«Японская трагедия»: мифы и реалии

СССР вступил в войну против Японии по настоятельной просьбе союзников — США и Англии. Это ускорило разгром Квантунской армии и завершение Второй мировой. Но сейчас появляется все больше публикаций, извращающих события того времени, ставятся под сомнение необходимость и правомерность вступления нашей страны в войну против Японии, принижается роль Советской Армии в достижении победы на Дальнем Востоке.

Особенно большое количество всякого рода фальсификаций довольно японских военнопленных и так называемых северных территорий. СССР вступил в войну против Японии по настоятельной просьбе союзников — США и Англии. Это ускорило разгром Квантунской армии и завершение Второй мировой.

Но сейчас появляется все больше публикаций, извращающих события того времени, ставятся под сомнение необходимость и правомерность вступления нашей страны в войну против Японии, принижается роль Советской Армии в достижении победы на Дальнем Востоке. Особенно большое количество всякого рода фальсификаций довольно японских военнопленных и так называемых северных территорий.

По сведеньям, которыми мы сейчас рассполагаем,, всего за период войны с Японией (9 августа — 2 сентября 1945 г.) войсками СССР были захвачены в плен и взяты на учет в качестве пленных 639.635 солдат и офицеров. Из них 65.245 человек были высвобождены распоряжением армейского руководства во время с августа по декабрь 1945 года, 15.986 погибли от ран и заболеваний в лагерях. Согласно данным НКВД, всего на территорию СССР были вывезены 546.086 человек. Такие цифры именовал и В.П.

Галицкий, намерено изучивший данный вопрос («Неприятности Дальнего Востока» 1990 г., № 6). К концу 1956 года были репатриированы на родину 577.567 человек. Главная масса из них — более 400 тысяч — во время с 1945 по 1948 г. К этому времени по разным обстоятельствам в плену погибли 62.068 военнопленных, включая 15.986, погибших во фронтовых лагерях.

По окончании 1956 года в лагерях оставались 1.036 японцев, осужденных за разные воинские правонарушения. В последующем назывались и другие эти.

Из-за чего таковой разнобой в цифрах? Дело в том, что официально армиям было дано указание в плен брать лишь японских военнослужащих. Но на протяжении военных действий, при занятии населенных пунктов было тяжело, а время от времени фактически нереально отличить полицейских, государственныхы служащих от солдат.

К тому же кое-какие из них переодевались в гражданскую одежду, а порою по большому счету предпочитали сдаться в плен советским армиям, чем остаться среди китайцев.

На основании приказа ВГК № 15147 от 23.10.1945 года командующие фронтами отдали распоряжения высвободить из лагерей и распустить по зданиям пленных: бывших солдат и офицеров армии Маньчжоу-Го, китайцев, корейцев, маньчжурцев, представителей и монголов вторых национальностей, за исключением русских и японцев белоэмигрантов. Это ли не свидетельство несостоятельности бесед о том, что в лагерях пленных держали кого угодно, а также гражданских людей.

Еще раньше, 23 августа 1945 года, был подписан приказ об отправке на территорию СССР 500 тысяч пленных. В ноябре-декабре 1945-го, в то время, когда главная часть отечественных армий покинула Маньчжурию (не считая Порт-Артура и Дальнего), последовала команда часть армий и японских военнопленных покинуть в том месте до весны 1946 года. К примеру, в 5-й армии, дислоцировавшейся в северной части Маньчжурии, на 5.10.1945 г. числились 71.895 военнопленных, из которых было организовано 57 строительных батальонов.

По окончании отправки этих батальонов в Барнаул и Хабаровск в лагерях остались 14.895 военнопленных. При отправке они были обеспечены всеми положенными нормами вещевого имущества и продовольствия. Причем потребность в продовольствии была исчислена по нормам, существовавшим в японской армии.

Говоря о проблеме пленных, направляться учитывать и сложность складывавшейся в то время обстановки, в частности ухудшение гражданской войны в Китае. Чан Кайши стремился задержать войска СССР, опасаясь, что города и районы, покинутые ими, будут заняты приверженцами КПК. А от того, останутся войска СССР в Китае либо уйдут, зависела и будущее пленных.

Как писал генерал Макартур, замыслами США предусматривалось: «Не разрешать советским армиям войти в боевой контакт с народно-освободительной армией Китая, помешать объединению сил коммунистов Китая с Красной Армией в Северо-восточном и Северном Китае». Кстати, и Сталин стремился налаживать отношения с китайским правительством Чан Кайши. Еще в 1945 г. с ним был заключен долговременный соглашение.

Принимались кроме этого меры, чтобы не давать никакого предлога для осложнения взаимоотношений с американцами. Об этом возможно делать выводы по директиве Генштаба командующему армиями Забайкальского военного округа Р.Я. Малиновскому.

Приходилось принимать во внимание и с некоторыми вторыми событиями.

Для объективного рассмотрения вопроса о военнопленных нужно постараться поставить себя на место командования и политического руководства того времени. Война закончилась, японская армия сдалась. Что делать с пленными численностью более 600 тыс. человек?

Казалось бы, ответ несложной: нужно их возвратить японской стороне. Но, во-первых, как это сделать в условиях, в то время, когда СССР вступил в войну против Японии по настоятельной просьбе союзников: сражались совместно, а мирный контракт заключили без участия СССР? Между СССР и Японией нет официального соглашения о прекращении войны.

И отечественные союзники, и японская сторона все сделали чтобы искусственно осложнить обстановку.

Формально с позиций интернациональных правовых норм, возможно в определенной мере упрекнуть советскую сторону за задержку возвращения пленных. Но взглянуть на обстановку иначе. Страну, утратившую в битвах 36 тысяч людей, внесшую солиднейший вклад в разгром неприятеля, по окончании войны оттесняют в сторону от процесса урегулирования обстановки около Японии, нарушив союзнические соглашения об участии войск СССР в контроле за японской территорией.

Да по окончании для того чтобы любое уважающее себя государство было бы вправе покинуть за собой хоть какие-то рычаги влияния. В определенной мере была использована и неприятность пленных. Нежелание же Японии заключить мирный соглашение с СССР, ее сугубо проамериканская и антисоветская политика, время от времени кроме того противоречащая японским заинтересованностям, во многом затормозили ответ данной неприятности.

Во-вторых, с позиций сугубо практической, кроме того при жажде советского правительства возвратить Японии пленных в первое послевоенное время это нереально было осуществить. Кому их передавать? Сложившейся независимой японской администрации еще не было. Передавать военнопленных американскому руководству было бы нелепо.

На территории Германии в 1945 году отечественные войска во многих случаях сознательно давали возможность отступавшим немцам отойти в зону союзников. И что из этого оказалось? Как сейчас стало известно из опубликованных английских документов, Черчилль распорядился вооружать их и готовить для вероятных военных действий против войск СССР. Прекрасно, что отечественное руководство имело некоторую информацию об этом и было, что именуется, начеку.

Да и не положено военнопленных так из рук в руки передавать.

Помимо этого, отправлять пленных в Японию возможно было лишь морем. Достаточным числом морского транспорта для перевозки полумиллионной армии наша страна не обладала. Однако и в этих событиях пленных начали отправлять в Японию уже во второй половине 40-ых годов двадцатого века.

При рассмотрении технической стороны этого вопроса (в отрыве от военно-политических качеств) делались предположения о возможности оставления пленных в Маньчжурии и передачи их китайской стороне. Но в то время власть на местах в Китае довольно часто изменялась и надежной китайской администрации для контроля за лагерями пленных не было.

К тому же чуть прошли слухи о вероятной их передаче китайской стороне, японцы, в особенности старшие и генералы офицеры, взмолились перед представителями отечественного руководства ни за что не делать этого. Они прямо объявили, что сдаваться китайцам они не будут. В то время, когда в районе Дуньхуа один из лагерей (при выводе части отечественных армий) был временно передан гоминдановским армиям, они разогнали пленных, часть убили и отобрали покинутые отечественными армиями запасы продовольствия.

В октябре 1945 года поступило распоряжение проверить и выпустить из рабочих и лагерей служащих японской армии, не состоявших на военной работе. Но многие из них отказывались покидать лагерь.

Для объективности нужно сообщить и о том, что японцы во время собственного господства всячески притесняли китайцев, корейцев и создавали для них достаточно ожесточённый режим существования. Из этого и нескрываемая неприязнь к японцам со стороны местных жителей. Часто вооруженный китаец, проходя мимо лагеря кроме того в некоем отдалении от него, вычислял нужным стрельнуть в его сторону.

С учетом всех этих событий советским управлением было решено главную часть пленных послать на территорию СССР и поселить их в том месте в лагерях НКВД. Не все, само собой разумеется, были в Сибири. Были и в других районах, а также в Средней Азии, где не бывает лютых морозов. Все не легко больные к тому времени военнопленные, прежде всего инфекционные, были покинуты на территории Маньчжурии в намерено оборудованных лагерях и переданы местным китайским влияниям.

Для контроля за соблюдением условий их содержания были покинуты маленькие группы советских сержантов и офицеров.
Что касается питания и условий содержания пленных в советских лагерях на территории Китая, то могу со всей серьезностью заявить, что они по большей части соответствовали установленным нормам. Была издана директива Ставки ВГК № 11126 от 17.08.1945 г. за автографами Антонова и Сталина, где указывалось: «С военнопленными японцами обращаться прекрасно». А мы знаем, что распоряжения в те времена было принято строго делать.

Вместе с тем нужно учитывать да и то, что создать обычные условия существования пленным зимний период 1945-1946 годов было достаточно тяжело. Представьте себе обстановку в ноябре-декабре 1945 года, в то время, когда часть армий уже убыла на территорию СССР, а остальным было приказано на зиму остаться в Маньчжурии. Начались ранние морозы. Отечественные войска еле устроились в бывших японских городах, кое-какие в поле.

А военнопленные лишь частично были размещены в стационарных помещениях. Главная же их часть к началу октября как была в поле, в палатках, так и оставалась в том месте. Лагеря было нужно наспех готовить к зиме.

Из этого исторического эпизода следовало бы извлечь хоть какие-то уроки отечественным дипломатам и политикам. Кто-то из тех, кто так легко и легкомысленно переносил сроки вывода армий из Китая, обязан же был осознавать, что наровне с обустройством на новых местах громадной массы армий нужно будет обустраивать и лагеря для пленных. К сожалению, все это повторилось при выводе отечественных армий из других стран и Германии, а Сейчас — из Грузии.

Но возвратимся к японским пленным. Конечно, для их обустройства не были заблаговременно заготовлены стройматериалы, другие средства и топливо. Часть пленных взяла простудные болезни, на данной земле участились инфекционные болезни.

Армейским руководством был принят последовательность срочных мер по обустройству, оказанию и улучшению снабжения медицинской помощи пленным. Для усиления контроля за деятельностью советской администрации лагерей в каждой армии были созданы оперативные группы. Опергруппу 5-й армии было поручено возглавить мне. Мы следили и потребовали строгого соблюдения температурного режима в жилых помещениях, санитарных условий, установленных правил содержания пленных.

Они были распределены по подразделениям во главе с японскими офицерами и унтер-офицерами, каковые, кстати, часто обращались со собственными воинами так жестко, что нам приходилось вмешиваться. Каждый день проводились утренние и вечерние испытания наличия людей. Исходя из этого беседы по поводу того, что «учет не велся, перечней не было», — досужие выдумки.

Были временно изъяты из состава отечественных соединений и развернуты в районах размещения лагерей пленных 2 военных полевых военного госпиталя, 10 медико-санитарных батальонов и рот. В следствии смертность среди военнопленных была быстро сокращена. К сожалению, от серьёзных инфекционных болезней страдали и умирали не только военнопленные японцы, но и многие советские люди из медицинского и административного персонала, трудившегося в лагерях.

Среди них и автору этих строчков во второй половине 40-ых годов двадцатого века было нужно перенести сыпной тиф в серьёзной форме.

Не берусь делать выводы, в каких условиях находились японские военнопленные в Сибири, но кроме того с учетом обрисованных неоднократно нравов и порядков отечественного НКВД возможно не сомневаться, что и в том месте условия не были такими страшными, как в японских лагерях для советских пленных в 1921 — 1922 годах на Дальнем Востоке. Не говоря уже о гитлеровских концентрационных лагерях, где в следствии истязаний и голода погибли более 3 млн. советских военнопленных.

В лагерях для японских пленных соблюдались все их праздники и национальные обычаи, практиковались самообслуживание и самоуправление, трудилась художественная самодеятельность, выпускались собственные газеты, создавались клубы по заинтересованностям. В случае если отыскать в памяти, в каких условиях жил отечественный народ в первые послевоенные годы (в ряде районов питание населения было хуже, чем у японских пленных), то, по большому счету, грех через чур на нас обижаться к тому же предъявлять какие-то претензии.

Но, и сами бывшие военнопленные не забывают не только нехорошее. Так, президент Всеяпонской ассоциации бывших пленных объявил, что не забывает не только кошмары сталинских лагерей. «Во второй половине 40-ых годов двадцатого века я попал в спецгоспиталь № 2 в сибирском поселке Новочунка, — поведал он. — От смерти меня спасли медсестры и советские врачи. Признательность к ним в моей памяти постоянна.

Тысячи японцев ощущают то же самое по отношению к вашим людям».

Глава японской парламентской делегации Итира Конно по окончании визита лагеря № 48 в Ивановской области, где пребывали офицеры старшего звена, был удивлен хорошими условиями их содержания.

Много хороших слов было нужно слышать от японских пленных и нам в первые годы по окончании войны.

Сейчас к вопросу о том, вычислять либо не считать японских воинов пленными. Да, они, в большинстве случаев, официально не желали признавать себя пленными. Все это можно понять: в японской армии плен считается тяжёлым позором.

К примеру, по окончании Халхин-Гола во второй половине 30-ых годов двадцатого века многие возвращенные отечественной стороной военнопленные были казнены самими японцами. Но в этом случае суждения о том, что японских воинов нельзя считать пленными, несостоятельны. СССР был в состоянии войны с Японией, с обеих сторон велись боевые действия.

Так что они были пленными, и по отношению к ним по большей части соблюдались все нормы международного права.

Прискорбный факт задержки японских пленных до 1956 года кроме этого был порожден не только советской стороной. В соответствии с Женевской (1929 г.) и Гаагской (1907 г.) конвенциям военнопленных положено освобождать по окончании акта об окончании войны. СССР и Япония, как мы знаем, ратифицировали договор о прекращении состояния войны между собой лишь 19 октября 1956 года, а мирный соглашение не заключен до сих пор.

В свете всего этого легко неуместны утверждения о том, что в бедствиях бывших японских пленных и послевоенной неурегулированности российско-японских взаимоотношений виновна лишь Россия…

А как быть с отечественными участниками боевых действий? В то время, когда будут компенсации и покаяние с японской стороны за коварное развязывание войны против России в 1904 году и эксплуатацию захваченных у нее земель (хотя бы, скажем, Южного Сахалина), за интервенцию на Дальнем Востоке в начале 20-х годов, за провокацию на на данный момент-Голе и на отечественных границах в течении всей Второй мировой?

В принципе я не приверженец раздоров, у нас нет другого пути в будущее, не считая сотрудничества и взаимного примирения. Обоюдных обвинений возможно отыскать большое количество, в том числе и в деле, связанном с нахождением японских пленных на территории СССР, и по вторым вопросам. Непременно, все, что делалось несправедливо и вопреки интернациональным и двусторонним соглашениям, должно взять последующую регламентацию и соответствующую оценку.

При необходимости необходимо выдать и справки о труде в лагерях, дать перечни бывших пленных, оказать помощь в обустройстве мест захоронения, решить другие вопросы. Но делать все это нужно тихо, объективно и по-деловому во всем разобравшись, не охаивая собственную страну. Как уже мне приходилось сказать, возможно иногда перетряхивать исторические ковры, но не обязательно всю пыль трясти лишь на отечественные головы.

Во многом надуманными являются кроме этого вопрос о так называемых северных территориях и связанные с ним территориальные претензии к Российской Федерации. Достаточно заявить, что Черчилль и Рузвельт без каких-либо возражений подписали 11 февраля 1945 года соглашение трех держав по вопросам Дальнего Востока, в котором со всей определенностью было записано, что «претензии СССР должны быть непременно удовлетворены по окончании победы над Японией».

Что касается Японии, то обязательность для ее положений Ялтинского соглашения вытекает не только из принятой ею Потсдамской декларации, но и Сан-Францисского мирного контракта 1951 года, в котором зафиксировано, что Япония признает все решения и контракты союзников Второй мировой, а, следовательно, и Ялтинское соглашение. Это признавалось и в неоднократных заявлениях представителей японского правительства.

Так, при ратификации мирного контракта в японском парламенте заведующий договорным департаментом МИД Японии Кумао Нисимура 6 октября 1951 года заявил: «Потому, что Японии было нужно отказаться от суверенитета на Курильские острова, она потеряла право голоса на окончательное решение вопроса об их принадлежности. Так как Япония по мирному контракту дала согласие отказаться от суверенитета над этими территориями, этот вопрос в той мере, в какой он имеет к ней отношение, есть разрешенным».

Он же 19 октября 1951 года на совещании особого комитета парламента Японии по вопросу ратификации Сан-Францисского мирного контракта еще раз выделил: «Территориальные пределы архипелага Тисима (Курильских островов. — М.Г.), о которых говорится в контракте, включают в себя как Северные Тисима, так и Южные Тисима». Были и другие подобные официальные заявления. Другими словами при ратификации японским парламентом Сан-францисского соглашения верховный законодательный орган страны констатировал факт отказа Японии от всей Курильской гряды.

Потсдамская декларация (п. 12) предусматривала (по окончании урегулирования обстановки в Японии) вывод всех зарубежных армий с ее территории. Но США стремились сохранить в том месте часть собственных армий.

Для прикрытия этого факта и надумываются неприятности северных территорий.

Заключение, в первой половине 60-ых годов двадцатого века направленного против КНР и СССР, японо-американского «соглашения безопасности» еще более осложнило разрешение вопроса о линии прохождения границы между Японией и СССР, потому что, как справедливо подчеркивал доктор наук А.А. Кошкин, в сложившейся на Дальнем Востоке военно-политической обстановке «холодной войны» каждые территориальные уступки Японии содействовали бы расширению территории, применяемой зарубежными армиями. Столкнувшись с нежеланием японского правительства, за спиной которого находились США, делать положения совместной декларации и расценив подписание японо-американского «соглашения безопасности» (армейского альянса) как враждебный акт, советское правительство объявило, что вопрос о территориальном урегулировании с Японией по окончании Второй мировой уже решен соответствующими интернациональными соглашениями.

Характеризуя политику Японии в отношении СССР в годы «холодной войны», доктор наук Калифорнийского университета (США) Цуёси Хасэгава отмечает, что трансформации случились не в советско-японских отношениях, они случились в связи с тем, что США стремились избежать антиамериканизма и японского национализма… Неприятность северных территорий разрешила встроить Японию в глобальную стратегию США и, отводя японский национализм от себя, направить его против СССР.

По большому счету попытки пересмотра основополагающих соглашений и решений, определяющих итоги Второй мировой, в особенности по территориальным вопросам, чреваты повальным обвалом многих ветхих и проблем и новых противоречий, что может опять подвести всю землю к взрывоопасной линии. И люди, «подогреваемые» всякого рода фондами особого назначения, также должны поразмыслить о собственной ответственности за содеянное, какими бы благовидными предлогами они не прикрывались. Интересы отечественных народов, интернациональной стабильности требуют не декларативных покаяний и заклинаний, а объективной оценки всего того, что было, дабы мы не зацикливались на обоюдных обвинениях, а больше всматривались в будущее и думали о том, как консолидировать силы для совместной борьбы с современными неспециализированными угрозами.

Мы с уважением относимся к японскому народу, его воинам, ставшим жертвой авантюристической милитаристской политики. И те, кто пробует опять поощрять насаждение реваншизма в сознание японского народа, хороша японцам не хотят. Перед памятью русских, американских, китайских, японских и других солдат сейчас об этом возможно сообщить твердо и конкретно.

При любых событиях мы, фронтовики, и все люди, кому не равнодушны честь и преимущество страны, вместе с ветеранами США, Англии, Китая и других союзных армий, со антимилитаристами и всеми антифашистами встречаем 60-летие победы на Дальнем Востоке, как сутки окончания Великой Отечественной и всей Второй мировой. Как ее победный апофеоз!

Гареев М.

10 ЖУТКИХ СУЩЕСТВ ИЗ ЯПОНСКОГО ФОЛЬКЛОРА

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: