Испытано в сша. многоцелевой ударный вертолет ми-24

СССР больше нет, но его смертоносное оружие осталось. Знакомьтесь — Ми-24.

William L. Smallwood, фотографии — Chad Slattery
перевод Д.Срибный

Сразу после окончания войны в Заливе, я забрал интервью у пилота F-15E. Мы сидели в помещении для заседаний на базе ВВС Seyrnour Johnson, Северная Каролина, и пилот говорил о собственных заданиях армейского времени. Интервью шло прекрасно; он гордился тем, что он и его товарищи пилоты сделали, дабы сокрушить военную машину Саддама Хуссейна.

Но, в то время, когда он начал обрисовывать собственные послевоенные задания, его настроение изменилось. Весной 1991 г., он летал над северным Ираком, в зоне, запрещенной для полетов Иракской авиации, как было предписано за столом переговоров. Но победители напортачили. Запрет полетов касался лишь самолетов.

В одном из таких полетов он пролетал над горной дорогой, забитой курдскими беженцами. Под ним кружили Иракские Hind’ы (Hind – НАТОвское обозначение вертолета МИ-24) — боевые вертолеты производства СССР, и … В то время, когда пилот говорил мне об этом, его слова увязали в горле.

Я на мгновение отвернулся, сочуствуя ему. После этого он продолжил, убедившись, что я скажу обо всем, что он и его напарник видели в то время, когда их самолет пролетал над данной сценой. Я слушал с возрастающим бешенством в то время, когда он обрисовывал как Hind’ы кружили над дорогой, обстреливая курдов из пулеметов и ракетами. Эти проклятые Hind’ы — сообщил пилот.

В последующие пара дней рассказ пилота был обоснован вторыми пилотами, каковые были свидетелями такой же резни. Все чувствствовали отвращение и были злы, что их руководство не разрешает им нападать на вертолеты и выручать жизни курдов. Эти проклятые Hind’ы …

Мы желали бы думать, что с уходом СССР нам больше не нужно опасаться Hind’ов. Но война в Залива доказала, что Hind зажил собственной судьбой, пережив страну, которая его создала. Согласно данным разведки США, примерно 2,100 Hind’ов летают на данный момент в 34 государствах мира.

Помимо этого, очень быть может, что эти боевые вертолеты продолжат быть серьёзным экспортным изделием для России. Так что мы не должны забывать о Hind’ах.

Старший унтер-офицер Джеф Стейтон, пилот армии США, осознаёт как страшным соперником возможно Hind.

Ветеран двух боевых кампаний, пилот боевого вертолета вертолета, Стейтон сейчас летает на Hind’е по всей стране, принимая участие в учениях на советском вертолете, дабы имитировать атаки на американские армии. Эта непростая работа (скоростные полеты на очень малой высоте) требует от 48-летнего пилота хорошего знания автомобили, на которой он ни при каких обстоятельствах и не думал летать.

Как участник тайной программы начатой около 10 лет назад, пилот американских ВВС Джеф Стейтон сам обучался летать на захваченном советском Ми-24.

Стейтон познакомился с Hind’ом где-то в середине 1980-х (подробности все еще тайны), в то время, когда одно из американских агенств-призраков (т.е. одна из разведслужб – Д.С.) взяло в руки Ми-24 Hind и доставило его на отдаленный аэропорт В США. В это время Стайтон испытывал новый боевой вертолет McDonnell Douglas AH-64 Apache. И в один раз ему сказали, что он привлекается к исполнению тайного задания.

Несколькими днями позднее Стейтон был в слабоосвещенном ангаре, смотрящим на Hind. У меня задрожали колени, говорит Stayton, и моя первая идея была — Ну и громадная дура! Пустой он весил 21.000 фунт (9.513 кг) – это в три раза больше чем Bell AH-1 Cobra и примерно в полтора раза больше Apache.

Стейтон битый час изучил Hind снаружи, перед тем как он открыл дверь кабины. Стенографисты следовали за ним и делали записи его замечаний, которых у него было множество. Он был впечатлен пол-дюймовым слоем брони, которая окружала кабины стрелка и пилота и защищала крайне важные части трансмиссии и двигателей. Он был кроме этого впечатлен громадными круглыми лобовыми стеклами перед двумя кабинами.

Инженеры-баллистики опредилили коэффициент преломления стекла и расчитали, что оно практически столь же пуленепробиваемо как металлическая броня.

Что вправду отличает Hind от вторых вертолетов – это факт, что он имеет крылья. Наклонные крылья Hind’а с размахом, сопоставимым с крыльями Lockheed F-104 Starfighter, в соответствии с расчетам, снабжают до четвертой части подъемной силы при полете. (Позднее, по окончании испытательного полета, поняли, что они снабжают от 22 до 28 процентов подъемной силы, в зависимости от других факторов и скорости.) Стейтон, что вырос в аэропорте в Kerrville, Штат Техас, помогая матери и своему отцу, трудящимся в том месте, с детства летал на самолетах и он начал думать о Hind’е как о гибриде вертолета с самолетом. Эта мысленная подготовка позднее спасла его жизнь.

Если вы пилот, вы неизменно должны делать внешний осмотр самолета. И в случае если это самолет, на котором вы ни при каких обстоятельствах не летали, вы должны быть дотошным и на протяжении внешнего осмотра и на протяжении ознакомления с кабиной. Но в итоге начинает появляться напряженность: вы понимаете, что должны быть методичны во всех стадиях предполетной подготовки, но все это время вы думаете: Достаточно! Пора лететь!

Но это не верно легко с Hind’ом. У Стейтона было пилотажное управление, переведенное с русского, но русские применяют кроме того большее количество акронимов чем американцы, так что очень многое из данной информации было тарабарщиной. Но, Стейтон признает, что управление заполнило все пробелы.

Помимо этого, он имел переводы нескольких интервью с советскими пилотами, каковые летали на Hind’ах. Но они были нужны лишь частично, по причине того, что агенты, задававшие вопросы, не знали ничего о том как летает вертолет.

Сейчас данный вертолет — часть флота советских летательных аппаратов, применяемых OPFOR для обучения американских армий противодействию вражеским атакам.

Самая громадная неприятность была с тумблерами, говорит Стейтон своим мягким техасским баритоном. Так как данный аппарат управлялся одним пилотом, все совокупности были должны контролироваться из одной кабины.

В то время, когда вы садитесь в том направлении, то вас от локтя до локтя окружают тумблеры подписанные кириллицей – русскими буквами, каковые отечественный шеф именовал акрилицей. Инженеры выяснили, назначение некоторых из них и маркировали их лентой Dymo. Но функции многих вторых должны были быть выяснены способом ошибок и проб.

Вторым препятствием при проведении испытательной программы было то, что она должна была проводиться под покровом темноты либо в течение спутниковых окон, т.е. на протяжении, в то время, когда советские спутники-шпионы не видели эту территорию. В течение одного для того чтобы окна, наземная команда вытащила Hind из ангара и Стейтон запустил двигатель. Это было что-что, говорит он. Уже смеркалось и в то время, когда я запустил ВСУ (запасной силовая установка — Д.С.), я заметил оранжевый свет сзади меня и увидел, что глаза начальника команды стали величиной с тарелку. Я додумался, что это трех-четырех-футовое пламя бьет из выброса ВСУ. Это, должно быть, очень захватывающее зрелище. (Стейтон увидел, что не обращая внимания на всю поразительность, это, однако, обычное явление для ВСУ Hind’а – извергать пламя при запуске.)

Стейтон выруливал Hind в течение первого выезда. Он не поднимал его в атмосферу до следующего спутникового окна и он ни при каких обстоятельствах не забудет тот первый полет.

Когда была закрыта кабина, сходу стало тише, говорит он. Это вследствие того что совокупность герметизации была создана, для защиты экипажа от химического и биологического оружия, а не просто для высотного полета. В передней кабине сидел инженер Вейн Петри, благослови его Господь. Перед полетом мы просмотрели разведывательную плёнку из восточной Германии как взлетают Hind’ы.

Русские пилоты поднимали их в атмосферу как самолеты, так что я забрал разбег по взлетной полосе, как будто бы я сидел в Cessna, и благополучно взлетел.

Летающий в бывшем Советском Альянсе с 1947 года, биплан Ан-2 помогает медленной, устойчивой платформой для прыжков паращютистов OPFOR в учебном центре Fort Polk.

Стейтон говорит, что он привлек целый собственный опыт полетов на американских вертолетах, но он желает дать должное бригаде аэронавигационных пилотов и инженеров-испытателей с которыми он трудился. Я не желаю оставить у Вас чувство, что я надел шляпу Чака Егера (наменитый американский летчик-испытатель — Д.С.), вышел и сделал все это сам, говорит он.

Что касается риска опробования аппарата без прямого управления от изготовителя, Стейтон уверен в том, что он не сосредотачивался на собственной безопасности. Вправду, я больше всего нервничал, дабы не повредить вертолёт , говорит он. Мои рецепторы улавливали все. Я не желал первенствовать , кто сломает его.

Я пологаю, что я кроме этого побоялся бы применять данный чертов парашют, что они вынудили меня надеть, продолжает он. Вертолет был в экспериментальной категории и русские пилоты носили парашюты, так что мне было нужно, ей-всевышнему, надеть его.

Но идея об применении этого парашюта была страшна. Вы не прыгаете до тех пор пока аппарат поддается контролю, Так с какой стати вы желали бы выпрыгнуть и попасть в мясорубку? Это не имело бы смысла.

Все же, если бы я не выпрыгнул, они бы говорили, Он погиб, по причине того, что он не воспользовался парашютом.

Первый полет Стейтона начинался в большинстве случаев и он был впечатлен ровным, спокойным полетом. После этого, приблизительно по окончании двух третей пути мы почуствовали себя более с уверенностью и я начал всматриваться в ракетный прицел. Прекрасно, я лишь притворюсь, что пускаю ракеты, сообщил он. Я надавил выключатель, что в Кобре есть кнопкой пуска ракет. Срочно, мы прошли три принудительных трансформации высоты, направления и вращения.

Я вошел в голландский вираж (комбинация скольжения, разворота и кручения самолета — Д.С.) и в другие маневры, каковые я не планировал производить. Вот это был полет!. Надавив кнопку, как он полагал, пуска ракет, Стейтон включил совокупность стабилизации полета которая начала компенсировать прошлое маневрирование, что и стало причиной этим принудительным маневрам.

Американские пилоты хвалят вместительность и тишину герметизируемой кабины Hind’а

Я был со Стейтоном в штабе в Fort Bliss, Техас, в то время, когда он говорил мне о собственном первом полете. Наоборот нас сидел второй летчик-испытатель, Гордон Лестер, что кроме этого летал на Hind’е. Как по поводу неприятности с углом крена? задал вопрос он.

Неприятность угла крена, растолковал Стейтон, была позвана крыльями Hind’а. При вираже с креном крыло, которое находится ниже, скоро теряет подъемную силу тогда как эта сила возрастает на верхнем крыле. Так, появляется устойчивая тенденция, особенно при медленном вираже с креном, к переворачиванию аппарата.

В вертолетах армии США, говорит Стейтон, он противодействовал бы вращению, потянув ручку управления в сторону, противоположную вращению. Но Hind, говорит он, лишь вращается . Если вы пробуете противодействовать вращению ручкой управления, то вы перевернетесь на пояснице и выполните номер умирающего таракана.
К счастью, в то время, когда я первый раз попал в эту обстановку, я обратился к моему опыту пилота самолета и опустил носовую часть вперед. Повышение скорости добавило подъемной силы на нижнем крыле и это разрешило нам выйти из страшного маневра. Неприятность лишь в том, что у вас должен быть запас высоты для восстановления полета, на малой высоте неприятность с креном может оказаться критической.

Слейтон делал собственные испытательные полеты в дни, в то время, когда СССР был злейшим неприятелем и Hind был одним из самые опасных видов советского оружия. В те дни было нужно изучить все возможное относительно вооружения. Если бы армия США была атакована этими устрашающими боевыми вертолетами на каком-либо Европейском поле битвы, то знания о том, как они трудятся, имели возможность бы стать решающим причиной в их нейтрализации либо уничтожении.

Советское оружие арсенала OPFOR — транспортный вертолет Камов Ka-32T Helix и самоходная зенитно-ракетная установка ХМ11S.

И не смотря на то, что холодная война закончена, знания, полученный Стейтоном все еще высоко оцениваются. Сейчас он трудится для организации OTSA, которая воображает OPTEC Threat Support Activity (Подразделение помощи угрозы). Основанная в первой половине 70-ых годов двадцатого века, OTSA сейчас есть подразделением Эксплуатационно-Испытательного и Оценочного Управления американской армии, которое проводит последнее опробование и оценку оборудования прежде, чем оно поступает на вооружение.

В дополнение к испытательной роли, OTSA снабжает реалистическую среду угрозы, дабы учить все виды армий вести бой. Что делает тренировочную среду OTSA настоящей – так это применение оружия — только советского, с которым вооруженные силы США смогут столкнуться на полях сражений в мире.

Пилот OPFOR Steve Davidson в кабине Ми-24

Задачи Стейтона в OTSA ограничены его летательным аппаратом. Кроме этого он несёт ответственность за флот, в который входят три Hind’а, два Ми-17 Hips, один Ми-2 Hoplite, один Ka-32T Helix и, среди другого, три Ан-2 Colt. Ему приходится разъезжать по армейским базам по всей стране, но солидную часть времени Стейтон проводит в Fort Polk, в центре Луизианы, в котором расположен Объединенный Учебный Центр Подготовки.

Приблизительно один раз в тридцать дней, легкая бригада пехоты (либо ее эквивалент) прибывает в учебный центр и, примерно 14 дней участвует в учебных битвах против местных, каковые по численности составляют батальон — высоко обученные и прекрасно тренированные силы соперника (OPFOR), каковые применяют навыки Стейтона и советские летательные аппараты OTSA.

=Я приехал в Fort Polk сентябрь прошлого года, дабы следить за одним из таких учебных боев. В первую очередь, я желал поближе изучить Hind. И не смотря на то, что я приехал с глубокой неприязнью к Hind’у и врожденным страхом перед любым летательным аппаратом без крыльев, моя вторая задача была – полетать на нем.

Я совершил пара дней с воинами шестой пехотной бригады (хорошие юноши — BLUEFOR либо светло синий) и OPFOR (нехорошие юноши — Стейтон и компания), изучая, как они сражаются и убивают друг друга. Все совокупности оружия вертолета OPFOR, включая 30мм пушку, ракеты, и ракеты класа Земля-Земля, заряжены холостыми и снабжены лазерным оборудованием. Всегда, в то время, когда вертолет OPFOR причиняет успешный удар по СИНИМ, от лазерного датчика, что носит любой солдат испускается большой звук. Дабы добавить больше реализма к тренировке, любой солдат светло синий носет карточку несчастного случая и если он был поражен, он обязан открыть конверт, дабы узнать, был ли он убит либо ранен. (Я не был поражен, но я взглянул собственный конверт; я взял бы несмертельную рану в правое плечо.)

Hind употребляется в учебных атаках на пехотинцев, обучающихся в Fort Polk. В его распоряжении – разнообразное оружие, оборудованное лазером, которое устанавливается под крыльями вертолета, включая ракеты и ракеты класа Земля-Земля AT-2.

Пехотинцы светло синий кроме этого снабжены оружием с лазерным оборудованием и любой летательный аппарат OPFOR имеет лазерный приемник. Быть может, любой солдат светло синий может сбить вертолет одним успешным выстрелом из винтовки M-16. Но значительно более возможно, что вертолет будет сбит ракетой Stinger почва-воздух либо одной из батарей ПВО; их лазерные лучи пропорционально намного более замечательны чем лазерный луч, исходящий от M-16.

В случае если один из лазерных приемников на аппарате OPFOR поражен, огни индикатора, установленные в и снаружи вертолета начинают светиться, информируя экипажу и тем, кто на земле, что вертолет был уничтожен.

В Fort Polk я приставал к утомленным воинам в поле на протяжении их перерывов со школьными вопросами. Сержанта Вилли Симса, начальника батареи ПВО, я задал вопрос: Скоро! Вы слышите низколетящий вертолет, как Вы имеете возможность выяснить, что это Hind? Без мельчайшего колебания: Господин! Двойная кабина!

Наклонные крылья! Громадные стойки оружия! Боковые окна!

Особенный звук, хороший от звука любого из наших вертолетов! Шестая бригада пехоты практически два года тренировалась для исполнения этого упражнения и особенное внимание уделялось опознанию целей, дабы не допустить открытие огня по своим вертолетам.

После этого я начал изучать Hind. Как и Стейтон, в первую очередь я был поражен его размерами. Но по окончании внешнего осмотра со Стейтоном и начальниками команды, меня впечатлили и другие его характеристики.

Раньше, я думал о нем лишь как о боевом вертолете, но сзади кабин экипажа – грузовой отсек, большой, дабы вместить восемь всецело экипированных воинов.

Крылья кроме этого внушительны. Легко видеть, что они смогут обеспечить четверть подъемной силы. Но мне было указано, что такая особенность конструкции разрешает 57-ти футовому (17,3 м) ротору трудиться, по большей части, на поступательное перемещение вертолета, делая Hind одним из самых стремительных вертолетов в мире со скоростью 210 миль в час (В соответствии с справочникам – макс.скорость Ми-24 310 км/ч либо 192 м/ч – Д.С.).

Преимущество таковой конструкции кроме этого в том, что долгие крылья разрешают разместить множество точек подвески оружия: кассеты с неуправляемыми ракетами, ракеты воздух-воздух а также бомбы.

Я выяснил, что у автомобили имеется собственные недочёты, либо издержки конструкции, как мои хозяева, громадные поклонники Hind’а, назвали это. Самый страно для меня то, что он не имеет возможности зависать как каждый обычный вертолет. Часть неприятности — основной ротор, предназначенный в первую очередь для толкания вперед. Вторая проблема заключается в том, что громадные крылья затеняют поток от ротора на режиме висения и уменьшают его подъемную силу.

Стейтон и его сотрудники показывают, что долгое висение не входит в задачу Hind’а и что непродолжительное висение все-таки вероятно. Но они кроме этого додают, что висеть разрешается не более чем шесть мин. от общей судьбы двигателей.

Hind — не через чур проворная машина, у нее то, что пилоты OPFOR именуют ограниченная свойство маневра. Это указывает, что Hind не имеет возможности лететь nap-of-the-earth, одним из главных способов боевого полета применяемого американскими вертолетами. Метод атаки Nap-of-the-earth требует, дабы пилоты летели прикрываясь укрытиями типа и складками местности рощи деревьев, остановились, висели, сделали подскок, открыли огонь по врагу и после этого снова ушли вниз на режиме висения.

Путь для Hind’а приблизиться к данной тактике, это полет на малой высоте за укрытием складок местности, после этого комплект высоты, уход и удар на громадной скорости.

Силы светло синий пробуют сбить Hinds ракетами почва-воздух, запускаемых с совокупности Avenger либо переносными Stinger’ами.

Скорость Hind’а заметно воздействует на тактику, которую Стейтон применяет при атаке наземных армий в Fort Polk, где ландшафт пышно лесистый и достаточно плоский, перепады высот от 50 до 100 футов (15-30 метров). Если вы летите на высоте 200 футов (60 метров), вы фактически имеете возможность быть увидены отовсюду в области маневра, говорит Stayton. Так что приходится ползать брюхом по грязи.

В расстоянии нескольких миль от цели, которой возможно каждая комбинация армий, экипированная ракетами ПВО, грузовиками, либо транспортными средствами с легкой броней, Стейтон и его стрелок, сидящий в передней кабине, понижаются до высоты от 30 до 50 футов (9-15 метров) выше самого большого препятствия на их курсе полета. На расстоянии двух миль, они понижаются до10-30 футов (3-9 метров), что свидетельствует, что они смогут лететь ниже деревьев с обеих сторон.

В зависимости от цели и ландшафта, скорость атаки Стейтона колеблется в диапазоне от 100 до 160 миль в час (160-250 км/ч), и совершенное расстояние для него и его офицера оружия, дабы начать атаку, — 2,700 ярда (2,5 км) от цели, не смотря на то, что они смогут приблизиться и на 1,100 ярдов (1 км). По окончании атаки, Стейтон и его стрелок уходят из территории поражения и, при необходимости, делают повторный заход. В случае если с почвы по нему запускается Stinger, Стейтон может постараться уйти от инфракрасного захвата ракеты, летя зигзагами, дабы поместить деревья, бугры, либо кроме того второй летательный аппарат между его вертолетом и приближающейся ракетой.

В начале двухнедельного периода обучения в Форте Polk, наземные армии в большинстве случаев неспособны обезопасисть себя против атак Hind’а, но к концу они набираются опыта в выбивании вертолетов с неба. При ночевке под открытым небом в поле в течение нескольких суток, они довольно часто бегают без сна, что замедляет их свойство реагировать.

И не смотря на то, что они, быть может, обучались функционировать против американских вертолетов в собственных домашних базах, они ни при каких обстоятельствах не видели что-нибудь летающее таковой скоростью как Hind. Эта вещь атакует не так как американские вертолеты, восхищается Реджинальд Фонтенот, директор OTSA. Все это весьма неожиданно — сходу — БУМ! По окончании парни кроме того удивляются, как они были напуганы. Они вправду почуствовали себя на войне.

Тогда как я завис у Hind’а, другая часть Советского флота была занята в бою, которое бушевало примерно в 20 милях на востоке. Летали Mи-17 снабжая войска, мелькали Mи-2 замечая за полем битвы, громыхали Ан-2, сбрасывая парашютистов OPFOR.

Наконец, настало мое время лететь. Не смотря на то, что мне не разрешили подняться на борт Hind’а на протяжении учений, я все еще пробовал этого добиться. Стейтон уже сидел в кокпите пилота, в то время, когда я надел позаимствованный руководитель и шлем команды привел меня в переднюю кабину на место стрелка. У меня сходу появилось чувство простора когда я уселся в практически шикарное кожанное кресло. Я уже изучил устройства, в то время, когда был снаружи.

Сейчас, в то время, когда Стейтон запустил ВСУ и машина начала оживать, я начал думать как пилот. Давайте посмотрим, где — индикатор скорости, высотомер? Все было слева от меня, но и это было хорошо; не смотря на то, что стрелок и имел средства управления и элементарные индикаторы полетом, идея о том, что мне не нужно манипулировать педалями, ручками, тумблерами сделала меня радостным.

Через селекторную сообщение я слышал как Стейтон проходит собственный контрольный перечень. Не так долго осталось ждать лопасти главного ротора слились в пятно и начальник команды закрыл мою кабину. В то время, когда Стейтон прибавил мощности к двойным 2190-сильным турбореактивным двигателям Климова ТВ3-117 и мы начали рулежку, я оценил то, что он сообщил мне довольно герметизируемых кабин.

Было страно негромко — кроме того в то время, когда мы добрались до взлетно-посадочной полосы и двигатели собрали взлетные обороты.

Обзор с места стрелка немыслимый. Вы ощущаете, как словно бы Вы сидите в стеклянном шаре, приставленном к носу вертолета. Это — хорошие новости.

Нехорошие новости — то, что мы летели над самыми соснами со скоростью 165 миль в час и это смотрелось, как словно бы мы летели через них а не над ними.

Летящий скоро и низко Hind — неоспоримая звезда в военных играх в Fort Polk.

Стейтон — умелый пилот. Я сужу не вследствие того что мы не врезались в деревья, а потому, как медлено он вел вертолет через повороты, подьемы и спуски. У некоторых пилотов имеется дар; Стейтон — один из них.

Мы летали практически час и отечественные ракетные атаки иммитировались в стороне от главного сражения. Со мной было все в порядке. Со Стейсоновскими указаниями потенциальных целей и определениями пределов пуска ракет, полет практически становился приятным.

Потому, что на пути к себе мы снова летели через деревья, я начал хотеть, дабы место стрелка кроме этого было оборудовано ручкой управления, дабы я имел возможность делать некоторых из маневров.

Hind негромок, плавен, мощен и стремителен. И в беседе по окончании полета Стейтон и его товарищ военный пилот Стив Давидсон сделали большее количество восхищенных комментариев.
Он вынослив как трактор.
Поставьте его в сарай на год, после этого зарядите батареи и вы имеете возможность сходу лететь. С отечественными вертолетами это не окажется.
Он идет гладко, совершенно верно так же как ветхий Кадиллак 62 года.
Смажьте его хорошенько и вы сможете лететь на нем в течение много часов.
Наконец, Стейтон сказал то, что на мой взор помогает высшей почестью. За одни сутки на протяжении беседы, он откинулся назад и сообщил, Вы понимаете, если бы я желал летать на вертолете лишь для наслаждения, вне всяких сомнений Hind был бы на самом верху моего выбора.

источник: http://ak-inzt.net/weapons/24—24-

Испытано в сша. многоцелевой ударный вертолет ми-24

Советский ударный вертолёт Ми-24

Увлекательные записи:

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: