«Мессершмитты» вверх тормашками

Лето 1941 года для ВВС Красной Армии в основном было временем больших потери и горьких неудач. Но, время от времени фортуна поворачивалась к советским авиаторам и лицом – так случилось 29 июня под Вильнюсом, в то время, когда вылет всего лишь тройки бомбардировщиков с красными звёздами фактически вывел из игры группу истребителей люфтваффе. Увы, в неразберихе первых недель войны подвиг летчиков остался незамеченным.

C 25 июня 1941 года советская ударная авиация бесполезно пробовала остановить продвижение механизированных колонн 3-й танковой группы вермахта от Вильнюса на Минск. Два следующих дня бомбардировщики ВВС соединений и Западного фронта дальней авиации так же отчаянно стремились выполнить поставленную задачу. Увы, все попытки были тщетны: неприятель всё равняется перерезал шоссе Москва – Минск, а утраты бомбардировщиков были большими.

Поломанный на посадке бомбардировщик ДБ-3Ф, лето 1941 года.

В мирное время такая поломка, вероятнее, была бы устранена в ремонтных органах. В условиях отступления самолет возможно смело записывать в безвозвратные утраты.

ПВО наступающей германской группировки снабжали штаб, II и III группы истребительной эскадры JG 27 и III несколько эскадры JG 53, каковые базировались на аэропорте Парубанек (сейчас Киртимай) в пригороде Вильнюса, и несколько II./JG 52 с аэропорта Ораны (сейчас Варена) в южной части Литвы. Всего за два дня германские лётчики заявили об уничтожении 46 советских бомбардировщиков.

Удары растопыренными пальцами

Конечно, что уже 25 июня аэропорт Парубанек как главная база германских истребителей стал объектом бомбовых ударов ВВС КА – к сожалению, фактически бесплодных. Все последующие дни при постановке задач советским авиационным соединениям аэропорт Вильнюс кроме этого фигурировал в перечне приоритетных целей наровне с наступающими колоннами вермахта. Но, решить задачу пробовали малыми силами – ежедневно задачу на удар приобретало одно звено бомбардировщиков.

Вечером 28 июня Парубанек пробовала нападать пара ДБ-3Ф начальника 1-й эскадрильи 96-го ДБАП 42-й ДБАД лейтенанта А.Д. Чередниченко и его ведомого, лейтенанта В.К. Максимова. Увы, бомбардировщики были перехвачены «Мессершмиттами» из III./JG 27, каковые сбили оба советских самолёта. Победы в 17:15 (тут и потом время столичное) заявили лейтенант Хорст Хайке (Lt.

Horst Heike) и фельдфебель Франц Блазитко (Fw. Franz Blazytko).

Истребитель Bf 109E из эскадрильи 4./JG 27, Литва, лето 1941 года (живописец Владимир Камский)

30 июня аэропорт бомбили три ДБ-3Ф того же 96-го ДБАП, которых вёл начальник звена лейтенант В.В. Лысенко. Благодаря послевоенным мемуарам маршала авиации Н.С. Скрипко возможно определить подробности фамилии и этого вылета некоторых участников:

«Не обращая внимания на интенсивный зенитный обстрел, звено лейтенанта Лысенко атаковало аэродром гитлеровцев, перекрыв серией авиабомб громадное скопление фашистских самолетов. После этого последовал повторный заход. Экипажи замечали, как взрывались и горели пораженные неприятельские самолеты, рушились аэродромные постройки.

Зафиксирован был кроме этого большой очаг пожара.

При возвращении ведущий корабль лейтенанта Лысенко подвергся нападению вражеского истребителя Ме-109. Германский летчик, по всей видимости, умелый, знавший огневые возможности отечественных Ил-4, при атаке держался в непоражаемом пространстве за хвостовым оперением бомбардировщика. Воздушный стрелок-радист ефрейтор Щукин должен был открыть огонь по фашисту прямо через киль корабля.

Прострелив обшивку собственного самолета, долгой очередью он подбил одного «мессера».

Но уже подоспели новые германские истребители, нападавшие отечественных бомбардировщиков со всех сторон. Летчики звена выдерживали плотный строй. Воздушные стрелки-радисты ефрейтор Щукин, сержанты Куйбин и Емельянов отражали атаки неприятеля.

Германским летчикам так и не удалось уничтожить боевой строй звена, и, не смотря на то, что в фюзеляжах отечественных самолетов выяснилось много пулевых пробоин, все экипажи возвратились на аэропорт, а гитлеровцы лишь в воздушном бою утратили три «мессершмитта». Большое количество авиационной техники неприятеля звено Лысенко стёрло с лица земли и на аэропорте…»

Не обращая внимания на такое красочное описание, и в этом случае нанести немцам урон не удалось ни не почва, ни в воздухе. Отрадно, что в этом вылете удалось избежать утрат, наряду с этим достаточно необычно, что и германские истребители на победы в данный сутки не претендовали.

Снимок, сделанный на аэропорте Парубанек в июне 1941 года.

Слева тяжелый истребитель Bf 110 с бортовым кодом «3U+AA» из штаба эскадры ZG 26, справа, у ангаров — кинутые поврежденные советские истребители-бипланы И-153 «Чайка» из 42-го истребительного авиационного полка.

29 июня над Белоруссией и Прибалтикой испортилась погода, и массированные удары стали неосуществимы. Однако, руководство ВВС решило кинуть в бой все подготовленные для действий в сложных метеоусловиях экипажи шести полков 2-го авиационного корпуса РГК. Задача была поставлена в 10:00.

Главными целями для 45 бомбардировщиков были выяснены моторизованные колонны немцев, выдвигавшиеся от Оран на Вильнюс и от Вильнюса на Ошмяны, а два звена должны были атаковать самолеты соперника на аэропортах Вильно и Ошмяны.

Под аэропортом Ошмяны, Наверное, подразумевался аэропорт Молодечно, на что незадолго до были переброшены истребительные группы люфтваффе II./JG 52 и III./JG 53. 29 июня за ними отправились и истребители из III./JG 27: в Вильнюсе стало тесно по окончании того, как 28 июня в том направлении перебазировались штаб, I и II группы двухмоторных «разрушителей» эскадры ZG 26.

Истребитель Bf 109E из эскадрильи 6./JG 27, Литва, лето 1941 года (живописец Владимир Камский)

Момент для удара по германским аэропортам был выбран совершенный, но нанести важный урон нескольким частям истребительной авиации силами всего двух звеньев было очень затруднительно.

В 11:30 самолеты начали стартовать, и с самого начала всё пошло не так, как вспоминало. Уже на взлёте два бомбардировщика разбились, причем один экипаж погиб. Тем, кто сумел взлететь, было нужно бороться с тяжелыми погодными условиями на маршруте.

Погода временами была настолько плохой, что большей части самолётов было нужно возвратиться – к примеру, из 12 ДБ-3Ф 219-го ДБАП не дошли до цели 11 автомобилей. Те самолёты, что не развернули назад, нападали двигавшиеся по дорогам недалеко от Вильнюса германские транспортные колонны. Экипажи отметили противодействие зенитной артиллерии и атаки маленьких групп истребителей Bf 109 и Bf 110.

Аэропорт Ошмяны должно было атаковать звено ДБ-3Ф, которое вёл один из самых умелых лётчиков дальней авиации начальник 222-го ДБАП 48-й ДБАД полковник В.В. Сапронов. Но кроме того ему не удалось победить силы природы: звено продолжительное время кружило в районе Ошмян, но найти аэропорт Молодечно так и не удалось. После этого из-за совсем испортившейся погоды экипажи утратили друг друга и возвращались на собственную базу поодиночке.

В итоге из-за нехватки горючего самолет Сапронова сел в Хомутовке, самолёт капитана И.П. Плохотниченко – в Стародубе, а капитан Зиньков посадил собственный ДБ-3Ф в Могилёве.

Помощник комэска 100-го дальнебомбардировочного авиаполка лейтенант Павел Дмитриевич Субботин

В итоге большая часть вылетов закончилось возвращением на аэропорт с бомбами либо посадкой на чужом аэропорте, в противном случае и просто на любой подходящей для посадки площадке. К концу дня в общем итоге 14 ДБ-3Ф числилось не возвратившимися на аэропорт. Пара самолётов было сбито германскими истребителями, но отделить боевые утраты от небоевых фактически нереально, поскольку документы с донесениями о утратах частей 2-го авиакорпуса фрагментарны.

Примечательно, что германские лётчики во время 15:10–21:10 заявили в совокупности именно 14 побед над ДБ-3 недалеко от Вильнюса, но эти заявки очевидно завышены.

Звёздный час лейтенанта Субботина

Не обращая внимания на то, что большая часть вылетов закончилось напрасно, как раз в данный сутки успех улыбнулась экипажам трёх ДБ-3Ф из 100-го ДБАП. Около 15:00 бомбардировщики, которых вёл замкомандира эскадрильи лейтенант Павел Субботин, достигли района Вильнюса и атаковали аэродром Парубанек (сейчас Киртимай). В истории группы II./JG 27, написанной германским историком Йохеном Прином, зафиксирован бомбовой удар по аэропорту в 15:10 – действительно, немцы насчитали шесть самолётов с красными звёздами.

Перевернутый взрывной волной «Мессершмитт» из группы II./JG 27.

Наверное, это один из самолетов, чьи повреждения оценили в 20% — вероятнее, было нужно поменять винт, остекление кабины, вертикальное оперение.

Отмечается, что в размещении группы упало девять бомб, которыми всецело (100% по германской классификации) были стёрты с лица земли два «Мессершмитта» Bf 109E с W.Nr. (Werknummer – серийный номер) 5907 и 6150. Ещё четыре автомобили с W.Nr.2037, 2087, 4037 и 6452 взяли достаточно важные повреждения, оценённые в 20% любой – последний самолёт принадлежал штабу эскадры.

не меньше серьёзно пострадала несколько II./ZG 26, которая лишилась двух «Мессершмиттов» Bf 110E с W.Nr.4068 и 4082 стёртыми в пух и прах (100%). Ещё два самолёта были не легко повреждены W.Nr.4078 (80%) и W.Nr.2310 (60%), а, значит, потом были списаны на месте.

Две пары германских истребителей взлетели в 15:12, уже по окончании того, как советские бомбардировщики легли на обратный курс. В 15:20 лейтенантам Витцелю (Lt. Hans-Karl Witzel) и Кюльпу (Lt.

Franz Kulp) якобы удалось догнать и сбить два ДБ-3, но эти заявки никак не подтверждаются советскими данными.

Эти истребители ремонтники люфтваффе вероятнее также вернут — видимые повреждения незначительны.

Как успешный удар был отражён в советских документах? Фактически никак. Вот как рутинно обрисовал действия собственных подчинённых начальник 100-го ДБАП Герой Советского Союза полковник И.Ф.

Балашов, воображая ведущего тройки ДБ-3 лейтенанта Н.Д. Субботина к ордену Красного Знамени:

«29 июня в составе звена атаковал аэродром Вильно. Скинуто 30 ФАБ-100, над целью были атакованы четырьмя Ме-109. Все самолёты возвратились на собственный аэропорт».

Само собой разумеется, не имея результатов фотоконтроля, комполка не имел возможности знать, что звену его подчинённых удалось нанести немцам вправду большие потери, исходя из этого в наградном странице удар по аэропорту Парубанек проходит только как один из пяти успешных вылетов лейтенанта Субботина в июне 1941 года. Так, в ночь с 23 на 24 июня он принимал участие в налете на объекты недалеко от Люблина, 26 июня бомбил мотоколонны в районе Замостья, а 30 июня два раза за сутки удачно нападал цели недалеко от Бобруйска.

А вот тут сомневаться в следствии не приходится, 100% утрата — хвост налево, шнобель направо, фюзеляж сгорел.

Увы, в те дни значительно чаще было не до награждений, и представления Субботина и других авиаторов 100-го ДБАП к призам «легли под сукно». Сейчас малоизвестны кроме того имена вторых членов экипажа его самолёта, не смотря на то, что за удар по аэропорту Парубанек лейтенант Субботин и его навигатор были в полной мере хороши самых высоких призов впредь до звания Героя СССР.

В июне 1941 года это единственный узнаваемый случай, в то время, когда в следствии бомбового удара советской авиации удалось нанести сопернику важный урон. Наряду с этим бомбардировщики действовали минимальными силами и не понесли утрат. Итог атаки имел ответственные последствия: в строю II./JG 27 осталось менее 10 исправных «Мессершмиттов», и уже 1 июля несколько, передав сохранившиеся самолёты вместе с лётчиками в соседнюю III./JG 27, практически завершила собственную деятельность на советско-германском фронте.

До 20 июля вольный персональный состав отдыхал в окрестностях Вильнюса, по окончании чего, вернув командированных из III группы, II./JG 27 убыла в Германию для переучивания на новые Bf 109F. Больше в Россию несколько не возвратилась, сражаясь в будущем в Италии и Африке, завершив собственное существование весной 1945 года в битвах над севером Германии.

Подвиг, оставшийся незамеченным

Успешные действия звена лейтенанта Субботина наглядно говорят о том, что подобающим образом организованные налёты на аэропорты люфтваффе в полной мере имели возможность привести к важным утратам у неприятеля. Помимо этого, действия по аэропортам, ЖД узлам, мостам, прочей инфраструктуре и складам имели возможность оттянуть часть группировки германской истребительной авиации, что положительно сказалось бы на борьбе за господство в воздухе конкретно над полями сражений.

Отказ в первые месяцы войны от полномасштабных действий бомбардировщиков по тыловым объектам немцев в пользу атак на мотоколонны был, непременно, вынужденным, но вместе с тем и очень недальновидным ответом руководства Красной Армии. Урон, наносимый сопернику в таких вылетах, был минимальным, а вот личные утраты, в особенности в кадровых экипажах с довоенной выучкой, были по-настоящему невосполнимыми.

Бомбардировщик ДБ-3Ф из 100-го дальнебомбардировочного авиационного полка, лето 1941 года.

Реконструкция по фото, вышеприведенному, живописец Александр Казаков.

Военное счастье было благосклонным к храбрецу первого успешного удара. Павел Дмитриевич Субботин не погиб, подобно многим сотням советских лётчиков, в первые месяцы войны, а стал к её финишу одним из самых умелых лётчиков дальней авиации. Сутки 9 мая 1945 года он встретил в звании майора, в должности лётчика-инспектора по технике пилотирования 7-й Гвардейской бомбардировочной авиадивизии 18-й Воздушной Армии.

Всего за войну майор Субботин выполнил 207 боевых вылетов, из них 175 ночью, бомбил Берлин, Данциг, Кёнигсберг, Хельсинки, Будапешт, Варшаву, был сбит за линией фронта, трижды приобретал ранения. Такие заслуги в полной мере имели возможность являться основанием для присвоения звания Героя СССР, но Павел Субботин не был отмечен ни высокими чинами, ни званиями – по всей видимости, личная судьба была основной призом аса-бомбардировщика.

Первый собственный орден Ленина он взял только в июне 1942 года, после этого последовали ордена Красного Знамени, Отечественной войны I и II степеней. В июле 1953 года Павел Субботин вышел в запас и окончательно распрощался с военной авиацией.

Пусть говорят 15.10.2015 Вверх тормашками.

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: