Катастрофа бронзового века. часть 5 последний довод королей

В предпоследней части рассказа о Трагедии Бронзового века у нас будет оружие. Потому что именно оружие выходит на сцену всемирный истории, в то время, когда все остальные доводы уже исчерпаны. Так как недаром оружие и шире того – войну, постоянно называли Последним аргументом королей (Ultima Ratio Regnum).

В случае если состязание в гонке оружий затянется, потребуются такие материальные издержки, каковые или вынудят нас пойти на войну, или ввести у нас диктаторское правление
Дуайт Эйзенхауэр, 1953 год.

В Старом Египте либо Хеттской Державе правителям вводить диктаторское правление было бессмысленно – оно в том месте и без того уже существовало по судьбе. Исходя из этого – война была для них единственным вероятным и привычным выходом.

Чем же вести войну в Бронзовом веке? Нужно заявить, что царица полей-пехота тогда была, очень голозада и незащищена. А конница по большому счету отсутствовала, как класс армий, потому, что ни обычную упряжь, ни современное седло, ни тем более – стремена тогда ещё не изобрели.

Исходя из этого – пройдёмся по тогдашним армейским разработкам более детально.

Главным родом армий в Старом Египте времён Старого, Нового и Среднего Царства являлась пехота. Помимо этого, нужно заявить, что в Старом и Среднем Царстве пехота по большому счету являлась единственным родом армий.

Считается, что первые лошади были завезены в Древний Египет только гиксосами – кочевыми племенами из Азии, каковые вторгались в Египет около 1700 либо около 1710 г. до н.э. На протяжении раскопок египетской крепости Бухан в Северной Нубии в слоях, датируемых эрой Среднего Царства (примерно 1675 г. до н.э.) был обнаружен первый и самый древний лошадиный скелет.

До тех пор пока это только единичная находка; повсеместное же распространение лошади на территории Египта случилось в годы владычества гиксосов, продолжавшегося более 100 лет. Последние привнесли с собой в боевые колесницы и Египет – каковые, в египетско-гиксосском варианте воображали из себя двухколесные повозки, запряженные парами лошадей.

По-предлогу упряжи египетских других лошадей и лошадей бронзового века мне также нужно поведать вам раздельно. Кроме того столь тривиальная помой-му на данный момент задача, как лошадиная повозка, была решена в древности отнюдь не сходу.

Вот краткая история лошадиной упряжи:

Первым – и самый примитивным методом запрячь лошадь в повозку либо в плуг был так называемый ошейник. На рисунке чуть выше он изображён под литерой a.

Ошейник был несложен и незатейлив, но у него было один неустранимый недочёт – соединяющие лошадь и повозку (либо плуг) ремни в виде плоской ленты обхватывали шею и нагрузка и грудь животного приходилась на верхнюю часть ошейника, над шеею, приблизительно кроме этого, как в ярме, в которое запрягали волов либо быков. Эти ремни очень сильно пережимали грудино-головные мускулы лошади и трахею, что ограничивало её дыхание и снижало тяговое упрочнение.

Получалось так, что чем посильнее лошадь тянула, тем хуже ей становилось дышать. По данной причине волы были предпочтительнее лошадей для трудной работы, поскольку из-за различий в анатомическом строении с лошадью они не имели таковой неприятности. Исходя из этого, в отличие от лошадей, их возможно было запрягать с помощи примитивного ярма, повторяющего по форме ошейник лошади.

Вот изображение для того чтобы запряжённого быка на барельефе Среднего Царства:

А вот подробная реконструкция того, как смотрелась такая упряжь:

Но, по очевидным обстоятельствам, волы совсем не доходили для боевых действий. Они были медлительны, неуклюжи и пугливы. Исходя из этого, фактически говоря, Среднее Царство выяснилось совсем неготовым к вторжению гиксосов, применявших колесницы и пало под их натиском, завершившись более чем 100 летним периодом владычества гиксосов.

Необходимо подчеркнуть, что применение боевых колесниц никак не отразилось на прогрессе в земледелии. Следующее революционное изменение в лошадиной упряжи – изобретение нагрудного ремня либо «подперсья» последовало лишь во времена Сражающихся Царств в Китае (481–221 до н.э.). К VII веку он стал известен по всей Центральной Азии, а оттуда только в восьмом веке попал в Европу.

Другими словами, по факту, к моменту крушения эры Латуни лошади практически монопольно употреблялись в армейском деле, а быки и волы – в земледелии.

Волы наряду с этим были так же, как и прежде медлительны и неторопливы и вопрос освоения северных территорий, потребовавший стремительной весенней вспашки поля посредством лошадей, и совсем решённый только с изобретением современного лошадиного хомута (и снова — благодарю китайцам), всё ещё отстоял от разглядываемого периода времени, как минимум, на 2000 лет.

Ни о какой полноценной коннице обращение тогда также не шла. Вот изображение ассирийского конного наездника того времени:

Эти выглядящие шатко держащимися в седле солдаты – лучники, и, не смотря на то, что они вооружены кроме этого щитами и мечами, не существует изображений, на которых было бы видно использование этого оружия в сражении, верхом на лошади. На самом же деле эти неловкие конники применяли лошадей лишь для передвижения, а в сражении их сопровождали ассистенты, каковые вели коней и держали их, в то время, когда лучники метали стрелы.

То событие, что эти первые кавалерийские кони изображены в совершенно верно такой же упряжи, что и кони для колесниц, впредь до украшенного орнаментом (и совсем ненужного для кавалериста) рассмотренного раннее ошейника, разрешает высказать предположение, что при, в то время, когда местность была негодна для применения колесниц, колесничные кони выпрягались, и на них верхом передвигались лучники совместно со щитоносцами и своими колесничими.

Такая неприятность, с пересечённой и неудобной для колесниц местностью, произошла у хеттов и египтян под Кадешем, на протяжении последней битвы правильно позднего Бронзового века. Вот описание тех событий:

Царь хеттов Муваталли, видя, как на другой стороне реки гибнут его солдаты, кинул в бой пятьсот колесниц и четыре тысячи пехотинцев. Но Рамзес лично возглавил атаку. Завязался бой, в котором ключевую роль игрались колесницы.

Так как местность была не через чур ровная, преимущество имели более лёгкие египетские колесницы, к тому же солдаты, стоящие на них, были вооружены луками, что разрешало поражать неприятеля издали и избегать лишних передвижений на неровной местности, на которой колесницы имели возможность сломаться.

Только немногие хеттские колесницы доехали до отрядов египтян, большая часть либо сломались, либо повернули обратно, либо все их экипажи были перестреляны египетскими лучниками. Скоро на равнине закипел бой уже пеших солдат. Не смотря на то, что у хеттов были только лёгкие пехотинцы и мало оставшихся колесниц, они смогли биться на равных с войском Рамзеса, имевшем в собственном составе колесницы, лёгких пехотинцев и копьеносцев.

Но хеттское войско было бессчётнее, организованнее и сплочённее, к тому же хетты отличались храбростью и оружие у них было лучше.

Рамзес отвёл колесницы в тыл, причём стрелки на колесницах расстреливали любого египтянина, смевшего бежать с поля боя. К вечеру обе армии с огромными утратами отошли.

Более поздние рельефы демонстрируют большой прогресс в мастерстве верховой езды. Сейчас употребляется примитивное седло либо подкладка, сам же наездник, уже не босоногий, находится в более естественной и, основное, более устойчивой позе. Лучник сейчас перемещается без сопровождения щитоносцев, он так не сомневается в собственном мастерстве езды, что кроме того легкомысленно бросает уздечку на холку коня, в то время, когда целится из лука.

К этому времени на изображениях появляются и копьеносцы в защитном снаряжении, кое-какие из них имеют на перевязи за спиной колчан и короткий лук. Как лучники, так и копьеносцы вооружены кроме этого маленькими клинками. Помимо этого, направляться признать, что такие испытания с лошадьми проводили только ассирийцы – хетты и египтяне, не обращая внимания на все неудобства, тогда предпочитали однако пользоваться неудобными, но привычными колесницами.

Но, до изобретения полноценных стремян кавалерия всё равняется оставалась эрзац-армиями и мобильность лошади служила только для подвижной платформы для лучника. И двигаться, и стрелять в один момент без стремян и толкового седла было фактически невозможно.

Так как без стремян, кроме того в римские времена, кавалерия оставалась только запасным видом армий. Более детально я уже как-то писал об данной проблеме, но вот, в случае если что, значительно более продвинутый, но всё равняется – весьма примитивный по современным меркам, римский вариант лошадиной упряжи:

Меньше, резюмируя очерк по сухопутным армиям того времени – они были, в целом, не хорошо вооружены, медлительны и неповоротливы. Пехота, в массе собственной, была не хорошо защищена, а кавалерия ещё не купила должной силы чтобы обеспечить решительное преимущество наездника на поле боя.

Помимо этого, огромную проблему воображала из себя осада укреплённых крепостей либо городов. Осадные орудия, каковые были кроме этого придуманы ассирийцами, показались также уже позднее разглядываемых событий. Вот первое изображение тарана на ассирийском барельефе IX века до нэ:

Напомню, от разглядываемых нами событий данный механизм отстоит, как минимум, на 300 лет вперёд по временной шкале.

на данный момент же любой уездный царёк, организовавший подведомственных ему крестьян и рабов на постройку несложных стен около подвластного ему города, обрекал кроме того замечательную и организованную армию соседней Всемирный Империи на продолжительную и нудную осаду его цитадели.

В случае если же укреплённая цитадель ещё и была расположена на острове либо на побережье, то осада без морской блокады по большому счету преобразовывалась в неисправимое занятие – потому, что постоянно находились варианты беспроблемного пополнения запасов оружия, продовольствия и воды.

Исходя из этого, к началу ХIII века до н.э. на побережье Малой Азии и на островах Эгейского моря, по сути дела, сложилась неповторимая обстановка.

Во многих местах данной серой территории Восточного Средиземноморья между Аххиявой и Хеттской Империей появляются независимые города и мелкие государства, обычно со смешанным населением, номинально – под ахейским либо под хеттским главенством, но проводящие на риск и свой страх достаточно свободную экономическую и госполитику. Но, у многих приморских политических образований был один очень значительный недочёт: они не обладали надежной экономической базой, а дававшая им средства к существованию посредническая торговая деятельность могла быть нарушена любой переменой политического либо экономического характера, стихийным либо климатическим бедствием.

А потому, что тут не существовало кроме этого более настоящей политической силы, которая была бы в состоянии поддерживать порядок на море, то в Восточном Средиземноморье начал процветать в большом масштабе морской разбой, о чем говорит и Гомер в собственном лишь частично вымышленном повествовании о том, как «Одиссей с дружиной отважных добытчиков поплыл во отдаленный Египет» («Одиссея», XVII.425-426). От для того чтобы рода фирм до разбойничьих нападений на почвы вторых стран, кроме того намного более сплоченных и могущественных, оставался всего один только ход.

Нужно заявить, что оружие тогдашних обитателей побережья Малой Азии и островов Эгейского моря было более качественным, нежели у главной массы египетской пехоты.

Вот настоящий микенский медный доспех того времени:

Как видите, с египетским пехотинцем такую консервную банку и сравнивать-то нечего, если бы не 5 миллионов населения Египта – шансов на победу у таких вот египтян совсем бы и не было:

Это изображение военной экспедиции царицы Хатшепсут в страну Пунт.

Само собой разумеется, для обитателей страны Пунт (вероятнее – это территория современного Сомали) появление организованной и обученной египетской пехоты было большим сюрпризом. Для эгейских же и малоазийских джентельменов удачи египетская пехота воображала определённую опасность только собственной многочисленностью. В случае если успевала организованно подойти на место разборок с тогдашними корсарами южных морей.

Нужно заявить, что довольно часто к концу XIII века приурачивают появление у северных народов, прежде всего – ахейских греков, ещё одного ужасного оружия – долгого дорийского металлического меча, именуемого ещё Naue II, что существенно превосходил по прочности и длине египетское и хеттское холодное оружие. Вот данный красивый мужчина:

Нужно заявить, что громаднейшее количество этих красавцев однако отыскано в Северной Италии и бывшей Югославии, где они, Наверное, и были изобретены – 100 и 130 штук, соответственно. На всей территории Греции, Кипра и Малой Азии найдено только 38 клинков для того чтобы типа, если сравнивать с сотнями штук бронзовых и медных клинков – достаточно мало. Помимо этого, все находки датированы датами 1200 г. до н.э. и позднее – другими словами, приурочены уже к третьей, самой сильной волне народов моря.

В общем, хорошее оружие у малоазийских и эгейских корсаров всегда было и они были в полной мере в курсе всех военных инноваций того времени.

Исходя из этого, в силу собственной наёмническо-пиратской структуры, как я уже писал, вся эта эгейско-малоазийская вольница активно применялась как хеттами, так и египтянами в противостоянии между собой. Так, в сражении при Кадеше, племя шерденов сражалось на стороне египтян, тогда как племя племя и лукка дарданов – на стороне хеттов. Дарданы (DRDN) также, кстати, хорошо укладываются в тогдашний малоазийский муравейник – Наверное, наименование пролива Дарданеллы случилось как раз от заглавия этого племени.

Подобная обстановка складывается и при анализе хеттского дипломатического архива из Хаттусы – серая территория малоазийского побережья и греческих островов, перманентно зажатая между Империей хеттов и Микенской Аххиявой всегда присягала то одному, то второму правителю.

Уже к концу царствования Рамзеса II Великого наёмники из Малой Азии и Греции помогают везде. Многие армейские полки проходят реформу армии: вместо египтян полки комплектуются чужестранцами – ливийцами, нубийцами, шерденами и другими обитателями Средиземноморья. Так, отнюдь не по собственной воле первые европейцы – шердены – попадают в Нубию.

Со своей стороны нубийских стрелков отправляют служить на север – в Нижний Египет, в Сирию, в Южную Палестину и в города Верхнего Египта.

Подобную практику проводит и Хеттская Империя. Наёмники попадают во многие гарнизоны. Так, статуэтка, поразительно похожая на солдата шерденов (в рогатом шлеме) найдена на Кипре, входившем в зону хеттского влияния:

Те самые, рогатые шлемы. Позже, через 400 лет, этих ребят отыщут и в Сардинии, которая и возьмёт собственное имя по заглавию племени шерденов.

А по большому счету, количество параллелизмов в тогдашних находках поражает – по сути дела, к концу позднего Бронзового века всё Восточное Средиземноморье воображало из себя один громадной проходной двор – в мире царила глобализация, пускай и несравнимых с современными масштабов, но глобализация зримая и покинувшая массу следов, по которым на данный момент фактически со 100% достоверностью возможно установить, кто и куда попадал на протяжении последнего бурного века поздней латуни.

Обеспечивалось это ещё одним отличным изобретением века бронзы – кораблём.

Нужно заявить, что тогдашний флот был начинанием не меньше масштабным, нежели флот сегодняшний. Древний Египет, Хеттская Империя и Ассирия, не обращая внимания на статус Великих держав относились к флоту очень прохладно, предпочитая, опять-таки, применять умения и ресурсы Греции, Малой Азии, Кипра и Финикии.

При Египта и Ассирии это, пожалуй, разъяснялось ещё и проблемами с ресурсами (прежде всего – с качественной древесиной). Помимо этого, нужно заявить, что ни Ассирия, ни хетты не имели толкового выхода к морю, пока не стали Империями, ну а позже им уже легче было применять готовое – суда финикийцев, греков и малоазийцев, нежели развивать собственное.

Количеств изображений греческих и малоазийских судов позднего Бронзового века достаточно, дабы по их совокупности вернуть целый вид этих линейных кораблей эры латуни. Не меньше имеется и сведений о египетских судах. Нужно заявить, что объективной вершины корабельное дело в Египте достигло при царевне Хатшепсут, которая уже упоминалась в связи с её экспедицией в Пунт.

По большому счету, я обязан сообщить, правление Хатшепсут – это в чём-то, пожалуй подлинная вершина могущества Египта.

За двадцатилетние время её правления в Египте было выстроено материальных сокровищ кроме того больше, чем за 65 лет правления её далёкого потомка – Рамзеса II Великого, что также достаточно большое количество строил в золотой век поздней Латуни. Помимо этого, Рамзес ещё и отличился тем, что нанёс собственное имя и на многие монументы собственных предшественников (что, но, всплыло в наши дни). В общем, в случае если сравнивать фараона-строителя Хатшепсут и Рамзеса II, то сравнение очевидно будет не в пользу последнего.

В следствии неспециализированного упадка египетского кораблестроения к моменту Трагедии Египет и наороды моря подошли в весьма различных весовых категориях.

Народы моря имели достаточно мореходные морские суда, выстроенные из качественной древесины, с умелыми экипажами, с маленьким, но прекрасно обученным и замечательно защищённым и вооружённым морским десантом:

А египтяне имели бессчётный москитный речной флот из эрзац-материалов наподобие папируса, поддержаный громадным числом легковооружённой и слабообученной пехоты:

Суда народов моря были вооружены лишь парусом, а египетские, в силу их изначально речного назначения, ещё были снабжены и вёслами (веслами были кроме этого снабжены и суда народов моря).

Были у египтян и унаследованные от гиксосов колесницы. Но применять их возможно было лишь вместе с неповоротливой пехотой, в неторопливой игре правильно тогдашних империй. Крепости были до тех пор пока неприступны.

Сухопутные базы морских острова и пиратов – также.

Суша была бессчётна, но медлительна, в Море же людей было значительно меньше, но они были мобильны, злы и голодны.

Ultima Ratio Regnum. Неизменно стоит о нём не забывать.

источник: http://crustgroup.livejournal.com/33528.html

Катастрофа бронзового века. часть 5 последний довод королей

бронзовый век

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: