Максим шейко. армия спартака

      Комментарии к записи Максим шейко. армия спартака отключены

Попытка разобраться в перипетиях войны, бушевавшей на Аппенинах более 2000 лет назад.

Пологаю, что не совершу ошибку, в случае если заявлю, что интерес к личности древнего борца за свободу и связанным с ним историческим событиям вспыхнул с новой силой по окончании выхода книги Андрея Валентинова Спартак. Создатель этого толи художественного, толи исторического произведения поднял последовательность занимательных вопросов правильных и однозначных ответов на каковые, увы, нет. А недосказанность постоянно интригует.

Ну а лично меня больше всего заинтересовала не национальная принадлежность и происхождение а также не достаточно необычные мотивы поведения данной незаурядной личности, а созданные им вооруженные силы.

Сообщить честно, сначала, я был пара разочарован. Вычитанные у Валентинова и перепроверенные после этого по римским источникам описания тех давешних сражений ну никак не дотягивали до эпических битв из романа Джованьоли. Но это сначала, позже интерес опять разыгрался — уж довольно много занимательных несоответствий было в римских описаниях спартаковской армии.

Вот так и появилась мысль этого обзора, в котором я постараюсь, на базе дешёвой информации разобраться: что же воображала из себя армия Спартака, более двух лет сражавшаяся с Римом и одержавшая за это время много побед, как она изменялась, и кто ей противостоял?

Максим шейко. армия спартака

Начнем В первую очередь — с источников. Их много и они частично дополняют друг друга, что облегчает отечественную задачу. Действительно, более-менее целостную картину дают лишь Орозий, Флор, Плутарх и Аппиан.

Фронтин и Саллюстий додают последовательность значительных подробностей, Ливий именует имена участников тех событий, а Патеркул численность войска восставших (правда не весьма правдоподобную).

Итак, отправимся по порядку. Первая кампания Спартака.

Орозий: Под руководством галлов Крикса и Эномая и фракийца Спартака они заняли гору Везувий. Оттуда методом вылазки они завоевали лагерь претора Клодия, что окружил их кольцом осады. И обратив его самого в бегство, они все захваченное сделали собственной добычей. Оттуда, обойдя кругом Консенцию и Метапонт, в маленькое время собрали огромные отряды.

Так как тогда говорят, у Крикса было войско в десять тысяч людей, а у Спартака в три раза больше. Эномай же был убит в прошлом сражении.

Аппиан: В это самое время в Италии среди гладиаторов, каковые обучались в Капуе для театральных представлений, был фракиец Спартак… Сперва против него был отправлен Вариний Глабр, а после этого Публий Валерий. Но так как у них было войско, состоявшее не из граждан, а из всяких случайных людей, собранных наспех и вскользь, — римляне еще вычисляли это фальшивой войной, а несложным разбойничьим набегом, — то римские полководцы при встрече с рабами потерпели поражение.

У Вариния кроме того коня забрал сам Спартак… Затем к Спартаку сбежалось еще больше народа, и войско его достигло уже 70 000. Мятежники ковали оружие и собирали припасы

Флор: Спартак, Крикс, Эномай не более, чем с тридцатью людьми той же судьбы вырвались в Капую. Рабы были созваны под флаги, и, по окончании того как к ним присоединилось более десяти тысяч, не удовлетворились тем, что удалось бежать, но захотели кроме этого и мести. В качестве первой стоянки их, как будто бы алтарь Венеры, привлекла гора Везувий. Осажденные в том месте Клавдием Глабром, они посредством виноградных лоз, сплетенных в канаты, опустились через жерло полой горы, и сошли к самой ее подошве.

Выйдя незамеченными, они разграбили лагерь ничего не подозревавшего полководца. После этого пал второй лагерь — Варения, а за ним и лагерь Торана. Разгромив поселения и виллы, они, подобно ужасной лавине, опустошили города Нолу, Нуцерию, Фурии и Метапонт.

В то время, когда отряды рабов, неизменно пополняющиеся, превратились в настоящее войско, они изготовила щиты из шкур и прутьев животных, а из железа эргастулов выковали мечи и копья. Дабы ничем не различаться от регулярной армии, они из захваченных табунов создали конницу. Забранные у преторов фасцы они передали собственному предводителю…

Плутарх: В первую очередь, гладиаторы отбили наступление отрядов, пришедших из Капуи, и, захватив много воинского снаряжения, с удовольствием заменили им гладиаторское оружие, которое они кинули как позорное и безжалостное. Затем для борьбы с ними был отправлен из Рима претор Клавдий с трехтысячным отрядом. Клавдий осадил их на горе, взобраться на которую возможно было лишь по одной узкой и очень крутой тропинке.

Единственный данный путь Клавдий приказал стеречь; со всех остальных сторон были отвесные ровные скалы, близко заросшие сверху диким виноградом. Нарезав подходящих для этого лоз, гладиаторы сплели из них прочные лестницы таковой длины, дабы те имели возможность дотянуться с верхнего края скал до подножия, и после этого благополучно спустились все, не считая одного, оставшегося наверху с оружием. В то время, когда другие были внизу, он спустил к ним все оружие и, кончив это дело, благополучно спустился и сам.

Римляне этого не увидели, и гладиаторы, обойдя их с тыла, обратили пораженных неожиданностью неприятелей в бегство и захватили их лагерь. Тогда к ним присоединились многие из местных волопасов и овчаров — народ все крепкий и проворный. Одни из этих пастухов стали тяжеловооруженными солдатами, из вторых гладиаторы составили отряды шпионов и легковооруженных.

Вторым против гладиаторов был отправлен претор Публий Вариний. Вступив сперва в бой с его ассистентом, Фурием, предводительствовавшим отрядом в три тысячи человек, гладиаторы обратили его в бегство, а после этого Спартак подстерег явившегося с громадными силами Коссиния, советника Вариния и его товарища по должности, тогда как он купался недалеко от Салин, и чуть не забрал его в плен.

Коссинию удалось спастись с величайшим трудом, Спартак же, овладев его снаряжением, стал срочно преследовать его по пятам и по окончании кровопролитного боя захватил его лагерь. В битве погиб и Коссиний. Скоро Спартак, разбив в нескольких сражениях самого претора, в итоге, забрал в плен его ликторов и захватил его коня…

Фронтин: Спартак, будучи осажден на Везувии, в том месте, где гора была совсем недоступной и потому не охранялась, сплел веревки из лесных прутьев. Спустившись при их помощи, он не только спасся, но и напал на Клодия иначе и навел таковой ужас, что пара когорт потерпели поражение от семидесяти четырех гладиаторов.

Он же, будучи закрыт проконсулом П. Варинием, воткнул в почву перед воротами столбы с маленькими промежутками и привязал к ним стоймя трупы в одежде и с оружием, так что на расстоянии они казались заставой, и развел по всему лагерю костры; одурачив неприятеля безлюдными привидениями, он в тиши ночной вывел войско

Саллюстий: До тех пор пока беглые рабы занимались этим, Вариний ввиду того, что часть его солдат была больна из-за осенней непогоды, а из разбежавшихся в последний раз, не обращая внимания на строгий приказ, никто не возвращался обратно под флаги, остальные же воины из-за крайней распущенности отказывались от работы, — Вариний послал собственного квестора Гая Торания в Рим, дабы через него лично определить об подлинном положении дел.

В это же время, сам Вариний, будучи вблизи рабов с теми четырьмя тысячами воинов, каковые остались ему верны, расположился лагерем, укрепленным валом, рвом и громадными сооружениям

Вот такие вот сведения. Приводимые римскими историками информацию о более чем впечатляющей численности спартаковцев, исчисляемой десятками тысяч людей, направляться принимать скептически. Хотя бы уже вследствие того что армию в 70, а тем более в 100 тысяч людей, по тем временам поразительно тяжело снабжать.

Для Спартака, не имевшего на собственной стороне больших городов (да и небольших также, не считая пары городишек на южной оконечности полуострова, да да и то в течении только двух статичных зимних периодов войны), такая задача была попросту не разрешима. Но информацию о организации и численности самих римлян выглядят очень правдоподобно. От этого и будем отталкиваться.

Что же у нас получается? А вот что: всё началось на Везувии. Удравшие из Капуи гладиаторы окопались именно там. И в первую очередь они разбили погнавшиеся за ними отряды из той самой Капуи, захватив наряду с этим снаряжения и приличное количество оружия (Плутарх).

Все остальные историки, не считая автора сравнительных биографий, благополучно данный момент пропускают, что в принципе легко объяснимо — операция предпринятая капуанскими властями была еще не армейской, а так сообщить, полицейской, выражаясь современным языком. Другими словами проводила ее не армия, а местные силы охраны правопорядка.

Следующим этапом военных действий стала посылка уже полноценного армейского карательного отряда под предводительством целого претора. Действительно, имя этого претора все источники именуют по-различному. Ну да Юпитер с ним.

Значительно серьёзнее для нас то, что имеется указания на численность армий этого самого претора. Пара когорт — говорит Фронтин. Плутарх уточняет: трехтысячный отряд. Аппиан еще жалуется на нехорошее уровень качества личного состава в этих самых когортах.

Уже возможно сделать кое-какие выводы!

Три тысячи воинов, по тогдашним штатам, тянут на 6 когорт полного состава, так что Фронтин и Плутарх превосходно дополняют друг друга. Ну и Аппиану поверим — все ж таки Рим в то время сражался в мире, откуда ж еще хорошим воинам в глубоком тылу взяться? Все ушли на фронт! Дальше началось самое увлекательное.

Потому, что спартаковцы применили очень не тривиальный армейский маневр, то данный момент войны сочли своим долгом обрисовать фактически все римские историки. Их описания фактически аналогичны, различаясь только в малых подробностях, но все сходятся в одном: победа Спартака явилась итогам умного маневра, обеспечившего внезапность нападения. Другими словами численного превосходства у гладиаторов не было, либо, по крайней мере, оно было не таким существенным, дабы списать на него поражение.

Из этого можно сделать вывод: отряд (до тех пор пока еще не армия) Спартака насчитывал порядка 2-4 тысяч людей.

Отправились дальше. Следующим против гладиаторов отправили еще одного претора — Публия Вариния. Причем не одного. С ним еще целая масса людей народу. Плутарх упоминает Фурия и Коссиния, последний наподобие как также претор. Флор поминает лагерь Торана.

Саллюстий уточняет: это, оказывается, был квестор Вариния — Гай Тораний. Потом, в случае если собрать все отрывочные сведения из различных источников воедино, то получается следующее: армия Вариния не действовала как единое целое, а была поделена на последовательность отдельных отрядов. Спартак, деятельно маневрируя, разбил противостоящие ему силы римлян по частям в ряде боевых столкновений. Первым под раздачу попал Фурий с 3000 воинов (Плутарх). Что, Наверное, был атакован на марше.

После этого неожиданной атакой был разгромлен отряд Коссиния, а сам он убит в сражении. Наряду с этим, в соответствии с тому же Плутарху, восставшие уже во второй раз овладели римским лагерем (первый раз у Везувия).

Дальше — больше. Варриний, с оставшимися у него 4000 солдат (неполный легион), отослал собственного квестора Торания в Рим. Нужно осознавать за подкреплениями, дабы компенсировать утраты, понесенные Фуррием и Коссинием.

А сам продолжительно и бесполезно гонялся за его армией и Спартаком по южной Италии, борясь с дезертирством и страдая от осенней непогоды. И добегался. В соответствии с единодушному точке зрения историков его потрепанный легион был разбит, лагерь забран, сам Вариний лишился коня и почетной свиты.

Под занавес данной кампании Спартак разбил еще и Торания, что, по всей видимости, опоздал к решающему сражению с собранными в Риме подкреплениями.

Какой вывод возможно из всего этого сделать? Во-первых: спартаковцы так же, как и прежде предпочитают нападать из засады, уклоняясь от верного сражения. Быть может, только под конец кампании начиная отходить от этого правила.

Во-вторых: восставшим так же, как и прежде противостоят довольно малые силы римлян — порядка 3-4 тысяч людей в каждом раздельно забранном сражении. Причем эти римские части являются открыто второразрядными (см. Аппиан, Саллюстий). Армия же восставших всегда растёт, обзаводится конницей, усиливает собственный вооружение и оснащение.

К концу кампании армия рабов уже очевидно имеет численный перевес. Вот лишь какой? Неизвестно, но не думаю что столь уж подавляющий. Так как не самоубийцей же был Вариний, в финише-то финишей?

Принимая бой с соперником, уже нанесшим римлянам последовательность поражений, он по всей видимости все же рассчитывал на победу, имея под собственной командой 4000 воинов очень плохого качества. Да, как сейчас известно, он переоценил собственные силы, но раз он по большому счету решился на сражение, то значит не считал соотношение сил совсем уж неисправимым.

Другими словами армия Спартака превосходила его силы раза в полтора-два, может чуть больше, в случае если взяла какие-то подкрепления незадолго до сражения, о чем римский полководец имел возможность не знать (если бы подкрепления были весьма велики, то скрыть их подход вряд ли удалось бы). Итого, силы восставших к концу первой военной кампании той войны возможно оценить приблизительно в 7-10 тысяч активных штыков — не так уж и мало.

* * *

Вторая кампания спартаковской войны была намного масштабней и велась уже отнюдь не партизанскими способами. Слово историкам:

Орозий: После этого против восставших с войском были отправлены консул Геллий и Лентул, из которых Геллий разбил в сражении Крикса, сражавшегося самым ожесточенным образом. А Лентул, побежденный Спартаком, бежал. Потом оба консула, зря соединив собственные войска, обратились в бегство, взяв поражение.

За этим тот же Спартак убил проконсула Гая Кассия, разбив его в бою.

Аппиан: Римляне выслали против них консулов с двумя легионами. Одним из них около горы Гаргана был разбит Крикс, руководивший 30-тысячным отрядом. Сам Крикс и две трети его войска пали в битве. Спартак же скоро двигался через Апеннинские горы к Альпам, а оттуда — к кельтам. Один из консулов опередил его и закрыл путь к отступлению, а второй догонял позади. Тогда Спартак, напав на них поодиночке, разбил обоих.

Консулы отошли в полном беспорядке, а Спартак, принеся в жертву павшему Криксу 300 военнопленных римлян, со 120 000 пехоты быстро двинулся на Рим. Он приказал сжечь целый лишний обоз, убить всех пленных и перерезать вьючный скот, дабы идти налегке. Перебежчиков, во множестве приходивших к нему, Спартак не принимал.

В Пицене консулы опять постарались оказать ему противодействие. Тут случилось второе громадное сражение и опять римляне были разбиты…

Флор: По окончании того он уже совершал нападения на консульские армии. Он разбил войско Лентула в Апеннинах, у Мутины стёр с лица земли лагерь Гая Кассия

Плутарх: Раздражение, вызванное в сенате низким и недостойным характером восстания, уступило место страху и сознанию опасности, и сенат послал против восставших, как на одну из тяжёлых и величайших войн, обоих консулов разом. Один из них, Геллий, нежданно напав на отряд германцев, из заносчивости и высокомерия отделившихся от Спартака, стёр с лица земли его полностью.

Второй, Лентул, с громадными силами окружил самого Спартака, но тот, перейдя в наступление, разбил его легатов и захватил целый обоз. После этого он двинулся к Альпам, навстречу же ему во главе десятитысячного войска выступил Кассий, наместник той части Галлии, что лежит по реке Паду. В завязавшемся сражении претор был разбит наголову, понес огромные утраты в людях и сам чуть спасся бегством.

Ливий: Претор Квинт Аррий разбивает и убивает Крикса с двадцатью тысячами беглых рабов под его началом. Консул Гней Лентул, наоборот, терпит поражение от Спартака; консул Луций Геллий и претор Квинт Аррий также им разбиты. Проконсул претор и Гай Кассий Гней Манлий бесполезно сражаются против Спартака.

Впечатляет? Меня — да, хоть и не так очень сильно как Валентинова. Давайте разберемся. Итак: Спартак и Крикс, разделившись, выступают с подошвы итальянского сапога на север. Навстречу им движутся две консульские армии.

В каждой армии по два легиона. Прилично, но не так дабы весьма, в особенности учитывая, что в консульских армиях вряд ли было большое количество вспомогательных войск, набиравшихся в то время по большей части за пределами Италии. Другими словами любая из римских армий имела тысяч по 15 народу.

А восставшие?

С этим, как неизменно, сложнее. Но кое-какие намеки имеется. Тот факт, что консул Лентул, со собственными пятнадцатью тысячами, пробовал окружить войско Спартака, но наряду с этим все же не преуспел, а был разбит сам, дает нам возможность достаточно совершенно верно прикинуть размер спартаковской армии — 10-15 тысяч.

По причине того, что, если бы их было намного больше, чем римлян, то маневр окружения выглядит уж через чур рискованным, а если бы их было на большое количество меньше, то вряд ли им удалось бы нанести римлянам поражение. Пологаю, что и армия Крикса имела примерно такую же численность, раз римляне сочли нужным направить против нее приблизительно такие же силы, как и против Спартака.

А вот движение военных действий пара запутан. Совсем ясно, что консул Геллий (фактическое руководство осуществлял, по-видимому, его претор Квинт Аррий) сумел разгромить (но однако не стереть с лица земли) армию Крикса. А Спартак, со своей стороны, разбил армию Лентула.

Дальше начинаются неясности. Часть авторов пишет о том, что победители первого тура позже встретились в финале и Спартак опять взял верх, победив армии Гелия (Орозий, Аппиан, Ливий). Другие же сходу переходят к описанию погрома спартаковцами армии проконсула Кассия (Флор, Плутарх).

Я рискну высказать предположение, что столкновение Спартака и Геллия все же случилось, но всё ограничилось стычкой передовых отрядов, окончившейся в пользу восставших. До главного сражения дело не дошло.

Но спартаковцы по полной отыгрались на проконсуле Гае Кассии и его преторе Гнее Манлии. Кассий тогда руководил Цизальпийской Галлией и, если судить по приведенной Плутархом численности его армии (10 000), смог выставить всего один легион (по всей видимости оборонявший альпийские перевалы), плюс местное муниципальное ополчение и какие-то вспомогательные войска. Против спартаковцев, разгромивших консульскую армию и потрепавших вторую, этого было очевидно мало.

Так что результат сражения у Мутины в полной мере закономерен. Но тот факт, что Кассий, уже зная о поражении Лентула, имевшего заметно больше армий, и располагая всего одним легионом и 10 000 солдат, рискнул дать сражение, есть еще одним свидетельством того, что армия Спартака отнюдь не потрясала собственной численностью — 12-15 тысяч, не более.

На мажорной ноте победы при Мутине над армиями Кассия возможно, пожалуй, закончить описание второй кампании спартаковской войны. Следующая, третья, будет неразрывно связана с именем Красса и станет самой тяжелой для восставших, закончившись в итоге их уничтожением и полным разгромом.

* * *

Наблюдаем, что нам известно:

Орозий: Исходя из этого, в то время, когда государство испытывало практически не меньшей ужас, чем в то время, когда Ганнибал стоял угрожающе у ворот Рима, сенат послал Красса с легионами консулов, с новым пополнением воинов. Тот, когда вступил в бой с беглыми рабами, убил их шесть тысяч, а почти тысячу забрал в плен.

А затем, перед тем как напасть на самого Спартака, расположившегося лагерем у истоков реки Сигара, он победил его вспомогательное войско германцев и галлов, из которых убил 30 тысяч людей, вместе с самими вождями. В итоге, встретившись с самим Спартаком, вступившим в бой в верном строю, Красс поразил вместе с ним огромное количество рабов. Из них, как говорят, было убито 60 тысяч и 6 тысяч пленено. Было кроме этого высвобождено 3 тысячи римских граждан.

Остальные же, каковые бродили везде, спасшись от этого боя, были стёрты с лица земли при помощи нередких засад многими римскими вождями… А самих беглых рабов было убито более 100 тысяч.

Аппиан: Третий уже год продолжалась эта ужасная война, над которой сначала смеялись и которую вначале ненавидели как войну с гладиаторами. В то время, когда в Риме были назначены выборы вторых командующих, ужас удерживал всех, и никто не выставлял собственной кандидатуры, пока Лициний Красс, выдающийся среди римлян богатством и своим происхождением, не принял на себя руководства. С шестью легионами он двинулся против Спартака.

Прибыв на место, Красс присоединил к собственной армии и два консульских легиона. Среди воинов этих последних, как потерпевших неоднократные поражения, он приказал срочно кинуть жребий и казнил десятую часть. Другие считают, что дело было не так, но что по окончании того, как все легионы были соединены совместно, армия была разита, и тогда Красс по жребию казнил каждого 10-го легионера, нисколько не испугавшись числа казненных, которых выяснилось около 4 000.

Но не смотря ни на что, Красс был для собственных солдат ужаснее побеждавших их неприятелей. Весьма не так долго осталось ждать ему удалось одержать победу над 10 000 спартаковцев, где-то находившихся лагерем раздельно от своих. Стёрши с лица земли две трети их, Красс смело двинулся против самого Спартака. Разбив и его, он очень удачно преследовал мятежников, бежавших к лагерю с целью переправиться в Сицилию.

Настигнув их, Красс закрыл войско Спартака, отрезал его рвом, палисадом и валами.

В то время, когда Спартак был принужден постараться пробить себе дорогу в Самниум, Красс на заре стёр с лица земли около 6 000 человек неприятелей, а вечером еще примерно столько же, тогда как из римского войска было лишь трое убитых и семь раненых. Такова была перемена, случившаяся в армии Красса благодаря введенной им дисциплине. Эта перемена вселила в нее уверенность в победе.

Спартак же, поджидая наездников, кое-откуда прибывших к нему, больше уже не шел в бой со всем своим войском, но довольно часто тревожил осаждавших небольшими стычками; он неизменно нежданно нападал на них, набрасывал пучки хвороста в ров, зажигал их и таким методом делал осаду очень тяжёлой. Он приказал повесить пленного римлянина в промежуточной полосе между обоими армиями, показывая тем самым, что ожидает его войско при поражения.

В Риме, определив об осаде и полагая позором, в случае если война с гладиаторами затянется, выбрали вторым главнокомом Помпея, только что возвратившегося тогда из Испании. Теперь-то римляне убедились, что восстание Спартака — дело тягостное и важное…

Спартак решил пойти на риск, и без того как у него уже хватало всадников, ринулся со всем войском через окопы и бежал по направлению к Брундизию. Красс ринулся за ним. Но в то время, когда Спартак выяснил, что в Брундизии находится и Лукулл, возвратившийся по окончании победы над Митридатом, он осознал, что все погибло, и отправился на Красса со всей собственной армией. Случилась грандиозная битва, очень ожесточенная благодаря отчаяния, охватившего такое много людей.

Спартак был ранен в бедро дротиком: опустившись на колено и выставив вперед щит, он отбивался от нападавших, пока не пал вместе с солидным числом окружавших его. Другое войско, пребывав в полном беспорядке, было изрублено. Говорят, что число убитых и установить было нельзя.

Римлян пало около 1 000 человек. Тело Спартака не было обнаружено. Много спартаковцев еще укрылось в горах, куда они бежали по окончании битвы.

Красс двинулся на них. Разделившись на четыре части, они отбивались, пока не погибли все, за исключением 6 000, каковые были схвачены и повешены на протяжении дороги из Капуи в Рим.

Флор: Окрыленный этими победами, он (одного этого хватит для отечественного позора!) помышлял о нападении на Рим. Тогда все силы империи встали против мирмиллона, и Лициний Красс спас римскую честь. Разрушенные им и обращенные в бегство неприятели — если не стыдно так их назвать — скрылись на конце Италии. В том месте, закрытые в углу Бруттия, они стали готовиться к бегству в Сицилию.

И без того как не владели судами, пробовали, — что безтолку в этом узком и бурном проливе, — совершить переправу на плотах из бревен и на бочках, связанных виноградными лозами. Позднее они решили пробиться и пали смертью, хорошей солдат. Сражались не на судьбу, а на смерть, — чего и следовало ожидать, в то время, когда руководит гладиатор.

Сам Спартак, храбро бившийся в первом ряду, пал как полководец.

Фронтин: Красс в войне против беглых рабов у Кантенны укрепил два лагеря близко у лагеря неприятеля. Ночью он стянул войска, оставил в большем лагере палатку главнокому, дабы ввести в обман неприятелей, а сам вывел все войско и поместил его у подножия горы.

Поделив конницу, он приказал Л. Квинцию часть выставить против Спартака и изматывать его боем, второй частью завязать сражение с германцами и галлами из группировки Каста и Канника и притворным бегством завлечь их в том направлении, где стоял с войском он сам. В то время, когда варвары пустились их преследовать, наездники отошли на фланги, и неожиданно обнаружившееся римское войско с криком ринулось вперед.

Ливий передает, что в этом сражении убито было 35000 человек вместе с предводителями, отобрано 5 римских орлов, 26 флагов, большое количество трофеев, а также 5 пучков фасций (fasces) с топорами. (V. Засады).

Лициний на данный момент в войне против беглых рабов, планируя вывести солдат против Каста и Канника, предводителей галлов, отправил 12 когорт с легатом Г. Помпонием и Кв. Марцием Руфом за гору в обход. В то время, когда сражение уже началось, эти когорты, выбежавшие с громким криком с тыла, так поразили неприятелей, что началось повальное бегство, и нигде не давалось отпора. (IV.

Как расстроить последовательности неприятеля).

Плутарх: Определив обо всем этом, возмущенный сенат приказал консулам не трогаться с места и поставил во главе римских сил Красса. За Крассом последовали многие представители знати, увлеченные его чувством и славой личной дружбы к нему. Сам он расположился у границы Пицена, рассчитывая захватить направлявшегося в том направлении Спартака, а легата собственного Муммия во главе двух легионов отправил в обход с приказанием следовать за неприятелем, не вступая, но, в сражение и избегая кроме того небольших стычек.

Но Муммий, при первом же случае, разрешавшем рассчитывать на успех, начал бой и потерпел поражение, причем многие из его людей были убиты, другие спаслись бегством, побросав оружие. Оказав Муммию жёсткий прием, Красс снова вооружил разрушенные части, но настойчиво попросил от них поручителей в том, что оружие собственный они впредь будут беречь. Отобрав после этого пятьсот человек — зачинщиков бегства и поделив их на пятьдесят десятков, он приказал предать смерти из каждого десятка по одному человеку — на кого укажет жребий…

Вынужденный отойти от побережья, Спартак расположился с войском на Регийском полуострове. Ко мне же подошел и Красс. Сама природа этого места посоветовала ему, что нужно делать. Он решил прекратить сообщение через перешеек, имея в виду неоднозначную цель: предохранить солдат от вредного безделья и одновременно с этим лишить неприятелей подвоза продовольствия.

Громадна и тяжела была эта работа, но Красс выполнил ее до конца и сверх ожидания скоро.

Поперек перешейка, от одного моря до другого, вырыл он ров длиной в триста стадиев, глубиною и шириною в пятнадцать футов, а на протяжении всего рва возвел стенке, поражавшую собственной прочностью и высотой. Сперва сооружения эти мало заботили Спартака, относившегося к ним с полным пренебрежением, но в то время, когда припасы подошли к концу, и необходимо было перебираться в второе место, он заметил себя закрытым на полуострове, где ничего не было возможности дотянуться. Тогда Спартак, дождавшись снежной и бурной зимней ночи, засыпал часть рва почвой, ветками и хворостом и перевел через него третью часть собственного войска.

Красс испугался; его встревожила идея, как бы Спартак не вздумал двинуться прямо на Рим. Скоро, но, он ободрился, выяснив, что среди восставших появились раздоры и многие, отпав от Спартака, расположились отдельным лагерем у Луканского озера. (Вода в этом озере, как говорят, иногда меняет собственные свойства, становясь то пресной, то соленой и негодной для питья).

Напав на данный отряд, Красс прогнал его от озера, но не смог преследовать и истреблять неприятелей, поскольку неожиданное появление Спартака остановило их бегство. Раньше Красс писал сенату о необходимости позвать и Лукулла из Фракии и Помпея из Испании, но сейчас сожалел о собственном шаге и торопился окончить войну до прибытия этих полководцев, поскольку предвидел, что целый успех будет приписан не ему, Крассу, а тому из них, что явится к нему на помощь.

По этим соображениям он решил, не медля, напасть на те неприятельские части, каковые, отделившись, действовали самостоятельно под предводительством Гая Канниция и Каста. Собираясь занять один из окрестных холмов, он отрядил в том направлении шесть тысяч людей с приказанием приложить максимумальные усилия, дабы пробраться незаметно. Стараясь ничем себя не найти, люди эти прикрыли собственные шлемы.

Однако, их заметили две дамы, приносившие жертвы перед неприятельским лагерем, и отряд был бы в страшном положении, если бы Красс не подоспел своевременно и не дал неприятелям сражения — самого кровопролитного за всю войну. Положив на месте двенадцать тысяч триста неприятелей, он отыскал среди них лишь двоих, раненных в пояснице, все остальные пали, оставаясь в строю и сражаясь против римлян.

За Спартаком, отступавшим затем поражения к Петелийским горам, следовали по пятам Квинтий, один из легатов Красса, и квестор Скрофа. Но в то время, когда Спартак обернулся против римлян, они бежали изо всех сил и чуть спаслись, с трудом вынеся из битвы раненого квестора. Данный успех и погубил Спартака, вскружив головы беглым рабам.

Они сейчас и слышать не желали об отступлении и не только отказывались повиноваться своим главам, но, окружив их на пути, с оружием в руках принудили вести войско назад через Луканию на римлян. Шли они В том же направлении, куда торопился и Красс, до которого стали доходить вести о приближавшемся Помпее; да и в дни выборов было большое количество толков о том, что победа над неприятелями должна быть делом Помпея: стоит ему явиться — и с войной будет покончено одним ударом.

Итак, Красс, хотя вероятно скорее сразиться с неприятелями, расположился рядом с ними и начал рыть ров. Тогда как его люди были заняты этим делом, рабы тревожили их собственными налетами. С той и второй стороны стали подходить все громадные подкрепления, и Спартак был, наконец, поставлен в необходимость выстроить все собственный войско.

Перед началом боя ему подвели коня, но он выхватил клинок и убил его, говоря, что при победе возьмёт большое количество хороших коней от неприятелей, а при поражения не будет нуждаться и в собственном. С этими словами он устремился на самого Красса; ни вражеское оружие, ни раны не могли его остановить, и все же к Крассу он не пробился и только убил двух столкнувшихся с ним центурионов. Наконец, покинутый собственными соратниками, бежавшими с поля битвы, окруженный неприятелями, он пал под их ударами, не отступая ни на ход и сражаясь до конца.

Фронтин: Спартак ночью засыпал телами убитых скота и пленников ров, которым М. Красс его окружил, и перешел его.

Ливий: …наконец война эта поручена претору Марку Крассу. Претор Марк Красс вначале удачно сражается против части беглых, складывавшейся из германцев и галлов, перебив тридцать пять тысяч неприятелей вместе с вождем их Ганником, а позже причиняет поражение и Спартаку, перебив с ним шестьдесят тысяч людей.

Патеркул: Их численность так возросла, что в последнем, данном ими, сражении они выставили сорок девять тысяч солдат.

Итак, за дело берется Красс и начинает валить восставших толпами, римская честь спасена, ура, ура. Но не всё так легко. Для начала узнается, что Красс организовал ни большое количество, ни мало, 6 новых легионов, к каким добавил еще 2 консульских. Итого — восемь.

Огромная сила! Попутно можем сделать вывод: от двух консульских армий осталась приблизительно добрая половина их начального состава — 2 легиона, вместо 4-х. Другими словами разгром Лентула в Аппенинах не остался без следа. Численность крассовской армии мы можем выяснить достаточно совершенно верно: Аппиан в одной из предположений децимации, показывает, что был казнен каждый десятый от всей армии и приводит число казненных — около 4000.

Так, вся армия Красса насчитывала 40 000 человек, что именно равняется восьми полным легионам либо восьми неполным, но усиленным некоторым числом вспомогательных войск (конницы, легкой пехоты). Тут же напомним, что описание децимации, приводимое Плутархом, выглядит куда более точно, рассказы про тысячи порубленных еще до боя легионеров больше смахивают на историко-патриотические страшилки.

С численностью и составом армии Красса, так, разобрались. Возможно переходить к их соперникам, но перед тем как это сделать, попытаемся разглядеть движение боевых действий, быть может, это окажет помощь нам правильнее выяснить боевые возможности и численность спартаковцев? Наблюдаем.

Более-менее связные сведения присутствуют лишь у Аппиана и Плутарха. Имеется еще Фронтин, но он разглядел лишь один эпизод данной кампании, не смотря на то, что и весьма детально. У Аппиана изложение событий грешит непоследовательностью.

Во-первых, он говорит, что Спартак в Пицене дал бой объединенным консульским армиям и на голову их разбил, о чем дружно молчат все остальные авторы. Во-вторых, этот летописец приписывает Крассу прямо таки ужасную жестокость: дескать, стоило ему объединить под своим руководством восемь легионов, как он тут же решил их проредить, совершив для улучшения настроения децимацию, толи в двух, толи во всех восьми. Мягко говоря, не логичный поступок.

Плутарх приводит куда более целостную и непротиворечивую картину событий. Сражение в Пицене было, но уже без всяких консулов, два легиона , под руководством легата Муммия, потерпели поражение, и как раз затем последовала децимация, которой подверглась всего одна когорта. В таком изложении движение военных действий выглядит куда более логично.

От себя могу добавить предположение: Муммий руководил именно теми двумя легионами, оставшимися от двух консульских армий, каковые поминает Аппиан. Тогда две версии событий хорошо состыковываются. Консульские армии объединились и дали бой Спартаку в Пицене, действительно, уже без консулов, которых отстранили от руководства.

А по окончании очередного поражения злосчастные консульские легионы были подвергнуты наказанию. Вот такие дела.

Потом направляться отступление Спартака на носок итальянского сапога, в Бруттий. Согласно точки зрения части римлян — вынужденное. В том месте, на Регийском полуострове, некое время идет окопная война, которая завершается прорывом Спартака. Причем, согласно точки зрения Плутарха, вырвалась лишь треть спартаковской армии.

После этого направляться самый детально обрисованное сражение той войны.

Красс, преследуя Спартака, наткнулся на армию Ганника и Каста, которая по версии Валентинова воображала из себя, пополненные и реорганизованные остатки армии Крикса, разбитой годом ранее Геллием. Красс эту армию нападал, но разделаться с ней сходу не разрешил Спартак.

Тогда Красс совершает последовательность умных маневров, незаметно перебрасывает основные силы собственной армии против корпуса галлов, выманивает их притворным бегством собственной конницы, под руководством Квинция, причиняет удар главными силами и довершает разгром атакой двенадцати когорт, заблаговременно обошедших соперника с тыла. Блистательная победа, которой Спартак никак не смог помешать. Итог данной победы — 12 300 убитых повстанцев (Плутарх), что хорошо согласуется с отечественными прошлыми выкладками.

Сведения Орозия, Ливия и Фронтина по части утрат выглядят не через чур реалистично всё по той же причине — не могли по Италии годами разгуливать столь огромные армии, этого просто не выдержала бы ни итальянская экономика, ни совокупность снабжения этих самых армий. Обратим внимание: кроме того имея против себя силы обеих повстанческих армий, Красс действует деятельно.

Другими словами у его восьми легионов хватает сил, дабы в один момент разгромить и стереть в пух и прах при помощи окружения более чем двенадцатитысячную армию Ганника, и одновременно с этим отразить, при необходимости, вероятный деблокирующий удар Спартака. Спартак, Наверное, кроме того не постарался оказать помощь соратникам, из чего возможно сделать вывод, что армия Красса была все же через чур сильна, кроме того для двух гладиаторских армий совместно забранных — еще один аргумент в пользу умеренной численности спартаковцев, поскольку сдержать парой-тройкой легионов натиск семидесятитысячной вооруженной орды очень проблематично.

Но скоро Спартаку выпал шанс забрать реванш: Красс не стал преследовать его со всеми собственными силами, каковые, по всей видимости, нуждались в отдыхе по окончании тяжелого сражения с армией Ганника. Вместо этого в погоню за спартаковцами был послан отряд во главе с легатом Квинтием и квестором Скрофой.

Вероятнее, он состоял преимущественно из тех армий, каковые не принимали участие в последнем сражении либо приняли в нем ограниченное участие (другими словами те, кто присматривал из главного укрепленного лагеря за армией самого Спартака, пока главные силы крошили галлов). Вот этот-то отряд и был разбит Спартаком, причем Скрофа был без шуток ранен в сражении.

Это была последняя победа Спартака. Затем случилось главное сражение с армией Красса, в котором армия повстанцев действовала в верном строю и была наголову разгромлена. Утраты, как и численность погибшей спартаковской армии, именуются самые фантастические.

Ну да с этим все ясно: пиши по-боле, чего их супостатов жалеть. Полагаю, что данный принцип подсчета утрат проигравшей стороны, высказанный Александром Васильевичем, был не чужд и его римским сотрудникам.

* * *

Подведем некий результат. Армия Спартака была, по-видимому, вовсе не так громадна, как указывается в официальных римских источниках. Ее численность вряд ли превышала 15 000 человек.

Правда еще приблизительно столько же насчитывала армия галлов, либо италиков, по версии Валентинова. Спартак побеждал противостоящих ему римлян не числом, а скоростью и выучкой перемещения, с легкостью разбивая армии противника и небольшие отряды, численностью до двух легионов. Но вот сделать хоть что-то с вправду огромной армией Красса, насчитывающей порядка 40 000 человек, он просто не мог — сила солому ломит.

Все что ему оставалось, это уклоняться от решительного столкновения и стараться бить соперника по частям. Данной тактики он и придерживался, сумев продержаться против столь сильного и отнюдь не глупого соперника на узком пространстве итальянского сапога на удивление продолжительно. Но всему приходит финиш.

Непременно должно было произойти то, что произошло — Красс все же навязал сражение, в котором сполна реализовал собственный численный перевес.

На этом вопрос о численности спартаковцев возможно было бы вычислять закрытым, но остается еще один не проясненный момент. Правильнее последовательность моментов, повторяющихся у различных авторов в том либо другом виде. Это упоминание отдельных отрядов спартаковской армии.

Не забывайте?

Орозий: Красс, когда вступил в бой с беглыми рабами, убил их шесть тысяч, а почти тысячу забрал в плен.

Аппиан: Весьма не так долго осталось ждать ему удалось одержать победу над 10 000 спартаковцев, где-то находившихся лагерем раздельно от своих. Стёрши с лица земли две трети их, Красс смело двинулся против самого Спартака.

Он же: В то время, когда Спартак был принужден постараться пробить себе дорогу в Самниум, Красс на заре стёр с лица земли около 6 000 человек неприятелей, а вечером еще примерно столько же, тогда как из римского войска было лишь трое убитых и семь раненых.

И опять Аппиан: Много спартаковцев еще укрылось в горах, куда они бежали по окончании битвы. Красс двинулся на них. Разделившись на четыре части, они отбивались, пока не погибли.

Плутарх, информирующий о том, что Спартак вырвался с Регийского полуострова лишь с третью собственной армии.

Ну и хорошие 5000 спартаковцев, порубленные Помпеем в Этрурии в самом финише войны, уже по окончании смерти самого Спартака в главном сражении.

Все эти достаточно бессчётные, даже в том случае, если сделать скидку на классическое завышение вражеских сил и понесенных ими утрат, и одновременно с этим легко уничтожаемые римлянами отряды, каковые почему-то все время болтаются раздельно от главной армии Спартака, наводят на увлекательную идея, которую, к сожалению, запрещено ни подтвердить, ни опровергнуть. Идея эта в следующем: силы повстанцев не были однородны. Была армия Спартака.

И были всевозможные примкнувшие и сочувствующие, не владевшие ни выучкой, ни дисциплиной, ни оружием, свойственными спартаковцам. Скоростью маршей эти попутчики кроме этого не отличались, отчего и попадали систематически под удар преследующих Спартака римских армий. Толку от них было, Наверное, не большое количество, но, в полной мере быть может, что именно на них лежит ответственность за большую часть погромов и грабежей, каковые числятся за спартаковской армией.

Не вследствие того что подлинные спартаковцы были хорошими, нет. Легко на протяжении форсированных маршей, каковые так довольно часто практиковал известный гладиатор, его подчиненным было пара не до того. В отличие от бредущих сзади сочувствующих.

Вероятнее, эти отряды мародеров фактически не подчинялись Спартаку, а он их со своей стороны не очень-то берег, применяя как собственного рода разменную монету в собственной маневренной войне с римлянами. До тех пор пока очередная римская армия рубит в капусту пара тысяч мародеров, плетущихся в хвосте гладиаторской колонны, возможно уйти в отрыв либо совершить какой-то неожиданный маневр.

Другими словами отряды, каковые Валентинов вычисляет спартаковскими легионами, на мой взор, были легко сбродом, массовкой, крутившейся около армии гладиаторов. Стоило им оторваться от боевого ядра, как они тут же уничтожались римлянами. По окончании его армии и гибели Спартака, эти попутчики и вовсе разбрелись кто куда, будучи легко перебиты Крассом.

Кстати, поминаемые многими римскими авторами эрзац-щиты, плетенные из копья и прутьев с обожженными на костре наконечниками, в полной мере, смогут быть отличительной чертой оружия как раз этих грабь-отрядов. Вряд ли Спартак выделил бы им лучшее оружие. Иначе, его ударные части, вероятнее, были вооружены очень достойно.

По крайней мере, это направляться из их боевой эффективности.

Что же касается организации спартаковцев, то тут всё еще более запутанно. В случае если отталкиваться от версии об италийском происхождении корпуса Крикса/Ганника и Каста, то возможно с практически стопроцентной уверенностью утверждать, что он имел легионную структуру. Италики были прекрасно с ней привычны, да и численность (вычисленная нами, и приводимая Плутархом) хорошо сходится с известной нам структурой тогдашних легионов.

Другими словами союзная Спартаку армия италиков состояла, вероятнее, из двух некоторого количества и легионов вспомогательных войск — прямой аналог тогдашней консульской армии. Отряды попутчиков, иногда вырубаемые римлянами подчистую, вероятнее по большому счету никакой устоявшейся структуры не имели. А вот

Спартак По ту Сторону Мифа

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: