Ты встретишь неприятелей,
Что сильней и ужаснее
Многоглавых драконов…
© Л.Филатов
– Мне суждено так на роду:
Желанной быть и одинокой, –
читала голова, уворачиваясь от дубины. По окончании пары попыток Геракл наконец изловчился и за один раз расколол голову вдребезги. Гидра обиженно забурчала. Из ближайшего куста высунулась вторая голова и подхватила оборвавшуюся строчок:
– Через всех мужчин я так пройду,
Они же стрельнут лишь оком.
Геракл застонал, как будто бы от приступа зубной боли. Голова недоумённо склонилась набок – в этот самый момент же вместе с шеей полетела в кусты, срезанная метким броском ножа.
– Напрасно ты так, – донеслось позади. Геракл мгновенно развернулся и завертел головой, пробуя найти источник звука.
– Но, если не понравилось, могу что-нибудь из раннего, – продолжал голос.
Храбрец всмотрелся в крону вяза и еле разглядел очередную голову, практически неразличимую на серой шершавой коре.
– Клен обожал колени у березы,
Их сексуальный вид и размер…–
мечтательно загнусавила гидра. Геракл прикинул расстояние до начал и головы лихорадочно искать в траве что-нибудь метательное. Сейчас позади послышался слаженный дуэт:
– Так погибнешь, и никто не увидит,
Лишь содрогнётся безрадосно молва…
Храбрец быстро развернулся и понял, что на месте отрезанной головы медлительно колышутся две новых, чуть меньших по размеру. Переведя взор левее, он с кошмаром заметил, что из размозженного черепа первой головы проклёвывается маленькой бутон с зубами.
– Иолай! – взревел Геракл. – Чего ты в том месте копаешься?! Пламя давай, стремительнее!
– Ничего у тебя не окажется, жалкий критик! – загремело в стороне. Геракл отпрыгнул в сторону и поднял дубину над головой.
Над ближайшими деревьями покачивалась огромная золотистая голова.
– Настоящая поэзия бессмертна – как я! – патетически провозгласила она. – Так что слушай и восхищайся!
– Ничего, и с тобой управимся, – мрачно проворчал Геракл, морщась от дикой головной боли. Он отбросил дубину и потащил из-за поясницы заколдованный Гермесом клинок.
– Кто-то говорит, что я бабуля,
И в далеком прошлом не помню про любовь,
На меня летят, как пчелы в улей,
Как будто бы я в любви открыла новь… –
громыхало над рощей. Геракл негромко крался между стволами, держа направление на голову.
– …А сесть вязать смогу тогда,
Дела все кончены в то время, когда.
Храбрец скривился и стиснул зубы, но не проронил тишина. Деревья неспешно редели, между ними уже проглядывали очертания огромной туши.
– Кстати, это стих кроме того опубликовали, – сказала окрестностям гидра. – Если ты бывал в Аргосе, то имел возможность видеть его на стене местной бани. Само собой разумеется, не за моей подписью, ваши дурные межвидовые предрассудки так утомляют. Я в большинстве случаев творю под псевдонимом Патракая.
Неужто не просматривал?
Кроме того если бы Геракл и желал ответить, то не имел возможность: он именно карабкался по ветвям дерева с клинком в зубах, подбираясь к основанию бессмертной шеи.
– А это совсем новое, – смущённо проворковала гидра и захлопала ресницами. – По-моему, шедевр. Вот послушай:
– Я обожаю его, обожаю, кину в печь полено,
И к обеду пригублю пыльное колено.
Буду думать я о нём, в то время, когда занят он конём…
Добравшись до конца толстого сука, Геракл перехватил рукоять меча обеими руками и ударил приложив все возможные усилия – грубо, как будто бы топором. Голова запнулась на полуслове, золотистая шея дрогнула, накренилась и величаво упала в заросли орешника, чуть не придавив торопящегося на помощь Иолая.
Яму копали продолжительно и основательно, в две лопаты. Дабы хоть как-то заглушить бубнёж, доносившийся из орешника, Геракл начал напевать любимую боевую песню отца, Иолай тут же подхватил мотив. Наконец работа была окончена, и храбрецы, надрываясь, поволокли голову к яме, не обращая внимания на жалостливые душераздирающие вздохи и стихотворные воззвания.
– Я не желаю с тобой дробить судьбу,
Ворчи один: бу, бу, бу, бу, бу, бу…
Под градом комьев почвы голос становился всё глуше и глуше и наконец совсем стих. Бледный Геракл, кривясь и постанывая через зубы, проговорил:
– Вот так как заведётся такое несчастье – никак от него не избавишься. Разве лишь на время. Ничего, надеюсь, среди потомков также найдутся собственные храбрецы.
Иолай прочно пожал дяде руку и в соответствии с кивнул.
источник: http://pelipejchenko.livejournal.com/407874.html
Мифы и легенды народов мира #2 Лернейская гидра
Увлекательные записи:
Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны:
-
Как оно было на самом деле. стимфалийские птицы
Необычно, из-за чего эта тетива с каждым выстрелом делается всё более и более тугой, не смотря на то, что должно быть напротив, поразмыслил Геракл. С…
-
Как оно было на самом деле. на краю ойкумены
– Как ты сообщил? Антей? – переспросил Геракл. – Я два раза не повторяю, – отрезал гигант. – Для чего ты следуешь этим путём? – У меня имеется поручение,…
-
Как оно было на самом деле. эриманфский вепрь
Геракл мгновенно обернулся, в один момент взмахнув дубиной. – Это я, я! – быстро отлетел в сторону Гермес. – Успокойся, в противном случае любимого…
-
Как оно было на самом деле. дружеские беседы или критский бык
– И вот тогда Зевс-Тучегонитель своим громозвонным гласом молвил мне благосклонно… слушай, да не тяни ты так! – взмолился Критский бык и упёрся…
-
Как оно было на самом деле. керинейская лань
– Гей-гоп! – Керинейская лань наподдала Гераклу копытом под зад, с лёгкостью оттолкнулась от почвы и перелетела через кучу валежника. – Догоняй! Я снова…
-
Как оно было на самом деле. киселька с молочком
– Киселька с молочком… – неуважительно хмыкнула девочка, надув толстые щёки. – Ещё и руками зачёрпывать. Делать мне нечего. У тебя же чашка нигде не…