Как оно было на самом деле. пора!

– Да вы, выясняется, настоящий мастер! – изогнул бровь Калиостро, крутя в руках мелкую древесную шкатулку с искусной резьбой. – Кроме того не верится, что в столь юном возрасте возможно быть талантливым на такую филигранную работу.

– Сообщите также, господин Калиостро… – смутился Алёша. – Так, время от времени балуюсь на досуге. А данный узор по большому счету случайно оказался – нож соскользнул, было нужно исправлять, додумывать…

Итальянец вернул поделку хозяину, поднялся, подошёл к окну и отодвинул штору.

– Нечаянный шедевр – также шедевр, – рассеянно проговорил Калиостро, замечая, как во дворе мужики с донельзя философскими лицами медитируют на обнажённые коленки Лоренцы: спутница графа к отъезду вырядилась особенно дерзко. На ней было надето что-то белое и кружевное с громадным вырезом, золотистые туфельки с изяществом попирали смоленский грунт.

– Да ерунда это всё, граф! – юный помещик отодвинул в сторону очередной резной ящичек. – Я вот вам собственные триолеты а-ля Маро почитаю!

– Надеюсь, вы не сочтёте меня невоспитанным, в случае если я откажусь от данной чести. Поэзия – что хорошее вино: с одной бутылки пьян не будешь, а для долгой дегустации у меня времени нет.

– Пожалуй, вы правы, – мало помолчав, признал Алёша. – Помимо этого, стихотворные формы, в случае если честно, у меня ещё через чур далеки от совершенства. Но вот недавно пришла мне в голову задумка одной изысканной пиесы…

– Кстати, сударь, – прервал его граф, – вам не приходило в голову, что сама жизнь – это и имеется в далеком прошлом написанная пиеса с одними и теми же актёрами?

– Да нет наподобие, – удивился Алёша. – Люди – они же все различные.

– Вы так вычисляете? Быть может, вероятно… – задумчиво протянул Калиостро. – Что же касается творчества – однако я порекомендовал бы вам уделять больше внимания не формам, а сюжету. Мастерский сюжет – он неизменно неповторим, как неповторим его творец, как душа творца. Посмотрите себе в душу.

Отыщите себя среди различных людей – и лишь тогда начинайте писать.

Алексей с благоговением уставился на магистра. Тот чуть заметно улыбнулся и отпустил штору.

– Увы, господин Федяшев, я и без того непозволительно продолжительно пользовался вашей добротой. Пора, как говорит ваш народ, и честь знать.

– Господин Калиостро, – парень быстро встал с начал и места праздничную, заблаговременно заготовленную обращение, – вы постоянно будете желанным гостем в отечественном доме. Ещё великий Вергилий сказал…

– Не сказал Вергилий для того чтобы, поверьте, Алексей, – непривычно мягко увидел граф. – Не следует утомлять друг друга долгими церемониями. Прощаться нужно легко. В случае если вам будет очень просто, проводите меня к карете, пожалуйста.

У дверей сеновала находились, обнявшись, двое.

– Жакобушка, ты точно не передумаешь? – шмыгнула носом Фимка.

– Я же сообщил: мы ещё в обязательном порядке увидимся. Ты мне веришь?

– Ну само собой разумеется, верю, – чуть повеселела женщина. – Ой, совсем забыла!

Она высвободилась из рук долговязого Жакоба, отвернулась и начала копаться за пазухой, после этого опять повернулась, сжимая что-то в кулаке.

– Я продолжительно считала, что тебе подарить на память, и еле-еле придумала. Ты так как таковой умный, прекрасный, к тебе сам граф прислушивается. Ну, хотя бы время от времени.

Так вот, станешь чуть постарше, глаза книгами сломаешь, тебе мой презент и понадобится!

Она разжала пальцы и протянула Жакобу пенсне.

-Это дяде Степану ветхий барин завещал. А он его не носит, говорит – я в нём выгляжу дурак дураком. Лишь оно чуть треснутое, – виновато надув губы, сказала Фимка. – Но это ничего, правда?

Вместо ответа Жакоб нацепил пенсне на шнобель, обнял девушку и погладил её по голове. Фимка всхлипнула и уткнулась любимому носом в подмышку.

– Как же это вы не отобедавши уезжаете, граф! – с отчаянием всплеснула руками Федосья Ивановна. – Я так как специально для дорогих гостей салатик собственноручно приготовила, свежим маслицем поливала! У меня масло – лучше кроме того, чем у господина Загосина!

– Мне очень жаль, сударыня, но нам нужно торопиться. Вы же сами видели день назад, чем может обернуться излишнее промедление.

– Да уж, морок у вас оказался знатный, – одобрительно кивнул головой врач. – Офицер с воинами так ничего и не заподозрили. Прямо под белы рученьки с собой и утащили.

В толпе провожающих захихикали.

– К сожалению, в столице, куда этот, как вы изволили выразиться, морок будет доставлен, имеется хватает знатоков, талантливых раскрыть мой нехитрый обман. Исходя из этого чем раньше мы уедем, тем больше будет шансов скрыться от правительства. Надеюсь, моя карета уже готова? – обратился он к кузнецу.

– Не сомневайтесь, всё путём, – заверил Степан и для порядка что-то исправил в упряжи. – Ваше сиятельство, в далеком прошлом желал задать вопрос, не откажите. Вот вы человек важный, могущественный – сходу видно. Экс унгве леонем, одним словом. А вот путешествуете по различным державам всего с тремя челядинцами.

Не мало ли будет для вашего-то чину?

– Твоя действительно, – в соответствии с кивнул магистр. – В далеком прошлом уже думаю пополнить собственный эскорт ещё кем-нибудь.

Он с уважением поклонился супругам Федяшевым, поцеловал руку Федосье Ивановне, перекрестившей его на прощанье, и залез в карету, где уже сидели Лоренца и Жакоб. Через некое время он высунулся из окна и рявкнул:

– Маргадон! Ты чего в том месте копаешься?

Жующий Маргадон сгрёб последние оладышки с тарелки, которую держала пухленькая дворовая девка, схватил у неё легко замасленный пакет и одним ловким перемещением, как будто бы кот, взлетел на козлы. Прочистив горло, он собрал в грудь воздуха и оглушительно засвистел. В роще посыпались сухие сучья с деревьев, взлетела целая свора воробьев и ворон, столб пыли понесло к реке. Лошади звучно заржали, затанцевали на месте, и карета медлительно тронулась.

Ребёнок восхищённо загалдела и припустила за ней вслед.

Фимка, не прячась, рыдала в голос. Мария прикоснулась её за плечо.

– Не плачь, голубушка. Они постоянно держат собственное слово. Уж я-то знаю.

Коли давал слово, что ещё встретитесь, то так и будет.

Женщина с надеждой поглядела на молодую хозяйку и быстро стёрла слёзы рукавом.

– Да, и вот ещё: сейчас же перебирайся в дом, – продолжала Мария. – Будешь у меня горничной. А тот крем, что ты день назад на себе пробовала, пока мы с графом у реки разговаривали, я тебе подарю.

– Душенька! Мария Ивановна! – весело пискнула зардевшаяся Фимка и ринулась хозяйке на шею.

– Как сообщил бы данный кузнец, семпер идем, – хмыкнул Калиостро, откидываясь на сиденье кареты.

– Мессир, а вы не спрашивали Алексея по поводу Москвы? – спросил мрачный Жакоб.

– А для чего? И без того ясно, что юная амбициозная супруга не позволит ему продолжительно прозябать в данной глуши. Всё известно заблаговременно – уж кому бы не знать, как тебе…

Глаза Калиостро вспыхнули сумасшедшим изумрудным блеском и погасли.

источник: http://pelipejchenko.livejournal.com/337524.html

12 МИФОВ о СРЕДНЕВЕКОВЬЕ, в которые давно пора ПЕРЕСТАТЬ ВЕРИТЬ

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: