Мосин vs nagant

История отечественного стрелкового оружия постоянно оставалась темой достаточно закрытой. литературы и Недостаток информации приводил к рождению преданий, слухов, догадок, да и просто откровенной лжи. Не избежала данной участи отечественная винтовка примера 91/30 года, не смотря на то, что история её принятия на вооружение достаточно известна и много раз рассказывалась в печати.

Особенно ей досталось в постсоветский период, в то время, когда разнообразные «исследователи» вычисляли своим долгом посильнее пнуть заслуженного ветерана и её конструктора для выдуманных сенсаций, тем более что как правило живьём винтовку возможно было заметить за стеклом витрины музея, на картине в книге либо фотографии в издании. История отечественного стрелкового оружия постоянно оставалась темой достаточно закрытой.

литературы и Недостаток информации приводил к рождению преданий, слухов, догадок, да и просто откровенной лжи. Не избежала данной участи отечественная винтовка примера 91/30 года, не смотря на то, что история её принятия на вооружение достаточно известна и много раз рассказывалась в печати.

На снимке: Драгунская винтовка обр. 1891 г. — неиссякаемый источник бессчётных мифов, предположений, выдумок…

В наши дни, в то время, когда возможно легко приобрести ММГ главных образцов стрелкового оружия России/СССР, а при наличии пятилетнего гладкоствольного стажа стать законным обладателем винтовки Мосина, точной информации прибавилось мало, да и она противоречива, ясности не додаёт.

Многие моменты истории винтовки Мосина остались «за кадром». К примеру, какой патрон изготовил Роговцев, и был ли он автором трёхлинейного патрона; из-за чего проиграла, а после этого победила трёхлинейка у винтовки Нагана; откуда внезапно взялся «Моссин», в то время, когда было первое использование винтовки обр. 91, и т.д.

Возможно, нужно начать с новой «продвинутой» теории о неких трансформациях (полных «сакрального смысла» и понятных лишь «посвященным»), случившихся с настоящей фамилией Сергея Ивановича по окончании его смерти. Либо с вторых, более интригующих «точных данных» о том, что «уже при СССР», мол, «кому-то пригодилось русифицировать» некоего иноземца Моссина (но почему-то с русским отчеством и именем) в русского Мосина, снести его надгробие с настоящими ФИО и без того потом. Мысль с двумя «с» упала на хорошую почву, и уже в околооружейной прессе замелькало «продвинутое» «Моссин».

Самое забавное, что в дореволюционной прессе «С.И. Мосин» так и пишется — «С.И. Мосин», причём Сергей Иванович точно об этом «догадывался» — до отечественного времени дошла масса прижизненных материалов с упоминанием фамилии создателя трёхлинейки.

Вправду, существуют статьи 1880-х годов с упоминанием Моссина и официальный документ о вручении С.И. Моссину Солидной Михайловской Премии. Это факт. Как да и то, что во французском языке слово «Mosin» с одним «s» будет произноситься «Мозин», и лишь две буквы «ss» дадут искомое «Мосин».

Думается, не следует удивляться, что во второй половине XIX века при очередном светском увлечении в Российской Федерации всем французским и при активном сотрудничестве между этими государствами, ставшими в первой половине 90-ых годов XIX века к тому же армейскими союзниками, фамилии и слова писали и произносили, следуя моде либо нормам делопроизводства.

На снимке: Экспериментальный 3,15-линейный (8 мм) патрон Роговцева на базе гильзы от винтовки Бердана №2.

Пожалуй, необходимо заняться поисками «сермяжной» правды в архивах, учебниках и словарях на предмет правил написания дворянских и обывательских фамилий в десятнадцатом веке. Но в дореволюционной прессе и без того мелькают Снессарев (кстати, сотрудник Мосина, член Рабочей группы), Моссолов, Гочкисс, также потом «утратившие» по одной букве в фамилиях, а Моссин и Мосин мирно соседствуют на одной странице «Оружейного Сборника». В тех же архивах возможно отыскать фотографии «пропавшего» надгробия С.И.

Мосина, выполненного по проекту архитектора Г.И. Прибыловского.

История появления С.И.Мосина в Туле достаточно случайна. В первой половине 70-ых годов девятнадцатого века по окончании продолжительных мытарств его старый папа отыскал приют в имении Арсентьевых, богатых помещиков Тульской губернии. Сергей Иванович, окончив Михайловскую Артиллерийскую Академию по 1-му разряду, решил искать место работы поближе к родителю.

Его выбор остановился на Тульском Оружейном Заводе, где скоро он был назначен главой Инструментальной мастерской — ответственным подразделением завода.

На снимке: Слева — один из прототипов трёхлинейного патрона, калибр 8 мм, пуля в мельхиоровой оболочке. Справа — принятый на вооружение штатный патрон для винтовки обр. 1891 г.

При ярком управлении Мосина на ТОЗе была создана разработка заводского получения дамасской стали для стволов охотничьего оружия.

Как конструктор С.И. Мосин в первый раз был отмечен на конкурсе 1878 года на лучший прибор для выверки прицела винтовки обр. 1870 года, в котором принимал участие совместно со теоретиком и знаменитым конструктором стрелкового оружия В.И. Чебышевым и А.В.

Куном — будущим главой ТОЗа.

В 1881-82 годах Мосин был членом рабочих групп, назначенных для оценки механического оборудования Сестрорецкого и Ижевских оружейных фабрик.

К этому периоду относятся и первые работы С.И. Мосина по разработке магазинных совокупностей для армейского оружия. А в первой половине 80-ых годов XIX века Мосин был включён в состав Особенной Рабочей группе по выработке новых образцов стрелкового оружия при только что организованной Офицерской Стрелковой школе в Ораниенбауме уже как узнаваемый конструктор, технолог и ведущий эксперт в области стрелкового оружия.

Забрав за базу прикладный магазин австрийца Шульгофа, Мосин создаёт собственную схему прикладно-реечного магазина для винтовки обр. 1870 года (Бердана № 2). Не останавливаясь на достигнутом, Мосин проектирует новый затвор и ствольную коробку, т.е. новую винтовку под штатный 4,2 лин. патрон, которая и была npизнана Особенной Рабочих групп «…новым типом ружья и в полной мере хорошей того дабы быть принятой на вооружение».

На снимке: Французская винтовка «Лебель» М1е1886 — «катализатор» глобального перехода армий на оружие и бездымные пороха уменьшенного калибра.

Так, ранние ружья Мосина не являлись некими «проходными» примерами: модификация 1886 года была рекомендована к производству серией 1000 штук для широких войсковых опробований.

годов 1885 и 1888 Винтовки (обр. 1888 года — уменьшенного калибра под 3,15-лин. патрон Роговцева) не стали тем оружием, которым перевооружили армию — наступило время совсем других систем и калибров, но на этих ружьях конструктором совместно с Рабочей группой были отысканы идеи и решения, потом отыскавшие использование в русских трёхлинейных ружьях. В частности, по советы Рабочей группы, С.И.

Мосиным были увеличены зазоры между подробностями затвора и между коробкой и затвором по итогам «мокрых тестов» на заржавление и опробований на загрязнение. Следовательно, «разболтанность» затвора винтовки обр. 91 года не прихоть либо недоработка конструктора, в частности решение проблемы надёжности при затруднённых условиях эксплуатации военного оружия, что подтвердило последующие разработки и время отечественных конструкторов.

Справедливости для нужно подчернуть, что увеличенные зазоры между затвором и коробкой были предложены ещё Х. Берданом для русской винтовки обр. 1870 г.

На снимке: Умелая винтовка с прикладным магазином капитана Мосина обр. 1885 г. под 4,2-линейный патрон. Ствольная коробка усилена перемычкой, отсутствие которой на винтовке обр.

1891 г. ставилось в вину конструкторской «недальновидности» Мосина.

испытания и Эксплуатация 4,2-лин. ружей Мосина распознали необходимость повышения изменения рукоятки и длины затвора её места размещения — при работе затвором довольно часто случались задержки, вызванные попаданием рукава гимнастёрки либо шинели между коробкой и стеблем затвора.

На винтовке обр. 1885 г. несложно подметить усиливающую ствольную коробку перемычку, до которой, по словам «исследователей», смогли додуматься, и реализовать в собственных ружьях все, любой желающий: Маннлихер, Наган, Маузер, но лишь не Мосин.

Один из мифов именно связан с тем же периодом: французы якобы предлагали Мосину приобрести у него патент на затвор и магазин его трёхлинейной винтовки. Предлагали, таковой факт вправду был, документ с «бизнес-предложением», характеризующий Мосина как очень благородного человека, был отыскан по окончании смерти Сергея Ивановича в его рабочем столе. Но лишь предложение о покупке прав относится к 1885 году, ещё задолго до появления винтовки обр. 1891 года. Компания H.Ricter предлагала С.И.

Мосину 600000 франков за применение в винтовке Гра его прикладно-реечного магазина.

В первую очередь 80-х годов 19 века стало ясно, что нужен переход на уменьшенные калибры для военного стрелкового оружия, что винтовки под патрон со дымным порохом и свинцовой пулей не смогут делать задачи, диктуемые войной того времени. Малая настильность, плотность и точность огня, маленький носимый боекомплект (во второй половине 70-ых годов девятнадцатого века б/к для винтовки Бердана в Русской армии составлял 75, позднее был доведен до 84-х патронов) ограничивали боевые возможности ружей, стоящих на вооружении.

На снимке: Продольно-коробка винтовки и скользящий затвор Бердана №2. Идеологическим преемником данной совокупности, прослужившей правдой и верой практически до конца Первой Мировой, и стала совокупность С.И. Мосина.

Начинается очередной виток гонки оружий, в один момент во многих государствах идут патронов и разработки винтовок уменьшенных калибров: 7,5-9 мм, никто не желал «остаться без стула, в то время, когда остановится музыка».

Российская Федерация не была исключением, уже в марте 1885 года полковник Роговцев разрабатывает 3,15-линейный (8 мм) патрон на базе штатной «бердановской» гильзы с переобжатым до 8 мм дульцем для экспериментальных 3,15-линейных стволов, созданных Оружейным отделом ГАУ и изготовленных в Инструментальной 2-ой мастерской Петербуржского патронного завода.

Патрон Роговцева снаряжался более замечательным дымным порохом, с увеличенным содержанием селитры, и пулей в бронзовой оболочке со свинцовым сердечником. Вес заряда пороха — 5 г, вес пули — 13,6 г. Между пулей и зарядом пребывала картонная прокладка-пыж. Протяженность пули — 3 1/5 калибра (примерно 25,5 мм).

Нач. скорость — 550м/с. Патроны выпускались серийно Петербуржским Патронным заводом (первые 4 партии по 1900 патронов с разными вариантами пуль — цельносвинцовой (95% свинец, 5% олово) и в бронзовой оболочке с сердечниками различной твёрдости).

Совершённые с патроном Роговцева испытания на стволах с различным шагом нарезов не распознали значительного превосходства перед штатным 4,2-линейным патроном,и прежде всего из-за применения дымного экспериментального пороха с повышенным содержанием селитры, агрессивного по действию на металл стволов. Что, быть может, избавило Россию от «двойного перевооружения» (сперва переход на уменьшенные калибры с патронами на дымном порохе, после этого — на патроны с нитропорохами), через которое прошли кое-какие страны, такие как Германия и Австрия.

На снимке: Однозарядная трехлинейная винтовка Мосина обр. 1890 г. — в полной мере независимый пример для перевооружения русской армии. Различия с принятой через год на вооружение «магазинкой» минимальны — фактически осталось только добавить магазинную коробку…

С принятием во второй половине 80-ых годов девятнадцатого века во Франции «тайной» магазинной винтовки Лебеля под 8-мм патрон на бездымном порохе, стрелковое оружие выходит на новый качественный уровень — практически в два раза увеличенная дальность «прямого» выстрела и действенного винтовочного огня на дальних расстояниях, не оставляют шансов совокупностям на дымном порохе. Во второй половине 80-ых годов девятнадцатого века Российская Федерация закупает винтовки Лебеля для опытов, что разрешает в малейшие сроки создать личный ствол уменьшенного калибра (8 мм) и прототип патрона с бездымным порохом на базе «лебелевской» гильзы (за базу был забран внутренний количество гильзы), а после этого и серийные «трёхлинейные» ствол и патрон. В октябре 1889 года была образована «Рабочая группа для выработки примера малокалиберного ружья» под управлением генерала Чагина, которая и занималась экспериментальными разработками.

Напомним, что русские стволы были изготовлены из более прочных сталей Ижевских фабрик. Это увеличило ресурс если сравнивать с французскими моделями (в винтовке Лебеля износ патронника был заметен уже по окончании 200 выстрелов). Стволы имели «правый» ход нарезов, в отличие от «левого» «ле-белевского».

Правый ход был выбран по обстоятельству традиционно правого размещения штыка на русских ружьях, что, со своей стороны, действовал на пулю как газовый компенсатор, смещая её влево действием пороховых газов относительно линии прицеливания. Этим устранялось влияние деривации. Избыточное смещение пули влево при стрельбе со штыком компенсировалось пристрелкой. «Левый» ход нарезов дал бы ещё большее «левое» смещение пули.

В ружьях Лебеля деривация компенсировалась смещением мушки влево на 0,2 точки («точка» — 1 десятая линии, «линия» — 1 десятая дюйма), что потребовало дополнительных точных операций при сборке винтовки.

Выбор калибра в 3 линии был обусловлен только возможностью максимально расширить носимый боекомплект до 112 патронов, весящих, как и б/к винтовки Бердана, 84 патрона (108 трёхлинейных патронов весили как 100 к винтовке Лебеля).

С той же целью — не уменьшать б/к за счёт излишнего веса патронных пачек, как у винтовки Маннлихера (1 фунт («русский» фунт — 409 г) «мёртвого» груза в виде пачек на каждые 100 патронов) была выбрана совокупность Нагана с срединным магазином и патронной обоймой.

Весу оружия тогда уделялось повышенное внимание — отличие в один фунт имела возможность решить судьбу той либо другой совокупности. К примеру, на вооружение русской армии в 1907 году был принят трёхлинейный карабин совокупности Н. Юрлова, предложенный им ещё во второй половине 90-ых годов XIX века, менее технологичный и более дорогой если сравнивать с карабином создания Сестрорецкого завода, но более лёгкий именно на фунт.

На снимке: Затворы к мосинским ружьям, параллельно проходившим войсковые опробования 1890-91 гг. Вверху — к однозарядной винтовке, внизу — к потом принятой на вооружение магазинной.

Трубчатые подствольные магазины были признаны небезопасными для военного оружия.

Так, уже в первой половине 90-ых годов XIX века в Российской Федерации имелись ствол, патрон (и штык, созданный Сестрорецким оружейным заводом при участии Рабочей группы), и главные тактико-технические характеристики для будущей винтовки уменьшенного калибра, выработанные трудами полковника и Комиссии Роговцева.

Комиссии Чагина было дано «высочайшее» задание — «выждать», не обращая внимания на массовое перевооружение европейских армий малокалиберными ружьями, и отыскать лучшую совокупность, сходную технологически и конструктивно со стоящей на вооружении винтовкой Бердана, как самая подходящую для валового производства на отечественных оружейных фабриках, что разрешало бы начать выпуск новых ружей с мельчайшими денежными затратами на трансформацию разработки, станочного парка, оборудования и инструмента.

Потому, что, единственная имевшаяся в то время малокалиберная винтовка Роговцева не выдерживала борьбе с зарубежными примерами,как и его патрон, гильза которого «не трудилась» с бездымным порохом, было решено искать подходящую магазинную совокупность за рубежом и параллельно разрабатывать в Российской Федерации однозарядную винтовку под существующий трёхлинейный ствол и патрон. Такие винтовки и были созданы в первой половине 90-ых годов XIX века: винтовка с затвором капитана и коробкой Комиссии Мосина и винтовка и с затвором и коробкой Мосина, ей и было дано предпочтение (и винтовка капитана Захарова, которому было поручено создать затворную группу с вертикальным размещением боевых упоров).

Другими словами, с Наганом либо без него, в Российской Федерации была бы личная винтовка в любом случае. Об этом почему-то «забывают» упомянуть. Фабрики сначала опытов по перевооружению перестраивались на производство винтовки капитана Мосина.

«Благодаря этого, 14-го июля 1890 г., Основная Распорядительная Рабочая группа постановила: впредь до опробования в армиях ружей примера Рабочей группы, Кап, Мосина и Нагана, делать приспособления к изготовлению на казённых фабриках однозарядных ружей примера Рабочей группы, но с ложей, закрывающим замочною коробкой и механизмом Капитана Мосина…

…Из приведённых сведений видно, что к ТОМ) времени, в то время, когда решался вопрос о выборе совокупности винтовки для отечественной армии, оружейные фабрики должны быть подготовлены к изготовлению винтовки Кап. Мосина». Н.Юрлов, цикл статей «Обзор опытов, предшествующих перевооружению…», Оружейный Сборник 1903 г. № 2.

Совокупность Нагана проиграла, место под солнцем заслуженно досталось отечественной конструкции. В апреле 1891 года на ИТОЗе была сделана первая серийная пехотная винтовка по окончании Высочайшего утверждения примера для перевооружения. В первой половине 90-ых годов XIX века войска взял легко укороченную винтовку драгунского типа.

Смета, нужная на перевооружение русской армии ружьями уменьшенного калибра с учётом реструкуризации оружейных, патронных и пороховых фабрик для производства новой бездымного пороха и винтовки, и строительство новых пороховых фабрик, составила 156 500 ООО рублей — огромные по тем временам деньги.

Александр III утвердил смету, вычисленную на пара лет, и поставил собственную резолюцию: «Суммы ужасающие, но делать нечего, приступать нужно!»

Если сравнивать с затвором третьего участника опробований — трёхлинейной винтовки бельгийца Леона Нагана — мосинский затвор оставался более несложным, прочным и технологичным. Два винта в конструкции затвора Нагана сделали его нежизнеспособным…

член Комиссии и Очевидец событий Николай Юрлов в собственной статье «Обзор опытов, предшествующих перевооружению…» достаточно чётко даёт ответ, из-за чего была выбрана винтовка Нагана как пример для подражания.

Нужно отметить — со времени основания Рабочей группы в конце 1883 по март 1889 года, ею были совершены опробования 96 разных магазинов и систем винтовок, и образцов порохов и патронов, не считая десятков рассмотренных чертежей предложенного оружия на получение русских привилегий (всего более 150 предложений и конструкций).

Из ружей, прошедших войсковые опробования либо принятых на вооружение за рубежом, Рабочую группу заинтересовали две «продаваемых» Маузера — и системы Нагана. Винтовки Маннлихера и Лебеля уже были достаточно изучены в Российской Федерации — они прошли опробования в Комиссии, и конструкции их магазинов были признаны неподходящими для применения в русской винтовке.

На конкурсе в Бельгии победила винтовка Маузера и была в том месте принята на вооружение; винтовка Нагана была второй, опередив винтовку Маннлихера. При изучении чертежей ружей и данных опробований, доставленных армейскими агентами, в Комиссии был сделан вывод, «что ружьё Нагана не выдержало опытов в Бельгии по устройству ствола, совокупности его запирания и по устройству патрона…» Но не по магазину, что интересовал прежде всего: в Российской Федерации уже и без того имелась личная винтовка пригодная для его установки.

«… Магазин в этом ружье, очень схожий с магазином бельгийского ружья Маузера, воображал более идеальный тип если сравнивать с испытывавшимися у нас ранее…

…а потому нет особых предлогов беспокоиться, дабы малокалиберное ружьё с усовершенствованным магазином Нагана, со патроном и стволом, выработанным в отечественной Комиссии, могло быть хуже ружья Маузера, принятого в Бельгии». Н. Юрлов, «Обзор опытов, предшествующих перевооружению…», Оружейный Сборник 1902 г. №4.

Винтовка Мосина удачно прошла через опробования несколькими мировыми войнами и бесчисленными вооруженными конфликтами в мире в различных климатических территориях. Само время подтвердило надёжность и жизнеспособность совокупности, но однако споры о правильности выбора между ружьями Мосина и Нагана не утихают до сих пор.

Советские авторы по в полной мере объяснимым обстоятельствам давали через чур конъюнктурную оценку итогам конкурса — «…безвестный и гениальный капитан Мосин против маститого и корыстного фабриканта Нагана», «…царизм как тормоз русской оружейной мысли» и т.п.

Современные «исследователи» пошли ещё дальше, пробуя убедить в «стратегических» просчётах Армейского Ведомства по результатам конкурса 1890-91 годов. Причём, строя предположения на изученной по картинам матчасти ружей, и на оторванных из контекста дореволюционных источников фразам,они, мягко говоря, лукавят, воображая историю принятия на вооружение винтовки обр. 1891 года в пара искажённом виде.

Мы же, «вооружившись» источниками и в полной мере настоящими ружьями Нагана и Мосина, постарались сравнить их и разобраться с позиции современных пользователей в правильности выбора примера для перевооружения русской армии в первой половине 90-ых годов XIX века.
Страница 1 из 2 | Следующая страница

Mosin Nagant vs Modern Bolt Gun: Why Mosin Loses Big Time

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: