История карфагена. часть vi — восстание наемников

Хорошего времени дней, коллеги. Публикую статьи на тему истории Карфагена, и сейчас обращение отправится о первых годах по окончании окончания Первой Пунической войны. Они были богатыми на события – выдвижение клана Баркидов, острая политическая борьба в самом Карфагене, потеря Сардинии, бывшей 300 лет до того житницей империи.

Но без сомнений главным событием этого периода стало восстание наемников, которому и будет посвящена большинство этого поста.

Вступление

Так уж оказалось, что половину моего сказания об истории Карфагена занимает краткий период 100 лет по окончании окончания Первой Пунической войны. Обстоятельств тому хватает – сама история сейчас делается более занимательной, а из-за длящегося сейчас конфликта с римлянами до нас про это время дошло значительно больше источников, откуда мы можем черпать исторические знания.

Помимо этого, как раз в это время случились самые великие (и самые печальные) события в истории Карфагена – завоевание Баркидской Испании, война Ганнибала с Римом и смерть Карфагена. не меньше любопытным мне представляется роман Флобера Саламбо – один из немногих литературных трудов, посвященных Карфагену.

Согласиться честно, саму книжку я так и не осилил, но весьма интересно было бы определить, похож ли обрисовываемый им движение восстания наемников на тот, что сложился у меня на базе прочтенного настоящего исторического материала. Познание этого исторического периода (между Первой и Второй Пуническими) принципиально важно для представления вероятного предстоящего развития Карфагенского страны, в котором Баркиды начали выдвигаться и претендовать на единоличную власть при широкой помощи народа, а вместо ветхой торговой экспансии пунийцы начали предпринимать и прямую территориальную для овладения местными ресурсами – не для добычи и славы, как это делалось римлянами, а скорее для выживания.

Карфагенская политика

Карфагенские слоны сражаются со знатными нумидийскими конниками. По идее. В действительности светло только то, что тут присутствует карфагенский слоник, и против него сражается чья-то смуглая конница.

Карфаген утратил в следствии Первой Пунической войны Сицилию, но это было ясно задолго до заключения мира. До тех пор пока Гамилькар Барка собственной немногочисленной армией всячески старался сдержать римлян на острове, Карфаген в один момент вел другую войну – с нумидийцами. Это племя кочевников к моменту начала Первой Пунической войны начало переходить к оседлому образу судьбы, и их почвы были очень удобны для ведения сельского хозяйства.

Армия, ведомая Ганноном Великим [1], удачно теснила кочевников, в один момент заключая с отдельными племенами союзные соглашения. Основной целью Ганнона была почва, подходящая для земледелия – в то время в Африке таковой хватало большое количество. Неясно, на какие конкретно финансы он снарядил войско для данной войны – очень возможно, что армия была его собственной.

Как бы то ни было, его удачи хоть как-то подсластили неприятную пилюлю поражения в войне с Римом, и существенно подняли его политический престиж, в следствии чего Ганнон стал одним из ведущих политических фаворитов Карфагена.

Но не он один стал очень популярен в Карфагене по окончании подписания мира с Римом. Гамилькар Барка, непобедимый сицилийский полководец, умело применяя ораторские таланты и свою репутацию, еще больше раздувал собственную популярность в народе. Так, он умело устранился от подписания мира, передав собственные полномочия мэру Лилибея, и разрешил войти слух, что ответ Совета старейшин [2] о заключении мира очень сильно его разгневало.

Наряду с этим нужно осознавать, что Совет его практически спас от неминуемого поражения – победить в войне на Сицилии Гамилькар физически не имел возможности, с неизменно уменьшающейся армией, которой нечем было платить. Но заключив мир, он уплыл с Сицилии в Карфаген и начал реализовывать собственный «стартовый политический капитал» в виде полководческой славы, стараясь приобрести помощь Народного собрания либо Сената, на что сравнительно не так давно гневался.

Практически он стал фаворитом торгово-промышленной партии Карфагена, которая всегда поддерживала развитие колоний и внешнюю экспансию. Это столкнуло его с Ганноном, ставшим фаворитом земледельческой партии, настроенной на развитие африканских земель – не смотря на то, что очень возможно, что обстоятельств их неприязни друг к другу и без того хватало.

По окончании потери восстания Сардинии и подавления наёмников в Карфагене начали искать «козла отпущения», на которого возможно было бы свалить все неудачи. Таким в полной мере имел возможность стать Гамилькар – но в случае если среди элит его многие ненавидели, то в народе он пользовался необычайной популярностью.

Более того, хороший полководец показал себя как хороший политик, как возможно стремительнее заручившись помощью значимых людей – в частности, его зятем стал Гасдрубал Прекрасный, очень популярный и влиятельный человек. Это разрешило взять Гамилькару назначение армейским начальником Ливии, что в определенной степени развязывало ему руки.

В том месте он также пользовался популярностью и деятельно расширял круг людей – но делая упор не на знать, которая его негромко ненавидела, а на выдвинувшихся из простолюдинов деятелей, каковые ранее к власти практически не допускались. Это разрешило ему практически манипулировать мнением Народного собрания Карфагена, в следствии чего Гамилькар негромко и тихо шел к статусу тирана, не устраивая никаких переворотов.

Но как раз таковой путь, наверное, был ему не по вкусу, и в следствии при его активной помощи была организована экспедиция в Испанию, которую он сам и возглавил. А его основной соперник Ганнон остался в Карфагене. Эти двое пунических вождей, очень сильно враждовавших между собой, практически поделили власть – один отправился завоевывать для Карфагена новые почвы, а второй принялся обустраивать и развивать метрополию, очень сильно пострадавшую на протяжении восстания наемников.

Восстание наемников

Из комикса, посвященного восстанию наемников. Прямо к Карфагену армия Матоса и Спендия помой-му не доходила, но иллюстрация все равно хороша упоминания в статье.

Армия Гамилькара Барки по окончании заключения мира с Римом представляла собой значительную проблему. Это была умелая, организованная масса наемников, которых было большое количество и которым Карфаген был должен много денег – но ему еще и приходилось выплачивать Риму контрибуцию. Более того, армию было нужно выкупать у римлян и перевозить в Африку, что создало дополнительные затруднения.

Конечно же, существовал выход – поделить наемников на маленькие партии, перевозя их с Сицилии попеременно, распределять по различным городам и неспешно выплачивать им жалование. В случае, если бы одна их несколько взбунтовалась, достаточно легко возможно было бы ее нейтрализовать, а малочисленность солдат в составе таких групп, само собой, содействовала большему послушанию.

Но вместо этого кто-то умный решил сосредоточить всех наемников в Карфагене – в следствии те достаточно скоро обнаглели и начали бесчинствовать. Затем их переправили в Сикку – что выяснилось еще нехорошим ответом, в том месте они пересчитали задолженность по-своему, увеличив ее на достаточно большую сумму. На переговоры с ними послали Ганнона, что постарался уговорить наемников подождать – но ничего не получилось.

Уже собственной инициативой наемники перебазировались в Тунет, пребывавший недалеко от Карфагена, и снова повысили нужную сумму выплат [3]. Карфаген допустил дополнительную неточность, не забрав в заложники детей и жён наемников – практика с современной точки зрения негуманная, но дававшая жёсткие обеспечения того, что масса людей демобилизованных наемников будет контролируема.

И все же какое-то время все шло довольно нормально – наемники дали согласие вести диалог с Гисгоном из Лилибея, которому доверяли, и тот принялся вести с ними переговоры, в один момент выплачивая жалование теми деньгами, каковые имелись в распоряжении. Но обстановку дестабилизировал неожиданный фактор, в частности наличие солидного беглых римских рабов и числа дезертиров среди наемников.

Среди таких людей очень выделился бывший раб Спендий, и ливийский наемник Матос. Они, подталкиваемые собственными мотивами, всячески подогревали неприязнь среди наемников по отношению к бывшим нанимателям. Чем больше затягивались выплаты, тем посильнее их речи влияли на людей. Тех, кто смел им возражать, забивали камнями [4].

В итоге, их избрали вождями, Гисгона арестовали и держали связанным, а деньги, привезенные им, конфисковали. Одвременно с этим наемники установили контакты с ливийцами, восстание которых сравнительно не так давно подавил Карфаген, и те дали обещание выставить 70 тысяч людей. Так началось восстание наемников Карфагена – событие в каком-то смысле более разрушительное, чем Первая Пуническая война.

Карфаген, появлявшись перед лицом столь важной опасности, принялся собирать армию кроме того не обращая внимания на крайнее истощение ресурсов. Учитывая отсутствие финансов на наемников, было нужно собирать войско из граждан, и оснащать их за счет страны. Командующим прописали Ганнона – что стало еще одной важной неточностью: он прекрасно руководил армиями против не хорошо организованных нумидийцев либо ливийцев, но сейчас ему предстояло сражаться с прекрасно обученными и подготовленными наемниками.

Более того – Ганнон показал себя весьма. Творческим человеком. Мятежники осадили Утику, и Ганнон двинулся для защиты полезнейшего союзника Карфагена. Его армии удалось разбить часть армий мятежников, те были дезорганизованы неожиданной атакой пунийцев, но Ганнон вместо продолжения атаки ввел войска в Утику, стремясь поскорее отпраздновать победу.

В следствии наемники успели опомниться и разбили часть карфагенской армии, еще не успевшую войти в город, заодно захватив много метательных автомобилей, каковые везли в обозе [5]. По окончании для того чтобы глупого поражения Ганнон остался при руководстве – возможно вследствие того что альтернативой ему был Гамилькар Барка, а того опасались ставить на важные должности из-за его вероятных амбиций. Но, Гамилькару все же дали под руководство маленькую армию из 10 тысяч людей и 70 слонов [6] для защиты самого Карфагена, а Ганнон делал вид, что он что-то может, иногда проигрывая сражения с повстанцами и разрешая им дальше осаждать Утику и блокировать Карфаген.

Гамилькар же показал себя прекрасно. Сделав набег глубокой ночью и заняв серьёзный мост через реку Баграда (Меджерда), Гамилькар днем смог заманить фальшивым отступлением в полуокружение большой отряд мятежников (известно только, что их было больше) и полностью его перебить. Затем последовала «необычная война» – армия повстанцев начала применять против Гамилькара его же тактику партизанских рейдов, и Барке было нужно производить методы борьбы с ней, т.е. с самим собой.

Первое время получалось не хорошо, и в следствии он был окружен в гористой местности наемниками без шансов на победу либо спасение. Однако здесь случилось событие, хорошее подняться в один последовательность с «Битвой бастардов» и «Возвращением короля» – нежданно к лагерю Гамилькара прибыл вождь нумидийцев Навара, восхищавшийся рейдерской тактикой карфагенянина и предложивший собственную помощь. А помощь была немаленькая – 2 тысячи нумидийских конников!

Как следствие – в том месте, где уже показывалась смерть наглого Гамилькара и его армии, произошла неожиданная победа.

Карфагенские наемники. Если судить по тому, что юноша в белом держит в руках цетру (думается), то иллюстрация может характеризовать скорее более поздний период времени. Справа от него – иберийский пехотинец, а сзади — фактически ливофиникийский легковооруженный солдат, которого условно возможно назвать скутарием (из-за применения им щита-скутума).

Действительно, у данной победы была обратная сторона. К Гамилькару в плен попало около 4 тысяч людей. Умело применяя дипломатию, он внес предложение желающим примкнуть к его армии, а остальных отпустил к себе под честное слово не принимать участие в данной войне потом. Это должно было привести к дезертирству в рядах повстанцев, но Спендий и Матос, осознавая, что их амнистия никоим образом не коснется, решили усугубить текущий конфликт.

Пленных карфагенян во главе с Гисгоном жестоко пытали, а после этого заживо сожгли при неспециализированном сборе всей армии, по окончании чего было сделано все, дабы события смерти этих людей стали известны в Карфагене. Само собой, ни о какой пощаде затем речи быть уже не имело возможности.

К тому же обитатели Утики и Гиппакрит истребили карфагенские гарнизоны и перешли на сторону восставших, откололась от страны Сардиния, бывшая его владениями 300 лет, а на протяжении шторма затонули суда с полезными для города грузами. Карфаген был на краю – еще мало, и его государство имело возможность совсем рассыпаться. Не улучшали распри и положения между Ганноном [7] и Гамилькаром – у них было различное видение стратегии данной войны.

Но взял помощь и Карфаген – что самое необычное, от собственного ветхого неприятеля, Сиракуз. По всей видимости, те думали очень легко и здраво – Карфаген, кроме того разгромленный, все равно остается противовесом Риму, и без него независимости Сиракуз весьма скоро может настать финиш, поскольку амбиции римлян уже стали понятны всем грекам.

Помогли сами римляне и Карфагену – отказавшись принять под защиту Утику, торгуя с Карфагеном и запрещая торговцам посещать мятежников, разрешив в обход контракта нанимать солдат для ведения войны в Италии. Дело дошло кроме того до очень дружественного обмена – Карфаген выдал Риму пара сотен римских купцов, торговавших с мятежниками, а Рим со своей стороны вернул 2743 военнопленных ветеранов без выкупа, практически без шуток укрепив пуническую армию. Обстоятельств помощи Карфагена в этом конфликте возможно выделить две – в те времена было не принято поддерживать мятежников [8], это считалось очень плохим деянием, к тому же Рим был истощен прошедшей войной не меньше Карфагена, и сталкиваться с ним снова не имел ни сил и малейшего желания.

И вот по окончании для того чтобы партизаны неожиданно появились в тяжелом положении – им критически не хватало припасов, было нужно снять осаду Карфагена (что, но, не был блокирован с моря) и покинуть пара второстепенных поселений. В итоге, правители Карфагена наконец-то осознали, что Ганнон как полководец – полный ноль, и прописали руководить одного только Гамилькара, а тот уже успел «обкатать» собственных боевых слонов и в сражении довольно часто опирался на их применение, втаптывая мятежников в почву.

Те, раз за разом терпя поражения, рассредоточились, и часть их отошла к перевалу Прион, где была окружена армией Гамилькара. Из-за нехватки припасов скоро им было нужно поедать пленных карфагенян и друг друга, что наконец толкнуло их на переговоры. К Гамилькару прибыло 10 главарей восстания во главе со Спендием, и умный пуниец внес предложение им достаточно либеральные условия сдачи – он отпустит армию в одних туниках, но при условии задержания 10 избирательных человек.

Само собой, выбор его пал на посланников [9] . Это обезглавило 40-тысячную армию мятежников, которую тут же перебили. Остальные мятежники во главе с Матосом оказались под осадой в Тунете, часть из них – по большей части ливийцы – убегала. На глазах у оставшихся мятежников Спендия и других пленных главарей распяли по приказу Гамилькара.

Матос, но, не упал духом и предпринял атаку по части армии Гамилькара, которой руководил некоторый Ганнибал, показавший крайнюю степень раздолбайства и не выставивший охрану собственного лагеря. Как следствие – частное поражение, самого Ганнибала распяли на том же кресте, что и Спендия, а над телом бывшего вожака повстанцев казнили 30 военнопленных знатных карфагенян.

На какое-то время подобный поворот событий привёл к смятению в рядах пунийцев, но мятежникам это не помогло – армией руководил Гамилькар, упорство которого в достижении собственных целей доходило до упрямства, хорошего римлян. К тому же старейшинам удалось уговорить его хотя бы на время примириться с Ганноном, благодаря чему совместно они совершили дополнительный комплект граждан в армию. В следствии Гамилькар все же решился дать капитальное сражение мятежникам, в котором армия Матоса проиграла.

Военнопленные наемники были распяты, Матоса подвергли публичным мукам. Восстание наемников, по жестокости, без сомнений, превосходящее все, не считая последних дней Карфагена, закончилось.

Утрата Сардинии

Кафагенские наемники-пехотинцы оценивают перед дамами размеры чего-то в том месте. Не смотря на то, что кто знает, о чем они конкретно…

По условиям мирного контракта с Римом Сардиния осталась в составе Карфагенского страны. В 240 году на острове, как и в Африке, вспыхнуло восстание наемников. И не смотря на то, что по масштабу оно очень сильно не дотягивало до африканского, но у Карфагена очевидно не хватало армий для его подавления – в следствии чего мятежники бесчинствовали и своевольничали на острове без всякого сопротивления.

Все карфагеняне были перебиты, их имущество разграблено, военного начальника острова Бостара распяли на кресте. Очень возможно, что это восстание имело сообщение с африканским, но его движение очень сильно отличался от главного очага. Перебив карфагенян, наемники стали бесчинствовать, и местное коренные жители скоро ополчилось на них и изгнало с острова. Те еще раньше просили Рим принять их под собственный подданство, но римляне отказались, считая, что подобное ниже их преимущества.

Что самое увлекательное, по окончании изгнания с Сардинии наемники перебазировались в Италию и снова повторили запрос – и сейчас римляне разглядели его более основательно.

В 238 году Рим начал готовить экспедицию для оккупации Сардинии. Карфаген, само собой, запротестовал – потому что это было прямое нарушение мирного контракта, но римляне объявили, что не потерпят протестов, и предстоящее противление приведёт к войне. Карфаген к такому был еще не готов – лишь закончилось восстание наемников, да и контрибуцию еще нужно было платить.

Но римлян понесло, и угрожая пунийцам войной, они, кроме аннексии Сардинии, еще и стребовали с Карфагена дополнительно 1200 талантов контрибуции за «оскорбление». Аннексию Сардинии Рим позиционировал как захват ничейной территории – так как карфагенян на ней не осталось по окончании того, как партизаны всех их перебили!

История в действительности оказалась дурно пахнущая. За аннексию острова проголосовало Народное собрание Рима, но люди с остатками совести (а также Полибий) отнеслись к подобному поступку очень очень плохо. Это был удар в пояснице, причем очень ожесточённый и изощренный с учетом контрибуции.

Для экономики Карфагена утрата Сардинии стала тяжелым ударом – столетиями она поставляла ему провизию для армии и продукты питания для муниципального населения. Пострадало и национальное преимущество карфагенян – с ними поступили, как с третьесортным страной, не сильный и беззащитным. Но, карфагеняне снова показали выдающиеся свойства к восстановлению по окончании понесенных утрат, и уже весьма не так долго осталось ждать с ними снова стали считаться в Западном Средиземноморье.

И это было напрямую связано с Гамилькаром его действиями и Баркой в Испании.

Примечания

1) Еще один, да – ранее был Ганнон Великий в качестве несостоявшегося тирана Карфагена. Кстати, это тот самый Ганнон, что слил римлянам пара сухопутных сражений и последовательность морских, был лишен гражданских прав (и, Наверное, восстановлен в правах), но на крест не отправился. Или на крест не отправляли и других начальников, или этого, простите, придурка, конкретно крышевали в самом Карфагене. Не смотря на то, что я могу путать двух Ганнонов, и на суше сражения проигрывал второй.

Что, но, не отменяет чрезвычайной живучести этого – по ходу повествования вы в этом убедитесь.

2) Либо Сената. Не всегда ясно, кому принадлежали ответственные национальные ответы – кое-какие приписываются старейшинам, а кое-какие – сенаторам.

3) Проценты со временем растут!

4) Если доверять Полибию.

5) Из чего возможно сделать вывод, что карфагеняне кроме слоников еще и полевую артиллерию деятельно применяли.

6) Что есть еще одной тайной лично для меня. Пехота, собранная из карфагенян, постоянно отличалась если не хорошими, то весьма хорошими боевыми качествами, довольно часто превосходящими наемников, но ее набирали только в обстановках полной безысходности. В большинстве случаев же африканская пехота составляла только маленькую (и самую лучшую) часть армий Карфагена.

7) Вот какое чудо, он спасся из осажденной Утики, в то время, когда его людей перебили! А позднее он, кстати, станет главой проримской партии. Не знаю, как вам, а мне данный субъект весьма не нравится.

8) Мамертинцы и сардинцы не в счет, да!

9) Так он обошел священный закон, запрещавший карфагенянам пленить посланников.

Прошлая статья

Следующая статья

История карфагена. часть vi — восстание наемников

Вторая война с Карфагеном

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: