Истребитель-бомбардировщик миг-27к (миг-23бк).

Разработчик: ОКБ МиГ
Страна: СССР
Первый полет: 1974 г.

Параллельно с МиГ-23БМ велась разработка еще двух модификаций, отличавшихся более идеальным прицельным оборудованием. Приоритетное значение отдавалось первому из них, именовавшемуся кроме этого МиГ-23БК (в серии МиГ-27К) по заглавию подготавливавшейся для него прицельной совокупности «Кайра» (но, с полным правом возможно было сказать и о разработке самолета под перспективную совокупность). «Кайра», основанная на новых технологиях и принципах, давала слово большое расширение возможностей самолета.

Главным конструктором по теме МиГ-23БК стал Г.А.Седов. Модификация самолета была направлена на увеличение боевой эффективности, применение новых видов авиационного оружия и улучшение точностных черт средств поражения. Качества имевшегося управляемого оружия, ограничивавшегося во фронтовой авиации ракетой Х-23, уже не удовлетворяли армейских.

Дальность пуска X-23 из-за необходимости визуального наведения на цель была маленькой, почему использовать ее рекомендовалось только по окончании подавления ПВО около цели. Совокупность наведения была достаточно сложной и потребовала от летчика громадного внимания, отвлекавшего его от управления самолетом.

В эксплуатации выявилось, что навыки наведения ракеты вырабатываются с большим трудом, летчик по окончании пуска связан в маневре и обязан удерживать ракету в поле зрения и створе радиолуча впредь до попадания в цель, причем на подлете трассер перекрывал наведение и малоразмерный объект атаки становилось достаточно условным. Результативность атаки снижал кроме этого психотерапевтический фактор — натолкнувшись на пламя ПВО, летчик был должен все внимание уделять противозенитному маневрированию с уклонением и энергичными отворотами, угрожавшими срывом наведения, в случае если ракета выходила из узкого луча «Дельты». Низкой была и помехозащищенность совокупности.

В итоге обещанные возможности точного оружия причинили новые неприятности. Согласно точки зрения строевых летчиков, использование первых управляемых ракет лишь усложняло задачу, затягивая время боевого захода и повышая нагрузку в полете, поскольку по окончании сброса простых пуска и бомб НАР они не были скованы в маневре и имели возможность выйти из атаки. Повысить эффективность управляемого оружия возможно было лишь переходом на принципиально новые методы наведения, каковые бы обеспечили точности поражения и увеличение дальности, высвободив летчика от необходимости руководить оружием. Одновременно с этим армии НАТО уже владели новыми примерами точных ракет и бомб, американцы успели опробовать их во Вьетнаме и отставание от США, по словам одного из ведущих отечественных экспертов по данной тематике Б.Е.Мерцалова, к началу 70-х годов оценивалось «как минимум, лет на десять.»

Ударная авиация нуждалась в управляемом оружии с независимой совокупностью наведения, талантливой с высокой степенью самостоятельности осуществлять поиск, захват и распознавание цели. В ракетах воздушного боя эти возможности были реализованы значительно раньше. Но наведение и обнаружение ракеты на достаточно контрастную воздушную цель выяснилось более дешёвым, чем детекция малозаметного, а обычно замаскированного объекта на фоне местности, где задача осложнялась еще и складками рельефа, затеняющими цель, скрывающей ее растительностью и непростыми атмосферными условиями с приземной дымкой, запылённостью и туманом воздуха.

Задача решалась двумя дорогами: разработкой поисково-прицельных совокупностей для самолетов и созданием самонаводящихся средств поражения, применявших новые методы наведения. Для распознавания и поиска цели рассматривались различные разработки, включая применение радиолокационных и инфракрасных средств.

Радиолокационные прицелы, прекрасно отработанные на бомбардировщиках, разрешали решать задачу в любую погоду, днем и ночью, но не удовлетворяли по массо-габаритным чертям, а предложить достаточно компактную совокупность для истребителей-бомбардировщиков тогда промышленность не имела возможности (стоит отыскать в памяти, что применение на Су-24 радиолокатора переднего обзора «Орион-А» с антенным зеркалом шириной 1400 мм задало мидель фюзеляжа и разрешило разместить двух членов экипажа рядом). Инфракрасные детекторы делал неэффективным тепловой фон местности, по-различному прогреваемой солнцем.

Разработкой новой совокупности занялось Столичное ЦКБ «Геофизика» под управлением Д.М.Хорола. Конкретно проектированием лазерно-телевизионной прицельной совокупности (ЛТПС), предназначавшейся для МиГ-23БК и Су-24М, занимались ведущие эксперты М.М.Шарапов, В.И.Карпенко и А.А.Казамаров. В исполнении для МиГ-23БК совокупность создавалась как «Кайра-23».

По наименованию совокупности «Кайрой» стали именовать и сам самолет.

Достигнутый в стране уровень новых разработок, микроэлектроники и оптико-электронной техники разрешил создать работоспособную аппаратуру для прицельной совокупности, аналогом которой возможный противник не обладал. В базу «Кайры» были заложены правила телевизионного слежения за целью с лазерным каналом целеуказания и дальнометрирования.

Поиск цели осуществлялся посредством дневного телевизионного канала, воображавшего собой оптическую совокупность с видиконом — разновидностью передающей электроннолучевой трубки владеющей высокой разрешающей свойством и преобразовывающей световое изображение в электрические сигналы. По окончании их обработки изображение выводилось на монохромный индикатор ИТ-23 в кабине летчика.

Телевизионный канал «Кайры» имел совокупность подчеркивания контраста, что, со своей стороны, обеспечило рост дальности обнаружения целей в условиях дымки, недостаточной освещенности, в полумраке и сумерках. Типовую цель типа танк «Кайра» была способна выделить с расстояния до пяти километров. С ТВ каналом «Кайры» был сблокирован лазерный дальномер-целеуказатель, осуществляющий измерение дальности до цели и ее подсветку лучом.

Найдя цель и зафиксировав на ней перекрестье, летчик снабжал посредством совокупности синхронную привязку лазерного луча к объекту атаки. Подсвеченная цель отражала рассеянное излучение и становилась сама по себе «светящимся» источником, на что и наводилась ракета либо бомба.

Слежение предполагалось осуществлять как в ручном режиме, с удержанием перекрестья на цели самим летчиком, осуществлявшим контроль положение «точки»-цели и подведенного под нее «креста», так и в программно-корректируемом режиме ПКС, рассматривавшемся как самый эффективный метод. Найдя цель и осуществив привязку, летчик включением ПКС снабжал программное отслеживание первоначально заданного положения «точки» и направление луча, что при помощи БЦВМ машинально отклонялся на определенный угол в зависимости от скорости полета и всегда держался на объекте атаки, а гиростабилизатор сохранял положение линии визирования в подвижной совокупности координат, которая связана с самолетом.

Громадные углы визирования дневного ТВ-канала и лазерного целеуказателя, составлявшие в вертикальной плоскости от +6° до -140° и в горизонтальной +12°, разрешили использовать с самолета корректируемые бомбы (КАБ) с лазерной головкой самонаведения. Наряду с этим подсветка цели имела возможность вестись с горизонтального полета назад. Эту непростую задачу было нужно решать по причине того, что КАБы по окончании сброса «отстают» от носителя.

Наименование комплекса было выбрано со значением: кайра отличается тем, что у данной птицы глаза на протяжении полета смогут наблюдать в различные стороны а также «в хвост» (как и оптика «Кайры» самолетной, талантливой «заваливать» лазерный луч и направление визирования назад по полету).

Первый умелый экземпляр нового истребителя-бомбардировщика (борт 361) был выстроен методом переоборудования одного из серийных МиГ-23БМ. Установка новых совокупностей настойчиво попросила больших трансформаций по планеру. Под аппаратуру «Кайры» всецело переделали носовую часть, в которой оборудовали два громадных оптических окна — нижнее под ТВ-канал с лазерным дальномером-целеуказателем и верхнее под приемник лазерного дальномера.

В соответствии с перекомпоновкой поменяли устройство люков подхода к оборудованию. Совокупность предупреждения об облучении РЛС соперника СПО-10 уступила место более идеальной. Станция, спроектированная на базе микроэлектронных устройств и интегральных микропроцессорных схем, разрешала вести автоматическую оценку радиолокационной обстановки, не только обнаруживая излучение, но и выдавая данные о типе РЛС, определяя пеленг на режим и нея работы, и ряд других параметров.

Первоначально две широкополосные антенны, принимающие сигналы в передней полусфере, предполагали установить в обтекателях на нижней поверхности воздухозаборников около их передних кромок. Но конструкторов такое размещение антенн в объемистых «слоновьих ушах» не устроило. Поиск новых вариантов стал причиной установке этих антенн в удлиненных наплывах, ставших продолжением НЧК.

Такая компоновка фактически не портила аэродинамику самолета, а продувки продемонстрировали, что наплывы улучшали поведение самолета на громадных углах атаки, первым делом, — на посадке и взлёте.

Самолет был оснащен новым ПрНК-23К на базе БЦВМ нового поколения «Орбита 20-23К» с повышенным быстродействием и увеличенным количеством памяти. Помимо этого, последовательность устаревших совокупностей был заменен на новые. Так, на МиГ-23БК устанавливалась РСБН «Коралл-И», а позднее и совокупность дальней навигации (РСДН) А-720, радиостанции Р-832 и Р-864Б, радиокомпас АРК-19 «радиовысотомер» и Оленек РВ-15 (А-031).

Бортовой регистратор параметров полета САРПП-12Г заменили на более идеальную бортовую записывающую аппаратуру «Тестер-УЗ». В связи с установкой аппаратуры и новых систем перекомпоновали оборудования и размещение приборов в кабине летчика. Последовательность из них был заменен на более идеальные.

Так вместо УАП-1А на приборной доске установили комбинированный указатель перегрузок и углов атаки УАП-4, новый навигационно-плановый прибор ПНП (вместо НПП), поменяли размещение некоторых устройств и пультов управления. В состав оборудования ввели резервную курсовертикаль, а визирную головку заменил прицельно-пилотажный индикатор ИПП-2-53 с устройством отображения информации на фоне лобового стекла «Зрачок-2». Самолет взял кроме этого новую САУ-23БИ и СУВ-2-26.

На самолет так же установили новые модификации помеховой станции «Сирень», упразднив для места и экономии веса неэффективный «Барьер», а СПО-10 уступила место более идеальной СПО-15Л «Береза-Л» Омского ЦКБ автоматики, не только обнаруживающей излучение, но и фиксирующей тип РЛС, запоминая до шести их вариантов, и определяющей степень их опасности. Первоначально две широкополосные антенны, принимающие сигналы в передней полусфере, предполагали установить в обтекателях на нижней поверхности воздухозаборников около их передних кромок.

Но Главного конструктора это не устроило. Поиск новых вариантов стал причиной установке антенн в удлиненных наплывах, ставших продолжением НЧК. Такое их размещение фактически не портило аэродинамику самолета.

Сами наплывы, показавшиеся на протяжении доработок и на вторых модификациях МиГ-27, улучшали поведение самолета на громадных углах атаки, первым делом, — на посадке и взлёте. Исходя из опыта войны в Афганистане кое-какие автомобили были доработаны установкой на НЧК двух блоков выброса помех БВП-50-60, до этого обширно применяемых на МиГ-23МЛД.

Массивная «Кайра» вынудила изыскивать пути экономии веса. В жертву ей были принесены бронеплиты, закрывавшие кабину летчика. Клиент возражал против ослабления защиты, но убедительным аргументом стала достигнутая возможность наносить удары с большей, чем раньше, дистанции, оставаясь за пределами досягаемости стрелкового оружия и ПЗРК.

Экономя вес, отказались от крыльевого фотоконтрольного прибора С-13, ограничившись фотоприбором СШ-45 в кабине, фиксировавшим положение цели и сетку прицела. Все же возросший вес оборудования всецело компенсировать не удалось, и масса безлюдного самолета увеличилась практически на тонну и достигла 11860 кг. Обычный взлетный вес с одной тонной бомб составил 17880 кг, и летчики жаловались на трудность руления на «Кайре», нехотя поворачивавшей кроме того на дороге.

Массивная аппаратура так перегружала шнобель автомобили, что кроме того закатка на ручное управление и стоянку передней стойкой потребовали от техников больших упрочнений. Позднее боевой опыт применения истребителей-бомбардировщиков разных типов на Ближнем Востоке и в Афганистане заставил пересмотреть вопрос о защите летчика. На протяжении ремонта и доработок кое-какие автомобили снова взяли боковую броню кабины.

Существенно усилилось и пополнилось и управляемое оружие, для которого, в принципе, и создавалась эта модификация самолета (наряду с этим многие типы снарядов, со своей стороны, сами разрабатывались «под самолет»). По окончании продолжительного перерыва с середины 50-х годов, в то время, когда в связи с «ракетным бумом» все работы над управляемыми бомбами были свернуты, в Национальном научно-производственном предприятии «Регион» под управлением Н.Привалова возобновилась разработка корректируемых авиабомб.

Первой «ласточкой» стала КАБ-500Л, изначально предназначенная для оружия МиГ-23БК. При собственном весе в 534 кг она имела замечательную проникающую фугасную БЧ массой 360 кг и предназначалась для поражения защищенных и очень прочных стационарных целей — укрытий, КП, мостов, складов и другого. Наведение бомбы на цель осуществлялось по отраженному излучению посредством совокупности лазерного целеуказания.

В лазерную полуактивную флюгерную головку самонаведения типа 27Н1 входили координатор цели, закрепленный на карданном подвесе на корпусе головки, и электронно-вычислительное устройство, расположенное в конической части корпуса. Приемное устройство с фотодетектором и подвижный фокусирующий координатор отслеживали цель по отраженному от нее лазерному излучению, а блок управления направлял на нее бомбу. Дальность захвата цели — 3,5-6 км при метеорологической дальности видимости 10 км.

На протяжении опробований было достигнуто круговое возможное отклонение 8-10 метров. Работы, начавшиеся в первой половине 70-ых годов двадцатого века, уже через три года удачно завершились передачей изделия в серийное производство и с 1975 года КАБ-500Л начала поступать на вооружение.

Позднее арсенал автомобили пополнили и новые бомбы семейства КАБ-500, оснащенные телевизионно-корреляционной ГСН. Телевизионная гиростабилизированная головка самонаведения с корреляционным методом обработки информации о цели складывалась из оптико-электронной части, установленной на трехстепенной гиростабилизированной платформе, и электронного блока обработки информации, расположенных в едином корпусе.

Головка снабжала наведение бомбы на цель при условиях от полумрака до ясного дня и контрасте ориентиров на местности 0,2. Дальность захвата цели типа «самолет на стоянке» при метеорологической видимости 10 км — 5-9 км. Бомбы имели возможность сбрасываться одиночно и залпом с горизонтального полета, пикирования либо кабрирования в дневных условиях (по освещенным целям — и ночью), а также по нескольким разнесенным целям в одной атаке.

По окончании обнаружения цели визуально и целеуказания включалась ТГСН бомбы и изображение, приобретаемое с ее телевизионной совокупности, выводилось на экран ИТ-23. По окончании накладывания на объект атаки прицельной метки ТГСН запоминала положение цели, «цепляясь» к прекрасно заметным ориентирам, и по окончании сброса бомба шла к цели без предстоящего управления с носителя, всецело реализуя принцип «выстрелил и забыл». КВО бомб составляло 4-5 м.

Телевизионные КАБы, в отличие от западных совокупностей, захватывающих оптически контрастные цели по их яркому либо чёрному краю, наводились по эталонному изображению местности и были способны трудиться по малоконтрастным и замаскированным объектам, стоило найти около них приметные ориентиры. При ночном бомбометании такими «маяками» имели возможность помогать факелы ночных ориентирно-сигнальных бомб (НО-САБ).

Кроме КАБ, арсенал самолета пополнили новые типы управляемых ракет (все же бомбы, при всей точности, не могли обеспечить дальности нанесения удара, что разрешило бы делать атаку вне досягаемости ПВО). В их число, кроме употреблявшихся ранее X-23М, вошли Х-25, Х-29Л и Х-29Т. Аппаратура радиокомандного управления Х-23М была снята с самолета и размещена в подвесном контейнере «Дельта-НГ2».

Это разрешило сэкономить 65 кг массы, высвободить компоновочные количества и более гибко применять оружие автомобили, не возя неизменно только при необходимости применяемое оборудование.

Ракета Х-25 с лазерной совокупностью самонаведения создавалась в ОКБ «Звезда» на базе конструкции Х-23, оснащенной лазерной ГСН типа 24Н1 разработки ЦКБ «Геофизика». Ее первые опробования прошли зимний период 1973 года на самолетах Су-7БМ и Су-17М, оснащенных подвесным целеуказателем, но итоги сочли неудовлетворительными по точности. Требовалось применение более совершенного прицельного оборудования и следящих совокупностей.

Опробования продолжили на МиГ-23БК, где они дали успешные результаты. При дальностях пуска 3-7 км круговое возможное отклонение Х-25 составляло 5-6 м. «Кайра» имела возможность нести до четырех управляемых ракет Х-25 либо КАБ.

Позднее на МиГ-23БК были отработаны тяжелые ракеты Х-29, предназначенные для поражения укрепленных сооружений (ВПП, укрытий, тоннелей и плотин). Ракеты оснащались замечательной бетонобойной БЧ весом 317кг, заключенной в проникающий бронированный кожух. Х-29 разрабатывалась МКБ «Молния» в двух выполнениях, различавшихся применяемой ГСН — лазерной того же типа 24Н1 на Х-29Л и телевизионной «Тубус-2», созданной НПО «Импульс» для Х-29Т, трудящейся в ТВ-стандарте с развёрткой 550 строк и разрешением 625 линий, снабжающей захват лишь оптически контрастных целей, выделяющихся на фоне местности.
Найдя цель и наложив на нее прицельную марку, летчик осуществлял целеуказание и привязку ТГСН, захватывавшей объект по его светоконтрастному краю. Для надежного удержания цели в захвате требовалось лишь удерживать кнюппелем прицельную рамку на объекте, а по окончании пуска Х-29Т шла самостоятельно, делая «горку» и обрушиваясь на атакуемое сооружение сверху, с наименее защищенной части.

Ракета имела возможность употребляться лишь в дневное время, по контрастным объектам и в хорошую погоду, в то время, когда наведению не мешали дымка и туман (летчикам популярно растолковывали: «эта «голова»- как дама, не обожает однообразия и воротит шнобель от дыма и всякой пыли»). К преимуществам ракеты относились полная автономность наведения, защищенность от помех и необыкновенная точность среди всех управляемых ракет — при дальности пуска 8-12 км она составила 2-4 м. По окончании пуска Х-29Т летчик был свободен в маневре и мог осуществить выход из атаки.

Тяжелые ракеты настойчиво попросили применения особой пусковой — авиационного катапультного устройства АКУ-58, оснащенного пневматическими толкателями, выводившими ракету при пуске на надёжное расстояние чтобы не было происхождения помпажа повреждения и двигателя самолета факелом замечательного двигателя. Испытывавший машину В.Н.Кондауров так обрисовывал пуск Х-29: «…срывается с пилона с утробным рыком так, что мелкий бомбардировщик от возмущения заводил носом.»

Особенности ракеты показали себя и при показе совокупности Главкому ВВС П.С.Кутахову в мае 1980 года. На полигоне предстояло поразить цель -самолет в цементного капонира. Закамуфлированное укрытие еле обнаруживалось на фоне весенней зелени, а ГСН Х-29Т по большому счету не захватывала его.

По распоряжению помощника Главнокомандующего генерал Л.Супрана ворота укрытия покрасили яркой краской и насыпали дорожку из желтого песка, которая вела прямо вовнутрь сооружения. Ракета захватила цель с первого захода, но навелась и «поразила» броское песчаное пятно перед выходом, покинув укрытие нетронутым.

В второй раз на полигоне под Ахтубинском В.Е.Меницкому предстояло выполнить с первой умелой «Кайры» пуск Х-29 со снаряженной БЧ (прошлые пуски изделий проводилось с весовым эквивалентом вместо боевого заряда). Совокупность «сбоила», почему захват прошел нормально лишь с шестого захода на цель.

Но ракета не сошла с подвески, и у нее загорелся трассер, угрожая взрывом двигателя ракеты либо пожаром (как обрисовывал ощущения сам летчик, «я внезапно кожей почувствовал, что подо мной находится замечательная ракета, талантливая с лихвой разнести целый квартал, а на мой самолет в полной мере хватит и одного осколка»). К счастью, трассер отгорел, ракета не воспламенилась, и летчику удалось нормально сесть.

В том месте же при очередном пуске из-за сбоя в совокупности наведения Х-29Л ушла в сторону от мишенного поля и упала рядом с полосой аэропорта, где подготавливался к опробованиям микояновский аналог воздушно-космического самолета. Последствия падения в сотне метров от самолета имели возможность бы появляться ужасными, если бы наряду с этим пуске ракета не несла инертной БЧ. Необычным выяснилось то, что Х-29Л преодолела расстояние больше теоретически вероятного, почему аэродинамики оценили ее сверхдальний полет как управляемый «бесовской силой».

В качестве оружия самообороны на самолете показались новые ракеты Р-60М с тепловой ГСН, подвешиваемые на спаренных АПУ-60-ПМ. Новые ракеты владели повышенной эффективностью в маневренном воздушном бою и отличались высокими боевыми качествами. Р-60М имели возможность запускаться фактически во всем диапазоне скоростей (от 600 км/ч до М=1,7) и высот полета (от тридцати метров до практического потолка), имели минимальные ограничения по применению, имели возможность поражать цели, маневрирующие с громадными перегрузками и владели высокой поражающей свойством, рассекая цель ударом стержневой БЧ.

Первый полет на прототипе МиГ-23БК был выполнен 30 декабря 1974 года. Ведущим летчиком на самолете был А.Г.Фастовец, а позднее В.Е.Меницкий. Со стороны клиента ведущим летчиком по «Кайре» выступал Герой Советского Союза А.С.Бежевец, к этому времени занимавший должность главы Управления НИИ ВВС, специализировавшегося на истребитель ной, истребительно-бомбардировочной и бомбардировочной авиации.

Генерал Бежевец, известный как прямой и дотошный человек, непримиримый к недочётам, сделал довольно много для доводки перспективной автомобили, новизна и уникальность оборудования которой настойчиво попросили больших упрочнений.

На опробования в ЛИИ в 1975 году вывели две первые «Кайры», а отработку самой ЛТПС предполагалось вести на подготовленной НИИ «радиопромышленности» и НПО Геофизика летающей лаборатории Ан-26К. На борту лаборатории разместились блоки «Кайры», запасные узлы, контрольно-записывающую аппаратуру, рабочие места, экраны и пульты, за которыми трудилась бригада инженеров-испытателей.

На ЛЛ планировалось испытать ЛТПС, отработать функционирование ее составляющих, проверить методики, моделирование и алгоритмы режимов, каковые после этого имели возможность бы пройти диагностику на «военных» машинах. Но отладка и комплектование «Кайры» на ЛЛ затянулись, и совокупность сходу начала испытываться на истребителях-бомбардировщиках, причем с обнадеживающими результатами (как вспоминал ведущий по совокупности М.М.Шарапов, «…как-то сходу у нас очень многое начало получаться.»).

В итоге, большинство подготовки совокупности прошла на МиГах, а ЛЛ отводилась сопроводительная и доводочная роль. Полеты на ЛЛ делал ведущий летчик НИИ РП Л.Тецман, от ОКБ Микояна в них принимали участие навигаторы-испытатели Л.Попов и В.Зайцев.

К тому же, доводки настойчиво попросили преодоления множества неприятностей, первым делом, — по надёжности решения и условиям точности боевой задачи. Для опробований умелое производство НПО «Геофизика» подготовило 40 наборов аппаратуры ЛТПС «Кайра-23».

Программно-корректируемое слежение (ПКС), рассматривавшееся в качестве главного режима, выяснилось не хватает действенным. «Орбита» из-за недостатков и ограниченного быстродействия программных методов в режиме ПКС не успевала отслеживать перемещение цели при маневрах самолета, процесс шел дискретно, прицельная точка «скакала», и слежение срывалось. Дабы добиться правильного удержания перекрестья на цели, летчику приходилось корректировать наведение, что сводило на нет целый план.

Вместо режима ПКС прибегли к машинально корректируемому слежению (АКС), сущность которого заключалась в «запоминании» зафиксированного при слежении телевизионного кадра с определенным положением цели на нем. При смещении объекта любой последующий кадр сравнивался с сохранившимся прошлым, и совокупность возвращала перекрестье на цель, удерживая его «под точкой». Режим АКС с перезаписью кадра давал намного более правильное сопровождение цели.

В резервном режиме АК при отказе ЦВМ употреблялось ручное наведение лазерного целеуказателя с визированием цели самим летчиком. Значительным недочётом этого режима было ограничение по маневрам самолета: АК допускал угловую скорость разворота автомобили не более 2°/сек, тогда как АКС удерживал цель и при 40°/сек).

По окончании продолжительных опробований, вызванных принципиальной новизной и сложностью прицельно-навигационного комплекса, машина была запущена в серию с 1976 года на Иркутском авиационном заводе. На вооружение самолет был принят под наименованием МиГ-27К (изделие 23БК) совместным Распоряжением № 642-214, подписанным 26 июля 1980 года. Этим же распоряжением на снабжение была поставлена ЛТПС «Кайра-23».

Серийное производство аппаратуры наладил оптико-механический завод в подмосковном Загорске.

На МиГ-27К задача разработчиков осложнялась еще тем, что трудиться с ЛТПС приходилось одному летчику, тогда как на Су-24М нагрузка распределялась между штурманом оператором и-лётчиком. Это обусловило более большой уровень требований по автоматизации «Кайры-23» для МиГа с известным усложнением совокупности. Но задача стоила затрат.

Боевая эффективность МиГ-27К если сравнивать с предшественником увеличилась многократно. Так, для исполнения задания, для которого требовалось семь МиГ-27, достаточно было всего четырех «Кайр».

В отношении управляемых средств поражения применение МиГ-27К давало хорошие результаты, разрешая экономить самолето-вылеты и выделять для поражения цели значительно меньший костюм сил: к примеру, в случае если для уничтожения типового укрепленного сооружения требовалась шестерка истребителей-бомбардировщиков с дюжиной ФАБ-500, то использование «Кайр» разрешало выполнить задачу атакой одного самолета с парой Х-29 либо КАБ-500. Возможности МиГ-27К были очень важными, кроме того на фоне более замечательного бомбардировщика Су-24.

До конца 70-х годов ему не было равных во фронтовой авиации СССР, да и по окончании начала во второй половине 70-ых годов двадцатого века выпуска Су-24М он фактически не уступал ему по номенклатуре используемых средств поражения и точностным чертям. Уступая бомбардировщику по массе боевой нагрузки, МиГ-27К (да и простые МиГ-27) значительно превосходили Су-24 «без буквы» по точности удара: круговое возможное отклонение при маловысотном бомбометании с горизонтального полета для МиГов выяснялось практически в два раза лучшим, чем у «сушки».

Повышая боевую эффективность, состав оружия МиГ-27 расширили новыми средствами поражения, приняв контейнеры небольших грузов КМГ-У, снаряжавшиеся маленькими осколочными и противотанковыми бомбами либо минами для поражения площадных и протяженных целей, и минирования местности. НАР типа С-5 неспешно заменялись более замечательными ракетами типа С-8 в блоках Б-8М, отправляя заслуженные С-5 на покой.

К тому же, применение на МиГ-27 тяжелых НАР С-13 «пушечного» калибра 122 мм выяснилось неосуществимым — факел пороховых газов при их пуске из блоков Б-13Л приводил к повреждению стабилизатора самолета. НАР С-25, самые мощные представители арсенала неуправляемых авиационных ракет, кроме этого не смогли применяеться на самолете — четырехметровые ракеты в объемистых пусковых трубах не умещались ни на подкрыльевых, ни на фюзеляжных держателях, где им мешали выпускающийся закрылок и стойки шасси.

Действительно, кроме того при подвески их использование было бы неосуществимым из-за замечательного факела трудящегося двигателя, вмиг бы глушившего двигатель самолета и повреждавшего конструкцию. По данной же причине не употреблялись и управляемые ракеты С-25Л.

К началу 70-х годов оснащенность различных родов армий зенитными средствами достигла для того чтобы уровня, что сам прорыв к объекту атаки становился проблематичным, и особое оружие для борьбы с системами ПВО стало нужным условием для успеха атаки с воздуха. Применение активных и пассивных средств РЭБ (постановка фальшивых целей, ответных, маскирующих и мерцающих помех, сброс отражателей) всецело неприятности не решало, а попытки подавить средства ПВО простыми бомбами, НАР и пушечным огнем превращали обстановку в дуэльную, причем преимуществом владели ЗРК с большей дальностью стрельбы.

Не решало вопроса и использование «простых» управляемых ракет. Огневое поражение совокупностей ПВО все же виделось самоё эффективным, а уязвимым местом в их комплексах оставались радио

Истребитель-бомбардировщик миг-27к (миг-23бк).

Поисковый отряд. МиГ-27 23.07.2013

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: