Как надя и рая освобождали беларусь

Рая и Надя в предвоенные годы жили с мамой папой и Федорой Кириллом в белорусской глубинке, деревеньке, затерявшейся среди лесов могилевщины. Как и все – жили тяжело. Родители трудились в колхозе, простые крестьяне без денег и паспортов.

В конце предвоенного сорокового Наде исполнилось пять лет. Рая – совсем малышка, весна сорок первого была третьей в ее жизни.

Война для девчушек началась с того, что ушел папка. Как и все ушел сражаться, как многие – так к себе и не возвратился. В память о муже осталось у Федоры мелкое фото статного красноармейца, да пожелтевший бланк грубоватой казенной бумаги, заполненный малоизвестным писарем в 44–м.

Война для девчушек началась с того, что ушел папка. Как и все ушел вести войну, как многие – так к себе и не возвратился. В память о муже осталось у Федоры мелкое фото статного красноармейца, да пожелтевший бланк грубоватой казенной бумаги, заполненный малоизвестным писарем в 44–м.

Досталось и мирным обитателям, женщинам и старикам с детьми, что сеяли хлеб и выживать как при советской, так и при оккупационной власти. В то время, когда фронт приблизился к деревне, многие укрылись в лесу. Те же, кто остался в собственных хатах – очень сильно позже пожалели об этом.

В осеннюю пору 43–го снова стали слышны раскаты орудийных залпов. Памятуя о начале войны, ждать освобождения в собственных хатах, обитатели деревни не стали. Собрав самое нужное, что возможно было унести на руках, Федора с дочками, так же как и соседи направилась в лес, в укромное место.

Большое количество ли заберёшь с собой? Унести бы ноги, да сберечь детишек. Какие конкретно–никакие запасы, и самое основное – с большим трудом добытая свинка, которой девчонки каждый день рвали траву по окрестным лугам, осталась в деревне.

Пушки грохотали то посильнее, то не сильный. Забранное с собой съестное, как ни экономь – заканчивалось. Кое-кто из сельчан, набравшись смелости, наведывался в деревню за припрятанными продуктами, да присмотреть скотину.

Федора не решалась ни покинуть детей без присмотра, ни тем более отправиться с ними в деревню, не дай всевышний, что в том месте еще может произойти. Непоседам девчонкам, казалось, и в лесу все нипочем, бегают да смеются, работы по хозяйству никакой, знай, радуйся.

Но, так лишь казалось. Старшая Наденька – совсем уж «невеста», восемь не так долго осталось ждать ударит. Все видит и осознаёт.

И свинку жалко, сколько травы ей нарвали детские руки. Как она сейчас одна в покосившемся сарайчике?

Задумали непоседы свинку посетить, водички ей подлить, да травы подбросить. Задумали – сделали. Нашли подходящий момент, в то время, когда мама чем-то занялась, и бегом в деревню.

Сохраняли надежду быстренько обернуться, дабы Федора и спохватиться опоздала. В противном случае определит, куда ходили – беда будет, это уж совершенно верно.

Не напрасно сельчане в лесу скрывались. Отступающее германское подразделение, именно в то время, в то время, когда девчонки спешили к собственной хате лесными тропками, уже хозяйничало во временно кинутой деревне.

Пробравшись огородами к хате, Рая и Надя заметили во дворе ужасную картину. Какой-то небритый дядька в серой нечистой форме выталкивал ногами из сарайчика их свинку. С рёвом и визгом набросились сестрички на грабителя.

Опешив сначала, немец скоро расшвырял детишек, скинул с плеча винтовку и передернул затвор. Что–то крикнул на своем языке, возможно, выругался. Девчонки подбежали к собственной свинке, обняли ее, плачут в голос, но со двора не уходят. взглянуть на них нацист, зло плюнул на землю.

Постоял, позже захохотал, закинул винтовку на плечо и отправился со двора.

А перепуганные сестры опять закрыли свинку в сарае, и бегом в лес. Маме ни гу–гу. Но шила в мешке не утаишь,через сутки либо два поведали ей о подвигах дочек, нашлись свидетели. Услышала Федора – и ноги подкосились.

Прекрасно – люди рядом, поддержали.

ЗОЯ и ВАЛЕРА — CAVER Курю (Елена Ваенга)

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: