зенитных установок и ЗРК сомалийской армии открывать пламя по вертолётам и самолётам соперника – обнаружение означало немедленный налет МиГов.

В целом же, выводы из боевого применения на Африканском Роге Миг-21 и Миг-17 были такими — это простые и качественные самолеты, но для ударов по наземным целям они, в условиях современной войны, далеко не лучший вариант (чуть позднее то же подтвердила и война в Афганистане), в основном, из-за примитивного прицельного оборудования, низкой живучести, малой небольшого радиуса и боевой нагрузки действия. В итоге было настоятельно рекомендовано доставить в Эфиопию современные «специальные» истребители бомбардировщики МиГ-23БН.

Действительно, из партии в 44 самолета до конца войны на борту Ан-22 успели прибыть не более 5-6 автомобилей, да и они толком опоздали поучаствовать в боевых вылетах (но эти МиГ-23БН хорошо повоевали в Эфиопии в последующие десятилетия, а часть из них состоит в том месте на вооружении до сих пор). Отлично продемонстрировали себя в сражении вертолеты Ми-24, каковые были способны гарантированно поражать любую военную технику сомалийской армии. Наряду с этим ни один вертолет этого типа не был сбит либо без шуток поврежден.

В январе 1978 г. из р-на Харэра началось эфиопское наступление, основной ударной силой которого был 18-тысячный кубинский контингент с 250 танками Т-62. В тылу сомалийцев высадились вертолетные десанты, побережье Сомали блокировал коммунистический ВМФ а на стороне Эфиопии мало поучаствовали в битвах кроме того подразделения советской морской пехоты (что не афишировалось впредь до 1990-х гг.). В первых числах Марта 1978 г. была высвобождена Джиджига, а 15 марта сомалийские армии покинули Огаден.

Так, формально эта война закончилась.

Положение Барре было незавидным и в конце войны он много раз обращался за военной помощью к Западу, арабским государствам и КНР. Действительно, взять ему удалось мало что. Порвавший к тому времени с советским блоком Египет помог Сомали с запчастями для ремонта сохранившихся МиГ-21. Через арабские государства в Сомали поступило около 300 устаревших танков М-47.

ВВС Сомали в самом финише войны взяли полтора десятка «Хантеров» F.6 и Т.7 (автомобили, списанные, по большей части, из состава ВВС Омана и Иордании), но в войне они фактически не принимали участие, сделав только считанное количество вылетов на патрулирование. Первые из заказанных Барре в Китае 24 F-6 (МиГ-19С) и FT-6 поступили в Сомали лишь в конце 1978 г. и на войну опоздали.

Также, в конце войны в Сомали попало и маленькое количество транспортных самолетов (До-28, С-160) и вертолетов (АВ-205) западного производства. Этого было через чур мало кроме того для восстановления прошлого боевого потенциала сомалийских ВВС, но как раз с данной техникой они дожили до 1992 г., в то время, когда страна совсем развалилась, армия разбежалась, а все местные аэропорты превратились в свалки.

В западной прессе много раз (но, как в большинстве случаев беспочвенно писали) об участии в битвах на стороне сомалийских ВВС летчиков из Египта, Иордании, Пакистана (им кроме того приписывается 4 сбитых эфиопских F-5) а также Сирии. Побывали в Сомали в 1977-1978 гг. и американские армейские, но их интересовала, по большей части, не война, а «близкое знакомство» с техникой потенциального соперника, в частности МиГ-21МФ.

В соответствии с размещённым на Западе данным, Эфиопия утратила в той войне до 40 тысяч людей (включая гражданских), 23 самолета, 139 танков и 108 бронемашин. Сомали — не меньше 20 тысяч людей (утраты среди гражданских либо вооруженных формирований «Фронта Освобождения Западного Сомали» не были подсчитаны и ко мне не входят), 28-29 самолетов, 172 танка, 130 бронемашин, 204 миномёта и орудия. У отечественных исследователей эти сведенья вызывают обоснованные вопросы и сомнения.

К примеру, как мы знаем, что армия Сомали к концу войны за Огаден лишилась 80% бронетанковой техники, 75% артиллерии и фактически всего автотранспорта, а это не хорошо стыкуется с вышеизложенными цифрами. В ВВС Сомали к окончанию войны сохранилось всего 12 МиГ-21 (включая «спарки» МиГ-21УМ/УС) и 2-3 МиГ-17Ф. Другими словами получается, что ими было утрачено до 30 Миг-21 и 12-13 Миг-17, к каким нужно приплюсовать 10 Ил-28.

Это дает цифру 52-53 самолета, а никак не 28-29. Утраты ВВС Эфиопии, напротив, хорошо укладываются в заявленную цифру — ими была признана утрата 2 С-47, 1 С-130, крайней сохранившейся «Канберры» (стёрта с лица земли на земле то ли на протяжении воздушной бомбандировки, то ли в следствии нападения просомалийских боевиков), 12 F-5 ( 8 F-5A, 1 F-5B, 3 F-5E), нескольких F-86 (в большинстве случаев говорят о не меньше 3-5 автомобилях этого типа), 2 МиГ-21 бис и 1 МиГ-17Ф и 1-2 Т-33 и Т-28. Наряду с этим в это число входят и небоевые утраты.

Добавим, что большая часть эфиопских побед в воздушных битвах одержаны при помощи УР AIM-9 «Сайдвиндер». По сомалийским ВВС подобная статистика отсутствует начисто.

Примечательно, что Барре по окончании окончания войны заявил о том, что ПВО и ВВС Сомали сбили 50(?!) самолетов ВВС Эфиопии (а также 10 в воздушных битвах), утратив 20 собственных самолетов (и все они якобы были сбиты огнем ПВО).

В целом же, финиш всей данной истории был очень печален для обеих противоборствующих сторон. По окончании 1978 г. боевые действия на Африканском Роге не закончились, потому, что режим Барре продолжал до последнего поддерживать боевиков из «Фронта Освобождения Западного Сомали». Некое подобие мирного соглашения по Огадену Эфиопия и Сомали подписали лишь в 1987 г. К этому времени обе страны уже давно погрузились в пучину голода, хаоса и разрухи гражданской войны.

Эфиопия продолжала фактически нескончаемую войну против эритрейских сепаратистов, наряду с этим, военная помощь со стороны соцлагеря данной стране неспешно уменьшалась (в конце 1980-х гг. словосочетание «помощь Эфиопии» стало для новых, уже прекративших строить социализм, начальников СССР синонимом выражения «деньги, выкинутые на ветер»), до тех пор пока в 1991 г. не иссякла совсем. В том же году Эритрея стала свободным страной, а марксистский режим в Аддис-Абебе пал.

Полковник Менгисту бежал в Зимбабве, где и живёт до сих пор, не обращая внимания на вынесенные ему заочно на Родине и в Эритрее 2 либо 3 смертных решения суда (почтенные интернациональные организации, наподобие Гаагского трибунала, личностями наподобие него почему-то не интересуются, не смотря на то, что при его правлении в Эфиопии лишь от голода, по различным данным, погибло до миллиона человек). Перманентные вялотекущие столкновения между Эфиопией и Эритреей длятся и сейчас.

Но, не смотря на то, что эти страны и лидируют в перечне беднейших государств планеты, их вооруженные силы, по местным меркам, оснащены достаточно хорошо (к примеру, в их ВВС имеются Су-27). Ветхий спор за территорию между ними мирного ответа, наверное, не имеет. Эфиопия, с образованием Эритреи утратившая выход к морю, всеми силами будет стараться его вернуть.

А Эритрея этому всячески противится, тем более, что для ведения громадной войны у обеих государств на данный момент очевидно не хватает средств и сил.

В Сомали по окончании поражения в Огадене начало шириться вооруженное перемещение за отделение от этой страны части провинций, возглавляемых разными племенными вождями. Сиад Барре впредь до начала 1990-х гг. жестоко подавлял эти выступления, не стесняясь использовать против мятежников химическое оружие и авиацию.

Но обстановка складывалась очевидно не в его пользу, в 1991 г. он был свергнут, а в 1992 г. с семейством и приближенными бежал в Кению (чтобы покинуть негостеприимное отечество целым и невредимым, ему пригодилась, ни большое количество ни мало, танковая колонна), откуда он перебрался в Нигерию, где и погиб в 1995 г. от сердечного приступа. Сейчас Сомали уже прекратило существовать как государство: еще в 1991-1992 гг. страна распалась на отдельные враждующие анклавы, контролируемые самые энергичными «вождями», наподобие хозяйничавшего в Могадишо и окрестностях Мохаммеда Фараха Айдида.

Все неоднократные попытки «мирового сообщества», предпринятые начиная с 1992-1993 гг. как под знамёнами ООН и Красного Креста, так и без оных, хоть как-то нормализовать обстановку в Сомали (эти события стали широко знаменитыми благодаря кинобоевику 2001 г. «Падение Тёмного Ястреба») и смягчить тамошнюю «гуманитарную катастрофу», ожидаемо и закономерно ничем не кончились. на данный момент часть территории бывшего Сомали оккупирована армиями соседних Кении (и стран Эфиопии), кое-какие провинции контролируются племенными и армейскими вождями, а в прибрежных областях хозяйничают пиратские шайки, по всей видимости, самый совершенно верно олицетворяющие нынешнее положение Сомали на мировой арене.

источник: Владислав Морозов; рис. А Ершова. А. Чечина, А. Юргенсона «Над песками Огадена. Эпизоды эфиопско-сомалийскай войны на Африканском Роге 1977-1978 гг.» «космонавтика и Авиация» 03/2015

Над песками огадена. эпизоды эфиопско-сомалийскай войны на африканском роге 1977-1978 гг.

Сомалийская кошка

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: